Текст книги "Приз лотереи счастья"

Глава 4

Александра трясло, губы его дрожали, глаза были безумными. Он резко поднялся и схватил бутылку, дрожащими руками налил рюмку и, чуть расплескав жидкость, опрокинул в себя водку.

– Понимаешь, два моих драгоценных человека, две любимейшие и обожаемые женщины, которых я боготворил, оказались грязными шлюхами. Господи! Я как вспомню, что выделывали те мужики с моей девочкой, меня мутит. Про жену я вообще молчу. Веришь, я теперь женщин, молодых женщин видеть не могу. Смотрю на них, и помыться хочется. Шлюхи! Понимаешь, я, наверное, теперь до конца жизни останусь импотентом. При одном воспоминании о близости, даже намёке меня мутит. Вообще, чем сексуальней выглядит женщина, тем противнее она для меня. Мои «девочки» отбили у меня охоту к женщинам, любви, сексу напрочь, да и к жизни тоже.

Александр снова схватился за бутылку, но Эрик положил ладонь на его руку и мягко произнёс:

– Больше не надо, Саша, тебе хватит, – Эрик легонько погладил его руку большим пальцем, потом, как бы устыдившись, резко убрал ладонь.

Удивлённо посмотрев на парня, Александр отставил бутылку.

– Ладно, парень, устал я, да и тебе пора спать, поздно уже. Где ванная, ты знаешь. Там в шкафчике жена держала две-три новые зубные щетки на всякий случай, так что воспользуйся. Постельное бельё на полке в шкафу возьмёшь, диван видел.

***

Александр проснулся среди ночи и какое-то время прислушивался, соображая, что же его разбудило. И понял – рядом с ним на кровати кто-то ровно дышал, и было не темно. Он резко сел на постели. На другой половине двуспальной кровати поверх покрывала, не раздеваясь, в джинсах и футболке, спал Эрик. На полу стояла настольная лампа из комнаты Ани, покрытая полотенцем, чтобы свет был не очень ярким.

Глаза привыкли к полумраку. Александр сидел и смотрел на спящего парня, так неожиданно вошедшего в его жизнь и принесшего в неё сочувствие, тепло и надежду, что не всё потеряно, что жизнь продолжается. «На диване не стал спать, чертёнок – на мягонькое лёг. До чего же он красивый, – с умилением подумал мужчина, – словно ангел». Волосы Эрика разметались по подушке. Поддавшись внезапному порыву, Александр потянулся и взял в ладонь прядь его волос. Они были прохладными, шелковистыми и приятными на ощупь. Неожиданно для самого себя, он ласково провёл тыльной стороной ладони по щеке Эрика. Она была тёплой и нежной, как у ребёнка. Вдруг почему-то Александру вспомнилось, как Эрик назвал его, запрещая пить очередную порцию водки, не Александром, а Сашей, впервые. Это прозвучало так мягко, почти ласково, как-то по-женски. И вдруг Александр почувствовал возбуждение, сексуальное возбуждение к этому странному парнишке! Ему мучительно захотелось поцеловать это красивое личико, зарыться лицом в эти прохладные волосы. В животе разлилось тепло и ушло вниз, опровергая его же утверждение об импотенции на всю оставшуюся жизнь.

Александр испуганно вскочил, стараясь не разбудить парня, натянул штаны, захватил на кухне пачку сигарет, а в прихожей – куртку, и вышел на балкон. Ему было неловко, даже отчасти стыдно, как будто его застали за каким-то непристойным занятием. Что за дикие желания и фантазии! Он курил и убеждал себя в том, что это долгое воздержание виновно в том, что он так среагировал на парня. Дым сигареты, морозный воздух помогли ему окончательно утвердиться в этом мнении и немного успокоиться.

Он взглянул на небо. Сейчас оно было чёрное-чёрное, сияли звезды. Александр чувствовал себя так, будто он, как спящая красавица, проснулся после долгого, длиной в сто лет, сна. Сейчас его радовало всё: морозный воздух, пахнущий почему-то арбузом, иссиня-чёрное небо, сверкающий в свете фонарей недавно выпавший снег. Приглядевшись, он увидел на небе прямо перед собой созвездие Ориона, его любимое с детства созвездие, которое можно увидеть у нас только зимой, и счёл это добрым знаком.

