Текст книги "Цена страха"

В тишине цветущего сада кружились, соединившись в изящном танце, два голоса, его и её.

Одно слово, нараспев повторяемое ими, эхом осознания отражалось в сердце Виктории.

Вот что значит вечная любовь.

Вот так можно, доступно любить каждому человеку!

– Вечно… Вечно… Вечно…

* * *

Союз души и Создателя.

Каждая душа является отражением Бога.

Только полюбив Творца, можно познать чудо настоящей вечной любви…

Унесённая музыкой сердечного созвучия, Виктория и не заметила, насколько долго Вритиэль вёл задушевную беседу со Скрипачом.

– Но что же живёт вечно, Мирзо? Неужели плоть? И где же твоя семья?

Вопросы, один животрепещущее другого, атаковали музыканта.

Мирзо, нимало не смущаясь, степенно на них отвечал.

Спокойствие этого человека, понявшего и принявшего правду о себе, поразило Викторию.

– Я умер. Я видел, чувствовал взрыв. Вспышка света и боли. Да, я умер. Моё же тело осталось там. Моё бренное тело и тела других людей. И все мои мечты остались там. Раньше я сказал бы: «Как всё несправедливо!» Я бы страдал и плакал. Но сейчас мне незачем это делать. Да, я не знаю, где моя семья.

Вритиэль вёл беседу с Мирзо, не открывая рта.

И Его голос ответил музыканту повторенным вопросом.

– Так где же твоя семья, Мирзо?

С умиротворённой радостью Скрипач прижал ладони к груди:

– Они здесь, в моём сердце! Да, я стал причиной их боли и несчастий, но более не буду ею являться. Я осознал свои ошибки. И это осознание очистило меня и открыло им дорогу к новому счастью.

* * *

Пламя забытой, но внезапно пробуждённой боли мгновенно охватило душу.

Едва тлеющий огонёк муки, таящийся в душе, скрытый от осознания, вспыхнул и разгорелся безумным пламенем.

Воплощённым безволием осев на землю, Виктория зашлась в беззвучном, но всепоглощающем плаче.

– Я хочу умереть… Я хочу умереть… Я хочу умереть…

Слетая с губ, призывы небытия роились над её головой вскипающей тьмой, стремительно мрачнеющей тучей.

Сквозь сомкнутые веки Виктория видела девушку с лунным светом в глазах.

Она приближалась, плыла по воздуху, делалась всё ближе, и вот, наконец, проявилось тепло тонких рук на плечах и спине…

– Так уже! Всё случилось, Виктория! Ты умерла.

Ужас впрыгнул в сердце безбашенным бандитом с ножом.

Вскочив, вырвавшись из потустороннего плена, Виктория не сдержала негодующий крик.

Полный жизни, он соблазнял и соблазнил, заставил оседлать себя, и Виктория с неприкрытой откровенностью осознала: она хочет, она жаждет жить, и лучше, чем жизнь, на свете ничего не было, нет и не будет!

Жизнь, дарующая возможности духовного роста!

Жизнь, данная для развития и постижения!

Жизнь, которая была и которой, увы, теперь уже нет…

– Как умерла?! Но я же хотела жить! Я хотела жить! Любить! Дарить радость! Видеть улыбки любимых людей!

С неистовством недавно пойманного зверя она кружила вокруг своей оси, металась на одном месте, тонула в бездне отчаяния и стыда.

– Пусть осознание приходит поздно. Это лучше, чем никогда. Но кого же тебе любить, Виктория? Возлюбленный твой предал тебя. Твоего ребёнка отобрали. Ты одна-одинёшенька на всём белом свете, не правда ли?

Лунная девушка, материализовавшись из её видения, смотрела со строгой любовью.

Но не её голос, а голос человека в белом, Его голос кружил в воздухе, манил и призывал к полёту.

И Виктория согласилась лететь.

– НЕТ!!! Я не одна! Со мной моя жизнь, мои цели, моя вера в любовь! Несмотря на боль, я буду любить снова! И снова! И снова!

И снова случилось чудо.

Искры белого и золотистого света заплясали во взглядах внимавших её пробуждению людей.

