Текст книги "Проклятая группа. И последние станут первыми"

2

Лазарев в подвале УВД изучал груду макулатуры. Дел, которые вел лично Щербаков за последние годы, насчитывалось более 60. Тем временем Гарин по приказу Кротова изучал все, что у них было на саму убитую. Все звонки Аллы Щербаковой за последний месяц. Ее биография. Ее родственники и их биография – особенно Гарина интересовал вопрос судимости.

Но судимых не оказалось.

Со звонками Щербаковой было гораздо сложнее. Когда Кротов вернулся в управление, Гарин так ему и заявил:

– Я пробиваю контакты Щербаковой на предмет любовников, подозрительных звонков, бла-бла-бла… Но Сань, результата быстро не жди.

– Почему?

– Да ты сам посмотри, – Гарин недовольно потряс ворохом бумаг. – Блин, бабе было 30 лет. Нигде не работала. Муж зарабатывает нефиговые деньги. Она жила в свое удовольствие. Шопинг-х… ёпинг, подруги, салоны красоты… И постоянно с кем-то трещала по телефону. Она в день на одной только мобиле, наверное, штуки две выговаривала.

– Завидуешь?

– Офигеваю скорее.

– Если хочешь, можем поменяться, – предложил Лазарев, кивая на колонну из папок, привезенных из офиса Щербакова. Гарин показал ему средний палец в ответ:

– Отвали… Сань, а у тебя что?

– Был в главке, – отозвался Кротов, устало вытягиваясь за столом. – Мужики озадачат свою агентуру. Плюс я запросил материалы по всем похищениям за выкуп за последние два года.

– Думаешь, они уже делали это?

– В домах вокруг тех развалин, где Щербаков бросил бабки, не живет никто из судимых и подозрительных, – объяснил Кротов. – Опера с «земли» обошли всех. Квартиры тоже никто не сдает. А Рогов и его архаровцы проторчали там целый день. И не заметили ничего, никаких движняков. О чем это говорит?

– Рогову пора вставить контактные линзы?

– И это тоже. Но я о другом. Если уроды срисовали оперов так, что опера этого даже не заметили, они профессионалы. Причем крутые профессионалы. Которые зарабатывают этим себе на жизнь. Поэтому и надо подключать всю агентуру, какая есть…

Кротов продолжал бы и дальше, но в этот момент в дверь постучали. А потом в кабинет робко заглянула Ольга Величко.

– Здрасте, а капитан Кротов здесь?

– Заходите, – Кротов был удивлен. – В чем дело?

Ольга робко шагнула в подвал, не менее удивленно созерцая интерьер.

– Вы здесь работаете? Как у вас темно…

– Мы специально попросились в подвал, – хмыкнул Гарин. – Тут никто не мешает работать. Хотя нам дали это помещение в виде исключения. Только потому, что мы это мы.

– Ольга, чем я… могу помочь?

– Мне следователь сказал прийти. По поводу кражи. А я тут никого кроме вас не знаю. Понятия не имею, куда идти…

– А вы у дежурного не спросили кабинет следователя?

– Ой, я… я не догадалась. Простите. Я нечасто в полицию бываю. Точнее, вообще никогда.

Ольга смотрела на Кротова так, словно ждала чего-то. Гарин с усмешкой покосился на Кротова.

– Сань, может, тебе проводить девушку?

– А, ну да. Простите, не сообразил. – Кротов поднялся. – Следователи у нас на третьем этаже. Идемте.

Кротов и Ольга поднялись на третий этаж. Кротов заглянул к следаку в кабинет, но тот был занят.

– Ольга, подождите минут пять, хорошо? Вот, можете здесь сесть.

– Да, конечно. Спасибо.

– Не за что.

– Нет, я не про сейчас, – робко сказала Ольга. – Я про… вообще. Вы так быстро все сделали. Соседа отпустили, но он теперь как по струночке ходит. Благодаря вам.

– Бросьте, я ничего не сделал.

– Это не так. Может… Может, я могла бы как-то… не знаю, отблагодарить вас? – ей явно стоило больших усилий сказать это. – Хотите, я вам приготовлю что-нибудь? А то вы тут наверняка одной сухомяткой питаетесь.