«Всё, чёрная полоса моей жизни окончена, – подумал он и улыбнулся широко и открыто. – В сказке „Спящая красавица“ пришёл принц и поцелуем разбудил принцессу, а меня разбудил Эрик. Ай, да мальчишка! Как у него это получилось?! Ведь он и десятка слов не сказал – просто сидел и слушал. А боль ушла. А пустота в душе исчезла. А надежда, что ещё не всё потеряно, проснулась. Ничего, мы ещё повоюем!»

Он вернулся в спальню уже другим человеком, укрыл Эрика прихваченным в комнате Ани пледом и уснул спокойным сном, впервые за многие месяцы. Он не провалился в тревожную дремоту, а мирно уснул крепким сном выздоравливающего.

Проснулся Александр в начале двенадцатого. Эрика рядом не было, а по квартире разливался ядрёный запах свежесваренного кофе. Мужчина хорошо выспался, оттого чувствовал себя прекрасно. Эрик оказался прав: выговорившись, Александр сбросил с себя непосильную ношу случившегося. Шмелёву казалось, будто гнойник, долго и мучительно болевший, наконец вскрылся. Прошлое похоронено, его больше нет. Мужчина сладко потянулся, улыбнулся и встал. Откуда Эрик нашёл у меня кофе в зёрнах?

Александр по дороге в ванную услышал из кухни шкворчание чего-то на сковородке – вчера был пустой холодильник, чудеса! Он умылся, побрился, принял душ, высушил феном волосы и остался доволен своим видом. Подмигнув самому себе в зеркале, он пошёл на кухню. Открыв дверь, Александр обомлел: гора посуды, живописными нагромождениями лежавшая и стоящая в раковине и на рабочем столе, была перемыта и убрана, подоконник, столешницы и пол были вымыты, а стол сервирован на две персоны. Парень не уставал его удивлять и восхищать!

Эрик в свою очередь, смущённо улыбаясь, во все глаза рассматривал Александра, который заметно помолодел за ночь. От крепкого сна и хорошего настроения морщины на его лице почти разгладились, мешки и тёмные круги под глазами исчезли. На Эрика смотрел, улыбаясь, высокий, худощавый, вполне симпатичный мужчина. Высокий лоб с небольшими залысинками по бокам вполне соответствовал незаурядным, если верить бабушке, математическим способностям, смеющиеся тонкие губы на продолговатом лице зрительно увеличивали и так немаленькие сияющие глаза серо-голубого цвета, а густые крылатые брови, как крылья стрекозы, придавали взгляду уверенность. От вчерашнего раздавленного жизнью и разуверившегося во всём человека остались только бледность лица и слегка ввалившиеся щёки. Да, он был очень похож на Дмитрия, только в отличие от Димы брюнет, да и ямочка на подбородке отсутствовала. Но глаза, глаза Димины: умные, добрые и ласковые. Это было особенно заметно сейчас, когда Александр весело улыбался.

Сердце у Эрика восторженно забилось, дыхание сбилось. Он смущённо опустил глаза, притушив ресницами восхищённый взгляд.

– Саша, садись, завтракать будем, – несколько севшим голосом пригласил он Александра к столу. Кофе дымилось в чашках, издавая умопомрачительный запах, на тарелках лежали солидные порции поджаренного бекона с яичницей, на тарелочке желтели ломтики сыра, в маслёнке – сливочное масло, а в плетёной мисочке горкой лежали булочки, вкусно пахнущие свежей выпечкой.

Это было как во сне, нереально.

– Откуда сие благолепие и изобилие? – изумился Александр.

– Я утром проснулся, есть хотелось страшно, я же вчера только обедал. Заглянул в холодильник – там мышь повесилась. Ну, я ноги в руки и бегом в соседний магазин, купил немного продуктов. Я тут похозяйничал у тебя без разрешения, ты уж, Саша, извини меня.

– Да о чём ты говоришь!

– Ты садись, Саша, остынет, – Эрик уже с большим аппетитом поедал яичницу.

«Чуть не уморил парнишку голодом!» – укорил себя Александр, посматривая на Эрика, и сам приступил к завтраку. Он уж и не помнил, когда в последний раз так вкусно и в чистоте завтракал. А Эрик, покончив с яичницей, разрезал пару булочек и намазал обе половинки маслом, сверху положил сыр и затем накрыл всё это вторыми половинками булочек.

