Электронная библиотека » Иван Крузенштерн » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 29 октября 2017, 11:21


Автор книги: Иван Крузенштерн


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Шрифт:
- 100% +

В сей день была погода светлая и прекрасная; ветер дул свежий NNO, уклонившийся под вечер к NNW. Наступившая в полдень пасмурная погода скрыла Сан-Жуан от нашего зрения. В 6 часов прошли мы через полосу сильного течения, простиравшуюся в направлении от NO на SW так далеко, пока могло досязать зрение, но вне ее было много таких мест, на коих поверхность воды казалась совершенно тихою.

Такое разнообразное состояние морской поверхности, вероятно, произошло от противустремящихся течений, из коих произведшее оную полосу долженствовало быть преимущественнейшим по стремительной своей силе, на NO действовавшей, как то наблюдения, деланные сего вечера и следующего дня, показали.

Обойдя мыс Сан-Жуан, плыли мы при крепком северном ветре всю ночь на StW. В 8 часов поутру (февраля 26) находились мы, по счислению моему, несколькими минутами южнее мыса Горна. В сие время начал я держать курс еще западнее, но через полчаса после того сделавшийся ветер от SSW и уклонившийся под вечер к западу, дул так крепко, что мы принуждены были убрать все паруса и оставаться под зарифленными марселями. Во весь день нам показывались альбатросы, морские ласточки и другие разные роды птиц бурных; ночь была также весьма бурная с жестокими шквалами, дождем и градом. Поутру (февраля 27-го) ветер стих и позволил нам прибавить парусов, но волнение продолжалось весьма сильное, и качало корабль чрезвычайно. Барометр, опустившийся вчера поутру с 29 на 28 дюймов, поднялся хотя опять на 2 линии, однако погода не обещала ничего доброго и была так холодна, что ртуть в термометре опустилась на палубе до 3 градусов.

Казалось, что Земля Штатов была пределом двух стран, одна другой совсем противных. До сего пользовались мы прекраснейшей погодой и почти всегда попутным ветром, что доказывается чрезвычайно успешным, 21 день продолжавшимся плаванием нашим от острова Св. Екатерины до Земли Штатов. Но едва только мы обошли оную и приблизились к широте мыса Горна, вдруг встретили нас холодная погода, всегдашнее мрачное небо и противный ветер от SW. Прежнее, весьма счастливое плавание наполняло мысли наши приятными воображениями, и мы мечтали, что через несколько недель перенесены будем в благословенные страны Великого океана; но западный ветер, казавшийся быть продолжительным, лишил нас лестной сей надежды и доказал, что мы дерзновенно хотели полагаться на всегдашнее благоприятство ветра. Хорошая погода, которою в полдень ободриться надеялись, была, как то ожидал я, кратковременна. В 2 часа нашел нечаянно столь жестокий шквал, что мы с трудом могли обезопасить паруса свои.

После оного дул ветер, хотя и крепкий, однако еще не уподоблялся шторму. В 5 часов покрылось небо облаками. По всему горизонту показались, от 5 до 6 градусов высотою, белые снежные облака. Столпообразный вид оных казался величественным, но притом и страшным. Убрав все паруса, оставили мы только штормовые стаксели и ждали нашествия облачной сей громады, к нам приближавшейся. Она нанесла на нас шквал, сопровождаемый градом, чрезмерно свирепствовавший несколько минут и преобратившийся после в продолжительный крепкий ветер, который господствовал во всю ночь при сильных порывах, нося корабль наш по влажным горам моря. Опустившийся после первых порывов на 2 линии барометр и настоящее возмущение в атмосфере вообще советовали нам приготовиться к претерпению жестокой бури; по учинению сего провели мы ночь довольно спокойно.

Ветер дул попеременно от W и SW. Поутру (февраля 28-го) несколько оный уменьшился и к полудню сделался довольно умеренным. Показалось солнце; определенная нами широта была 58° 23´, долгота же 64° 00´. Под вечер претерпели мы опять несколько жестоких шквалов; в 8 часов настал шторм от SW и свирепством своим уподобился бывшему 15 сентября в Скагерраке с тою притом разностью, что волны носились здесь, как горы. Поутру вместо того, чтобы умягчиться, как то мы с надеждою ожидали, сделался он еще свирепее с чрезвычайно сильными порывами, сопровождаемыми снегом и градом. Во время сего шторма не видели мы более никаких птиц, кроме некоторых малых, летавших около корабля нашего перед самою бурей, которая была, однако, последняя в сие время.

