Текст книги "Хроники Ворона. Книга первая"

– Это же ложь, верно? Насчет того, что не уйдешь.

– Да.

Она сделала плавное, но быстрое движение рукой и одежда на ней начала исчезать. Зоран заметил, что на нем одежда тоже исчезает и, посмотрев вниз, увидел, что уже… полностью готов.

Он сделал шаг вперед, схватил чародейку за бедра и прижал к себе, поцеловал. От вкуса ее губ, напоминавшего смесь свежего красного винограда и терпкого изюма, он возбудился еще сильнее. Она кусала его за губу, он целовал ее в шею. Руки их также были заняты лаской, только ниже, намного ниже. Затем они, не выпуская друг друга из объятий, опустились на землю. Он чувствовал, что ей приятно ощущать сверху его тяжелое тело. Она стонала от ритмичных движений Зорана, впиваясь ногтями в его мускулистую спину.

– Зоран…

– Ада…

***

Когда Зоран проснулся, он почувствовал, что его голова раскалывается на куски. Он с трудом заставил себя подняться с печи, от чего боль только усилилась, безжалостно пульсируя в висках.

Йокса уже сидел за столом, пил чай и улыбался, глядя на помятого и растрепанного Зорана.

– Ну как тебе? – с любопытством рассматривая своего друга, ехидно спросил он.

– Я думаю, ты сам знаешь, что паршиво.

– Конечно, знаю.

– Тогда зачем ты накурил меня этой гадостью?

– Это не гадость, а мощный галлюциноген.

Последние слова травника усилили недовольство Зорана:

– Ты что, дал мне чертов наркотик? – тихо прорычал он, так как чувствовал, что от громких звуков голова разболится сильнее.

– Это не наркотик. Он не вызывает привыкания. Просто галлюциноген. Я дал тебе его для того, чтобы ты хоть немного побыл вместе со своей чародейкой, а после пробуждения забыл о ней, мечтая лишь о том, чтобы жить без головной боли.

Зоран, сев за стол, нахмурился. Йокса налил ему чай со словами:

– На вот. Это снимет головную боль. Через двадцать минут ты уже продолжишь путь в Мечеград, радостно улыбаясь.

Зоран молчал.

– Ну помогло же ведь, а, Зоран? Хе-хе. Ты же сейчас о ней не думаешь?

– Я больше никогда не буду курить с тобой, Йокса.

«И я все еще о ней думаю».

КОЛЫБЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Практически в каждый город Ригерхейма Зоран знал, как пробраться, минуя ворота. Но, как правило, способы проникновения были весьма неприятными, так как сопровождались походами по темным подземельям и вонючим канализациям. Поэтому наемный убийца в большинстве случаев предпочитал общепринятый стиль вхождения в населенный пункт.

У северных ворот Мечеграда было многолюдно, так как дотошная стража проверяла каждого, кто намеревался войти в столицу. Зоран уже час стоял в достигающей около пятидесяти метров в длину очереди, и ему казалось, что он не продвинулся ни на шаг. Впереди него была совершенно разношерстная толпа желающих пробраться в город: здесь стояли со своими повозками вычурно разодетые купцы, нищие, намеревающиеся бродить по улицам столицы с протянутыми ладонями, наемники, жаждущие получить кровавую, но прибыльную работу, странствующие артисты и музыканты, ищущие славы и народной любви, вечно тянущиеся к познанию ученые и обыкновенные ремесленники, собирающиеся за достойную плату найти применение своим приученным к труду рукам.

Но очередь в Мечеград была примечательна не только многообразием представленных в ней профессий. Она отличалась еще и расовым разнообразием: здесь были северяне с Пепельных Островов, эмигрировавшие жители южных королевств, сердитого вида гномы и разной степени высокомерия эльфы. Не редкостью были и представители смешанных родословных – метисы.