Очевидно, и в её глазах зажглись такие же тёплые огоньки.

Подобное притягивает подобное.

Впервые в жизни Виктория осознала значение данного ей имени.

Впервые в жизни она одержала победу.

Триумф духа – важнейшее изо всех достижение.

Пленники волшебного сада шли к ней, шли на разгорающийся свет её души.

Она знала: их личный свет питается, усиливается посредством созерцания её прозрения.

Они все были связаны общей линией эволюционного роста.

Не зная друг друга в земной жизни, на уровне кармы душ между ними издавна шло интенсивное общение.

И поступок одной души неизбежно влиял на всех сразу.

Каждый приближающийся к ней человек характеризовался особенным, неповторимо личностным темпом и взглядом.

Александр подходил рывками, частями выдёргивая себя из омута противоречий и тревог.

Его взгляд пронзал Викторию насквозь, однако не затрагивал её бытие.

Безумец разговаривал не с ней, но с неким видимым лишь ему одному собеседником.

Возможно, с высшим «Я» собственной индивидуальной сути.

– Пока не научусь любить… Любить и принимать себя… Таким, какой я есть… Хорошим и плохим… Настоящим, не выдуманным родителями или обществом. Не таким, каким я должен быть в их глазах. Да, хватит смотреть на себя и мир чужими глазами! Из-за этого страха, самого главного в моей жизни, я и не прожил её полноценно, счастливо, до конца! Предал близких людей! Бросил их в самый ответственный момент! Из-за страха быть собой я бежал от реальности в выдуманное безумие…

Он подходил всё ближе и ближе, почти вплотную, но Виктория и не думала отступать.

Отрешённая от страхов и желаний, она молча принимала происходящее.

И невротическое приближение сумасшедшего.

И его монолог, обращённый к духовному идеалу.

И отпускание этого странного, но имеющего все права на бытие путешественника во времени…

* * *

Александр прошёл сквозь Викторию, словно её и не было на его пути.

Иногда преграды – это лишь плод нашего воображения.

* * *

Скрипач приблизился незаметно, но Виктория не испугалась.

Она ждала его близкого присутствия.

И даже не повернула головы, чтобы посмотреть на говорившего.

Во взгляде не было нужды.

Она слушала сердцем.

– Но от себя не уйдёшь! Особенно когда остаёшься наедине с собственной душой! Особенно когда слетает вся мишура материального мира, а слава и богатство превращаются в никчёмные слова, в настоящий прах! Душа бессмертна! Нет смысла бояться смерти! Именно этот страх гнал меня всю жизнь от одной вершины славы к другой! Я творил, но слишком приземлял собственное творчество! Придавал ему слишком большой материальный смысл! Творчество не должно обслуживать гордыню! Не должно превращаться в инструмент для зарабатывания денег и только! Творчество должно взращивать душу и соединять её с Богом!

По-прежнему не глядя на музыканта, Виктория подхватила и продолжила его мысль:

– И тогда любое одиночество теряет свою мрачность… Бог всегда со мной! С каждым из нас! Бог в нас и вокруг! И чем светлее наши мысли и чувства, тем явственней Его присутствие! Мы сами можем открыть Бога в собственном сердце и обрести подлинную самодостаточность! Ту, которая позволит пройти все испытания! Потому что чем сложнее выпадает испытание, тем мудрее становится проходящая его душа…

Пять вспышек ослепительного света ворвались в благоухающий покой цветущего сада.

Ангелы, сияющие белым светом силуэты возникли непосредственно из них.

Громкий, полный гнева крик почти пролетел сквозь световые барьеры, но прервался, рассеялся, испарился…

И молодой парень с чёрными от ярости глазами вбежал под радужные садовые своды, беззвучно разевая рот.

«Он явно обнаружил себя не там, где надеялся обнаружить».

Виктория понимающе улыбнулась и, подчинившись неясному порыву, шагнула навстречу новичку.

Она знала, что перед ней человек, намеревавшийся убить сотни ни в чём не повинных людей. Но, как ни странно, она не боялась его.

Лишь понимала и сочувствовала.