Кротов был удивлен, но его голова сейчас была занята совершенно другим.

– Спасибо, у нас столовая есть. В общем, следователь минут через пять освободится, он вас пригласит сразу. Если что, звоните, телефон у вас есть.

Кротов вернулся в подвал. Гарин усмехнулся.

– А она симпатичная.

– Кто?

– Барышня.

– Какая?

Гарин вскинул бровь. Поняв, наконец, о чем речь, Кротов отмахнулся.

– Да брось ты. Она училка младших классов, у которой камеру сперли. Просто терпила.

– Сань, как опер ты может и хорош, но в некоторых вещах ты не рубишь конкретно, – ухмыльнулся Гарин. – Тебя пытаются склеить, а ты даже просечь не можешь.

Видя удивленный взгляд Кротова, Гарин расхохотался.

Телефонные звонки, просмотр папок, снова телефонные звонки, запросы в РИЦ и изучение картотеки, а потом – снова телефонные звонки. Так прошел их день. Но к позднему вечеру, когда Кротов и его опера смогли наконец выбраться из управления и расположиться в баре в квартале от окружного УВД, у них уже были кое-какие наработки.

– Щербакова чаще всего созванивалась с одной бабой, – Гарин заглянул в свой блокнот. – Анастасия Аксенова, 31 год.

– Ее ровесница.

– Не просто ровесница. По старой прописке Щербакова была зарегистрирована на Кичигина. В двух домах от Аксеновой, я проверил. Так что они, как я понял, подруги детства. Выросли в одном квартале. Может быть, даже в школу вместе ходили. Подруги детства.

– Завтра похороны Щербаковой, подруга должна быть там, – кивнул Кротов. – Надо с ней поговорить. Заодно и родителей выцепим, вдруг они что-нибудь подскажут.

Закурив, Кротов посмотрел на Лазарева.

– Мих, по бандам что?

– Тишина полная, – буркнул тот. – Все стукачи молчат. Никаких донесений от агентуры. Никто не знает, кто это могли быть. Ни у кого нет даже предположений.

Кротова самого беспокоил этот вопрос.

– Хомич сегодня встречался с одним авторитетом, с которым поддерживает… ну, скажем так, хорошие отношения. Сами понимаете. Так вот, авторитет тоже удивлен. Сказал, что по похищениям сейчас в городе вообще никто не работает, ни одна из известных ему бригад. То есть, это новая банда.

– Фигово.

– Не просто фигово, еще и странно, – отметил Кротов.

– Почему?

– Потому что они сработали профессионально. Похитили Щербакову так, что у ментов нет ни одной зацепки. Машину для похищения сперли так, что у ментов нет ни одной зацепки. У нас кроме голоса одного из них и кроме следа от ботинка 42 размера вообще ничего нет.

– Профессионалы, да, ну что тут странного? – не понимал Гарин. – Хрыч, вон, тоже не по перваку работал, если что.

– Я не об этом сейчас. Если банда профессиональная, они должны были где-то отметиться уже. Но мы изучили материалы по всем похищениям в городе за последние два года. Никакой связи с нашим делом. Получается, это их первая работа. Дебют. Так бывает? Когда они успели опыта набраться для такой работы?

– Может, они гастролеры тоже? – предположил Лазарев.

– Хрен их знает, Мих. На всякий случай надо запросить соседние регионы.

– Еще пара тонн бумажной работы и дело в шляпе, – вздохнул Лазарев.

Кротову было плевать на количество бумажной работы – даже, если им пришлось бы перелопатить весь архив УВД области вручную – не страшно. Ставки были слишком высоки. Плюс сейчас его беспокоило другое.

– Я опять посмотрел все рапорта Рогова по поводу их накрывшейся к чертям операции, – сказал Кротов. – И знаете что меня смутило?

– Сегодняшняя терпила с большими глазами? – хмыкнул Гарин.

– Кому что, а Гарин только о бабах. Нет. Мне показалось, что они переиграли.

– В смысле?

– Ну вот смотрите. Какая-то бригада, о которой никто ничего не знает, готовит похищение. Похищение с целью выкупа, так? Готовят и проводят похищение гладко, так, что не подкопаешься. Зацепок нет. Профи, одно слово. А потом они засекают ментов, или просто паникуют – и убивают Щербакову.

