Текст книги "Натянутый лук"

Глава шестая

– Кажется, у меня талант, – пробормотал молодой купец, – попадать на войну. Вредная привычка. Надо от нее избавляться.

Его сестра присела рядом на моток веревки и раскрыла записную книжку.

– А я бы не стала, – произнесла она, не поднимая головы. – Войны всегда приносили пользу бизнесу. Считай себя псом, который умеет находить сокровища по запаху.

– Все не так… Смотри, он возвращается. – Купец, чье имя было Венарт, выпрямился и попытался напустить на себя равнодушный вид, наблюдая за приближающимся солдатом. – Закончили? Потому что у нас много работы, вы же знаете. Товар не разгрузится сам по себе и…

Солдат смерил его недовольным взглядом.

– Все в порядке, – пробурчал он. Затем открыл маленькую деревянную коробочку, которую держал в руках, и достал глиняную дощечку, лежащую между двумя кусками влажной ткани. Из сумки извлек кольцо-печатку и прижал его к глине. Потом закрыл коробочку и передал полоску.

– Вот ваше разрешение на постановку судна в док и лицензия на торговлю, – произнес он. – Вы должны быть готовы предъявить ее по требованию офицера Банка, также она потребуется при обмене денег и подписании или заключении любых соглашений с жителями Сконы. Помимо этого, на ней должна стоять акцизная марка, указывающая, что все налоги уплачены перед тем, как вам будет разрешено покинуть Скону. Все ясно?

Венарт устало кивнул:

– Угу. А теперь нам можно начать разгрузку?

– Приступайте, – ответил солдат.

Он отдал приказания троим подчиненным и вывел их с судна.

– Ты хоть понимаешь, – сказала сестра купца, Ветриз, – что если бы ты был хоть чуточку вежлив с этим солдафоном, они бы не стали рыскать по нашим мешкам и открывать бочонки? Скажи мне честно, почему ты всегда ведешь себя как наследный принц?

– Вовсе я не веду, – уязвлено возразил Венарт. – Просто терпеть не могу, когда кто-нибудь в форме…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – примирительно сказала Ветриз. – Ты не понимаешь, с какой стати какой-то глупый коротышка начинает цепляться к тебе, когда ты всего лишь занимаешься честной торговлей. Но именно поэтому мы провели столько времени сидя здесь, пока наш груз обыскивали. Ты же купец, ты должен ползать, лебезить и целовать их вонючие сапоги. Это называется вести дела. Никогда не слышал? – Венарт вздохнул.

– Не нравится мне это место, – сказал он. – Никогда не нравилось. Какое-то оно… – Юноша сделал паузу, пытаясь отыскать подходящее слово. – Жутковатое. У меня плохое предчувствие, сам не знаю, какое именно.

– Не знаешь? Какой ты ужасно невосприимчивый. Ладно, пора приниматься за работу, а то не успеем до темноты.

Ветриз встала и быстро зашагала в сторону Сконы, оставив брата позади.

– Ну хорошо, – сказал он. – Если ты такая умная, то скажи, почему это место такое зловещее.

– А чего еще можно ожидать от страны, которой управляет бывшая торговка рабами? – как ни в чем не бывало спросила Ветриз. – О, только не говори, что не знал. Это всем известно.

– Я не знал.

– Ну, теперь знаешь. Именно так директор Банка сколотила состояние еще до падения Перимадеи. Она была владелицей сети публичных домов. – Девушка сделала паузу и мило улыбнулась. – Ты же знаешь, что такое публичный дом, не так ли?

– Хватить язвить, – раздраженно ответил Венарт. – Но разве она не связана с человеком, который убивал людей, чтобы заработать на жизнь?

– Связана. Ее зовут Ньесса Лордан. Она сколотила состояние, покупая женщин и детей у пиратов с Южного Берега и продавая их в Городе. Так по крайней мере она начинала. А сейчас управляет Сконой. Что, возможно, в какой-то степени объясняет, почему это не самое приятное на свете место.

Венарт задумался.

– Ну, она добилась своего, – резюмировал он. – Ты пойди разберись с накладной, пока я схожу на склад.

