Текст книги "Приз лотереи счастья"

Глава 2

На улице бушевала весна. Весь март был холодным и сырым, но вот солнышко вспомнило о своих весенних обязанностях и взялось за дело с большим энтузиазмом: температура за два дня поднялась до двадцати градусов, снег начал на глазах таять и стало приятно тепло. Выйдя на улицу, Лена немного задержалась на крыльце, втянула в себя хороший глоток воздуха, пахнущего чем-то вкусным и свежим – весной, блаженно улыбнулась – хорошо! Невольно продолжая улыбаться, она поспешила в ближайший скверик, где девушка час назад договорилась встретиться со своей подругой. Небольшой городской оазис располагался вблизи кафе, где частенько обедала Лена, между её местом работы и родильным домом, где трудилась акушером-гинекологом её подруга Лариса. В тёплое время года подружки в обеденное время частенько болтали под клёнами на лавочках – и общались, и дышали кислородом.

Девушки познакомились ещё в детском саду. Когда четырехлетняя Леночка Толпинская впервые пришла в группу, в которую остальные дети ходили уже около года и, следовательно, успели сдружиться, она чувствовала себя не очень комфортно. Лариса по каким-то неведомым законам привлекательности сразу прониклась к новенькой симпатией и с тех пор трепетно оберегала подругу и никому не давала в обиду. Воспитатели порой умилялись этой трогательной заботе, а иногда и негодовали, так как в ущерб остальным ребятишкам Леночке доставалось всё самое лучшее, и попробуй поспорь: Лариса превращалась в разъярённую тигрицу.

Леночка с пяти лет уже хорошо читала и была отменной рассказчицей, а Лариса любила её слушать, да не только Лариса. Как Лена умела рассказывать сказки и читать с выражением! Однажды заведующая детсадом Анна Васильевна подошла к группе, в которую ходила девочка, и очень поразилась тишине. Заглянув в помещение, женщина с удивлением увидела незабываемую картину: в центре комнаты на стульчике восседала Леночка Толпинская, вокруг неё полукругом сидели дети и не сводили с неё глаз; сбоку, забыв о своих делах, замерли взрослые: воспитатель и две нянечки, местная и из соседней группы. Заведующая прислушалась, её ждало второе потрясение: шести-семилетние детки слушали в пересказе Лены красивую, но печальную историю про любовь – сказку Андерсена «Русалочка». Все от мала до велика плакали, сочувствуя и жалея юную безответно влюбленную Русалочку, которая, выбирая между убийством принца и собственной смертью, выбрала последнее. Конечно, ведь она ЛЮБИЛА принца и всем сердцем желала ему счастья, пусть и с другой. Анна Васильевна прикрыла дверь – её никто не заметил – и неожиданно для себя задержалась и дослушала историю до конца, с удивлением заметив, что по щеке стекает слеза. Выйдя из оцепенения, заведующая поспешила к себе в кабинет, забыв за чем шла. Она посмеялась над собой и восхитилась маленькой сказительницей и гениальным сказочником. Вот она магия искусства в действии.

Девочки продолжали дружить и в школе. Лена была отличницей и активисткой, Лариса – спортсменкой, легкоатлеткой; одна – тихая и рассудительная, другая – шумная и легко вспыхивающая девочка. Они дополняли друг друга, и их дружба от этого только выигрывала. В старших классах Лена подтянула подружку по некоторым предметам, и по окончании школы обе поступили в Медицинскую академию имени Сеченова, только одна на лечебный факультет, а другая – на стоматологический. Почему умница-отличница Леночка Толпинская в последнюю минуту решила поступать на стоматологический, хотя с её уровнем подготовки могла легко и просто поступить на лечебный факультет, где был бешеный конкурс, – никто так и не понял, и не узнал. Дело в том, что сама Лена до ужаса боялась зубных докторов и с детства мечтала стать таким врачом, которого больные не будут бояться, и лечить зубы так, чтобы было совсем не больно, а потому и не страшно.

Теперь им обеим было уже по тридцать лет с маленьким хвостиком. Лариса была замужем, имела сына Тимофея, которого Лена любила как родного. Муж Ларисы просто обожал жену, но был страшно ревнив и подозрителен. Он ревновал супругу к каждому столбу. Который год уже соседи наслаждались периодически такими скандалами, что любо-дорого послушать! Порой дело и до рукоприкладства доходило. Однако темпераментные супруги от этих разборок с криками и швырянием чего ни попадя куда попало получали огромное удовольствие и любили друг друга ещё жарче и страстнее. Милые бранятся – только тешатся, чего не скажешь о бедных соседях, которых достали эти сексуальные игры высших приматов за стеной. Что тут скажешь, всяк по-своему проводит свой досуг.

