Текст книги "Любой ценой"

Глава 18

Мэри,

я надеюсь, ты в полном здравии. Пишу тебе, чтобы сообщить, что я наконец добился освобождения нашего брата! Майкл на моем корабле. Он выглядит здоровым, хотя жалуется, что от обилия жирной пищи прибавил в весе.

К сожалению, не все так хорошо, потому что султан, который держал в плену Майкла, влюбился в его помощницу, мисс Смайт-Хотон. Майкл отказывается уезжать без нее, хотя я пытался объяснить ему, чем это чревато. Шкатулка, которую мы всучили султану, подделка, и это только вопрос времени, когда раскроется обман.

Если в течение следующих двух дней мы не сможем освободить мисс Смайт-Хотон, мне придется силой увезти Майкла домой. Лично я не верю, что его помощница нуждается в освобождении. Судя по тому, что Майкл рассказал мне об этой непредсказуемой женщине, беспокоиться больше стоит о султане.

Из письма капитана Уильяма Херста сестре Мэри, отправленного сегодня из Египта

* * *

Благодаря шумихе, поднятой Бюффоном, Роберт смог свободно передвигаться по замку в течение полутора часов до тех пор, пока все немного не успокоилось; он заметил, что ни один из лакеев не стоит на своем посту. Постепенно коридоры снова заполнились множеством людей в ливреях, и Роберту пришлось прекратить свои поиски.

Позже, одеваясь к ужину, он был вынужден признаться самому себе, что разочарован. Этот проклятый тайник должен быть в замке, и он, вероятно, достаточно вместительный… но где? Роберт безуспешно изучал карту, но замок был слишком большой, чтобы догадаться о месте тайника. Нужны какие-нибудь ключи к разгадке.

Вскоре пришел Бюффон со свежими галстуками.

– Добрый вечер, месье. Я заказал для вас ванну. Подумал, что она вам понадобится после того, как вы прятались под столом и катались по полу.

– Представь себе, пыли не было никакой.

– Я не удивлен. У сэра Росса гораздо больше слуг, чем ему необходимо. Количество горничных просто поразительно, и многим нечем больше заняться, кроме как болтать, болтать и болтать.

– Ты добыл какую-либо информацию?

– Я к этому уже близок, месье. Очень близок.

– Надеюсь, ты что-то узнаешь, а то я в растерянности. Я изучил все возможные объекты, за исключением спальни Росса. Она будет моей следующей целью, хотя проникнуть туда будет весьма затруднительно. – Роберт бросил взгляд на Бюффона. – Я тебя хорошо вознагражу, если ты получишь информацию, которая приведет нас к этой чертовой шкатулке. Я уверен, что сегодня вечером Росс постарается всучить нам подделку.

– Если этот варвар настолько смел, что попытается обмануть вас, месье… Просто кровь закипает от одной этой мысли!

– Это так. – Кровь Роберта закипала еще больше, когда он думал о флирте Мойры с этим человеком. Так или иначе, но игру пора заканчивать. – Между прочим, ты хорошо поработал, чтобы отвлечь внимание лакеев.

На лице Бюффона появилась довольная улыбка.

– Да, месье, в этом деле я мастер. Это моя сильная сторона.

– Мне придется увеличить тебе жалованье, если ты и дальше будешь таким незаменимым.

– Это моя работа, месье, – потупив взор, скромно ответил Бюффон.

Перед лицом спокойной уверенности Бюффона было трудно оставаться отчаявшимся. Вскоре принесли ванну. Роберт вымылся и оделся к ужину. У него с Бюффоном возникла небольшая перепалка насчет того, какой надеть камзол, но Роберт отослал камердинера и, надев халат, сел у камина.

Ему было не очень приятно видеть, как Росс смотрит на Мойру. Это не был обычный взгляд, который мужчина бросает на женщину, чтобы завоевать ее. В нем было нечто примитивное, первобытное.

Роберту это не нравилось. Сказать прямо – этот взгляд был ему ненавистен. «Черт побери, мне нужно думать о деле. Я здесь для того, чтобы заполучить эту шкатулку, будь она проклята. Вот и все».