Под вечер сделалась она слабее. На другой день дул ветер довольно умеренный; 2-го же марта настал день прекраснейший. Чувствованное нами в этот день ободрительное удовольствие может представить себе только тот, кто терпел на море подобное возмущение, на которое морской человек не должен был никак жаловаться, если бы оно не сопровождалось холодом, угнетавшим нас всех до крайности. Термометр показывал на шканцах только четверть градуса выше точки замерзания; в каюте моей в продолжение двух недель стояла ртуть в термометре всегда почти на трех градусах; однажды только показывала несколько выше пяти. По сему судить можно, что каждый из нас радовался лучам солнечным и поспешал наверх, чтобы сколько-нибудь обогреться.

Паруса, платье и постели развесили для сушения, бывшего весьма нужным, невзирая на то, что из каждой вахты определил я прежде того нарочного, долженствовавшего по смене с оной сушить мокрое платье на кухне. Сверх того приказывал я, как скоро только качка корабля позволяла, разводить огонь всякий день в нижней палубе, где было тогда теплейшее и приятнейшее на корабле место. В сие же время отправляемы были и другие немаловажные работы. Во время шторма приметили мы течь в носу корабля нашего, почему и опустили на веревке тиммермана, который скоро нашел поврежденную доску внешней обшивки и укрепил ее свинцовым листом. Канаты от якорей отвязали, кои из предосторожности оставили до тех пор, пока обойдем Землю Штатов и коих по сие время отвязать было невозможно.

День сей также нам благоприятствовал для наблюдений наших. Трое суток уже не определяли мы ни широты, ни долготы; теперь мы узнали, что во время шторма увлекло корабль наш на 25 миль к северу и 42 мили к востоку, и увидели, что мы в шесть дней не подвинулись ни на минуту далее к западу от мыса Сан-Жуана. Сие обстоятельство хотя и уменьшило общую нашу радость, однако сделавшийся слабый ветер от NO и преобразившийся скоро в свежий ободрил нас опять приятною надеждою. Хотя мы и не имели ни одного больного, но продолжительная худая погода в сей дальней, редко бестуманной широте должна, наконец, возродить в теле начальную порчу жидкостей, могущую произвести со временем опаснейшие болезни, которых после ни бдительнейшее старание, ни усерднейшее попечение отвратить уже не возможет, почему и необходимо было брать все меры предосторожности.

В продолжение сего времени делался NO ветер все свежее; ввечеру шли мы по 9 и 10 узлов прямо к западу. В 8 часов следующего дня (марта 3-го) обошли мы, по счислению своему, мыс Горн; следовательно, находились уже в Великом океане.

Глава VI. Плавание от меридиана мыса Горна до прибытия к острову Нукагиве
«Надежда» и «Нева» обходят Огненную Землю. – Продолжительное низкое стояние ртути в барометре. – Разлучение кораблей во время шторма. – Продолжение плавания к островам Вашингтоновым. – Переход через южный тропик. – Нарочитая неверность наших хронометров. – Усмотрение некоторых островов Мендозовых. – Плавание вдоль берегов острова Уагуга. – Прибытие к острову Нукагива. – Остановление на якорь в порту Анны-Марии

По четырехнедельном плавании нашем от острова Св. Екатерины обошли мы, наконец, мыс Горн 3 марта в 8 часов пополуночи, как то уже выше упомянуто. В столь краткое время едва ли совершал кто-либо оное. Ветер переменился почти в тот час и, сделавшись из NO западным, дул, хотя и не весьма крепко, однако сопровождаем был несколько дней сряду такою пасмурной, туманною погодою, что мы два раза по нескольку часов теряли из виду «Неву», свою спутницу. Волнение было от запада очень велико и действовало на корабли чрезвычайно. Марта 7-го обрадовали нас полуденные солнечные лучи. Наблюдения показали опять, что течение увлекло нас почти прямо к востоку на 13 и 14 миль ежедневно. Марта 9-го море было так спокойно, что мы могли погрузить Гельсову машину.