Каждого гостя столицы стражники осматривали с предельной внимательностью: их основной задачей являлось недопущение проникновения в город иностранных шпионов. По каким критериям стражники определяли потенциального шпиона – остается загадкой, однако они имели полное право не пускать в город любого, кто покажется им подозрительным. Или даже просто не понравится. Поэтому, само собой, взятки стражникам, охраняющим ворота Мечеграда, были далеко не диковинкой, а вполне обыденным явлением: существовала даже негласная норма взятки, гарантирующая человеку проход в город, и многие заранее откладывали деньги, если собирались отправиться в столицу.

Многие, но не Зоран. Он привык к тому, что в его карманах водится достаточно наличности, и всегда был готов к тому, чтобы задобрить бдительных служак.

Только в этот раз он слегка запамятовал, что его добрый друг Динкель за игрой в холдем изрядно облегчил его звонкую, состоящую из серебряных монет ношу. А вспомнил об этом, когда было уже поздно.

– Ваше имя?

– Зоран из Норэграда.

– Род занятий?

– Странствующий детектив.

Стражник с ног до головы внимательно оглядел Зорана с таким видом, будто перед ним лежала куча навоза.

– В Мечеграде дознание прекрасно справляется своими силами. Вынужден огорчить, но в ваших услугах город не нуждается. Желаю удачи на пути в другие города.

Зоран немного наклонился к осматривающему его стражнику и произнес:

– Я пришел сюда по очень важному делу, о содержании которого могу рассказать вам в тени от посторонних глаз. После услышанного вы просто не сможете мне отказать.

Бывалый стражник понял намек:

– Маркус! Подмени меня! Я должен внимательнее осмотреть этого гражданина. А очередь должна двигаться.

Товарищ осматривающего Зорана стражника подменил его, после чего лжедетектив и алчный служака отошли подальше от толпы и укрылись за толстым стволом огромного дуба, растущего не далеко от ворот.

Зоран полез в карманы своей одежды и, ощупав их изнутри, тут же вспомнил свои посиделки с Динкелем и едва не выругался, поняв, что на взятку денег не хватит.

Стражник заметил замешательство Зорана и произнес:

– Похоже, важность вашего визита слишком преувеличена.

Сразу после слов досматривающего наемный убийца извлек из потайного кармана, одного из многих на его одежде, амулет в виде скрещенных черных крыльев и, сжав двумя пальцами цепочку из темного металла, на которой данный амулет был закреплен, принялся раскачивать его, словно маятник, перед лицом стражника.

– Я тебе уже заплатил, помнишь? – спокойно произнес Зоран, подобно колдуну вглядываясь своими зелеными глазами в лицо собеседника.

Взгляд стражника как будто опустел, и он произнес:

– Кажется… припоминаю… добро пожаловать в Мечеград.

***

Зоран, ставший частью бесконечного людского моря, которое во все времена представляли собой улицы Мечеграда, протискивался между толпами идущих навстречу жителей, каждый из которых куда-то торопился. Гомон, состоящий из многочисленных голосов, кричащих, перешептывающихся, возмущающихся, смеющихся, и все это – на разных языках, не прекращался ни на секунду.

В такие моменты лжедетектив понимал причины, по которым так велики принятые властями меры предосторожности при допуске в город. Попав в вечно переполненную людьми столицу, иностранному шпиону ничего не стоит затеряться в бесконечном множестве лиц, совершенно не рискуя быть когда-то пойманным.

Зоран надеялся как можно скорей преодолеть рабочие и торговые кварталы Мечеграда, расположенные на окраине, и добраться наконец до центральных улиц, где ему предстояло найти таверну «Арлекин», одну из лучших в городе, и встретиться в ней с человеком, которому Конрат поручил передать письмо и который должен ждать Зорана за определенным столиком каждый четверг с двенадцати до часу. Был как раз четверг. И было уже без двадцати час.

«Здесь можно срезать».

Отлично ориентирующийся в городе наемный убийца свернул направо, в узкий, но длинный переулок, пройдя который, можно выйти на более просторную и свободную от людского потока улицу.

Преодолев чуть меньше половины этого переулка, Зоран заметил, что за ним кто-то идет. Один мужчина, похожий на наемника и крупный, как повозка. Лжедетектив не придал этому особого значения – он привык к тому, что окраины больших городов всегда наводнены разносортными отморозками.