Ему следует еще раз напомнить Мойре, чтобы она была осторожнее. Росс был крупным и сильным мужчиной. Пистолета может оказаться недостаточно.

Роберт повернул в двери ключ и, подойдя к окну, отдернул занавески. К вечеру поднялся ветер, за окном была непроглядная тьма, хотя внизу, во дворе кое-где мерцал желтоватый свет.

Подняв воротник халата повыше, Роберт открыл окно и ступил на широкий карниз. Ветер трепал его одежду. Прижав руки к бокам, он начал медленно продвигаться по карнизу в сторону комнаты Мойры. Потом остановился, чтобы посмотреть вниз. В квадрате света, падавшего из его окна, он увидел одну из химер, каменная морда которой застыла в злобной усмешке. Он переступил через нее и пошел дальше.

Дойдя до окна Мойры, он заглянул в щель между занавесками и увидел горничную, которая держала в руках костюм для верховой езды. Девушка сделала реверанс, что-то сказала и вышла.

Как только за горничной закрылась дверь, Роберт распахнул окно, спрыгнул с подоконника и тут же задернул занавески.

Мойра резко повернулась.

Она была одета в голубой халат, украшенный лентами темно-синего и бледно-зеленого цвета. Она прижала руки к груди и сказала:

– Господи, как ты меня напугал.

– Прошу прощения. Я хотел увидеть тебя, но так, чтобы никто никому не доложил об этом.

Она заперла дверь.

– Как ты сюда попал?

– По карнизу.

– Боже милостивый!

– Мне приходилось пробираться и по более узкому карнизу и по гораздо менее важной причине.

Она тихо засмеялась и подошла к нему.

– Почему меня это не удивляет? – Она оглядела его халат и дотронулась до слегка обтрепанных манжет. – Никогда не думала, что увижу тебя в таком виде.

– Халат вовсе не старый. Его купила мне моя сестра Триона, и он очень удобный. – Он сел у камина и поманил ее к себе. – Бюффон вернется, чтобы перед ужином помочь мне надеть камзол. Я не хочу, чтобы он помялся.

Мойра села напротив.

– Я рада, что ты зашел. Разговаривая со своей горничной, я узнала о кое-каких мелочах, но боюсь, что в твоих поисках они не помогут.

– О!

– Я спросила, был ли наш хозяин когда-либо женат, и меня проинформировали, что он слишком занят, чтобы жениться, хотя многие соседи пытались заинтересовать его своими дочерьми. Он редко путешествует и проводит почти все свое время либо на конюшне со своими лошадьми, либо со своей коллекцией. Он редко куда выезжает и мало что делает – в общем, странный человек.

– Да, он очень странный – соблазняет каждую женщину, которая переступает его порог. Он определенно постарался, чтобы твои апартаменты превзошли мои. Похоже, что он начал соблазнять тебя, как только ты приехала.

– А твои апартаменты действительно такие плохие?

– По сравнению с твоими моя спальня не более чем кладовка.

– Это объясняет качество твоего халата.

– Оставь в покое мой халат, – почти огрызнулся он.

– Полагаю, я смогу к нему привыкнуть, – сказала Мойра со смешком.

– Вот и хорошо, потому что в определенную минуту я намерен увидеть тебя в нем. – Его глаза потемнели, а у нее перехватило дыхание.

Между ними чувствовалось сильное притяжение – равное встретилось с равным. Она это поняла, как только познакомилась с ним. Она знала, что он не верит, будто она русская принцесса, но Роберт почему-то не выдал ее. Позже стало очевидным, что он сблизился с ней, получив специальное задание, но она позволила себе думать, что он заинтригован ею так же, как она им.

Притяжение сейчас было точно таким же сильным, как в ту первую встречу.

Он тоже это чувствовал. Это выражалось в том, что он смотрел на нее как собственник. Он перехватил ее взгляд и улыбнулся.

– Может, тебе будет удобнее здесь? – Он похлопал себя по колену.