***

Лена уже минут десять сидела на лавочке, поджидая подругу, и наслаждалась весной: тёплым ветерком, остро пахнущим чем-то возбуждающим разум и тело, игривым солнышком, пением птичек.

– Привет, Ленок, я чуть не опоздала, – смеясь, проговорила Лариса и уселась рядом с подругой на скамейку, опаздывая на добрых пятнадцать минут, что, впрочем, было как раз нормальным для неё.

– Да уж, пунктуальность – не твой конек, – согласилась Лена и, увидев на лице подружки тёмные очки, протянула: – О-о-о, опять?

– Ну, да, был очередной скандал, – восторженно воскликнула Лариса и откинулась на спинку скамьи. – Да какой! Любит он меня, Ленка, понимаешь, безумно любит. И я своего знойного Отелло просто обожаю. А какие у нас примирения! Это же не секс, а песня! – она расхохоталась, Лена взглянула на подругу и тоже невольно засмеялась.

– Наораться от души, высказать всё, что наболело, узнать о себе много страшно интересных подробностей, о которых даже не подозревала… Это ли не прелесть? А примирительный секс! Да за такой секс можно и поскандалить, и с синяком походить!

– Нет, Лариса, не понимаю я такой «любови». Э-эх, озабоченная ты моя.

– А, ты у нас вообще не от мира сего, Спящая Красавица, – беззлобно парировала Лариса. – Всё принца ждёшь. Нет их, принцев-то, нет. Я вообще не понимаю, как ты можешь неделями, а то и месяцами без секса обходится. Это и для здоровья вредно, я тебе как врач говорю.

– Ты не забыла, что я тоже врач? – засмеялась Лена. – Принц мне, Лариса, не нужен. Я хочу, чтобы со мной рядом по жизни шёл сильный, надёжный, порядочный мужчина, который был бы мне интересен, и которого бы я могла уважать. Ох, Лариса, что-то мне не по себе в последнее время, хочется влюбиться по уши в какого-нибудь настоящего, надёжного мужика. Или уже не дождусь я своего счастья?

– Тебя что, этот твой Герман бросил, что ли? – с надеждой в голосе предположила Лариса. – Вот и славно!

– Чего? Ты радуешься? – возмутилась Лена. – Нет, он меня не бросил, наоборот… отправил жену пока в деревню, а потом отвезёт на море.

– Эх, жаль, – смеясь, сокрушалась Лариса. – Нет, серьёзно, бросай ты его, Ленок. Он же эгоист. Он думает только о себе. По-твоему, это любовь? Нет, Ленок, это тупик, а года идут.

– Понимаю я, всё понимаю. Знаешь, Лариса, я уже и не знаю, люблю я его или нет. Может, родить ребенка для себя, а его послать куда подальше? А, ладно. Ты чего хотела-то?

– Ах, да. Лена, возьми сегодня Тимошку к себе. Мы мириться будем, а это детям до шестнадцати запрещено видеть и слышать, сама понимаешь, – Лариса умоляюще посмотрела на подругу и добавила, увидев на лице Лены замешательство: – Не можешь, да? Ну, пожалуйста!

– Сегодня Герман придти должен, мы уже давно не встречались, ну, ты понимаешь… – Лена извиняющее улыбнулась, но вдруг задумалась. – А, может, послать его? Почему он должен решать, когда прийти, когда нет. Позвоню и скажу, что на сегодня всё отменяется – у меня дела. Пусть подождёт, помается.

– Нет, Ленок, я, конечно, не люблю Германа, но всё же… Нет, я твоё свидание отменять не хочу. Ладно, уж, отвезу Тимофея свекрови. Уйму времени потеряю, но любовь – это святое. Ленок, мне уже бежать надо, – Лариса встала, Лена тоже поднялась.

– Лариса, я возьму Тимошку из садика, не беспокойся о нас. У меня намечалось вечером свидание с мужчиной – оно у меня состоится, только мужчина будет помоложе и посимпатичней, – улыбнулась Елена.

– А…

– Всё нормально, хватит мне быть послушной и безропотной.

– Как знаешь, но…

– Всё хорошо, Лариса, так даже лучше. Давно пора Германа немного на место поставить, а то он даже не спрашивает, хочу я – не хочу, свободна я сегодня – не свободна.

– Ой, Ленок, я побежала. Спасибо тебе. Я в садик позвоню, предупрежу, что ты будешь забирать Тимошку. Ещё раз спасибо, я твоя должница. Тимошке привет. Пока, – проговорила скороговоркой Лариса, чмокнула подругу в щёку и быстро ушла.

