Текст книги "Нефтяной принц"

– Опиши нам поподробнее это место.

Тут Гринли постарался, как мог, и добавил:

– Теперь я сказал все. Надеюсь, что и ты сдержишь слово. Дай нам оружие и разреши уехать!

Сильный Гром задумчиво покачал головой и через некоторое время ответил:

– Нитсас-Ини, верховный вождь навахо, еще никогда не нарушал слова. Но можете ли вы доказать, что в ваших словах есть хоть доля правды?

– Все, что я сказал, правда. Ты должен согласиться с этим!

– И все же ты можешь оказаться подлецом!

– Я хочу представить вам неопровержимое доказательство, которое полностью разрушит всякое недоверие.

Гринли не заметил предостерегающих взглядов Батлера и Поллера, а может, и пренебрег ими. Он полез в карман, откуда вытащил чек, полученный им от банкира. Передавая бумагу Вольфу, он сказал:

– Вот, посмотрите-ка только на этот документ! Такую сумму, по меньшей мере в подобных обстоятельствах, выплачивают только честному человеку. Не так ли?

Вольф бегло посмотрел чек и прочел содержание документа вождю. Тот, как и пару раз перед этим, задумчиво уставился в землю, а потом произнес:

– Значит, твое имя Гринли. А как зовут твоих спутников?

– Одного Батлер, другого Поллер.

Вольф уже хотел вернуть Нефтяному принцу чек, но вождь быстро выхватил бумажку из его рук, сложил ее, спрятал в свой пояс и продолжил таким тоном, будто не произошло ничего особенного:

– Я слышал от одного бледнолицего, что Гринли – настоящее имя одного человека, известного под прозвищем Нефтяной принц. Знаешь это?

– Это я и есть, – зачем-то сознался Гринли.

– И еще я слышал от бледнолицых, что Батлером звали предводителя банды искателей. А этого ты знаешь? Не твой ли это спутник?

– Нет.

– А где расположена нефтяная залежь, которую ты продал?

– На Челли.

– Неправда, там нет ни капли нефти.

– Да, верно, я хотел сказать: недалеко от Челли.

– Так где?

– На Глуми-Уотер.

– И это ложь. Не возражай! В этих краях нет ни одного местечка размером больше моей ладони, где бы я не побывал. В наших местах нет нефти. Ты лжешь!

– Черт побери! – взорвался Нефтяной принц. – Я что, должен…

– Помолчи! – оборвал его вождь. – Я сразу увидел, что вы бесчестные люди, а калюмет раскурил только потому, что меня к этому вынудили.

– Теперь ты ищешь отговорку, чтобы нарушить свое слово?

Нитсас-Ини гордо повел рукой и проговорил, в то время как презрительная усмешка пробежала по его лицу:

– Из-за таких людишек, как вы, ни один человек не упрекнет меня в нарушении слова.

– Так дай же нам оружие, патроны и мясо, а потом позволь уехать! И верни мне мой чек! Зачем ты его спрятал?

– Отдам я его не тебе, а тому, кому он принадлежит. Ты обманом забрал эти деньги у бледнолицего, купившего месторождение, в котором нет ни капли нефти. Вольф знает, что надо делать.

Он вытащил бумагу из-за пояса и протянул ее Вольфу, многозначительно подмигнув ему. Тот быстро спрятал листок в карман.

– Стой! – крикнул Гринли, причем глаза его гневно сверкнули. – Документ принадлежит мне!

– Ага, – произнес Вольф, любезно улыбаясь.

– Отдайте мне его!

– Нет, – ответил Вольф все с той же любезной улыбкой.

– Почему? Вы хотите украсть его у меня?

– Нет.

– Так отдайте чек! Иначе вы станете вором, и я…

– Умерьте тон, мистер Гринли! – совсем не ласковым голосом прервал его Вольф. – Если вы меня оскорбите, считайте себя погибшим. Я не занимаюсь воровством.

– Тогда почему же вы взяли не принадлежащий вам документ?

– Потому что у нас осталось много неясного после вашего рассказа, и вы так быстро стараетесь смыться. Люди, познавшие лишения и только что избегнувшие смерти, нуждаются в покое и уходе. Вы бы могли все это получить, но торопитесь удрать. Любой другой на вашем месте привел бы нас к нихора, чтобы отомстить. Но вы и этого не хотите. Вы стремитесь побыстрее уехать – только бы уехать, лишь бы побыстрее! Это естественно объяснить обычным страхом перед теми, кто едет за вами.