Термометр показал теплоту в глубине 100 саженей 1½°; 60 саженей – 2½°; на поверхности воды – 2¾°. Температура воздуха была в то же время 4°. Марта 11-го находились мы уже по счислению своему полуградусом западнее мыса Виктория; однако я держал курс все еще к западу, поелику не смел положиться на протяжение южного ветра, первого во все время плавания нашего от мыса Сан-Жуана, дабы обезопасить себя от западных ветров, господствующих в здешних морях даже до поворотного круга, и дабы в большой западной долготе не иметь от оных после препятствия держать курс к северу, к коему намерен я был плыть не прежде достижения 80° долготы западной. К такой предосторожности побуждался я примером капитана Блейя, который, дойдя до 77° долготы, не возмог обойти Земли Огненной и принужден был спуститься и взять курс после к мысу Доброй Надежды.

Марта 14-го находились мы в широте 56° 13´ и долготе 82° 56´; по счислению же нашему, была последняя 86° 2´. Из сего видно, что во время плавания от мыса Сан-Жуана увлекло течением корабль наш на 3° к востоку. Быв теперь восемью градусами западнее мыса Пильяр, дальнейшего к W на Земле Огненной (Terra del Fuendo), мог я, без сомнения, надеяться обойти оный даже при неблагоприятных ветрах, почему и начал держать курс NW, когда только ветер к тому способствовал, переменяя оный так, чтобы плыть между путями первого и второго путешествия капитана Кука.

Я надеялся пользоваться здесь по большей части ветрами от юга; вместо того ветер дул почти беспрестанно от севера, который 16 числа был весьма крепок. Чрезмерные волны, стремившиеся одна за другой в разных направлениях, качали корабль наш жесточее, нежели когда-либо во время штормов. Барометр показывал 28 дюймов и 4½ линии; сие самое большое понижение точки в продолжение всего нашего путешествия (выключая только 1 октября сего года), великая зыбь от NW и скорость шествия облаков (марта 18-го) предвещали северо-западный шторм, к претерпению которого мы готовились: однако в тот самый день последовала прекрасная погода и почти безветрие. Прошедшею ночью пала весьма великая роса.

Обыкновенно примечают, что она есть верный признак близкой земли, но мы не могли полагать, что находились в сей стране к какой-либо земле в близости. Широта нашего места была 55° 46´, долгота 89° 00´. Марта 21-го в 8 часов пополуночи миновали мы, по счислению нашему, пролив Магелланов. Мыс Виктория, составляющий западную оконечность на северной стороне пролива, находился от нас в сие время к востоку в расстоянии около 650 миль. Итак, обошли мы Земли Штатов и Огненную в 24 дня, что удалось нам совершить в позднее время года скорее, нежели ожидать было можно. В сем месте повысился барометр опять до обыкновенной своей точки, которой в плавании около Огненой земли при лучшей и худшей погоде показывал всегда шестью линиями ниже, нежели прежде.

Я продолжал держать курс все еще NW с тем намерением, чтобы не находиться в тех же местах, в которых были Бирон, Валлис, Картерет, Бугенвиль, Кук и другие, следовавшие за ними мореплаватели. Все сии мореходцы, выключая Кука в первом его путешествии, по проходе мимо пролива Магелланова держали курс свой почти прямо к северу. Весьма свежий, южный ветер продолжался три дня при пасмурной погоде, однако он не производил ни малейшего волнения; поверхность моря была столько же спокойна, как будто бы в заливе; при сем показывал барометр 30 дюймов и 3 линии; следовательно, высота оного превосходила все прочие, бывшие на пути нашем в ясную погоду; потом сделался (24 марта) ветер крепкий от NNO, а наконец от NNW при весьма сильном волнении и столь туманной погоде, что мы потеряли «Неву» совсем из виду.

Сия бурная и пасмурная погода была продолжительная. Хотя я и нередко делал сигналы пушечными выстрелами, однако ответов с «Невы» не могли уже слышать. Разлучение наше с нею казалось неизбежным, в чем по наступлении ясной погоды мы действительно удостоверились. В сие время широта места была 47° 09´, долгота же по хронометрам 97° 04´.