– Запаниковали, такое случается сплошь и рядом, – возразил Лазарев.

– И какие они после этого профи? Профи не паникуют, поэтому у них все и получается. Этим они и отличаются от новичков. А наша банда, выходит, что получила в итоге? Они повесили на себя мокруху, рисковали с угоном, спланировали передачу бабок… И не заработали ни копейки. – Любой нормальный бандит попытался бы выжать хоть что-то, – подумав, согласился Гарин. – Назначить передачу бабла на другой день, например.

– Вот и я о том же, – кивнул Кротов, снова закуривая. Он лихорадочно соображал, пытаясь нащупать нить, а в такие моменты он всегда курил больше, чем обычно. – Даже если предположить, что они профи, но по какой-то причине запаниковали. Вот давайте прикинем, что мы похитили жену коммерса. Нам нужны бабки. Но мы запаниковали и убили ее. Чего мы не станем делать?

– Ничего из этого, – буркнул Гарин.

Но Лазарев сообразил, к чему клонит Кротов.

– Мы не станем бросать труп так, чтобы его сразу нашли. Мы ее прибьем, но труп спрячем. Никто не узнает, что мы ее убили. Потому что так у нас есть шанс попытаться стрясти хоть сколько-нибудь бабла с ее мужа.

– В точку, – кивнул Кротов.

Гарин нахмурился.

– Погоди. Саш, ты к чему клонишь? Они специально убили ее?

– Есть мыслишка, что их целью вообще был не выкуп, – помедлив, сказал Кротов. – Это все показуха, чтобы пустить нас по ложному следу. Есть подозрение, что они просто хотели убить Щербакову.

– Нафига? Она сидела дома, нигде не работала, ни с кем не связывалась…

– Во-первых, пока мы этого не знаем, – возразил Кротов. – Мы не покопались в ее биографии как следует. А во-вторых, у нее есть муж. А он известный адвокат по уголовным делам.

Лазареву мысль понравилась.

– А что, запросто. Может, кому-то из бандюганов не понравилось, как Щербаков его защищал, и он решил отомстить?

3

Похороны Щербаковой прошли на городском кладбище. Кротов и Гарин выехали сразу туда, пропустив процедуру выноса тела. На похоронах было много народу, явно больше сотни. На погребение супруги Щербаков не поскупился: море венков, гранитное надгробие высотой с человеческий рост, священник с лампадой, который провел отпевание по всем правилам. Щербаков стоял около стариков, в которых Кротов угадал в них родителей убитой – Алла была похожа на свою мать. Кротов и Гарин стояли в стороне, наблюдая за ритуалом. В один момент Щербаков заметил их. Он старался держаться и даже кивнул Кротову, Кротов ответил тем же. Родители Аллы были разбиты, оба плакали. Когда рабочие опускали обвязанный веревками массивный гроб в свежевырытую могилу, мать не выдержала и принялась рыдать. Кротов понял, что с родителями придется побеседовать в следующий раз. К тому же, он не был уверен, что это так необходимо.

Аксенову опера увидели лишь перед тем, как гроб начали закапывать в землю. Анастасия Аксенова, полноватая брюнетка в черном, была звеном в цепочке близких покойной, которые посчитали своим долгом бросить горсть земли в могилу.

Кротов отметил, что Аксенова сторонилась Щербакова, стараясь даже не смотреть в его сторону.

Когда церемония кончилась, половина людей стала расходиться сразу. Около могилы осталась лишь горстка самых близких. Кротов и Гарин выждали, когда Аксенова отделиться от них и побредет по тропинке к выходу с города мертвых.

– Анастасия? – Кротов показал удостоверение. – Мы из полиции. Ищем тех, кто это сделал.

– Надеюсь, вы их найдете, – кивнула Аксенова. Она выглядела бледной и подавленной.

– Вы были лучшей подругой Аллы, правильно?

– Вам сказал Петя?

– Ее муж? Нет. Мы стараемся не беспокоить его лишний раз. Он потерял жену.

Аксенова промолчала.