Вдруг Зорану перекрыли путь еще пятеро – они прятались за довольно большими деревянными ящиками и наполненной какими-то мешками телегой, стоявшими посреди переулка. Зоран на секунду оглянулся назад. Громила тоже теперь был не один, по правую и левую руку от него стояло еще по одному наемнику. Итого восемь человек, которым от Зорана что-то надо.

– Сами отойдете или помочь? – обратился Зоран к тем пятерым, что вышли из-за ящиков и телеги.

– Ты пойдешь с нами, – гулким басом отозвался громила за спиной.

– С чего вдруг? – спросил Зоран, не оборачиваясь. И вместе с тем схватился за рукоять меча, готовый обнажить клинок в любой момент.

– Так велено.

– Кем велено?

– Тем, кто велеть может, – на этих словах здоровяк тоже схватился за рукоять меча. Его примеру последовали и остальные бандиты.

– Я даю вам последний шанс, чтобы отойти. В противном случае вы очень пожалеете.

– Мы хотели по-хорошему, – снова ответил здоровяк. Он, очевидно, являлся главным из восьмерки.

Рука Зорана дернулась…

Он многие годы потратил на оттачивание мастерства вынимания меча из ножен. Он научился делать это быстрее, чем моргает глазом. Когда большая часть наемников лишь наполовину обнажила клинки, лезвие меча Зорана уже приблизилось к шее первого, кто попался под руку.

Самонадеянный бедняга так и не успел достать оружие. Зоран коротким быстрым ударом надрубил ему шею ровно наполовину и молниеносно принялся за остальных глупцов.

Пригнувшись под размашистым ударом наотмашь, Зоран быстро подскочил к наносившему его наемнику и насквозь проткнул ему живот, после чего, используя инерцию, толкнул его плечом в другого противника, одновременно вынимая меч из вспоротого брюха.

Затем ушел в сторону от рубящего вертикального удара и полоснул мечом лицо напавшего ровно по линии глаз, отчего один из них лопнул, а другой вылетел, разбрызгивая в воздухе капли крови.

С дьявольской улыбкой на лице Зоран отбил несколько выпадов с разных сторон, уклонился от колющего удара в живот и отрубил сжимавшую меч кисть бандита. Надо было быстрее возвращать руку после удара.

Отбил еще один выпад и ответным ударом наотмашь разрезал наемнику живот, из которого сразу полезли кишки. Почувствовал легкий укол в бедро. Посмотрел – в нем торчал дротик.

Осталось трое, один из которых – громила. Они пятились, но не убегали. С Зораном им не совладать – они это поняли. Но, несмотря на это, все равно ждали чего-то.

Зоран приближался к ним, окровавленный, улыбающийся, упивающийся своей огненной яростью и страшный. Наемники медленно отходили назад, двое из них были чуть впереди, а последний, здоровяк, за их спинами.

Лжедетектив в быстром длинном прыжке преодолел дистанцию, одновременно развернувшись вокруг своей оси, и мощно ударил. Попал в блок, из-за чего противник потерял равновесие и упал. Его товарищ тут же попытался поразить шею Зорана ударом сбоку, но тот, низко пригнувшись, отрубил ему ногу по колено. Наемники связались явно не с тем человеком.

Громила пятился, а его упавший на землю напарник отползал. Зоран чувствовал, как слабеет и теряет сознание. Дротик был отравлен, он это уже понял. Но нужно забрать еще две жизни.

«Я успею, успею»…

Однако Зоран не успел. Он рухнул на землю и отключился.

***

Когда он очнулся, то обнаружил себя на полу небольшого темного помещения, напоминавшего тюремную камеру, вход в которое представлял собой решетчатую дверь. Воздух был наполнен сыростью, а где-то поблизости мерзко пищали крысы.

Около Зорана также на полу сидели двое: один – смуглый мускулистый южанин, одного роста с наемным убийцей, но менее массивный, другой – широченный и немного высокий для типичного представителя своего народа гном.

– Ооо! Проснулся! А я уж думал, ты не составишь нам компанию в бою, – пробормотал гном.

– В каком еще бою? Что это за место? – спросил Зоран.

