Текст книги "Приз лотереи счастья"

Глава 3

На день рождения Эрика парни решили устроить себе настоящий праздник. Они сочинили для родителей сказочки, каждый свою, захватили продукты и днём уехали на дачу Крафтов. В новогодние каникулы родители Эрика вместе с сыновьями и приглашёнными гостями жили в загородном доме, но сейчас, в середине ноября, друзьям здесь никто не помешает. Около суток они будут одни, и, главное, впереди их ждёт первая совместная ночь и первый завтрак вдвоём.

Приехав на место, друзья, не раздеваясь, занялись делами. Дмитрий спустился в подвал, чтобы включить отопление, а потом перетаскал из багажника машины продукты. Эрик вытер пыль в спальне родителей (только там была двуспальная кровать), постелил чистое постельное белье и принёс из бывшей детской ночник (он не мог спать в темноте). Пока они накрывали стол под музыку немецкой пауэр-металлической рок-группы Helloween77
  Helloween – немецкая пауэр-металлическая рок-группа (год основания – 1984).


[Закрыть], за окном стемнело, в комнате стало тепло, и парни сняли куртки и зашторили окна. Они весело болтали и смеялись, раскладывая салатики по тарелкам, нарезая овощи и хлеб. Эрик помыл фрукты, разлил вино по фужерам. Дима достал из сумки-холодильника, которая в данном случае выполняла прямо противоположную функцию, горячие шашлыки, и парни поняли, что они жутко проголодались.

Подняв фужер с вином, Дмитрий несколько мгновений смотрел на ярко-рубиновые вспышки в бокале, а затем произнёс:

– Эрик, дорогой Эрик, поздравляю… А кстати, ты когда родился? Ну, в смысле, во сколько?

– Мама говорила, в начале девятого утра.

– А, так ты у нас с завтрашнего утра будешь уже взрослый человек. Так вот, Эрик, поздравляю тебя с совершеннолетием! Будь здоров и счастлив! А заодно хочу и себя поздравить, – насмешливо добавил он. – Наконец-то я вздохну спокойно: больше мне тюрьма за растление малолетних грозить не будет. А вообще, – уже совершенно серьёзно произнёс Дима, – я очень благодарен Богу ли, случаю ли, судьбе ли – не знаю – за то, что в моей жизни появился ты…

– Так, всё, – одёрнул себя Дмитрий, немного помолчал, шумно выдохнул и, смеясь, закончил свою речь. – Всё. Давай-ка отложим поздравления и подарки на попозже. Не смотри на меня так, я и без того весь на гормоны исхожу. А то, как говорится, «возбудюсь» – не убежишь.

– Да я вроде бегать-то не собираюсь.

– Ты на меня своими лукавыми глазёнками не сияй. Я, между прочим, сегодня утром не успел позавтракать, так что есть хочу, как стая волков, а шашлычок та-а-ак пахнет… Короче, поздравлять я тебя буду потом, а сейчас давай поедим. К тому же я тебе обещал сказочную ночь? Обещал, так что силы мне понадобятся.

Михаэль Киске88
  Михаэль Киске (род. 1968) – немецкий рок-исполнитель, с 1986 по 1993 – вокалист немецкой рок-группы Helloween, после ухода из которой занялся сольной карьерой.


[Закрыть] пел, улетая голосом в поднебесье, про мир будущего, про орла, парящего свободным… Разгорячённые горячими шашлыками, вином и ощущением полной свободы, парни ели, смеялись и говорили, говорили…

– А теперь наступило время для подарков, – Дмитрий встал и пошёл к вешалке, где висели их куртки. – Э, не смотри…

Эрик сидел и смущённо улыбался в предвкушении сюрприза. Всем приятно получать подарки, особенно когда присутствует интрига – ты не знаешь заранее, чем тебя собираются удивить. Эрик был большим фанатом группы Helloween, и Дмитрий особо не напрягался, решая, что подарить другу.

– Не оборачивайся, – Дима подошёл к Эрику сзади и положил локти ему на плечи, протянув руки вперёд, в ладонях у него находилась небольшая коробка. Эрик повернулся и вопросительно заглянул в глаза другу:

– Что это?

– Открой и сам увидишь, – Дмитрия загадочно улыбался, глаза его горели от нетерпения. – Ну, открывай скорее!

Эрик разорвал обёртку и чуть не задохнулся от радости: в его руках находились два альбома Тыквоголовых99
  Тыквоголовые – прозвище участников рок-группы Helloween, эмблемой которой является тыква с вырезанным усмехающимся лицом – символ праздника Хэллуина (Halloween).