«Если я сяду к нему на колени, мне захочется остаться там навсегда».

– Нет, спасибо. Здесь больше места.

Искушение было велико. Ее пробирала дрожь при одном воспоминании об их свидании в гостинице. «Надо прекратить вспоминать то утро. Мне будет еще больше не хватать его после того, как все закончится».

Откуда взялась эта мысль? Но правда была в том, что она действительно будет по нему скучать – гораздо больше, чем ей хотелось.

– Роберт… давай будем общаться с тобой чисто профессионально.

– Почему? Пока мы как-то обходились без этого.

– Для дела это будет полезнее.

– Не согласен. Я считаю, что должно быть полное партнерство. В конце концов, мы оба родители. Это по крайней мере у нас общее.

Как только Роберт произнес эти слова, он тут же о них пожалел. Она помрачнела и вздрогнула, будто от удара.

«Проклятие, какой же я дурак!»

– Мойра, прости меня. Мне не следовало говорить о Ровене в таком игривом тоне. Я не подумал. – Он взял ее за руку. – Мы будем партнерами, если так для тебя легче. И мы сделаем все, чтобы освободить ее.

Она слабо улыбнулась и осторожно высвободила руку.

– Спасибо. – Она поправила прядь волос, упавшую ей на лицо. – Труднее всего ночью. Я просыпаюсь и начинаю думать о ней, а потом уже не могу заснуть.

– Может, тебе станет лучше, если мы поговорим о ней? Или это будет еще хуже?

– Не знаю. Мне не с кем было разговаривать.

Он откинулся на спинку кресла.

– Мне бы хотелось узнать больше о нашей дочери. Я никогда не думал о себе как о родителе.

Она вымученно улыбнулась:

– Я тоже никогда не думала о себе как о матери, пока не стала ею, так что я понимаю, что ты имеешь в виду. Теперь я не могу представить свою жизнь без нее.

Он кивнул.

– Какая она? Спокойная и послушная девочка?

Мойра просияла.

– Нет! Она очень любознательна, все время задает вопросы и… Иногда она просто сводит меня с ума своими вопросами. Один раз я даже была готова отругать ее.

Роберт усмехнулся:

– Ни ты, ни я не страдаем робостью или застенчивостью.

– О, она не просто отчетливо выражает свою мысль. Она любит поспорить. И обожает лошадей больше, чем… – Голос Мойры задрожал, в глазах блеснули слезы.

– О, Мойра, не надо! – Он притянул ее на колени и прижал к себе. Он держал ее обеими руками, пока она тихо плакала у него на плече. – Успокойся, дорогая, – прошептал он, прижавшись губами к ее волосам. А потом снова и снова обещал, что они обязательно вернут Ровену и все будет хорошо. Про себя он поклялся, что заставит Джорджа Энистона заплатить за те страдания, которые он причинил Мойре и их дочери.

Он гладил ее плечи и спину, давая выплакаться. Постепенно слезы высохли.

– Прости меня. Я только подумаю, что у меня все хорошо, а потом случается такое.

– Я не должен был спрашивать о Ровене. Будь проклято мое неуемное любопытство!

– Она точно такая же. – Мойра попыталась улыбнуться. – Все хорошо, Роберт. Хорошо, что я поговорила о ней. Просто раньше мне не с кем было говорить, и я к этому не привыкла.

– Ты мало кому доверяешь, да?

– Кроме Ровены.

Он поднял указательным пальцем ее подбородок и заглянул в глаза.

– Если ты решишь, что все это слишком тяжело для тебя, скажи только слово, и я отправлю тебя домой. Понадобится еще пара дней, чтобы найти шкатулку, но потом я приеду к тебе и…

– Нет, это и мое сражение! – Мойра стиснула зубы.

Она попыталась встать, но он ее не отпускал.

– Мне больше нравится держать тебя на коленях. У меня водянистая кровь, а ты меня согреваешь.

– Не придумывай.

– Ладно. В таком случае я – избалованный сноб, который не может поддерживать беседу с красивой женщиной, если не обнимает ее.