Однако полупрозрачный силуэт другого молодого мужчины преградил ей путь.

Натолкнувшись на невидимую стену исходившей от него невероятной силы, Виктория остановилась, изумлённо разглядывая проступающие на траве следы.

Светящиеся белым сиянием, они проступали не позади, но впереди Призрака.

«Грядущие следы всякого человеческого и нечеловеческого выбора».

Вспышка нового прозрения осветила сознание Виктории.

Она поклонилась Призраку.

Не оборачиваясь, он ответил ей коротким кивком.

Блаженство затопило всё её существо.

И из глубин её существа родилась новая мысль.

«Он, Он снова благословил меня. И теперь всё будет хорошо».

* * *

– Пустите меня! Пустите! Я имею право быть в раю! Я не прошёл испытание по вине этого проходимца! Он обманул меня! Он джинн, ифрит, принявший облик человека! Он обещал мне встречу с Богом! И где же Он?!

Новоявленный безумец метался меж ангелов, силясь прорвать блокаду, но раз за разом претерпевал сокрушительное поражение.

Сила, исходящая из отчаянного сопротивления, покидала его душу.

Очередная попытка вырваться из светового барьера сковывала движения, замедляла речь, замутняла взгляд.

Сияющие на траве следы наконец привели в нужное место и Призрака.

Встав в некотором отдалении от бесноватого, он вопросил и в то же время себе ответил:

– Ну почему же – обманул? Всё происходит в нужное время. Тебе надо было подождать. И это вовсе не рай. Это перевалочный пункт для душ, не определившихся в своём выборе. Приёмная, так сказать, между небом и землёй.

И даже не подумал отойти, дав возможность агрессивному парню подскочить на минимальную дистанцию.

– Где Бог?! Где?!

Едва различимым шёпотом умудрялся орать несчастный, не сдерживая ядовитых горечью слёз.

Хор удивительно слаженных голосов явился ему несложным ответом:

– Я здесь!

Виктория с отрешённой радостью наблюдала: по цветущему саду шли Вритиэль, лунная девушка и человек в белом.

Взявшись за руки, они представляли собой восхитительно единое целое.

Волна чёрного гнева затопила взор бесноватого и выплеснулась вовне.

С десяток нежных цветов, опалённых горящим ненавистью взглядом, вспыхнули и серым пеплом покрыли свежесть зелёной травы.

– Шутки шутите? Где Бог?

Осипнув и ослабнув от безысходной, насыщенной злобой жалости к себе, парень схватился за ствол юной яблони.

Покачнувшись, она осыпала его ворохом ароматных розовых лепестков.

– Я Бог. Если ты привык именно к такому образу.

Серебряный посох с силой вонзился в землю у ног юноши.

Потерявший дар движения и речи, вжавшись спиной в ствол яблони, тот молча плакал.

Возвышавшийся над ним мощный старец в длинных одеждах и с не менее длинной седой бородой был грозен и страшен в беспощадности несомой им Истины.

– Я тоже Бог.

Чуть дотронувшись до плеча старика, неведомо откуда взявшаяся полноватая старушка с добрыми глазами поцеловала юношу в издавна небритую щёку.

Обернувшись на лёгкие шаги, парень едва успел подхватить на руки младенца.

Молодая, искрящаяся радостью жизни женщина смеялась, гладила по голове и ребёнка, и юношу.

Ощущение, что они оба – её равноценные дети, неожиданно приятным теплом растеклось у парня в груди.

Подняв младенца, он ничуть не удивился, выслушав несоответствующие столь юному возрасту слова:

– И мы с ней – Бог.

Мать взяла ребёнка на руки, и оттёртые на задворки сознания мысли и чувства тотчас вернулись на законные места.

– Что это? Зачем вы так? Вы издеваетесь надо мной?!

Ухватившись за ветку, бесноватый застонал от отчаяния: сломать её оказалось не так-то просто.

Сияющие следы коснулись ботинка юноши и пропали.

Вылепившийся из ниоткуда Призрак неотрывно смотрел ему в глаза.