С 24 по 31 марта продолжалась беспрестанно бурная погода с таким свирепым волнением, что корабль наш от сильной качки терпел много. Каждый день мы должны были выливать из корабля воду, что прежде случалось только по два раза в неделю. По прошествии нескольких уже недель позволила нам, наконец, погода 31 марта наблюдать лунные расстояния.

Апреля 8-го велел я осмотреть всех нижних служителей, дабы удостовериться, не имеет ли кто признаков цинги. Около 10 недель уже находились мы беспрестанно под парусами и в последние шесть терпели худую и влажную погоду. Доктор Эспенберг не нашел ни на одном ни малейших признаков сей болезни и уверял меня, что десны у всех были тверже и здоровее, нежели каковыми казались при осмотре в Кронштадте. Итак, осмотр сей кончился к нашему удовольствию.

Приближаясь к местам, в которых ежедневно становилось теплее, приказал я не давать более служителям коровьего масла; вместо же оного удвоить на каждого количество уксусу и сахару, чтобы они могли пить чай во время своего завтрака. Апреля 10-го был прекрасный теплый день, первый со времени отплытия нашего от острова Св. Екатерины. Полагая наверное, что худая погода надолго нас оставила, начали мы с нынешнего дня заниматься разными работами, которые в хорошую только погоду на корабле производимы быть могут, что продолжалось почти до прибытия нашего к острову Нукагиве. Парусники отремонтировали старые паруса для употребления при пассатных ветрах, дабы хорошие сберечь для худой погоды в широтах дальнейших. Кузнец, кончив разные на корабле нужные поделки, приготовлял топоры и ножи для мены с островитянами сего моря. Матросы, по поднятии из трюма пушек и их установке на свои места, обучаемы были графом Толстым стрельбе и военной экзерциции.

Апреля 12-го свирепствовал ветер несколько часов. В три часа пополуночи нечаянная перемена в теплоте воздуха предвозвестила ветер со стороны южной, который через несколько часов и последовал. Он дул прежде от SW, потом от S и, наконец, от SO и был так свеж, что, поставив все паруса, велел я держать курс на NNW, потому что принужденным нашелся оставить свое намерение продолжать плавание гораздо далее к западу. Бывшие беспрестанные ветры от NW увлекли корабль наш до 99 градуса долготы; почему я, не надеясь на постоянство попутного ветра прежде достижения SO пассата, не смел терять ни мало времени, ибо по настоящим обстоятельствам должен был решиться: идти прямо в Камчатку с тем, чтобы, выгрузив там товары Американской компании, отправиться после с посольством в Японию.

Так расположась, должен я лишиться надежды сделать какие-либо открытия в Великом океане, чем давно уже занимались мои мысли, произведшие и начертание к сему предприятию. Окончание дел посольственных в Японии, к исполнению коих требовалось по крайней мере 6 месяцев, предполагало невозможность отправиться оттуда в Камчатку прежде мая будущего года, почему, сходственно с инструкцией, не имел я довольной причины поспешать в Японию и мог бы месяцы июнь, июль и август употребить для основательного осмотра мало испытанных стран сего океана; но другая немаловажная обязанность заставила меня пожертвовать оной таковым предприятием. Выгод Американской компании нельзя было оставить без особенного внимания.

Находившиеся на корабле нашем товары сей компании, наипаче же железо и такелаж, должен был я неминуемо доставить в Камчатку в возможной скорости. Сверх того ясно предусматривал я, что большая часть груза, в продолжение шестимесячного пребывания нашего в Японии, должна непременно подвержена быть немаловажному урону, а особливо водка, которой имели мы знатное количество и многократным на пути своем осмотром оной уверились в великой худости бочек. Итак, одного из главнейших предметов плавания нашего, состоявшего в том, чтобы доставить Американской компании средства к приведению в лучшее состояние ее торговли, не могли бы мы достигнуть; притом же нельзя было точно надеяться, чтобы посольство в Японию могло быть сопровождаемо желаемым последствием, а посему и путешествие наше, сопряженное с великими издержками, не имело бы успеха ни в одном из двух важнейших своих предметов.

