Текст книги "Нефтяной принц"

– Мокаши! – услышав этот вопрос, поспешил сказать Нефтяной принц. – Ты великий и справедливый вождь, ты освободишь нас.

На что великий и справедливый взорвался:

– Собака! Кого спросили, меня или тебя? Как осмелился ты заговорить, когда я еще не открыл рта?

– Я знаю, ты сделаешь то, что я сказал.

– Ты скоро узнаешь, что я сделаю. Однажды я тебя отпустил, но в этот раз такого не случится. Вас, бледнолицых, было пятеро. Где еще двое?

– Они мертвы, – ответил Гринли упавшим голосом.

– Мертвы? Кто же их убил?

– Мы.

– Почему?

– Потому что они хотели отнять наши жизни. Они собирались тайком прикончить нас.

Мокаши удивленно нахмурил брови:

– Уфф! Кто же сказал вам такую ложь?

– Это вовсе не ложь. Они сговорились, думая, что их никто не слышит.

– Ты лжешь, собака! У меня есть глаза, и они как следует рассмотрели лица тех двоих. Это были добрые люди. А вы – воры и убийцы, от которых надо избавляться, как от хищных зверей. Куда вы дели их трупы? Я ничего не видел.

– Бросили в воду.

– И там не было никаких следов крови. Значит, вы бросили их живых и утопили?

– Да.

Нефтяному принцу стоило больших усилий сказать это самое «да». Реакция вождя была мгновенной. Он подошел к пленнику, плюнул ему в лицо и крикнул:

– Ты не воин и не человек! Ты достоин позорной смерти. Не только убить, но и утопить спутников, которые не сделали тебе ничего дурного! Ты убил их так же злодейски, как прежде Хасти-тине!

Как только Быстрый Конь услышал это, он выпрямился, насколько ему позволяли ремни, и сказал:

– Что ты сказал, Мокаши? Кто убил Хасти-тине?

– Вот этот самый бледнолицый, который посмел подумать, что я его отпущу.

– Уфф! А он сказал, что это сделали два утопленника.

– Ложь! Он сам похвалялся передо мной, что убил обоих ваших разведчиков. Жалкий негодяй струсил и свалил вину на других, которых убил сам. Двое расстрелянных лазутчиков и двое убитых бледнолицых должны быть жестоко отомщены, хотя никто из них не принадлежал к моему племени. Воины нихора, посмотрите на этих белых людей, лежащих перед вами! Они подвергнутся страшным мукам, но не умрут от них. Потом мы их утопим, как они поступили со своими жертвами. Хуг! Я все сказал!

Он еще раз плюнул Нефтяному принцу в лицо, сильно пнул ногой Батлера и Поллера, а потом отвернулся от них. Вождь послал одного из своих воинов за лошадьми. Когда их привели, из седельных сумок достали сушеного мяса и принялись за трапезу. Немного поесть дали и пленным навахо. Трое белых не получили ни крошки.

– Дьявольская история! – прошептал Батлер своему сводному брату. – Может быть, лучше было им сказать правду?

– Нет, – ответил Нефтяной принц. – Краснокожие освободили бы тогда банкира и немца, а наше положение ничуть бы не изменилось. Сейчас мы должны заботиться о чеке!

– Что? На кой ляд он тебе на том свете?

– Мы еще далеки от него.

– Ну так, будем очень близко. Слышал, что сказал вождь?

– Он сказал много того, чего не случится.

– Значит, ты еще надеешься?

– Конечно! Не впервой мне бывать в подобных передрягах. До сих пор всегда удавалось выбираться из них.

Даже когда меня привяжут к столбу пыток, я не перестану надеяться. Ведь многим же удавалось спасаться от смерти.

– Их спасали друзья, а за нас кто вступится? Ни один человек в этих краях не станет ссориться из-за нас с краснокожими. Мы можем надеяться только на себя. Если не спасем себя сами, нам конец.

Батлер был прав. Если бы они были достойны крепкой дружбы, то помощь пришла бы гораздо раньше, чем они могли вообразить. Виннету и Олд Шеттерхэнд были рядом.

Подслушав разговоры Нефтяного принца со своими спутниками, они решили сопровождать эту компанию до Глуми-Уотер. Освободив пленников в пуэбло, они направились за Гринли. Виннету и Олд Шеттерхэнд взяли в пуэбло лучших коней, а потому ехали быстрее положенного. Кроме того, они вовсе не придерживались следов: Виннету знал, где можно срезать путь, и так получилось, что незадолго до наступления нынешнего вечера группе преследователей оставалось всего два часа езды до озера. Достижение тем более оказалось выдающимся, если учесть, что среди путников находились женщины и дети.