Большая часть груза состояла из бочонков с изюмом и мешков с перцем и чесноком; и первому, и второму длительное стояние под дождем вряд ли пошло бы на пользу. Хозяина склада в кабинете не оказалось, но Венарту удалось в конце концов настигнуть его в конторе, где тот играл в бабки с тремя клерками. Судя по всему, он не особенно спешил закончить игру, однако после долгих уговоров Венарту удалось убедить его открыть склад и взять деньги.

– И плата за носильщиков, – добавил хозяин склада.

– Все в порядке, – ответил Венарт. – Мы сами разгрузим корабль.

– Нет, только не на Сконе, – ухмыльнувшись, возразил хозяин. – Если вы, конечно, не хотите, чтобы весь ваш груз оказался в море.

– Это вымогательство, – запротестовал Венарт.

– Обычай и практика, – пожал плечами кладовщик. – Я тут ни при чем.

– Это не обычай и практика, – продолжал настаивать Венарт. – По крайней мере три года назад, когда я был здесь последний раз, все было по-другому.

– А это новый обычай, – объяснил хозяин склада. – Я хочу сказать, ведь появляются время от времени новые обычаи. Платите шестьдесят квотеров, и у вас не будет никаких проблем.

Венарт заглянул ему в глаза.

– А если мы спросим у начальства?

– Спрашивайте, если хотите, – усталым голосом ответил хозяин склада. – Но глава – занятой человек, и к тому времени, когда он будет готов принять вас, груз уже будет плавать в море. Выбор за вами.

Венарт заплатил шестьдесят квотеров и вернулся на корабль. Как он и подозревал, вокруг не было видно никаких носильщиков. Купец приказал своим людям начинать разгрузку.

– Я просмотрела список, все в порядке, – сообщила Ветриз, садясь рядом с ним на волнолом. – Кстати, не давай им выманить у тебя деньги за носильщиков. Они используют этот трюк с новичками, но верить им не стоит.

– Я что, похож на наивного младенца? – ответил брат. – Я велел Марин и Олсу присмотреть за грузом. Пойдем перекусим где-нибудь.

– «Единорог» как раз рядом с набережной, – сказала Ветриз. – Не слишком дорого для Сконы, и, если повезет, мы сможем выскользнуть до того, как нам перережут горло.

Спрашивать, откуда она об этом узнала, было бесполезно. Некоторые вещи Ветриз просто знала, и все. Венарт подозревал, что она заранее расспрашивала людей.

– Отложим работу до утра, – объявил он, пинком посылая вещевой мешок в угол комнаты. – Вряд ли кто-нибудь здесь занимается бизнесом по вечерам.

– На самом деле вечерняя прогулка – самое лучшее время для бизнеса, – сообщила Ветриз. – На другой стороне дока есть три или четыре таверны, в которых встречаются поставщики. Нам придется взять с собой образцы товара, обычно разговоры о делах не заводят до второй кружки пива. Мы расскажем, что у нас есть, а потом предоставим им самим провести что-то типа неформального аукциона. Мы не будем называть цену, потому что это признак слабости. Они делают предложение, а мы принимаем или отклоняем. Поставщики особенно не торгуются.

– Откуда, черт побери, тебе это все известно? Ладно, забудь. – Венарт покачал головой. – Тогда тебе лучше быть главной.

Найти поставщиков оказалось не так сложно. Пятая таверна, в которую они заглянули, сильно пропахла кардамоном и тмином; десять или двенадцать мужчин сидели на подушках и передавали по кругу оловянный кувшин, а вокруг стояли раскрытые мешки, наполненные первоклассным товаром. Чужестранцев тепло поприветствовали, приказали принести еще подушек и кубков и подвинулись, освобождая место в кругу. Два мальчика поспешно принесли подушки, кубки, кувшин, две медные тарелки с изюмом, фигами и финиками. Присев на подушку, Венарт с удивлением обнаружил, что в кругу сидят три женщины, которых он сначала принял за мужчин, потому что те были одеты в такие же тяжелые парчовые мундиры и брюки, вышитые туфли и большие бесформенные шляпы.