– Тебе, Саша, сделать? – спросил Эрик. Александр отрицательно помотал головой и несколько смутился. Он вдруг осознал, что всё происходящее напоминает ему завтрак с женщиной, с которой провёл бурную ночь. Так сказать, вечерний чай, плавно перетекший в утренний кофе. Он смотрел, как Эрик с аппетитом ест сэндвичи, запивая сладким кофе, и хихикнул про себя.

– Ты в институт-то проспал, наверное? Не влетит тебе? – поинтересовался он у парня.

– Мне сегодня после обеда обязательно надо быть в институте, так что я проспать не проспал, но побежал, иначе опоздаю. Мне же ещё домой заскочить нужно.

Эрик поднялся и поспешил в прихожую, надел куртку и собрался уходить.

– Ты вечером придёшь? – неожиданно для самого себя спросил Александр, а про себя подумал: «Зачем я ему нужен? Он молодой, у него друзья, девчонки… Бросит он свою девушку ради общения со мной, как же!»

– Приду, если пригласишь, – улыбнулся Эрик.

– Приходи, я буду ждать, – обрадовался Александр. – Ну… пока. До вечера.

– До вечера.

Закрыв за Эриком дверь, Александр закончил завтрак, вымыл посуду и тоже стал одеваться.

День был чудесный. Небо чистое, ярко-синее, морозец бодрит, снег скрипит под ногами. Красота! Везде чувствовалось приближение Нового года – наряженные ёлки в офисах и магазинах, ёлочный базар около универмага, Дед Мороз, деловито шагающий из банка к стоящей у обочины машине. Александру было приятно ощущать себя частичкой этого предновогоднего действа, чувствовать свою причастность к приближающемуся празднику. Мир вновь обрёл для него цвет, яркость, объём, радовал многоголосием и многоцветием.

Он снял в банке немного денег на текущие расходы, да и долг Эрику нужно было вернуть. Что, парнишка должен его кормить на свои деньги? Александр зашёл на рынок, купил хороший кусок свинины, овощей, зелени, потом заглянул в булочную, купил хлеба, пирожных для Эрика и поспешил домой.

Дома он переоделся, замариновал мясо и приступил к уборке, включив погромче своего любимого Моцарта. Через три часа квартира если не сверкала чистотой, то, по крайней мере, выглядела вполне прилично. Александр принял душ с открытой дверью: вдруг Эрик придёт, а он из-за шума воды не услышит звонка. «Надо ему комплект ключей дать, – пронеслось в голове у Александра, но он тотчас же одёрнул себя: – Что я несу, Эрик жить, что ли, у меня собирается!»

Выйдя из душа, мужчина перекусил и стал ждать. Короткий зимний день угасал, вместе с ним постепенно ухудшалось настроение Александра, а тревога возрастала. Эрик не придёт, это он так, из вежливости пообещал. Парень и так на меня столько времени потратил! У него друзья, девушки, зачёты, экзамены на носу, да и Новый год скоро. Есть чем заняться молодому парню. Он не придёт!

Александр лёг на диван, подложив руки под голову, и слушал музыку – «Реквием по мечте» Моцарта. Сейчас эта мощная и прекрасная в своей скорби и безысходности музыка как нельзя лучше подходила для его мятущейся души. Он не представлял себе, что будет делать вечером, если Эрик не придёт. Сердце разрывалось от мысли, что он больше не увидит парня. Александр скучал по Эрику и тосковал в ожидании, как будто их связывали долгие годы искренней и доверительной дружбы. Один вечер, проведённый с Эриком, исцелил его душу, освободив от непосильной тяжести прошлого, но накрепко связал этого необычного парня с начинающимся новым периодом жизни. «Если бы Эрик был женщиной, я бы даже не сомневался в том, что влюбился, и влюбился по уши», – невесело усмехнулся Александр.

Он сел и решительно взял телефон. Уходя, Эрик оставил ему на кухонном столе бумажку с номером домашнего и мобильного телефона.

– Привет, это Александр Шмелёв. Ещё помнишь такого? – как можно непринуждённее проговорил он в трубку, услышав голос Эрика. – Ты придёшь сегодня?

– Конечно, только я чуть задержусь, буду где-то через часок. Что купить на ужин?

– Обижаешь, ты меня завтраком кормил – ужин я готовлю.