– И ты Бог. Бог не имеет конкретного облика. Но каждая душа – это Он сам. Весь мир – это Он сам. Всё Мироздание – это Он сам. Бог – это высший разум, создавший и наполняющий жизнью землю, и воду, и воздух. Он – это наши мысли, чувства, слова и поступки, если только мы не позволяем Тьме взять над нами верх.

Разные души, собранные в одном саду, не спеша подходили к Террористу.

– Поэтому только мы сами отвечаем за наши выборы и действия, – вымолвил гармонизированный чужим безумием Александр.

Кивнув в знак согласия, Виктория поддержала его осознание.

– Только мы сами можем преодолеть мучающие нас страхи и осуществить желания и мечты.

Подмигнув Террористу, Скрипач выразился с неожиданной серьёзностью:

– Если будем слушать голос Бога в наших сердцах. Если будем слушать музыку нашей души.

Оглушённый осознанным, наконец оставленный бесами юноша протягивал руки к ним ко всем.

Но обращался, исповедовался только Богу в своей душе.

– Что же я хотел натворить… Нет прощения моей глупости и жестокости! Обманывать себя так долго, бежать от правды, из-за своей же лени согласиться убить невиновных людей и себя! Прикрываться якобы великой целью! Но я ведь знал, с самого начала чувствовал, что поступаю неверно! Подло, против самой сути жизни! Против своей души… Мне нет прощения.

Помощь подоспела, как всегда, вовремя.

– Прощение придёт через осознание мотивов выбора, анализ внутреннего «я». Прощение ты дашь себе сам, когда осознаешь душу и примешь её такой, какая она есть. С достоинствами и недостатками. Не осуждай себя. Но осознай. И тогда тебе откроются пути искупления, духовного роста…

Лунная девушка продолжила духовную сонату «врача».

– Любви и гармонии. И рай в душе приведёт тебя в рай на небе. Мысли и чувства притягивают схожие с ними события. Невозможно научиться любить и жить без страхов и боли. Вы должны принять ваши страхи. Осознать их. Стать мудрее через их преодоление.

Несгибаемый Вритиэль расставил нужные акценты в должных местах:

– Никогда никому не отдавайте вашу боль, ваш страх. Не перекладывайте ответственность за вашу судьбу на других. Ваш страх вам дан для духовного роста. Для понимания себя и мира. Несмотря на различие всех ваших страхов, вы боитесь одного и того же. Вы боитесь жить. Боитесь быть собой. Боитесь выбирать и отвечать за выбор. Вы обвиняете других. Предаёте. Допускаете предательство. Другой человек не сможет прожить за вас. Но без вас прожить он сможет. И обязательно пойдёт своей дорогой. А вы должны найти собственный путь.

Но окончание диалога порой рождает новый виток общения.

Подняв голову к разноцветью волшебных радуг, Александр задал закономерный вопрос:

– Но почему наши желания не сбылись? Сбылись, но не так, как мы того хотели? Почему они причинили нам столько боли? Почему?..

Голос Вритиэля донёсся к нему с радужных высот:

– Разве? Они сбылись, но в той мере, в какой ваша душа была готова их принять. Ты, Виктория, на самом деле разве была готова стать матерью?

– Я? Нет…

Смущённая внезапным вниманием, она не сразу услышала голос своей духовной сути, замешкалась, но когда расслышала, уже не отпускала из восприятия.

– И поэтому моя душа отвергла и ребёнка, и Данияра. Я прогнулась под давлением общества. Женщина должна стать матерью. Да ничего никому я не должна! Я должна быть собой, и только. И если я буду собой, стану слушать своё сердце, то, возможно, услышу зов своего дитя. И буду готова к его рождению, и окружу его искренней любовью и заботой, настоящей, не через силу или под давлением социума! А ныне я хочу жить для себя и любить того, кого выберет моё сердце! Только моё!!!

Соразделяя боль на двоих, Александр попытался взять её за руку, но ощутил касание не плоти, а пустоты.

Однако это открытие не оглушило, а вдохновило безумца на смелость признания.