После символической светской беседы поставщики перешли к делу. Венарт достал товар, передал его соседу, чтобы тот послал образцы по кругу, нацепил на себя дежурную улыбку и приготовился ждать, в то время как Ветриз (которая сильно проголодалась) посвятила все свое внимание тарелке с сушеными фруктами. Как и было предсказано, поставщики начали торговаться и спорить между собой, как будто чужаков там вовсе и не было. После напряженных переговоров, сопровождаемых яростной жестикуляцией и не менее яростными выражениями, один из мужчин наклонился к юноше и, тепло улыбаясь, произнес:

– Добро пожаловать в Скону.

– Мне приятно находиться здесь, – небрежно ответил Венарт.

Поставщик слегка кивнул в знак того, что ответ принят. Это был пожилой человек с круглым лицом, карими глазами и четырьмя подбородками.

– Вижу, вам известно, как мы делаем дела, – сказал он. – Можно предположить, что это не первый ваш визит к нам.

– Нет, не первый, – ответил Венарт. – Но моя сестра, которую я учу бизнесу, никогда здесь раньше не была.

Поставщик покивал.

– Новичку это место может показаться довольно отталкивающим. Однако когда вы привыкнете и перестанете обращать внимание на жуликов с причала и придирки акцизных чиновников, то поймете, что Скона почти не отличается от других рынков. Если люди хотят покупать ваш товар, то все достаточно просто.

– А как насчет войны? – спросил Венарт. – Она как-нибудь влияет на торговлю?

Поставщик оскалился, как усталая собака.

– Война? Какая война? А, понял, что вы имеете в виду, у нас негласное правило не называть это войной. Надо говорить «состояние напряжения между Фондом и нами» или «жестокое соперничество между Банком Сконы и местными конкурентами».

Ветриз нахмурилась.

– Не хочу показаться грубой, – сказала она, – но почему бы не называть вещи своими именами? Мне это кажется… ну… немного глупым.

Венарт бросил на нее сердитый взгляд.

– Боюсь, у меня нет ответа на ваш крайне обоснованный вопрос. Так было решено, вот и все. Например, наши вооруженные силы совсем недавно уничтожили большое вражеское подразделение, находившееся в самом сердце территории Фонда, таким образом, нам удается контролировать ситуацию. А дальше произойдет следующее: аккредитованные представители Сконы в Шастеле зайдут в несколько контор Фонда и передадут аккредитив – подписанный на Сконе, разумеется, – на сумму закладных Фонда на территории, которую мы только что заняли, и Фонд подпишет квитанцию, утверждающую, что вся сумма залога была целиком выплачена. Затем при первой же возможности они соберут большую армию, чтобы снова выгнать нас, и, если это им удастся, мы получим новый аккредитив (подписанный в Шастеле, разумеется) и ликвидированные залоги, и так далее. Ни одна из сторон на самом деле не может обналичить аккредитивы, однако я точно знаю, что мы считаем их своей целью, и не удивлюсь, если они – тоже.

Ветриз закусила губу.

– Понятно. Все равно мне это кажется довольно забавным.

Поставщик пожал плечами.

– Вы правы, но, как у нас говорят, это традиция и практика. И в ней все же есть какой-то смысл, для нас война – одна из форм бизнеса. Если хотите знать мое мнение, параллельное ведение торговли и войны ненамного глупее, чем одновременное ведение войны и попытки наладить дипломатические отношения, а именно этим занимаются все правительства.

Остальные перестали спорить и теперь дружелюбно разговаривали друг с другом. Вне переговоров, заметил про себя Венарт, это вполне миролюбивый народ. Женщина, сидевшая напротив Венарта, пересела к нему и завела разговор о торговле. Поначалу Ветриз старалась следить за их беседой, но это было не особенно интересно, и, несмотря на свое твердое желание научиться бизнесу, ей все еще было сложно заставлять себя с интересом слушать рассуждения о положении на рынке. Вместо этого она обернулась к мужчине, с которым только что говорила.

– Я вот думала… Вы случайно не знаете человека по имени Бардас Лордан? Кажется, он брат директора.

Поставщик удивленно изогнул брови.

