Текст книги "Война – дело семейное. Перехват"

– Компьютер, принять вызов, – приказала, не обращая внимания на удивление, застывшее в глазах Эйвы. И сразу же, как только установилась связь, и прежде, чем водяница успела разболтать лишнее, предупредила: – Вейлинг, здесь я, Эйва и лорд Тант. Пожалуйста, говори коротко и по существу.

– Э-э… – Голографическое лицо медика стало растерянным. – У тебя лорд Тант? Может, мне тогда позже перезвонить? Потому что я кое-что нашла… по тому вопросу, который ты нам с До Фан Джуном велела изучить. И, мне кажется, тебе было бы интересно услышать, что именно.

– Сержант Чан. – Фенрир подступил к окну и бесцеремонно положил руку мне на плечо. Теперь виртуальная картинка, которую система «нарисовала» для Вейлинг, отражала и его тоже. – Я поражен в самое сердце вашими талантами конспиратора. И все же, позвольте уточнить: вы сейчас говорите о том, что закончили анализировать частицы, найденные на криокамере похищенного ребенка?

Русалка вздрогнула. Бросила на меня испуганный взгляд:

– Слово офицера – я ему ничего не говорила! Это все До Фан Джун! – и рявкнула куда-то себе за спину: – Болтливое создание! Я тебе рот зашью!

– Отличная командная работа, кстати, – ухмыльнулся Тант мне на ухо. – Один за всех, да, мэтр?

Я приторно ощерилась в ответ:

– Ничего! Верю: ты нас сплотишь! – Это был такой прозрачный намек на то, что общий враг сближает. И Тант не мог его не понять. Улыбка чуть померкла на его лице, но я уже вернулась к своей бушующей русалке. – Вейлинг, оставь в покое До Фан Джуна, он ни в чем не виноват. Это я пригласила лорда Танта поучаствовать в расследовании.

Реакция была ожидаемой:

– Ты?! Но зачем?!

Я сделала строгое лицо – к сожалению, иногда с Вейлинг по-другому нельзя. Порой она забывает, что приказы руководства не обсуждаются.

– Да, я. И давай закончим на этом. Расскажи, что вы нашли.

Водяница вздохнула, напоследок бросила полный возмущения взгляд на Танта:

– Итак, проанализировав все, я пришла к выводу, что криокамера какое-то время находилась в лесу на севере нашего континента. Если точнее: где-то в восточной тайге Канадского щита. Об этом свидетельствуют иголка белой ели, кора бальзамической пихты и стружка бумажной березы. А также шерсть…

Я подняла руку:

– Вейлинг, давай без подробностей. Я уже поняла, что работорговцы засели в тайге, но она тянется на четыре тысячи километров. Мне бы как-то сузить зону поиска.

– Северный Квебек, – недовольным тоном ответила водяница – она не любила, когда ее перебивали в момент бенефиса. – Район Старого заповедника.

Я прикинула в голове: четыреста пятьдесят гектаров, на минуточку. Подняла брови, намекая, что это – тоже много.

– В районе Северного озера, – еще более унылым тоном добавила Вейлинг.

С этого и надо было начинать!

– Координаты вышли, – попросила я, улыбнувшись.

– Уже, – кивнула водяница. – Когда выступаем?

Что ж, хороший вопрос. Я обернулась к Фенриру:

– Лорд Тант, как вы относитесь к небольшой прогулке? – Волк ответил кивком, как бы подтверждая свое участие. – Отлично! Тогда выступаем на рассвете. Эйва, – я перевела глаза на суккубу, все еще сидевшую за моим столом, – предупреди всех. Сбор в пять утра. Транспорт за мной.

Фенрир Тант

Когда я только приступал к заданию, полагал, что времени у меня в избытке. Два квартала – этого достаточно, чтобы устроить военный переворот в государстве с уровнем коррупции чуть выше среднего. Неужели отобрать группу у волчицы будет сложнее? Оказалось – да.

Знаете, когда я понял, что шести месяцев не хватит? Когда девчонка взялась за задание, которое никак не могла выполнить в одиночку. Пойти на такое она могла, только зная наверняка: группа ее поддержит. Даже если для этого им придется нарушить устав.