– Это арена, брат, – ответил южанин. – Меня зовут Нейб, а это – Рогги Костолом. Мы оба отсюда, из Мечеграда. А тебя как зовут?

Зоран нахмурился. Вот уж чего он никак не мог ожидать, так это попадания в плен. Причем в одну из худших его форм.

– Зоран. Как вы тут оказались?

– Так же, как и ты. Наемники просто заметили нас на улице. Распознав в нас тех, кому не впервой драться, схватили. Но с меньшими потерями, чем тебя. Говорят, ты настоящий мясник.

– Да уж. Как выбраться отсюда?

– Никак. Разве что умерев в бою.

Зоран вдруг вспомнил о письме, которое ему все еще нужно доставить. Он начал проверять свои карманы. Из тех, что не потайные, у него вытащили абсолютно все: грамоту странствующего детектива, деньги, флягу, сухари и кое-какие травы, взятые у Йоксы в дорогу. Вещи в потайных были на месте – амулет и письмо. Плащ у него тоже забрали, осталась только одежда, которая была под ним. Оружия, само собой, также не было.

– Вы тут давно?

– Я две недели. А коротышка уже почти месяц.

Гном подскочил. Его широкое бородатое лицо покраснело от гнева.

– Что ты только что сказал, Нейб? Ну-ка повтори!

Южанин рассмеялся:

– Ну перестань, Рогги. Надо же нам как-то разряжать обстановку.

– Ты надоел мне, Нейб! Никакой я тебе не коротышка! Я – гном! И для гнома я высок!

– Ну все, все, успокойся, я молчу. Сядь, пожалуйста.

Гном успокоился и уже почти опустился на пол, как вдруг южанин снова решил его позлить:

– Просто я боюсь, что стоя ты обрушишь потолок своей башкой.

Зоран рассмеялся.

– Сукин сын! – Рогги Костолом бросился на Нейба. Зоран, продолжая смеяться, встал между ними.

– Отойди! – вопил Зорану Костолом.

– Перестань, Рогги. Твой друг просто шутит. К тому же мне нужно поговорить с вами. Это так вы встречаете гостей?

Зоран знал, что для гномов законы гостеприимства священны, и стоит только обвинить Рогги в несоблюдении этих законов, как он сразу почувствует себя пристыженным. Костолом опустил голову и пробурчал:

– Нет, не так.

Когда все сели и успокоились, Зоран начал расспрашивать своих новых знакомых об этом месте:

– Арена, как я понимаю, находится под землей?

– Да. Прямо здесь, в сердце Мечеграда. – Ответил Нейб.

– Власти знают?

– Власти в доле. Маркизу Магни вар Кройсу, советнику короля, щедро платит хозяин этой арены. Маркиз имеет прибыли даже больше, чем сам хозяин, но в управление не лезет и на боях не появляется.

Вот так новость! Слащавый маркиз вар Кройс, который вился вокруг Аделы до прихода Зорана на карнавал в Ланте, мало того что оказался советником самого короля, так еще и был долевым владельцем подпольного бизнеса. Зоран представил, как этот мерзавец разглагольствует с высоких трибун о дворянской чести и благородстве, подсчитывая при этом в уме приносимые ареной доходы, и на секунду снова почувствовал то же, что и в юности, – желание продолжать убивать таких, как Магни.

– А кто хозяин? – процедил Зоран сквозь зубы.

– Кульверт Прантон. Крупный купец, торгующий в основном пряностями.

– А тот бугай, которого я не успел убить? Кто он?

Нейб пожал плечами в знак того, что он не знает. Но тут к разговору подключился Рогги:

– Это Дейв. Лучший наемник Кульверта и по совместительству конченый ублюдок. Мы с ним когда-то работали вместе, но в какой-то момент пути разошлись. Он повернул на слишком кривую дорогу даже для меня.

– Ясно. Когда бой?

Нейб и Рогги, до этого пытавшиеся сохранять присутствие духа, понурили головы.

– Уже скоро, – сказал Нейб.

***

– Вы, трое! По одному! На выход! – заорал наемник, тыча мечом в сторону Зорана, Нейба и Рогги.

