Текст книги "На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота"

За шесть лет назад питался он одними листьями и кореньями. Ныне же ест все, но с величайшей умеренностью. Образ мыслей его состоит в том, чтобы обузданием страстей своих сделать себя ни от кого не зависимым. Потерять терпение, объявил он, и казаться недовольным было бы величайшее для него несчастие. Он не только не избегал случаев, но искал даже оных к испытанию своего терпения и переносил все причиняемые ему оскорбления с твердостью стоика. Остановившись на одном месте, представлял он совершенного истукана, не шевеля никаким членом своего тела и не изменяя нимало вида в лице, сколько бы его ни раздражали. Он обращал только взор свой книзу тогда, когда смотрел кто ему в глаза пристально. Холод и жар переносил так, что нельзя было не удивляться.

В месяцах декабре и январе бывает в Кантоне очень холодно, ртуть в термометре опускается нередко ниже точки замерзания[179]179
  Декабря 22-го был столь крепкий мороз в Кантоне, что продавали даже лед по улицам. Китайцы покупали оный наперехват, ибо они верят, что растаявший лед есть целительное средство против лихорадки, столь часто приключающейся летом. Сию ледяную воду берегут они в сохранности и употребляют во время сей болезни вместо лекарства.


[Закрыть], но он ходил по улицам нагой, без всякого прикрытия. Строение тела его было статное, рост более среднего, глаза острые, черты лица правильные, цвет тела темный, какой обыкновенен северным индостанцам, волосы весьма курчавые. Он ходил совершенно голый; вся одежда его состояла только из куска толстого серого холста, прикрывающего лядвия его до колен. По словам знакомого магометанина, он старается, сколько возможно, избегать, чтобы не обращать на себя особенного внимания людей и для того не остается долго на одном месте, а переходит из одного в другое попеременно. Однако ежедневное его показывание себя на улицах служит явным доказательством, что факир сей, равно как и все вообще сего состояния люди, главным имеют предметом возбуждать к себе внимание других.

Знакомый магометанин по сообщении мне известий о сем странном человеке удивил меня немало, предложив, чтобы я взял его с собою в Россию. Путевые издержки хотел он заплатить мне совокупно со своими живущими в Кантоне единоверцами и казался быть предуверенным, что факир будет представлять в России роль немаловажную. Я отказал ему в том и причинил тем факиру немалое оскорбление.

Состояние европейской торговли в Китае подверглось в продолжении последних 20 лет великим переменам. До революционной французской войны, кроме России и Германии, имели все европейские державы участие в знатных выгодах оной, но при всем том англичане по принятии в 1784 г. новых мер[180]180
  Новое постановление парламента, касающееся английской торговли с Китаем, клонилось преимущественно к тому, чтобы уничтожить усилившийся по причине высокой пошлины на чай потаенный торг оным. Государство и компания терпели вред равномерно. Первое, употребляя великие суммы, не могло отвратить тайной продажи, вторая же продавала в Англии чаю маловажное количество. Компания с 1774-го до 1784 года не могла продать более чаю, как 6 358 144 фунтов, хотя и известно было, что оного расходилось в Великобритании ежегодно 16 миллионов фунтов, которые доставлялись иностранными Ост-Индскими компаниями потаенным продавцам. Новым постановлением, названным там Актом замены, уменьшена много на чай пошлина, но чтобы государственные доходы через то не умалились, наложили на дома подать. Следствием сего мудрого Акта было, что потаенный торг чаем совсем прекратился; торговля Компании с Китаем распространялась особенно, и состояние ее столько поправилось, что она могла потом делать казне великие денежные вспоможения. Государственная казна переменою сею много также выиграла; прежняя пошлина на чай доставляла ей ежегодно 720 674 фунтов; новая же с обложением домов податью 800 000 фунтов стерлингов. При сем надобно взять в рассуждение и то, что правительство до состояния Акта замены для пресечения потаенного торга чаем содержала 4235 человек на воде и сухом пути, которые стоили ему каждый год 220 тысяч фунтов стерлингов.


[Закрыть] вывозили из Кантона китайских товаров более, нежели все прочие европейцы совокупно. Сделавшиеся тогда недавно независимыми американцы начали участвовать также в сей торговле[181]181
  В 1789 году было в Кантоне 15 кораблей американских.


