Текст книги "Особое условие"

Глава 12

Пайпер расслабилась, прижавшись к нему, в чудесной теплой воде, и рыдания, которые сотрясали ее тело, постепенно утихли. Будто одно только присутствие Вейда отогнало от нее все страхи и переживания.

Ее руки лежали у нее на животе, а руки Вейда – поверх ее рук. Впервые за долгое время она чувствовала себя в полнейшей безопасности.

Сегодняшний день был очень необычным. Проснувшись утром, она неважно почувствовала себя, но, когда позавтракала – выпила чай и съела бутерброды, – ей стало гораздо лучше. На работе ее стало подташнивать, появилась сильная слабость.

А вдруг она действительно забеременела? Вроде бы прошло не очень много времени, но ведь иногда зачатие происходит в первую же ночь. Может быть, у них с Вейдом так и произошло?

Восемь лет назад они были страстными любовниками. В ту чудесную, романтическую ночь, в его бедной квартирке, где он жил тогда, Пайпер отдала ему всю себя. Она отдала ему сердце, душу и тело, забыв обо всем.

Наутро, проснувшись, она решила: Вейд отплатит ей такой же любовью и уедет вместе с ней из Новой Зеландии. Разве не провели они сейчас самую восхитительную ночь в своей жизни? Разве не любит он ее так сильно, что бросит все и поедет вместе с ней? Конечно, любит!

Пайпер до сих пор не могла поверить, насколько глупой и наивной была. Да, она любила его, но какую жизнь могла ему предложить? Он был умным и амбициозным мужчиной, а она пыталась лишить его перспектив, предложив ему роль пажа, который сопровождал бы ее в поездках по миру. Такое бесцельное существование не принесло бы ему счастья. По правде говоря, и ей тоже.

Вейд пошевелился и открыл кран. Пайпер даже не заметила, что вода в ванне остыла.

– Полежим еще минут десять, а затем встанем, хорошо?

– Конечно, если я распарюсь, то сильно покраснею, а это мне совершенно не идет.

Она почувствовала, как Вейд слегка повернул ее и поцеловал в макушку.

– Мне никогда не было так хорошо, – прошептал он.

Пайпер, потянувшись к крану, выключила воду. Синяки ее болели, но все-таки она уже значительно лучше чувствовала себя. Настолько лучше, что, когда прижалась к Вейду и почувствовала его переполненное энергией, напрягшееся тело, она повернулась к нему и обхватила ногами его бедра.

– Эй, может быть, ты отдохнешь?

– Я прекрасно чувствую себя, – сказала она, хотя это резкое движение заставило ее слегка поморщиться от боли.

– Точно хорошо? Пайпер, мы не должны…

– Я хочу тебя, Вейд. Я хочу заняться с тобой любовью и забыть обо всем, что случилось.

Потянувшись к нему, она поцеловала его, и этот горячий, влажный поцелуй заставил учащенно забиться его сердце. Пайпер положила руки ему на плечи, словно впитывая в себя его силу. Она никогда не испытывала такой благодарности к жизни, как в этот момент. Сейчас автомобильная авария показалась Пайпер чем-то нереальным. Самым реальным и значимым было то, что происходило у них с Вейдом.

Этот мужчина дал ей второй шанс, и такого великодушия она от него никак не ожидала. И теперь Пайпер могла восстановить то, что разрушила сама много лет назад.

Руки Вейда крепко обхватили ее бедра, пальцы впились в ее кожу. Он смотрел ей прямо в глаза, молча побуждая ее двигаться ему навстречу. Бедра ее поднимались и опускались, доставляя ему невыразимое наслаждение.

Вода переливалась через край ванны, оставляя мокрые лужи на кафельном полу, но Пайпер это не волновало. Все ее ощущения были сосредоточены на той точке, где соединялись их тела. Тело ее так разгорелось, что ей показалось, будто в ванне закипела вода.

Вейд обхватил ртом ее сосок, нежно прикусив возбужденный твердый кончик. Внизу ее живота стал разгораться жар. Сначала это был тихий всплеск удовольствия, затем превратившийся в сокрушительную волну наслаждения, которая, закружив ее, заставила содрогаться все тело.