Первым, тяжело выдохнув, поднялся южанин и вышел в коридор. По обе стороны от него встали два наемника, после чего куда-то увели. Затем то же самое произошло с Рогги Костоломом. Настала очередь Зорана.

Когда он вышел в коридор, то также оказался между двух вооруженных людей, но сзади подошел еще и третий. Это был Дейв. Они повели Зорана прямо по коридору, и в итоге он оказался рядом с Нейбом и Рогги в очень просторной глубокой яме квадратной формы с каменными стенами и усыпанным песком ровным полом. В стенах со всех сторон имелись решетчатые железные ворота, через одни из которых Зоран и попал в эту яму. Сверху на стенах было некое подобие трибун: по несколько рядов довольно богатых стульев с каждой стороны. На стульях сидели зрители, состоятельные на вид люди, а между ними стояли наемники с арбалетами. На стене, лицом к которой были обращены Зоран, Нейб и Рогги, на самом высоком из стульев, напоминавшем трон, сидел разодетый в пышный бардовый наряд лысый толстый мужчина средних лет, одновременно грозно и презрительно смотревший на троицу бойцов. Это был Кульверт Прантон, хозяин арены, а рядом с ним стоял услужливого вида господин, который периодически наклонялся к Кульверту и покладисто кивал в ответ на брошенные тем реплики.

Ворота за спиной троицы захлопнулись, после чего практически сразу открылись ворота напротив. Из них наемники вывели девять человек. В отличие от Зорана, Нейба и Костолома эти люди были по пояс голыми и разукрашенными белой краской.

Стоявший подле Кульверта Прантона человек оказался тем, кто анонсирует бои.

– Уважаемые дамы и господа, – начал анонсер, невзирая на отсутствие женского пола среди зрителей. – Перед вами на песке этой потрясающей арены стоят лучшие из лучших, самые дикие и кровожадные отбросы общества, от которых с великим трудом мой господин очищает улицы этого города! В их глазах огонь и ярость! В их душах – жажда убивать, утолить которую мы с великим удовольствием позволим им здесь, в великом Мечеграде! Представляю участников! Команда из трех человек! Нейб – необузданный беженец из южных королевств, ловкий как пантера, резкий как порыв ветра! Рогги Костолом – бешеный гном, похожий скорее на вепря, кулаками способный проломить череп даже медведю! Дикий Зоран с далекого севера! Его злоба чернее грозовой тучи, его мастерство и сила способны победить целый легион!

«Что-то я не слышу аплодисментов».

Кульверт сверлил Зорана взглядом. Наемный убийца догадался, что бойня в переулке ударила по его кошельку.

Анонсер представил зрителям бойцов другой команды, после чего изрек:

– Нейб! На середину!

Южанин вышел к центру.

– Ты будешь биться коротким мечом!

Один из наемников сверху швырнул ему меч. Следом вызвали Рогги; ему дали большую булаву. Затем подозвали Зорана. Когда он вышел на середину, Кульверт что-то шепнул анонсеру на ухо, после чего тот, откашлявшись, произнес:

– Ты будешь драться голыми руками.

Когда Зоран вернулся к своим товарищам, он услышал слова Нейба, обращенные к гному:

– Нам конец.

– Да, – буркнул в ответ Рогги.

После Зорана наемники вооружили девятерых бойцов другой команды: им всем дали по короткому мечу, такому же, как у Нейба. Когда все заняли исходные позиции, анонсер прокричал:

– Ставки сделаны! Пусть победит сильнейший! Бой!

Нейб и Рогги отбежали в разные стороны, дабы не допустить, чтобы их команду взяли в кольцо. Зоран остался по центру. Посчитав безоружного легкой добычей, бойцы команды противника направили к нему всего одного вооруженного человека, в то время как остальные, разбившись на две четверки, атаковали южанина и гнома. Безусловно, если бы противники знали Зорана из Норэграда, они поступили бы иначе.