[Закрыть] и усилились в оной столько, сколько другие нации, кроме Англии, ослабели. Их соперничество не может, однако ж, угрожать подрывом английской торговле, как то прежде думали, потому что вывозимые англичанами из Кантона китайские товары все расходятся или в самой Англии, где, известно, употребляется чрезвычайное количество чая, или в пространных их Ост– и Вест-Индских колониях в Америке и Новой Голландии.

После англичан были первые голландцы, производившие торг в Кантоне, но они не посылали туда никогда более пяти кораблей ежегодно, хотя близость богатых их колоний на Яве (не говоря о владении на Малакке, Банке, Суматре и Борнео, из коих можно было бы привозить в Китай корицу, перец, свинец, птичьи гнезда и другие вещи) и могла бы много им способствовать к распространению сей торговли. С 1795 года не приходил в Кантон ни один корабль голландский. Впрочем, они в ожидании лучших времен продолжают содержать там свою факторию и шести членам оной доставляют каждый год жалование, кои хотя и не имеют никакого дела, но по прежнему обычаю приезжают в Кантон в ноябре месяце, а в феврале возвращаются обратно в Макао.

Французы не производили никогда с прилежанием китайской торговли, которая со времени революции совсем пресеклась. Испанцы могли бы торговать с Китаем поблизости Филиппинских островов своих весьма выгодно, но они посылали в Кантон редко более двух кораблей, а часто и ни одного не приходило. Со времени последней войны их с Англией сей торг совсем прекратился, выключая несколько малых судов, приходящих и теперь еще из Манилы в Амой на юго-восточном берегу Китая.

Португальцы, владея городом Макао и будучи свободны чрез то от корыстолюбивых притязаний правительства и таможенных чиновников, равно и от великих издержек, каковые принуждены платить другие нации в Вампу, могли бы привести сию отрасль своей торговли в цветущее состояние, однако они довольствуются тем, что отправляют ежегодно в Европу только два или три малых корабля и от пяти до шести в Бенгал, но привозимые грузы последними принадлежат англичанам, которые посылают из Бенгала в Кантон свои товары под португальским флагом. Торговля шведов с Китаем со времен нового о китайском торге постановления в Англии и войны Швеции с Россией, в которую взял король у Готтенбургской компании великие суммы денег, сделалась очень слабою. Впрочем, они и прежде того не посылали никогда в Кантон более двух или трех кораблей ежегодно; но потом только по два, а часто и по одному, иногда же и ни одного. В 1805 г. не приходили шведы в Китай вовсе, а теперь, как то я узнал, уничтожилась даже и Готтенбургская компания.

Датчане производят торг свой с Китаем весьма порядочно и хозяйственно, но и они не отправляли никогда в Кантон более двух кораблей. Жребий Австрийской императорской Ост-Индской компании в Остенде известен. Хотя и после сего бывали в Кантоне корабли под австрийским, также под рагузским, генуэзским, тосканским, гамбургским и бременским флагами, однако оные посылались на счет купцов английских, которые, не принадлежа к Ост-Индской компании, исключительно пользующейся сим единоторжием, не могут иметь в том сами собой участия.

Из всего краткого обозрения настоящего состояния торговли, производимой европейцами с Китаем, явствует, что торг англичан[182]182
  По полученным мною сего года письмам из Кантона, некоторые случившиеся там происшествия много повредили английской торговле. Английская Ост-Индская компания недавно начала вывозить туда более английских мануфактурных изделий, особливо суконных, нежели прежде. В надежде за сие излишество получить чистые деньги, весьма нужные для ее селения в Индии, она при умножении сих товаров не умножила вывоза чая из Китая. Но китайцы не стали платить серебром, как ожидали от них англичане, а потому оставались в долге великими суммами. Сей долг ныне простирается уже до трех миллионов телов, или 4 миллионов испанских таллеров, которого Гонг не в состоянии заплатить более потому, что в Китае весьма затруднительно что-либо продать на серебро, обстоятельство, которое много препятствовало производству наших торговых дел в Кантоне, потому что приказчик Американской компании, как уже выше упомянуто, не соглашался брать чай, а хотел продать груз корабля «Нева» на чистые деньги. Итак, английская Ост-Индская компания или должна умножить вывоз чая из Китая, или не посылать товаров своих более, нежели она берет китайских, в противном случае может она лишиться своих денег, и хотя правительство обязано заплатить долги купцов Гонга, но при теперешних расстройствах его положения сего ожидать почти нельзя; сверх того, англичане, покушаясь овладеть Макао, навели на себя гнев и большое подозрение китайского правительства.