С тех пор, как они оставили пуэбло, они не встретили никаких отпечатков. Но вот, наконец, пути Шеттерхэнда и Нефтяного принца сошлись. Это произошло на открытой местности, больше напоминавшей лесную поляну, чем прерию. Широкой прямой линией проходил по ней след Нефтяного принца. Всадники остановились.

Виннету и Олд Шеттерхэнд спешились, чтобы изучить след, остальные остались в седлах; они уже привыкли полагаться на двух столь известных и столь же проницательных охотников. Даже Сэм Хокенс, такой опытный и хитрый, вмешивался только в тех случаях, когда его приглашали посоветоваться.

След казался трудно читаемым, тем не менее Олд Шеттерхэнд пошел по нему, Виннету направился в противоположную сторону, и через четверть часа они вернулись.

– Ну, что скажет мой краснокожий брат? – спросил своего друга Олд Шеттерхэнд. – Редко приходилось мне встречать такой трудночитаемый след.

Виннету посмотрел прямо перед собой, будто ответ можно было прочесть прямо в воздухе, а потом ответил со свойственной ему определенностью, исключавшей всякие сомнения:

– Утром мы увидим бледнолицых и воинов двух индейских племен.

– Мой брат читает мои мысли. Краснокожие должны быть навахо и нихора. Все они находятся в настоящий момент возле Глуми-Уотер и шпионят друг за другом.

– Мой белый брат, как всегда, прав. Сначала здесь проскакали пять лошадей. Это были те бледнолицые, за которыми мы едем. Потом проехал одинокий всадник, а за ним отряд человек в тридцать, – после этих слов апач взглянул на запад, желая удостовериться в положении солнца, и продолжал: – Хотелось бы еще сегодня добраться до Глуми-Уотер, но времени мало, а опасность велика. Что скажет Олд Шеттерхэнд?

– Согласен с тобой. Прежде чем мы доберемся до озера, настанет ночь, а значит, мы уже ничего предпринять не сможем. Мы ничего не увидим, зато у врагов появится возможность заметить нас. Пора нам подумать о том, что наш отряд состоит не только из мужчин.

– Мой брат прав! Мы бы могли отправиться к озеру только утром, когда рассветет, а сейчас надо устраиваться на ночлег. Виннету знает место примерно в часе пути от Глуми-Уотер. Там можно разжечь костер, который не будет видно. Пусть мои братья следуют за мной!

И он поскакал, не оглядываясь. Олд Шеттерхэнд остался на месте, с легкой улыбкой провожая взглядом вестменов, покидающих седла, чтобы самим изучить следы. Примерно так же с добродушным превосходством слушает пианист-виртуоз какого-нибудь монастырского звонаря, исполняющего богородичный канон.

Мужчины ползали туда-сюда, тихо переговаривались, но, кажется, так и не пришли к единому мнению. Тут Олд Шеттерхэнд произнес:

– Пора собираться! Виннету отъехал уже довольно далеко и вот-вот скроется в лесу.

– Пора, – кивнул Сэм Хокенс, – вы неплохо вдвоем тут все обговорили, тут вы мастера! Однако в подобных делах не надо слишком умничать, если не ошибаюсь.

– Что же вам неясно?

– Вы говорили о двух индейских отрядах.

– Это же очень хорошо видно.

– Я этого не вижу! Сначала было пятеро всадников; это уж точно Нефтяной принц и его спутники. Потом проскакали десятка три лошадей. На них сидели индейцы. Это один отряд. А где же другой?

– Индеец-одиночка, преследовавший белых.

– Разве он не мог принадлежать к тем тридцати? Они его просто-напросто выслали вперед.

– Нет, тогда он бы вернулся к ним, чтобы сообщить об увиденном, а этого-то и не произошло. Мы знаем, что выкопаны томагавки войны. Если в этих краях начинаются склоки, то в них могут принять участие только навахо и нихора. Оба племени выслали своих разведчиков. Одну из этих групп и составляют те самые тридцать человек. Они шли по следу одинокого всадника, чтобы напасть на его товарищей.

– Товарищей? Откуда они у него?

– Если племя выходит на тропу войны, оно никогда не вышлет разведчика-одиночку. Шпионы ходят группами, а этот по какой-то причине отделился от своих и теперь возвращался к ним. Враги преследовали его.

– И прямо по следу белых?