– Может быть, сейчас не самый подходящий момент, но нам нужно задать вам несколько вопросов. Когда вы в последний раз виделись с Аллой?

– Неделю назад. Примерно. Вторник или среда, не помню точно. Она заезжала ко мне на работу в обед. Мы иногда перекусываем вместе.

– Алла вела себя, как обычно?

– Что вы имеете в виду?

– Вам не показалось, что ее что-то беспокоило?

– Почему вы спрашиваете?

– А почему вы? – вопросом на вопрос ответил Кротов. Аксенова не отозвалась, но после паузы поведала, что с Аллой все было в порядке.

– Вы учились с ней в одной школе, верно?

– Сидели за одной партой. Мы с Аллой дружим с четвертого класса. Целую вечность. Дружили…

Кротов старался деликатно перевести разговор в нужное русло.

– Получается, вы были лучшими подругами? Алла от вас ничего не скрывала, наверное?

От каждого вопроса Кротова относительно Щербаковой ее подруга замыкалась в себе, словно закрывалась. Поначалу Кротов не замечал этого, но теперь это бросалось в глаза.

– Ей нечего было скрывать, – после паузы отозвалась Аксенова. – Алла просто жила.

– Нигде не работала, скучала, пока ее муж пропадал на работе… Может, у нее были какие-то увлечения?

– У нее был любовник? – не выдержал Гарин.

Аксенова поджала губу и стрельнула в Гарина сердитым взглядом.

– Почему вы спрашиваете? Ее похитили какие-то… отморозки. Ради денег. А потом убили, как… А потом убили. Зачем эти вопросы?

– А все-таки? – надавил Кротов.

– Нет, у Аллы никого не было. Я бы знала.

– И последнее время вы не замечали за ней ничего странного? Может, она что-то скрывала, или…?

Аксенова покачала головой. Они подходили к выходу с территории кладбища, и Аксенова нетерпеливо и нервно посмотрела на часы.

– Знаете, мне пора. Я обещала помочь маме Аллы. У нас еще поминки впереди. Извините.

Когда Аксенова торопливо уходила к своей машине, припаркованной среди других около вереницы ларьков, торгующих искусственными и живыми цветами, Кротов задумчиво смотрел ей вслед.

– Тох, тебе не кажется, что она что-то недоговаривает?

Гарин кивнул.

В управлении их ждал Лазарев, который был вынужден присутствовать на разводе у Грищенко за Кротова. Забавно, но во время совещания Грищенко старался даже не упоминать об убийстве Щербаковой, всем видом давая понять, что его этот вопрос не касается. Но помимо сплетен у Лазарева были и новости.

– Сань, держи. Копия отчета из морга.

– Есть что-нибудь интересное?

– А ты посмотри.

Кротов этот момент наливал себе кофе, поэтому он недовольно вздохнул, но отчет взял. Первые страницы были заполнены стандартной информацией, которая была операм известна и без патологоанатома. А вот дальше была любопытная информация.

– Следы на запястьях. Наручники.

– Ее какое-то время держали в браслетах, Сань. Перед тем, как замочить. А теперь еще ниже прочитай.

Пробежав глазами пару абзацев, Кротов сразу понял, что имел в виду Лазарев.

– Переломы?

– Три ребра, в разных местах, – кивнул Лазарев. – Я отзвонился аналогопатаному, уточнил. Он клянется, что переломы старые. Два-три года, может, четыре. В разных участках грудной клетки. В одном месте еще сохранилась костная мозоль, в другом ребро неправильно срослось. Плюс он нашел пару старых вывихов, в локтевом суставе и лодыжке.

– Что, елки-палки, это означает? – нахмурился Гарин, играясь с баскетбольным мячом.

– То же самое я спросил по телефону у аналогопатанома. Он говорит, что вариантов немного. Или наша покойница была постоянно вусмерть бухая, что кстати не подтверждается состоянием ее печени, или она была жутко неловкая и натыкалась на каждый косяк…

– …Или ее избивали, – закончил за него Кротов.

Лазарев засел за бумаги, а Гарин отправился в поликлинику за медицинской карточкой на имя Аллы Щербаковой. Кротову же пришлось ехать к Щербакову. Выждав пару часов, достаточных, чтобы прошли поминки, он позвонил адвокату и попросил о встрече. К удивлению Кротова, Щербаков был в офисе.