– Отлично, – засмеялся в трубку Эрик, – скоро приеду, жди.

Повеселевший Александр поспешил на кухню варить картошку для пюре, тушить мясо и делать салат. И снова поймал себя на том, что он возбуждён и ведёт себя как перед свиданием с женщиной, в которую влюблён. А, ладно!

Вечером, когда с ужином было покончено, и они перешли в гостиную, Александр всё же не удержался и спросил:

– А что ты такие длинные волосы носишь?

– Тебе не нравится? – лукаво улыбаясь, спросил Эрик, не без кокетства.

– Да нет, почему, очень нравится. Тебе идёт. И всё же?

– Потому что я фанат пауэр-металлической рок-группы Helloween, – усмехнулся Эрик.

– Не понял. Пауэр-метал-рок, это что такое?

– Разновидность хэви-метала, быстрый, мелодичный металлический рок. Моя любимая группа Helloween из Германии – родоначальник и основоположник этого направления, – ответил Эрик.

– Принеси диск послушать, может быть, и мне понравиться. А вообще-то, ну, фанат, и что, причём тут волосы?

– В среде рок-металлистов и их фанатов сложились свои традиции – кожаные куртки, заклёпки, цепи, кольца. И непременный атрибут – длинные волосы у мужчин. У нас в России мало кто из фанатов осмеливается на совсем уж длинные, так, чуть-чуть подлиннее обычной мужской стрижки волосы носят, – пояснил Эрик, потягивая кофе.

– А ты, стало быть, смельчак? – беззлобно поддразнил Александр.

– Выходит, так.

– Тебе идет, – тихо повторил Шмелев, любуясь красивым личиком нового друга, который смотрел на него с чуть смущённой улыбкой и сияющими глазами. Глаза у парня так сияли, что у Александра перехватило дыхание. Он слегка испугался, как бы Эрик не заметил, отвёл глаза и помолчал, приходя в себя. Он представил Верочку в неглиже, и – начинающаяся эрекция быстренько сошла на нет.

Да что же это такое, так реагировать на парня! Не дай Бог, заметит, что он обо мне подумает? Да он тогда ни за что больше не придёт сюда, к старому извращенцу. Девушку, что ли, какую снять, чтобы сбить оскомину от долгого воздержания, но при одной мысли о близости с женщиной его замутило. Он брезгливо скривил губы.

– Саша, тебе плохо? – встревожился Эрик.

– Нет-нет, всё нормально, так судорога пробежала по желудку. Давно я нормально не питался, он и отвык от работы, – успокоил Александр друга.

Они ещё долго разговаривали о том о сём. Потом Эрик уехал домой.

«Жил бы у меня, не надо было бы на ночь глядя уходить, вон сколько места, точно бы не мешали друг другу. А хорошо бы было!» – подумал Александр, прекрасно понимая всю нелепость этой идеи. И тут же в его голове по неведомым законам логики возникло решение: завтра надо собрать все вещи жены и дочери и выбросить на помойку, чтобы и следа от обеих в квартире не осталось.

Глава 5

Эрик перед тем, как нырнуть в свою комнату, заглянул к бабушке.

– Привет, бабуля! Я дома. Как Борис Григорьевич, лучше ему? – он хотел было уже закрыть дверь, как Ирина Николаевна его остановила.

– Эрик, зайди ко мне, – сняв очки и закрыв книгу, которую читала, женщина жестом пригласила внука присесть. – Ты от Саши Шмелёва? Как он?

– Отлично, бабуля, – расцвёл Эрик. – Привёл себя в порядок, в квартире прибрался, а то у него в доме такой бардак был, чёрт ногу сломит.

– Эрик! – укорила его бабушка.

– Извини, бабуля. Такой беспорядок был, просто жуть. Он несколько месяцев не убирался в квартире.

– Он не пьёт?

– Нет, всё в порядке. Говорит, у него начался новый этап в жизни. Бабуля, а ты не можешь ему помочь с работой? Действительно трудно объяснить работодателям, почему ты больше полугода не работал. Тем более, мне кажется, это так унизительно ходить по объявлениям и получать отказ. Надо бы закрепить сдвиг в лучшую сторону, – Эрик умоляюще смотрел на бабушку сияющими от энтузиазма глазами.