Назначенный в Камчатку богатый груз Американской компанией был не застрахован. Сделанная мне и офицерам моим доверенность директорами ее обязывала нас стараться, сколько возможно, обезопасить оный. Посланник, уполномоченный Американской компанией к наблюдению ее выгод, не мог не усмотреть великой пользы, могущей произойти от сделанной мною перемены прежнего плана и на то не согласиться. При сем обстоятельстве должен был я также оставить и намерение свое коснуться острова Пасхи, находившегося от нас почти на запад в расстоянии около 500 миль, невзирая даже и на то, что я полагать мог, что капитан Лисянский, не знавший о новом моем намерении идти прямо в Камчатку, может быть, будет держать свой курс к оному в надежде соединиться там с нами.

Два дня продолжавшийся ветер SO и OSO заставлял уже нас думать, что мы дошли до пассатного ветра, однако он уклонился потом опять к NO и NNO. Я переменял курс свой одним или двумя румбами, сообразуясь с тем, чтобы не находиться поблизости путей Валлиса и Бугенвиля. В сие время был один матрос беспрестанно днем на салинге, ночью же на бушприте. Тому, кто усмотрит прежде всех землю днем, обещал я дать десять, а ночью – пятнадцать пиастров в награждение.

Апреля 17-го перешли мы южный тропик в долготе 104° 30´.

В сие время начал держать я курс так, чтобы войти в средину между островами Фетуга (по-Кукову, Гуд) и Уагуга (по-Гергестову, Рио)[36]36
  Современное название острова Уоллис и Футуна


[Закрыть]
. При таком положении можно видеть с корабля оба острова.

Ночью на 5 мая был жестокий гром с сильным дождем и несколькими шквалами. К утру, хотя дождь и перестал, однако небо было очень облачно. Ночью по причине свежего пассатного ветра плыли мы под немногими парусами. На рассвете увидели остров Фетугу. В половине 7-го часа увидели мы также и остров Огиваоа, который Мендана назвал Домиником. Мы почли его сначала островом Монтаном (по-Менданову, Сан-Педро). Западной оконечности сего острова не могли мы видеть ясно. В 8 часов приказал я держать путь WNW с тем, чтобы видеть в полдень остров Уагуга прямо на W, для безошибочного определения широты оного. В самый полдень отстоял от нас двухвершинный пик острова Уагуга прямо на W в расстоянии около 18 миль.

В сие время поплыли мы вдоль острова Уагуга, в расстоянии от него от 6 до 7 миль. Хотя мы плыли в недальнем расстоянии от острова и ветер был умеренный, но к нам не приходила ни одна лодка. Во многих местах видели мы дым, но из жителей не приметили ни одного человека.

В 5 часов пополудни увидели мы остров Нукагива, покрытый туманом, почему и не могли с точностью определить, в каком находились мы тогда от него расстоянии. В 6 часов приказал я убрать все паруса, и мы остались под одними марселями.

Мая 7-го, на рассвете дня, держал я курс на северо-восточную оконечность острова Нукагива, отстоявшего от нас на NW в расстоянии 15 миль. Остров Уапоа лежал от нас в то же время на SW в 24 милях. Высокие утесистые камни на сем острове придавали ему в сем расстоянии вид древнего города с высокими башнями. В 10 часов находились мы против залива, который Гергест назвал Контрольным. Здесь приказал я лечь в дрейф и спустить два гребных судна, на которых послал я лейтенанта Головачева и штурмана для измерения глубины. Мыс Мартин и западная оконечность залива Контрольного отличаются, особенно первый, выдавшимся утесом, последняя же большою каменного горою черного цвета, лежащею на полумили к западу от мыса Мартина.

Хотя залив сей и защищен довольно от ветров, однако ж, как кажется, больших выгод не обещает. Скоро увидели мы несколько человек островитян, бегавших по берегу; но, несмотря на слабый ветер, мы не видели ни одной лодки, которая бы шла к кораблю нашему. Сие подавало нам причину думать, что они мало упражняются в мореплавании. Во время бытности нашей на сем острове удостоверились мы в том на самом деле. Глубина у сего острова столь велика, что, доколе не подошли мы на расстояние двух миль к берегу, не могли достать дна; у самого берега была 35 сажен. По отправлении своих гребных судов держались мы параллельно берегу в расстоянии не более одной мили, но при всем том не могли усмотреть гавани Анны-Марии.