Она разразилась смехом.

– Что избалованный – это точно.

Он усмехнулся, довольный тем, что к ней вернулось хорошее настроение.

– А теперь, когда нам обоим хорошо, давай обсудим предстоящий вечер. У меня есть кое-какие опасения. Росс, по-моему, непредсказуем. Я боюсь, что он может переступить определенную черту, а меня не будет рядом, чтобы защитить тебя.

Она пожала плечами:

– У меня есть пистолет.

– Этого недостаточно. Я думаю, что надо прекратить попытки ублажать и обхаживать Росса, лучше дать Бюффону время проявить свои магические способности. Кто-то же в этом замке должен знать, где этот тайник.

– Нет, мы должны использовать каждую возможность. Я знаю, что, если у меня будет еще немного времени, я смогу убедить Росса показать мне свою коллекцию.

Выражение ее лица было таким серьезным, что он не смог ей отказать. Он прислонился лбом к ее лбу.

– Ты твердо решила?

– Да. – Она взглянула на часы на каминной полке. – Тебе следует вернуться в свою комнату и одеться к ужину.

Она уперлась ладонями ему в грудь, чтобы сесть прямо, но он ее не отпускал.

Было так уютно сидеть у огня в этой комнате, обнимая Мойру. Это была минута абсолютного покоя перед представлением, которое им обоим предстояло разыграть.

Он никогда раньше не наслаждался покоем, и, если бы кто-нибудь спросил его об этом, он поклялся бы, что не знает ничего скучнее покоя. Но то, что он испытывал сейчас, обнимая Мойру, было все, что угодно, но не скука.

– Роберт, скоро вернется моя горничная.

– Я знаю. – Вздохнув, он отпустил ее.

Она обняла Роберта за шею и с неожиданной страстью прижала его к себе.

Он удивился, но, не моргнув, снова обнял ее, борясь с желанием сунуть руку ей под халат, чтобы почувствовать тепло ее кожи и…

В таком положении они оставались несколько секунд.

Мойра тяжело вздохнула и поднялась с его колен. Потом, увидев свое отражение в зеркале, хихикнула:

– Прическу придется делать заново.

Роберт тоже встал и открыл окно. Ворвавшийся холодный ветер несколько остудил его воображение.

– Мне не нравится, что тебе опять надо идти по карнизу.

– Не беспокойся. Старый дуб возле нашего дома был опаснее. Он был очень удобно расположен, как раз за моим окном. Когда отец думал, что я штудирую «Илиаду», я на самом деле скакал на лошади по пустошам.

Он вышел на карниз.

– Закрой за мной окно, но не запирай его. Мне, возможно, понадобится вернуться.

Она стояла у окна, улыбалась ему и выглядела такой юной в своем голубом халате и с растрепавшимися волосами.

– Да, сэр. Могу я сделать для вас что-нибудь еще?

Он улыбнулся:

– Ничего такого, что нам захотелось бы закончить за несколько минут до прихода наших слуг. Сейчас пора сосредоточиться на нашем деле. Пусть нам сопутствует успех! – Он подмигнул ей и исчез.

Глава 19

Я собираюсь медленно душить мисс Смайт-Хотон до тех пор, пока она не запросит пощады… сразу же после того, как спасу ее.

Из дневника Майкла Херста

* * *

Ужин наконец закончился. Роберт откинулся на спинку стула и поднял свой монокль, чтобы разглядеть поставленную перед ним тарелку с куском вишневого торта. Сморщив нос, он отодвинул тарелку.

– Росс, спасибо вам за интересный обед.

– Обед был прекрасный, правда? – похвалила Мойра.

– Он был интересный, – повторил Роберт. Он взглянул на хозяина дома, сидевшего во главе стола. – Я не хочу показаться грубым, но пришло время отдать мне шкатулку, которую я у вас купил.

Во все время обеда он вел свою часть игры, намекая на то, что шотландцы не умеют пить. В результате этого Росс выпил, по мнению Мойры, гораздо больше портвейна, чем обычно.