Зоран уклонялся от прямолинейных размашистых выпадов, и воздух, рассекаясь, свистел рядом с ним. В какой-то момент наемному убийце удалось нырнуть под удар и оказаться у противника за спиной. Тогда-то судьба несчастного и была предрешена. Зоран в мгновение ока обхватил его шею и подбородок так, как делает это анаконда, поймавшая жертву: с такой же чудовищной силой, с такой же высасывающей надежду безжалостностью. И свернул эту тонкую, слабую шею с хрустом.

И в этом хрусте оказалось что-то теплое. Что-то родное…

Тело вооруженного бойца безжизненно осело, и Зоран тут же забрал у мертвеца меч. Да сжал его рукоять так, что даже ладонь заболела.

И просиял. Как всегда сиял во время привычной работы. А внутри заклокотала злоба. Та, «что чернее грозовой тучи» – как верно подметил анонсер минуту назад, не подозревая, насколько точным является его замечание. Как бы Зоран ни противился этому. И как бы ни пытался подавить.

Публика смотрела на наемного убийцу все с большим вниманием. По лицам зрителей было видно, что большинство из них недовольны тем, как легко Зоран справился с вооруженным противником и направился на помощь товарищам. Меньшая же часть зрителей, наоборот, воодушевилась. Это были те, кто поставил на троицу, не являющуюся в бою фаворитом.

У Нейба дела были совсем плохи: его прижали к стене и атаковали с разных сторон. Однако когда Зоран одолел голыми руками одного из бойцов, двое из напавшей на Нейба четверки тут же отделились и побежали в сторону наемного убийцы.

В этот раз Зоран решил действовать на опережение и бросился в атаку раньше противников. Быстрым ударом снизу вверх, практически без замаха, он отправил на тот свет первого из двойки, оставив на его теле глубокую диагональную рану от правого паха до левой ключицы. Второй продержался чуть дольше, кое-как отразив несколько выпадов, но затем все же пропустил колющий удар в самое сердце.

Нейб к тому моменту уже пропустил несколько ударов. И хоть нанесенные ему раны были неглубокими и не смертельными, он все равно терял кровь и подвижность. Прижатый к стене, он с трудом отражал удары двух противников. В какой-то момент южанин скрестил клинки с одним из них и тут же увидел, как лезвие другого уже стремится к его горлу. Тогда Нейб решил, что это конец. Но в следующее мгновение, когда он уже готов был издать предсмертный хрип, изо рта бойца, направившего орудие убийства к его горлу, вылезло острие меча, и тот, выпучив глаза, замер. Это Зоран пронзил ему сзади затылок.

Второй из атаковавшей Нейба двойки остолбенел от удивления и страха, когда посмотрел за спину безоружному минуты назад Зорану: все, кто на него набросился, были мертвы. А сам наемный убийца был весь в крови и улыбался, словно вошедший в раж маньяк.

Не надо было несчастному так долго разглядывать мертвые тела своих товарищей. Нейб насквозь проткнул ему живот, после чего кивком отблагодарил Зорана, испытав при этом страх от внешнего вида своего спасителя. Затем они вдвоем отправились на помощь к Рогги.

Гном держался лучше Нейба: он также отступил к стене, но, без устали размахивая огромной булавой, не позволял к себе приблизиться. По одному из нападавших он даже неплохо попал: тот сильно хромал на правую ногу, бедро которой украсила большая ушибленная рана.

Четыре сражающихся с Костоломом бойца слишком увлеклись безуспешными попытками разделаться с гномом, поэтому не заметили, как сзади к ним подобрались Зоран и Нейб. Они атаковали двоих нападавших на их товарища в спину, мгновенно их убив. Оставшиеся двое были застигнуты врасплох подобным положением вещей, секунду назад уверенные, что владеют численным преимуществом, и попытались отбежать. Но удалось это лишь одному, второй же из-за отбитой гномом ноги не смог этого сделать, и его голову проломил удар огромной булавы Рогги, на мощном теле которого не было ни царапины.

Зоран, гном и южанин окружили последнего противника, который выбросил свой меч и ползал на коленях, умоляя не убивать его:

– Нет… пожалуйста…

Рогги Костолом уже замахнулся для финального удара, как вдруг Нейб обратился к нему:

– Не надо, Рогги. Он такой же, как мы. Он бился не по своей воле.