Пайпер всем телом прижалась к нему, и Вейд издал сдавленный стон. Они сжали друг друга в объятиях, не замечая ничего вокруг и содрогаясь в волнах наслаждения.

– Я думала, у нас уже не может быть лучше, а оказалось, что может, – прерывисто дыша, выдохнула Пайпер, уткнувшись ему в плечо.

Вейд в ответ крепче прижал ее к себе, обхватив руками за талию. Им обоим хотелось продлить этот момент их необыкновенной близости, момент идеального физического наслаждения, которого они достигли вместе, но остывшая вода в конце концов дала о себе знать, и им пришлось выпустить друг друга из объятий и подняться из ванны.

Взяв большое махровое полотенце, Вейд обернул его вокруг своих бедер, а другим полотенцем стал бережно вытирать Пайпер. Эта нежная забота вдруг чрезвычайно растрогала ее. Прикусив нижнюю губу, Пайпер сдержала рыдания, возникшие где-то глубоко внутри. Вейд взглянул на нее, и брови его тревожно сдвинулись.

– Я сделал тебе больно?

– Нет. Наверное, я все еще переживаю случившееся.

– Все в порядке, – сказал он, потянувшись за большим махровым халатом и помогая ей надеть его. – Сегодня мы будем отдыхать, хорошо?

Пайпер кивнула. Она боялась вымолвить слово, опасаясь раскрыть свои чувства к нему и тем самым все разрушить. Сейчас она так нуждалась в его внимании, что опасалась сделать какой-нибудь неосторожный шаг.

– Давай что-нибудь съедим. Миссис Декстер должна была оставить поднос с едой в гостиной.

Вытерев случайную слезу с ее щеки, Вейд взял Пайпер за руку и повел в гостиную. Огонь весело трещал в камине, и кто-то – несомненно, миссис Декстер – задернул занавески и включил две настольные лампы, мягко освещавшие комнату. Пайпер охватила такая усталость, что ноги ее подогнулись, как ватные. В изнеможении она опустилась на мягкий диван, пока Вейд исследовал содержимое подноса.

– Вот, – предложил он, намазав что-то густое и красное на тоненький кусочек французского хлеба и протянув ей.

Пайпер слегка оживилась, когда попробовала то, что он ей дал.

– М-м-м… Как вкусно. Что это?

– Мне кажется, это паста из турецкого гороха. Хочешь еще?

– Не смогу удержаться, – улыбнулась она.

Вместе они перепробовали все блюда, приготовленные миссис Декстер, включая поджаренные куриные окорочка, приправленные особыми травами. Они открыли бутылку вина, поставленную в ведерко со льдом, и выпили минеральной воды, которая хранилась в маленьком холодильнике, встроенном в стену гостиной.

Наевшись досыта, Пайпер поджала под себя ноги и откинула голову на спинку дивана.

– Устала? – спросил Вейд.

– Да, от всех переживаний.

– Может быть, ты пойдешь спать?

– Еще рано, – возразила она, подавив, однако, зевок.

– Никто тебе слова не скажет. У тебя сегодня был такой тяжелый день, и ты себя не очень хорошо чувствуешь. – Поколебавшись секунду, Вейд сообщил ей: – Я договорился – завтра тебя примет Мэй.

Спустив ноги, Пайпер выпрямилась.

– Я сказала тебе: со мной все в порядке. Зачем ты сделал это?

– Мне нужно быть уверенным, Пайпер.

– Давай подождем до завтра и посмотрим, как я буду себя чувствовать.

– Ты ушла с работы пораньше, потому что тебе было нехорошо. Ты не хочешь выяснить почему?

– Что бы это ни было, все прошло. Я немного устала, и у меня болят ушибы после аварии, но в остальном со мной все в порядке. Я не хочу завтра ехать к Мэй. Неужели это обязательно?

Вейд внимательно взглянул на нее:

– Чего ты боишься, Пайпер?

Она насторожилась. Он очень хотел, чтобы она забеременела, и Пайпер понимала это. Но если это так, что теперь будет? Будущее страшило ее. Да, в этот раз она не останется в одиночестве, но захочет ли Вейд снова спать с ней каждую ночь, когда достигнет своей цели? Или отодвинет ее в сторону?