[Закрыть] и американцев довольно немаловажен и что последние в короткое время чрезвычайно усилились. Американские приходящие в Кантон корабли гораздо менее кораблей других торгующих там держав, но напротив того оных приходит туда от 40 до 50 ежегодно. Им не препятствует никакое время года, и они приходят и отходят всякий месяц. Большая часть оных приходит от северо-западного берега Америки с пушным товаром, на который в недавнее время цены хотя и очень унизились[183]183
  Впрочем, полагать надобно, что цена лучшего морского бобра не упадет никогда ниже 20 или много 18 пиастров.


[Закрыть], однако, невзирая на то, покупают оный так же охотно, как и хлопчатую бумагу, олово и опиум. Американцы приходят также многие прямо из Америки и Европы. Сих грузы состоят в наличных деньгах и европейских, американских и вест-индских произведениях, как то: французской водке, роме, вине; корабельных материалах: смоле, мачтах, железе, такелаже и пр.

Некоторые из них заходят в Батавию и к мысу Доброй Надежды и привозят оттуда целые грузы араку и вина для кораблей, стоящих в Кантоне. Они берут вместо того китайку, фарфор и шелк, а наипаче чай, в получении которого никогда не бывает затруднения. Магазины китайских купцов наполнены всегда чаем, а потому и продается оный не только для покупающего выгодно, но товар, получаемый вместо оного, ценится всегда выше. Китайка и шелк почитаются в Кантоне как наличные деньги, на которые купец неохотно покупает. Если нет довольной причины сомневаться в достоверности, то китайские купцы, чтобы сбыть скорее с рук свой чай, дают оного охотно даже в долг целые грузы. Почему американцы и берут сей товар преимущественно; ибо они имеют притом выгоду, что продают свои товары дороже, скорее оканчивают свои дела и, не медля, отправляются в обратный путь.

Последнее обстоятельство в Кантоне особенно важно, потому что тамошнее пребывание сопряжено с великими издержками, а сверх того и для здоровья вредно. Употребление чая в Америке сделалось столь же всеобщим, как и в Англии, почему и расходится оного там весьма великое количество, но если американские купцы не надеются продать всего взятого в Кантоне чая в своем отечестве, в таком случае отправляют во Францию, Голландию и в порты северной Германии.

Американцы предприимчивостью в торговле едва ли не превосходят все прочие нации. Они, будучи искусными мореходами, употребляют на кораблях своих меньшее число матросов, нежели другие народы, и мне кажется, что превзойти их в том невозможно. Корабли их построены с отличным искусством и ходят скорее даже некоторых военных. Я знал в Кантоне корабельщиков, кои плавание свое из Кантона в Америку и оттуда обратно оканчивали в 10 месяцев. При нас пришел в Кантон в исходе декабря американский корабль «Фанни», который совершил плавание свое в один год из Кантона в Филадельфию, оттуда в Лиссабон, а из сего в Кантон обратно. Выгрузка и нагрузка сего корабля долженствовала быть произведена в каждом порту с чрезвычайной поспешностью, ибо он на обратном своем в Китай плавании, по причине противного муссона, должен был плыть восточным проходом, то есть через северную часть Великого океана около островов Пелевских.

При отбытии нашем из Кантона готов был корабль сей опять уже к отплытию в Филадельфию; пребывание его в Кантоне продолжалось только пять недель. Американцы умеют пользоваться всякою выгодою, по торговле им представляющеюся. Мы видели один из их кораблей, пришедший в Кантон с дорогим грузом, состоявшим в сандальном дереве, привезенным корабельщиком с одного из островов Фиджи, которые не только опасны по своему положению, но и по жестокости людей, оные населяющих. Имеющий менее предприимчивости, нежели американец, не отважился бы пристать у островов сих. У оных вовсе нет надежного якорного места. В декабре 1804 г. разбился у островов один английский корабль, с коего не спаслось ни одного человека.