– Мы займемся этим сейчас же. – Росс поднял свой пустой стакан. – Ах нет, я, оказывается, уже выпил. А вы, мистер Херст? Ваш стакан тоже пуст?

– Боюсь, что нет. – Роберт внимательно посмотрел на раскрасневшееся лицо Росса. – Так когда я могу получить шкатулку?

Росс нахмурился:

– А вы настойчивы, сэр.

– Я уже заплатил за нее, и мне надо вернуться в Лондон, прежде чем от этого гнилого, сырого воздуха я схвачу воспаление легких.

Мойра скрыла за кашлем смешок.

Росс налил себе портвейна и сделал большой глоток.

– Я отдам вам ее утром.

– Но почему не сейчас? Если только… она и вправду у вас.

– Конечно, у меня, – лукаво ответил Росс. – Мне просто неохота бежать за ней по всем этим лестницам наверх.

– Если это поможет, – елейным голоском вмешалась Мойра, – я буду рада попросить кого-нибудь из лакеев принести ее для вас.

– Нет, нет. Никому не разрешено… – Росс заморгал, видимо, сообразив, что он говорит то, чего не должен.

Мойра подалась вперед.

– А если желаете, я сама могла бы принести ее…

– Нет, никому не разрешено входить туда, кроме меня.

– Не разрешено куда? – без нажима спросил Роберт.

– Не разрешено в… – Росс прищурился. – Никто, кроме меня, не может даже приблизиться к моей коллекции. – Он помолчал, а потом сказал более уверенно, хотя язык у него явно заплетался: – Мистер Херст, у меня не было намерения удерживать у себя вашу покупку. Я просто наслаждался вашим обществом и обществом вашей прелестной жены и думал, что и вы чувствуете себя здесь как дома.

– Полагаю, мы оба нуждались в отдыхе, – угрюмо ответил Роберт. – Должен признать, в вашем замке очень удобно.

– Благодарю, – ответил Росс тоном, свидетельствовавшим скорее о том, что ему хочется не улыбаться, а ударить Роберта. – Я подготовлю ваш артефакт к завтраку. Надеюсь, вы удовлетворены?

– Абсолютно, – со вздохом сказал Роберт. – Мойра, думаю, нам пора идти спать. У меня разболелась голова. Клянусь, этот сырой воздух губителен.

– Пусть Бюффон принесет тебе лавандовой воды из моей комнаты, – откликнулась Мойра. – Вотри ее в виски, и головная боль пройдет.

– Я так и сделаю. – Роберт встал, но Мойра осталась сидеть. – Разве ты не идешь, любовь моя?

– Нет. Я, пожалуй, останусь с сэром Лахланом. Я совсем не устала.

Роберт пожал плечами:

– Хорошо. Только не засиживайся. Мы уедем утром, а если ты не выспишься, у тебя будут ужасные темные круги под глазами. – Он поклонился. – Спокойной ночи, Росс. Спокойной ночи, Мойра.

Когда Роберт ушел, сердце Мойры затрепетало. «Это мой шанс». Она улыбнулась Россу.

– Надеюсь, вы не против, если я останусь еще ненадолго?

– Разумеется, нет. Вы можете оставаться столько, сколько пожелаете.

– Спасибо. Вы такой гостеприимный и любезный хозяин.

Он схватил ее руку и поцеловал.

– А вы, мадам, прелестная гостья.

Она скромно отвернулась, но не отняла руку.

– Благодарю. Пожалуйста, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– О чем угодно, моя дорогая, но сначала, если вы позволите… одну секунду… – Он встал, спотыкаясь, подошел к двери и запер ее.

Она нахмурилась:

– Лорд Росс, что вы делаете?

Росс обернулся и прислонился к двери, заложив руки за спину.

– Вот так. Разве так не лучше?

– Лорд Росс, я…

– Один поцелуй, Мойра. Всего один, и я позволю вам уйти.

Предполагалось, что она будет его поощрять, но не слишком. При нормальных обстоятельствах она, не задумываясь, так бы и поступила, но она не могла не подумать о том, что Роберту это не понравилось бы.