– Эрик, детка, ты, случайно, не влюбился в Александра? – Эрик потупился и покраснел. – Очень уж у тебя глазки светятся. Это, конечно, хорошо, что ты снова стал улыбаться, но… Пойми, Эрик, он нормальный мужчина.

– А я игрушечный? Или урод и извращенец, как считает Димин отец, да, собственно, и мой тоже? – обиделся парень. Ирина Николаевна отметила про себя ещё одну перемену к лучшему: помимо того, что он стал снова улыбаться, Эрик упомянул имя Дмитрия, впервые со смерти друга. Она поспешила пояснить:

– Эрик, солнышко, ну что ты такое говоришь! Я ничего подобного даже и не думала. Я имела в виду, что у Александра нормальная сексуальная ориентация. Он пятнадцать лет был женат. Эта влюблённость не принесёт тебе ничего, кроме лишних страданий.

– Я просто очень хочу вернуть его к нормальной жизни. Хочу, чтобы он был счастлив, – чуть слышно произнёс Эрик.

– Ну-ну, – вздохнула Ирина Николаевна, – ты взрослый человек, тебе и решать. А на счёт работы… Знаешь, в свое время Саша мог на пальцах объяснить что угодно кому угодно, – женщина улыбнулась своим воспоминаниям. – Он как-то рассказывал историю. Поехал он домой на каникулы. Перед этим как раз их группа изучала теорию поля. И вот приходит к нему двоюродная сестрёнка, она жила с родителями в соседнем доме, и просит помочь решить задачу по физике. Саша, не долго думая, за пять-десять минут объясняет ей теорию поля, и они в два действия решают задачу. Ответ сошёлся. Через два дня приходит девочка к нему опять, сияя всем видом, и рассказывает. Учительница по физике раздала тетрадки, в которой Сашина сестра увидела жирную красную двойку. Она, конечно, возмутилась, ответ-то правильный. Учительница насмешливо пояснила девочке, что задачу ей кто-то решил, да ещё и не поймёшь как, а она только переписала, не понимая ничего. Тут уж малышка взвилась от обиды и попросилась к доске. Теперь уже она и учительнице, и одноклассникам популярно растолковала теорию поля и объяснила решение задачи. Пятёрку она, конечно, получила, но физичка, смеясь, напомнила ей, что учебник всё же надо читать.

Эрик горделиво улыбнулся, как радуются родители, когда хвалят их ребёнка.

– А на экзаменах? – продолжила Ирина Николаевна. – Сам сдаст экзамен, а потом часами растолковывает всем желающим трудные вопросы. И поверь, желающих было, хоть отбавляй. Интересную картину можно было наблюдать: стоит высокий симпатичный парень у аудитории, где проходит экзамен, вокруг него толпа студентов глядит ему в рот и внимает каждому слову. Саше можно было все экзамены автоматом ставить, он и так их по двадцать раз сдавал потом, студентам. Так вот, я это всё к чему говорю? У меня сейчас двое сотрудников заболели, один надолго, скорее всего, до лета. Ты, детка, завези завтра утром Александру учебники, что я сейчас подберу, пусть он освежит знания, а через денёк-другой придёт ко мне на кафедру. Я его погоняю по материалу, а там посмотрим.

– Отлично, бабуля, – обрадовался Эрик. – Я пойду, а то мне еще кое-что на завтра доделать надо.

– Конечно-конечно, иди. Ты, помогая Александру, не забывай о том, что скоро зачётная неделя, а потом экзамены.

– Я помню, – весело ответил Эрик, обернувшись уже в дверях, и послал губами воздушный поцелуй.

– Да, Эрик, ты, наверное, есть ужасно хочешь, я сейчас покормлю тебя.

– Нет, бабуля, не надо, меня Саша таким ужином накормил – пальчики оближешь!

Ирина Николаевна, постукивая очками по обложке книги, задумалась, и думы были тревожные. Мальчик явно увлёкся Александром, но тот-то нормальный мужчина. Зная, как в нашей стране мужчины резко негативно, даже агрессивно относятся к геям, женщина очень боялась за внука. Она не могла представить реакцию Шмелёва на известие о том, что Эрик гомосексуалист и что влюблён в него. Но то, что ничего хорошего мальчика не ждёт, это уж точно. Честно говоря, в душе Ирина Николаевна надеялась, что ЭТО у Эрика прошло. Ну, случилось так, что мальчик влюбился в парня, но Дмитрия больше нет, а вокруг Эрика столько молодых и красивых девушек, что… Но нет, похоже, ЭТО не прошло. Что будет?