Ползающий на коленях противник с надеждой во взгляде закивал головой. Гном исподлобья посмотрел на своего милосердного соратника и сказал:

– Черт с ним. Пусть живет.

Но с ними был еще и Зоран. И, судя по внешнему виду, намерения его милосердием не отличались. Он улыбался недобро, как улыбается не человек вовсе, а демоново отродье. И вдруг он двинулся в сторону поверженного врага, занеся над головой меч.

– Зоран, не нужно, остановись… – Нейб преградил ему путь.

Наемный убийца посмотрел на южанина пустыми, безжизненными глазами.

«А не развалить бы мне тебя, как и всех предыдущих?»

Нейб закрепил меч на поясе и примирительно выставил перед Зораном открытые ладони.

– Не нужно… – с просьбой и страхом в голосе повторил он.

Улыбка потихоньку начала спадать с лица Зорана, а глаза его забегали, будто начало приходить трезвое осознание происходящего. Он промолвил, медленно опуская меч:

– Да… Видимо, это уже лишнее.

– Спасибо… спасибо… – с трудом дыша от страха, благодарил проигравший боец.

Одержавшая победу тройка из Зорана, Нейба и Рогги стояла посреди арены. Израненный южанин с трудом держался на ногах и продолжал терять кровь. Зоран, напротив, выпрямился, тем самым возвысившись над своими товарищами, как маяк возвышается над морскими волнами. Окровавленный, большой и мускулистый, с ниспадающими на лицо черными волосами, под которыми во время боя скрывалась жуткая и вместе с тем радостная улыбка, он являл собой совершенную машину для убийства. Настоящее проклятие для всего живого, что осмелится встать у него на пути. Гном, осмотрев трупы, обратился к Зорану со смесью страха и восхищения:

– Ты просто гребаный изверг.

И, надо признать, в этом была доля правды.

Нет, Зорану, конечно, претили убийства, мягко говоря. И сказать, что после стольких лет они ему надоели, – означало бы нанести оскорбление самому слову «надоесть». Он каялся в них, и нет той формулировки, которая в достаточной степени отразила бы те муки совести, которые изо дня в день рвали сердце Зорана на куски.

Они настигали Зорана в преддверии убийств. Они настигали его после их совершения.

Но были и минуты, когда Зорана им было не догнать…

Ведь во время самого процесса он испытывал только лишь наслаждение, хоть и не признавался в этом даже самому себе…

Так было, казалось, всегда: муки совести до и муки совести после. Но ни в коем случае не во время кровавого танца.

Во время него было другое…

Будто хор ангелов начинал петь над его головой, когда клинок окропляла чья-то кровь. Будто сама душа распускала крылья отправляющейся в полет птицей. Будто извергалась она вулканом, орошая все вокруг своей смертоносной любовью подобно лаве.

Он был создан для этой работы. Зоран из Норэграда, сын Ремула Жестокого, последнего берсеркера Пепельных Островов – самого кровожадного человека из самого опасного уголка севера. Кровь давала о себе знать.

Он был создан для этой работы. И, наверное, можно было бы сказать, что любил ее.

Если бы ненависть к ней не была более беспросветной, чем солнечное затмение.

Муки совести – до и после. Нечто другое – во время…

Это являлось самой большой тайной Зорана из Норэграда. Большой и настолько нежелательной, что он неосознанно скрывал ее даже от себя, не признавая само ее существование.

Маньяк, который стыдится своей природы.

Услышав верные слова гнома в свой адрес, Зоран с горькой ухмылкой кивнул Рогги в знак того, что принял его сомнительный комплимент.

Анонсер наклонился к Кульверту Прантону и закивал головой в знак повиновения, слушая какие-то указания. После этого он поднялся и обратился к одержавшей верх троице:

– Мой господин желает, чтобы проигравший боец был убит! Исполняйте!

Нейб и Рогги замялись, взвешивая, как поступить.

А тем временем Зоран тяжелым взглядом посмотрел на Кульверта Прантона. Так смотрят покойники с гробовой доски. Они будто говорят: «Твое время тоже наступит, и случится это быстрее, чем ты думаешь».