Сказать по правде, я не сразу поверил, что они согласятся. Мы ведь не школьные учителя! Мы в армии. А здесь, если ты нарушаешь правила, тебя в лучшем случае увольняют, и ты можешь поставить крест на своей карьере. В худшем – тебя ждет трибунал. Так какой шанс, что команда, в которой нет ни одного волка и на которую лидер не может повлиять ни материально, ни ментально, поддержит столь рисковую инициативу? Он был так мал, что я сначала даже не хотел включать его в список возможных вариантов. И только потом понял, что ошибся. Когда услышал, как отчитывается Вейлинг.

Как будущий лидер я постарался хорошо изучить «Охотников». Не только биографии и стиль поведения составляющих группу нелюдей, но также их взаимоотношения между собой. И кое-что успел понять очень хорошо. Например, что Эйва – и первый помощник, и заместитель, и друг Доусон. А значит, на ее лояльность волчица могла рассчитывать. Как и на поддержку Лакшми. Хотя эта баньши индусского происхождения была не так близка с руководителем, как суккуба, она могла помочь исключительно из принципа. Как женщина женщине.

Я также мог предположить, что Доусон удастся привлечь на свою сторону До Фан Джуна и Киру. Первого – потому что он кажется достаточно безалаберным, чтобы не задумываться о последствиях. Что же до второй – я до сих пор не знал, по какой причине она вообще входит в состав «Охотников». Но возможно, эта же причина заставит ее идти с лидером до конца.

Что же касается Ревуса и Касиуса – то я скорее склонялся к мысли об их самоустранении. Заклинатель и змеелюд выглядели слишком пассивно, чтобы принимать участие в авантюрах. Это были типичные солдаты: немногословные и исполнительные. Они, скорее, должны были попытаться отговорить Доусон. Либо, что я также мог предположить, они сообщили бы о ее замысле руководству. По крайней мере, это выглядело более правдоподобным поступком, нежели решение присоединиться к операции, которая несла в себе столь высокий риск.

Впрочем, я не мог дать этой теории стопроцентное подтверждение. Времени, проведенного с командой, все еще было недостаточно, чтобы понимать подлинные причины поступков инопланетян. И все же обычно их положение в МАРАП более слабое, нежели у землян. А потому казалось странным предполагать, что они согласятся выполнить несогласованную миссию, зная, что даже самое слабое наказание для них будет также подразумевать депортацию. И все же, это было возможно.

То ли дело Вейлинг. Я мог руку на отсечение отдать, что она участвовать не будет. Для этого имелись все предпосылки. Во-первых, водяницы сами по себе достаточно недружелюбные создания, чтобы поставить на кон свое благополучие исключительно по причине товарищеских отношений. И Вейлинг Чан вовсе не была исключением из этого правила. Основной чертой ее характера был ярко выраженный эгоизм, что стало хорошо заметно, когда она выдала результаты их совместного с До Фан Джуном исследования за собственное достижение. А во-вторых, Водяница официально вообще не входит в группу. Значит, у Доусон как у руководителя нет на нее даже минимального влияния.

Так какого же черта Вейлинг взялась за это задание? И как можно за шесть месяцев отобрать у волчицы группу, если каждый ее член, даже тот, от которого этого ждешь меньше всего, готов рискнуть ради нее всем?

Похоже, мне придется очень постараться, чтобы уложиться в срок.

Нет. При такой поддержке мне придется очень постараться, чтобы вообще сделать это…

Глава 9

Работать надо не двенадцать часов в сутки, а головой!

Стив Джобс

– Расскажи, как ты в меня влюбился?

– Да тут нечего рассказывать. Это был несчастный случай.

N.N.