– Думайте, что хотите, это нас не касается, – надменно ответил Нефтяной принц. – Я раскурил, с вождем трубку, а через него – со всеми остальными. Вождь должен выполнять свои обещания и не может ничего у меня отобрать.

– Совершенно верно, мистер! Нитсас-Ини будет держать свое слово.

– Так отдайте мне чек!

– Я? И не подумаю! Я у вас ничего не крал, а чек я сохраню для того, кто выдал его вам, – и, увидев, что Нефтяной принц готов вспылить, оборвал его: – Закройте рот! Не воображайте себя героем, который заставит меня испугаться! Если бы вы были честными людьми, то запросто остались бы с нами. Если вам выплатят деньги на три – четыре дня позже, вы не пойдете с сумой по миру. Хочу сказать вам, что думаю. В первый момент я было принял вас за джентльмена, но это прошло, как только я услышал ваш рассказ.

– Он правдив!

– Чепуха! Вы сказали, что Олд Шеттерхэнд, Виннету, Сэм Хокенс и другие попали в плен вместе с вами? А вы вырвались одни! Мистер Гринли, это же просто небылица! Вы назвали нам людей, которые бы освободились из плена гораздо раньше вас. Возможно, вы и привели их в руки нихора. Лично для меня этот чек теперь стал главной уликой. Мы освободим пленных, либо они сами освободятся и отправятся по вашим следам. В любом случае мы встретимся. Тогда мы, естественно, увидим этого банкира, мистера Роллинса, и я верну ему чек. Если сделка была честной, вы можете преспокойно остаться с нами; если же вы обманули его, то нам и вам придется поступить по-другому. Нефтяной принц подскочил с земли и закричал:

– И вы это говорите мне? Так, мне надо срочно уехать! Что, вам надо знать причины? Вот одна, например: трубка мира раскурена, и никто не может меня здесь удерживать!

– Этого никто и не будет делать, – спокойно ответил Вольф.

– И я должен получить все, что мне было обещано!

– Оружие, порох, свинец и мясо? Да, это вы получите.

– И документ! Это – моя собственность!

– Если он будет подтвержден!

– Нет, сейчас же! У меня ничего нельзя отнять, потому что вождь за всех своих раскурил с нами калюмет.

– Точно, но, мистер Гринли, разве вы считаете меня навахо?

– Не болтайте чепуху!

– Прекрасно! Стало быть, я не отношусь к людям Сильного Грома. Вы, может, станете утверждать, что я тоже курил с вами калюмет?

Нефтяной принц вытаращил глаза и не нашел ответа.

– Так-то вот, – снисходительно усмехнулся Вольф, – где-то вы вели себя хитрым лисом, а сегодня вам не повезло. Здесь, на Диком Западе, не ездят с сотней тысяч долларов в кармане, а если такое и случается, то деньги прячут, а не выставляют их напоказ. Вы услышали все, что я хотел вам сказать.

Он встал и хотел уйти, но Нефтяной принц схватил белого за руку и крикнул:

– Чек или я вас удавлю!

Вольф резким толчком стряхнул его руку, вытащил револьвер и угрожающе сказал:

– Если вы посмеете подойти ко мне хотя бы на один шаг, моя пуля продырявит вашу башку! Для меня все равно, останетесь вы с нами или уберетесь прочь, а эту бумагу я отдам вам не раньше, чем освобожу своего племянника и поговорю с банкиром. И хватит с меня!

Вольф ушел, а Нефтяной принц, будучи не в состоянии его удержать, остался ни с чем. Вне себя от гнева он обратился к вождю. Тот слушал его, улыбаясь, а потом ответил в очень спокойном расположении духа:

– Вольф, как свободный человек, делает то, что хочет. Если ты останешься у нас, получишь свою бумагу обратно.

– Но мне надо ехать!

– Тогда банкир перешлет бумагу тебе. Ты привез нам послание, и я дам тебе оружие, боеприпасы и мясо, хотя твои слова и не стоят этого. Большего от меня не проси. Останешься с нами?

– Нет.

– Хорошо. Ты сейчас же получишь то, что тебе надо, а потом можешь ехать.