Ну не смешно ли – какое ей дело до того, что подумает Роберт? Она подавила в себе угрызения совести.

– Я могла бы вас поцеловать… если вы покажете мне свою коллекцию.

– А почему вы хотите ее видеть? Вы все время об этом говорите, и я…

– Я все время об этом говорю? О, милорд, это вы все время о ней говорите, и я принимаю это как вызов. Во время обеда вы прямо заявили, что никому – никому – не разрешено заходить в комнату, где вы храните свои сокровища. Если это не вызов, то я не знаю, как это называется!

Он засмеялся:

– Да, это был своего рода вызов, но не вам.

– О, значит, вы имели в виду Роберта? Он иногда бывает груб. Но сейчас его здесь нет.

Глаза Росса блестели, он тяжело дышал.

– Да, его нет. Здесь нет никого, кроме нас с вами. Ну же, Мойра, один поцелуй…

– Только если я увижу вашу комнату сокровищ.

Он надулся, словно ребенок, которому не дали конфетку.

– Я не могу этого сделать.

– Значит, я не могу вас поцеловать. Я хочу увидеть эти артефакты, о которых вы мне рассказывали. Херст говорит, что у вас самая большая в мире коллекция.

Росс немного смягчился.

– Допустим. Комната, в которой она хранится, почти таких же размеров, как эта.

Наконец хоть какие-то детали. Она стиснула руки и сказала прерывающимся голосом:

– И она вся заполнена антиквариатом?

– До самого верха. – Качаясь, он подошел к столу и ухватился за спинку стула, чтобы сохранить равновесие. Потом он снова взял ее руку и похлопал с покровительственным видом. – Один поцелуй, и я покажу вам свои сокровища.

– Сегодня?

– Почему бы и нет? – Он погладил ее руку. – Вы так очаровательны, что я непременно должен вас поцеловать. Вы с Херстом уедете, как только я отдам эту проклятую шкатулку, а поцелуй будет мне напоминать о вас.

Этот человек ненормален. Он был обтекаем, как пуля, поэтому было трудно притворяться наивной, хотя именно это его и возбуждало. Лучше поскорее покончить со всем этим.

– Если вы хотите, чтобы я вас поцеловала, давайте сделаем это побыстрее, пока не пришли слуги, чтобы убрать со стола. – «И пока я не передумала». Ничего хорошего она не ждала.

– Вы упрямая малышка. – Он взял обе ее руки в свои и притянул совсем близко к себе.

Она подняла голову и подставила губы. А он схватил ее обеими руками, грубо прижал к себе и впился губами, пытаясь своим толстым языком проникнуть внутрь ее рта.

Она сопротивлялась, стараясь отвернуться.

– Сэр Лахлан, нет!

Он рассмеялся. Он с такой силой сдернул с ее плеч платье, что разорвал его. Звук треснувшей ткани еще больше возбудил его, потому что он стал лихорадочно прижиматься к ней и ущипнул за грудь.

Неожиданно Мойра поняла, почему Росс участвовал в двух дуэлях: он задумал овладеть ею прямо здесь и сейчас.

Мойре удалось высвободить одну руку, и она приложила ее ладонью к его груди, чтобы немного отодвинуться. Она продолжала мотать головой, так, чтобы он не смог ее поцеловать.

– Прекратите! – приказала Мойра. – Сейчас же!

Выражение его лица стало угрожающим, и он еще крепче прижался к ней бедрами.

– Вздумала со мной играть?

Он держал ее так крепко, что ей не удавалось наступить каблуком ему на ногу, поэтому она ударила его коленкой в пах так сильно, как только могла.

Он взвыл и отпустил ее. В ту же секунду она выхватила пистолет и крепко прижала дуло к его груди.

Росс выпучил глаза и замер.

– Вы… Это… Что вы…

– Вам пора спать, – сказала она.

Краска залила его лицо и шею.

– Вы хотели, чтобы я поцеловал вас. Просто умоляли!