– Почему бы нет? Все могло произойти случайно, а может, и нет. Ни один лазутчик не проходит мимо найденного следа; индеец должен пройти по нему, пока не выяснит все об оставивших его людях. Я бы мог даже назвать племена, к которым принадлежат эти разведчики.

– Ну, это могу сделать и я! – подал голос Хромой Фрэнк. – Тут не трудно установить, принадлежит ли Геродот [54]54
  Геродот (между 490 и 480 – ок. 425 до н. э.) – знаменитый древнегреческий историк, географ, путешественник


[Закрыть] к Маккавеям [55]55
  Маккавеи – здесь: священническая, позднее царская иудейская династия, правившая с середины II в. до н. э.


[Закрыть], а Самсон [56]56
  Самсон – древнееврейский богатырь, обладавший необыкновенной физической силой, о котором рассказывается в библейской Книге Судей


[Закрыть] к японцам.

– Прекрасно! Так скажите!

– Ну, те тридцать человек из племени нихора, одиночка же был из навахо. Если это не так, то я больше не Хромой Фрэнк.

– Как вы это установили?

– Все просто, как поля моей шляпы! Разве не известно, что навахо очень храбры и что они превосходят в этом смысле нихора?

– Возможно.

– Ну, и кто здесь храбрее? Тридцать человек, сбившихся в кучу, или одиночка, отважившийся поехать по опасному месту? Потому я и считаю, что этот одиночка принадлежит к разведчикам навахо. Верный аккорд, не так ли?

– И я уверен, что один разведчик был навахо, только из других убеждений. Сейчас нет времени на разъяснения. Виннету уже не видно. Едем!

Вестмены снова забрались в седла и галопом полетели вслед за апачем. Еще прежде чем солнце подкатилось к горизонту, Виннету отклонился от следа немного влево, в лес, где скоро всадники подобрались к котловине, очень похожей на покинутые когда-то горные разработки. Виннету указал на вниз:

– Вот там, в котле, мы и расположимся. Оставим наверху часовых, а сами разожжем костер. Никакой враг нас не заметит.

Склон не был крутым и позволял спуститься верхом. Внизу они нашли достаточно веток, чтобы соорудить некое подобие постелей. Вверху оставили часового, после чего разожгли костер, на огне которого приготовили ужин.

Разговоры шли только о завтрашних событиях, но после долгой дороги все настолько устали, что вскоре залегли спать. Только Шеттерхэнд с Виннету ненадолго задержались.

– Возможно, – сказал белый охотник, – что завтра дело дойдет до схватки, однако мы не имеем права подвергать опасности женщин и детей. Всех переселенцев надо уберечь от драки. Их неопытность только повредит нам. Думаю, лучше оставить их здесь. Место удобное и очень подходит для укрытия.

– Что касается сражения, то мой брат прав. Но что делать в том случае, если нам придется быстро покинуть Глуми-Уотер? У нас может не остаться времени на то, чтобы забрать этих людей с собой.

– Хм, да! Конечно, следует ожидать, что нам придется поторопиться. Боюсь, что индейцы уже взяли в плен всю пятерку белых.

– Виннету считает, что это уже случилось.

– Нам придется поторопиться, чтобы освободить их. Если же мы станем возвращаться, то снова потеряем драгоценное время. Однако и к озеру ехать с женщинами и детьми опасно. Выход есть: один из нас должен заранее выехать к Мрачной воде и осмотреть окрестности.

Виннету кивнул.

– Кто это сделает?

– Виннету. Мой брат Олд Шеттерхэнд должен остаться здесь; он лучше меня сумеет договориться с этими людьми.

Виннету – воин, он будет охранять белых скво и бэби, потому что он обещал, но он не умеет занимать их разговорами. Я уеду, когда еще не займется день. А потом пусть мой брат медленно следует за мной по моему следу. В случае опасности я оставлю свой знак или вернусь сам.

На том и порешили. Когда следующим утром Олд Шеттерхэнд проснулся, апач уже уехал. Примерно через час надо было выступать. Вестмены проверили свое оружие, но не решились сказать переселенцам, насколько опасным может стать сегодняшний маршрут. Их только предупредили, что надо соблюдать тишину.

Виннету позаботился о том, чтобы его след был легко различим. Отряд продвигался медленно, давая индейцу достаточно времени на разведку, поэтому в окрестности озера попали только часа через два. Виннету выехал им навстречу.

– Черт побери, это нехороший знак! – буркнул Сэм Хокенс.