Она любила его. И хотела быть рядом. Но Пайпер понимала: Вейд не любит ее. Понимала и другое: чем дольше она будет находиться рядом с ним, тем больше будет у нее шансов пробиться сквозь его защитный панцирь. И установить с ним прочные, близкие отношения, которые, возможно, выдержат проверку временем. И тогда они будут вместе растить своего ребенка и в их доме будет царить любовь…

Я не боюсь. Просто не вижу в этом необходимости, вот и все, – уклончиво ответила она. – Ведь у меня нет никаких признаков беременности – пропуска менструации или чего-то подобного.

– И все же ты должна почувствовать какие-то изменения в своем организме. Твоя грудь слегка увеличилась, не так ли? – Откинув с ее плеч халат, он взглянул на ее обнажившиеся груди. – А соски стали более чувствительными?

Она отвела от себя его руку, хотя кровь ее закипела в венах.

– Это ничего не значит, – воинственно произнесла Пайпер. – Ты просто фантастический любовник, и поэтому мое тело так реагирует на тебя.

Рука его снова скользнула под ее халат, на этот раз остановившись внизу живота.

– Или, может быть, твое тело реагирует так на то, что мы сделали ребенка?

– Вейд…

– Завтра я заеду за тобой с работы в половине одиннадцатого. В одиннадцать тебя примет врач. Тебе придется сделать это, Пайпер. Я уже сказал: мне надо знать правду.

Сердце ее горестно сжалось при этих словах. Сейчас его волновало только одно: беременна она или нет.

– А как же моя работа?

– Не думаю, что ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы выйти завтра на работу.

Я не получу за это выговор?

Вейд огорченно вздохнул:

– Послушай, ты напрасно споришь со мной, Пайпер. Тебе не удастся переубедить меня. Завтра ты должна посетить Мэй, и на этом все! Выйдешь ты на работу или нет, зависит от твоего желания, хотя советую тебе не делать этого.

Повернувшись, Вейд направился в спальню и вскоре вышел оттуда, одетый в джинсы и свитер с высоким воротником, в котором он выглядел невероятно сексуальным. Даже сейчас, злясь на него за то, что он так обращался с ней, Пайпер по-прежнему чувствовала к нему такое влечение, которого не испытывала никогда в жизни.

– Иди спать, Пайпер. Ты едва держишься на ногах. А я спущусь вниз и помою посуду.

Взяв поднос с их тарелками, он вынес его из гостиной, оставив ее одну, и лишь звук потрескивающих дров в камине нарушал образовавшуюся тишину.

Вейд сидел в приемной клиники. Пайпер находилась в кабинете Мэй уже полчаса, и это долгое ожидание уже сводило его с ума. Неужели так долго делают тест на беременность? Может быть, ему не надо было везти Пайпер к доктору, а сделать тест дома?

– Мистер Коллинз?

Он вскочил, когда девушка-администратор назвала его имя.

– Да?

– Доктор Риттер приглашает вас в кабинет. – Девушка жестом указала на коридор, в котором располагались медицинские кабинеты. – Вторая дверь справа.

– Спасибо.

Ноги будто сами подняли его и стали отсчитывать шаги к кабинету. Сейчас он узнает ответ на самый важный вопрос.

Вейд слегка постучал в дверь, и голос Мэй пригласил его войти.

Взгляд его переходил с одной женщины на другую, но он ничего не мог прочесть на их лицах. Лицо Пайпер оставалось совершенно непроницаемым. Он вспомнил, что сегодня утром она была какая-то заторможенная, а движения ее были скованными после вчерашней травмы. Мэй, тоже с невозмутимым лицом, жестом пригласила его присесть на стул рядом с Пайпер.

– Позволь тебя успокоить: те незначительные ушибы, которые получила вчера Пайпер, не нанесли серьезного вреда ее здоровью, – сказала Мэй. – Однако с ней надо обращаться очень бережно в ближайшие несколько месяцев.

Сердце Вейда подпрыгнуло в груди.