Прибывшие от оных в Кантон американцы находились также в великой опасности сделаться жертвою жестокости тамошних жителей. Они имели на своем корабле несколько человек с близ лежащего острова Тонга-Табу, сопровождавших их к островам Фиджи. Сии, едва только вышли на берег, немедленно были умерщвлены островитянами все, кроме одного мужчины и одной женщины, на корабле остававшихся, которые привезены потом в Кантон. Сандальное дерево в Китае дорого и покупается наперехват. Корабельщик продал груз свой, стоивший ему только трудов и времени, употребленных на рубку, весьма выгодно.

Из разных сортов лучшей доброты чая вывозят американцы и англичане весьма мало. Первые берут из разборов зеленого, особенно гайзон, называемый кантонскими купцами молодым гайзоном, которого пикул продается там от 36 до 40 телов, то есть фунт от 60 до 70 копеек. Англичане и американцы покупают в Кантоне более всего сорта чаю конго и боги. Последний есть самый худший, но оного употребляется весьма много в Англии простым народом, для коего сделался чай также нужною потребностью. Конго и боги смешивают в Англии и в таком виде наиболее продают оного. Цена боги в Кантоне маловажна, 10 к 12 тел пикул, то есть 18 и 20 копеек фунт.

Если бы торг россиян с Кантоном утвердился, чего ожидать, кажется, не невозможно, в таком случае привоз в Россию дешевого чая мог бы сделаться благотворением для недостаточных жителей сего государства, которые, привыкнув мало-помалу к сему здоровому напитку, вероятно, начали бы употреблять менее вина горячего. Сей предмет не недостоин, по-видимому, внимания и самого правительства, поелику преподает средство к отвращению вредных последствий, происходящих от неумеренного употребления вина горячего. Почти все российские провинции изобилуют медом, который заменяет весьма удобно употребление при чае сахара. Российский народ может привыкнуть скоро к чаю, который кажется быть по его вкусу, как то я испытал на корабле своем.

Служители «Надежды», выключая немногих, отказались охотно все от своей порции французской водки и араку, чтобы получить только вместо того порцию чая, которого, когда причины не было беречь воду, приказывал я давать в день по два раза. Когда же воду на чай получали они в день однажды, то собирали для того дождевую, хотя она и очень крепко отзывалась смолою. Итак, не невероятно, что введение употребления чая между простым российским народом может быть удобным и послужит хорошим средством к некоему воздержанию от горячего вина. Тщеславие может возыметь при том также некое содействие.

Я полагаю, что простой человек, если не совсем еще испортился, захочет лучше выпить дома чашку чаю, а особливо когда посетит его приятель, нежели идти в кабак за горячим вином. Употребление чая во флоте и в госпиталях должно преимущественно быть одобряемо. Чай есть вообще весьма здоровый напиток и одно из лучших средств противоцинготных. Оный для больных на корабле особенно полезен; для такового употребления дешевейшие сорты, как то боги и конго, суть удобнейшие. При непосредственном торге России с Кантоном привоз боги необходим и по другой причине. Чай, как известно, подлежит удобно порче, а потому и нужно грузить его весьма осторожно. Если груз корабля состоять будет из одних лучших сортов, то нижняя часть, лежащая на балласте, должна неминуемо повредиться. Для избежания сего кладут англичане всегда вниз во всю длину корабля чай боги. Испортившиеся несколько ящиков оного составляют потерю маловажную, вознаграждаемую сохранением лучших сортов.

Между худшими и лучшими сортами чая есть много средних, которые могли бы, уповательно, продаваться в России. Купцы, находящие в торге чаем свои выгоды, следовательно, и обдумавшие уже предмет сей, утверждают, что в России расходятся только сорта лучшие, потому что поселяне и ремесленники не пьют чай почти вовсе, а дворяне и купцы употребляют сорта лучшие; но я, не отвергая, впрочем, сего, полагаю, что чай соучонг, коего стоит фунт в Кантоне от 60 до 70 копеек, и конго, продаваемый там не выше полтины, мог бы хорошо расходиться в провинциях, лежащих около Балтийского моря. В сих провинциях роскошь еще не так усилилась, чтобы не пили и другие сорта чая – пагу и императорский, а употребляются дешевые сорта, коих, думаю, расходится там по пропорции более, нежели во внутренних губерниях[184]184
  А со времени приобретения всей Финляндии расход дешевых чаев еще должен быть гораздо больше.


[Закрыть].