Вождь удалился отдать соответствующие распоряжения, и его навахо тоже отошли от трех белых, словно голуби, бегущие от ворон. Мошенники остались одни. Никто не слушал их, поэтому они могли свободно выразить свои чувства.

– Дьявольски хитрый парень, этот Вольф! – сплюнул Гринли. – Он ведь не отдаст чек!

– Что-то такое я предчувствовал, когда увидел, когда ты его вытащил, – с укоризной ответил Батлер. – Ты проявил себя неповторимым дураком!

– Заткнись, идиот! Иначе я не мог. Они не хотели мне верить, и я должен был показать хоть какой-то законный документ.

– Ничего себе законный! Слышал ли кто-нибудь что-то похожее! Теперь ты видишь, как тебе это помогло.

– Не мог же я знать об этом заранее.

– Но я-то это знал. Где же теперь плата за все наши труды, за все те опасности, которым мы подвергались? Один миг лишил нас всего…

– Я мог быть неосторожным, – грубо прервал Гринли начавшего тоже предъявлять претензии Поллера, – но еще далеко не все потеряно. Мы отберем чек.

– У Вольфа? – спросил Батлер и недоверчиво улыбнулся. – Может быть, ты хочешь ждать здесь прихода нихора или даже Шеттерхэнда с Виннету?

– И не подумаю! Мы уедем, но не раньше, чем заставим Вольфа отдать нам чек.

– Думаешь сразиться с ним?

– Если он толкнет нас на это.

– А краснокожие? Как они поведут себя?

– Они не станут вмешиваться. Мы раскурили с ними трубку мира, и, пока мы не покинем лагерь, они не имеют право принимать чью-либо сторону. Вольф же сам объяснил, что не принадлежит к индейскому племени. Вот когда мы покинем лагерь, а потом захотим вернуться, все может произойти иначе; тогда действие калюмета потеряет свою силу. Смотрите-ка, несут мясо! Затем вскоре последуют ружья и ножи, а тогда мы разыщем этого Вольфа. Вы же со мной пойдете?

– Разумеется! За подобные деньги можно отважиться. Попробуем, как получится. Если будет слишком опасно, у нас останется время отказаться от стычки. Смотрите, вон там несколько краснокожих садятся на лошадей. Интересно, куда они направляются?

– Пусть едут, куда хотят. Нас это не касается.

Но Батлер, говоря это, заблуждался. К троим беглецам подошел вождь с воином, принесшим длинные тонкие кусочки сушеного мяса.

– Когда бледнолицые хотят нас оставить? – спросил Нитсас-Ини.

– Как только получим обещанное.

– И куда вы намерены направить ваших лошадей?

– К руслу Рио-Навахос. Нам надо спуститься до Колорадо.

– Тогда можете выезжать. Вот ваше мясо.

– А остальное?

– Вы все получите. Видите тех всадников? Я дал им три ружья, три ножа, порох и свинец. Вы проедете с ними час, потом вам передадут ваше оружие.

Трое белых разочарованно переглянулись. Вождь заметил это, но притворился, что ничего не видел.

– Почему же мы не получим оружие сейчас?

По лицу Нитсас-Ини пробежала какая-то странная улыбка, и он ответил:

– Я знаю, что бледнолицые привыкли сопровождать своих дорогих гостей почетным эскортом. Так поступим и мы.

– Мы благодарим вас, но оружие можем держать и сами.

– Зачем вам так утруждать себя? Совсем ни к чему. Глядите, мои люди выезжают! Они привыкли скакать быстро. Поторопитесь за ними, иначе они не найдут вас в условленном месте, и вы ничего не получите.

Он сделал прощальный жест рукой и отвернулся, причем лицо его буквально сияло от радости. Он выполнил свое обещание и одновременно разрушил замыслы белых.

– Хитрый лис, этот краснокожий! – вырвалось у Гринли. – Кажется, он догадался о наших планах.

– Да, – согласился Батлер. – Этот краснокожий мошенник считает себя другом Шеттерхэнда и Виннету, а когда имеешь дело с таким парнем, можно быть уверенным, и даже поклясться в том, что тебя облапошат. Теперь нам надеяться не на что.

– Меня все же не покидает надежда.

– Ты еще надеешься чего-то добиться? Каким же это образом?