– Пока, – ответила Лена в спину подруге и вздохнула. Девушка только что сделала для себя открытие: она рада, что вечер проведёт не с Германом, а с Тимошкой. И тот час же Лена сделала для себя ещё одно открытие – она больше не любит Германа, мало того, и не уважает.

«Нет, любовь прошла. Мне хочется ему сделать больно. Ну, может, не причинить боль, а просто вызвать досаду. Это не дело. Пора заканчивать этот роман, он давно уже выдохся, а я и не заметила. Личная жизнь моя не задалась, и ждать осталось только чуда, но… чудес не бывает».

– Во всяком случае, со мной, – вслух добавила негромко Елена и не спеша пошла в кафе. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Верно сказано.

Лена достала телефон и набрала номер:

– Герман, сегодня не получится. Да, мама плохо себя чувствует, мне сегодня нужно у неё быть. Ты не обижайся. До завтра, целую.

Глава 3

В кафе, работающем днём как столовая, оказалось непривычно многолюдно. Обычно в это время – один-два человека, основной поток проходит с двенадцати до полвторого. Отстояв очередь, Лена с подносом огляделась – куда бы сесть. Все столики были заняты и везде по несколько человек. Лишь за одним столом одиноко сидел мужчина, к нему-то и направилась Елена.

Лена обедала и посматривала на соседа. Мужчина понравился ей – высокий брюнет лет около сорока, просто, но элегантно одетый, приятное лицо с умными глазами. У мужчины зазвонил телефон. Лицо соседа мгновенно как бы осветилось изнутри, помолодело и выражение глаз стало нежным и добрым.

– Привет, малыш… Я примерно часа через три буду дома, не раньше… Болит, проклятый, так достал… Да, вот как раз в кафе сижу, ем. Кстати, тут недалеко кондитерская отличная есть, я тебе твоих любимых пирожных куплю, сладкоежка ты моя. Хочешь? Хорошо… Целую. Пока, – мужчина положил телефон на стол и продолжил обедать, ласковая улыбка не сразу исчезла с его лица.

Во время разговора соседа по столику с невидимой собеседницей от него пошла волна любви и нежности, которая накрыла Лену с головой. Ей дико захотелось оказаться в крепких объятиях этого незнакомого мужчины и слушать, как он нашёптывает ей в ушко что-то ласковое.

«Как бы я хотела, чтобы и меня так вот любили. Повезло же какой-то женщине! Весь засветился, как голос её услышал. А как нежно и ласково он с ней разговаривал!» – Лена незаметно вздохнула и позавидовала белой завистью незнакомой женщине, её счастью. На душе стало ещё тоскливее. Счастье – это не для неё.

Пообедав, Елена Юрьевна вернулась в поликлинику и продолжила приём больных. Предпоследним пациентом оказался, вот чудеса, тот самый мужчина из кафе, чьей жене она от всей души совсем недавно позавидовала. Сердце чуть-чуть сильнее забилось. Ей всегда импонировали люди, умеющие по-настоящему любить. Лена была в маске и пациент её узнать не мог.

– Проходите, садитесь.

Лена включила лампу, уложила голову больного поудобнее на кресле, взяла в руки зеркало и зонд. Мужчина затравленно на неё посмотрел. Многие мужчины, какими бы сильными и брутальными они не были, до ужаса боятся стоматологов.

– На что жалуетесь?

– Зуб давно болит, а вчера вечером я сидел за столом, работал, вдруг как будто что-то провалилось в нём и такая боль пошла.

– Ночь спали? – участливо поинтересовалась Елена Юрьевна.

– Спал, наелся таблеток и спал, но болит… сил нет.

– Не бойтесь, пожалуйста, расслабьтесь. Я только посмотрю ваши зубы. Вот, зубки у вас хорошие, крепкие, кариесов нет. Вот одна пломбочка, а вот и наш пульпит, который вас донимает. Сейчас может больно быть, – Лена ввела зонд в полость больного зуба, мужчина в кресле охнул. – Всё-всё-всё, успокойтесь. Сейчас я вам укольчик сделаю, а уж потом займусь лечением вашего зуба.

Елена Юрьевна набрала в шприц лекарство.

– Откройте рот пошире, вот так, хорошо. Сейчас сделаем укольчик, чуть-чуть потерпите, вот хорошо. Всё, теперь больно не будет. Посидите немного, пока заморозится.

