Текст книги "Моя красавица"

– Все будет в порядке. Просто постарайтесь расслабиться.

Алекси было нелегко последовать ее совету. Он возненавидел массажи еще в больнице, где ему их делали постоянно. Какими отвратительными казались ему тогда прикосновения врачей, просьбы расслабиться, прекратить сопротивляться, но только сейчас он понял, что же они на самом деле пытались ему сказать, потому что, когда он наконец расслабился, отпустил ситуацию, ему показалось, что его мышцы начали таять под умелыми пальцами Кейт.

Никогда в жизни он не чувствовал себя таким умиротворенным, никогда еще ему не было так спокойно рядом с другим человеком. Он всегда притворялся, всегда показывал людям то, что они хотели видеть. За обедом, на деловой встрече, в постели, в больнице Алекси делал вид, что ему интересна беседа, что он испытывает оргазм, что он поправляется. Но сейчас ему это было не нужно, он лежал, позволяя своему разуму, своему телу просто наслаждаться покоем…

До тех пор пока новая судорога не пронзила его тело волной боли, а разум захватил калейдоскоп воспоминаний. Визг тормозов, запах горелой резины, его машина, вышедшая из-под контроля, потому что он вел ее, думая совсем о другом, его тело, распростертое среди обломков. Алекси пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вскинуть руки к лицу, прячась от этих ужасных картин.

– Не думайте ни о чем, – мягко сказала Кейт, продолжая массаж.

Взгляд Алекси скользнул по ее сосредоточенному лицу, затем опустился ниже, на вырез ее футболки, обтягивающей грудь. Затем он посмотрел на руки, разминающие его тело, и почувствовал, как замедляется его дыхание, – эта женщина оказывала на него гипнотическое воздействие. А ведь он лежал сейчас перед ней, прикрытый лишь узким полотенцем.

Мышцы на его ноге становились все мягче, зато в другом месте его плоть неожиданно затвердела.

– Не волнуйтесь. – Кейт смущенно отвела взгляд, собираясь встать. – Уверена, так бывает во время массажа…

– Да, случается.

В том, что произошло дальше, Кейт винила только себя. Каждый раз, когда Алекси оказывался на ее пороге, она теряла голову. Сначала разговор. Потом поцелуй. А теперь это…

Ее рука до сих пор лежала на бедре Алекси, Кейт не могла пошевелиться, не могла заставить себя уйти. Сейчас, наедине с ним, под пристальным взглядом этих серых глаз, она впервые почувствовала себя по-настоящему красивой и сексуальной. И это при том, что секса в жизни Кейт практически не было. После первого же раза она забеременела, а Крег вместо того, чтобы порадоваться, решил, что она таким образом хочет женить его на себе. Скандалы между ними продолжались несколько месяцев, как раз тогда Кейт быстро набрала вес. В конце концов она не выдержала всего этого и ушла, решив растить своего ребенка без его помощи. Правда, родители Крега не хотели терять связь с внучкой, и иногда Кейт привозила Джорджи к ним, Крег же в основном ограничивался подарками на день рождения и новогодними открытками.

Расставаясь с Крегом, Кейт поклялась, что больше никогда у нее не будет подобных отношений с мужчиной. Она станет самой лучшей матерью для Джорджи и прекрасно справится без мужской помощи.

Но сейчас, когда Алекси лежал в ее постели, она перестала чувствовать себя только матерью. Она снова ощутила себя женщиной.

Не отрывая взгляда от его лица, Кейт продолжила растирать его бедро, но теперь это было уже гораздо больше, чем просто массаж.

– Кейт… – Его ладонь накрыла ее руки. – Тебе не нужно…

– Я знаю.

Но она сама страстно этого хотела, хоть и понимала, что эта ночь все изменит, их отношения уже не станут прежними. Она просто хотела, чтобы он был с ней хотя бы на мгновение.

Повинуясь внезапному порыву, ее рука скользнула выше, оплетая скользкими от масла пальцами его напряженную плоть, и начала ритмично двигаться.

– Кейт…

Он почти просил ее остановиться, потому что его грудь вдруг наполнилась странными чувствами. Его боль и вина до сих пор были с ним, но они, казалось, растаяли под ее жаркими прикосновениями.