– В ближайшие несколько месяцев? – повторил он.

– Да, конечно.

– Значит ли это, что она… – Он вдруг испугался вслух произнести то слово, которое могло оказаться неправдой.

Мэй улыбнулась:

– Да, у вас будет ребенок, поздравляю!

Вейд снова сел на стул, охваченный бурей эмоций. Надежда засияла перед ним. Неужели его мечты все-таки осуществятся? А если это так, то почему Пайпер вдруг поникла?

Глава 13

Итак, она беременна. Каждая клеточка тела ее словно онемела.

Когда Мэй сообщила ей результаты анализа, Пайпер только спросила, какова вероятность повторного выкидыша. Но ответ был таким же уклончивым и неясным, как предрассветный туман, окутавший их дом сегодня утром.

Мэй не знала, почему у нее произошел выкидыш тогда, восемь лет назад, поэтому не могла сказать ей ничего определенного.

Пайпер бросила взгляд на Вейда. Он явно пришел в экстаз. На лице его сияла неподдельная радость. И это ужаснуло ее. А что, если она его подведет? Что, если и в этот раз не сможет выносить ребенка до положенного срока?

Она смутно слышала разговор Вейда и Мэй. Они обсуждали, какой режим дня ей назначить, какие провести процедуры.

Пайпер пропускала их слова мимо ушей. Вейд сам позаботится об этом. Сейчас ее волновало совсем другое. Ей надо было справиться со страхом, приковавшим ее к стулу.

Когда они ехали домой из клиники, Вейд излучал совсем другую энергию. Его разговор сконцентрировался на будущем ребенке. И вдруг в желудке у нее все перевернулось.

– Останови машину! – закричала она.

– Останови?

– Да, сейчас!

Вейд нажал на тормоз. Не успела машина толком остановиться, как Пайпер рывком открыла дверцу и выскочила наружу. Все тело у нее болело, и двигаться ей было тяжело. Она добрела до дерева, росшего на обочине, и, согнувшись пополам, стала судорожно вдыхать прохладный влажный воздух.

И как она все это переживет, если только разговор о беременности вызывает в ней ощущение тошноты?

Пайпер почувствовала: Вейд подошел к ней, и пальцы его нежно погладили ее по затылку.

– С тобой все в порядке?

– Нет, – ответила она дрогнувшим голосом. С ней явно было не все в порядке.

– Тебе надо отдохнуть, прийти в себя.

Вейд продолжал гладить ее по голове, и Пайпер сосредоточилась на этом ощущении. Пальцы его были теплыми, а голова у нее была холодной, и этот контраст постепенно привел ее в чувство. Спазмы в желудке, в конце концов, постепенно затихли.

– Пожалуй, можно ехать, – сказала она, с усилием выпрямившись и расправив плечи.

– Ты уверена? Нам некуда торопиться.

И снова это пристальное внимание с его стороны! Если бы она не была беременна, разве он так бы возился с ней?

– Со мной все в порядке. Поехали домой, пожалуйста!

Вейд погладил ее по спине, и рука его задержалась на ее пояснице. Он усадил ее на переднее сиденье и пристегнул ремнем. Пайпер вздрогнула, когда он сделал это, потому что ремень задел синяки, оставшиеся на ее теле после аварии.

– Прости, – сказал Вейд.

– Все нормально, я не сломаюсь, – сказала она.

– Нет, конечно, но теперь я должен особенно заботиться о тебе.

– Почему? Потому что я беременна? – Пайпер не смогла сдержать себя. Эти слова сорвались с ее языка, прежде чем она успела себя остановить.

– Потому что ты попала в аварию. Доставь мне удовольствие, Пайпер. Позволь позаботиться о тебе. Любой, кто сейчас взглянул бы на тебя, сказал бы: эта новость тебя явно потрясла. Должен признаться, сам я тоже очень взволнован. Не думал, что у нас это получится так быстро.

Захлопнув дверцу, Вейд обошел вокруг машины и сел за руль. Пайпер не смотрела на него. Устремив взгляд вперед, она смотрела на улицу через лобовое стекло.