Лена возилась с больным зубом, не переставая разговаривать с пациентом – тихо, неторопливо и мягко, как с малым ребенком.

– Ну, вот и всё на сегодня. Я вам лекарство положила под временную пломбу, пусть зуб успокоится. Полость зуба под пломбу я обработала, так что в следующий раз не придется бормашину применять. Дней через пять подойдёте, сейчас я вам талон дам.

Елена Юрьевна сняла маску и пошла к столу. Мужчина узнал её, заулыбался.

– Это вы? Тесен мир. Вы со всеми во время лечения так разговариваете, как с малым ребенком, – тихо, ласково, успокаивающе? Или только с такими трусами, как я?

– Со всеми. Думаете, только вы боитесь лечить зубы? О, имя им легион, трусам-то, как вы изволили выразиться. Я стараюсь сочетать современные методы лечения со старинными – зубы заговариваю попутно с лечением. Помогает, насколько я понимаю.

– Помогает. Ваш голос, как журчание ручейка, успокаивает и как-то притупляет. Вы, наверное, устаёте за смену?

– Ничего, я привыкла, – улыбнулась Лена и вручила мужчине талон на следующий прием.

– Спасибо вам. До свидания.

Мужчина попрощался и ушёл. Лена взглянула на медкарту – Шмелёв Александр Иванович, сорок три года, владелец фирмы «Око».

«Сорок три года. Никогда бы не дала, максимум – тридцать шесть, тридцать семь», – подумала Лена. Александр Шмелёв понравился ей – и внешним видом, и манерой разговаривать. Было в нём что-то такое – мужское, сильное, надёжное, что явно взволновало Елену.

***

В среду, Лена допивала чай на кухне и думала, чем бы заняться сегодняшним вечером. Герман не придёт, он бывал у девушки в последние полгода раза два в неделю, не чаще, даже в отсутствие жены – свобода превыше всего. Честно говоря, Лене это казалось несколько унизительным. Такое поведение говорило лишь о том, что никакой любви с его стороны нет, просто секс с проверенным партнером, чисто физиологически, так сказать – для здоровья. Нет, пора заканчивать эти встречи. Всё это, дорогая моя, – самообман. Нет любви, и это не любовь. Лена частенько вспоминала Александра Шмелёва, особенно будоражило её воображение его добрые и ласковые глаза во время разговора с женой. Как она завидовала незнакомой женщине и как бы хотела оказаться на её месте!

Зазвенел телефон.

– Ленок, привет! – раздался из трубки бодрый голос Ларисы. – Я тут лимонный пирог испекла со взбитыми сливками. Бросай всё и приезжай ко мне, немедленно. Бери тачку и приезжай.

Вот в этом вся Лариска. Нет, чтобы спросить, чем ты занимаешься, сможешь ли сейчас приехать. Нет, приказным порядком – приезжай. Лена снисходительно улыбнулась, она за многие годы привыкла к бесцеремонности подруги, и эта «простота хуже воровства» скорее умиляла её, чем раздражала.

– Да я вот сижу и думаю, чем бы заняться вечером…

– Вот, а я уже за тебя придумала, – перебила её Лариса. – Бери тачку и приезжай, не пожалеешь.

– Хорошо, уговорила.

***

– Ленок, как хорошо, что ты пришла, – встретила подругу в дверях Лариса и проводила в гостиную, где на столе красовалось чудо кондитерского искусства – огромный пирог, причудливо украшенный сливками, дроблёными орехами и тёртым шоколадом, а за столом сидела женщина средних лет, лицо которой показалось Лене очень знакомым. Запах лимона ощущался прямо с порога и приятно кружил голову. Елена шумно втянула ноздрями воздух, наслаждаясь восхитительным ароматом.

– Пирог выглядит превосходно, надеюсь на вкус – не хуже. А запах какой, с ума сойти! – от души восхитилась Лена.

– Я старалась, – шутливо ответила Лариса и подвела Лену к столу.

– Знакомьтесь, это моя подруга детства Лена, а это моя тетя по маминой линии, София или в просторечье Соня.

Женщина приятно улыбнулась и воскликнула:

– Да мы с Еленой Юрьевной знакомы. Вы меня не узнали? Я недавно у вас зуб лечила по рекомендации Ларочки. Она вас так нахваливала, и по делу, как оказалось. Вы не представляете, у меня прошёл страх перед зубной болью. Ну, заболит, думаю, зуб какой-нибудь – ничего страшного, к Леночке схожу и всё, чего боятся? Можно вас Леной называть, по-простому?

– Конечно, и на «ты», пожалуйста.

