Текст книги "Приз лотереи счастья"

Глава 16

Оксана в последние два года всё самое важное и сокровенное доверяла Эрику как подружке, да собственно он и был её единственной подружкой, то есть другом. Своё превращение из гадкого утёнка в прекрасного лебедя она приписывала исключительно заслугам Эрика. Да, наступил возраст, когда детский жирок плавится. Да, занятия спортом отточили формы девичьей фигуры. Да, но если бы не добрая настойчивость Эрика, не его искреннее желание помочь ей, никому не нужной страшилке, ничего бы не было: ни завистливых взглядов девчонок, ни восхищённых и готовых на всё ради неё парней у её ног. Потому-то Эрик был для девушки почти что богом, она уважала его, втайне от всех безнадежно любила и говорила о нём всегда с придыханием.

Месяца через полтора после возвращения Эрика с моря, Оксана, захлёбываясь от восторга, доверила ему «страшную» тайну – она потеряла голову, влюбилась во взрослого тридцатилетнего мужчину, но в какого! Эрик вынужден был слушать в течение получаса сбивчивый от переизбытка эмоций рассказ обо всех достоинствах Максима, избранника девушки. Предостережения Эрика, что нужно быть осторожнее со взрослым мужчиной, она со смехом отмела. О чём ты, он просто замечательный!

***

Сидя в машине приятеля около своего дома, Оксана таяла от откровенных поцелуев в крепких объятиях Максима, который становился всё более возбуждённым и настойчивым. Вдруг девушка вскрикнула, уперлась кулачками в грудь парня и неимоверным усилием всё же оттолкнула от себя кавалера – Максим в порыве страсти сильно и очень болезненно сжал ей грудь.

– Ты что, больно же! – с возмущением воскликнула она, почти зло сверкая глазами и оправляя блузку.

– Ну, прости, малыш, – парень снова было полез к ней с извинительным поцелуем, но вдруг замер на полпути, пристально глядя куда-то во двор.

Оксана тоже посмотрела в ту сторону и увидела Эрика, выходящего из машины.

– Оп-ля, а кто это у нас тут? – еле слышно пробормотал Максим, глаза его при этом гаденько загорелись. – Куда же это мы направляемся?

– Ты про кого? Про Эрика? Он в нашем доме живёт, на одной площадке со мной, – недоумённо смотря то на Максима, то на Эрика, произнесла Оксана.

Её приятель живо повернул к ней лицо.

– Живёт здесь? И давно? С кем, один? – с лихорадочным блеском в глазах закидал он вопросами Оксану, Эрик тем временем скрылся в подъезде дома.

– Давно живёт, года три. Они с отцом квартиру здесь купили, так и живут здесь с тех пор вдвоём.

– Что?! С отцом?! – Максим почти задохнулся от непонятной для Оксаны радости и расплылся в ухмылке.

– Да, с отцом, Александром Ивановичем. А ты чего, знаешь Эрика? – удивлённо поинтересовалась Оксана.

– Я-то? Ещё как знаю, – насмешливо протянул Максим и выключил машину. – Пожалуй, надо бы проведать старого приятеля. Пошли.

– Ну, Максим, мы же хотели сначала к тебе, а потом в клуб, – надула губки Оксана.

– Всё так и будет, как наметили. Просто пока ты будешь переодеваться, я, чем в машине сидеть, перекинусь парой словечек с Эриком.

Оксана ушла к себе, Максим решительно позвонил в квартиру напротив. Послышались шаги, дверь открылась, и Максим оказался нос к носу с Эриком.

– Привет, братишка, не ожидал? Сюрприз, надеюсь приятный, – насмешливо проворковал Максим. Эрик опешил от неожиданности и потому позволил оттеснить себя вглубь квартиры и захлопнуть дверь.

– Привет, – очнулся наконец Эрик, – не ожидал тебя увидеть после стольких лет.

– Да, тесен мир. Я-то думал, ты в Германию подался, поближе к матери, подальше от позора. А ты у нас папочку нашёл, оказывается, и живёшь во грехе, горюшка не зная. Нашёл себе любовника, или он не один у тебя, многих обслуживаешь? Как тебя папаша-то бережёт, не сильно надирает зад-то? – Максим говорил гадости тихо, смакуя каждое слово, с наслаждением наблюдая за тем, как белеет лицо Эрика, сжимаются губы, хмурятся брови и леденеют глаза. – Неплохо вы тут устроились, с папашкой-то.