Но если привозимое из Китая все количество дешевого чая не возможет сбываться с рук в России, тогда товар сей нетрудно будет продавать в северных портах Германии или даже и в Швеции, где китайский торг едва ли скоро опять восстановится. В последнем случае единственными могут быть соперниками американцы и датчане, но я не сомневаюсь, что торг россиян с Кантоном должен быть успешнее датского, если только производиться будет с таковым же порядком, какой наблюдают последние. Датская Ост-Индская компания похваляется как весьма благоучрежденная: цветущее оной состояние доказывает, что ей приписывают то не несправедливо. Многие годы уже сряду до 1807 г. приобретают акционеры сего общества по 30 и 40 процентов.

Кроме чаю, китайка и шелк суть такие товары, которые могут продаваться в России всегда надежно и выгодно; фарфор того не обещает. Низкие работы оного весьма худы; высокие же слишком дороги. Одни американцы вывозят из Китая фарфор в довольном количестве, потому что нет большой разности между перевозом из Китая и из Англии в Америку, и он нужен для балласта; впрочем, английский фаянс перед низкими разборами китайской каменной посуды имеет великое преимущество как по своей доброте, так и по лучшему обрабатыванию. Аптекарские припасы, лакированные вещи, куклы, конфеты и тому подобное составляют столь маловажные товары, что оных к грузу корабля никак причислять не можно, для коих не должно терять ни одной минуты времени. Сии мелочные товары могут украсить небольшую лавочку, но в магазинах большого торгового общества они не считаются приличными. Английская Ост-Индская компания не вывозит из Кантона ничего более, кроме чаю и некоторого количества необработанного шелку. Торг упомянутых выше мелочных товаров предоставляет она офицерам и матросам своих кораблей.

Итак, если лучшие и худшие сорта чаю, китайка и шелк могут быть привозимы в Россию ежегодно с надеждою на выгодную оных продажу, то торговля с Кантоном сделалась бы и в сем одном отношении уже важною, но ежели принять в рассуждение и нужное при том сообщение с российскими, азиатскими и американскими владениями, продукты коих не могут быть все распроданы в Кяхте, тогда важность оной усугубится; следовательно, предмет сей без особенной политической причины и не должен оставаться без внимания.

Теперь намерен я упомянуть кратко об образе торговли, производимой в Кантоне европейцами. Она предоставлена исключительно сообществу китайских купцов, называемому Когонг или просто Гонг. Как скоро приходит корабль в Вампу, то первое предлежит начальнику оного попечения найти купца, сочлена сего сообщества, который бы, сообразно с постановлением китайского правительства, принял на себя за корабль поручительство. Обязавшийся тем ответствует за все, до корабля касающееся. Правительство имеет дело только с ним одним, который называется купцом благонадежности.

В первую бытность мою в Кантоне в 1798 г. правительство наложило на такового купца благонадежности английского корабля, пришедшего из Индии, великую денежную пеню за то, что свезен был ошибкою на берег один ящик опиума и открыт в таможне[185]185
  Открытие в таможне ящика с опиумом произошло тогда от неосторожности. Китайские таможенные чиновники никогда не обнаруживают тайно ввозимого опиума. ибо получают за то высокую плату. Опиум, сделавшийся для знатных китайцев необходимостью, невзирая на постановленную правительством за ввоз оного великую пеню, привозится почти на всех кораблях без всякой опасности.


[Закрыть]. Корабельщика не подвергли при том никакой ответственности. Груз корабля продается обыкновенно таковому купцу благонадежности. Хотя и не запрещается найти и другого купца, если первый будет давать за груз низкую цену, однако сего никогда почти не делают. Некоторые из американцев не захотели было последовать сему правилу, почти законом в Кантоне сделавшемуся, но они имели от того худую выгоду.

Продающий и покупающий товары посредством другого купца, а не через своего поручителя, теряет весьма много времени. Испытавшие то американцы производят теперь торг свой единственно через купца благонадежности. Гоппо вынуждает у поручителей за каждый приходящий корабль немалую сумму денег, предполагая, что оные от продажи и покупки товаров получают великий прибыток. А посему и не может приходить в Кантон ни один корабль, не имеющий какого-либо груза. Если бы на «Надежде» не было 400 морских бобров, то не позволили бы ей прийти в Вампу. Всякий корабль, приходящий от северо-западного берега Америки с мягкою рухлядью, платит сверх пошлины 5000 пиастров, вместо подарка.