– Лично – нет. Хотя, конечно, я о нем знаю. Могу я поинтересоваться, почему вы спрашиваете?

– О, я как-то встречалась с ним в Перимадее, – сказала Ветриз с преувеличенным равнодушием. – У нас с ним были какие-то дела перед самым падением Города.

– Правда?

– Ах, ну да! Мы покупали у него веревки. – Поставщик медленно кивнул.

– Полковник Лордан – ведь у него такое звание, верно? – он, по правде говоря, для нас загадочная фигура. Приехал сюда сразу после падения Города, но, насколько мне известно, он не имеет никаких дел ни с директором, ни с ее братом…

– Ее братом? – повторила Ветриз. – Горгасом Лорданом?

– Совершенно верно. Наш управляющий. Вы хорошо его знаете?

– Мы встречались, – ответила Ветриз, глядя куда-то позади него. – Полагаю, он работает у своей сестры.

– Горгас Лордан – большая шишка здесь, на Сконе, – сказал поставщик. – Если вы знаете его лично, это здорово поможет вашему бизнесу. В частности, он руководит всеми закупками для армии.

– Да нет, не думаю, что он помнит нас, – поспешно ответила Ветриз. – А кто-нибудь знает, почему Бар… полковник Лордан в ссоре с братом?

Поставщик покачал головой.

– Только слухи и домыслы. И каждая история противоречит другой. Но, знаете, братья нередко ссорятся. – Он сделал паузу, очевидно, задумавшись о чем-то, а потом продолжил: – Если вы познакомились с полковником в Перимадее во время осады, то, может, вы встречались с человеком по имени Алексий, патриарх.

Ветриз несколько раз моргнула и кивнула.

– Вообще-то встречалась. Он был другом полковника Лордана, и с ним у нас тоже были какие-то дела. На самом деле именно на нашем корабле он уплыл из Города, когда тот пал, а потом некоторое время жил с нами на Острове.

– Хм… интересно. Я просто спросил, потому что он тоже сейчас на Сконе, прибыл не так давно и, по слухам, очень хотел узнать, где сейчас живет полковник. Так что, если хотите встретиться с Лорданом, то спросите у него.

– Ясно, – сказала Ветриз. – Ну, думаю, у нас все равно не будет времени на встречи со старыми друзьями, такой плотный график. Но я буду иметь в виду на случай, если выдастся свободная минутка. Полагаю, вы не в курсе, где остановился патриарх, верно?

Поставщик улыбнулся.

– Вообще-то в курсе. Он гостит у Горгаса Лордана. Могу показать, где это, если угодно.

– Ну что вы! Мне не хочется причинять вам неудобства, – немедленно ответила Ветриз.

– Никаких неудобств, – продолжал настаивать поставщик; если в его голосе и были какие-нибудь злорадные нотки, он сумел их очень хорошо скрыть. – Это как раз по дороге домой, и так как, судя по всему, сегодня мне не предстоит много работы, я смогу прогуляться с вами.

– Видите ли, мне действительно надо подождать брата. – В голосе Ветриз прозвучало отчаяние. – И я, честно, не имею ни малейшего представления, на сколько ему придется здесь остаться.

– А я совсем не спешу, – сказал поставщик. – И вполне могу подождать.

Ветриз поерзала на подушках.

– Вы просто хотите быть вежливым, – наконец сказала она. – А мне правда неловко вас задерживать.

– Никаких проблем, все в порядке, – твердо ответил мужчина. – А пока мы ждем, может, вы еще немного удовлетворите мое любопытство? Видите ли, мне ужасно интересно, что именно случилось в последние дни перед падением Города, и встретить того, кто там был… если, конечно, вы не против моих расспросов.

– О нет, ни в коей мере, – обреченно ответила Ветриз. – По правде говоря, мы не много видели, и меня там не было в самом конце, мой брат…

– Но, – продолжал поставщик, – по слухам, Город пал, потому что кто-то открыл ворота и впустил кочевников. Мне в это верится с большим трудом, и я подумал, может, вы что-нибудь знаете?

Ветриз покачала головой.