Он чувствовал, что у Кейт нет опыта, ее движения были неумелыми настолько, что Алекси хотел было положить свою руку поверх ее и показать, как это делается, как лучше. Но потом вдруг понял, что лучше быть не может. Хоть у нее и не было опыта, она не переставала его удивлять. Ее движения были слишком слабыми – она боялась сделать ему больно, слишком нервными и порывистыми – ведь Кейт думала, что он может оттолкнуть ее, но она продолжала, поедая взглядом его тело. Мужчина не должен быть таким красивым, ведь это лишает женщину разума и силы воли. Но теперь ей было мало ощущать его тело только ладонями, и, повинуясь скорее инстинктам, нежели голосу разума, она наклонилась и прижалась губами к его мускулистой груди. Она боялась, что он попросит ее прекратить, но услышала лишь его прерывистое дыхание. Кейт начала покрывать поцелуями его тело, сначала медленно и осторожно, потом все более жадно. Ее губы спускались все ниже по его плоскому животу.

Она остро переживала каждое прикосновение к его коже, каждый поцелуй, потому что осознавала, что другой возможности у нее не будет. Ей останутся только воспоминания. И хоть у ее губ не было достаточной практики, она не сомневалась в том, что ей делать.

Алекси лежал, широко открыв глаза, глядя в потолок, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым движением Кейт. Он не мог думать ни о чем, кроме как о ее сладких губах и о наслаждении, которое они дарили ему.

Она целовала его не для того, чтобы впечатлить или доставить ему наслаждение, просто ей сейчас это было необходимо так же, как и ему. Она покусывала его бронзовую кожу, пробовала ее на вкус, чувствуя, как его пальцы скользят по ее густым кудрям.

Он был готов лежать так вечно, не шевелясь, полностью отдавшись ощущениям. А ведь совсем недавно он ненавидел массажи, хоть и должен был посещать их каждую неделю. Он лежал в кабинете, поглощенный мучительным ожиданием конца сеанса, уходя, благодарил, оставлял щедрые чаевые, но тело оставалось таким же напряженным, как и до сеанса, только теперь еще и промасленным.

А сейчас Алекси просто лежал в тишине и покое уютной спальни Кейт, не было ни криков, ни стонов, только ее тихая неторопливая ласка, прикосновения ее губ и языка, но он чувствовал, как на него накатывают волны наслаждения, как он все глубже погружается в его пучину.

Но Алекси не хотел, чтобы все закончилось так быстро. Он подхватил Кейт, положил ее рядом с собой, одновременно помогая ей освободиться от одежды, вдыхая аромат ее волос, скользя руками по манящим изгибам ее тела, наслаждаясь приятной тяжестью груди в плену его ладоней. Ее тело выгнулось ему навстречу, впуская его в себя.

Последние месяцы он искал ответ, много думал над тем, чего ему не хватает, чтобы разобраться в себе, привести в порядок свои мысли и память, примириться с собой. И вот наконец, уже засыпая, он нашел правильное слово.

Покой.

Раньше он не придавал этому значения, но сейчас понял, что никогда до сегодняшнего дня не испытывал настоящего покоя.

Глава 5

Когда Кейт проснулась, кровать рядом с ней была пуста. Она ожидала чувства стыда, сожаления, которое должно было вот-вот нахлынуть, но оно не пришло. Она не жалела ни об одном мгновении прошлой ночи.

Правда, ей, скорее всего, придется сделать татуировку на все лицо, чтобы Алекси в понедельник утром не заметил румянца на ее щеках, но, даже несмотря на это, она была уверена, что прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни.

Кейт приняла душ, накинула халат и занялась делами. У нее на примете три подходящих предложения об аренде дома, на которые нужно было взглянуть. Кроме того, это поможет ей не думать все время только об Алекси.

Решив не проверять телефон, чтобы не обнаружить там сообщение с извинениями от Алекси, она взяла газету и направилась на кухню.

– Я подумал…

– Ах!

Кейт чуть не выронила газету из рук, с удивлением глядя на Алекси. Он до сих пор был здесь! Раньше он всегда исчезал из ее дома с рассветом, и, казалось, к понедельнику их ночные встречи полностью выветриваются из его памяти. А теперь он стоял в лучах утреннего солнца на ее кухне.

– А где кофейные зерна? – невозмутимо спросил он.

– В Кении, – откликнулась Кейт, стараясь, чтобы он не заметил, насколько ее потрясло его присутствие. Прошлая ночь была удивительной фантазией, сном, и ее устраивала мысль, что они никогда не станут говорить о ней, что момент их близости не будет подвергнут анализу при безжалостном свете дня.