[Закрыть]: «Treasure chest» на трёх (!) дисках, тридцать девять (!) песен – и новых композиций, и старых хитов, и «Rabbit don’t come easy» – самый последний альбом его любимой группы. Он радовался, как ребёнок, чем доставил большое удовольствие другу. Приятно получать подарки, но дарить и угадать подарок, попасть, так сказать, в яблочко – на порядок приятней.

– Дима, ты… Ты как достал? – только и смог произнести Эрик, внятно выражать словами свои эмоции он был явно не в состоянии. – Я не знаю, как тебя отблагодарить…

– Зато я знаю, – тихо прошептал Дмитрий прямо в ухо Эрику, – но это чуть позже, это будет третий подарок. А сейчас – второй… Ты как-то проговорился, что хотел бы… – и он застегнул на левом запястье парня серебряный браслет, звенья которого составляли буквы, образовывающие надпись «POWER-METAL-ROCK», – … иметь такой браслет. Так вот, мечты сбываются…

– Дима, – только и смог произнести именинник и потёрся щекой о руку Дмитрия, тот дотронулся губами до уха Эрика и севшим от желания голосом произнёс:

– А теперь третий подарок… Обещаю, тебя ждёт волшебная ночь – каждая клеточка твоего тела будет млеть от удовольствия… Эрик, я люблю тебя…

…Дмитрий сдержал своё слово. Его ловкие и нетерпеливые руки одновременно и раздевали, и ласкали тело именинника, а потом к рукам присоединились губы, язык, и… время для Эрика перестало существовать. Сначала он чувствовал одновременно каждую клетку своего тела, его бросало то в жар, то в холод, а потом тело растворилось в море наслаждения. Однако слегка отдышавшись, он со всем пылом молодости очень быстро снова привёл друга в боевую готовность. И опять Эрик жадно и страстно отвечал на ласки друга, интуитивно угадывая, что нужно делать именно в это мгновение. Ему хотелось кричать во весь голос, но он почти задохнулся от всё нарастающего удовольствия и из горла вылетали только сдавленные хрипы. Казалось, он больше не выдержит, но вот тело взорвалось фейерверком, его затопило такой волной наслаждения, что Эрик чуть не потерял сознание.

Он был нежным и неутомимым, податливым и жадным до ласк, и вновь завёл взмокшего приятеля с пол-оборота. В один момент Дмитрий почти потерял над собой контроль, и только услышав болезненный вскрик Эрика, опомнился и сбавил темп и напор.

– Прости, – прошептал он испуганно, бережно, но неминуемо поднимая обоих на вершину блаженства, доведя себя и Эрика почти до исступления.

Даже юность с её гормональным недержанием и необузданностью не всесильна. Проваливаясь в четвёртый раз в море удовольствия, невыносимо сладкого и болезненного, Эрик не выдержал и застонал, почти закричал. Его тело выгнулось дугой, кулаки сжались до ломоты, он как рыба хватал ртом воздух, но дыхание перехватило, и вдруг… всё куда-то исчезло. Он покачивался на волнах тёплого и ласкового моря. Глаза слепило белоснежно-белое сверкающее сияние солнечного света. Или это мягкое и пушистое облако обволакивало всего его? Так приятно! Да нет, это он сам и есть море, солнце, облако. Точно, это я – море, я – облако, я – всё. Откуда-то издалека донёсся голос Димы, и реальность начала понемногу принимать свои привычные очертания.

Дмитрий, подтянувшись слегка на руках, лег лицом на блестевший от пота живот друга и старался отдышаться. Не отрывая головы от своей «подушки», он лишь откинулся назад и взглянул на Эрика:

– Эй, там, наверху! Ты живой?

– Почти…

Дмитрий усмехнулся.

– Ну, а кто говорил, что будет легко… – насмешливо добавил он и чмокнул Эрика в живот. – Я-то лично как выжатый лимон сейчас.

Дима накинул одеяло, укрыв себя по плечи, а друга до талии. Немного придя в себя, он снова задрал голову:

– Эрик, хочешь, кофе сварю?

– Хорошо бы, но, боюсь, у нас тут и растворимого-то не найдёшь, – ещё тяжело дыша, ответил парень.

– Обижаешь. Я все предусмотрел, прихватил и кофе. Сейчас вот встану и сварю.