– Полагаю, мы слышали то же, что и вы, – ответила она. – Да, я слышала эту историю, но мне она кажется вполне реальной. Знаете, Перимадея не могла бы пасть от рук кочевников, если бы не государственная измена, однако это всего лишь мои рассуждения, а рассуждения – те же самые слухи.

– Согласен, – кивнул поставщик. – Слухами земля полнится, как говаривал мой отец. Но я слышал эту историю от нескольких разных людей, и детали во многом совпадали, так что, наверное, здесь действительно есть доля правды. – Он улыбнулся и немного расслабился, как охотник, отпускающий тетиву, решив, что добыча слишком мелкая. – Так что же все-таки произошло на самом деле? Одно время я довольно регулярно ездил в Город – лет десять назад, так что я не имею ни малейшего понятия о том, как все происходило в конце. Если это правда, то мы долгое время недооценивали жителей равнин. Потенциал для торговли…

Слушая поставщика и стараясь давать как можно более умные ответы на его вопросы, Ветриз никак не могла избавиться от ощущения того, что ее добровольно сняли с крючка, нет, скорее даже приберегли на сладкое, как верхушку медового торта. Что бы ни скрывалось за этим, поставщик больше не настаивал на том, чтобы проводить их, когда Венарт заключил сделку и им удалось уйти.

– А знаешь, все оказалось не так плохо, – сказал Венарт, как только они оказались на свежем воздухе. – Мне удалось избавиться от изюма с доходом в двадцать пять процентов, и она собирается взять половину чеснока. Хотя они, кажется, не очень любят перец. Она предложила мне пятнадцать квотеров за кварту, поэтому я отказался. По-моему, перец можно продать за семнадцать, если продолжать настаивать на своем; я хочу сказать, они же, наверное, используют горы пряностей, и ни за что не поверю, что перец с лодок Коллеона дешевле.

Ветриз притворялась, что слушает детальный отчет брата, но на самом деле ее голова была занята другим. Мысль о том, что Алексий здесь, на Сконе, была одновременно смутно тревожной и крайне загадочной. Она бы намного меньше удивилась, если бы ей сказали, что он в Шастеле: там многие интересовались загадочными и волшебными вещами, которые изучал патриарх. Местные жители частенько говорили о странной вещице под названием Принцип, поэтому было бы вполне логично, если бы они решили пригласить одного из величайших ныне живущих авторитетов в этой области присоединиться к ним. Но примкнуть к стану врага…

Если, конечно, дело не в войне волшебников, во время которой Алексий и ученые Шастела обменивались стрелами через пролив Сконы. Но это очень маловероятно, даже если закрыть глаза на тот факт, что Алексию редко удавалось сотворить что-нибудь, хоть отдаленно напоминавшее волшебство (как, впрочем, и всем остальным). Даже если бы он мог, то вряд ли бы подрядился на работу сборщика льна в начале сезона. Ветриз настолько погрузилась в размышления, что даже забыла повторять «как мило» через равные промежутки времени. Венарт замолчал и посмотрел на нее.

– Что случилось? О чем ты думаешь?

– Что? А, не важно. Продолжай, что ты там говорил?

– Я продолжу, но только если ты мне скажешь, о чем я рассказывал. Дело в том купце? Он что-то рассказал тебе?

Ветриз кивнула.

– Он спросил меня, знаю ли я патриарха Алексия. Очевидно, он здесь. На Сконе.

Венарт изогнул бровь.

– Ну, все должны где-нибудь быть. Может, ему предложили работу. Только не надо так на меня смотреть. В конце концов, он всего лишь один из беглецов Города, и ему надо зарабатывать на пропитание так же, как и всем остальным.

Ветриз бросила на брата нетерпеливый взгляд.

– Я не думаю, что это из области его деятельности, – сказала она. – В смысле, я что-то не слышала об объявлении ежегодной ярмарки вакансий для абстрактных философов. Думаю…

– Ну?

– Не знаю, – призналась Ветриз. – Просто у меня предчувствие, вот и все. Лучше не обращай на меня внимания.

Венарт вздохнул.