Разве это правильно? Почему у нее возникло ощущение, что все валится у нее из рук? События развивались сами по себе, без ее контроля. Она-то рассчитывала: у нее будет достаточно времени, чтобы покорить Вейда, завладеть его мыслями и чувствами и вернуть себе. А теперь он думал только об их будущем ребенке.

Сама Пайпер не была для него такой значимой, какой она хотела стать.

Дни летели быстро, складываясь в недели. Вейд купил книгу для будущих родителей, где подробно описывались все стадии внутриутробного развития ребенка, и заглядывал в эту книгу каждый день. Она лежала у него в столе на работе.

Пайпер была уже на четырнадцатой неделе беременности. Она оставалась такой же худенькой, и лишь внизу живота у нее появилась припухлость, которой раньше не было, и груди ее увеличились и стали более чувственными.

Это особенно восхищало Вейда, когда он целовал их и гладил по ночам, во время их занятий любовью.

Вейд нахмурился, задумавшись над этой формулировкой: «занятие любовью». Кого он обманывает? Сначала у них действительно был просто секс, но постепенно его отношение к этому акту стало меняться. И чувства его к Пайпер тоже стали меняться. Особенно сейчас. С каждым днем он относился к ней все более бережно и заботливо.

Вейд решительно возразил, когда Пайпер, ссылаясь на свою беременность, захотела переселиться обратно в свою спальню. Теперь она и ребенок были для него предметом неустанной заботы, и Вейду стало казаться: он прилагает недостаточно усилий для этого.

Пайпер всегда была худенькой, а теперь она выглядела еще более хрупкой. Казалось, подует сильный ветер – и опрокинет ее, разбив на мелкие кусочки. В глубине души он чувствовал, что она слишком много взвалила на свои хрупкие плечи. Она по-прежнему работала полный день в «Митчелл экспорт», а вечерами штудировала учебники, чтобы подготовиться к поступлению в университет.

– Мне надо хоть что-то доделать до конца в своей жизни, – бросила она, когда он предложил ей отложить учебники в сторону, потому что эти вечерние занятия слишком утомляют ее.

Вейд был обескуражен ее ответом и не стал возражать. Она не хотела, чтобы коллеги по работе узнали о ее беременности, настаивая на том, что это их личное дело и больше никого не касается. Вейд испытывал совершенно противоположные чувства: ему хотелось со всеми поделиться радостной новостью – трубить во все трубы, кричать со всех крыш. Но все-таки, уважая желание Пайпер, он хранил молчание, сообщив лишь ее непосредственному руководству о том, что вскоре она уйдет в декретный отпуск и ей надо подыскивать замену.

Руководители бухгалтерии удивились, узнав, что Пайпер беременна. Никто в офисе, кроме секретарши Вейда, не знал об их отношениях.

«Может быть, я слишком рано раскрыл тайну нашей близости?» – думал он. У Пайпер были вполне разумные основания для того, чтобы не распространяться о них, – по крайней мере до тех пор, пока не будет виден ее живот, – и отстаивать свою независимость.

Что касается независимости, то Пайпер даже не моргнула глазом, когда он купил для нее новую машину – «Ауди-А5». Вейд распорядился оснастить эту машину дополнительными системами безопасности, которые включали в себя противозаклинивающее тормозное устройство, регулирование тягового усилия, а также множество воздушных подушек.

Пайпер никак не отреагировала на это – просто взяла у него ключи и уехала.

Ничто, казалось, не могло разрушить какое-то мрачное спокойствие, поселившееся в ней. И лишь ночами в постели она проявляла страстные чувства.

Вейд надеялся увидеть в ней хоть какое-то оживление, когда они обсуждали обстановку детской комнаты, которую собирались обновить. Увы, Пайпер лишь соглашалась на каждое его предложение и была явно счастлива возложить это дело на дизайнера, которого нанял Вейд. Он жаждал поскорей увидеть обновленную детскую, надеясь: вновь обставленная детская комната пробудит в ней радостные чувства.

Однажды Вейд вернулся домой поздно, в желудке его урчало от голода. Несмотря на это, Вейд не отправился на кухню, где в духовке стоял ужин, приготовленный для него миссис Декстер, а поднялся наверх.