Максим остановился и резко развернулся в сторону Эрика. Насмешливое добродушие слетело с его лица, как луковая шелуха. Он брезгливо изогнул губы и с ненавистью смотрел на брата.

– Ничтожество, – тихо, с холодной яростью процедил он сквозь зубы, тяжело дыша. – Давить вас всех надо, извращенцев поганых, как тараканов давить. Но ты всё-таки брат мне, прости Господи, так что я никому ничего не скажу, чем вы тут по ночам с папкой занимаетесь, ублажай мужиков и дальше, раз нравиться, но… – Максим Крафт многозначительно поднял палец вверх, – не бесплатно, сам понимаешь. Для начала – две тысячи баксов в месяц, а там подкорректируем сумму. Чего молчишь, как воды в рот набрал?

Эрик, так и не проронивший до сих пор ни слова, подошёл к Максиму, вознамерившись пустить в ход свои экстрасенсорные способности к внушению, небольшие, но вполне достаточные для того, что он хотел сделать. Ему нужен был зрительный контакт, но тут оглушительно зазвенел звонок, и он пошёл открывать дверь, досадливо поморщившись.

Оксана влетела, как ураган, весёлая и счастливая.

– Вот, Эрик, это тот парень, с которым я познакомилась, про кого тебе рассказывала. Вы знакомы вроде бы? – она вопросительно посмотрела на парней.

– Да, мы давние приятели. Так как, сейчас принесёшь, или мне завтра зайти? – зло спросил Максим, но Эрик только улыбнулся и бросил:

– Да пошёл ты…

– Ну, я-то пойду, сегодня, а завтра я приду вечерком, ты уж приготовь, что я просил. Иначе… Да ты сам знаешь, что иначе.

– Мальчики, не ссорьтесь, – надув губки, капризно протянула Оксана, переводя растерянный взгляд с одного парня на другого.

Спускаясь по лестнице, они столкнулись с Леной, которая не спеша поднималась вверх. Ремонт в её квартире был благополучно завершен, и она ходила домой наводить там порядок.

– Лена, привет! – прощебетала Оксана, показывая глазами на Максима, мол, вот он, мой герой.

– Это соседка? – тут же задал вопрос Максим, как только они с Оксаной спустились вниз.

– Это невеста папы Эрика, Александра Ивановича, – спокойно пояснила Оксана, но Максим отчего-то масляно заулыбался.

– Ничего себе, ну и нравы в соседнем лесу! Группенсекс? – гаденько хохотнул он, девушка в ответ задохнулась от возмущения:

– Ты что такое говоришь?!

***

Эрика Лена застала бледным как смерть, он тяжело дышал, сжимая виски руками, и сидел с застывшим лицом, которое передергивалось гримасами боли. Увидев Лену, он прошептал:

– В боковом кармане джинсов… достань таблетки… дай мне одну. Пожалуйста.

Девушка испуганно посмотрела на него и достала таблетки. Прочитав название лекарства, Лена испуганно посмотрела на парня, вынула одну таблетку из блистера и, сходив за водой на кухню, подала Эрику. Она пристально посмотрела на него, присев перед ним на корточки.

– Сильно болит, не тошнит?

– Уже не тошнит, вырвало недавно, – еле слышно ответил Эрик.

– Николай знает? – Парень моргнул глазами, Лена взяла его руки в свои. – Что у тебя?

Эрик с тоской взглянул на неё и промолчал, у Лены сжалось сердце, будто его окунули в чан с ледяной водой.

– Сейчас всё пройдёт, вот увидишь, – уже несколько окрепшим голосом пообещал Эрик, дикая боль в голове постепенно ослабевала. – У меня всё хорошо, не переживай, тебе нельзя волноваться.

– Эрик, кстати о птичках, когда мы скажем Саше о ребёнке? Тебе не кажется, что пора.

– Скоро, уже скоро.

– Это от нас вышла Оксана с молодым мужчиной? – осведомилась Лена у парня, тот кивнул в знак согласия. – Неприятный, скользкий какой-то тип. Это не в него ли Оксана влюбилась? Он же чуть ли не вдвое старше её.