Когда Кротов прибыл, Щербаков был занят. Секретарь сообщила, что у него посетитель. Пришлось ждать, но ждать недолго – через пару минут дверь открылась, и из нее вышли Щербаков и высокий, короткостриженый и горбоносый брюнет в дорогом костюме. Брюнет поспешно удалился, а Щербаков натянуто улыбнулся Кротову:

– Простите. Дела.

– Даже сегодня?

Щербаков хмуро улыбнулся.

– А что сделали бы вы на моем месте после похорон жены? Поехали в пустой дом и напились бы до потери пульса? Когда ты в офисе, можно хотя бы отвлечься… Заходите?

Кротов проследовал за Щербаковым и сообщил новости. Услышав вопрос про старые травмы, Щербаков нахмурился.

– При чем здесь это? Переломы у Аллы были давно.

– Это всплыло на вскрытии. И нам интересно, что с ней произошло.

Щербакова явно раздражали вопросы Кротова. Впрочем, опер его не винил – любой родственник убитых уверен, что менты занимаются чем угодно, но только не ищут преступников. Вплоть до того момента, когда преступники будут найдены. Но и после этого повод для недовольства найдется всегда.

– Алла была стройной, если вы заметили, – наконец откликнулся Щербаков. – Потому что она занималась спортом. Алла любила кататься на велосипеде. У нее их было несколько, все они стоят у нас на балконе. Если не верите, я могу их вам показать.

– Не стоит, Петр Иванович, я вам верю.

– Я безмерно счастлив, – съязвил Щербаков.

– Но переломы… Она плохо справлялась с управлением?

– Она лихачила. Насмотрелась в интернете всяких роликов – знаете, экстремальный спорт и все такое – и давай пытаться повторить…

– Но как она падала, вы не видели?

– Конечно, нет, – Щербаков начал закипать, – Я глава крупной юридической фирмы, у меня дел невпроворот, я зарабатывал деньги, как любой нормальный муж! Конечно, я не видел, как Алла падала с этих проклятых велосипедов! Вы можете объяснить, к чему все эти вопросы? Когда вам надоест копаться в жизни Аллы и вы начнете искать ее убийц, черт побери?

Кротов понимал Щербакова. На его месте он чувствовал бы, пожалуй, то же самое.

– Петр Иванович, похищение вашей жены выглядит подозрительно. И мы пытаемся выяснить, почему.

– Что значит, подозрительно? – нахмурился адвокат.

– Если вкратце, то первую часть своего замысла преступники осуществили идеально, как профессионалы. Но потом они резко повели себя как дилетанты, якобы испугавшись и запаниковав, и убили Аллу. Так не бывает, поверьте моему опыту.

– И какой же у вас опыт?

Тринадцать лет в операх, сотни раскрытых дел и задержаний, личное участие в захватах особо опасных преступников, два трупа на личном боевом счету и три огнестрельных ранения. Опыт у Кротова был. Но на вопрос он предпочел не отвечать. Вместо этого Кротов продолжил:

– После убийства вашей жены они зачем-то избавились от тела, хотя ни один вменяемый преступник на их месте так бы не сделал. Ведь тем самым они не только перекрыли себе все шансы получить с вас выкуп, но и заставили полицию сразу же расследовать убийство. Хотя они могли закопать Аллу в лесу, где ее тело не нашли бы и через месяц. И все это время полиция искала бы, где ее прячут, а вы все еще ждали бы звонка от похитителей. Есть и другие странности, но это главное. Поэтому я задаю все эти вопросы, Петр Иванович.

– Понятно, – буркнул Щербаков, хмуро обдумывая услышанное.

– И раз уж мы начистоту, скажите, вы никогда не подозревали, что Алла… что она может вам изменять?

– Что?

– Вы сами сказали, что даже не видели, как она падала. А травмы и переломы могли быть не только от паданий, но и от побоев.

Щербаков сжал зубы, стараясь сдержаться, чтобы не спустить Кротова с лестницы.