Джейн Доусон

Путешествовать группой на большие расстояния в пределах одной планеты можно разными способами. Мы в МАРАП предпочитаем «ковчеги». Это такие летающие «вафельницы», в зависимости от конфигурации – на десять – пятнадцать пассажиров. Они поднимаются на относительно небольшую высоту, но способны набрать просто неприлично огромную скорость. Правда, с маневренностью у «ковчегов» не сложилось. Именно это в свое время чуть было их не погубило. Изначально «ковчеги» позиционировались как семейный или общественный транспорт. Сравнительно недорогие в создании и обслуживании, они сразу нашли своих почитателей. Но когда их число увеличилось, количество аварий выросло просто до небывалых размеров. Оказалось, не так-то легко управлять «летающей тарелкой» с турбодвигателем, особенно когда ты не единственный в небе. Люди даже всерьез размышляли, а не запретить ли «ковчеги» вовсе.

Выход нашли после двух лет жарких баталий. Очень уж не хотелось создателям «ковчегов» в чем-то ограничивать свое детище. Но люди гибли, а иски к компании-производителю с каждым разом выдвигались на все большие суммы. Потому им пришлось пойти на попятный и поставить своих «птичек» на рельсы. Вернее, на так называемые «линии». Теперь «ковчеги», как когда-то самолеты, стали летать по четко обозначенным коридорам в соответствии со строгими правилами. Таких коридоров, или «линий», как мы привыкли их называть, достаточно много. Отдельно выделяются линии государственного значения, которыми пользуются разного рода дипломаты, политики и другие сильные мира сего. Также есть социальные линии – предназначенные для правозащитников, «скорой помощи» и других социальных служб. Обычные люди и нелюди могут использовать перечень общественных коридоров, которые, в свою очередь, делятся на «ВИП» и «Экономкласс». Разница между ними в загруженности. Линии экономического класса вечно заняты. Очереди на них могут быть расписаны на месяцы, особенно когда дело касается популярных направлений! «ВИП» – вариант, разумеется, дороже, а потому и свободнее.

МАРАП в свое время подсуетился и тоже приобрел несколько отдельных коридоров для собственных нужд. Потом кто-то умный понял, что на этом можно заработать, и линии стали сдавать в аренду городским властям для перемещения нелюдей. Сейчас единственное время, когда коридор точно свободен и зарезервирован строго под нас, сотрудников МАРАП, – пять утра. В иные часы придется стоять в общей очереди. Или писать официальный запрос, чтобы руководство объявило наш полет приоритетным, дав таким образом возможность потеснить остальных путешественников. Но тогда пришлось бы многое объяснять, чего я, конечно, делать не хотела.

А потому без четверти пять мы все стояли в ангаре, где Эйва, наш бессменный водитель, готовила к полету «вафлю» – «ковчег», закрепленный за нашей группой. У него, конечно, было другое название, более пафосное и красивое, но мы считали, что «вафля» подходит идеально.

– Сержант, пять минут, и выезжаем на старт, – предупредила суккуба с места рулевого. Я кивнула, оглядывая свою сонную команду: Лакшми нагло оккупировала плечо Касиуса и делала вид, что спит. До Фан Джун и Кира с равнодушными лицами чистили оружие. Ревус сидел на собранном кольцами хвосте и, не отрываясь, глядел в сторону восхода: там в блекло-розовом мареве зарождался новый рассвет. Забавно, что змеелюд-инопланетянин оказался единственным, кому это было интересно. Вейлинг со своим чемоданчиком стояла рядом со мной и также пристально разглядывала коллег. Потом отметила:

– Кого-то не хватает.

– Ага, – кивнула я. – Тант опаздывает.

– Подождем?

– Еще чего! – ухмыльнулась в ответ. – Он прекрасно знает наш коридор и время отправления. И у него есть ровно три минуты, чтобы прибыть на место сбора. В ином случае будет добираться своим ходом.

Будто подслушав этот разговор, Тант явился через две минуты. Причем на собственном транспорте. Неужели догадался, как сильно мне хотелось оставить его в офисе, и не стал рисковать? А то мало ли – вдруг я подсуечусь, и ему места в «вафле» не хватит?

«Перестраховщик!» – мысленно фыркнула я, лишь на секунду задержав взгляд на его новеньком «Хавере». К сожалению, не все были такими же сдержанными. Эйва даже из «ковчега» выпрыгнула, чтобы разглядеть машинку поближе. И, конечно, тут же напрочь сорвала с меня маску невозмутимости.