– Последний раз, когда у тебя было предчувствие, – произнес он, – мне пришлось спасать патриарха при падении Перимадеи. Пусть хоть в этот раз твое предчувствие окажется вызванным чем-нибудь менее напряженным и опасным. Может, даже даст нам заработать пару квотеров?

– Хм… – Ветриз убрала прядь волос за ухо. – Если бы не я, то твоя жизнь была бы очень скучной. Так что скажи спасибо.

– Я уверен, что мы где-то встречались, – в третий раз сказал мужчина, повышая голос, чтобы его можно было расслышать сквозь гул на постоялом дворе. На другом конце комнаты около десяти солдат горячо спорили о чем-то техническом, связанном со стрелами. – Вы из Перимадеи, верно?

Алексий медленно кивнул.

– Вообще-то я родился в Макире, но большую часть жизни провел в Городе.

Он усмехнулся, как будто это была шутка для избранных.

– Понял, – сказал незнакомец, наливая себе вторую кружку сидра. – Видите ли, я учился в Шастеле, конечно, задолго до того, как был основан Банк, и когда я был студентом, меня послали в Город как одного из пажей доктора Рауделя. Хм… я думал, вам знакомо это имя.

Спокойствие, — приказал себе Алексий. – Не забывай, что в жизни тебе приходилось сталкиваться с намного более занудными людьми, чем он, и удавалось оставаться вполне вежливым. К тому же он купил тебе обед.

— О, я помню доктора Рауделя Боверта. Мы встречались несколько раз. – Алексий отвернулся и принялся разглядывать закоптившиеся стропила. – Довольно помпезный и очень ограниченный, как большинство ученых Фонда. К нему приходило несколько откровений, которые он совершенно не смог понять, но у него были такие отвратительные манеры, что никто в Фонде не обращал на него внимания. Типичный ученый.

Собеседник не знал, как отнестись к услышанному.

– В любом случае, – сказал он, – теперь я знаю, кто вы такой. Вы член Фонда Перимадеи, какая-то шишка.

– Патриарх, если быть более точным, – как ни в чем не бывало ответил Алексий. – Последний в линии; когда я умру, никого не останется. – Он постарался нахмуриться. – Невелика потеря, по правде говоря, – добавил он больше для себя, чем для зануды. – Когда я думаю о ресурсах, которые были в нашем распоряжении, а потом о том, чего мы смогли добиться… И ладно. Было бы намного тяжелее умирать, зная, что со мной умирает что-то ценное.

– Ну не знаю, – возразил незнакомец.

Он довольно сильно разозлился, когда услышал нелестный отзыв о Рауделе, но, очевидно, мысль о возможности поговорить с одним из величайших ныне живущих авторитетов по Принципу стоила того. Алексий мог представить выражение его лица, когда тот будет занудно пересказывать историю друзьям.

– В любом случае, – сказал незнакомец, – мне кажется, пора выпить еще по кружечке. – Он развернулся и выкрикнул: – Эй, вы там! Просыпайтесь, тут люди умирают от жажды.

Меньше всего на свете ему хотелось пить, в голове и так стоял туман после двух кружек крепкого сидра, которые незнакомец буквально заставил его выпить. Но проще побороть целую армию Темрая одной рукой, чем противостоять такому твердо настроенному гостеприимству. К счастью, выпив полкружки, патриарх заснул.

…Он сидел на кровати в комнате постоялого двора, очень похожего на этот, но более чистого; на другой кровати лежал на спине, без сапог, Венарт, молодой островитянин, с которым они познакомились в Городе. Юноша спал, тихонько похрапывая, а рядом с ним на полу валялся гроссбух. Мир тесен, подумал Алексий, и тут открылась дверь и вошла Ветриз, даже скорее прокралась со свертком парусины в руках. Она тихонько закрыла дверь, подошла к маленькому столику и развернула сверток, в котором оказался отрез дорогой материи. Ветриз убедилась, что брат спит, потом достала ткань и приложила к себе, склонив голову, чтобы увидеть себя со стороны. Значит, она купила ткань, которая стоила больше, чем ей позволено тратить, и теперь не хочет, чтобы брат об этом узнал, решил он. Для последнего откровения, дарованного выдающемуся мудрецу на смертном одре, это немного прозаично. Я-то думал, откровения должны показывать критические моменты будущего, когда жизнь может пойти либо тем, либо этим путем. Понятия не имел, что в будущем женская мода будет иметь такое большое значение.