– А я думаю конгруэнтно [57]57
  Конгруэнтно – здесь: соответственно


[Закрыть] обратное, – возразил Хромой Фрэнк. – Он расскажет, как сложились обстоятельства, и тогда мы узнаем, что нам делать с новеньким роялем. Вот если бы он не приехал, наши головенки еще долго находились бы в невыясненных измерениях.

– Будь все хорошо, он ждал бы нас у озера.

– Ну, не спорь, старый енот! Сейчас мы узнаем, что там на самом деле: то ли Конневитц [58]58
  Конневитц – район Лейпцига


[Закрыть], то ли Штёттеритц [59]59
  Штёттеритц – деревня под Лейпцигом


[Закрыть].

Когда апач приблизился, отряд стал.

– Я не возвращаюсь, а выехал сказать, что опасность миновала и мои братья могут спокойно следовать за мной, – произнес Виннету.

Когда его попытались расспросить, он спокойно ответил:

– Виннету обо всем расскажет на месте, но не раньше. Снова двинулись дальше. Местами еще отчетливо были видны следы тех, кто проехал накануне. На каменистых участках следы становились доступны только острому глазу; именно таким зрением обладал апач. Когда достигли ущелья, ведущего к озеру, Виннету остановился и сказал:

– Надо преодолеть проход, чтобы попасть к ГлумиУотер. Виннету знает, что вчера здесь произошло, – он показал на вершины гор и продолжил. – Там, наверху, стояли лагерем семь разведчиков навахо. Восьмой из их отряда и был тем самым одиноким всадником, след которого мы вчера видели. Он выслеживал белых, и когда те оказались на озере, привел семерых своих товарищей, чтобы напасть на них.

– А нападение было? – спросил Хокенс.

– Да. Белых скрутили, но тем временем тридцать нихора подобрались к озеру и спрятались за деревьями. Мои братья могут отчетливо видеть их следы. Нихора подождали, пока навахо уедут от озера со своими пленниками, и отправились за ними.

– Чтобы тоже напасть на них?

– Да.

– Почему же они не сделали этого прямо здесь? Место как бы создано для засады.

– Виннету думал над этим, но не нашел верного ответа. Возможно, позднее мы узнаем. Навахо вместе с пленниками свернули с дороги в лес, где есть родник. Когда они расположились там на ночь, на них напали нихора.

– Значит, было сражение и пролилась кровь?

– Ни капли крови Виннету не заметил, да и следов настоящей борьбы тоже. Навахо застали врасплох, и они были связаны раньше, чем успели оказать сопротивление.

– Какой позор! – сплюнул Хромой Фрэнк. – А я еще назвал этих трусов храбрыми людьми! Теперь они навсегда потеряют в моих глазах наивыпуклейшее уважение.

Виннету не обратил никакого внимания на словеса Хромого Фрэнка; он продолжил свои объяснения:

– Итак, белые и навахо находятся во власти нихора. Последние ночевали на том же месте, а утром ускакали вместе со своими пленниками.

– Куда? – уточнил Хокенс.

– Этого я не знаю. Я не смог найти их следов.

– Мы должны ехать прямо за ними! Речь идет не о Нефтяном принце и не о двух других шаромыжниках. Те сами виноваты и если останутся без скальпов – это их дело. Но банкира и бухгалтера надо освободить! Только одно до сих пор не пойму. У озера достаточно и воды, и корма для лошадей. Какого черта краснокожие там не остались? Почему они предпочли расположиться в лесу, если не ошибаюсь?

Внимание Олд Шеттерхэнда, до сих пор молчавшего, привлек хиленький ручеек, струившийся по ущелью. Когда Сэм закончил причитать, Шеттерхэнд показал на струйку воды и ответил:

– Мне кажется, это и есть объяснение!

– Как это?

– Вы разве не чувствуете запаха? Посмотрите на воду! По ней плывут маленькие нефтяные пятнышки.

Все, как по команде, взглянули на ручеек, втянули в себя воздух и нашли, что он и в самом деле пропах нефтью.

– Не видел ли мой брат нефть в самом озере? – спросил Олд Шеттерхэнд апача.

– Видел.

– Значит, Нефтяной принц выполнил задуманное. Надо поехать к озеру. Я должен сам на все посмотреть.

– Но мы потеряем время, – упрекнул его старый Хокенс. – Мы же хотели пуститься в погоню за разведчиками нихора!

– Они от нас не уйдут. Их задержат пленники. Мы успеем вызволить их. Сейчас надо обязательно взглянуть на Глуми-Уотер.