– Ты только посмотри, какой байк, сержант! – воскликнула она. – Ты просто обязана его оценить! У тебя ведь такой же, да?

Не знаю, как насчет байк оценить, а вот хлопнуть себя ладонью по лбу хотелось, очень. Но в данной ситуации это выглядело бы совсем странно. Потому я неспешно подошла к Танту, демонстративно-внимательным взглядом прошлась по его транспорту и кивнула:

– Хороший байк, – и бросила уже в сторону Эйвы. – Мы сегодня полетим или как?

Суккуба покладисто кивнула и снова забралась в кресло водителя. Я перепрыгнула бортик и уселась рядом. Остальная группа заняла свои места позади нас. Крышка «вафли» плавно опустилась. Сквозь стекло я еще раз скосила глаза на «Хавер» Танта и поймала себя на мысли, что была бы не прочь оказаться сейчас на его месте.

А ведь эти «Хаверы» – вовсе и не мотоциклы даже. Это те же «ковчеги», только одноместные. И в их первичной конфигурации они скорее напоминали гоночные болиды. Немного неуклюжие, зато летучие и быстрые. К сожалению, этого оказалось недостаточно. Люди готовы были покупать «вафельницы» для полетов всей семьей, но как индивидуальный транспорт «ковчеги» провалились с треском. Пока одному изобретательному человеку не пришла в голову идея полностью изменить дизайн и перевести водителя «вафли» из полулежачего положения в сидячее. За основу для нового внешнего вида взяли линии мотоцикла. Конечно, учитывая скорость и высоту полета, одноместные «ковчеги» тоже пришлось облачить в форму из особого стекла, но в целом задумка народу понравилась. Спрос резко возрос, эксперимент окупился. «Хавер» вышел на рынок как отдельный продукт и вот уже несколько десятков лет уверенно держал позиции. Один такой красавчик стоял и у меня в гараже.

«Но было бы лучше, если бы Эйва об этом Танту не рассказала», – недовольно поморщилась я. Мне не хотелось, чтобы Фенрир знал, что я одобряю его хотя бы в чем-то. А то почувствует слабину и вообще на голову сядет. Знаю я эту волчью породу. Сама такая.

– Тронулись, – вырвала меня из размышлений Эйва, зажигая огни и аккуратно выводя машину из ангара. На ходу опуская стекло-заслонку, волк пристроил свой «Хавер» перед нами. С коварной ухмылкой я включила «переговорник», прикрепленный на вороте костюма:

– Тант!

Он от удивления аж обернулся.

– В смысле Фенрир, – тут же поправилась я. – Ты маршрут знаешь?

– Я знаю направление, – ответил он. – Разве этого недостаточно на текущий момент времени?

– Возможно, – не стала я спорить, – но мне бы не хотелось рисковать. Вдруг ты потеряешься по дороге? Потому прошу тебя лететь в коридоре строго за нами.

И добавила на случай, если ему захочется возмутиться:

– Как и положено наблюдателю.

«Хавер» остановился и потеснился с дороги. Мы плавно проехали мимо. На короткое мгновение наши с Фенриром взгляды столкнулись: его равнодушно-удовлетворенный, подчеркнутый бессменной улыбкой, и мой подозрительно-сосредоточенный. Хотя я тоже очень пыталась вот так же ощериться.

– Я так понимаю, добираться сегодня мы будем долго, – вздохнула со своего места Эйва.

Я скосила на нее глаза: какая сообразительная суккуба!

– Ни в коем случае не выпускай его вперед, – попросила, отключив рацию.

Рыжеволосая ухмыльнулась:

– Пожелания по скорости полета будут?

Я откинулась на спинку кресла:

– Спешить нам некуда. Думаю, если доберемся к девяти утра – это окажется в самый раз.

Подруга качнула головой:

– Четыре часа в одной позе… да он проклянет тебя там, на своем «Хавере»!