Еще идя от гаража к дому, он увидел свет на верхнем этаже, в детской комнате. И с радостью подумал: наверное, там находится Пайпер.

Запах новых обоев, ковров и краски наполнял коридор, дверь в детскую была слегка приоткрыта. Ощущение удовлетворения охватило его, когда он увидел Пайпер, стоявшую возле высокого комода из светлого дерева спиной к двери. Один ящик комода был открыт, и Пайпер, кажется, сжимала в руке какую-то вещь.

– Они хорошо здесь поработали, да? – спросил Вейд, войдя в детскую. Критическим глазом окинув комнату, он не обнаружил ни одного изъяна.

– Да, – сказала Пайпер, и голос ее был сдавленным.

– Пайпер? В чем дело? Что-то не так? Ты расстраиваешься из-за ребенка?

Вейд подошел к ней ближе, ласково взял за плечи и повернул к себе лицом. Он был потрясен, увидев слезы в ее глазах.

Покачав головой, она отстранилась от него. Он заметил, что руки ее сжимали крошечную детскую рубашку, и костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

– Из-за чего ты плачешь? – спросил он, совершенно не понимая, что происходит. – Это гормоны?

Всхлипнув, она сдавленно рассмеялась:

– Нет, Вейд, это не гормоны. Я просто…

– Что «просто»? – потребовал он, когда она замолчала.

Пайпер подняла к нему лицо, и голубые глаза сверкнули под пеленой слез.

– Не знаю, справлюсь ли я с этим…

– С этим? – спросил он, и будто железная рука сжала его сердце. – О чем ты?

– С этим, – сказала она, обведя рукой комнату. – С ребенком и с материнскими обязанностями, со всем этим. Мне кажется, я не смогу.

Не сможет? И что же она предлагает, черт возьми?! Аборт? Только через его труп!

Мгновенно в нем вспыхнул гнев. Давно ли она спланировала это? А он уже начал верить, что Пайпер любит его!

– Ты должна справиться с этим, – произнес он, едва сдерживая себя.

– Я очень многое не в силах контролировать, и меня это страшит, – всхлипнула она. – Вейд, ты не понимаешь…

– Не понимаешь? О нет, я все прекрасно понимаю! Как только ты сталкиваешься с какими-то трудностями – даже не сталкиваешься, а лишь видишь их, – ты пускаешься в бегство. Разве не так, Пайпер? Точно так, как ты сбежала раньше. Ну, позволь мне сообщить тебе новость. Ты не прервешь эту беременность и родишь этого ребенка!

В глазах Пайпер мелькнул неподдельный ужас.

– А что, если случится что-то непредвиденное?

– Случится? Что? То, что «случилось» в прошлый раз? И даже не думай, что ты снова сможешь погубить моего ребенка, Пайпер! Восемь лет назад я не смог уберечь моего сына или дочь, но сейчас, будь уверена, я не позволю тебе убить малыша! Я запру тебя в комнате, и ты выносишь его до положенного срока.

Пайпер почувствовала, как вся кровь отхлынула от ее лица, голова у нее закружилась, и она слегка покачнулась.

Он знал?!

– Откуда ты знаешь? – прошептала она, и горло ее сжалось при этих словах.

– Не имеет значения. Главное, что я знаю. А я-то думал, ты стала порядочным человеком – таким, на которого можно положиться, надежным и честным, но ты не изменилась ни на йоту. Ты до сих пор не повзрослела и не способна принять на себя ответственность. И если что-то случится с ребенком, ты ответишь в полной мере! Я разыщу тебя хоть на краю земли, и ты расплатишься за это.

Пайпер пошатнулась, словно от удара. Она хотела возразить, но не смогла. Слова застряли в ее горле. Ей хватило сил лишь на то, чтобы не потерять сознание. Она судорожно перевела дыхание.

– Ты хочешь сказать, что это была моя вина? – наконец выговорила она.

Вейд со злобой взглянул на нее:

– А разве нет?

– Нет! – вскричала она. – Нет! Неужели ты думаешь, что я была способна на такое?

Я не верю тебе, Пайпер!

– Ты… не веришь мне?