Эрик ласково потрепал волосы на голове друга:

– Поднимайся уже повыше, на подушку, варильщик, отдохни немного.

Дима улёгся рядом, опершись локтем на подушку, убрал несколько мокрых прядок волос, прилипших к лицу Эрика, и внимательно смотрел на него с нежностью и каким-то умилением. Этот высокий хрупкий парень, почти мальчик, напоминал ему сейчас большую, безумно красивую тряпичную куклу с утомлённой, но такой счастливой улыбкой на лице, смотрящую на него слегка затуманенными глазами с восхищением и обожанием.

– Спасибо тебе… За всё… Я люблю тебя, – прошептал Дмитрий, потом наклонился и, прикрыв глаза, глубоко вдохнул такой пьянящий аромат этого почти до физической боли любимого и заласканного им тела. Он потёрся носом о нос и легонько поцеловал Эрика в губы, как бы впитывая тихий шелест долетевшего: «Я тоже люблю тебя».

Перегнувшись через Эрика, Дима достал с прикроватной тумбочки пачку сигарет и зажигалку и с жадностью закурил, затягиваясь с явно огромным удовольствием. Эрик сам не курил, но запах дыма любил. Докурив, Дима чмокнул друга в плечико и сказал:

– Я пошёл варить кофе, а ты отдыхай, – укутав Эрика по шею одеялом, парень отправился на кухню.

– Погоди, ты же не знаешь, где что лежит. Я сейчас приду, – крикнул вдогонку Эрик.

В проёме двери показался Дмитрий.

– Лежи уже. А то я на кухне заблужусь! – ответил он насмешливо и вновь исчез.

Эрик лежал на спине, закрыв глаза, закинув руки за голову, и блаженно улыбался. Эта глуповатая улыбка никак не хотела уходить с лица. Тело его пело, ещё не забыв жаркие ласки Димы, душа переполнялась любовью и нежностью к этому ставшему родным и близким парню. Эрику казалось, что пространство и время сошлись в одной точке – здесь и сейчас, что больше нет ни холодной осенней Москвы, ни родных, ни друзей, ни знакомых, никого и ничего. Казалось, что всё, что было с ним даже сегодня утром, было давным-давно. Из почти семимиллиардного населения планеты остались только двое – он и Дима, здесь, на даче. И это будет продолжаться бесконечно долго. И пусть это продолжается вечно! Он стал задрёмывать, почти заснул, но вдруг урчание в животе вывело его из забытья. Вот дела, недавно ведь ели…

– Есть хочешь? – спросил Дмитрий, открывая ногой дверь, так как в руках нёс поднос, на котором дымились две большие чашки кофе, стояли две пиалушки с мясным салатом, тарелочка с нарезанным хлебом и небольшая прозрачная упаковка с пирожными.

– Ты просто читаешь мои мысли, – засмеялся Эрик, садясь. – Только что подумал об этом. Недавно же наелись, как бобики, а опять есть хочется.

– На, питайся, – насмешливо сказал Дима, протягивая другу мисочку с салатом и хлеб.

Позже, уплетая за обе щёки пирожное, Эрик вспомнил о подарке номер один.

– Слушай, Дима, спасибо тебе за диски, – сейчас он напоминал ребёнка, которому купили любимую и давно желанную игрушку. – Про этот «Rabbit…» столько всего болтают – кто хвалит, кто ругает. Говорят, уход Грапова1010
  Грапов Роланд (род. 1959) – известный гитарист-виртуоз и продюсер из Германии. С 1989 по 2001 года играл в группе Helloween.


[Закрыть] и Куша1111
  Куш Ульрих (Ули) (род. 1967) – немецкий барабанщик, автор песен, с 1993 по 2001 года – участник группы Helloween.


[Закрыть] сильно ударил по группе. Интересно будет послушать… Я лично одну новую песню из альбома слышал «Nothing to say». Мне о-о-очень понравилось! Энди1212
  Дерис Энди (Андреас) (род. 1964) – немецкий рок-исполнитель, c 1994 года и по настоящее время – вокалист группы Helloween.


[Закрыть] в этой композиции поёт таким вкрадчивым и сексуальным голосом…

– Ой, не смеши мои тапочки! Голос. Какой у Энди голос? У него никогда его не было, – насмешливо возразил Дмитрий.