Покупающий груз китаец объявляет тотчас при заключении торга, что таковая сумма должна быть дана Гоппо. Не соглашающийся на сие или получает за груз менее, или подвергается тому, что Гоппо выбирает для себя самую лучшую мягкую рухлядь, а потому и платят охотнее требуемую сумму. За груз «Невы» взял Гоппо 7000 пиастров, ибо он узнал, что морские бобры были на ней лучшие, нежели привозимые американскими кораблями, и что между прочим находились и черные лисицы. Товар свозится на берег не прежде, пока купец благонадежности не разделается с Гоппо. Если продавец будет недоволен условленною ценою и не найдет никого, кто бы дал более, тогда позволяется проданный товар взять опять на корабль, но в сем случае должно платить в другой раз пошлину, как то случилось при взятии назад некоего числа мягкой рухляди, принадлежавшей к грузу «Невы». Форстер утверждает несправедливо, что будто бы свезенный товар на берег ни под каким видом уже не может быть взят обратно. Он, говоря о купцах Гонга и сравнивая их с прочими китайцами, несправедливо уверяет также, будто бы первые что хотят, то и делают и что груз корабля не может быть продан никому другому, кроме купца благонадежности[186]186
  См. в сочинениях Форстера вторую часть, стр. 190–192.


[Закрыть].

Панкиква, отец нынешнего первого купца Гонга, был тот самый, который представил правительству план к учреждению сей компании, столь вредной для европейцев и чрезвычайно выгодной для ее сочленов, приносящей сверх того многие миллионы доходов таможенному начальнику. Его старанием утверждена в постановлениях для сего сообщества также статья, коей отменено взаимное всех сочленов поручительство в верном всегда платеже капиталов купцов европейских, что для него, имевшего великое богатство, было весьма важно. Ныне, если купец Гонга не хочет или не может платить долгов своих, представлено требовать удовлетворения чрез правительство, чем сочлены Гонга и разнятся от прочих кантонских купцов, на которых нельзя жаловаться, когда обманут. Число членов сего товарищества не есть определенное.

В прежнюю бытность мою в Кантоне считалось их восемь, ныне же одиннадцать. Гоппо определяет членов по своей воле и получает за то великие деньги. Каждый принимаемый платит ему от 30 до 60 тысяч телов, то есть от 45 до 90 тыс. пиастров. Лукква, бывший нашим купцом благонадежности, сделавшийся недавно членом Гонга, заплатил 30 тыс. Купцы Гонга подлежат сверх того беспрестанным притязаниям главного таможенного чиновника, который ежегодно сменяется, а потому и не упускает времени не только собрать для себя именно, но и приготовить знатные денежные подарки для императорских министров. Итак, их и нельзя по настоящему обвинять за то, что они стараются расходы сии вынудить от европейцев, в чем поступают по введенным уже законам и правилам, в прочих же делах своих столько же честны и совестны, сколько и купцы европейские. Известия о бессовестных обманах китайских купцов не относятся к сочленам Гонга. Сии не иначе могут поддержать свое положение, как особенно честными поступками в торговле.

Чрезвычайное множество отправляемых в короткое время товаров делает невозможным осмотреть все вещи порознь. Привозимые европейские товары, как то английское сукно и камлот, зашитые в тюках, посылаются равномерно без осмотра во внутренность Китая. Нигде в целом свете не поступают торгующие с большей взаимной доверенностью, как в Кантоне. От сего и происходит необычайная скорость в оборотах. Двадцать и более одних английских кораблей, величиною от 1200 до 1400 тонн, выгружаются и нагружаются в два месяца[187]187
  Весьма удивлялись и подало повод к большому неудовольствию, что наш приказчик хотел настаивать на том, чтобы осмотреть каждый ящик чаю и каждый кусок китайки. В Кяхте, может быть, сие нужно, а в Кантоне не знают разности.


[Закрыть].

Хотя и оказалось, что с первыми бывшими в Кантоне российскими кораблями поступлено не весьма приязненно, но сие было следствием недоразумения, от других причин происшедшего. Как, по моему мнению, торговля Американской компании не может быть в цветущем состоянии без торговли с Кантоном, а по сие время российские суда не имеют от китайского правительства позволения ходить в Кантон, то и надлежит, не упуская времени, выходить сие позволение как можно скорее, дабы при заключении всеобщего мира суда Американской компании могли тотчас с грузом мягкой рухляди отправиться в Кантон и не были принуждены обходить полсвета с каменьями. Нельзя сомневаться, чтобы россиянам не позволено было торговать в Кантоне наравне с прочими нациями.