– Примерно так, – подтвердил Эрик. Он немного порозовел и дышал уже ровнее. – Кстати, Лена, у нас небольшая проблема. Этот неприятный тип, как ты выразилась, мой родной брат Максим. Убийца.

– Брат? Это который… – девушка замялась, не решаясь вслух произнести имя Димы, не зная, как отреагирует Эрик на её осведомленность. – Ой, и что теперь будет? Чего он хотел от тебя?

– Чего хотят такие типы? Денег, конечно. Завтра обещал прийти, – он взглянул на испуганное лицо девушки и поспешил успокоить: – Да не переживай ты, всё будет хорошо. Я поговорю с ним, и Максим забудет и наш дом, и меня, и Оксану.

***

Настроение было испорчено. Максим вспоминал квартиру, где живёт Эрик, самого брата и его чуть не мутило. Устроился ведь как, гомик проклятый! При деньгах… Как проститутка, зарабатывает на жизнь и на роскошь, обслуживая клиентов! Другой бы не знал, куда деться от стыда, а этому хоть плюй в глаза – всё божья роса. Дрянь, извращенец! Из-за него, точнее из-за его любовника, пришлось пять лет баланду хлебать, а эта проститутка в штанах тут жизни радуется. Ничего, будешь делиться с братом, иначе я тебе такой ад устрою, голубок!

– Поехали назад, ничего я не хочу, – обиделась Оксана: как отъехали от её дома, Максим и слова не сказал, словно забыл о ней вовсе.

Максим спохватился, да и мечты о том, как теперь можно будет посасывать из брата денежки, приятно щекотали душу. Нет, сегодня точно удачный день. Он взглянул на молоденькую, хорошенькую Оксану – вечер будет ещё более приятным. Он широко улыбнулся:

– Не обижайся, котёнок, извини, задумался немного.

Дом, в котором обитал Максим, был старый, снаружи грязный и облезлый, в подъезде воняло общественным туалетом. Оксане стало немного страшно, ей уже ничего не хотелось, да и образ Максима заметно полинял и растерял свой блеск и очарование. Максим отпер ключом замок и подтолкнул девушку в открытую дверь:

– Проходи, не стесняйся.

– О, Максимка пришёл! – радостно взревел взлохмаченный парень, показавшийся из кухни. – Да не один, с девушкой. Привет, красавица, я Владик.

Парень с протянутой для рукопожатия ладонью рванул было к девушке с самым невинным и добродушным выражением на физиономии, но Оксана взвизгнула и машинально спряталась за Максима. Владик завис немного, опустил руку и потрусил обратно на кухню, бормоча себе под нос:

– Чего кричать-то. Я же только поприветствовать хотел.

Максим хмыкнул и обнял девушку за плечи:

– Ты чего напугалась? Это мой приятель, он с женой поругался, и она его из дома выгнала, теперь Владик временно живёт у меня. Проходи, – Максим провёл Оксану в большую, красиво и со вкусом обставленную комнату. – Присаживайся, я сейчас.

Парень включил негромкую музыку, и забегал между кухней и комнатой, где Оксана, сидя в кресле, пролистывала гламурный журнальчик, лежащий на журнальном столике. Вскоре на этом самом столике появились шампанское и коньяк, фужер и пузатый бокал, суженый кверху, коробка конфет и виноград.

Девушка потягивала шампанское, быстро вскружившее ей голову, а Максим налегал на коньячок. Оба раскраснелись, расслабились и понимали, что пора уже и делом заняться. Разве не для этого они сюда пришли? Но женщины – существа крайне любопытные.

– Максим, а откуда ты знаешь Эрика? – не могла не поинтересоваться Оксана.

– Да так… – уклончиво попытался отвертеться от ответа парень, но напоминание о брате снова ввело его в раздражительное состояние, а тут, как на грех, Оксана восторженно и с придыханием стала петь дифирамбы Эрику. Максим молча смотрел на девушку и всё больше мрачнел, взгляд наливался свинцом, мысли – ненавистью к брату и к этой дурочке, взахлёб превозносившей этого мерзкого извращенца. Наконец он не выдержал и взревел:

– Заткнись! Нашла настоящего мужчину! Красивого, честного, благородного, – с ненавистью в голосе передразнил её Максим, кривляясь. – Да ты знаешь, кто он такой? Знаешь? Он грязный и вонючий гомик, вот кто он на самом деле! С отцом он живет… Как же! Да с таким же извращенцем он живёт, который его имеет, как проститутку! Геи проклятые!