– Нет, Дима, ты не прав. Я знаю, что тебе нравится Киске. У того, конечно, голос, да ещё какой – три с половиной октавы, но он не метал-вокалист и не фронтмен. Вернее, был прекрасным пауэр-рок-певцом, но потом его куда-то понесло в совершенно другую сторону. А Дерис вернул группу в нужное русло. Да и для рокера у него нормальный голос, не хуже, чем у других вокалистов, – Эрик чуть не умоляюще взглянул на друга. – Дима, ну, согласись, студийные его песни хороши. Тебе ведь очень нравятся композиции «Power», «Forever аnd оne».

– Во-во, студийные, но на живых концертах… Полный отстой! Один мой приятель был в Лужниках, когда они выступали недавно. Ты чего напрягся? – взглянув на Эрика, удивлённо поинтересовался Дмитрий. – Просто приятель, одногруппник, и рассказывал он не мне одному и не в интимной обстановке, а всем парням на перемене, – и насмешливо добавил: – Не ревнуй, зайка… Мне кроме тебя никто не нужен…

Зайка смущённо потупился, а потом расплылся в довольной улыбке. Подростки с трудом переносят ласковые имена и прозвища даже от матерей, но Эрику очень нравилось, когда друг и любовник называл его зайкой. Это редко случалось, но ему всегда становилось так тепло и уютно. Быть зайкой в руках такого сильного и нежного друга – более чем приятно.

– Так вот, – продолжил Дмитрий, – этот твой Энди скакал по сцене козлом, развлекая разговорами публику и строя глазки. Пел мало, в ноты порой не попадал конкретно, а уж когда Кискины песни пытался перепевать, так вообще… Испортил всё! Лучше бы не позорился. Да не смотри ты на меня так! Правду говорю.

– Не знаю… Я от многих слышал обратное, что концерт был прекрасный. Все присутствующие были в восторге от Энди, и пел он превосходно, а Вайкат1313
  Вайкат Михаэль (род. 1962) – гитарист и один из основателей немецкой пауэр-метал-группы Helloween, внес огромный вклад в развитие хеви-метала.


[Закрыть] был просто в ударе. Может, твой приятель ничего не смыслит в металле? Или не в настроении был. Как я хотел побывать на их концерте, а если удастся, то и лично познакомится со всеми, особенно с Энди и Вайки! С моим немецким мы могли бы прекрасно поболтать.

– Помню я, как ты переживал из-за того, что не сможешь на концерт попасть…

– Да уж, – с не отболевшей ещё обидой в голосе подхватил Эрик, – ирония судьбы: немецкая группа приезжает в Россию, а я улетаю именно в эту неделю в Германию. Я так хотел вживую увидеть Дериса, – он в сердцах взмахнул рукой, чуть не расплескав кофе.

– Тише ты, не кипятись… Разошелся… – усмехнулся Дмитрий и ворчливо добавил: – Увидеть он хотел… И хорошо, что не попал на глаза своему кумиру. Поговаривают, этот герр Дерис большой любитель таких парней, как ты.

– Каких таких? – насупился Эрик.

– Молодых, красивых и мужественных. Не тех, кто кривляются и жеманничают, изображая девушек, а нормальных парней. Вот ты – высокий, широкоплечий, узкобедрый, красивый до неприличия – наверняка в его вкусе. А эта твоя смущённая и одновременно лукавая улыбка кого угодно сведёт с ума.

– А, ладно тебе, кому я нужен… – смущённо потупился Эрик. – Да нет, не может быть. Что, если мужчина красив, то обязательно гей? У него жена есть, сыну лет десять уже, – возразил он, но особой уверенности в голосе не слышалось.

– И когда это кому мешало? Он мужик крепкий, его здоровья хватит и на жену, и на парней. Впрочем, я свечку не держал, да и не наше это дело. Ну, ладно-ладно, согласен, скорее всего, действительно, зря болтают. Просто он очень обаятельный мужчина, харизматичный фронтмен, блестящий шоумен, неплохие песни пишет, вот и привлекает к себе внимание людей и разные толки. Хотя, если он на самом деле бисексуал, это ничуть не умаляет его достоинств ни как рок-музыканта, ни как личность. Но всё-таки вокалист он так себе. Певцом его назвать у меня лично язык не поворачивается. Согласись?

– Ну… – промямлил именинник, не желая соглашаться.

– Не будем ссориться, – примирительно улыбнулся Дмитрий и погладил Эрика по руке. – Я за Helloween периода Киске, ты за Helloween периода Дериса, но… мы оба фанаты Helloween. Ура!

Допив кофе, он перелез через Эрика, сел рядом, вытянув ноги под одеялом и подложив под спину подушку, и закурил.