– Пусть это прозвучит высокопарно и, не знаю, пафосно… Но мы с Аллой любили друг друга. И хотели завести детей, если вам интересно. А теперь, если мы закончили копаться в прошлом моей жены – может, вы все-таки начнете искать ее убийц?

После Щербакова Кротов отправился к Аксеновой. Она отпросилась с работы лишь на первую половину дня, чтобы побывать на похоронах подруги, и теперь стояла за прилавком. При виде Кротова она помрачнела. Услышав о травмах Щербаковой – взволновалась.

– Я не знала ничего ни о каких переломах, клянусь вам.

– Странно. Такие вещи обычно заживают долго.

– Ну, мы с Аллой нечасто виделись…

К плохой актерской игре Аксеновой добавилась и прямая ложь. Кротов прямо сейчас потащил бы ее в обезьянник, если бы хоть отдаленно понимал, что происходит.

– Сегодня на похоронах вы сказали другое. Да мы и сами знаем, что вы созванивались если не ежедневно, то через день-два – точно.

Аксенова растерялась. Чтобы избавиться на миг от пристального взгляда Кротова, она развернулась и поправила товары на полке. Кротов ждал.

– Обычно да, – наконец открыла рот Аксенова. – Но знаете, как это бывает… Созваниваемся, встречаемся, потом бац – на месяц пропадаем из виду. Дела, отпуск, родня… Потом снова начинаем общаться.

Оправдание было жалким и неубедительным.

– Настя, – Кротов был само терпение. – Мы пытаемся найти убийцу женщины, которую вы называли лучшей подругой. Помогите нам.

– Я здесь при чем? – Аксенова была на грани истерики. – Я просто ее бывшая одноклассница, продавщица в галантерейном магазине, чем я могу вам помочь?!

На время Кротов решил отстать от нее. Но лишь на время. Достав визитку, он положил ее на прилавок.

– Если передумаете – вот мой номер.

4

Когда Кротов появился в управлении, у входа топтался постовой. Молодой парнишка, которого Кротов никогда раньше не видел. Помощник дежурного заметил Кротова через прозрачную перегородку из плексигласа и, выйдя, буркнул:

– Кротов, тебя Хомич искал. Мол, как нарисуется, срочно ко мне.

«Срочно». Наверняка какая-то телега, подумал Кротов. И был прав. Как только он вошел в кабинет Хомичу, тот зло вопросил:

– Что за хрень, Кротов?

– Где?

– Щербаков звонил Грищенко. Он в ярости. Говорит, вы занимаетесь какой-то фигней, делаете что угодно – но только не ищете убийц его жены.

Кротов не удержался от сарказма:

– Щербаков, конечно, лучше знает, как это делается?

– Во-первых, знает, – отрезал Хомич. – Он адвокат по уголовным делам, не забыл?

– Как можно.

– А во-вторых… какого черта ты делаешь на самом деле?

– Проверяем версии. Какие есть.

– И какие же?

Кротов вздохнул.

– Посуди сам. У Щербаковой старые травмы. Муж заявляет, что она падала с велосипеда.

– Она бухая, что ли, каталась? – невольно вырвалось у Хомича.

– То же самое и я спросил. У Щербакова началась истерика, которая и закончилась тем, что он начал звонить и жаловаться. А подруга убитой вообще мутная барышня. Она что-то знает, но скрывает. Я бы хотел приставить к ней наружку.

– Разбежался, – проворчал Хомич. – На каком основании?

– А вдруг она наводчица? Ведь как-то похитители остановили свой выбор именно на Щербаковой? И я не могу понять, почему она. Похитители выбирают жертву не через телефонный справочник, Вить. А в городе полно народу, которые богаче Щербакова. И у которых гораздо меньше связей, чем у него.

Хомич долго думал, тарабаня пальцами по столу. Но Кротову это не помогло.

– Основная рабочая версия для вас – похищение с целью выкупа, – буркнул Хомич. – И вы должны отрабатывать именно ее. Что вы делаете по этой линии?

– Все что можно. Но везде тупик. Ты сам это знаешь. Если это банда, то настолько законспирированная, что ни одна собака в городе про такую не знает. А других ниточек у нас нет. Даже если уроды забрали бы выкуп – и то было бы гораздо проще. Была бы надежда, что помеченные деньги где-нибудь всплывут.