– Мы подождем, пока эти шестеро индейцев уедут, и вернемся, чтобы встретиться с Вольфом.

– Это было бы новой глупостью, потому что все краснокожие бросятся ему на помощь. Ты же сам сказал: если мы покинем лагерь, калюмет потеряет свою силу.

– Да, открыто появиться в лагере было бы глупостью… Подумай сам, они быстро соберутся освобождать пленников, так? Мы знаем, что они поедут по правому берегу. Мы поедем за ними и доберемся до места их ночлега. Проберемся в лагерь, и тогда меня бы очень удивило, если мы не найдем возможности заняться этим Вольфом.

– Только эта мысль и придает мне сил. Надеюсь, парень прихватит с собой чек!

– Куда же он его денет? Здесь, на Западе, нет несгораемых сейфов.

Они вскочили на лошадей и, не прощаясь, поехали прочь. Да и с кем им прощаться! Казалось, никто не обращал на них никакого внимания. Но это только казалось: на самом деле глаза всех индейцев были устремлены только на них.

Когда Нефтяной принц и оба его спутника исчезли за береговым откосом, к вождю опять подошел Вольф, скрывавшийся за группой деревьев. Нитсас-Ини созвал совет самых выдающихся воинов. Белая скво очень волновалась за жизнь сына и подгоняла мужа побыстрее выступить в поход. Он утешал ее, говоря, что Ши-Со находится в окружении знаменитых, храбрых и опытных воинов.

– Пленных, – утешил женщину Вольф, – убивают только после окончания войны, при возвращении в родные деревни. Война еще и не начиналась, так что пока нечего бояться за жизнь сына. Прежде всего надо послать к реке лазутчиков.

– Зачем? – спросил вождь.

– Если мое предположение верно, трое белых, после того как получат оружие, вернутся и станут преследовать нас.

– Ты думаешь, что они попытаются заставить тебя отдать бумагу?

– Да. Но они будут прятаться, выискивать подходящую возможность напасть, поэтому мне придется позаботиться о собственной безопасности. Прошу тебя выслать разведчика к реке.

Вождь внял его совету, и только после этого началось обсуждение похода. Собственно говоря, обсуждать-то было нечего. Можно, конечно, предположить, что Гринли сказал не всю правду, но никто не сомневался, что нихора вышлют шпионов, и те хорошенько высмотрят лагерь навахо. Как бы там ни было, нихора решились атаковать. К тому же они могли предположить, что сбежавшие бледнолицые будут искать защиты у навахо. Эти бледнолицые наверняка выдадут намерения нихора, что станет лишним доводом для последних в пользу немедленной атаки. Ну, а самим навахо ждать нападения врага смысла не было, и они приготовились к немедленному выступлению. Подготовка закончилась в тот самый миг, когда вернулись шестеро всадников, сопровождавших Гринли, Батлера и Поллера. Они рассказали, что белые, получив оружие и патроны, спокойно поехали дальше. Тем не менее, разведчик навахо остался у реки; ему дали задание продолжать наблюдение, и, если белые повернут коней, немного подождать, а потом, объехав их стороной, присоединиться к своим товарищам.

Отряд двигался по правому берегу. Это означало, что навахо поверили заявлению Нефтяного принца, надеясь встретит противника там. На самом деле нихора находились на левом берегу. Когда день клонился к концу, появился разведчик и сообщил, что трое белых в самом деле повернули и теперь идут по следам навахо.

Навахо скакали весь вечер и только к полуночи остановились, ибо ошибочно предположили, что в любую минуту могут наткнуться на врага. Костров решили не разжигать, чтобы не выдать свое присутствие.

Сначала Нитсас-Ини хотел выставить несколько постов, призванных задержать троих белых, но Вольф, ради которого и принимались эти меры, сказал, что это лишнее. Он посчитал, что в темноте Батлер, Поллер и Гринли и так не смогут найти след навахо.

Вперед стражей все же выслали – этого требовали правила безопасности. Для вождя быстро поставили палатку: в ней должна была спать белая скво. Она, хотя и расстелила одеяло, не могла уснуть от волненья. К тому же в палатке было так душно, что через некоторое время женщина поднялась и вышла на свежий воздух.