– Эрик, я что-то забыл уже, а что вас понесло в октябре в Германию? – поинтересовался Дима.

– Старший брат отца, мой дядя, лет десять уже живёт с семьёй в Германии, в Гамбурге, и зовет нас туда на ПМЖ1414
  ПМЖ – постоянное место жительства на территории какой-либо страны.


[Закрыть]. Врач-уролог папиной квалификации там нужен, немецкий язык для всех нас родной, как и русский. К тому же и отец, и мать – чистокровные немцы, так что проблем с переездом не будет.

Дмитрий побледнел и уставился испуганными глазами на друга. Улыбка сползла с его лица.

– Ты что, уезжать в Германию собираешься? Навсегда? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Да нет! Я и раньше не хотел ехать. Я так и сказал отцу. Мама отговорила его, мол, мальчику нужно окончить институт, а там видно будет. Она тоже не хочет в Германию ехать. Это у нас отец с Максимом рвутся. А ездили мы на дядин юбилей – ему шестьдесят лет исполнилось. – Эрик обнял друга, поцеловал в шею и, щекоча носом его ухо, прошептал: – Куда я от тебя уеду? Тем более теперь… Я люблю тебя…

– Когда я поступил в институт, родители подарили мне машину. Весной к окончанию института отец обещал презентовать квартиру, а слово он держит. Пусть твоя семья тогда едет в свою Германию, ты ко мне переберёшься, – с волнением в голосе сказал Дмитрий. – Повод будет, не вызывая удивления и пересудов, жить вместе, под одной крышей.

– Эрик… – закончил он, тяжело дыша, и поцеловал в губы, которые были сладкими от пирожных и с готовностью ответили.

Дмитрий, не отрываясь от этих сладких во всех смыслах губ, уложил любовника ниже подушек. Немного погодя, оторвавшись, чтоб вздохнуть, он некоторое время томно и восхищённо любовался лицом Эрика, как бы пытаясь запомнить каждую его черточку, а потом, прикрыв глаза, ткнулся носом в основание шеи, шумно вдыхая чудный запах, от которого его голова всегда шла кругом, а тело начинало изнывать от желания. Эрик немного развернул друга, и его руки и губы ласкали и целовали, введя любовника в состояние такого возбуждения, что дыхание Димы порой почти останавливалось на вдохе, а выдохи сопровождались сдавленными стонами. Наконец Дмитрий не мог уже больше терпеть и быстро, но бережно перевернул Эрика на живот и провел напряженным кончиком языка по позвоночнику от лопаток до поясницы, лаская каждый позвонок. Тот охнул, выгнулся дугой, а почувствовав обжигающие, как калёное железо, поцелуи на упругих ягодицах, задохнулся от жаркой волны, прокатившейся по всему телу, и стал медленно, но верно проваливаться в болезненно сладкое небытие…

…Укрыв плечи Дмитрия одеялом, который прижался к его левому боку и положил голову на его грудь вместо подушки, Эрик, уже засыпая, сонным голосом проговорил:

– Дима, этот день рождения я не забуду никогда. Спасибо тебе.

– Да перестань ты, – донёсся тихий ответ, и Эрик почувствовал ниже грудины лёгкий поцелуй. Дмитрий чуть повозился, укладываясь поудобнее, и затих. Стал проваливаться в царство Морфея1515
  Морфей – бог сновидений в древнегреческой мифологии.


[Закрыть] и Эрик.

Глава 4

Тот день с утра не задался. Накануне вечером Инга, его девушка, куда-то подевалась: дома её не было, на звонки она не отвечала, подруги тоже ничего вразумительного сказать не могли. Ведь договорились вчера встретиться сегодня в шесть вечера! Все места, где она могла быть, Максим обежал – нигде девушки не было. Как в воду канула! Он снова пошёл к ней домой. Матушка Инги на вопрос, не вернулась ли её дочь домой, только гаденько хихикнула, обдав парня перегаром, и ничего путного сказать не смогла. Накушалась от души, так что на ногах еле стояла.

– Кто ж её знает, где она шатается. Ты же её парень, ты и следи за ней. И вообще… У тебя выпить нету? – выпятив губы и кокетливо подмигнув, поинтересовалась пьяная тётка, уверенная почему-то в своей неотразимости.

Максим ничего не ответил, просто развернулся и ушёл. Он всей душой понимал стремление Инги быть от мамаши подальше, очень тесно и очень нежно дружившей с зелёным змием последние года. Он не понимал, как у этой недалекой, некрасивой алкоголички могла вырасти такая дочь – красивая, умная, изящная. Несмотря ни на что Инга сумела-таки очень хорошо окончить школу и поступить в университет. Деньги на одежду и всякие там девичьи мелочи ей давал отец, тайком от матери. Он давно жил с другой семьёй, но дочь нежно любил и баловал, как мог.

Девушка не раз говорила Максиму, что главная цель для неё сейчас, пока она молода и красива, – получить образование и удачно выйти замуж. Образование – необходимая вещь для того, чтобы использовать мужчин по максимуму и оставаться при этом независимой. Да, дурочки больше нравятся мужчинам, рядом с ними любой тупица считает себя Энштейном1616
  Эйнштейн Альберт (1879—1955) – один из наиболее значительных физиков XX века, создатель теории относительности, лауреат Нобелевской премии по физике.


[Закрыть], даже если и фамилии-то такой не слышал. Но чтобы казаться наивной глупышкой и привязать мужчину надолго, а не просто – повстречались и разбежались, – нужно быть очень умной, очень. Максима несколько коробила циничная философия подружки и то, что она при нём развивала тему, как раскручивать недалёких мужчин и извлекать из них пользу по максимуму, учитывая, что он сам мужчина. Но Максим спокойно выслушивал ее разглагольствования по поводу как бы удачно выйти замуж, полагая наивно, что Инга уже нашла достойного спутника жизни, и это он, Максим.

Парень и сам не мог себе объяснить, с чего так завёлся. Мало ли куда могла девчонка пойти, а телефон разрядился, но сердце болело, чувствуя беду. Но ведь можно позвонить, не в степи живём! Тем более договорились! Весь вечер он прометался, как волк по клетке. Что-то случилось! С ней что-то стряслось!

Это было вчера, а сегодня Максим не выдержал: кое-как отсидел пять пар в университете, сбежал с последней и пошёл встречать Ингу. Всё время, пока ехал, Максим убеждал себя: сейчас он встретится с Ингой, она улыбнётся, извинится и всё объяснит, а он немного, чисто для приличия, подуется и простит её. И этот кошмар закончится! Приехав на место, он вышел из машины, прислонился к дереву и стал ждать.

Был ясный ноябрьский день. Две недели стояли морозы до десяти градусов, но снег выпал только вчера. Он не успел еще ни растаять, ни посереть, и теперь ослепительно-белые снежинки искрились под ногами, на ветках деревьев, на лавочках, как в сказке. Сейчас выйдет Инга, они обнимутся, поцелуются, и жизнь снова заиграет радужными красками. Максим поёжился, передёрнул плечами и засунул озябшие руки в карманы куртки. Расписание подружки он знал, как своё, – сейчас она должна появиться.

Вот и народ повалил. А вот и его Инга, его красавица. Слава Богу, жива и здорова! Максим метнулся было к ней, но его опередил какой-то незнакомый рослый парень. Не понял, что за дела? Они с Ингой обнялись, поцеловались и пошли. И всё это непринужденно и, судя по всему, привычно. Это означало только одно – ветвистые рога на глупой его голове растут и кустятся уже давно. Этот непонятно откуда нарисовавшийся клоун по-хозяйски обнимал ЕГО ДЕВУШКУ за плечи, что-то игриво бормотал ей на ушко, а эта похотливая курица хихикала! Максим был вспыльчивый, как порох, и сейчас от обиды и унижения мгновенно налился злобой под завязку. Ну всё, сейчас я этой сладкой парочке покажу, где раки зимуют! Но… пока он приходил в себя от изумления, Инга с парнем сели в его машину – да какую, Максим о такой и мечтать не смел – и тронулись. Не успел!

В нём всё клокотало, сердце бешено билось в груди, стало вдруг нестерпимо жарко. В ушах шумело и, казалось, ещё немного и его тело просто взорвётся. Вдруг обманутый влюблённый почувствовал сильную боль в руках: это он колотил со всей силы кулаками по шершавой коре дерева, у которого стоял. Тяжело дыша, Максим добрёл до своей машины, сел и застыл, глядя перед собой невидящими глазами. Как же больно! Парню казалось, будто его сердце вытащили, и вместо него в груди осталась рваная, истекающая кровью рана, которая болела так, что мутилось сознание.

Были у него девушки, и красивые, и не очень, но Инга была особенной. Она была королевой, богиней. Максим сжал до боли кулаки и тихонько застонал. Девка она продажная, а не богиня, дрянь похотливая! Его распирало от злости и отчаяния. Ведь он же любил Ингу, по-настоящему любил. Конечно, нашёлся богатенький Буратино, а мне теперь полная отставка. Даже сообщить не удосужилась – мол, полюбила страстно; объяснить – мол, жить без него не могу, это выше меня; извиниться – прости, но это любовь, с ней не поспоришь. Дрянь, дрянь!!!

Дома он долго лежал в своей комнате, глядя в потолок. В голове рисовались картины того, что он сделает с Ингой, как отомстит. Картины – одна страшней другой. Мать звала обедать, он отказался, сказав, что в универе1717
  Универ (молодежный сленг) – университет.


[Закрыть] поел. Однако часов в пять мать постучалась и всё-таки вошла к нему, не обращая внимания на перекошенное от радости лицо сына. У младшего брата Максима, Эрика, завтра день рождения, но отмечать его совершеннолетие будут в субботу. Мать любила устраивать праздники, весёлые и шумные, с конкурсами и представлениями. Оставалось всего несколько дней до торжества, а сделать надо было ещё много чего. Не замечая состояния сына, мать дала ему список того, что он должен сделать, подробно объяснив каждый пункт списка и наконец ушла. Вот только праздника с песнями и плясками ему не хватает… для полного счастья!

В конце концов Максим пошёл в клуб «Пирамида», чтобы отвлечься и расслабиться, там встретил приятеля Лёху Нерослова, с которым не виделся с окончания школы, и напился с ним в лоскуты. Однако легче не стало, на душе было так погано, что хотелось или на луну завыть по-волчьи, или поругаться с кем-нибудь, или набить кому-нибудь морду. По мере опьянения злость на всех и вся только росла. К ним подошла, посасывая коктейль, пьяненькая деваха и кокетливо начала было:

– Мальчики, вам не скучно без…

– Пошла ты, …, подальше, – вызверился Максим на ошалевшую от такой беспричинной ярости девушку.

– Сам пошёл, придурок, – опасливо огрызнулась девица и быстренько ретировалась.

– Макс, ты чего? – недоумённо спросил Лёха.

– Надоело всё! Пошли отсюда, достало уже на эти весёлые рожи смотреть.

– А пошли, – легко согласился Лёха.

На улице было по-зимнему холодно: шла вторая половина ноября. Подняв воротник куртки и напялив шапку почти на глаза, Максим подставил лицо колючему ветру – стало полегче.

– Ну что, пошли пройдемся или тачку возьмём? – спросил Леха весело: сейчас его смешило всё и тянуло на подвиги.

Немного отойдя от клуба, они вдруг с огромной радостью увидели идущую навстречу им парочку «понаехавших». Это был подарок судьбы: можно душу отвести по полной программе. Девушка испуганно прижималась к парню, но тот был напуган не меньше. В глазах противников он видел слепую ненависть и радостное возбуждение от желания унизить и покалечить.

– О, совсем страх потеряли эти нацмены, ходят, блин1818
  Блин (молодежный сленг) – выражение досады, раздражения, удивления.


[Закрыть], как у себя дома, – процедил сквозь зубы Максим, дружок его гаденько хихикнул:

– Смотри, какая краля. Хочешь, Макс, телочку1919
  Тёлка (молодежный сленг) – молодая девушка.


[Закрыть]? Восточная женщина удовлетворит все ваши сокровенные желания, молча и беспрекословно, – закончил Лёха тоном ведущего передачи «Магазин на диване».

– Нужна мне эта черномазая, – брезгливо откликнулся Максим и добавил, обращаясь к девушке: – А ну, мотай отсюда. Пошла, говорю!

– Э, ты чего? Тебе не надо, а я бы не отказался, чего добру-то пропадать, – обиделся Лёха.

Его приятель зло рыкнул:

– Не понятно? Пошла отсюда, говорю, – сказано это было таким тоном, что и Лёха спорить не посмел, а таджикский паренёк оттолкнул девушку в сторону и что-то крикнул ей по-своему. Та резво убежала. Далеко ли? Может милицию привести. Да неважно, шут с ней!

Оставшись один на один с очень нетрезвыми подонками, таджик испуганно смотрел на пьяных парней и уже, наверное, прощался с жизнью: их холодные волчьи глаза и глумливые улыбки не предвещали ничего хорошего.