С этими словами Шеттерхэнд направил своего коня в ущелье. Остальные последовали за ним. С каждым шагом запах нефти становился все сильнее. Наконец, они увидели перед собой озеро, и все взгляды невольно обратились на его темную, неприветливую поверхность. Никто не говорил ни слова. Раздался только один возглас удивления – это была фрау Розали Эберсбах. Она быстро сползла с лошади и побежала к берегу, опустила палец в воду, разглядела и обнюхала его и воскликнула:

– Боже правый! Какое великолепное открытие! Герр Франке, понюхайте-ка мой пальчик! Чувствуете, что это такое?

И она сунула ему палец прямо под нос, при этом малыш откинул голову назад и ответил:

– Оставьте меня в покое со своими указательными и безымянными! Мне они вовсе не нужны, чтобы удостовериться, куда я попал. Если я захочу понюхать, я суну в озеро свой нос. Тогда я полностью ощущу нефтяное блаженство из первых рук!

– Значит, вы тоже согласны, что это нефть?

– Еще бы! Или вы думаете, что я принимаю эту жидкость за малиновый ликер? Тогда вы плохо знаете мое обоняние, которое гораздо тоньше, чем вы думаете.

– Такая масса, такая масса! – все еще вскрикивала фрау, – Я, конечно слышала, что в Америке нефть бежит из-под земли, но не верила этим байкам. И вот теперь сама вижу собственными глазами. Итак, я остаюсь здесь! И ни один человек не сдвинет меня с этого места.

– Что же вы здесь будете делать?

– Буду торговать нефтью. Это настоящий бизнес, лучше не найдешь. Здесь эта нефть не будет стоить ни пфеннига, а у нас, в Саксонии, за литр платят два гроша! Я остаюсь, решено!

Она энергично хлопнула в ладоши, дав понять, что ее решение непоколебимо. Фрэнк, улыбаясь, возразил:

– Отлично! Вступайте во владение этой чудесной местностью! Но в первый же день явятся индейцы и вырвут по волоску всю вашу шевелюру – все волосы до последнего! Подумайте-ка лучше о том, сможете ли вы здесь устроиться столь удобно, как в дедушкином кресле? Вы хотите торговать? Но кто будет здесь покупать у вас эту нефть? Чем вы будете жить? И как вы будете, простите, пахнуть? Если вы проживете у озера всего лишь три дня, все ваше естество пропитается таким запахом, что вы не сможете отмыть эту вонь целым Трансатлантическим океаном.

Удивительно, но предупреждение возымело успех. Фрау Розали задумалась и повернулась к мужу, чтобы спросить его мнение. Тем временем остальные путники стряхнули с себя оцепенение – они спустились к берегу, трогали воду и громко делились впечатлениями. Спокойнее всех вели себя Виннету и Шеттерхэнд. Они отошли от остальных, намереваясь прогуляться вдоль озера и повнимательнее осмотреть берег.

Нефть произвела глубочайшее впечатление на господина кантора. Все уже давно перестали удивляться, а он все стоял в полной неподвижности, с широко открытыми глазами и разинутым ртом, уставившись на воду. Хромой Фрэнк заметил это, подошел к нему и ткнул в спину:

– Эй, не застыл ли ваш разум? Возьмите себя в руки! Встряхнитесь! Подумайте о том, что озерная котловина, заполненная кофе, производит куда более приятное впечатление, нежели нынешнее содержимое! Да вы, кажется, совсем позабыли родной язык? Если вы не можете говорить, то попытайтесь хоть спеть пару нот! Эй, герр кантор!

Тут дар речи снова вернулся к наимузыкальнейшему господину. Он перевел дыхание и ответил:

– Кантор эмеритус, хотел бы я попросить, герр Франке! Я взволнован до глубины души. Это неописуемое зрелище. Мне пришла в голову мысль… Она столь же грандиозна и неописуема, как и это озеро, скажу я вам.

– Что же это за мысль?

– Я могу поделиться ею с вами, если только… вы… не проболтаетесь.

– О, что касается этого, можете быть уверенными в моей величайшей из молчаливейших дислокаций. А что, она такая потайная, ваша идея?

– Чрезвычайно! Если ее узнает другой сочинитель, он немедленно переработает ее на свой лад. Вы уже знаете о моей героической опере?

– Да, наслышан. Двенадцать актов…

– А вы знаете, что я вставлю в эту оперу?

– Музыку. Что же еще?

– Это само собой разумеется! Я имею в виду содержание этой музыки, сценическое действо…

– Должен вам сказать, – перебил кантора Фрэнк, – что я знаток многих наук, но вот музыкально образовывать себя я только начал. Что вы говорите, хотите туда вставить?