– Да ты что такое говоришь? Зачем ты на них наговариваешь? Они хорошие люди, порядочные. С чего ты взял, что Эрик с Александром Ивановичем… ну, это… – с жаром кинулась на защиту соседей девушка.

– Порядочные, говоришь? Откуда знаю? Да я родной брат Эрика, и нашего общего отца я, слава Богу, хорошо знаю. Я Эрика ещё восемь лет назад застукал с парнем в одной постели, лежали голубки, голые, в обнимку, фу-у, мерзость, – Максима аж передёрнуло, он брезгливо сморщился. – Он до сих пор не успокоился, всё папиков обслуживает, дрянь.

– Да не может быть, зачем ты наговариваешь на Эрика?

– А ты что его защищаешь? – вызверился на девушку Максим, его понемногу охватывала слепая ярость. – Ты что, спала с этим голубком? Ну и как? Тебе после него, наверное, нормальные мужчины неинтересны? Ничего, мы можем и как он!

Оксана с ужасом смотрела на взбешённого Максима, потом рванула к двери, но парень в два прыжка оказался рядом с ней, схватил в охапку и швырнул на кровать. Навалившись на неё, он молча, с ожесточением стал срывать с неё одежду. Оксана бешено сопротивлялась, но куда хрупкой молоденькой девушке против здорового мужика! От отчаяния и беспомощности она завизжала и получила увесистую пощёчину, из лопнувшей кожи на нижней губе потекла кровь.

В дверях показалась добродушная мордаха Владика:

– Э, ребята, можно менее темпераментно, я же не каменный, я тоже хочу. Такой грохот подняли. Ух, Максимка, горячая, видно, штучка, твоя подружка!

– После меня твоя будет, – рыкнул Максим.

Время для Оксаны как бы резко замедлилось: за секунды этого разговора она, воспользовавшись тем, что Максим отвлёкся, огляделась вокруг себя, увидела на прикроватной тумбочке красивую, массивную металлическую пепельницу. Как только дверь за Владиком закрылась, Оксана схватила пепельницу и её ребром со всей силы ударила парня по голове. Максим рухнул на пол, из раны на виске фонтанчиком заструилась кровь. Парень чуть похрипел, дёрнулся и затих, смотря остекленевшим взором куда-то под кровать.

Оксана постояла, почти не дыша, около Максима, не шевелясь и не моргая, потом медленно, как робот, оделась, взяла сумочку, открыла дверь, тихо прошла по коридору, открыла входную дверь и вышла на лестничную площадку, защёлкнув замок. На кухне гремела музыка. Видимо, Владик включил погромче, чтобы не слушать охи-ахи из соседней комнаты. Девушка выбежала из подъезда, было уже почти темно. Только сейчас она сообразила, что не знает, где находится, что одежда на ней растерзана, на губе и шее – кровь. Что делать?

Внезапно она вышла из транса, её всю затрясло, как будто в ней отключили режим «Робот» и она снова стала обычной восемнадцатилетней девушкой. Оксану захлестнуло удушливой волной страха, от дикого животного ужаса девушку затошнило, её вырвало на чахлую травку у подъезда. Девушка панически боялась сейчас быть замеченной какими-нибудь местными подростками. Недалеко от себя она увидела заросли кустарника и нырнула внутрь.

Мозг её лихорадочно искал выход и нашёл: Оксана достала из сумочки телефон и набрала номер Эрика. Услышав его голос, девушка быстро затараторила истеричным шёпотом, всхлипывая:

– Эрик, Максим хотел меня изнасиловать, я его ударила и убежала, забери меня, пожалуйста, отсюда.

– Ты где? С тобой всё в порядке?

– Я не знаю, где я. Я сейчас прячусь в кустах. Эрик, я боюсь, забери меня, – Оксана тихонько завыла и расплакалась.

– Тихо, девочка, слушай меня. Я сейчас включу на компьютере программу слежения. Ты мне через две-три минуты ещё раз перезвони, я определю, где ты находишься. Поняла?

Позвонив второй раз, она услышала голос Эрика:

– Всё, я определил твоё местонахождение, буду у тебя минут через тридцать. Пока сиди тихо, как мышка. Когда буду на месте, я тебе позвоню. Всё будет хорошо. Успокойся, Оксана, я скоро буду.