Но Алекси был здесь. На нем были брюки и застегнутая лишь на одну пуговицу рубашка. Опытным взглядом Кейт отметила, что во время реабилитации Алекси сильно похудел и его брюки висели на бедрах. Дизайнеры и портные компании с легкостью поправят это, но сейчас благодаря этому Кейт могла видеть его плоский живот и полоску черных волос, спускающуюся туда, куда она страстно целовала его вчера ночью.

Стоп! Фантазии не должны вторгаться в реальность!

К тому же Кейт вспомнила, что на ней мешковатый халат, а волосы растрепались после бурной ночи.

Оглядев беспорядок, царивший на кухне, она почувствовала волну жара, прилившую к щекам.

– Я думала, ты уже ушел.

Алекси и сам собирался так поступить. Он всегда просыпался рано, но после несчастного случая каждое утро стало для него пыткой. Он открывал глаза задолго до рассвета, а потом часами лежал, слушая, как мир постепенно пробуждается ото сна, не имея возможности по-настоящему отдохнуть, терзаемый болью. Это продолжалось несколько месяцев. До сегодняшнего дня, когда его разбудили лучи солнечного света, пробивающиеся сквозь шторы.

Он проснулся отдохнувшим и расслабленным, осторожно, стараясь не разбудить Кейт, выбрался из постели и спустился вниз, собираясь вызвать такси. Но на самом деле он не хотел уезжать, не хотел возвращаться к скопившимся проблемам, а когда он зашел на кухню, чтобы сварить себе кофе, то увидел пухлую пачку счетов на столе и вспомнил о табличке «Продается», вбитой возле дома.

Решение пришло неожиданно. Он не привык долго колебаться, его мозг стремительно проанализировал все возможные варианты, рассмотрел проблему с разных сторон и сделал вывод.

– Переезжай ко мне.

Глаза Кейт округлились от изумления.

– Тебе нужно найти место, где жить. У меня огромный дом, где вы могли бы остаться на несколько месяцев, пока не найдете хороший вариант. – На секунду он усомнился в правильности своего решения, заметив старую собаку Кейт, проковылявшую мимо него на улицу. – Почему ты молчишь?

– Я не знаю, что сказать, – ответила она, заваривая себе кофе. Сейчас он был нужен Кейт, как никогда.

– Ты и Джорджи. – Поколебавшись секунду, Алекси добавил: – И собака…

– Брюс.

– Вы сможете пожить там. Я на несколько дней улечу в Лондон на срочные переговоры с Беленки. Меня не будет дома, а вы пока сможете обустроиться.

Она продолжала молчать.

– Это будет полезно нам обоим.

– О, вот теперь это становится интересным, – наигранно оживилась Кейт, передавая Алекси кружку кофе. – И чем, позволь узнать, может быть полезна тебе одинокая мать с ребенком и собакой, живущая в твоем доме?

– Это покажет правлению, каким я могу быть ответственным… – Он заметно смутился. – Я много думал над тем, что ты тогда сказала: может, мне и правда следует изменить свое отношение к этой проблеме и попробовать завоевать расположение правления. Дать им понять, что я остепенился, стал серьезным человеком, которому можно доверить управление компанией.

– Остепенился?

– Мы можем сказать, что ты моя невеста. На пару месяцев, до голосования правления.

– Нет.

Ее ответ явно был окончательным, но Алекси не мог его принять.

– Правление думает…

– Ты раньше никогда не интересовался тем, что думает правление.

– Раньше у меня не возникало подобной необходимости.

– Нет, – повторила Кейт.

– И твои усилия будут вознаграждены.

– Два месяца бесплатной аренды стоят того, чтобы перевернуть всю мою жизнь с ног на голову?

– Конечно нет.

И тут сбылась ее мечта.

Сколько ночей она лежала без сна в своей постели, волнуясь о будущем Джорджи, мечтая, чтобы все ее проблемы исчезли благодаря неожиданному, странному чуду. А сейчас самый красивый мужчина на свете стоял перед ней и предлагал настолько астрономическую сумму, что третье «нет», уже готовое сорваться с ее губ, замерло. Ее внутренний калькулятор уже начал подсчитывать, что она сможет в будущем сделать с таким количеством денег, если только согласится с предложением Алекси.

– Нет, – все-таки сказала она с тяжелым вздохом.

– Подумай хорошенько.