Вдоволь налюбовавшись на себя с разных углов и в разных позах, Ветриз свернула ткань и спрятала ее под кровать, почти под ногами Алексия; она была так близко, что патриарх мог различить отдельные волоски на затылке девушки и белую полоску кожи в месте пробора. Фактически отчетливость видения была намного лучше, чем обычно, и он вдруг понял, что действительно находится там.

Смешно. Конечно, меня там нет, хотя это было бы замечательно. Но я здесь, сижу в отвратительном постоялом дворе со скучнейшим человеком на свете и умираю. Это начинает раздражать.

Дверь снова открылась. Устало опираясь на посох, вошел какой-то человек.

Так это же я! Как нелепо. Ведь я – здесь.

Он открыл было рот, чтобы запротестовать, но не раздалось ни звука, и другой Алексий проковылял к кровати и сел рядом с ним, пока Ветриз закрывала дверь и будила брата.

– Вставай! Смотри, кто пришел. Патриарх Алексий, это…

– Пожалуйста, – прервал ее Алексий. – Я хочу, чтобы вы мне помогли. Нет никакой причины, почему вы обязаны это делать. И у вас могут возникнуть из-за этого серьезные проблемы, но вы можете уплыть с этого острова на корабле? Дело вот в чем…

…он открыл глаза, дважды моргнул при виде круглого лица зануды, который спрашивал, все ли с ним в порядке, и попытался ответить; тут его снова начало клонить в сон, он закрыл глаза, потом вновь открыл…

Кто-то сидел на кровати, незнакомая молодая девушка. Она была одета в темно-коричневое шерстяное платье, волосы затянуты в тугой узел на затылке. На вид ей было около восемнадцати, по-своему привлекательна.

– Привет, – сказала она. – Меня зовут Мачера. Вы меня видите?

Алексий кивнул.

– Вы здесь? – мягко спросил он. Девушка нахмурилась.

– Не уверена, – сказала она. – Кажется, здесь, но я точно знаю, что сейчас нахожусь в своей комнате и выполняю проекцию. А вы кто?

– Меня зовут Алексий. Когда вы говорили, что выполняете проекцию, то имели в виду, что каким-то образом используете скрытую способность мозга, чтобы обуздать Принцип и использовать его для получения видений? Хотя лучше сначала разберемся, понимаете ли вы вообще, о чем идет речь?

– Да, я знаю Принцип, – ответила девушка. – Так же как, очевидно, и вы. Вы, кстати, не очень хорошо выглядите.

– Вы слишком добры. Судя по тому, как вы легко все переносите, я могу сделать вывод о том, что вы не первый раз выполняете эти, как вы их называете, проекции. Верно?

– Да, конечно. Я уже их кучу переделала… – О, ради всего святого, еще один натурал. За что мне это? — Но впервые с кем-то разговариваю. Обычно я просто стою и слушаю.

Алексий напрягся и собрал последние крохи сил, которые у него оставались.

– На это может быть несколько причин, – сказал он. – Может, у нас одно и то же видение, такое со мной случалось несколько раз, хотя не так, как сейчас. Я могу разговаривать с вами благодаря своему опыту в проекциях. А может, у меня галлюцинации из-за лихорадки, и вас там вовсе нет.

– Нет-нет, я здесь, точно, – заверила его девушка и потянулась, чтобы дотронуться до руки Алексия. Почему-то ей не удалось этого сделать, хотя подобралась она довольно близко. – Хм… ну ладно. Я думаю, что нахожусь здесь, как и вы. Разве это не доказательство?

Алексий покачал головой.

– Не совсем. Видите ли, вы можете быть моей галлюцинацией, и я вполне могу представить, как вы говорите, что видите меня.

Девушка казалась разочарованной.

– Так вы считаете, что я вовсе не здесь? Но я честно думаю, что нахожусь здесь. Вы, конечно, не поверите мне на слово, да?