Хомич снова долго думал, после чего угрюмо задал главный вопрос:

– То есть… висяк?

Кротов промолчал.

Щербаков своими жалобами мог добиться того, что Кротова и его группу снимут с этого дела. И тогда за их будущее уже никто не мог ручаться. С другой стороны, думал Кротов, спускаясь по лестнице УВД на первый этаж, Рогова и его группу отстранили так же.

Но сейчас Кротовым уже завладел азарт. Кто-то похитил и убил Щербакову. Что происходит, Кротов не имел ни малейшего представления, но понимал он одно – Щербакову выбрали не просто так. Основная рабочая версия «похищение с целью выкупа» была ошибкой.

Конечно, Хомичу он об этом не сообщил.

Когда Кротов спустился в подвал, у Лазарева были новости.

– Что там начальство?

– Догадайся.

– Имеет во все щели, – буркнул Гарин.

– Вроде того, – согласился Кротов. – Хомича можно понять. Хотя он рискует своей маленькой эстафетой с Грищенко, а не погонами, как мы.

– Саш, я почти закончил с делами Щербакова, – сказал Лазарев. – Есть кое-что любопытное. Полгода назад он представлял на суде одного барыгу. Аркадия Пронина по кличке Татул. Помнишь такого?

Татул несколько лет назад, до ссылки Кротова, был на слуху и проходил во многих донесениях как активный наркоторговец с собственной сетью дилеров.

– Татула судили?

– Не просто судили, Сань, его закрыли на пятерочку. Хоть он и нашел себе лучшего адвоката в городе, если Щербаков на самом деле так хорош, как о нем говорят.

– Пятерочка за наркоту – не так уж и много, – отметил Гарин. – Хотя если клиент отморозок, может, он решил, что Щербаков плохо его защищал? И решил отомстить и грохнуть жену адвоката?

– У Татула никогда не было репутации отморозка, – отозвался Кротов. – Именно поэтому он так долго продержался в бизнесе. Но если других зацепок нет, давайте проверим. Мих, узнай, где Татул сейчас, в какой колонии. А заодно достань его досье и подними его связи. Если приказ убить Щербакову шел от Татула, его люди должны быть в теме.

Гарину Кротов поручил заняться Аксеновой – было ясно, что барышня что-то скрывает. Гарин решил отправиться завтра к ней домой и поговорить с соседями и местным участковым, пока Аксенова будет на работе. До вечера он запросил в сотовой компании распечатку звонков с телефона Аксеновой, но информацию также обещали прислать лишь завтра. Поэтому с чувством выполненного долга Гарин отправился к отцу, чтобы занять денег.

Отец был не в настроении и денег не дал. Он знал, что на следующей неделе у Гарина зарплата. А еще Гарин-старший подозревал, что все деньги сын спускает на развлечения.

В кошельке у Гарина оставалось около двух тысяч рублей. Негусто. Пытаясь сообразить, как провести вечер, он вспомнил о Вере. И позвонил ей. Вера работала в центре, в офисном здании на Аксакова. Гарин заехал за ней в шесть. Садясь в его машину, Вера улыбнулась:

– Надо же.

– Что?

– Не думала, что ты мне позвонишь.

– Серьезно? Это еще почему?

– Можно подумать, ты сам не знаешь, – хмыкнула она. – О тебе слава ходит… ну знаешь. Мачо, который переспит с девчонкой, а потом пропадает.

Это была правда.

– Ничего подобного, – возмутился Гарин. – Ты же в курсе, что я мент? Ну, полицейский. У меня работа и все такое. Если я не звоню, значит, я занят. А не потому, что поматросил и бросил.

– Неужели.

– И вообще. Может, я искал ту единственную и все такое?

– И это я?

Гарин усмехнулся, но поспешил переменить тему.

– Ты здесь работаешь? Кем?

– Бухгалтер. У нас небольшая компьютерная фирма. Оптовые поставки. Счета-фактуры, акты выполненных работ, банки и все такое. Мало интересного. – Вера жизнерадостно улыбнулась. – Какие планы на вечер?

У Гарина в кармане было около двух тысяч рублей.

– Ну не знаю, давай куда-нибудь сходим…

– У меня предложение получше.