Она стала ждать. Сердце колотилось, по коже бегали мурашки. Тут девушка вспомнила остекленевший взгляд Максима и похолодела. Руки и ноги стали ватными, она опустилась на землю, её всю затрясло.

«Я что, убила его?! Боже, меня схватят и посадят в тюрьму?! Господи, пожалей меня!» Оксана сидела, слёзы лились сплошным потоком, картины будущего рисовались одна страшнее другой. Она то молила Бога, чтобы он сделал что-нибудь, помог ей; то кусала кулак, чтобы не завыть в голос от панического ужаса. Вдруг она подпрыгнула с перепуга – зазвонил телефон, она выглянула из-за кустов и увидела машину Эрика. Не включая телефон, она бросилась сквозь кусты к парню, не обращая внимания на царапающие ветки.

– Быстро садись в машину, – приказал Эрик, открывая дверцу автомобиля. Оксана запрыгнула, и Эрик нажал на газ.

Сначала сбивчиво и захлёбываясь слезами, потом – более спокойно Оксана рассказала, что произошло.

– Эрик, меня посадят, да? Я не хочу! Он же сам виноват! – срываясь в истерику запричитала девушка.

– Успокойся, Оксана, всё будет хорошо, – ровным голосом, негромко увещевал Эрик девушку.

Александр был в отъезде по делам, а Лену Эрик ввел в курс дела. Подъезжая к дому, он позвонил девушке и просил вынести что-нибудь из одежды и мокрое полотенце. Нельзя было допустить, чтобы консьержка видела Оксану перепачканную кровью и в разорванном платье. Вскоре из подъезда показалась Лена с пакетом в руках, она подошла к машине Эрика и передала пакет Оксане, достав оттуда целлофановый пакетик с мокрым полотенцем. Девушка переоделась, Лена забралась в салон и притёрла лицо и шею Оксаны.

– Ксюша, возьми себя в руки. Сейчас мы втроём пойдем домой, как ни в чём не бывало, консьержка не должна ничего заметить. Старайся не показывать ей левую половину лица с разбитой губой, – напутствовала Лена девочку.

Они привели девушку к себе. Лена дала ей валерьянку, чтобы немного успокоить. Оставив Оксану на кухне, Эрик вышел с Леной в гостиную и быстро рассказал о случившемся.

– Похоже, она его убила, – прошептал Эрик. Лена ахнула.

– Что же делать, Эрик? Что будет с девочкой?

– Я сейчас попробую с ней поработать, стереть из её памяти факт убийства Максима – ни к чему ей жить с этим грузом, а ты потом расскажешь обо всём случившемся её отцу и убедишь его, чтобы он как можно быстрее увёз дочь куда-нибудь подальше отсюда.

– Почему я? – недоумённо уточнила девушка.

– Боюсь, у меня сил не останется на разговор с отцом, – Эрик невесело ухмыльнулся. – Ты лучше меня сможешь быстро и доходчиво объяснить ему ситуацию. Поговоришь?

Лена кивнула в знак согласия. Эрик пошёл на кухню к Оксане, Лена осталась сидеть в гостиной, чтобы не мешать ему. Услышав шум, Лена вбежала на кухню и увидела жуткую картину: Эрик лежит на полу без сознания, а Оксана стоит, как оловянный солдатик, с остекленевшим взором посреди комнаты. Лена растерялась. Как не пыталась, она не смогла привести в чувство ни Эрика, ни девочку. Подавив панику в душе, она решила позвонить Аттиле.

Услышав сонный голос Сони, она извинилась и попросила позвать Николая Петровича.

– Здравствуйте, Николай Петрович, извините за ночной звонок. Это Елена Толпинская беспокоит, – начала Лена и кратко обрисовала события этого вечера. – Похоже, Эрик потерял сознания от перенапряжения нервной системы, когда пытался загипнотизировать Оксану. Как её вывести из транса? Что делать с Эриком? Ему сегодня вечером было плохо…

– Я всё понял, сейчас приеду, – не церемонясь, оборвал её Николай и бросил трубку.

Лена металась по кухне, не зная, что делать. Все её попытки привести в чувство Эрика и Оксану не увенчались успехом. Вызвать «скорую помощь» она боялась: как объяснить врачам присутствие на кухне стоящей живой статуи девушки в трансе? Казалось, прошла целая вечность, пока приехал Николай.