Как он мог не верить ей? Она ничего не сделала такого, что могло явиться причиной выкидыша, и эта потеря до сих пор давила на нее тяжелым грузом. И даже сейчас ей было тяжело. Сердце ее бешено застучало в груди. Она не могла поверить, что Вейд мог подумать такое. И как он узнал? И, что было еще более важно, когда ему стало об этом известно?

– Откуда ты узнал?

– Это не важно. Важно то, что я такого больше не допущу в отношении моего ребенка.

В голосе его прозвучали властные, собственнические нотки. Он заявляет свои права на ребенка, о котором ничего не знал. Пайпер вспыхнула от гнева.

– Твоего ребенка? Но почему ты так уверен в этом?

Вейд побледнел, и две глубокие складки образовались в уголках его рта. На скулах его заиграли желваки.

– Ты хочешь сказать, что это был не мой ребенок?

– Я ничего не хочу сказать. И никогда тебе не говорила об этом. Вот в чем вопрос. Каким образом, черт возьми, ты узнал о нем?

– Мне сказал Рекс. Однажды утром он пришел на работу совершенно разбитый. И сказал мне, что ты сделала аборт. Он не смог сложить два и два. И даже подумать не мог, что это был мой ребенок. – Вейд прикрыл рукой глаза. – Ты представляешь, какой это был для меня удар? Я не дурак. И если твой отец не догадался сложить два и два, то я сразу все понял. Речь шла о моем ребенке. О котором ты мне ничего не говорила. Как ты могла сделать это?

«Как он мог поверить в это?» – этот вопрос звенел в ее ушах. Она любила Вейда. Думала, что и он любит ее, понимает ее. Они бросили друг другу резкие слова, когда расставались, но он должен был понимать: она не способна отнять жизнь у крошечного существа.

– Но я не делала аборт. Я потеряла ребенка. Это был выкидыш… Я… я ничего не могла поделать. Ничего.

– И ты думаешь, я поверю тебе?

– Конечно. Ведь я говорю тебе правду.

– Ты такая честная? Однажды ты сказала мне, что любишь меня, но мы оба знали, что это ложь. Конечно, я не верю тебе. А твоему отцу мне незачем было лгать. Ты, однако…

Он замолчал, но Пайпер поняла: у нее нет шансов переубедить его. И надежда на то, что у них что-то получится, завяла и умерла. У них не было будущего.

– Если ты так думал обо мне, то не понимаю, как после этого смог заниматься со мной сексом.

От этих слов ей стало горько во рту. Сексом? Для нее каждый интимный момент их близости был выражением любви. Но у Вейда были явно другие планы. И она была полной дурой, что не понимала этого…

И вдруг ей пришла в голову мысль:

– Именно поэтому ты инвестировал деньги в мой траст-фонд? Чтобы потом манипулировать мной?

– Ты должна мне, Пайпер. Много должна.

– Значит, ты давно задумал это? – Она в изумлении покачала головой. – Как ты мог? Ты столько лет ненавидел меня? И это чувство в тебе до сих пор не угасло?

– Как я мог? – переспросил он. – Легко. Я хочу вернуть то, что ты отняла у меня, что я мог бы иметь по праву. Несколько сотен тысяч долларов? Это ерунда. Но ведь ты знаешь это, не правда ли? Ты всегда обращалась с деньгами легко. Они были для тебя лишь средством достижения твоих целей. Ты не зарабатывала, не сберегала, не инвестировала их. Но жизнь человека? Ты не имела права обращаться с ней как с чем-то ненужным и несущественным. И рассматривать ее лишь как средство достижения твоих целей. По крайней мере, это ты должна была понять.

– Это была не моя вина, – тихо сказала она. – Пожалуйста, поверь мне, Вейд. Уехав, я каждый день жалела о том, что сделала. И все эти годы пыталась исправить свои ошибки. Именно поэтому я вернулась. Я нечестно поступила с тобой, когда уехала. Я причинила боль своему отцу. И теперь хочу исправить это.

– Ну, у тебя появилась прекрасная возможность, не так ли? – сказал Вейд, и голос его был холодным как лед. – Роди этого ребенка, а затем уезжай.