Луна поднялась над приречными деревьями и отражалась в узкой, но глубокой реке. Вокруг царила тишина, лишь время от времени пофыркивали лошади, лупившие хвостами комаров. И больше никаких звуков. Неужели никаких? Да нет, с другого берега внезапно донеслось что-то совершенно непонятное: «Фитифитифити, фитити, фитити, фитити, фитифитифити, фитити, фитити, ти!»

Индейцы пробудились и с удивлением прислушались. Что там звучало, человеческий голос или музыкальный инструмент? Нитсас-Ини легонько тронул свою жену и спросил:

– Слышала? Никогда прежде ничего такое до моих ушей еще не доходило. Что это может быть?

– Кто-то подражает скрипке и пытается исполнить вальс.

– Скрипка? Вальс? Я не знаю, что это.

Женщина хотела было объяснить, но не успела, потому что с другого берега донеслось: «Клилилилилили, лилили, лилили, клилилилилили, лилили, лилили, лилили, ли!»

– Что-то новое! – прошептал вождь.

– Подражание кларнету.

– Кларнет… Я думаю, что там…

– Трарара та-та-та-трарара та-та-та…! – прервал его голос с того берега.

– Это тромбон, – объяснила скво, которая, впрочем, также ничего не понимала.

И прежде чем ее супруг успел что-нибудь сказать, снова раздалось: «Чингчингчинг чингбумбум, чингбумбум, чингчннгчинг, чингбумбум, чингбумбум, бум!»

– О, это уже большой барабан с медными тарелками, – заметила скво, и ее удивление с каждой минутой возрастало.

– Тромбон? Барабан? Тарелки? – спросил Нитсас-Ини. – Это громкие слова, которых я не понимаю. Может быть, там бродит Злой Дух?

– Никакой это не дух, а человек.

– Ты уверена?

– Да. Он подражает голосом звучанию музыкальных инструментов.

– Это, видимо, бледнолицый?

– Возможно.

– Но они же в плену! Я пошлю разведчиков, пусть проследят за этим странным существом.

Несколько минут спустя четверо индейцев переправились через реку ниже по течению, а потом прошли вдоль берега. Послышался сдавленный крик, и четверка вернулась, перенеся на этот берег человека. Когда его поставили на ноги, один из разведчиков сообщил вождю:

– Мы взяли бледнолицего. Он прислонился к дереву и барабанил пальцами по животу.

Нитсас-Ини внимательно разглядел чужака и спросил:

– Что ты тут делаешь ночью? Кто ты и с кем ты приехал?

Вождь говорил на смеси английского и индейского языков. Тот, к кому обращался Нистас-Ини, не понял его, однако догадался, что от него хотели узнать, и ответил по-немецки:

– Добрый вечер, господа! Я кантор эмеритус Маттеус Аурелий Хампель из Клотцше, что под Дрезденом. Там прекрасный летний курорт, расположенный на Дрезден-Циттауской и Дрезден-Кёнигсбрюккерской железной дороге. В местном ресторане в летний сезон каждую неделю устраивают музыкальные вечера. А почему вы помешали мне заниматься? Я промок до нитки.

Краснокожие не поняли ни слова, но можно себе вообразить удивление белой скво, услышавшей звучание родного языка. Она поспешно подошла к отставнику и обрадованно воскликнула:

– Вы говорите по-немецки? Вы кантор из окрестностей Дрездена? Как вы попали на реку Челли?

Теперь черед удивляться пришел кантору. Он отступил на несколько шагов и, всплеснув руками, воскликнул:

– Звуки родной речи! Индианка, настоящая индианка, говорящая по-немецки!

– Вы заблуждаетесь – я хотя и жена индейца, вождя навахо, но родилась в Германии.

– И вы взяли в мужья индейца? Как же зовут вашего супруга?

– Нитсас-Ини, Сильный Гром.

– Нитсас-Ини? Но мы же хотели попасть как раз к нему!

– Вы сказали «мы», значит, вы не один?

– Разумеется, нет! Нас целое общество вестменов и героев: Виннету, Олд Шеттерхэнд, Сэм…

– А могу я узнать, где сейчас находятся ваши спутники?

– Идут по следам нихора.

– Которые хотят напасть на нас?

– Да, если не ошибаюсь, то я слышал об этом.

– Вы сказали мне нечто очень важное. Мы как раз выступили навстречу нихора, чтобы предупредить их нападение.