– Нет, я согласилась поцеловать вас один раз. И я не приглашала вас нападать на меня.

– Я не нападал на вас.

Она отступила, продолжая целиться ему в грудь.

– Вы разорвали платье и пытались…

– Полагаю, вы расскажете об этом мужу?

Она, конечно, расскажет Роберту обо всем, хотя очень боится его реакции. «Мы найдем эту тайную комнату и без помощи Росса».

– Откройте дверь. Утром, как только шкатулка будет у Херста, мы уедем.

– А что, если я откажусь?

– Тогда я застрелю вас и оставлю Херста все расхлебывать. Он умеет находить выход из любой ситуации.

– Ваш муж не может намазать маслом собственный бутерброд, не то что справляться с какими-либо ситуациями. Хорошо. Я открою дверь, а вы, моя дорогая, можете убираться к черту! – Бормоча себе что-то под нос, он отпер дверь и распахнул ее. – Вот так! Вон отсюда!

Мойра попятилась к двери, сунув пистолет обратно в карман, прежде чем ее увидели стоявшие у двери лакеи. Не обращая внимания на их удивленные взгляды, она поспешила в свою спальню.

Наверху она приложила ухо к двери комнаты Роберта, но ничего не услышала. Он, наверно, уже спит.

Она зашла в свою спальню и дрожащими руками заперла дверь. Потом подставила к ней стул. Обезопасив себя таким образом, она вытерла рот тыльной стороной ладони и посмотрела на себя в зеркало, висящее над камином. Волосы были растрепаны, красивое платье разорвано на плече, щеки пылали, глаза блестели от страха. Она думала, Росс – дурак, не способный на насилие, а он… Она снова потерла рот, пытаясь стереть неприятное воспоминание. Роберт оказался прав: Росс относился к самому отвратительному типу мужчин, а она была глупа, думая, что сможет легко с ним справиться.

Вдруг она услышала в коридоре чей-то голос. Неужели Росс последовал за ней? Сердце забилось, и она бросила взгляд на окно, через которое влез Роберт. Она всем сердцем желала, чтобы сейчас он был с ней. С ним ей было бы спокойнее.

«Не существует принцев, готовых прискакать на белом коне. Если я хочу поговорить с Робертом, мне придется пойти к нему». Она скинула вечерние туфли, надела обычные ботинки и схватила плащ.

Она задула все лампы, и комната погрузилась в темноту. С бьющимся сердцем Мойра открыла окно и, сделав глубокий вдох, вскарабкалась на подоконник, а потом ступила на карниз. От ледяного ветра у нее перехватило дыхание. Помедлив, Мойра сделала неуверенный шаг.

Потом сделала еще несколько шагов. Неужели она видит серебристый свет за занавесками его окна?

Роберт уверял, что карниз не узкий, но ей он показался именно таким, особенно в темноте. Что же делать? Придется рисковать. Хорошо еще, что в каменной стене было достаточно выступов, за которые можно держаться.

Она шла, шаг за шагом, и вскоре уже была на полпути. Шаг. Еще шаг. Еще… и тут ее нога уперлась во что-то твердое, к своему ужасу, она с минуту не могла обрести равновесие.

Тяжело дыша, она посмотрела себе под ноги и увидела химеру, оскалившуюся в злобной усмешке. Стиснув зубы, Мойра перешагнула через нее. Пульс стучал в ушах. Она находилась так высоко, что не было ничего, что могло бы предотвратить ее падение, если она поскользнется.

Боже, и о чем она только думала? Она сошла с ума. Ее ноги словно приросли к карнизу.

Ветер трепал ее плащ, от холодного воздуха замерзли голые ноги. «Черт возьми, Мойра, двигайся!»

Она опять начала медленно продвигаться в сторону окна Роберта. Шаг. Еще шаг. Еще один. Она попыталась пропеть про себя эти слова. Наконец она оказалась там, где хотела.

Она уже намеревалась постучать в стекло, когда поняла, что слышит два мужских голоса.

Мойра прижалась к холодной каменной стене. «А теперь что мне делать?»