– Я верю вам, – ответил Алексий. – Думаю, что вы здесь, потому что наступил какой-то критический момент в истории…

– Простите… продолжайте.

– Нет, вы что-то хотели сказать. Я хочу знать что. Девушка заколебалась.

– Ну, просто когда вы назвали его критическим моментом. Мой преподаватель, доктор Геннадий, тоже использует это выражение. Он говорит…

– Геннадий!

– Мой преподаватель, – повторила девушка. – А что, вы о нем слышали?

– Геннадий! – повторил Алексий. – Невысокий, круглолицый, с очень светлыми голубыми глазами, темно-коричневые волосы начинают редеть на макушке. Он раньше был архимандритом в Академии Города.

– Да, – ответила девушка. – Вы знакомы?

– И он ваш учитель. Где? – Алексий чувствовал, что теперь все становится на свои места. – На Шастеле, – сказал он. – Вы член Фонда, а Геннадий работает там. Я прав?

Девушка опустила голову.

– Он старший преподаватель прикладной метафизики, – ответила она. – Доктор Геннадий научил меня, как это делать. По крайней мере делать правильно. А вы тоже из Перимадеи?

Алексий улыбнулся.

– Почему все задают мне этот вопрос? Да. Слушайте меня, вы можете сейчас же найти Геннадия и рассказать, что видели? Пожалуйста? Это очень важно.

– Конечно, – согласилась девушка, – простите, а вы не тот Алексий, который раньше был патриархом? Доктор Геннадий только о вас и говорит. Он сказал, что вы самый лучший…

– Он ошибается. Очень доверчивый человек. Пожалуйста, вы выполните мою просьбу?

– Сделаю все, что в моих силах. Обещаю, – сказала девушка. – Но вы правда не должны говорить такие вещи о Геннадии, он очень уважаемый человек в Фонде.

– Правда? Удивительно. Ладно. Эй, мне не хочется показаться грубым, но я был бы рад, если бы вы отправились к доктору Геннадию прямо сейчас. Очень интересно с вами пообщаться, но мне нужно…

…Кто-то склонился над ним, проклятый гостеприимный чудак со своей фаянсовой кружкой сидра и круглым толстым лицом.

– Еще по одной? Вы со мной? – бодро предложил он. – Если да, то выпьем до дна…

…Алексий снова посмотрел на девушку.

– Пожалуйста, – попросил он.

Та кивнула. Гостеприимный зануда посмотрел сквозь девушку, потом снова на Алексия и покачал головой.

– Это не галлюцинация. Ее там на самом деле нет, но видите ли…

– Конечно, нет, – ответил мужчина, ставя кружку на стол. – Вы просто разговаривали во сне, вот и все. Пожалуй, действительно лучше больше не пить. – Он поднялся слишком поспешно, чтобы это выглядело убедительно. – Ну, приятно было с вами познакомиться, мне пора. До свидания, патриарх.

Алексий молча посидел несколько минут, чтобы убедиться в том, что зануда точно ушел, и надеясь (довольно оптимистично), что головная боль поутихнет. Когда этого не случилось, он буквально силой заставил себя подняться со стула; уже на самом выходе владелец постоялого двора позвал Алексия и сказал, что его друг, который так поспешно ушел, забыл оплатить счет.

– Что ты видишь? – спросил мальчик.

– Там везде люди, – ответил Бардас Лордан, – но я никак не пойму, наши это или нет. – Он осторожно подвинулся, перенося большую часть веса на локти, прекрасно отдавая себе отчет в том, что его положение между стропил в дыре в крыше, мягко говоря, неустойчиво. Если бы звенья крыши осознали, что он находится там, они были бы вполне вправе обрушиться под его весом и позволить Бардасу упасть на землю. – Кажется, направляются к руинам на склоне, но это слишком далеко, и я не вижу как следует из-за дождя.

– Почему бы мне тихонечко не вылезти наружу и не посмотреть, что там происходит?

– Тихо, – ответил Лордан.

Мальчик что-то пробормотал и снова принялся строгать палку. Лордан продвинулся еще чуть-чуть вперед. Его левая рука затекла.