– Навстречу? Тогда вы, пожалуй, идете по ложной тропе, достопочтенная фрау.

– Почему?

– Потому что они идут по левому берегу.

– Вы это точно знаете? Вы не ошибаетесь?

– Исключено! Если мы, слуги искусства, что-нибудь узнаем, то знание это сохраняется в нас неизменным и навсегда. На нас самих напали нихора.

– Это я знаю, и трое ваших убежали.

– Трое? Вы вероятнее всего имеете в виду Батлера, Поллера и Нефтяного принца. К сожалению, эти трое удрали именно от нас.

– Расскажите-ка мне поподробнее об этом. Они сказали нам, что Шеттерхэнд и все его друзья еще находятся в плену, и только им троим удалось спастись.

– Либо ложь, либо ошибка в расчетах. Когда эти трое убежали, мы уже давно были на свободе. Вы видели этих людей?

– И даже говорила с ними так же, как сейчас с вами.

– Надеюсь, что вы были с ними осмотрительны? Этим людям нельзя верить. Они плуты, настоящие плуты, да-да! Им даже удалось обмануть меня, сына муз! Ну, об этом я нам еще расскажу.

– Да, позже. А сейчас я хотела бы знать, где находятся Олд Шеттерхэнд и Виннету?

– Этого я не знаю.

– А по вашим словам можно было заключить, что вы знаете.

– Во-первых, я о таких вещах не беспокоюсь. Все мои мысли заняты сочинением героической оперы. Ну, а во-вторых, мои спутники не так разговорчивы со мной, как вы думаете. С их стороны в этом есть даже что-то деликатное, и я должен благодарить их. Они не хотят загружать меня разными прозаическими вещами, потому что мне суждено создавать высшие. Потому я не знаю, где в данный момент находятся Шеттерхэнд и Виннету. Могу сказать одно: они пошли по следу нихора.

– Давно вы расстались?

– Еще до полудня. Они с собой никого не взяли, кроме Ши-Со.

– Ши-Со? Моего сына?

– Он ваш сын? Я знал, что он сын Нитсас-Ини, но того, что он ваш сын, я не знал.

– Я же сказала вам, что я жена вождя…

– Конечно, только знаете, служителю искусства не так легко разобраться в семейных отношениях, когда мама белая, а папа медного окраса. Мне надо все хорошенько обдумать, и тогда, может быть, вы получите роль в моей героической опере. Я думаю, роль краснокожей героини, потому что белая героиня у меня уже есть: фрау Розали Эберсбах!

Кантор показался ей немного странным. Она покачала головой, а потом спросила:

– А что вы, собственно говоря, делали на той стороне?

– Сочинял.

– Это и есть работа над оперой?

– Да. Я сочинял выходной марш.

– Так громко?

– А по-другому нельзя. Я должен слышать, как звучат отдельные инструменты.

– Но это могло стоить вам жизни! А если бы поблизости оказались враги?

– Их не могло быть.

– Откуда вам это известно?

– Так сказал Сэм Хокенс. Потому он не стал за мной строго присматривать, и мне удалось незаметно улизнуть. Я ушел так далеко, что они не могли меня услышать, и стал пробовать различные голоса оркестра. И вдруг мне помешали. Меня схватили сзади, зажали горло и перенесли сюда. Надеюсь, что теперь меня вернут на прежнее место.

– Так и будет. А далеко до вашего лагеря?

– Четверть часа хода, забираться дальше не имело смысла.

– А кто там командует?

– Сейчас – Сэм Хокенс. Олд Шеттерхэнд дал указание, чтобы мы как можно скорее шли по его следу. А вечером мы, естественно, должны останавливаться, ибо в темноте следов не видно.

– Хорошо, я должна поговорить с мужем.

Она хотела отойти, но кантор схватил ее за локоть и попросил:

– Не забудьте сказать ему, что я служитель искусства и сын муз! Меня нельзя таскать по воде, как это сделали в прошлый раз!

Вольф, стоявший в сторонке и прислушивавшийся, подошел к кантору и с большим упреком в голосе сказал:

– Тогда вы должны были оставаться дома. Сыновьям муз нечего делать на Диком Западе!

– Но почему? – искренне удивился кантор.

– Потому что они, если хотя бы чем-то напоминают вас, совершенно бестолковые и безумные люди.