Политическое состояние России и ее сопредельность могут быть столь сильными побудительными причинами для робких китайцев, что они не осмелятся противодействовать тому настоятельно с упорным своенравием. От них нельзя не ожидать позволения к производству торга и другим путем, кроме Кяхты. При настоятельных требованиях не замедлят, отложив всякое упорство, согласиться. Сколь мало можно иметь в делах с китайцами успеха посредством кротости и снисходительности, тому представляет голландское, случившееся в 1795 г., посольство неоспоримые доказательства.

Перед отходом нашим из Камчатки в Китай получил я из С.-Петербурга от статского советника Вирста несколько вопросов, касающихся до состояния государственного в Китае хозяйства и торговли в южных оного провинциях с тем, чтобы я во время пребывания своего в Кантоне постарался собрать о том известия и сообщил бы ему оные. Сколько я ни усердствовал об удовлетворении его желания, но не мог иметь в том желаемого успеха. Обращавшись с природными китайцами, находил, что они по малознанию своему в английском языке разумели меня худо, а сами объяснялись и еще хуже, главнейшее же затруднение состояло в том, что они не имели сведений о предметах, о коих я старался изведать.

Пребывающим в Кантоне европейцам обязан я некоторыми на сии вопросы ответами, кои поместить здесь почитаю небесполезным, хотя нечто из того сделалось известным уже и из прежних описаний Китая. Намерение Вирста клонилось особенно к тому, чтобы получить через меня подтверждения или опровержения и объяснения многих распространенных уже известий о хозяйственных учреждениях Китайского государства.

«1. Как велики в Китае обыкновенные на занимаемые деньги проценты и какова разность между залогом и доверенностью к лицу занимающего?

Ответ. В Кантоне платят по 12 и 18 процентов, судя по обстоятельствам и благонадежности должника и заимодавца.

2. Существует ли рабство или временное подданничество?

Ответ. Не существуют. Китаец родится свободным. Знатный и богатый должны нанимать людей для услуги и работы. Впрочем, весьма обыкновенно, что родители продают детей своих; только мужского пола реже, нежели женского, но и сии остаются в неволе до совершеннолетия, по достижении коего делаются свободными. За женский пол, который в Китае, равно как и во всех восточных землях, не пользуется одинаковыми преимуществами с мужчинами, не вступается полиция строго; а потому проданные дети сего пола остаются по большей части во всю жизнь свою в рабстве.

3. Есть ли в Китае великие богачи из частных людей? Владеют ли они обширными поместьями, или имение их, яко торгующих, состоит в товарах?

Ответ. Богатейшие из частных людей в Китае суть обыкновенно торгующие, а наипаче некоторые из содержателей соляного откупа. Соль составляет одну из важнейших частей доходов китайского правительства. В каждой провинции находится сообщество купцов, коим предоставляется единоторжие в продаже соли. Они по мандаринам важнейшие лица в целом городе. Они одни пользуются правом носить оружие, держать вооруженные лодки, входить во всякий дом с обыском, если подозревают, что хозяин имеет соль, которая не у них куплена. За ними следуют, яко богачи из частных людей, сочлены Конга. Имение Панкиквы, первого купца сего сообщества, полагают в 4 миллиона телов, или в 6 миллионов пиастров. Владетелей обширными поместьями в Китае, сказывали, совсем не имеется.

4. Употребительны ли в Китае по торговле векселя, или ассигнации, и какие по сему существуют законы?

Ответ. Торгующие векселей не употребляют, как то делают европейцы; следовательно, и нет на то законов. Вообще случается очень редко, чтобы один китаец занимал у другого деньги. В государстве, в коем богатство удобно может быть виною несчастия владеющего оным, стараются скрывать свое имение. Сам Панкиква, будучи весьма тщеславен, неохотно говорит о великом своем богатстве. Впрочем, переводы денег между торгующими китайцами неизбежны; а для того и употребляют расписки, но они по настоящему состоят только в засвидетельствовании получения денег и обещания уплаты в определенное время. Если случится, что должник не платит и веритель принесет на него жалобу мандарину, то сей, удовлетворившись в справедливости требования, принуждает его к платежу или сильно действующей в Китае бамбу, или налагает запрещение на имение и удовлетворяет из оного верителя. Однако китаец приносит весьма редко жалобу на должника своего. Он охотнее ждет долгое время в надежде каким-либо образом получить ему принадлежащее. Сему главною причиною то, что мандарин требует обыкновенно за труды свои половину долга, в случае же на то несогласия не принимает жалобы.