Рука Веры скользнула по его бедру к низу живота. Гарин вцепился в руль и ухмыльнулся. Эта девушка начинала ему нравится.

Приятная неожиданность ждала и Лазарева. Придя вечером домой, он с удивлением для себя обнаружил, что вся семья ждет его к столу. Навскидку он даже вспомнить не мог, когда такое было в последний раз.

– Макароны с болоньезе, как ты любишь. Тебе сколько положить? Столько хватит?

– Да, спасибо. А где твоя мать?

– У подруги. Скорее всего, там и заночует.

Жизнь становилась лучше буквально на глазах. Но ненадолго. Уплетая макароны, Виталя заинтересованно посмотрел на отца:

– Па, а вы мне рюкзак купите?

– Что?

– Вы обещали, когда деньги будут. А ты же премию получаешь, сам сказал.

Вот где собака зарыта. Жена и теща уже пилят еще неполученную премию за задержание Хрыча.

– Виталя, отстань уже со своим рюкзаком! – одернула парнишку Катя и тут же возбужденно затараторила: – Миш, мама говорит, у нее знакомая балкон заказала пластиковый, очень недорого вышло. Нам же тоже надо. Мы ей сможем добавить? Мы все-таки живем здесь…

– Посмотрим, – буркнул Лазарев, чувствуя, как настроение снова падает ниже нуля, возвращаясь к своему обычному состоянию.

А Кротов решил заехать к Пешковым и проведать Володю.

– Трещины в ребрах, – пожаловался парень. – Хорошо хоть, перелома нет.

– Бронежилет должен спасать только жизнь, – согласился Кротов. – Про трещины и переломы там ничего не сказано. Когда возвращаешься в строй?

– Пока отпустили, чтоб зажило все. Но зато потом обещают вернуть меня назад в ППС. Наконец-то. Оказывается, надо было всего лишь подстрелить кого-то.

Володя нервно засмеялся. В комнату зашел Пешков-старший.

– Наградить обещают даже. Правда, не говорят, как. Сань, пива будешь?

С пивом и сигаретами они отправились на балкон. Последние лучи солнца пробивались сквозь бетонные коробки домов, а на западе уже собирались сумерки.

– У него шок, хоть и хорохорится, – сказал Пешков. – Первого человека убил. Хоть и мразь, но сам понимаешь. – Кротов кивнул. – Помнишь своего первого?

Кротов помнил.

– Еще бы. Пришли к алкашу, его видели около магазина, который ночью обокрали. Успели только в дверь постучать, а он сквозь дерево из обреза. Дверь в щепки. Меня тогда дробью задело. Выстрелил наугад. Алкашу в горло попал. Не повезло ему. Истек кровью еще до приезда «скорой». Первый месяц в угро, блин… У тебя же первый примерно тогда же был?

– Чуть позже, – кивнул Пешков. – Как раз новый напарник. Новичок, только из стажеров. На рейде взяли наркомана и в отдел его везли. Новичок забыл его обыскать. А у того нож-бабочка в заднем кармане… Проткнул пацану ключицу. Мне повезло, только царапина. Я его очередью положил. Почти как Володька своего…

Они помолчали. Снова закурили. А потом Кротов вдруг вспомнил про последнюю их встречу на вызове – квартира учительницы начальных классов и кража камеры наблюдения.

– Стас, а та терпила, училка. У которой камеру сперли.

– Анекдот, блин, – хмыкнул Пешков. – Я эту запись потом мужикам показывал. Ржали все.

– Ты ее знаешь? Терпилу? Твой же участок.

– Обычная девчонка, – Пешков пожал плечами. – Ее года два назад, по-моему, обокрасть пытались. На дома была, услышала, как в замке кто-то ковыряется. Она кричать, мол, я полицию вызову. А им пофиг. Наркоманы скорее всего. Продолжают дверь вскрывать и все. Она в дежурку позвонила, а потом из окна высунулась и давай орать на всю улицу.

– Жестко.

– Ее тоже можно понять. Баба молодая, одинокая, а район у нас поганенький… А что это ты вдруг ею заинтересовался?

Кротов пожал плечами и сделал очередной глоток.