– Ого! Я попросил бы все-таки говорить со мной в другом тоне…

– Тихо! Вы поступили крайне неосторожно. Если Сэм Хокенс считал, что здесь нет врагов, то он заблуждался. Вы ушли из лагеря без разрешения, и это легко могло стоить жизни всем вам. А что было бы, если бы на вас наткнулись не мы, а нихора?

– Но они же находятся на левом берегу!

– Они могут перейти реку. И тогда вы бы погибли. И вообще мы не слишком верим вам. Мы вынуждены послать разведчиков, чтобы проверить, что в вашем рассказе правда, а что нет.

– Все правда! Даю вам свое слово.

– Ваше слово ничего не стоит. Вы кажетесь мне таким путаником, что я не завидую людям, которым приходится иметь с вами дело. Кто знает, сколько бед вы уже натворили.

– Ни одной! Искусство несет с собой только здоровье и благодать.

– Но не его служители, если они похожи на вас.

– Это оскорбление! Да и кто вы такой? Вы говорите по-немецки. Значит, вы мой соотечественник?

– Да.

– Тогда вы должны быть вежливее. Когда соотечественники встречаются так далеко от родины, они должны радоваться, а не злиться.

– В этом вы правы. Но надо быть ангелом, чтобы не злиться на такую бестолочь, как вы. Не только безопасность своих спутников, но и саму их жизнь вы ставите на карту, а меня это тоже немного касается, потому что, если не ошибаюсь, с вами находится очень близкий мне человек.

– Кто бы это мог быть? Наверно, фрау Розали Эберсбах?

– Какая фрау! С вами был молодой немец по фамилии Вольф?

– Конечно, Адольф Вольф. О, так вы его дядя?

– Именно. Оказывается, вы можете мыслить логически. Это примирит меня с вами. Садитесь! Вам придется подождать здесь возвращения разведчиков. Я сам пойду с ними.

Потом седовласый перевел индейцам все, что услышал от кантора. Итак, было решено, что Вольф вместе с двумя краснокожими переберется через реку и отыщет лагерь белых.

Все трое были хорошими пловцами, они легко и быстро переправились на другой берег и пошли налево, вдоль реки. Очень скоро они услышали шаги и быстро спрятались в кустах. Приближавшиеся разговаривали между собой, но очень тихо. Когда они подошли ближе, Вольф увидел, что их двое. Неизвестные остановились и прислушались.

– Это ужасный человек! – сказал один, – вроде бы ходит весь в себе, но как только мы разбиваем лагерь, он куда-то смывается. И мы теперь должны обшаривать все направления, чтобы его отыскать, а громко кричать нельзя, не то найдется ухо у какой-нибудь физии, которая совсем не дружески к нам настроена. Если мы его найдем, то свяжем. Не так ли и ты кумекаешь, старина Дролл?

– Да, – согласился другой. – Опера, которую он хочет написать, безумна, а сам он и того хлеще, если потребно. Он может принести нам много зла. Действительно, не остается ничего иного, как привязать его к чему-нибудь.

Вольф понял, что имеет дело с немцами, и приветствовал их из-за куста:

– Добрый вечер, господа! Рад встретить земляков в этих краях.

Однако этих прохожих он уже не увидел – они как сквозь землю провалились. Слышно было только щелканье ружейных затворов.

– Где же вы? – продолжал Вольф. – По вашему поведению и скорости движений вижу, что вы хорошие вестмены. Но такая предусмотрительность не нужна. Вы же слышите, что я говорю по-немецки.

– Есть много негодяев, – послышалось из зарослей, – временами умеющих перекинуться парой немецких фраз.

– Но я-то не из их числа!

Он тут же представился дядей Адольфа Вольфа и рассказал о встрече с кантором. Тут Хромой Фрэнк крикнул:

– Черт возьми, все сходится! Хорошо, что мы второпях не подстрелили друг друга. Значит, вы дядя Адольфа? Тогда хватит прятаться в кустах, выходите сюда, старый немецкий Наполеон!

– Охотно, но со мной два воина навахо. Как вы к ним отнесетесь?

– Как к собственным крестникам.

– Тогда мы выходим!