– Я не хотел той любви. Я вообще не понимал, что это – любовь. Начитался книжек, насмотрелся фильмов… Хотел романтики, не более того… Незрелость моя вела меня, а не осознанный выбор. Но не мог отказаться от привычки. Мы долго встречались. Она ждала меня… Я чувствовал себя виноватым. И обязанным идти у неё на поводу. Я жил не своими, но её желаниями. А она чувствовала подвох, но продолжала подыгрывать мне. И в итоге мы всё проиграли.

Стремительно вышедший на авансцену Скрипач поразил страстью нешуточно серьёзного откровения:

– Стереотипы… Ими моё сознание было забито под завязку! Я шёл путями, проторенными множеством лже-творческих людей! Тех, кто променял свободу вдохновения на обыденное ремесло… Я хотел не творчества, но его результатов. Слава. Деньги. Почёт. Они должны были прийти ко мне сами. Как и та премия, о которой я якобы мечтал. Как ни странно, я искал славы, которая уподобила бы меня остальным. Баран в стаде. Я боялся стать подлинным творцом.

Остекленевшие глаза Террориста постепенно прояснялись, наполняясь любознательностью возродившегося исследователя Бытия.

– Значит, в моём страхе скрывалось моё заветное желание? Я отдал его тебе, мой проводник, и ты помог мне его осознать?

Подошедший Призрак кивнул и обнял его за плечи.

Поразительно, но его руки не прошли сквозь видимую плотность души Террориста, а легли точно по контуру его некогда физического тела!

Что более призрачно – материя или душа?

Но эти размышления не захватили Викторию целиком, потому что Призрак ответил на вопрос коротко, но предельно энергоёмко:

– О, да.

В порыве радостного осознания несостоявшийся террорист кидался то к одному собеседнику, то к другому.

– Вот здорово! Значит, все ваши страхи тоже были на самом деле замаскированными желаниями! И они сбылись! Я боялся смерти и жаждал встретиться с Богом. И оказался в ином мире, и вижу ангелов, и лики Бога! Моё желание сбылось!

Ему немедленно ответствовал Вритиэль, указав на остальных людей:

– И ваши желания сбылись. Ваши души жаждали познать себя и научиться жить. И теперь вы сможете прожить ваши земные жизни куда более счастливо и эффективно. Хотите ли вы этого?

– Да!

Единогласный ответ вырывался у всех таких разных по судьбе, но одинаково исстрадавшихся душ.

– Но почему же мы умерли? Ладно, пусть наши желания сбылись так странно. Но смерть-то нам досталась за что?

Виктория не могла не задать истерзавший сердце вопрос.

Лунный свет в глазах таинственной девушки заискрился, рассыпался миллионами хрустальных звёзд.

– Потому что желания и страхи – это вехи на вашем пути. Ступеньки лестницы, по которой вы поднимаетесь, развиваясь духовно, интеллектуально, эмоционально. Нельзя перепрыгнуть через ступеньку. Всякий страх и любое желание возникают точно в положенное им время, отражая готовность вашей души к их преодолению и реализации. Страх предваряет и сопровождает исполнение желания. И чем сильнее желание, тем сильнее страхи. Иногда человек их не осознаёт. Иногда они материализуются в виде препятствий на пути. Но желание исполнится лишь в том случае, если ваша душа готова к этому. Если убрать с пути страх, не преодолев его, не поработав с ним, вы никогда не поймёте, чего же на самом деле хотите. И желание не исполнится так, как вы о том мечтали. Заветные желания сопровождаются самыми сильными страхами. Отдав мне страхи, вы образовали огромную пустоту в ваших жизнях. Эта пустота подобна чёрной дыре. И смерть поглотила вас.

Рубящие реплики Вритиэля оставляли зарубки настоящего и будущего на сознании душ.

Вот насколько они выросли сейчас.

Вот насколько вырастут чуть позже.

– Но вы получаете шанс пройти ваш путь снова! Оставьте же мне ваш последний страх!

И тогда они увидели раскрывающиеся перед ними пути, дороги и горизонты.

И тогда принятие дозволенной судьбы стало полноценным и осознанным.

И тогда все грядущие следы, оставляемые Призраками их будущих свершений, обрели узримость и реальность.

