Текст книги "Невеста джентльмена"

– Конечно же, возьми их. В конце концов, они были написаны для нее. – Мэри взглянула на сестер, ища поддержки, и те согласно кивнули в ответ. Связав письма той же тесемкой, Шарлотта отложила их в сторону, и девушки продолжили изучать содержимое сундуков. Тот, что открыла Мэри, был заполнен старой одеждой, а на самом верху лежал небольшой кожаный чехол, тоже перевязанный. Из него выпало несколько сложенных листков бумаги, и у Мэри перехватило дыхание, когда она узнала знакомый почерк.

– О Боже! Папа! Это его рука! – Она быстро пробежала глазами строчки. – Он молит деда о прощении. Как, должно быть, ему было тяжело в эти минуты! – На глазах Мэри сверкнули слезинки. – Он пишет, что всю ответственность за побег берет на себя, что мама не хотела идти против воли отца, но папе все-таки удалось уговорить ее на этот безрассудный поступок. Но… но ведь это совсем не так. – Мэри почувствовала прилив ярости и посмотрела на сестер, ища поддержки.

– Конечно, все было по-другому, – согласилась Роуз. – Мама говорила, что была вне себя от своего отца и была полна решимости бежать с папой из дому, руководствуясь лишь только собственной волей.

– Но в этом письме папа просит старого графа простить маму. Он упоминает здесь о трех маленьких девочках – Лили тогда еще не родилась – и очень сожалеет, что дочери будут расти, так и не зная своей семьи. Вот, послушайте: «Я не прошу вашей помощи. Хотя наша жизнь здесь в корне отличается от той, к которой Флора привыкла в Англии, мы слишком счастливы, чтобы желать чего-то иного. Нам хватает того, что мы имеем. Однако моя жена слишком сильно переживает потерю отцовской любви, и мне хотелось бы, чтобы вы написали ей и заверили, что не отвернулись от нее».

Мэри передала письмо Роуз, а Лили и Камелия, перегнувшись через плечо сестры, принялись его внимательно изучать.

– Но непонятно, когда письмо написано. Здесь проставлен день и месяц, а года нет, – заметила Роуз.

– Я вижу, – кивнула Мэри. – Обратный адрес – Литлборо, штат Мэриленд. Я помню, мы там жили одно время. Папа содействовал открытию приходской школы. Тогда мне было около семи.

– Что-то еще там?

Мэри взглянула на бумаги, лежавшие на коленях:

– Вот это письмо… Нет, даже несколько писем от кого-то из Балтимора. Кажется, это от адвоката. – Она пробежала пальцами по листам. – Здесь подтверждается, что лорд Реджинальд разыскивает семью Баскомб, а также чеки на расходы. Все. Это последний документ. Дата – 10 июля 1806 года. Тут подтверждается, что Реджинальд не смог найти нашего отца ни в Литлборо, ни в его окрестностях: «Не считаю себя вправе с чистой совестью принимать от вас гонорары за предоставляемые услуги, поскольку не уверен, что смогу выполнить ваши пожелания в полном объеме».

Мэри оглядела сестер, чувствуя, как в груди растекается что-то светлое и чистое.

– Так… так получается, что дед нас разыскивал? – спросила Лили.

– Еще бы! – просияла Шарлотта. – Всегда сомневалась, что все это время он был таким уж жестким и несгибаемым. Дед не был плохим человеком.

– Только слишком долго он раздумывал, чтобы написать ответ! – Глаза Мэри наполнились слезами. – А он ведь хотел как-то с нами связаться. Он хотел знать о нас.

– Может быть, ему даже хотелось бы видеть нас здесь, в Уиллмере, – предположила Лили.

– Да… Впервые ощущаю, что этот дом родной для меня, – кивнула Мэри.

– Ты всегда принадлежала этому дому! – Наклонившись, Шарлотта обняла Мэри. – Раньше, сейчас и в будущем.

Глава 21

На званый ужин, который устроила леди Сабрина двумя днями позже, были приглашены все обитатели Уиллмера. Мэри облегченно вздохнула, узнав, что Ройс и Фиц поедут верхом, – последние два дня она делала все, чтобы избегать компании Ройса, и ехать с ним в одной карете ей хотелось меньше всего. Его постоянные взгляды в ее сторону указывали, что он очень хочет поговорить с ней еще раз, и у нее не было сомнений, что Ройс снова попытается склонить ее к замужеству. Именно поэтому, выходя после ужина в гостиную, она обязательно садилась между сестрами, не давая Ройсу возможности сесть с ней рядом.

Сегодня сестры надели свои самые лучшие вечерние платья, желая продемонстрировать их леди Сабрине. С трудом удерживаясь на месте, Лили постоянно дергала шторки на окне кареты, с любопытством разглядывая, что творится снаружи.

– Лили, послушай, – вот уже в четвертый раз проворчала Камелия, – уже слишком темно, чтобы попытаться что-нибудь разглядеть.

– Знаю, но надеюсь, что мне удастся увидеть огоньки Холстед-Хауса. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы добраться до него отсюда?

– Уверяю, что совсем немного, – терпеливо улыбнулась в ответ Шарлотта.

– Так вот же Холстед! – Лили взвизгнула. – Какой он большой!

Теперь и другие девушки перебрались ближе к окну экипажа, чтобы увидеть воочию Холстед-Хаус. А дом полыхал огнями и почти не уступал по размерам Уиллмеру. В нем присутствовал дух беспорядочности и отсутствия строгих правил, и именно это придавало ему особое очарование. Построенный из темно-серого камня, дом был в форме буквы «Е», и эту форму симметрично повторял разбитый напротив газон. По обеим сторонам парадного входа стояли ливрейные лакеи, и один из них тут же бросился вперед, чтобы открыть дверцу кареты, а другой, кланяясь, открыл парадную дверь.

Услужливый дворецкий провел их вперед – вход с полом, отделанным черно-белым мрамором, занимал целых два этажа, а зеленые мраморные стены придавали этому помещению вид холодного моря. Леди Сабрина, спокойная и холодная словно лед, в колье из огромных жемчужин ждала гостей на скамье в центре холла. Рядом с ней стояла леди Вивиан, облаченная в темно-золотое платье, демонстрирующее роскошные молочно-белые плечи и лебединый изгиб шеи. Она оживленно болтала о чем-то со слегка сутулым пожилым джентльменом, волосы которого уже начали седеть.

Увидев сестер в новых нарядах, Сабрина широко открыла глаза:

– Дорогие мои, как же прекрасно вы выглядите! – Тряхнув головой, она взяла Мэри за руку. – Ну разве не удивительно, что платья, сшитые в Лондоне, творят такие чудеса?

Тепло поздоровавшись с каждой из сестер, Сабрина повернулась к остальным гостям.

– Шарлотта, Фиц… Я так рада, что вы и наша дорогая Вивиан приехали ко мне так скоро. И Ройс… – Она натянуто улыбнулась. – Я тоже рада, что вы решили к нам присоединиться.

Она протянула ему руку, и Ройс, ответив на приветствие, отступил назад, к леди Вивиан и к пожилому джентльмену.

– Сэр Ройс? Толбот? Как хорошо, что вы приехали так быстро. – Пожилой джентльмен пожал ему руку.

– Дорогой, позволь мне представить тебе кузин графа. – Улыбнувшись, Сабрина ласково посмотрела на седого джентльмена.

Как подозревала Мэри, этим джентльменом был сам лорд Хэмфри – муж Сабрины, с одной стороны, и дядя леди Вивиан – с другой.

– Как приятно видеть вас снова! Подозреваю, что следующий сезон вы возьмете настоящим штурмом. – Вивиан одарила каждую из сестер широкой улыбкой.

– А вы планируете в следующем году покорять Лондон? – Сабрина удивленно обернулась к сестрам. – Ну… Какая прелесть. Я уверена, что вы легко справитесь. Главное – не бояться оценивающих взглядов наших престарелых матрон. Или по крайней мере, – она слегка усмехнулась, – не давать им повода.

– Полагаю, что на этот счет не стоит беспокоиться, – заверила ее Вивиан. – Сестры Баскомб не из пугливых. Тем более что я буду находиться рядом и сделаю все, чтобы избежать неприятностей. Я намерена курировать их весь следующий сезон.

– В самом деле?

– Да, и уж поверьте, я сумею ввести их в высшее общество!

– Неужели до самого высокого уровня? – Сабрина недоверчиво усмехнулась.

– Почему бы и нет? Главное – не выходить из рамок приличия. Но событие сезона я вам обещаю.

– Уверена, ты знаешь, как сделать все на высшем уровне. – Сабрина повернулась к Мэри. – Должна признаться, Карлайл-Холл произвел на меня впечатление, когда я оказалась в нем впервые. – Взяв Мэри под руку, она отвела ее от Вивиан и сестер в сторонку и, склонив к ней голову, продолжила тихим доверчивым голосом: – Наша дорогая Вивиан – женщина, получившая домашнее воспитание. Ее с детства окружала роскошь, и ей не понять нашего восхищения. Полагаю, вы так же воспринимаете Уиллмер.

– Уиллмер значительно больше, – ушла от прямого ответа Мэри, хотя действительно Уиллмер ей очень нравился. Если бы не некий опыт, приобретенный в доме графа Оливера, вероятно, Уиллмер бы ее напугал, хотя в нем не ощущалось строгой формальности, прислуга была значительно дружелюбнее, мебель – комфортнее. Поколение за поколением обитатели Уиллмера старались наполнить свой дом теплом и уютом.

Мэри обратила внимание, что остальные присутствующие потихоньку двинулись следом, словно она и Сабрина притягивали всех, словно магнит.

– Но тебе не о чем беспокоиться, – продолжала Сабрина. – Я абсолютно уверена, что ты привыкнешь к Уиллмеру. Да и в Холстеде уже не так мрачно, как раньше. В некоторых комнатах сделали ремонт, сразу как мы поженились с лордом Хэмфри. В том числе и в той, где мы стали жить сразу после свадьбы.

– Да, я помню эту спальню. Дверь из якобинского ореха вела сразу в столовую. Неплохо, что ты ее сменила.

Сабрина издала сдавленный смешок:

– Боюсь, что Вивиан слишком сильно привязана к этому дому. Она никак не может простить мне изменения, которые произошли после ремонта. Дверной проем был очень красив, но уж слишком темен и огромен. Помнишь, Ройс, не так ли?

– Не могу сказать, что уверен, миледи.

Его скупой и почти что грубый ответ заставил всех на мгновение замолчать, однако тишину быстро нарушил Фиц:

– Ваши работы по ремонту дома очаровательны, леди Сабрина.

Та одарила его сияющей улыбкой, но, взглянув на Фица более внимательно, Мэри не обнаружила на его лице ни искренности, ни улыбки, поэтому в следующий момент ей пришло в голову, что его комплимент носит совершенно иной характер. Сабрина бросила на Фица почти неприязненный взгляд, но тот уже отвернулся, поэтому она не могла видеть его истинного выражения лица. В любом случае в нем не было и намека на уважение.

Мэри непроизвольно нахмурилась. Было совершенно ясно, что две такие привлекательные женщины, как Сабрина и Вивиан, привыкли быть в центре внимания, находясь в любом обществе. Именно поэтому она не могла не задаться вопросом, почему мужчинам, особенно таким падким на женскую красоту, как сэр Ройс и Фиц, явно не нравилась Сабрина.

Лорд Хэмфри, сопровождаемый племянницей, провел женщин в столовую, при этом Сабрина взяла под руку Фица, а Шарлотта оперлась на руку сэра Ройса. Мэри с сестрами шли следом.

– Полагаю, что должна извиниться за то, что за сегодняшним столом число дам не соответствует числу кавалеров, – сказала Сабрина. – Мне, конечно, следовало бы пригласить сюда еще нескольких джентльменов, но я ничего не смогла придумать. – Она улыбнулась Ройсу, сидевшему от нее по левую руку. – Мы слишком хорошо друг друга знаем, почти как члены одной семьи, не правда ли?

– Да, нас слишком многое связывает, – признался Ройс.

Он бросил на Мэри красноречивый взгляд, и та почувствовала, как ее щеки заливает предательский румянец. Да пропади ты пропадом! Сейчас она ощутила себя очень неуютно. Даже просто глядя на Ройса, Мэри почувствовала исходящие от него необъяснимые волны притяжения, вспомнив мягкость густых волос между пальцами, нежность рук, гладящих ее кожу, и бурю собственного наслаждения.

Смущенная такой реакцией от взгляда на Ройса, Мэри опустила глаза. Ведь не должны же женщины так остро реагировать на мужчин? Не могут же они чувствовать такой голод по телу чужого человека, не испытывая к нему любви? Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что была бы готова выйти замуж за Ройса только ради того, чтобы получать наслаждение всякий раз, когда захочет. Нет! Она не может выйти замуж ради телесного удовольствия! Такой брак никогда не сделает ее счастливой.

Между тем за столом текла неторопливая беседа, причем в центре внимания находились Фиц и Вивиан, знающие последние лондонские новости и сплетни. Само собой, Мэри не могла что-либо добавить в этот разговор, и даже леди Сабрина предпочитала помалкивать, однако, когда речь заходила о предстоящем сезоне, ее глаза непроизвольно загорались. Мэри пришла в голову мысль, что Сабрине, бывшей замужем за мужчиной намного ее старше, должно быть, очень тяжело и скучно прозябать в этой сельской провинции.

Этот прием, носящий в отличие от привычных ужинов в Уиллмере слишком уж официальный характер, казался Мэри бесконечным. Чувствуя себя уже совершенно сытой, съев рыбу, она положила себе на тарелку немного еды и, не прикасаясь к ней, с удовлетворением отметила про себя, что уже уверенно знает, какой прибор с каким блюдом следует использовать.

Она испытала чувство огромного облегчения, когда Сабрина наконец встала, давая понять, что пришло время оставить мужчин наедине с их портвейном, и провела их гостиную, в центре которой располагался большой полированный стол красного дерева, окруженный креслами и диванами.

– Пойдем, Мэри, – сказала Сабрина, беря ее под руку, – прогуляемся по комнате.

Улыбнувшись, Мэри пошла вместе с ней по периметру огромного помещения, в то время как Вивиан и остальные сестры расселись по диванам и креслам.

– Как приятно снова обрести друзей, – сказала Сабрина, сладко улыбаясь. – Жизнь слишком одинока, и женщин моего возраста здесь практически не осталось. Как хорошо, когда есть с кем поговорить.

– Мне тоже очень приятно, что ты считаешь меня своей подругой. Если бы не мои сестры, я бы тоже умерла тут от тоски. Когда не с кем поговорить – это ужасно.

– Надеюсь, ужин не был слишком скучным?

– О, напротив, он был весьма приятным, – солгала Мэри.

На самом деле она не получила никакого удовольствия, но расстраивать Сабрину ей вовсе не хотелось.

– Ройс был… – вздохнула Сабрина. – Очень надеюсь, что со временем все образуется, и мы снова станем друзьями. Ему было так больно…

Мэри почувствовала, как в ней нарастает любопытство.

– Ты и сэр Ройс были друзьями?

Сабрина повернулась к Мэри, удивленно распахнув глаза.

– Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? Тебе никто не рассказывал?

– Что именно? – спросила Мэри, отрицательно покачав головой.

– Когда-то я и сэр Ройс были безумно влюблены друг в друга.

Мэри уставилась на Сабрину, чувствуя, как упало сердце.

– Что?

Сабрина кивнула, глядя ей в лицо:

– Да, мы очень любили друг друга. Но эта история имела печальный финал. Мои родители посчитали, что Ройс мне не пара. Да и граф был против.

– Но почему… Когда… Прости, я не нахожу слов, – тихо закончила Мэри.

Ей очень хотелось бы оказаться сейчас где угодно, только не здесь. Ее голова кружилась от того, что она услышала, и она изо всех сил пыталась скрыть свое потрясение. Ни в коем случае нельзя дать Сабрине догадаться, что она питает к Ройсу хоть какие-то чувства.

– Честно говоря, я удивлена, что тебе про это не рассказала Шарлотта или не насплетничал кто-нибудь из прислуги. Это была достаточно громкая история для этих мест. Казалось, она длилась целую вечность. Несомненно, мы были слишком молоды, и, возможно, наши родители были правы. Сейчас уже все позади, но, поверь, в то время нам было очень горько и больно.

– Так что же случилось? – Мэри подозревала, что мисс Далримпл сочла бы этот вопрос невежливым, но не могла удержаться.

– У моей семьи неплохое происхождение. Мать – двоюродная сестра графа, отец – сын барона. К сожалению, они были не очень богаты и мечтали, чтобы я избежала такой участи. Так или иначе, они не позволили мне выйти замуж за сэра Ройса.

– Но ведь сэр Ройс…

– Да, он небеден, однако родителям, находившимся в тяжелом положении, требовалось большее богатство. А лорд Хэмфри настойчиво добивался моей руки.

– Другими словами, они заставили тебя выйти замуж? – потрясенно спросила Мэри.

– Нет, столь жестокими они не были, но на брак с сэром Ройсом наложили строгий запрет, а я не могла пойти против их воли.

Мэри не представляла, как можно, страстно любя одного человека, выйти замуж за другого, невзирая на мнение родителей, но предпочла держать язык за зубами.

Словно прочитав ее мысли, Сабрина продолжила:

– Не сомневаюсь, что ты считаешь меня малодушной. Это вы, американки, такие смелые и можете пойти против воли родственников. А я не могла разрушить семью. Там, откуда вы приехали, все по-другому, а в наших традициях – вступать в брак только с согласия родственников. Лорд Хэмфри – хороший и добрый человек, можно сказать, что он образцовый муж.

Мэри пришла в голову мысль о замужестве своей матери против отцовской воли. Похоже, эти традиции не всегда соблюдались.

– Я нисколько не раскаиваюсь в своем поступке, – мягко продолжила Сабрина, и в ее глазах блеснули слезы. – Но жалею, что сделала Ройсу больно. Он очень хотел, чтобы я отказалась от своего решения, и даже предлагал сбежать в Гретна-Грин. Но это вызвало бы страшный скандал и сильно повредило бы репутации моей семьи. Я всерьез опасалась, что Ройс устроит какую-нибудь ужасную сцену, старый граф и Оливер отослали его от греха подальше в одно из владений Толботов в Шотландии. Питая надежду, что Ройс со временем меня простит, я полагала, что когда-нибудь и он обретет семейное счастье. Но он так никогда и не женился.

Конечно, не женился. Мэри ничуть в этом не сомневалась.

Теперь ей все стало ясно. Все поведение Ройса обрело смысл. Неудивительно, что на вопросы Сабрины он отвечал короткими, рублеными, порой почти грубыми фразами. Находиться рядом с ней было тяжело для Ройса, она разбила ему сердце, а он, должно быть, сохранил к Сабрине былые чувства и продолжал ее любить.

– Я… я сожалею о твоем скорбном прошлом, – сказала Мэри, отчаянно подыскивая нужные слова. Ей очень хотелось поскорее выбраться отсюда и, поспешив домой, спрятаться в своей спальне, чтобы переварить услышанное. Но почему же Ройс никогда не рассказывал ей об этом?

– Ты очень добрая. – Сабрина ласково пожала руку Мэри. – Какое огромное облегчение испытываешь, когда рядом есть кто-то, кому можно выговориться.

Мэри улыбнулась в ответ и произнесла что-то неразборчивое, искренне надеясь, что Сабрина больше не станет выкладывать ей еще какие-нибудь секреты. Как будто уловив ее настроение, Сабрина повела Мэри обратно, где та уселась на диван между Роуз и Камелией.

Вскоре к ним присоединились мужчины, пребывающие, судя по всему, не в самом радужном настроении. Ройс явно торопился покинуть этот дом, и даже Фиц не очень-то старался поддерживать разговор.

Возвращаясь обратно, все, включая обычно болтливых Лили и Шарлотту, продолжали хранить молчание, и в карете царила тишина. Закрыв глаза, Мэри откинула голову на спинку сиденья, но мысли продолжали бурлить. Она старалась вспомнить все, что происходило между ней и сэром Ройсом, но рассказ Сабрины выставлял их отношения совсем в ином ракурсе. Вовсе не удивительно, что он сказал о том, что не собирается влюбляться. Ройс уже был влюблен в женщину, отказаться от которой не мог. Какая ему разница, на ком жениться в такой ситуации?

В любом случае она не приняла его предложения, и это успокаивало. Как глупо бы она сейчас себя чувствовала, если бы поступила иначе. Но тем не менее внутри продолжало кипеть чувство обиды. Как он мог просить стать его женой, не раскрыв своего прошлого с Сабриной? Дать понять Мэри, что он никогда ее не полюбит, – это одно, но признаться, что любит другую, – совсем другое. Далеко не каждая женщина согласилась бы выйти замуж за человека, зная, что его мысли принадлежат другой. И она никогда не пожелала бы себе такого брака.

Сославшись на головную боль, Мэри направилась прямиком в постель, ни разу не взглянув в направлении Ройса. Не желая ссориться с горничной, она позволила ей помочь выбраться из вечернего платья и, сказав, что распустит волосы сама, отправилась спать.

Устроившись на стуле перед трюмо, Мэри запустила пальцы между густыми прядями и рванула их так сильно, что из глаз брызнули слезы. Честно говоря, ей хотелось заплакать: рыдания облегчили бы душу, но ни слезы, ни сон так и не пришли к Мэри. В итоге, когда небо осветилось первыми лучами солнца, она все еще ворочалась в своей постели.

Однако все-таки Мэри удалось поспать пару часов, и она была счастлива, когда горничная принесла прямо в комнату, где она собиралась провести остаток дня, чай с тостами. Пусть мисс Далримпл думает все, что угодно, но Мэри решительно отказывалась снова увидеть лицо Ройса.

А может быть, поразбирать еще раз сундуки с вещами матери? Она еще не прочитала все ее дневники. Или пойти в детскую и получше рассмотреть книги, принадлежащие Флоре? Ни одна из этих идей не вызвала в ней особого энтузиазма. Мысль о сундуках напомнила ей о найденной на чердаке пачке писем, адресованных Ройсу. Быть может, это были любовные письма от Сабрины? Желание подняться на чердак и забрать пакет завладело ею.

Нет! Это нехорошо! Чтение чужой личной переписки – недостойное занятие. Тем не менее эта мысль не выходила из головы Мэри, и, расправившись с последним тостом, она принялась одеваться. Чтобы как-то отвлечься, она решила починить разорванную ночную рубашку, положенную в сундук неделей раньше.

Вынув из-под лежащего сверху одеяла испорченную одежду, она прижала ее к груди и направилась к кровати, но внезапно что-то ее остановило. Что-то было не так, и она ощутила это сразу после того, как закрыла крышку сундука. Снова открыв сундук, Мэри задумчиво уставилась на содержимое. Вот оно что! Между одеялом и стенкой не было свертка с документами!

Нахмурившись, Мэри принялась рыться в сундуке. У нее не было никакого сомнения, что она положила сверток в сундук. Обшарив все стенки и даже дно, Мэри убедилась, что документов нет.

Быстро сунув ночную рубашку в специальную сумку для шитья, она позвала горничную, которая поклялась, что не видела никакого свертка. Обыскав сундук еще раз и даже не поленившись встать на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать, Мэри убедилась в тщетности своих поисков.

Она достаточно быстро нашла сестер по шуму и смеху, доносящимся снизу из библиотеки. Войдя в нее, она обнаружила, что все трое сидят вокруг одного из столов вместе с Фицем и Ройсом. Поскольку все мысли занимал пропавший сверток, Мэри напрочь забыла, что может столкнуться здесь с последним. Сначала она почувствовала жар, потом холод, а язык сам по себе прилип к нёбу. Ей вдруг ужасно захотелось немедленно покинуть эту комнату, однако вряд ли она сейчас могла просто развернуться и уйти.

Наконец Мэри нашла в себе силы оторвать взгляд от Ройса и повернуться к Роуз:

– Что это вы тут делаете? – Она подозрительно осмотрела присутствующих. – И где мисс Далримпл?

– Тсс! – Фиц предупредительно приложил к губам палец. – Мы решили дать ей поспать.

– Кузен Фиц учит нас играть в фараон, – сообщила Мэри Камелия с видом заправского заговорщика.

– Я склонен полагать, что кузина Камелия ввела меня в заблуждение, сказав, что не умеет играть в эту игру, – добавил Фиц. – Как видите, мои шансы на выигрыш резко падают. – Он указал на кучку фишек, лежавших на столе.

– Да, положение ваше незавидно. – Мэри сухо взглянула на кузена. – Надеюсь, мою сестру вам уже не догнать. Полагаете, мисс Далримпл это одобрит?

– Разве ты не знаешь? – почти пропела Лили. – Все, что ни сделал бы кузен Фиц, находит у мисс Далримпл горячее одобрение. Своим влиянием на нее он затмил сэра Ройса.

– Весьма удручен этим фактом. – Мэри не смотрела на Ройса, но почувствовала, что тот улыбается. – А насчет фараона не стоит беспокоиться. Это вполне салонная игра, ничуть не противоречащая правилам хорошего тона.

Мэри посмотрела на Ройса с ледяным выражением лица, ответить ему улыбкой было свыше ее сил, в ней бушевали злость и обида.

– Присоединяйся к нам, Мэри, – предложила Роуз. – Мы можем добавить еще одного человека.

– Нет, благодарю, – поспешно отказалась Мэри. – Я занята… ммм… рукоделием. – Она демонстративно проигнорировала недоверчиво приподнятые брови Ройса.

Лили сморщила нос:

– Надеюсь, ты не станешь отвечать нам встречным предложением присоединиться к тебе?

– Нет. Дело в том, что я заметила, что у меня пропал сверток. Я обшарила все и подумала, что, возможно, он у кого-нибудь из сестер.

Все пятеро уставились на Мэри с одинаковым выражением лиц.

– Там находились наши документы, – пояснила она.

– Зачем нам это нужно? – озадаченно спросила Лили.

– Я не знаю зачем, но вы, девочки, единственные, кто может быть в них заинтересован.

Все трое принялись убеждать старшую сестру в том, что документы им не нужны. В самом деле с тех пор, как они попали под опеку графа, в этих документах не было острой необходимости.

– Вы уверены в отсутствии документов? – спросил Ройс, нахмурившись.

– Абсолютно. Мы вместе с горничной несколько раз всю комнату обшарили.

– Полагаете, они могли быть украдены? – спросил Фиц.

Мэри удивленно посмотрела на кузена.

– Украдены? Зачем их кому-то красть? В них нет ничего важного для посторонних. Разве только бумага, подтверждающая, что ферма принадлежала нашему отцу, да купчая на повозку и лошадей, которых он купил у старого Маккреди. Наши свидетельства о рождении и свидетельство о браке нашей матери граф запер у себя в сейфе в Лондоне.

– Тот, кто похитил документы, мог об этом и не знать, – предположил Ройс.

– Вы что, серьезно? – Мэри переводила взгляд с одного мужчины на другого. – Вы в самом деле думаете, что сверток был украден?

– Скорее всего нет, – пожал плечами Фиц. – Слишком маловероятно, что в дом мог забраться не замеченный никем вор и что-то украсть.

– Вы правы, – согласилась Мэри.

Ей пришло в голову, что если бы в дом, наполненный ценными подсвечниками, вазами, серебряной посудой, чайными сервизами и золотыми украшениями, и проник грабитель, он бы вряд ли соблазнился кожаным свертком.

– Тем не менее этой пропаже должно быть какое-то объяснение, – возразил Ройс. – Слишком уж много странных событий произошло с вами за несколько последних недель. Когда пропал ваш сверток?

– Понятия не имею, – вздохнула Мэри. – Это могло произойти в любое время с тех пор, как мы здесь находимся. В первый же день приезда я сунула документы в сундук и больше не обращала на них внимания. А пропажу я заметила только сегодня.

– Тогда мне будет необходимо поговорить с прислугой. Не исключено, что кто-нибудь поднял сверток с пола и, не придав ему значения, просто куда-нибудь засунул.

Мэри согласно кивнула в ответ и отвернулась от Ройса.

– Девушки! Где вы? Пришло время урока музыки! – раздался из коридора трубный голос мисс Далримпл.

Камелия испустила стон, и сестры встали. Вместе с ними поднялся и Фиц, попутно обещая, что сделает все, чтобы поубавить пылкий энтузиазм гувернантки.

– Мэри, подожди минутку, – сказал Ройс вслед выходящей девушке.

– Мне необходимо присоединиться к сестрам, – ответила она, стараясь смотреть мимо Ройса.

– Ничего, позже я принесу мисс Далримпл свои извинения.

– Мне нечего больше добавить что-нибудь насчет моей сумочки, – сказала Мэри, досадуя, что не успела выскочить из библиотеки раньше, чем ее остановит Ройс.

– У меня не было намерений обсуждать пропажу. – Закрыв двери, он снова вернулся к Мэри.

Она покосилась на двери:

– К чему такие предосторожности?

– Никаких предосторожностей. Просто мне не хочется, чтобы наш разговор мог кто-нибудь услышать.

– Ну хорошо… – Она скрестила руки на груди, стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Трепет и боль, гнев и обида, ревность и злость – все это кипело в ее груди, сражаясь за первенство. Ненависть к Ройсу не позволяла взглянуть ему в лицо. – Итак, что вам угодно обсудить?

– Наш брак.

– Брака не будет.

– Но он должен состояться. Давай посмотрим правде в лицо. До тех пор пока ты не выйдешь за меня замуж, твоя репутация будет находиться под угрозой. Ты просто обязана это сделать.

– Обязана?! – Брови Мэри изумленно взметнулись вверх.

– Мэри, черт побери, перестань разговаривать со мной подобным тоном! Ты понимаешь, что случившееся может повредить твоему доброму имени?

– К чертям мое доброе имя! – Ее руки опустились, и она сжала кулаки. – Я уже сказала, что никогда не пойду замуж за человека, который меня не любит. А тем более за того, который при этом любит кое-кого еще.

– Что? – уставился на нее Ройс.

– Леди Сабрина рассказала мне одну интересную историю. – С несколько болезненным удовлетворением Мэри отметила, что при упоминании этого имени по лицу Ройса пробежала гримаса горечи.

– Не сомневаюсь, что ваш разговор был интересен для обеих. И что же она тебе поведала?

– Она рассказала все: о вашей обоюдной безумной любви, о своих родителях, которые не дали разрешения на брак, о мотивах, толкнувших ее на замужество с лордом Хэмфри, и даже об уговорах сбежать.

– Ну что же… Я вижу, что она не разучилась лгать…

– Вы хотите сказать, что отрицаете ее историю? – Мэри шагнула вперед к Ройсу, высоко подняв голову. – И вы ее не любите?

Щека Ройс нервно дернулась, и он вскочил с горящими глазами. Он выглядел столь оскорбленным, что Мэри показалось, что она не получит ответа. Она повернулась, чтобы выйти, однако услышала за спиной яростный крик:

– Да! Да, я любил ее. Но события развивались вовсе не так, как она тебе представила. Родители Сабрины не были против нашего брака. Это было ее собственным решением, а не родителей. Действительно, Сабрина тоже любила меня, но все-таки деньги были ее главным интересом. Вернее, у нее было два интереса – деньги и положение. Ей казалось, что я уже готов к браку и она получит и то и другое. Но тут появился лорд Хэмфри. И когда он сделал ей предложение, взвесив все, она отказала мне. Сдобрив все это милой улыбкой, перемежающейся лицемерными слезами.

Мэри вздрогнула, услышав в словах Ройса нескрываемый сарказм. Рана, живущая в нем, продолжала кровоточить, и, похоже, Сабрина по-прежнему владела его сердцем.

– И именно поэтому вы отказались от ее приглашения к городским матронам? Так не хотели принять приглашение на ужин?

– Я не хочу ее видеть. Только я не вполне понимаю, почему это тебя волнует столь сильно.

– Как интересно! Вы просили моей руки, забыв о своих чувствах к Сабрине и нисколько не задумываясь о моих чувствах! Вы не предполагали, что ваша будущая жена сможет узнать о том, что вы любите другую женщину? Ваша наглость просто поражает! Вы даже не думаете о жене как о человеке. Для вас она вещь, которой можно завладеть и поставить в надежное место! Ни чувств, ни взаимного понимания, ни, в конце концов, гордости.

– Что? Да ты с ума сошла! Я никогда не смог бы относиться так к тебе. Не важно, согласилась бы ты выйти за меня или отказала мне.

– Хм! Почему же тогда я услышала эту историю от Сабрины, а не от вас? Почему я не знаю, что ваше сердце уже отдано другой женщине?