– Николай Петрович! – бросилась к нему Лена, измученная бессилием помочь Эрику и Оксане.

– Так, Елена, возьми себя в руки и давай коротко и внятно рассказывай, что у вас тут произошло, – строго приказал Николай. Сейчас это был не добродушный металлист, а хирург, от действий которого зачастую зависят жизни больных. Выслушав Лену, он с тоской и жалостью посмотрел в сторону Эрика, вздохнул и распорядился: – Я попробую вывести девочку из транса, ты пока посиди, а лучше сделай-ка нам всем чайку.

Пока Николай Петрович «колдовал» над девочкой, чай был готов. Оксана, придя в себя, бессмысленно смотрела по сторонам, пытаясь сообразить, где она и что здесь делает, почему в чужой одежде и исцарапана. Задав несколько проверочных вопросов, Лена выяснила, что Оксана не помнит ничего, что случилось с ней за последний день. Усадив соседку за стол, Лена поставила перед ней чашку с крепким, сладким чаем.

– Эрик стёр информацию за последний день из её головы, но новую не успел ввести, вот девушка и чувствует себя не в своей тарелке, – прошептал Лене на ухо Николай и добавил: – Иди к её отцу, всё растолкуй ему, пусть срочно увозит девчонку куда-нибудь. Она же не помнит, как Максим пытался изнасиловать её и как она, скорее всего, убила его, для неё он по-прежнему возлюбленный. Оксана может отправиться к нему, чтобы узнать, почему он не звонит и не приходит, а там её этот Владик и опознает. Понимаешь?

– Понимаю, а с Эриком что? – дрожащими губами спросила Лена.

– Плохо с ним. У него злокачественная неоперабельная опухоль мозга, боюсь, он в коме. Я сейчас вызову «скорую помощь», отвезём его ко мне в клинику. Ты иди, девочке давно пора быть в постели, ей досталось сегодня.

Отец Оксаны, уже потерявший дочь и начавший волноваться, оказался умным человеком – молча, не перебивая, выслушал Лену, понял всё быстро и сделал правильные выводы: тут же позвонил своему помощнику и приказал оформить два билета на ближайший рейс куда-нибудь в Шенгенскую зону4949
  Шенгенская зона включает в себя двадцать шесть европейских государств, присоединившихся к одноименному соглашению, подписанному в городе Шенген (Люксембург) в 1985 году.


[Закрыть].

– Я ваш должник, – бросил он Лене, забирая дочь.

«Скорая» приехала довольно быстро, Николай пошептался с врачом, принесли носилки. По дороге в больницу телефон Лены заверещал – Александр.

– Лена, что с Эриком? Я звоню, он не отвечает, – закричал Шмелёв в трубку. – Не молчи, я чувствую, с ним что-то случилось, – Саша был на грани истерики.

– Саша, я сейчас еду с ним в машине «скорой помощи», Эрика везут в клинику Николая Петровича. Эрик без сознания. Я не знаю, что с ним, но Николай, похоже, в курсе. Мне кажется, у Эрика что-то серьёзное. Срочно приезжай! – Лена старалась говорить спокойно, но голос под конец предательски дрогнул и задрожал.

– Что-то серьёзное? – глухо повторил помертвевшим голосом Александр.

– Похоже, да, – только и смогла выговорить Лена и заплакала, нажав на кнопку отмены вызова.

Когда через четыре часа приехал Александр, Эрик всё ещё был без сознания. Он лежал, подключённый к приборам, с капельницей в руке. Рядом с ним сидела Лена и держала его за руку. Николай Петрович в ординаторской проводил консилиум с другими врачами. Увидев Сашу, Лена быстро поднялась и поспешила к нему на встречу. На лице Саши не было ни кровинки, губы сжаты в ниточку.

– Что с ним, Лена? – он взглянул на неё так беспомощно и растерянно, что у девушки защемило сердце.

– Саша, он сейчас в коме. У него рак мозга. Эрик давно уже на учете стоял, Николай был в курсе, опекал, поддерживал его. Эрик скрывал, сколько мог, от тебя, чтобы не расстраивать. Врачи говорят, счет на дни идет.

Александр смотрел на Лену безумными глазами, не дыша, потом выдохнул и сдавленным голосом переспросил:

– Он что, умирает?