Весь берег составлен почти из непрерывных рядов отдельных, вертикальных, каменных возвышений; к нему прикасается целая цепь гор, простирающихся далее во внутренность острова. Сии неровные, голые, каменные возвышения представляют унылый вид зрению, увеселяемому некоторым образом только одними прекрасными водопадами, которые, в недалеком один от другого расстоянии, стремятся по каменным возвышениям около 1000 футов утесам, низвергаются в море. На вершине одной горы видно было четырехугольное каменное строение, подобное башне. Оно не высоко, без кровли и окружено деревьями. Прежде почитал я оное мораем или кладбищем. после же, быв в морае, находящемся в долине Тайо-Гое, не видал я подобного строения, почему и заключил, что оное, вероятно, есть род крепости; впрочем, не удалось нам получить о том основательнейшего известия.

У самого берега на низких камнях было много собравшихся островитян, привлеченных, вероятно, туда любопытством, однако большая часть оных удила рыбу. В 11 часов увидели мы к весту лодку, к кораблю нашему на веслах шедшую. На ней было восемь гребцов островитян. Поднятый на ней белый флаг возбудил наше внимание. Сей европейский мирный знак заставил нас думать, что на лодке должно находиться европейцу. Догадка наша была справедлива. На лодке был один англичанин, которого вначале почли мы природным островитянином, потому что все одеяние его, по здешнему обычаю, состояло в одном только поясе. Он показал нам аттестат, данный ему двумя американцами, коим во время их здесь бытности особенно способствовал в доставлении дров и воды, причем засвидетельствовано, что он поведения хорошего. Он предлагал нам также свои услуги, кои приняты мною охотно, ибо для меня было очень приятно иметь такого хорошего толмача, при помощи которого мог я надеяться узнать точнее и обстоятельнее о нравах и обычаях жителей сих мало известных островов, чего иначе не мог бы я сделать в столь короткое время, каковое намерен был здесь оставаться.

Без знания языка почти все основывается на догадках, которые обыкновенно подвержены бывают великим погрешностям. Англичанин сей рассказывал нам, что он живет здесь уже семь лет и что он был высажен с английского купеческого корабля возмутившимися на нем матросами, к стороне которых он не пристал. Здесь он женился на королевской родственнице, почему и уважаем чрезвычайно; следовательно, не трудно для него оказать нам полезные услуги. Между прочим советовал он нам опасаться одного француза, находящегося также здесь уже несколько лет, который добровольно со своего корабля остался на сем острове. Он описывал его как самого худого человека и называл своим врагом непримиримым, который употребляет все средства к оклеветанию его перед королем и островитянами, прибавив к тому, что нередко покушался он и на жизнь его.

Итак, даже и здесь не могла не обнаружиться врожденная ненависть, существующая между англичанами и французами. В бытность нашу на острове Нукагива употреблял я все возможные средства к восстановлению между ними согласия. Я представлял им, что они, будучи поселены судьбою между народом неверным, обманчивым и жестоким, как то самый уверяет их опыт, обязаны непременно для собственной своей пользы жить в согласии и дружестве. Не преминул я повторить им многократно, что единодушие и дружество, при благоразумном употреблении превосходнейших их знаний, есть единственные средства возыметь верх над всеми островитянами; в противном же случае должны они ежеминутно опасаться сделаться безвременною жертвою своей зловредной взаимной ненависти.

Они дали мне, наконец, обещание примириться между собою и жить в дружеском согласии, в доказательство чего в присутствии моем, в знак восстановления всегдашнего мира, пожали друг другу руки. Но англичанин, по имени Робертс, сказал мне при самом французе, что он не смеет положиться на таковое дружеское с ним примирение, поелику неоднократно уже просил он его жить с ним согласно и дружелюбно, но он никогда тому не хотел следовать.

В полдень стали мы на якорь в порте Анны-Марии на глубине 16 саженей, грунт – мелкий песок с глиною, в расстоянии несколько более полумили от северного и на четверть мили от южного берега.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации