Текст книги "Нефтяной принц"

Все произошло очень быстро, ужас сковал движения кавалеристов, и беглец получил значительное преимущество, прежде чем прозвучал первый, исполненный гневом и удивлением крик.

– Стреляйте! Выбейте его из седла! Только не попадите в лошадь! – кричал обманутый офицер.

Все кинулись к лошадям, поскольку ружья были подвешены к седлам. Время оказалось упущенным. Хлопнуло несколько выстрелов, но пули пролетели выше, а вскоре беглец миновал зону поражения.

Остальные пленники, воспользовавшись паникой, частью разбежались, частью сумели ускакать на лошадях, от которых их еще не успели отвязать. Кавалеристы погнались за беглецами, и лишь пятеро или шестеро устремились за Батлером, но напрасно – слишком велико было его преимущество.

Вскоре преследователи потеряли бандита из виду и, чертыхаясь, вернулись назад. А Батлер неудержимо несся прочь, пока не заметил перед собой всадника; это был скаут, его новый союзник, радостно приветствовавший беглеца. Прежде всего они нашли надежное укрытие, и только на следующее утро, лелея месть, отправились по следам фургонов, опережавших их всего на один день.

Глава 5
Ранчо Форнера

На берегу маленькой речушки Сан-Карлос, притока Гилы, расположено ранчо, названное по фамилии его тогдашнего владельца Форнера. Этому американцу принадлежали обширные пастбища, хотя под пахотные земли годилась только узкая прибрежная полоска. Дом был невелик, но сложен из камней и обнесен крепкой стеной в два раза выше человеческого роста, в которой через равные промежутки были проделаны узкие бойницы. Здесь, в краях отдаленных и опасных, это было совсем не лишнее дело. Большой двор за стеной в случае опасности со стороны, например, индейцев мог вместить все поголовье скота.

Стояла лучшая летняя пора; степь покрылась плотной зеленой травой, на которой уютно чувствовали себя коровы и овцы; несколько дюжин лошадей паслись на свободе под зорким присмотром пастухов, которые не только исполняли свою мирную работу, но и резались друг с другом в карты. Широкие, выходившие к реке ворота были широко распахнуты, когда в них появился ранчеро, мускулистый и сильный мужчина. Он окинул острым, но удовлетворенным взглядом пасущиеся стада и приложил руку к глазам, вглядываясь вдаль. Внезапно его лицо приняло напряженное выражение; потом он резко повернулся и крикнул через двор:

– Эй, парень! Готовь бутылку бренди! Едет человек, которому я всегда рад.

– Кто? – спросил тот, к кому были обращены слова. Им оказался сын хозяина, высунувшийся из окна.

– Нефтяной принц. С ним еще два всадника и вьючная лошадь.

– Ладно, если они могут поспорить с ним в выпивке, лучше уж я сразу выставлю несколько бутылок.

Перед домом лежали десять – двенадцать обтесанных камней, расположенных так, что средний – самый крупный – служил столом, а прочие, более мелкие, использовались как стулья. Сын быстро вышел из дому, поставил на стол три полных бутылки виски и несколько стаканов. Затем он прошел через двор, чтобы встретить приезжих вместе с отцом.

А те подъехали к противоположному берегу речушки и смело погнали лошадей в неглубокую воду.

– Что я вижу! Возможно ли это? – удивился Форнер. – Не верю глазам своим! Никогда не думал, что человек из мирного Арканзаса может забраться в эти неспокойные места.

– Ты о ком?

– О мистере Роллинсе из Браунсвилла.

– Говоришь о банкире, с которым когда-то имел дело?

– Да. Видимо, это все-таки он; я не ошибся. Горю желанием узнать, что он ищет в дикой Аризоне.

Всадники уже выбрались на этот берег и погнали своих лошадей галопом прямо к ранчо. Ближний из всадников еще издали закричал:

– Приветствую, мастер Форнер! Найдется ли у вас добрый глоток для трех джентльменов, что от жажды чуть не валятся из седла?

Говорившим оказался долговязый, худой и хорошо вооруженный мужчина, чье выразительное, с резкими чертами лицо было высушено солнцем и закалено под ветром и дождем. Он носил слишком элегантный для этих краев костюм, который, казалось, не очень-то ему шел.

Второй всадник был человеком в летах, весьма дородным на вид. Быстрая скачка так утомила его, что он весь взмок. На луке его седла висело прекрасное охотничье ружье. Имелось ли при нем другое оружие, заметно не было, поскольку пояса он не носил. И все же весь его вид кричал о том, что на Диком Западе он впервые. Он напоминал сухопутную крысу, оказавшуюся в открытом море.

Третий всадник – молодой блондин крепкого телосложения – сидел верхом, хотя и не как опытный вестмен, но уж по крайней мере – как хороший любитель верховой езды. У него было открытое, приятное и слегка загорелое лицо. Вооружение его составляли: ружье, два револьвера и нож «боуи».

– Найдется, и не один глоток! – с небольшой задержкой ответил Форнер. – Добро пожаловать! Располагайтесь и позвольте мне присоединиться к вам!

Дородный господин остановил свою лошадь, несколько секунд испытующе разглядывал ранчеро, после чего сказал:

– Мне кажется, мы уже виделись, мистер. Ранчо Форнера! Значит, вас зовут Форнер. А у меня, в Браунсвилле, вы не были? Фамилия моя Роллинс, а этот молодой человек подле меня – мистер Баумгартен, мой бухгалтер.

Форнер слегка поклонился обоим и ответил:

– Конечно, мы виделись, сэр. Я держал у вас свои сбережения, а потом, когда отправлялся в Аризону, забрал. Но это была не такая уж большая сумма, чтобы вы оставили меня в своей памяти. Проходите! Мой бренди не хуже любого другого, есть даже закуска, если вы не очень привередливы. Как долго вы намерены здесь остаться, мистер Гринли?

– Пока не спадет дневная жара, – ответил тот, кого назвали Нефтяным принцем.

Лошадей расседлали и отправили пастись на луг. А всадники расселись на каменных стульях. Гринли сразу же налил стакан бренди и залпом его осушил. Банкир разбавил крепкий напиток водой, а Баумгартен пил только воду. Форнеры между тем отправились в дом, чтобы приготовить путникам еду.

Никто из них не видел, как вскоре еще два всадника пересекли речку и теперь приближались к ранчо. Судя по виду, за плечами у них неблизкий путь, а лошади валились с ног от усталости. Как нетрудно догадаться, это были Батлер, главарь двенадцати искателей, и Поллер, проводник, покинувший немецких переселенцев. Когда они приблизились к воротам, Поллер спросил:

– Ты действительно убежден, что ранчеро тебя не знает? Ты описывал его мне как честного парня, и фамилия Батлер может вызвать у него неприятие.

– Нет. Он меня никогда не видел, хотя мой брат частенько останавливался у него.

– У того фамилия тоже Батлер?

– Конечно, но здесь все его знают как Гринли.

– Хм, разумно. Но братья часто похожи внешне. Как у вас с этим?

– Никак, потому что мы родились от разных матерей.

– Ты знаешь, где он сейчас?

– Нет. Когда мы расстались, я поехал к югу, чтобы собрать искателей, а он все решал, куда податься. Кто знает, встретимся ли мы еще хоть раз на этом свете… Эй, что за бред! Да вон же он сам!

Батлер указал пальцем на сидевшего за каменным столом Гринли, которого сразу узнал. В ту же секунду и Гринли, метнувший взгляд в сторону ворот, тоже узнал Батлера, но не потерял присутствия духа и быстро прикрыл рот рукой, призывая сводного брата к молчанию.

– Да, это он, – не переставал удивляться Батлер, въезжая во двор. – Видел знак, который он мне подал? Мы не должны его узнавать.

Они спрыгнули с лошадей, отпустили их пастись и направились к каменным стульям как раз тогда, когда оба Форнера вышли из дома с мясным блюдом для гостей. Вновь прибывшие вежливо поздоровались и попросили разрешения присесть за стол. Разумеется, им не отказали. Оба уселись, принялись пить и закусывать, и никто не спросил у них ни имени, ни намерений.

Братья, не желавшие открыто признавать друг друга, выискивали возможность поговорить тайно. В какой-то момент Гринли встал из-за стола и заметил, что хочет полежать в тени за домом. Через короткое время туда же проследовал Батлер, стараясь держаться как можно непринужденнее.

Пока все это происходило, показались еще двое всадников. На этот раз они ехали по ближнему берегу реки. Оба были низкорослы, но один толстый, другой тощий. У последнего имелись кожаные, обшитые бахромой леггины и такая же охотничья рубашка, длинные сапоги были натянуты выше колен. На голове красовалась широкополая фетровая шляпа. Из-за широкого, сплетенного из отдельных ремешков пояса выглядывали два револьвера и нож «боуи». От левого плеча к правому бедру тянулось лассо, а на шее, на шелковом шнурке болталась индейская трубка мира. За спиной крест-накрест висели два ружья: с длинным и коротким стволами. Примерно так же одевался Олд Шеттерхэнд. И у того были два ружья: пугающий многих штуцер «генри» и еще более известный длинноствольный, тяжелый «медвежебой».

В то время как этот маленький сухопарый человечек хотел, казалось, походить на Олд Шеттерхэнда, другой пытался подражать Виннету. Он носил дубленую охотничью рубашку белого цвета с яркой индейской вышивкой, а леггины из той же материи на швах украшали индейские скальпы. Ноги его были втиснуты в расшитые жемчугом мокасины, покрытые сверху щетиной дикобраза. На шее у него также висела трубка мира, а еще болтался кожаный мешочек с «лекарствами». Вокруг толстого брюха змеился широкий санталовый пояс. Из-за него тоже высовывались ручка ножа и рукоятки двух револьверов. Голова его оставалась неприкрытой; длинные волосы были забраны в высокий узел. За спиной висела двустволка, ложе которой украшали серебряные гвозди – прямо-таки Серебряное ружье вождя апачей Виннету.

Кто лично знал Шеттерхэнда и Виннету, при виде обоих покатился бы со смеху – гладко выбритое, добродушное и несколько любопытное лицо худого в сравнении с одухотворенными, но решительными чертами Олд Шеттерхэнда и цветущие, красные, полные щеки, хлопающие глаза и растягивающиеся в дружеской улыбке губы толстяка против всегда серьезного бронзового лица апача!

Однако эти двое не относились к тем людям, над которыми можно смеяться. Да, у них имелись определенные странности, но они были почтенными людьми и истинными джентльменами, которые бестрепетно смотрели в глаза многим серьезным опасностям. Одним словом: толстяк был известен как Тетка Дролл, а его худого друга и кузена звали Хромой Фрэнк.

Они обожали Шеттерхэнда и Виннету, поэтому подражали им в одежде, которая придавало двоице весьма необычный вид. Наряды их были новехонькими и стоили немалых денег, да и на лошадях они не экономили.

Похоже, их целью тоже было ранчо Форнера, и они, не колеблясь, проехали в ворота. Появившись во дворе, оба возбудили всеобщее внимание, причиной которого в первую очередь был разительный контраст между обилием вооружения и добродушными лицами приезжих. Последние быстро спешились, кратко поприветствовали сидевших перед домом, а сами уселись на два пока пустовавших каменных стула, не спросив, приятно это другим или нет.

Форнер с любопытством уставился на новых гостей. Бывалый человек, он все же не знал, что с ними делать. Выяснить это он мог только задав пару вопросов, поэтому сразу осведомился:

– Может, джентльмены хотят чего-нибудь отведать?

– Пока нет, – ответил Дролл.

– Ладно, тогда позже. Сколько вы намерены здесь оставаться?

– Смотря по обстоятельствам.

– Имеете в виду здешние обстоятельства? Уверяю вас, что у меня вы будете в безопасности.

– Где-нибудь в другом месте – тоже.

– Вы думаете? В таком случае вы, пожалуй, не знаете, что индейцы навахо вырыли топор войны?

– Действительно не знаем.

– Но чувствуете себя в безопасности?

– А почему нет, если потребно?

Последняя фраза прозвучала довольно своеобразно, однако всем известно, что редко находится настоящий вестмен, у которого бы не было какого-нибудь своего, особенного способа выражаться. Дролл часто употреблял выражение «если потребно» при различных обстоятельствах, даже если оно могло показаться просто смешным или даже противоречащим смыслу сказанного. Форнер с удивлением взглянул на толстяка, но тем не менее серьезно продолжал:

– Значит, вы слышали об этих племенах?

– Да, немного.

– Но этого слишком мало. Надо дружить с ними, однако даже в этом случае можно в одну секунду потерять скальп, особенно когда они начинают войну с белыми. Если ваш путь ведет на север, я бы рекомендовал вам изменить его. Правда, вы хорошо вооружены, но, судя по вашему чистому наряду, вы приехали с востока и не слишком похожи на неустрашимых вестменов.

– Кажется, вы судите о людях по лицам, если потребно?.. А ведь стреляют-то ружьями, колют ножами, или я ошибаюсь? Можно иметь весьма решительные черты лица, но быть трусом.

– Спорить не стану, но вы … хм… Может, представитесь, что вы за птицы?

– А почему же нет! Мы … те, кого называют рантье [32]32
  Рантье – человек, живущий на проценты с предоставленного в ссуду денежного капитала или на доходы от ценных бумаг


[Закрыть].

– А-а, приехали на Запад ради собственного удовольствия?

– К нашему глубокому сожалению, конечно, нет.

– А если так, мистер, то возвращайтесь немедленно назад, иначе здесь пропадете. По вашим разговорам я слышу, что вы и понятия не имеете о поджидающих вас здесь опасностях, мистер… э-э… как вас зовут?

Дролл проворно залез в карман, вытащил оттуда визитную карточку и протянул ее ранчеро. Тот сделал над собой усилие, чтобы не взорваться от смеха, а потом громко прочитал:

– «Себастьян Мельхиор Пампель»!

Хромой Фрэнк тоже полез в карман и вытащил оттуда свою карточку. Форнер прочитал:

– «Гелиогабал Морфей Эдуард Франке»! – Тут он не смог удержаться и разразился смехом. – Джентльмены, что за странные у вас имена да и сами вы… Ох! Или вы полагаете, что восставшие индейцы разбегутся только от одних этих имен?

Он хотел еще что-то добавить, но вмешался Роллинс:

– Прошу вас, мистер Форнер, не говорите ничего оскорбительного в адрес этих джентльменов. Правда, я не имею чести знать их лично, но думаю, этих людей можно уважать, – и, обращаясь прямо к Хромому Фрэнку, продолжал: – Сэр, ваше имя столь необычно, что я сразу обратил на него внимание. Я – банкир Роллинс из Браунсвилла, штат Арканзас. Не вы ли когда-то депонировали у меня деньги? Давно это было…

– Верно, – кивнул Фрэнк. – Я доверил их одному хорошему другу, который и сделал за меня вклад, ибо Олд Шеттерхэнд рекомендовал мне ваш банк как очень надежный. Позднее, правда, я не смог получить этот вклад, и он переслал его мне в Нью-Йорк.

– Хм, совпадает! – живо подтвердил Роллинс. – Олд Шеттерхэнд, да, да! Вы были тогда где-то поблизости от Филлмор-Сити, на Серебряном озере. Полагаю, нашли там много золота. Не так ли, сэр?

– Так, – Фрэнк довольно рассмеялся. – Несколько полных наперстков.

Тут Форнер резко вскочил с места и уставился на приезжего:

– Возможно ли такое? Вы были на Серебряном озере?

– Конечно, да и мой кузен тоже.

– Правда? Все газеты пестрели тогда пересказом этой дивной истории. Олд Файерхэнд, Олд Шеттерхэнд, Виннету, тоже были там. А еще Толстяк Джемми, Длинный Дэви, Хромой Фрэнк и Тетка Дролл. Вы знаете этих людей, сэр?

– Конечно, знаю. Вот, рядом со мной сидит та Тетка, если вы, конечно, это любезно позволите. – При этих словах он указал на своего спутника, а тот в свою очередь пояснил:

– А вот и наш Хромой Фрэнк, если потребно. И теперь вы все еще считаете нас людьми, не знающими Запада?

– Невероятно, просто невероятно! Не может быть! Тетку Дролла никогда не видели в другом наряде, кроме того странного балахона, в котором он выдавал себя за леди. А Хромой Фрэнк всегда носил голубой фрак с блестящими пуговицами, а на голове – шляпу с пером.

– Разве так должно быть всегда? Разве нельзя одеться по-другому? Или вы считаете, что костюм настолько прочен, что здесь, на Диком Западе, его можно не снимать веками? Мы – друзья и спутники Олд Шеттерхэнда и Виннету, которым нравится сейчас быть одетыми точно так, как эти двое знаменитых героев. Если вы не верите, дело ваше. Мы ничего против не имеем.

– Верю в это, сэр, верю! Ужасно рад вас видеть. Вы непременно должны все рассказать! Меня пожирает любопытство узнать от вас самих, что же тогда случилось и как было открыто это замечательное месторождение.

– Не торопитесь, сэр! – перебил его банкир. – Это вы можете узнать и позже. А пока есть много более важных, по крайней мере для меня, вопросов.

Сказав это Форнеру, он повернулся к Дроллу и Фрэнку:

– Дело в том, что сейчас я оказался на пороге подобного события. Я нахожусь на пути к многомиллионной прибыли.

– Тоже прослышали о месторождении?

– Да, но речь не о золоте, а о нефти.

– Тоже неплохо, сэр. И где же оно расположено?

– Пока это секрет, о котором знает только мистер Гринли. Но у него нет средств на разработку, поэтому он предложил мне выкупить его. Естественно, прежде я должен собственными глазами взглянуть на это месторождение. Вот поэтому я вместе с бухгалтером, мистером Баумгартеном, и оказался здесь. Мистер Гринли отвезет нас на место. Если все это правда, я куплю участок.

– Значит, вы не знаете, куда он вас отвезет?

– Точно нет. Естественно, он до последней минуты хочет сохранить тайну расположения залежи. Когда речь идет о миллионах, надо быть очень осмотрительным!

– Верно. Надеюсь, что не только он ведет себя осмотрительно – и у вас не меньше причин быть очень осторожным. Ну, хотя бы приблизительно вы можете указать район этой находки?

– С удовольствием. Это в районе Челли, притоке реки Сан-Хуан.

Круглое красное лицо Дролла вытянулось. Он задумчиво посмотрел перед собой и сказал:

– Значит, у Челли? Нефть?.. Да ни за что на свете!

– Не верите? – удивился банкир.

– Нет.

– А вы знаете те края?

– Нет.

– Тогда не стоит судить столь категорично!

– Почему? Можно никогда не бывать в тех краях и знать, что нефти там быть не может.

– Позвольте возразить. Мистер Гринли был там и нашел нефть. А вот вы там не были!

– Хм! Я и в Египте не бывал, и на Северном полюсе, однако если кто-то скажет мне, что в Ниле течет молоко, а на полюсе растут пальмы, я этому не поверю.

– Вы шутите? Чтобы вынести столь быстрый и решительный приговор, вы должны быть, как минимум, геологом. Вы учились этой профессии?

– Нет, у меня просто здравый разум, и я привык им иногда пользоваться.

Тут за дело взялся Форнер, обратившийся к Тетке:

– По-вашему, выходит, мистер Гринли не прав, но у нас каждый знает, что он нашел нефть. За ним кое-кто даже следил, чтобы выведать его тайну, но найти это место им не удалось.

– И не удастся, потому что такого места не существует!

– Существует, говорю я вам! Мистера Гринли каждый здесь называет Нефтяным принцем.

– Это еще ничего не доказывает.

– Но он не раз показывал нам пробы!

– Тоже не доказательство, если потребно. Нефть может показать каждый. Еще раз говорю, там, наверху, никакой нефти нет. Клянусь вам, мистер Роллинс. Вспомните о том, как совсем недавно водились мошенники, заманивавшие денежных людей на золоторудные и даже на алмазные прииски, а потом оказывалось, что там нет ни металла, ни драгоценных камней.

– Неужели вы подозреваете мистера Гринли?

– Да нет… Это дело меня не касается: вы спросили мое мнение, я его высказал.

– Хорошо! А мог бы я узнать мнение мистера Фрэнка?

– Оно такое же, что и у Дролла, – ответил Хромой Фрэнк. – Если вы не верите нам, можете подождать еще пару дней; тогда появятся двое, на суд которых вы можете положиться – Олд Шеттерхэнд и Виннету.

– Что? – вскричал Форнер в радостном изумлении. – И эти знаменитости через несколько дней будут здесь? Откуда вы знаете?

– От самого Шеттерхэнда. Восемь недель назад он порадовал меня письмом, в котором сообщил, что встретится с Виннету на ранчо Форнера на Рио-Сан-Карлос.

– И вы уверены, что эта встреча произойдет?

– Абсолютно. Это так же точно, как то, что день сменяет ночь. Прочтя письмо, я сам решился приехать и сделать им сюрприз. При этом был и мой кузен Дролл, а так как мы оба из Германии, из Саксонии, это вам докажет, что они здесь непременно встретятся.

– Из Саксонии? – быстро вмешался бухгалтер Баумгартен. – Так вы немец?

– Да. А вы разве не знали?

– Нет. И даже если бы знал, то снова бы позабыл. Тем более я рад тому, что смогу поприветствовать здесь соотечественника. Вот вам моя рука, позвольте мне пожать вашу.

Хромой Фрэнк протянул руку бухгалтеру и, обрадованный, заговорил на родном языке:

– Пожмите мою руку, со всеми принадлежащими ей пальцами! Значит, вы тоже немец? И в какой же благословенной местности вы, собственно говоря, явились в нашу мирскую бренность из потусторонней вечности?

– В Гамбурге.

– О! Всего лишь в нескольких часах от того места, где моя любимая Эльба празднует обручение с Северным морем. Меня это, знаете ли, очень интригует. Получается, нас обоих крестили одной речной водой, и я мог бы посылать вам свои приветы по волнам Эльбы. Будете в Саксонии, заезжайте ко мне, на виллу «Медвежье сало», там собраны все сувениры, напоминающие о моих странствиях и приключениях.

Конечно, Баумгартен слышал о Хромом Фрэнке, и вот теперь он увидел его воочию прямо перед собой, с большим удовольствием отдавшись лившейся непрерывным потоком беседе.

В этот момент Поллер, проводник-изгнанник, поднялся со своего места и притворился, будто хочет пойти взглянуть на свою лошадь. Немного времени потребовалось ему, чтобы обогнуть дом, за которым в траве лежали братья Батлеры, и сообщить им важную весть. Одного из них на ранчо знали под фамилией Гринли. Что ж, будем и мы его так называть. В прошлом братья, объединившись с себе подобными, совершили на пограничье Калифорнии, Невады и Аризоны немало преступлений, неслыханных по своей дерзости. Они до такой степени настроили против себя людей, что образовалось особое объединение поселян, так называемый комитет бдительности, готовый собственными руками покончить с этими бесчинствами, против которых даже закон оказался бессильным. Так или иначе, но кое-что удалось: многих бандитов линчевали и только нескольким удалось уйти, в том числе самым худшим – Батлерам. Потом последние разделились. Один из преступников отправился на юг, чтобы сколотить новую банду искателей, а другой долгое время бесцельно слонялся по Юте, Колорадо и Нью Мексико, пока наконец ему в голову не пришла хитрейшая мысль, реализацией которой он теперь и занимался. Когда он изложил суть дела своему ушлому родственничку, тот восхищенно взглянул на него и заметил:

– Из нас двоих ты всегда был хитрее, и мне твой план жуть как нравится! Думаешь, этот банкир клюнет на него?

– Безусловно. Он так восхищен моими рассказами, что даст не меньше ста тысяч долларов.

– Так много? – вырвалось у собеседника.

– Тише! Не ори! Здесь даже пучки травы имеют уши. Он ведь убежден, что в короткое время сможет заработать новые миллионы! Стоит ли жаться из-за каких-то ста тысяч долларов!

– И когда он заплатит? Он ведь может быстро убедиться в обмане.

– Он заплатит сейчас. У него при себе чеки, я знаю. Их надо лишь подписать, и он сделает это, как только нефть приведет его в телячий восторг.

– Меня удивляет только одно: он не взял с собой знающего человека. В этом отношении бухгалтер, который его сопровождает, полный нуль.

– Да, это я устроил так, что он его взял. Я ему сразу заявил, что чем больше сопровождающих, тем больше просящих. Мне, вроде как, нужен один покупатель. Возьми он инженера, тот легко мог войти со мной в сговор и выторговать благоприятные для себя условия. Я ему все так и сказал. Как оказалось, и ему не чужды были похожие мысли, однако окончательно утвердил его в этом мнении именно я. Бухгалтера он прихватил потом, чтобы было кого послать куда-нибудь при необходимости. Бухгалтер этот не семи пядей во лбу и его опасаться не стоит. Ему ни за что не придет в голову, что с месторождением их водят за нос.

– А ты убежден, что запаса нефти хватит? – спросил брата Батлер.

– Вполне. Можешь себе представить, какого труда мне стоило доставить туда бочки. Ни у кого не должно было быть подозрений, поэтому мне приходилось избегать по пути всяческих встреч. Я потел целый год, и все приходилось делать в одиночку, потому что доверять никому, кроме тебя, я не могу, а ты был далеко.

– А с тем, что осталось сделать, ты справишься без посторонней помощи?

– С трудом. Представь себе, я указываю этому банкиру путь, следовательно, не должен от него отлучаться, иначе это может вызвать подозрение. А мне надо каким-то образом вылить нефть в озеро. Там сорок бочек. Это же адова работа для одного, да и времени нет! Тем больше я обрадовался нашей встрече, потому что рассчитываю на твою помощь.

– С удовольствием, но, разумеется, не даром.

– Не вопрос. Правда, из обещанных ста тысяч я отдать ничего не смогу. Я их заслужил по праву, а тебе и надо-то всего лишь бочки открыть. Короче, придется потребовать с него больше, и вся прибавка пойдет в твою пользу.

– А если банкир ничего не прибавит?

– Прибавит, уверяю тебя. А если он все-таки разочарует меня, то я же тебе не чужой, ты меня знаешь, мы легко договоримся. Только ты должен отправиться сегодня же. Если ты задержишься, Роллинс и его немец могут догадаться, что мы знакомы.

– Да мне и так надо ехать, потому что к вечеру сюда нагрянут переселенцы вместе с этой Троицей, а меня им видеть не следует.

– Они знают, что ты идешь по их следу?

– Думаю, нет. Откуда им знать, что я сбежал? Нам стоило большого труда догнать их, а сегодня и перегнать. Этот хитрец Сэм Хокенс уговорил их сменить первоначальное направление. Он намерен переправиться через Гилу, заменить на Беллз-Фарм тяжелых волов на более быстрых мулов и там же продать фургоны вместе со всей лишней утварью.

– Ты уверен, что они приедут сегодня?

– Вчера я подслушал их разговоры в лагере. Поллер тоже слышал об этом.

– Кстати, этот Поллер! Он тебе не мешает?

– Пока нет.

– А избавиться от него ты не можешь?

– Зачем? Он ведь спас меня от мести Троицы, а еще он знает о тебе.

– Он ничего обо мне не знает!

Не совсем так. Как только я увидел тебя на ранчо, сказал ему, что ты мой брат. Пока мы находимся здесь, там, за столом, наверняка идет разговор о нефтяном месторождении. Понятно, он обо всем догадается и, если я его брошу, выдаст тебя.

– Ты не должен был ни о чем ему говорить.

– Однако это случилось, и теперь уж ничего не изменишь. Кроме того, он может принести пользу, облегчив мне работу на Глуми-Уотер.

– Хочешь все рассказать ему?

– Нет, только кое-что.

– Значит, придется брать его в долю?

– Возможно, но он ничего не получит. Как только он станет не нужен, я уберу его.

– Ладно, подходит. Сейчас он может пригодиться, а потом получит пулю или… утонет в нефти. Когда вы едете?

– Да хоть сейчас.

– Прекрасно! Значит, сегодня к вечеру вы уже можете оказаться далеко.

– Придется тебя огорчить. Мне вовсе не хочется упускать из виду немецких переселенцев.

– Если хочешь мне помочь, то плюнь на них!

– Ни за что. Особенно на одного. Его зовут Эберсбах, и он везет с собой кучу денег. Кроме того, многое из их добра пригодится нашим.

– Не очень-то мне все это нравится, да и никак не совпадает с моим планом.

– Отчего же? Их путь лежит недалеко от Глуми-Уотер. Значит, тебе надо только присоединиться к ним, остальное – моя забота.

Именно в этот момент они увидели Поллера, который подошел к ним и важным тоном сказал:

– Вынужден вам помешать, но перед домом происходят знаменательные вещи.

– Такие знаменательные, что ты решился помешать нам? – недовольно спросил Батлер.

– Да, сюда приезжают Олд Шеттерхэнд и Виннету.

– Дьявол! – вырвалось у Гринли. – Чего им здесь надо?

– А какое тебе дело? – пренебрежительно буркнул Батлер. – Тебе же абсолютно все равно, где их носит.

– Не совсем. Там, где окажутся эти двое, во всей округе опавший лист не перевернется без их ведома. Вечно они суют нос в чужие дела.

– Хм, верно. Откуда ты знаешь, Поллер, что они приезжают?

– Как только ты ушел, появились два чужака, от них мы все и узнали. Они будут ждать здесь Виннету и Шеттерхэнда и, хе-хе, наряжены так же, как эта знаменитая двоица. Сейчас они сидят и чешут языки с бухгалтером банкира, кажется, по-немецки.

– Откуда ты знаешь, – спросил Гринли, – что это бухгалтер?

– Роллинс сам сказал.

– Может, он еще что-нибудь про нас рассказывал?

– Про нефть? Да, он об этом сказал.

– М-да, дело дрянь! – с досадой пробормотал Гринли и поднялся. – Мне надо переговорить с ними о наших планах. Значит, они болтали по-немецки? Они что, немцы?

– Да. Одного зовут Тетка Дролл, другого – Хромой Фрэнк.

– Что вы сказали! Это же та самая братия, что за короткое время так обогатилась на Серебряном озере!

– Да, они об этом тоже говорили. Может, у этих парней при себе много денег…

– Они что-нибудь говорили про мое нефтяное месторождение?

– Они не поверили и предупредили о сомнениях банкира.

– Черт возьми! Олд Шеттерхэнда и Виннету еще нет, а дьявол уже начал свою игру! Что ж, теперь и нам пора усаживаться в седло. Что ответил банкир на предупреждение?

– Кажется, он пока не потерял доверия, но те двое советуют ему подождать здесь Шеттерхэнда и Виннету, чтобы с ними посоветоваться.

– Этого только не хватало! И он согласился?

– Этого я не слышал. Сейчас он притих и, кажется, раздумывает.

– Придется мне поспешить к нему, чтобы он перестал капризничать. А вам обоим надо срочно уехать. Слушайте, что я скажу!

Они еще немного посовещались вполголоса. Казалось, речь шла о каких-то обещаниях и уверениях, ибо они неоднократно подавали друг другу руки. Затем Батлер с Поллером пошли проститься с ранчеро и заплатить за обед, но тот ничего не взял, сказав, что его дом – не гостиница. Оба седлали лошадей и ускакали, никому не назвав своих имен и не сообщив о своих планах. Впрочем, никто их и не спрашивал.

Вскоре из-за дома лениво выполз Гринли. Он притворился будто только что проснулся и опять уселся на свое место, вежливо поприветствовав Фрэнка и Дролла. При этом он состроил самую благожелательную мину, дабы не возбудить их подозрений. Банкир, однако, не мог удержаться; он сказал:

– Мастер Гринли, здесь сидят двое хороших знакомых Виннету и Олд Шеттерхэнда – мистер Дролл и мистер Фрэнк, которые не верят в вашу нефть. Что на это скажете?

– Что скажу? – равнодушно процедил Гринли. – Скажу, что не сержусь на них. Когда речь заходит о больших деньгах, приходится быть осторожным. Я сам в это не верил, пока мои пробы не оценили специалисты. Если джентльменам это доставит удовольствие, они могут проехаться с нами, чтобы самим убедиться, есть ли в тех местах нефть.

– Они хотят дождаться здесь Виннету и Олд Шеттерхэнда.

– Не возражаю, но ни один из названных джентльменов не собирается участвовать в покупке, поэтому мне их ждать нечего.

– А я могу подождать?

– Не смею вас удерживать. Я никого не заставляю ехать со мной. Когда я приеду во Фриско, я найду там достаточно денежных людей, которые тотчас согласятся поехать со мной и не станут по пути вставлять палки в колеса. Кто мне не верит, может оставаться здесь.