– Ничего, – осклабилась я в ответ. – У него всегда есть шанс занять свое место рядом с нами. Ах да! Он же от него отказался! Обрати внимание: сделал выбор в пользу индивидуализма, сознательно и без давления. И кто мы такие, чтобы этому противиться?

Эйва тихонько засмеялась:

– Ты – страшная нелюдь!

С напускным равнодушием я пожала плечами:

– В моих должностных инструкциях нет пункта «быть доброй». А все, за что мне не платят, мною рассматривается исключительно как опциональная функция. Но никак не обязательная для исполнения.

Ну а то, что от коллектива отрываться нельзя, – это факт. Коллектив такого не прощает. И смешки, раздавшиеся за моей спиной в ответ на «наказание» Фенрира, были этому отличным подтверждением.

В двадцать третьем столетии на Земле осталось совсем немного нетронутых мест. Вернее… как – нетронутых? Скорее, мест, трогать которые категорически воспрещалось. Очень показательными в этом плане оказались ледники. Казалось бы, кому они нужны, эти глыбы льда? Однако целые страны объединились ради защиты их от всякого рода напастей. Из последних особенно выделяли две: солнце и людей. И если с первым еще как-то можно было бороться (ледники покрывали специальной пленкой, отражающей большую часть солнечных лучей и препятствующей нагреванию), с людьми дела обстояли куда хуже. Наверное, потому, что их очень много и они все такие разные!

Когда я была маленькая, я не очень хорошо понимала людей. Да и сейчас не всегда с этим справляюсь. Мы, волки, вообще по-другому воспринимаем мир. В более черно-белых тонах, что ли. Но у людей, возможно, в силу их особенного взгляда на вещи картинка получается пестрая и смешанная, а потому их поступки порой кажутся очень странными. Мы пытаемся найти этому объяснение. В конце концов, мы живем в мире людей, и нам приходится подстраиваться под них. А потому в академии, например, был целый курс человеческой психологии. Он длился долгих двенадцать лет и должен был помочь нам мимикрировать под главенствующую расу. Мы изучали много чего: философию, религиозные течения, человеческие изобретения, их историю и особенно – искусство: кино, поэзию, театр… даже комиксы! И все в попытке найти ответ на главный мучающий нас вопрос: почему, даже зная наперед, что их поступки нанесут вред, люди все равно их совершают? Я не говорю, что нелюди всегда все делают правильно, но ведь семьдесят лет зачем-то воевали именно люди! И четыреста лет до этого уничтожали планету тоже они, хотя первые две сотни были свято уверены, что деваться им с нее некуда. И где логика?

К чему я это все веду – спросите вы? Да к тому, что заповеднику на северо-востоке нашего американского континента просто повезло, что он остался цел! А ведь мог исчезнуть, как исчезли дождевые леса Амазонии. Люди сумели спасти этот кусочек природы, хотя для этого им пришлось объединиться против других людей и встать на его защиту с оружием в руках. Зато лес не вырубили, не утопили во всякого рода полезных ископаемых, и в нем до сих пор можно отыскать настоящих диких животных: медведей, лосей, пум, волков… Их тщательно подсчитывают, контролируют и оберегают (очень помогают вживленные маячки). А за несанкционированное убийство хотя бы одного экземпляра (да-да, я не оговорилась: санкционированные убийства с целью контроля роста популяции законом полностью оправдываются) полагается такой штраф, что любителям охоты дешевле улететь на соседнюю планету и всю оставшуюся жизнь заниматься одним сафари.

И вот в этом самом лесу решили окопаться крфритские работорговцы. Не то чтобы я раньше была о них высокого мнения, но ведь могли же, гады, выбрать не заповедник! Мне совсем не нравилась возможность нарваться на патруль рейнджеров. У них тут, знаете ли, и вооружение, и «великая цель, во имя которой можно пойти на все». Поломаем елку – нас здесь, прямо под нею, и закопают в виде удобрения.

Потому еще на подлете Эйва включила отражатели. Они не спасут нас от электронных поисковиков, но хотя бы невооруженным взглядом нас будет сложнее заметить. Некоторое время мы летели под прикрытием, уповая на удачу. Потом я снова включила «переговорник» – впервые с тех пор, как мы выехали из ангара:

– Фенрир?

В ответ раздалось ленивое:

– М-да?

Я нахмурилась и даже на мгновение обернулась, чтобы посмотреть, точно ли «Хавер» летит за нами. Уж очень странно было слышать такой тон от волка, которому пришлось четыре часа зарабатывать себе сколиоз. Но «Хавер» никуда не делся, да и Фенрир был все там же. И даже «отражалку» включил без напоминания.

«А на моем байке такой функции нет…» – отметила я про себя. Но оно и понятно – кто ставит отражатели на цивильный транспорт? В стандартной комплектации их никто не предусмотрел. Выходит, Тант не в первый раз задействует личный «Хавер» в операциях, раз у него была причина его модифицировать. А я-то думала, он сегодня только ради меня подстраховался.

– Мы почти на месте, – сообщила, обращаясь ко всей команде. – Время прибытия – через пять минут. Напоминаю порядок действий. Мы с Ревусом десантируемся в заданном квадрате, находим базу крфритов и собираем разведданные. Дальше смотрим по обстоятельствам. Вы остаетесь в нижних слоях атмосферы до приказа. Если появится необходимость, спускаетесь и вытаскиваете нас. Но это – сценарий на крайний случай. Я не думаю, что здесь развернута такая уж мощная крфритская база, иначе ее давно рассекретили бы. Скорее – обычный перевалочный пункт. Он не способен оказать серьезного сопротивления. Но бывает всякое, так что будьте начеку. Также хочу еще раз напомнить: наша задача не в том, чтобы уничтожить крфритов, а в том, чтобы получить как можно больше информации. Причем главное – где находится их генштаб. Все понятно?

Нелюди молча кивнули: мы уже обсуждали это ранее, перед полетом. Я улыбнулась:

– Тогда предлагаю начинать операцию. Никто не возражает?

Последний вопрос я задала даже не из вежливости – мы в армии вообще нелюди не особо вежливые, – а ради шутки. Но Тант, кажется, воспринял его серьезно:

– Я возражаю, сержант.

Устало закатила глаза.

– Лорд Тант, – ответила максимально спокойно, вяло представляя при этом, как рву волка на лоскутки, – вы не можете возражать. Вы – наблюдатель. Это дает вам право только на одно действие: наблюдать, не вмешиваясь.

– Верно, – не стал спорить волк и добавил: – Но вы сами признали, что наблюдать за вами я могу. А как прикажете это делать, если вы хотите оставить меня в нижних слоях атмосферы? Потому я считаю, что на землю нам стоит спуститься вместе.

– Вы действительно хотите пойти с нами? – нахмурилась я.

– Совершенно верно.

– Но… вы, наверное, не расслышали, лорд Тант. Мы не собираемся штурмовать крфритскую базу, мы будем только собрать сведения.

– Мэтр Доусон, я все прекрасно расслышал. Но это ничего не меняет. Я спускаюсь с вами.

– Лорд Тант! – Я почти непроизвольно сжала кулаки, ловя себя на том, что начинаю закипать. – Фенрир, мы все признательны тебе за предложение помощи…

Лакшми ответила таким выразительным взглядом, что я почти подавилась следующей репликой:

– …и все же я вынуждена настаивать, чтобы ты с остальной командой ждал в «ковчеге» моего следующего распоряжения.

И вот тут – я могу поклясться! – он улыбнулся. Я не видела его лица, но уже научилась распознавать, как меняется тембр его голоса, когда растягиваются губы. Он становился более вкрадчивым, что ли. Более урчащим. Как будто предрекал что-то недоброе, но делал это ласково и почти нежно. Таким голосом палач говорит на ухо своей жертве: «Не бойся! Я сломаю тебе шею, но ты этого даже не почувствуешь». Голос, от которого мурашки бегут по коже и в горле появляется колючий комок.