Кантор наклонился к самому уху Фрэнка, сложил ладони в трубочку и прошептал:

– Точно такое же Нефтяное озеро.

– Как, на сцене? – отстраняясь, спросил Фрэнк с не очень понимающим видом.

– Разумеется!

– Господи боже и все святые ангелы! А возможно ли это?

– Вы удивлены, не правда ли? – торжествующе воскликнул кантор. – Это посрамит даже Бен Акибу [60]60
  Бен Акиба – Акиба бен Иосиф (ок.50 – ок.135) – видный еврейский ученый книжник и основатель теологической школы, казненный римлянами при подавлении восстания Бар-Кохбы


[Закрыть].

– Бен Акибу? М-да, не уверен…

– Он ведь утверждает, что все уже было, а вот до Нефтяного озера на подмостках еще никто не додумался.

– Со сценой, может, вы и правы, но с Бен Акибой ошиблись. Вы перепутали исторические персоны. Упоминая Бен Акибу, вы берете фальшивую квинту перед верной ноной [61]61
  Квинта (лат. quinta – пятая) и нона (лат. попа – девятая) – пятая и девятая ступени музыкального звукоряда или интервал шириной в пять (или девять) ступеней звукоряда


[Закрыть]. Знаете, кто сказал, что все уже было? Бенджамин Франклин [62]62
  Франклин Бенджамин (1706–1790) – выдающийся американский государственный деятель, просветитель, публицист и ученый, известный исследованиями атмосферного электричества; на самом деле изобрел громоотвод (точнее – молниеотвод)


[Закрыть], когда изобрел громоотвод, а потом пошел в сарай, где нашел точно такую же штуку, только запыленную. А Бен Акиба был персидским полководцем, который победил греческого императора Граника [63]63
  Граник (совр. Чан-Чай) – река на северо-западе Малой Азии, близ которой Александр Македонский в 334 г. до н. э. одержал свою первую победу над персами. Здесь же в 73 г. до н. э. римский полководец Лукулл победил понтийского царя Митридата


[Закрыть] в морском сражении при Гидеоне и Аялоне [64]64
  Путаница Фрэнка: говоря «Гидеон» (один из самых выдающихся библейских судей), он имеет в виду Гибеон (Гаваон), город к северу от Иерусалима, под которым древние израильтяне под руководством Иисуса Навина разбили войска пяти аморейских царей и преследовали их до долины города Аиалона, возле которого в древности неоднократно происходили значительные битвы и сражения


[Закрыть].

– Дорогой герр Франке, Гибеон и Аиалон упоминаются в Библии, в Книге Судей, где Иисус…

– Замолчите! – повелительно оборвал Фрэнк. – Где они упоминаются, это мое дело, а не ваше. Не лезьте в мою науку, как я не лезу в вашу. Мне все равно, вставите ли вы Нефтяное озеро в оперу или наоборот, вырежете его. Делайте, что хотите, но Бен Акибу я оставлю для себя и не позволю вам компоновать меня!

Рассерженный малыш отвернулся и присоединился к Дроллу, Сэму, Дику Стоуну и Уиллу Паркеру, которые, взяв пример с Виннету и Шеттерхэнда, сами начали обыскивать берег. Заметив это, Шеттерхэнд поспешил предупредить их:

– Люди, будьте осторожны! Не испортите следов! А что вы, собственно, собираетесь отыскать?

– Хотелось бы найти то место, на котором на пятерых белых было совершено нападение.

– Его уже не найдешь. Следы затоптаны нашими лошадьми. Мы же пытаемся найти кое-что другое, более важное.

– И что же, сэр?

– Пещеру, в которой, как я вам рассказывал, было сложено множество бочек с нефтью. Те парни основательно затерли ее следы.

– Такая пещера должна быть большой, да и вход в нее, похоже, не маленький. Бочки катили к воде, опорожняли их, а потом снова закатывали в пещеру. Значит, должны остаться следы!

– Конечно, вот только они мастерски затерты.

– Позвольте нам пошарить, сэр! Уж мы-то их отыщем. Не дожидаясь ответа, вестмены принялись прочесывать всю котловину. Шли часы, а удачи все не было. Даже Виннету, непревзойденный следопыт, в конце концов оставил всякую надежду и сказал Шеттерхэнду:

– Моему белому брату не стоит больше утруждать себя. Пещеру мы можем обнаружить только случайно.

Однако белый охотник упорствовал. Его сильно раздражало, что он не мог найти место, существование которого было доказано. Похоже, он счел это делом чести.