***

С утра Эрик отправился на кладбище, где был похоронен Дмитрий. Сегодня исполнилось два года, как Димы не стало. Эрик решил пораньше съездить, чтобы случайно не встретиться с родителями Димы. Они до сих пор не могли простить Эрику смерть сына. Безутешные родители были уверены, что это Эрик совратил их Димочку. И погиб их сын тоже из-за этого малолетнего извращенца. Если бы Дима не поехал с Эриком на дачу, то его не избил бы Максим, брат Эрика, и их единственный сын был бы жив. У мальчика вся жизнь была впереди, а эти подонки, братья Крафты, вываляли Диму в грязи и убили!

Шёл небольшой снег, солнышко отчаянно пыталось пробиться сквозь тучи, но безрезультатно. Подходя к могиле Димы, Эрик замедлил шаги. Каждый раз, когда парень бывал здесь, ему казалось, что его друг находится возле него. Вот и сейчас он почувствовал Дмитрия рядом с собою. Казалось, только обернись… Эрик глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь успокоить всколыхнувшееся сердце. Он рукой в перчатке очистил памятник от снега, затем – фотографию. На него, улыбаясь, смотрели голубые глаза Димы. Положив на снег десять ярко-красных роз, купленных по дороге в цветочном салоне, Эрик снял перчатку и нежно провел кончиком указательного пальца по лицу Димы.

– Дима, привет, – глухо поздоровался он. – Надеюсь, у тебя всё хорошо Там. Я стараюсь жить без тебя, получается не всегда. Мне так не хватает тебя, а ты даже во сне ко мне не приходишь, ни разу не приснился. Дима, я скучаю по тебе.

Эрик долго стоял, тяжело дыша, смотрел на Диму, но был далеко отсюда. Мыслями и душой он был сейчас в счастливом прошлом, когда его друг и первая любовь был жив, когда они были вместе и любили друг друга.

– Дима, – совсем тихо произнёс наконец Эрик, – я, кажется, влюбился. Его Сашей зовут, точнее Александром. Он старше меня, ему тридцать шесть лет, но ведь это неважно. Главное, он очень хороший, умный и порядочный человек, и меня тянет к нему.

– Ты только не обижайся, – быстро добавил парнишка, – твоё место в моём сердце занято прочно и навсегда. Тебя никто не заменит, но так тяжело жить одному! Я не знаю, как будут развиваться наши отношения в дальнейшем, сейчас мы хорошие друзья. Может быть, узнав, кто я такой, он и руки мне не подаст, будет презирать. Не знаю. Но мне так хочется надеяться, что мы будем вместе. Я устал от одиночества.

Эрик снова надолго замолчал. Вдруг он широко улыбнулся.

– Представляешь, Дима, у него взгляд совсем такой же, как у тебя, – умный и добрый. Правда. Саша вообще похож на тебя. Дима, ты прости меня. Наверное, не совсем этично просить у тебя благословения, но я решил честно рассказать тебе о Саше. Ты не обижайся, Дима. Я любил, люблю и буду любить тебя всегда. Но ведь Саша это не ты, он другой, и любовь будет другой. Ну, если будет.

Снег перестал сыпать с неба. Вдруг наверху образовался маленький пятачок чистого неба, крошечная дырочка в тучах, и золотой лучик солнца радостно заискрился на только что выпавшем снеге. Эрик почему-то ясно осознал, что благословение получено.

– Спасибо, – непонятно к кому обращаясь, негромко поблагодарил Эрик Диму ли, Бога ли. – Спасибо.

Парень опять провёл рукой по памятнику и фотографии, стряхивая уже успевший снова налипнуть снег.

– Пока, Дима. Я люблю тебя. И прости меня, прости за всё.

Эрик не спеша пошёл к выходу. Подходя к машине, он увидел идущих к воротам кладбища Диминых родителей. Мать незаметно кивнула парню, а отец с такой ненавистью посмотрел на Эрика, что чудом не испепелил на месте, потом брезгливо скривил рот и отвернулся.