Но хозяин арены глаз не отвел. Легко быть смелым, когда знаешь, что до тебя не добраться.

– Так, ну хватит, – вымолвил Рогги. И подался было вперед, чтобы добраться до поверженного врага, выполнить команду и все-таки уйти живым…

Но мощная ладонь легла ему на плечо, удержав от дальнейших перемещений. Гном поднял голову и увидел над собой излучающую решительность физиономию Зорана. Костолом понял: выполнять команду не стоит. Ведь куда безопасней спорить даже с демонами преисподней, чем с Зораном из Норэграда.

Наемный убийца вдруг ответил анонсеру, и голос его звучал подобно грому:

– Тогда пусть твой господин спустится и сам убьет его!

По арене разошелся гул шокированных дерзостью Зорана зрителей. Анонсер побледнел и раскрыл рот, а его господин, Кульверт Прантон, покраснел от злости и стал похожим на спелый помидор.

Хозяин арены впервые за всю битву встал, и тогда Зоран понял, зачем ему нужен анонсер. Голос Кульверта был смешным и визгливым, что не слишком гармонировало с его напыщенно-важным обликом. Он завизжал во весь голос:

– Спустить волков!

Через секунду ворота, расположенные по обе руки от Кульверта, со скрипом отворились, и на арену, рыча, выбежали почуявшие кровь волки, коих оказалось в общей сложности восемь.

Нейб и Рогги снова разбежались по разным сторонам, оставив Зорана в центре. Единственный выживший человек разгромленной ими команды душераздирающе закричал. Его плоть уже рвали на куски двое голодных хищников.

На гнома также набросились два волка, и он принялся в своей излюбленной манере отгонять их от себя булавой. Южанин тем временем пытался справиться лишь с одним зверем.

На Зорана набросились сразу три волка: от него сильнее всех пахло кровью. Когда первый из них, обезумев от ярости, прыгнул Зорану прямо в грудь, тот вонзил ему меч в открытую пасть. Клинок вошел в тело животного по самую рукоять, и наемный убийца не успел его вынуть: два оставшихся волка уже повалили новоиспеченного гладиатора на землю и принялись вгрызаться в плоть. Один из них кусал его за правое бедро, чуть выше колена, а другой взобрался на грудь и пытался укусить за шею. Зоран орал и рычал, левой рукой отталкивая навалившегося сверху хищника, а правой нанося сокрушительные удары по его голове. Волк тоже в долгу не оставался и передними лапами царапал Зорану лицо, однако, получив очередной мощнейший удар, отключился. Возможно, просто потерял сознание, а возможно, насовсем. Тем временем зверь, кусающий Зорана в бедро, вгрызался зубами в мясо все глубже. Еще чуть-чуть, и ногу никогда не спасти. Зоран кое-как дотянулся до рукоятки меча, торчащей из пасти первого убитого волка, уцепился пальцами за самый ее кончик и потянул на себя.

Хищник рычал и причмокивал, пытаясь оторвать от ноги кусок плоти. Наемный убийца, обезумев от невыносимой боли, орал, но продолжал вынимать меч. Когда ему наконец удалось это сделать, он рубанул по спине вцепившегося в бедро волка с такой силой, что едва не разрубил его пополам. Хватка животного тут же ослабла, Зоран разжал его челюсти и высвободился.

Нейб мечом искромсал сражавшемуся с ним волку всю морду, покрывшуюся от этого глубокими ранами, кровь из которых заливала хищнику глаза. Посмотрев на это, Зоран понял, что южанин возьмет верх.

Рогги Костолом к тому моменту забил одного из двух, жаждущих его смерти волков, а второй, схватившись зубами за рукоять смертоносной булавы, пытался вырвать ее из рук гнома, получая при этом от последнего жесткие пинки. Наемный убийца, уверенный в силах гнома, принял решение заняться последними двумя хищниками, добыча которых оказалась самой легкой. Теми, которые продолжали рвать на куски уже мертвое тело того гладиатора, которого Зоран и товарищи пощадили.