Лена молча кивнула головой, взяла Сашу за руку и заплакала.

– Нет, нет, нет! – воскликнул он, пятясь от неё. – Где Николай?

– С врачами консультируется, у них консилиум.

Шмелёв подошёл к постели Эрика, присел на краешек, долго всматривался в лицо своего друга и любовника: личико осунулось, под глазами легли тёмные круги, нос заострился. Александр осторожно гладил парня по волосам, по лицу, приговаривая:

– Нет, малыш, они всё напутали, всё будет хорошо. Ты скоро поправишься. Я тебя не потеряю, – он взял руку Эрика, осторожно поцеловал, потёрся об неё щекой и снова чмокнул. – Ты чего удумал, малыш? Не пугай меня, Эрик, возвращайся из своей комы.

Говоря всё тише, Александр перешёл на еле слышное бормотание. Лена переводила усталый взгляд с Саши на Эрика, ей было безумно жаль обоих. Но чем тут поможешь? Александр то поглаживал лицо, руки Эрика, то поправлял волосы, простынку, подушку и говорил, говорил – ласково, нежно, как с маленьким ребёнком.

В палату заглянул Николай. Увидев его, Александр в одно мгновение превратился в разъярённую фурию. Он вскочил и подлетел к Николаю с дрожащими от злости губами. Он схватил Аттилу за грудки и захрипел:

– Ты что же, гад, делаешь? Ты всё знал и молчал, да? Как же так можно, ты человек или кто?! Я же ничего не знал! Он мучился, он медленно умирал рядом со мной, а я ничего не знал – ел, пил, смеялся, любил его и ничего не знал. Представляешь, каково ему было смотреть на наши довольные рожи, зная, что очень скоро его не станет, а мы будем жить-поживать, как раньше.

Не отрывая Сашиных рук от себя, Николай взял приятеля за плечи и, оттеснив к креслу, силой усадил в него и сам сел в соседнее. Он сочувственно посмотрел на Александра.

– Саша, он в конце апреля пожаловался мне на частые и сильные головные боли, тошноту, головокружения и на то, что у него частенько расплывается всё перед глазами. Я велел ему прийти ко мне на обследование, в результате чего выяснилось, что у него злокачественная опухоль мозга и в таком месте, что операция невозможна. Я не буду вдаваться в детали и термины, ты всё равно не поймёшь, да и ничего это не даст. Короче, такие опухоли, как у Эрика, сначала растут довольно медленно, но потом в один далеко не прекрасный момент начинается стремительное увеличение размеров и всё заканчивается довольно быстро. Он заставил меня дать слово, что я никому из его родных и близких не скажу. Саша, он тебя берёг. Эрик мне так и сказал: «Аттила, не говори ничего Саше. Я всё равно скоро умру, не надо отравлять наши последние месяцы и дни. Я не хочу остаться в его памяти толстым от гормонов, лысым, жалким. Я хочу запомнить Сашу счастливым, быть рядом с ним как можно чаще, насладиться каждой оставшейся минутой. К боли можно привыкнуть, но видеть, как страдает Саша из-за меня, я не хочу. Пусть он как можно позже узнает, когда скрывать уже будет нельзя».

Не обижайся Саша, я понимаю его. Я бы поступил точно так же. Эрик очень сильный человечек, и он очень любит тебя. Ты, Саша, не злись на меня. Я люблю Эрика, как родного сына, переживаю за него. Я договорился для него о консультации в Германии, но там тоже только развели руками, увы, в его случае медицина бессильна. Везде я был рядом, на все процедуры и исследования я ходил вместе с ним, поддерживал, чтобы ему хотя бы морально легче было, чтобы не оставался он один на один со страшной болезнью.

Александра всего трясло, губы дрожали.

– Вот! Ты был рядом с ним в страшную минуту, ты, а не я! А я и в ус не дул, жизни радовался, свинья бесчувственная! Меня убивает мысль, что Эрик мучился, терпел боль, знал, что медленно умирает, а я ничего не чувствовал. НИЧЕГО!!! – немного помолчав, он спросил, заискивающе и одновременно умоляюще заглядывая в глаза друга: – Николай, а Эрик придёт в сознание?

– Его лечащий врач-онколог уверяет, что после интенсивного введения препаратов, что ему сейчас дают, он должен прийти в сознание, но ненадолго – несколько часов или дней.