– Мэтр Доусон, – сказал Тант, – я услышал ваше пожелание. Но в данном случае у вас нет ни физической возможности, ни должностных полномочий, чтобы не позволить мне спуститься на землю. Итого у нас имеется только два варианта: мы либо двигаемся компактной группой, либо бегаем по заповеднику – каждый сам по себе. Решение за вами. Но я бы рекомендовал остановиться на первом.

Резким движением я хлопнула себя по шее, отключив «переговорник».

– Ах этот песий сын! – прорычала, ударив рукой о пластик на приборной панели «ковчега». – Вот, оказывается, зачем он взял свой личный транспорт!

Эйва вздохнула и бросила тяжелый задумчивый взгляд на станцию вооружения:

– Знаешь, а ведь мы можем его прямо здесь разбомбить, вместе с его «Хавером».

– Ага, – буркнула в ответ. – И он свалится прямо на «священный лес». Нас потом рейнджеры живьем сожрут. Вернее, они нас просто разнесут в щепки из тяжелого вооружения, и дело с концом.

– Но мы ведь тогда тоже свалимся на лес? – резонно возразила водяница.

– Рейнджеры – люди, – ответила я. – А люди сначала бомбят, потом радуются победе, а потом демонстративно грустят о сопутствующих потерях. И выставляют друг другу счет. Ладно. – Я натянуто улыбнулась Эйве. – Довольно фантазий. Тант прав: у нас не такой большой выбор, и… нам лучше действовать сообща. Но кое о чем я вас все-таки попрошу: если нас там по его милости поймают, вы уж будьте добры – прострелите ему ноги!

Народ дружно заухмылялся. Конечно, мы не рассматривали всерьез идею уничтожения «Хавера» Танта – все отлично понимали, что это не выход из ситуации. Но что-то мне подсказывало, что последнее распоряжение кто-нибудь да выполнит. Например, Лакшми: уж больно у нее был решительный вид. Думаю, она наваляет Танту, даже если после этого ей придется уйти из МАРАП. Впрочем, всегда есть шанс, что Вейлинг организует Баньши справку о состоянии аффекта, а поскольку водяницы – нелюди обособленные и где-то даже враждебные по отношению к другим расам, никто не заподозрит ее в личной заинтересованности.

«Что ж, – без особой радости подумала я, – приятно знать, что, если Тант решится на жесткие меры, за меня хотя бы отомстят».

«А почему я, собственно, так противлюсь помощи Танта?» – спросите вы. Я ведь хотела пополнить команду волком. И вот – надежды сбылись. Почему же я не пляшу от восторга?

Да потому, что мне нужен волк, который будет выполнять приказы, а не тот, который не гнушается тем, чтобы усыпить командира, если ему не нравится ход операции! Я бы и сама выстелила Танту дорожку в свою команду, если бы он согласился на роль именно такого волка! Но ведь он не хочет. Не желает даже просто наблюдать со стороны, не говоря уже о какой-то солдатской верности или волчьем повиновении! И что прикажете делать с таким «пополнением»? Да я бы с радостью заперла его в какой-нибудь каморке с мягкими стенами на ближайшие полгода. К сожалению, это сделать так же сложно, как не выпустить гада из «Хавера», находясь в соседнем «ковчеге» и не взрывая его при этом к чертям. Остается только смириться с присутствием и быть осторожной.

«О да! – Я провела пальцами по плотному воротнику, обрамляющему мою шею. – На сей раз он не застанет меня врасплох! Я буду готова к любым неожиданностям».

И Ревус с его многофункциональным ядом мне в этом деле поможет.

Бежать по таежному лесу было некомфортно. Ландшафт здесь неровный и каменистый, при этом деревья – в основном хвойные, растут плотными рядами. Промозглая почва под ногами покрыта сушеными иголками, прошлогодними шишками, торчащими из-под земли корнями и сухой травой. Хорошо, что армейские ботинки амортизировали большую часть неудобств, но даже в них приходилось быть осторожной, чтобы не выдать себя лишним треском сломанной ветки или не споткнуться об особо коварную корягу.