5. Есть ли гильдии и цехи, каковы оных постановления?

Ответ. Все ремесленники разделяются на общества, из коих каждое имеет своего старшину. В Кантоне разные мастеровые живут даже в особенных улицах, так, например, в одной портные, в другой сапожники, в третьей стекольщики, в четвертой аптекари и т. д. Они делают и особенные свои празднества, для коих нанимают обыкновенно комедиантов и обнародуют, что в такой-то день в таком-то цехе будет зрелище, к которому допускают всякого безденежно.

6. Где и сколько знатные ярмарки, торговые места и склады товаров? Из каких портов производится торговля с Японией, Филиппинскими и Зондскими островами и берегом Индии?

Ответ. Важнейшие пристани в Китае для иностранной торговли суть: Кантон на южном берегу; Амой на юго-восточном, в провинции Фокиен; Нингпо на восточном, в провинции Чекианг, в недалеком расстоянии от острова Чузан. Из Кантона плавают китайские джонки в Малакку, Батавию, Сиам и в разные места, сопредельные Китайскому морю; из Амоя – к Филиппинским и Ликейским островам; из Нингпо – в Японию и Корею. Взаимный между пристанями сего государства торг производится почти повсюду. Все великие города служат местами для складки товаров по внутренней торговле и для мануфактур своей провинции, а особливо находящиеся у великих рек и каналов.

7. Употребляются ли в Кантоне прейскуранты?

Ответ. Употребляются, но только на европейских языках.

8. Каково учреждение почт? Заведены ли оные порядочно во всем государстве и может ли всякий оными пользоваться?

Ответ. Порядочная почта учреждена только между Пекином и Кантоном, коей всякий пользоваться может, но посылаемые по оной письма распечатываются и рассматриваются; кроме сей почты, нет другой во всем Китае. Во время нужной переписки нет иного средства, как только отправлять нарочного или поручать проезжающим.

9. Дворянство в Китае одно ли личное или есть и наследственное?

Ответ. Одно личное. Чин мандаринский и разные другие даются по воле государя или его министра. В Японии совсем тому противное; там все должностные чиновники пользуются наследственным правом. Однако и в Китае потомки Конфуция наследствуют, сказывают, некое известное достоинство; император, яко неограниченный монарх, может, говорят, также давать чины наследственные.

10. Есть ли в Китае великие фабрики, или обрабатываются ли изделия семействами – каковы отношения между мастерами, их помощниками и учениками?

Ответ. В Китае находятся обширные фабрики, как то, например, фарфоровая близ Кантона; но я думаю, что большая часть шелковых, бумажных и других вывозимых из Китая товаров обрабатывается часто семействами. Я не полагаю, чтобы правительство имело свои фабрики, как то делается в некоторых европейских государствах.

11. Мера и вес во всем ли Китае одинаковы – если же есть разность, то в чем состоит оная?

Ответ. Вес, по объявлению купцов, которых я спрашивал, должен быть одинаков во всем государстве, кроме столицы. Один пикул, содержащий 100 катти, равен 1,45 фунта российского, или 1,33 английского. В Пекине один пикул составляет только 97 катти. Мера длины в Пекине же менее. Пекинский кубит, обыкновенная мера длины в Китае, составляет 8½ пунтов, в Кантоне же, в южных провинциях, – 10.

12. Есть ли торговые сообщества, где они, какие их постановления?

Ответ. Мне известны только два торговых сообщества, а именно: Когонг и другое, содержащее соль на откупе, которое разделяется на многие малые, потому что сочлены оных получают от продажи соли великую прибыль. Главное постановление торговых сообществ состоит в том, что сочлены все за одного и один за всех обязаны отвечать правительству. Сие постановление весьма важно по той причине, что корона не может ничего потерять из своих доходов. От сообщества Когонг в Кантоне отвечает правительству один только старейший, или первый купец.