Когда были съедены первые куски изумительного пирога, и Лена с Соней не жалея слов забросали хозяйку комплиментами, Лариса хитро посмотрела на подругу.

– Ленок, Соня тебе жениха нашла, – Лена кинула на Ларису возмущённый взгляд, но та проигнорировала её недовольство. – Соня расскажи ей подробнее.

– Леночка, у моего мужа Николая есть друг, Александром зовут. Очень хороший, умный, порядочный мужчина лет сорока с небольшим, приятный на лицо, высокий, подтянутый, брюнет. Он уже лет семь вдовствует. Я, девчонки, толком не знаю, но кажется, у него жену и дочь убили. Он долго горевал, сейчас вроде бы отошёл, всё нормально. Леночка, я давно подумывала, кого бы ему сосватать, но подходящих для него девушек не было, а после знакомства с тобой у меня из головы не идёт – надо вас познакомить. Лариса сказала, ты не замужем. Ой, вы бы такой хорошей парой были, – женщина вздохнула и вдруг вся расцвела. – Он с сыном живёт, и бизнес у них общий. Сына Эриком зовут. Ой, девчата, сынок у него – писаный красавец: высокий, стройный, умница, а на лицо красив до неприличия. Волосы, правда, длинные носит – он тоже металлист, как мой Николай. Муж через Эрика с Александром и познакомился. Среди металлистов Эрика Красавчиком зовут. Тоже, кстати, холостой, но… вы для него, девчата, староваты. Ему двадцать шесть лет всего.

– Постой, Соня, что-то я не поняла: мужику сорок с небольшим, а сыну – двадцать шесть лет. Он что, в детском саду его родил? – засмеялась удивленно Лариса.

– Ой, там такая история, – оживилась Соня, глаза загорелись, щёки разрумянились. – Короче, в пятнадцать лет Александр влюбился в девочку-ровесницу, у них там любовь-морковь закрутилась. Потом отца девочки перевели на работу в Петербург, их семья уехала из Москвы, молодежь поругалась. Уже в Петербурге выяснилось, что девочка беременна. Она сына родила, Эрика, а Александр-то и не знал. Когда Эрик поступил после окончания школы в московский вуз, мать ему всё и рассказала. Эрик искал отца и нашёл. У Саши к тому времени полгода как семью убили, Эрик его и вывел из депрессии. Теперь дружно вместе живут.

А каким Александр отцом будет! Эрик взрослый мужчина, но не дай Бог заболеет – простуда там, температура, насморк, – Саша просто голову теряет. Ночь-полночь звонит Николаю (другим врачам он не доверяет), весь в панике. Мой, с трудом сдерживая смех, кое-как успокоит его, скажет, что делать. Мы с Николаем рады, что Эрик здоровый и крепкий парень, и кроме простуды ничем не болеет, а то Саша с инфарктом бы слег. Года два назад Эрику аппендикс удаляли, так он целые сутки не отходил от парня: не спал и не ел, сидел у его кровати, держал за руку и ходил как за малым ребенком. На вторые сутки врач насилу уговорил его съездить домой, отдохнуть, поесть. Саша будет любящим и заботливым отцом.

– Слушай, – задумалась Лариса, – двое молодых мужчин, оба неженаты, как же они «хату делят»? Наверняка же женщин водят.

– Ну, это я не знаю. Только у них квартира огромная – двухэтажная, комнат пять-шесть, так что на пятки друг другу они не наступают и личной жизни не мешают. Слава богу, есть куда девушку привести и где уединиться. Только я, честно говоря, никогда не слышала, чтобы Александр хотя бы заикнулся о женщине. Скрытный очень, про личную жизнь – молчок. Но человек он хороший, надёжный, да и при деньгах. Так что, Леночка, приглашаю тебя в гости в пятницу. Николай пригласил Александра с Эриком, а я – тебя. Посидим, вкусно поедим, поговорим. Быть может, вы с Александром и понравитесь друг другу. А нет, просто пообщаешься с умными и приятными мужчинами.

Было видно, что эта милая женщина искренне хотела пристроить и Лену, и незнакомого мужчину по имени Александр (тоже Александр, как и Шмелёв!), сделать их счастливыми.

– Ленок, иди, даже не думай. Раз Соня его рекомендует, значит, вы действительно подходите друг к другу, у неё чутьё. Да и Николай, муж Сони, с кем попало дружить не станет, – убеждала подругу Лариса.

Елена смущённо улыбнулась.

– Давайте адрес, приеду.

– Вот молодец, вот умница, – искренне обрадовалась Лариса. – Может, это судьба твоя. Тем более, ты ничего не теряешь.