– Случайно… Может быть. Но зачем же тогда нас когда-то учили думать?

Шеттерхэнд на несколько мгновений прикрыл глаза, чтобы ничто ему не мешало, и какое-то время стоял неподвижно. Виннету, наблюдавший за ним, через некоторое время спросил:

– Мой брат нашел решение?

– Да, – ответил Олд Шеттерхэнд, открывая глаза, – по меньше мере я надеюсь на это. Если я не заблуждаюсь, пещеру можно отыскать очень легко. Полные бочки тяжелы, а их было сорок. Если прокатить сорок бочек туда и обратно, трава будет придавлена, и руками ее не расправишь. Работу эту они проделали вчера, в крайнем случае позавчера. Значит, трава еще должна лежать. Что скажет мой краснокожий брат?

– Олд Шеттерхэнд прав, – кивнул апач.

– Достаточно только подняться по такой траве от берега к скалам.

– Уфф, уфф! – вырвалось у Виннету, и его бронзовое лицо просияло то ли от радости, то ли от стыда, что подобная мысль не ему пришла в голову раньше.

– Далее, – продолжал Шеттерхэнд, – когда бочки выкатывали, обязательно должна была просочиться нефть. Иначе просто не бывает. Ее должно быть видно на берегу. Надо тщательно осмотреть все побережье. Ищите примятую траву и следы нефти.

И в самом деле, такое место нашли недалеко от входа в котловину. Туда поспешили оба знаменитых охотника, вестмены – за ними, торопясь узнать, смог ли в этот раз проницательный Олд Шеттерхэнд действительно решить загадку. Лишенная травы, состоящая из грязного песка и гальки полоса шириной локтя в три тянулась от скал к воде. Охотник низко наклонился у берега и понюхал землю.

– Нашел, – спокойно констатировал он. – Здесь галька и земля пахнут пролившейся нефтью. Значит, именно здесь ее выливали из бочек. Клянусь жизнью, что эта голая полоска ведет к пещере. Пошли посмотрим!

Он пошел по этой «дорожке», взбегавшей на высокую груду камней. Олд Шеттерхэнд остановился перед этой грудой, какое-то мгновение смотрел на нее и сказал:

– Да, мы у цели. Пещера находится за камнями.

Хромой Фрэнк, желая показать себя не менее опытным вестменом, спросил:

– И все это вы разглядели с первого взгляда? Такое и я бы смог сделать. Можно мне приглядеться?

– Смотрите.

Фрэнк внимательно оглядел груду камней со всех сторон, но, похоже, ничего не нашел.

– Ну? – спросил Олд Шеттерхэнд. – Что видите, любезный Фрэнк?

– Куча как куча, одни камни.

– А кроме камней? Подумайте, при таких обстоятельствах малейшая деталь имеет огромное значение!

– Та-ак, но эту малейшую деталь еще надо отыскать. Я ничего не нашел.

Все остальные, стоявшие перед каменной грудой, также искали напрасно. Только апач издал тихое удовлетворенное «уфф!», когда взгляд его наткнулся на жужелицу, наполовину высовывающуюся из-под камня.

– Удивительно! – улыбнулся Олд Шеттерхэнд. – Только Виннету увидел то же, что и я. Фрэнк, разве вы не видите черного жука, туловище которого наполовину высовывается из-под камня?

– Ну-у… жук… Вообще-то, я давно его заметил.

– Ну и?..

– Что такое «ну» и что такое «и»? Это жук, и больше ничего.

– Разве? По-моему, это даже очень много, ибо он-то и сказал мне, что мы находимся перед входом в пещеру.

– Кто? Что он может сказать? Даже при жизни у него не было подходящего языка, а сейчас он и вовсе окоченел.

– А отчего бы он мог умереть?

– Почем я знаю? Может быть, от дифтерита или воспаления барабанной перепонки.

– Поднимите его и рассмотрите как следует!

Чтобы схватить жука, Фрэнку пришлось отодвинуть камень:

– Да его же размозжили кирпичом!

– Совершенно верно! А когда это могло произойти? Разве жук сам пополз под камень, а потом тот его расплющил?

– Нет, такого за жуками не наблюдалось. Камень столкнули на него сверху.

– Ну наконец-то! А если столкнули, то, значит, было кому толкать. Видите?

Фрэнк остановился, какое-то мгновение молчал, потом ударил себя по лбу и воскликнул:

– Наконец-то я беру быка за рога! Теперь я все понял! Разве можно было подумать, что такой способный парень, как я, столь чудовищно глуп! Эти камни бросали один на другой беспорядочно. В один прекрасный момент жук окончил свое земное бытие. Кучу камней сначала раскидали, а потом набросали снова. Для чего? Раньше она прикрывала вход в пещеру и…

– И что же? – спросил Олд Шеттерхэнд внезапно прервавшегося Фрэнка.