Наступило утро, больница ожила, засуетилась, пошли нормальные, трудовые будни. Николай почти силой отправил Лену домой отдыхать, а сам то поднимался в своё отделение, то снова возвращался к Эрику.

Около одиннадцати часов Александр, который сидел рядом с Эриком, держал его за руку и развлекал разговорами, вдруг почувствовал, что пальцы Эрика дрогнули. Саша нажал на кнопку вызова медперсонала и расцвёл – Эрик приоткрыл глаза, потом веки снова сомкнулись. Спустя мгновение парень широко распахнул глаза и застонал.

– Эрик, малыш, я здесь. Как ты? Тебе больно? – испуганно спросил Александр, увидев мучительную гримасу на лице Эрика. Не дожидаясь ответа, он вскочил, бросился к двери и прокричал в коридор:

– Врача сюда, врача, пожалуйста!

Из какой-то комнаты выглянула сестричка в белом халате, кивнула Шмелёву и снова скрылась, вскоре в палату Эрика вошли она и пара врачей. Александра попросили временно выйти. Он ходил туда-сюда по коридору, как тигр по клетке, сжимая кулаки. Когда из палаты вышел врач, он чуть не сбил его с ног, стремительно подбежав.

– Что, что, доктор, как он?

– Успокойтесь, пожалуйста. Опухоль у парня располагается рядом с жизненно важными центрами. У него сейчас парализованы ноги, дыхательная и сердечная деятельность угнетены, и ещё – он практически ослеп. Советую проститься с мальчиком, долго в сознании он не сможет оставаться. Вы отец? Сочувствую, крепитесь, – врач похлопал Александра по плечу и ушёл. Сестричка сделала укол в систему и тоже ушла.

Александр сел на кровать с другой стороны от стойки с капельницей и взял парня за руку.

– Саша, это ты? – тихонечко спросил, почти прошептал Эрик и, услышав родной голос, просиял. – Ты не обижайся, что я скрывал от тебя свою болезнь. Я не хотел лишать себя возможности подольше побыть с тобой. Саша, как я тебя люблю! Знаешь, когда я только узнал, что у меня рак, мне было очень страшно, а сейчас нет. Я не боюсь умирать. Всё равно ведь рано или поздно пришлось бы.

Эрик тяжело дышал, немного отдохнув, он снова заговорил:

– Ты не переживай, Саша. Когда умер Дима, мне приснился сон, в котором со мной беседовал сам Бог. Я до сих пор помню тот сон во всех деталях и подробностях. Так вот Господь мне тогда сообщил, что смерть – не наказание, а естественное продолжение жизни. И нужно не оплакивать Диму, а отпустить, чтобы ему Там было хорошо и покойно. Вот и ты, когда я уйду, не рви себе душу, а отпусти меня и живи дальше. Я не боюсь, меня там Дима ждёт, как и обещал когда-то. Я его совсем недавно видел. Правда. Скоро мы снова будем вместе, – Эрик широко улыбнулся, лицо его просветлело, а глаза излучали любовь и нежность.

– Так и остался Дима самым важным человеком в твоей жизни, – с горечью констатировал Александр. Эрик схватил руку Александра, поцеловал и с жаром воскликнул:

– Нет, Саша, нет! Я очень люблю тебя, поверь. Половина моего сердца принадлежит Диме, да, но вторая половина – тебе. Поровну. Ты извини и не обижайся. Саша, ты не представляешь, как мне было хорошо с тобой все эти годы, как я был счастлив. Я просыпался и засыпал счастливым, потому что ты был рядом, потому что ты меня любил. Я старался сделать и тебя счастливым, не знаю, удалось ли мне, но я старался, так старался! Ты остаёшься, а я ухожу. К Диме. Я люблю тебя, Саша, – в невидящих глазах заблестели слёзы. – Как я хочу хоть на мгновение ещё раз увидеть тебя, Саша! Всё повторяется, Дима перед смертью ослеп, теперь и я.

– Эрик, – Александр сделал усилие, судорожно сглотнул и смог наконец заговорить. – Все эти годы с тобой я был счастлив каждую минуту. Как я буду жить без тебя, малыш? Господи, ну почему, почему? Ты такой молодой… – он наклонился к самому лицу Эрика и прошептал: – Я люблю тебя, ты самый любимый, самый желанный, самый ласковый и нежный. Ты единственный.