Мы с Тантом как главные охотники бежали впереди. Ревус, не отставая, скользил в кильватере. На его лице застыла маска задумчивой отрешенности. Хотя, возможно, так на него действовала низкая температура: не то чтобы змеелюд впадал в оцепенение при минус один, но и особого восторга от такой погоды тоже не испытывал.

Я в очередной раз сверилась с навигатором и немного отклонилась влево. Мы не знали точно, где находится база крфритов, но Вейлинг считала, что она недалеко от Северного озера. К нему мы и направлялись. Конечно, я не рассчитывала обнаружить полукрысов прямо на берегу – берега здесь были пологие, покрытые гравием и отлично просматривались с воздуха. Но это являлось точкой отсчета. Тем, с чего можно начинать поиск. Как бы хорошо крфриты ни замаскировали свое убежище, им все равно нужна вода. И место, достаточно большое, чтобы опустить транспорт для передачи «груза». Я сильно сомневалась, что ради этого полукрысы осмелились бы вырезать кусок таежного леса. А вот берег озера подходил отлично.

«Уверена, какими бы ловкими и предусмотрительными ни были эти нелюди, – думала я на бегу, – они оставили след. И если кому-то по силам его найти, то именно волку!»

Я оказалась права. Мы не обежали озеро и до половины, когда мой частично обращенный нос учуял посторонний запах.

– Кажется, что-то есть! – шепотом позвала я Ревуса (на Танта старалась вообще внимания не обращать) и стала медленно углубляться в лес. Под сенью деревьев с крфритскими «миазмами» дела обстояли хуже: полукрысы не были дураками и для выхода к озеру не создавали свои тропы, а пользовались теми, которые протоптали дикие животные. Я сразу учуяла кабана и рысь: именно они приходили на водопой последними. А вот крысаки потерялись.

Я остановилась. Огляделась, прислушиваясь, и вызвала голографическую карту местности. Указала точку отсчета в том месте, где мы свернули в лес, и запросила данные спутников по всем неорганическим объектам в радиусе девяноста градусов. Через несколько минут сузила угол поиска до тридцати и увеличила масштаб. Улыбнулась.

– Идем, – приказала Ревусу, сворачивая с тропы.

Верно говорят: если знаешь, что искать, – не так-то сложно это найти. Вскоре обнаружился первый след, оставленный в вязкой полузамерзшей луже. Потом – сломанная ветка с куском ткани: наверное, кто-то спешил. А метров через пятьсот, как и было указано на карте, мы вышли к нему. К заброшенному подземному бункеру времен первой войны Союза.

Таких бункеров в этом лесу было пять, и я еще до вылета догадалась, что крфриты задействовали один из них. Ведь это самый простой способ спрятать базу от рейнджеров: поместить ее прямо у них под носом. Использовать давно знакомый объект, на который уже несколько столетий никто не обращает внимания. Если быть достаточно осторожным, там тебя никогда не обнаружат. А крфриты были очень осторожны! Базу свою они замаскировали отлично. Даже блокираторы запаха поставили. Наверное, догадывались, что рано или поздно за ними явится кто-то из нас, нелюдей. Правда, в данном случае это как раз возымело обратный эффект. Ведь теперь я точно знала, что этот бункер – верное место. Иначе его не стали бы прятать.

– Мой друг, теперь нам остается только ждать, – сказала я Ревусу, укладываясь на живот в небольшой, усыпанной иглицей яме, так, чтобы была видна дверь. Она оказалась старая, металлическая и тяжелая даже на вид. Но при этом закрывалась на обычный кодовый замок. С таким мой декодер справится секунд за десять. Так что невелико препятствие, если, конечно, крфриты не додумались подпереть дверь изнутри.

Змеелюд растянулся по правую руку от меня. Посмотрел на часы:

– Мы ночи будем ждать? Хороший план…

– О да! – с ехидцей поддакнул Тант, бесшумно опускаясь на иглицу слева. – Не план, а просто чудо! Но если без стихов, то я бы хотел обратить внимание на то, что у таких бункеров всегда имеется пара запасных выходов. Мы собираемся ждать, когда крфриты воспользуются именно этим?