Били они долго и упорно. Для Лёхи какое-никакое развлечение, а Максим вымещал на совершенно невинном человеке всю свою боль от предательства любимой девушки, войдя в раж от несопротивления жертвы.

– Макс, Макс, остановись… Хватит… Ты убьешь его, – откуда-то издалека доходили до его сознания причитания приятеля, но Максим остервенело избивал не незнакомого паренька-прохожего, а того клоуна, который покусился на его Ингу.

Лёхе наконец удалось оттолкнуть Максима от лежащего на тротуаре бесчувственного парня.

– Макс, ты убьёшь его. Валим отсюда2020
  Валить (молодежный сленг) – уходить, убегать.


[Закрыть]!

Максим вдруг моментально успокоился, как будто кто-то нажал на его теле неведомую кнопку. Он устало и несколько удивлённо посмотрел на лежащее тело, наклонился, пощупал пульс на сонной артерии – пульс почти не прощупывался. А если он умрёт?! По телу прошла волна страха, стало трудно дышать, его затошнило. Максим с трудом поднялся, ноги плохо слушались, и испуганно посмотрел на приятеля. Тот по его глазам понял, что пора рвать когти.

– Не-е, я пошёл, не впутывай меня в это дело, – пробормотал Лёха, пятясь назад. – Я тебя не видел, и ты меня не знаешь, – добавил он. – Лучше нам на какое-то время исчезнуть из города, на всякий случай. Вдруг этот умрет, а если нас кто-то видел… Ну, я пошёл…

Максим по-прежнему молчал, Лёха потоптался чуть-чуть и растворился в ночи. До Максима тоже дошло, что стоять рядом с почти трупом – верх неосторожности. Хмель испарился начисто, голова стала вдруг ясная и работала четко, как часы. Нужно пешком пройти несколько кварталов, поймать такси, дома взять ключи от машины, кое-чего из вещей и махнуть на пару дней загород, пока все не утихнет.

По дороге Максим проанализировал ситуацию. Он был без машины, так что по её номеру его вычислить нельзя; драка была в другом месте – с клубом «Пирамида» её никто не свяжет; на нём шапка была почти на глазах, было темно – если кто и видел случайно, всё равно толком лица не разглядел. А Лёха не сдаст – сам по уши в дерьме, зачем ему. Максим немного успокоился. Но всё-таки до субботы желательно в городе не появляться. Матери он завтра позвонит и что-нибудь сочинит.

Подъезжая к даче, он вдруг похолодел – у дома стояла чужая машина и к входной двери шли цепочки следов туда-обратно. Первой реакцией было желание бежать, бежать без оглядки. Взяв себя в руки, он попытался рассуждать здраво. Сейчас глухая ночь. Неужели милиция успела найти труп, если тот парень-таджик всё-таки умер, вычислить его, Максима, приехать сюда и засесть в засаду, оставив на виду машину. Да ну нет, полный бред!

А, это, наверное, малыш Эрик приехал сюда с какой-нибудь тёлочкой! Ай да красавчик, вырос мальчик! А что, давно пора. Судя по недешевой машине, у братишки роман с богатенькой девицей, а может и со взрослой тёткой. Это ничего, первый сексуальный контакт у парней часто случается с опытными и намного старше их женщинами. Слава тебе Господи, наш красавчик стал мужчиной! А то уж старший брат волноваться начинал: восемнадцать лет парню доходит, а девушки нет.

Где-то в начале лета Максим понял, что Эрик потерял свою, так сказать, девственность. У брата изменился взгляд – стал более открытым, мягким и загадочным, как будто Эрик знает что-то не ведомое никому, кроме него, и ему безумно жаль людей за их неведение. Изменилось поведение – застенчивость исчезла, на смену ей пришли спокойная уверенность в себе и некая снисходительность, мол, живёте вы, глупые людишки, и ничего-то вы не знаете. Другими словами, активно шёл процесс взросления, в результате которого Эрик за какие-то три-четыре месяца превратился из смазливого мальчика в чертовски красивого парня с загадочным взглядом и сексуальной хрипотцой в голосе. Ух, слабый пол таких любит!

Посмеиваясь про себя, Максим поднялся на крыльцо, осторожно, чтобы не шуметь, открыл ключом входную дверь и вошёл в дом. Было тепло и тихо. В гостиной на столе скучали пустая бутылка из-под вина, тарелки с остатками еды и два бокала, пахло свежесваренным кофе. Ну, точно, красавчик Эрик праздновал день рождения. Выпили, закусили и в постельку… Ай, молодец!