Парень сел в машину и поехал к Саше. По дороге он задумался в который раз, почему такая реакция у людей на однополую любовь? Казалось бы, какая тебе разница, кто кого любит, и кто с кем спит? Так нет, любить девушку и заниматься с ней любовью – это нормально, то же самое делать с парнем – грязь и извращение. Бред! Вообще, почему мужчины свирепеют, узнав, что другой мужчина – гей? Он же к тебе не пристаёт, в койку не тащит. Тебе нравятся женщины, ну и люби себе женщин на здоровье. Тебя же никто насильно не заставляет любить мужчин. В чём проблема?

Эрик посмотрел на часы – надо было торопиться. Сегодня нужно было сдать курсовую, а преподаватель не выносил опозданий. Его любимым развлечением было постоять в коридоре и со звонком торжествующе захлопнуть перед носом зазевавшихся студентов дверь в аудиторию. Опоздавшим полагалось извиниться и получить три-четыре штрафных задачи. На следующее занятие нужно было сдать решение. За каждую неправильно решённую или вообще не решённую задачу полагался штраф – ещё две задачи и так до бесконечности. Таким образом, к концу семестра почти все его студенты были осчастливлены по полной. Эрик не желал сейчас вешать на себя лишний груз.

***

Услышав дверной звонок, Александр поморщился, кого это чёрт принёс. Он с раннего утра разбирал вещи, оставшиеся после жены и дочери. Сейчас его через край переполняли чувства, одно другого гаже: брезгливость, гнев, обида, раздражение, боль, ненависть и, шут его знает, что ещё. Он открыл дверь, и в квартиру влетел запыхавшийся и раскрасневшийся от мороза Эрик.

– Привет, не ждал?

– Привет, – Александр стряхнул с волос парня снег и проворчал: – Чего без шапки ходишь?

– А, – отмахнулся Эрик, – держи вот, бабушка прислала, – он сунул в руки мужчины учебники. – У них пара преподавателей заболела, один до лета вряд ли вернётся из больничного. Бабуля хочет, чтобы ты помог ей. Вот, почитай, освежи знания по высшей математике, потом, через денёк-другой бабуля с тобой поговорит.

Парень только сейчас заметил хмурое лицо и потускневший взгляд Александра.

– Что-то случилось? Саша, что с тобой? – с тревогой в голосе тихо поинтересовался Эрик.

– Ничего, всё нормально, – холодно ответил Александр и, заметив в глазах Эрика «не понял!», немного теплее добавил: – Вещи перебираю, после своих «дам», выбросить хочу.

– Саша, я сейчас очень тороплюсь, мне надо часа на два в институт сбегать. Ты пока учебники полистай, а я вернусь, и мы вместе разберём, соберём и выбросим вещи. Тебе не так больно будет, – участливо предложил Эрик.

– Что я сам не справлюсь? Ты со мной как с малым дитём возишься. Что, тебе заняться нечем? У тебя скоро сессия, друзья, девчонки… Девушка, наверное, истерики закатывает – где ты пропадаешь. Охота тебе со мной возиться. Занимайся своими делами. Ты молодой, – зло выпалил Александр.

С лица Эрика сползла улыбка, во взгляде широко распахнутых глаз полыхала обида. Он положил учебники на тумбочку в прихожей, выпрямился и, высоко подняв голову, сухо, если не надменно произнёс:

– Через день-другой бабушка ждёт вас на кафедре для собеседования, телефоны записаны здесь, – Эрик положил сверху бумажку. – Извините, я вёл себя некорректно. Если моё поведение показалось вам навязчивым и надоедливым, нужно было так и сказать, а не прикрываться заботой обо мне. Я не ребёнок и не психически больной человек, я в состоянии сам решать, что мне делать и с кем общаться. И если я между зачётами, друзьями и несуществующей девушкой выбираю ТЕБЯ, то это моё решение.

Парень повернулся и, не прощаясь, вышел. Александр опешил, отповедь Эрика как будто обдала его ледяным душем. «Ну что я за человек! Зачем парня обидел ни за что ни про что? Эти шлюхи и с того света портят мне жизнь!» – пронеслось у него в голове и он выбежал вслед за Эриком.

– Ты обиделся? Конечно, обиделся, – сам себе ответил Александр и силой развернул Эрика лицом к себе. Красивое лицо парня было подернуто страданием, в глазах застыла тоска. – Эрик, прости меня, дурака. Я… Слушай, вернись на минутку, нечего соседей развлекать.