Вольф вышел с краснокожими из-за куста, те двое оставили свое укрытие, они встретились, обменялись рукопожатиями, и Фрэнк заговорил:

– Вот теперь мы можем ответить на ваше приветствие. Добрый вечер, с прибытием к друзьям! А чтобы вы знали, с кем имеете дело, скажу вам свое имя: герр Гелиогабал Морфей Эдвард Франке, охотник на медведей по прозвищу Хромой Фрэнк. А это – мой друг и товарищ по прозвищу Тетка Дролл, он же Себастьян Мельхиор Пампель.

– Рад познакомиться с двумя столь достойными вестменами. Не проведете ли вы меня к своему лагерю?

– Охотно. Позвольте мне быть вашим чичероне [75]75
  Чичероне – проводник, дающий пояснения; гид


[Закрыть], но скажите сначала, куда спрятался наш кантор!

– Он у нас в лагере, пришлось задержать его до тех пор, пока не узнаем, чей он.

– Да у него не все дома! Этот человек уже принес нам массу всяких неприятностей.

Когда они добрались до немецкого лагеря, застали там только переселенцев, их жен и детей. Все остальные пошли разыскивать кантора.

– Выстрелите-ка из ружья, – предложил Вольф. – Все сразу соберутся.

– А если рядом враг?

– Нет, кроме наших двух лагерей, здесь никого нет.

Сказав это, Фрэнк выстрелил, и вестмены стали прислушиваться, не приближается ли шум шагов. А переселенцы жадно разглядывали трех пришельцев, которых привел Хромой. Тем временем выстрел оказал свое действие: ушедшие одни за другим возвращались. Можно представить, как растрогался Адольф Вольф, увидев дядю. Они тут же отошли в сторонку, чтобы вдоволь наговориться о родине и родственниках, о том, что лежало у каждого на сердце, да мало ли еще о чем, но времени – увы! – не было. Старший Вольф в этот момент являлся представителем навахо и как таковой участвовал в переговорах. Ему назвали имена всех присутствующих, и тогда он обратился к банкиру:

– Если не ошибаюсь, вы и есть мистер Роллинс из Арканзаса?

– Да, сэр, – раздалось в ответ.

– Это вы купили нефтяное месторождение?

– К сожалению, потому что никакого месторождения нет.

– Вас обманули.

– И еще как! Жаль, что те три парня ушли от нас. Надеюсь, мы их еще поймаем. У них остался мой чек, и они хотят получить по нему деньги во Фриско.

– Если вас беспокоит только это, то пусть бегут куда глаза глядят!

– И вы советуете мне такое?!

– Именно. Вот, взгляните, что это такое?

Он вытащил из кармана сложенную бумагу и протянул ее Роллинсу. Едва бросив взгляд на протянутый ему документ, тот закричал в изумлении:

– Сэр, да это же моя подпись, это мой чек! А я полагал, что он в руках Гринли!

– Как видите, вы ошибались. Теперь вам не придется жалеть об этой потере. – И Вольф рассказал, как к нему попал чек, но когда добавил, что Гринли, Батлер и Поллер намерены вернуться, Сэм Хокенс, прищурившись, спросил:

– Не за вами ли они охотятся, мистер Вольф?

– Конечно, они только ждут случая, чтобы напасть на меня одного и отнять бумагу.

– И я так думаю, но это им не только не удастся, наоборот – они попадут в наши руки.

– Надеюсь.

– А потом мы устроим короткий суд. Больше они уж от нас не уйдут. Где вы встали на ночь?

– В четверти часа ходьбы отсюда вверх по реке, на том берегу.

– Вы считаете, что мошенники где-то близко?

– Не думаю. Они шли по нашим следам, пока было светло. Потом они, наверняка, остановились. У нас значительное преимущество во времени.

– Хорошо, займемся ими завтра.

– Может и не получится, потому что завтра нам предстоит встретиться с нихора.

– Хм, верно. Хотел бы я видеть, что предпримут эти негодяи, когда завтра доберутся до вашего лагеря и увидят, что птички упорхнули.

– Видимо, они переберутся через реку и последуют за нами.

– Мокаши не так глуп.

– Глуп? В чем же здесь глупость?

– Вас же больше! У него всего триста воинов, и он вышлет разведчиков наблюдать за вашим лагерем. Когда они увидят, что лагерь покинут, то очень тщательно осмотрят окрестности. Только слепые не заметят, что вас вдвое больше. Они донесут об этом вождю, и тот поостережется нападать на вас.