Они встали, каждый на свою стезю, и сделали первый шаг в новую жизнь, в динамике предстоящего воплощения, слегка видоизменённой (не всё же в прежней жизни они сделали неправильно) судьбы.

Приняли первый возможный в её рамках выбор и первое решение.

Произнесли в реальности внутреннего и внешнего миров первую мысль и первое слово.

Совершили первое движение обновлённой души.

Они создали и подтвердили новую программу ожидающего их личности земного бытия.

Конечно, они знали, что их души будут проживать в других телах и действовать через психологическую призму иных личностей.

Но цели, задачи воплощений, а также движущие силы личной эволюции, страхи и желания, останутся неизменными.

Виктория снова родится женщиной. Скрипач будет отстаивать верность классической музыке. Несостоявшийся террорист вновь окажется в эпицентре лже-религиозных сражений. Александр пронесёт через годы свою борьбу с несовершенством мира.

Всё вроде повторится…

Но каждая душа сможет использовать дарованный ей шанс на иное, лучшее, правильное прохождение предложенного ей пути.

На эволюционно верный выбор.

На единственно необходимый выбор среди множества вариантов и альтернатив.

* * *

Разные, в произнесённых словах они соединились в единое целое.

Виктория, Скрипач, Александр и Террорист.

Все они вместе и каждый в отдельности сказали:

– Я оставляю здесь страх предать свою душу.

– Предать свою душу.

– Предать душу.

– Предать.

А затем бы смех. Смех радости и облегчения. Смех содружества и взаимопонимания. Смех над бывшей и будущей болью. Смех над смертью. Счастье Бытия.

* * *

– Забыл представиться: Роман. Почему-то мне хочется называть себя только этим именем. Было ведь другое имя… Как же меня звали-то раньше? А, неважно! Главное – это здесь и сейчас.

Они хлопали его по спине, обнимались и знакомились снова.

Славным, в общем-то, оказался этот парень, несостоявшийся Террорист, вовремя отказавшийся от насилия в пользу Света.

Иначе не быть ему здесь, в волшебстве вечно цветущего сада…

В истоке милосердия и прощения.

В духовном сердце Творца.

* * *

Сад пустел, души уходили каждая по прочерченному для неё Пути.

Но чувство взаимосвязи навсегда поселилось в их духовных сердцах.

И только воплощения Бога, улыбаясь, прогуливались меж благоуханных цветов.

– Страх предать свою душу.

Подняв ладонь, лунная девушка наблюдала, как из неё выпархивает облако отливающих серебром бабочек.

– Забавные они, мои создания.

С видимым удовольствием Призрак позволял её отсвечивающим звёздной пылью творениям порхать у него в прозрачной груди.

– Как будто свою душу можно предать!

«Врач» в белом халате рассмеялся, отловил одну из бабочек и оборвал её хрупкие крылья.

Подброшенные в воздух останки немедленно превратились в рой разноцветных мотыльков и радужным нимбом воспарили над его головой.

– Ах, душа!

Вздох Вритиэля пробежал по саду прохладным ветерком, и унесённые им бабочки одна за другой скрылись в глубине сурового взгляда ангела трансформации, одного из самых таинственных образов Создателя.

И появились на сморщенной ладони Учителя, вышедшего из тени каждого своего воплощения.

С улыбкой разглядывая яркокрылых красавиц, он тихо, но явственно говорил:

– Ведь каждая из них – это я. Все они – мои дети. А я никогда не оставлю своих детей в беде. Каждый в своё время, они научатся чувствовать мою вечную поддержку и неиссякаемую к ним любовь. Любовь как смысл жизни. Как единственное желание, побеждающее любой страх. Потому что любовь – это и есть сама жизнь.

Лёгкий взмах руки, и бабочки отправились в полёт.

Сквозь время и пространство они несли в себе волю Учителя.

С новым взмахом крыльев каждая из них приобретала особую насыщенность цвета и силу движения.

И рядом с каждой бабочкой кружилось одно слово.

Её имя.

Имя её персональной вечности.

Имя новорождённой для бесконечного странствия души.