– Кажется, я что-то слышал.

– Где? В пещере?

– Да. Какой-то шум, словно бы голоса из-под земли. Конечно, это звучит глупо, но… Господи, твоя воля! Не медведь ли там? Уж очень похоже.

– О медведе не может быть и речи. Он прорыл бы нору и оказался на свободе.

– Вот, послушайте! Опять!

Олд Шеттерхэнд встал на колени и прислушался. Едва присев, он снова поднялся и закричал:

– Там люди! Они зовут на помощь. Раскидывайте камни, быстрее, быстрее!

Тотчас с десяток рук принялись исполнять этот приказ. Через несколько мгновений открылся лаз.

– Есть там кто-нибудь? – спросил по-английски Олд Шеттерхэнд.

– Да, – одновременно ответили два голоса.

– Кто вы?

– Меня зовут Роллинс.

– А меня Баумгартен.

Это была самая большая неожиданность для всех, ибо раньше они считали, что банкира с бухгалтером схватили нихора. Двое чуть не погибших были счастливы снова услышать людей, снова увидеть дневной свет, проникавший к ним во все увеличивающуюся дыру. Однако они боялись, что снаружи могут оказаться Нефтяной принц с Батлером и Поллером, поэтому банкир спросил, что за люди собрались перед пещерой. Ему ответил вечно рвущийся вперед Фрэнк:

– Вас вызволяют Олд Шеттерхэнд, Виннету, Дролл, Сэм, Дик и Уилл. Ну, а меня вы сами можете увидеть. Я иду к вам!

Когда он протиснулся в дыру, из пещеры сейчас же раздался радостный крик. Прошло еще немного времени, и весь каменный завал был разобран. Вход расширили так, что через него можно было свободно вкатить или выкатить большую нефтяную бочку. Когда спасатели собрались войти в пещеру, Фрэнк крикнул им:

– Оставайтесь снаружи! Мы сами выйдем. Только мне надо развязать на беднягах ремни.

Роллинс и Баумгартен вышли, смертельно бледные, истерзанные непрерывным страхом и столь же постоянным запахом нефти, заполонившим пещеру. Они протянули руки тем, с кем познакомились на ранчо Форнера, а потом с величайшим почтением взглянули на Олд Шеттерхэнда и Виннету.

– Мы долго искали эту пещеру, – пояснил им Шеттерхэнд, – и уже хотели уехать отсюда. Если бы мы это сделали, вам бы уже никто не помог, джентльмены. Вы хотите есть, пить?

– Ни то, ни другое, – ответил Баумгартен. – Огромное спасибо всем, сэр! Мы думали только о жалкой смерти, ожидавшей нас, если бы не появились вы. Могу заверить, сэр, что наша благодарность…

– Не стоит, – прервал его Олд Шеттерхэнд. – Оставьте ее до лучших времен! Теперь нам надо выяснить только одно. Впрочем, вы в состоянии отвечать на вопросы?

– О, как только мы оказались на свободе, сразу почувствовали себя лучше.

– Ну и отлично! Кое-что про вас я уже знаю, и мне нужно только восстановить последние события. Хотя и здесь кое-что мне известно: ведь мы с Виннету видели вас несколько дней назад, когда вы после дня езды от пуэбло отдыхали ночью у костра. Мы подкрались к вам так близко, что слышали весь разговор.

– Так вы, значит, знали, что речь идет о купле-продаже Нефтяного озера? И что мы направляемся на Глуми-Уотер?

– Да, где нефти никогда не было и нет. Мы все это слышали.

– Вы так полагаете? Но почему вы не предупредили нас?

– Зачем? Еще вопрос, поверили бы вы нам? Вас же уже предупреждали, но пользы от этого не было никакой. Да и не собирались мы тогда общаться с вашим Нефтяным принцем. Мы торопились в пуэбло, чтобы освободить пленников.

– И вам это удалось, сэр?

– Как видите.

– Вдвоем? Но это же невозможно!

– Позже я расскажу вам эту историю, мистер Роллинс. А теперь мы хотели бы знать о том, как вы покинули пуэбло, и обо всем, что произошло потом. Садитесь и рассказывайте!

Все общество расселось на траве, а банкир поведал о событиях последних дней. Можно представить, как он отзывался о Гринли, Батлере и Поллере.