Мужчина, не отпуская рукава куртки Эрика, затолкал его в квартиру и захлопнул дверь.

– Эрик, не обижайся, пожалуйста. Я очень благодарен тебе, что ты встряхнул меня. Мне очень нужна твоя помощь, твоя дружба. Просто эти мои дамы… продолжают отравлять мне жизнь, даже оттуда. Я сегодня весь на нервах. Вот и сорвался. Прости ещё раз. Да и о тебе я думал. Тебе-то какой прок на меня время тратить? Ну, не обижайся ты! Обязательно возвращайся после учёбы, я ждать тебя буду.

Эрик опустил глаза, а когда вновь поднял, то в них прыгали маленькие чёртики.

– ЗА МЕНЯ думать и решать не надо, а ОБО МНЕ думать можно, даже нужно.

Парень так взглянул на Александра, что у того мурашки пробежали по спине. Эрик сейчас был так обольстительно красив, так сексуально неотразим, что в голове мужчины пронеслась мысль: «Люцифер2828
  Люцифер (Дьявол, Сатана) – предводитель падших ангелов, правитель Ада, самый красивый из ангелов.


[Закрыть], если он существует, внешне должен выглядеть вот так – высокий, сильный, гордый, таинственный и безумно красивый». У Александра снова участилось сердцебиение, дыхание стало более глубоким, а по телу пробежала тёплая волна.

– Я, правда, опаздываю, я приеду попозже, – уже сбегая с лестницы, прокричал Эрик.

Да, красив и сексуален, чертёнок! Сколько девчонок, должно быть, сохнет по нему, если уж я, взрослый мужчина, реагирую на его шарм», – усмехнулся про себя Александр, взял оставленные учебники и пошёл на кухню чайку попить.

Александр молил Бога, чтобы Эрик забыл об утренней стычке, ему было стыдно. Взрослый мужчина, а нервы, как у истеричной барышни. Когда Эрик через два часа вернулся, как обещал, то вёл себя как обычно.

– Сдал курсовую? Есть хочешь? – поинтересовался Александр.

– Курсовую сдал, даже умудрился не опоздать, – улыбнулся Эрик. – Есть хочу. А что есть поесть?

– Пельмени будешь? – Парень кивнул. – Вот и ладушки, сейчас сварю.

Эрик достал из холодильника минералку, попив, спросил:

– Я вот подумал, может, тебе деньги нужны? В долг, конечно?

– Откуда у студента деньги, сам на бабушкиной шее сидишь. Или родители дотируют? – насмешливо спросил Александр, развеселив Эрика.

– Обижаешь, я работаю и неплохо зарабатываю, – Брови Александра удивлённо поднялись. – Я художником тружусь в двух издательствах.

– Художником?!

– Художником, – хихикнул Эрик, приосанившись. – Саша, ты будешь смеяться, я зверюшек рисую, иллюстрирую детские книжки. Заранее предупреждаю, я рисую только мультяшных зверей, людей не могу.

Александр рассмеялся, удивленно и восхищённо глядя на Эрика.

– Ты, парень, не устаёшь меня поражать. Ты увлекаешься металлическим роком, фанат немецкой рок-группы Helloween, художник, занимаешься плаванием. Что ещё я пока не знаю про тебя? Чем ты ещё удивишь меня?

Эрик опустил глаза и промолчал. Закипела вода, мужчина бросил пельмени и теперь ждал, помешивая периодически, когда они начнут всплывать.

– Так всё-таки, деньги тебе нужны? На что-то же тебе жить надо. Когда ещё зарплата будет, – повторил вопрос Эрик.

– Да нет, не надо. Я, конечно, начудил хорошо, но мозги у меня на сто процентов не отключались. Когда мой компаньон попросил меня с работы, то честно выплатил мне мою долю, и как порядочный человек положил деньги на мой счёт, но так, что я без него мог снимать только небольшую сумму. Я сам его об этом попросил. Я сегодня созвонился с ним, завтра мы с Вадимом сходим в банк, и я стану полноправным хозяином тех денег. Сумма, конечно, не ахти какая большая, но всё же. В автосервис позвонил, завтра они заберут мою машину на профилактику – посмотрят, почистят, сменят, что надо. Всё-таки почти год машина стояла в гараже. Так что я без дела не сидел, – похвастался Александр.