Алекси встал из-за стола и подошел к Кейт, заставив ее почувствовать неожиданный прилив клаустрофобии, настолько маленькой показалась ей ее кухня в сравнении с его сильным, мускулистым телом. Она понимала, что он не шутит.

А еще она знала, что он всегда получает то, чего хочет.

– Я уже дала тебе ответ. – Стараясь не смотреть на Алекси, она сделала большой глоток кофе.

– Если я не смогу разобраться с тем хаосом, в который моя мать превратила компанию в мое отсутствие, и если я не смогу остановить Беленки, мне придется оставить Дом Коловски.

– Но это невозможно, ты не можешь оставить компанию. В этом же вся твоя жизнь!

– Это просто бизнес.

Но если Алекси уйдет, ее тут же уволят. Где еще она найдет работу, за которую ей будут столько платить за неполный рабочий день?

– Ты, конечно, сможешь найти другую работу, – улыбнулся Алекси, словно прочитав ее мысли.

– Ты меня шантажируешь, – прошептала Кейт.

– Вовсе нет. Перед уходом я, конечно, дам тебе блестящие рекомендации, в красках опишу, какой ты прекрасный личный секретарь, а ты ведь знаешь, что рекомендации Дома Коловски открывают любые двери. Как же я могу тебя шантажировать?

С легкостью, ведь она не хочет работать полный день с семи до семи, а потом еще полночи проводить разрываясь между компьютером и телефоном.

– Я предлагаю тебе обеспеченную жизнь. Что бы в дальнейшем ни произошло с Домом Коловски, ты будешь в безопасности. – Его глубокий, бархатный голос обволакивал. – И Джорджи…

– Но что я скажу ей? «Мамочка, ты помолвлена, мы переезжаем…»

– Если ты будешь выглядеть счастливой…

– А что будет, когда нам придет время расстаться? Что я скажу ей тогда?

– Что иногда люди просто не подходят друг другу, – пожал плечами Алекси.

А затем он вновь стал серьезным. Одним шагом преодолев разделявшее их расстояние, он взял Кейт за локти и притянул к себе. Вглядываясь в ее лицо, он заговорил, четко выделяя каждое слово:

– Пока ты в порядке, с Джорджи тоже будет все хорошо. Вы будете жить у меня, а потом это закончится, ведь для меня любви не существует. Ее нет.

– Не волнуйся, Алекси, ты не разобьешь мне сердце. – Голос Кейт звучал твердо.

Ах, если бы внутри она была так же спокойна и собранна. Даже пара часов рядом с Алекси привносила хаос в ее мысли. А что случится, если она будет жить с ним, видеть его каждый день, спать с ним, твердо зная, что через несколько недель потеряет его…

Ей уже причинили достаточно боли.

– Я очень хороший любовник, Кейт.

– А, так секс является частью сделки?

– Это, конечно, не обязательно, но…

Алекси медленно провел ладонью по ее шее, затем опустил руку чуть ниже, почти коснувшись груди. Почти. Но ее тело уже молило о большем.

– Но, Кейт, неужели мы разделим постель, но не будем касаться друг друга? Лишим себя этого небольшого удовольствия? – Его шепот щекотал горящую кожу ее щеки.

Его пальцы скользнули под ткань халата и теперь играли с соском Кейт, совсем как прошлой ночью, но тогда его движения были скорее интуитивными, страстными, а сейчас они стали более умелыми и изощренными, ведь теперь их направляла цель, которую хотел достичь Алекси, а не слепое желание.

Кейт потребовалось огромное усилие воли, чтобы отстраниться.

– Этого не произойдет.

Но он проигнорировал ее слова. Вместо этого Алекси с легкостью, словно она ничего не весила, подхватил ее и усадил на стол. Теперь их глаза были на одном уровне.

– Кейт, я знаю, чего ты хочешь, я знаю, как сделать тебя счастливой. Но ты должна знать, что однажды наши отношения подойдут к концу.

– Ты слышал хоть слово из того, что я тебе говорила?

Он лишь улыбнулся в ответ. Потом ему в голову пришла какая-то мысль, и его улыбка стала еще шире.

– А ты ведь принимаешь противозачаточные таблетки?

– Даже не думай…

– Я чист, как дитя, в больнице меня проверяли в том числе и на венерические заболевания. И я всегда предохраняюсь.

– Неужели после больницы еще никого не было?

– Вообще-то нет! – Он выглядел удивленным не меньше, чем Кейт. А затем на его лице заиграла дьявольская улыбка. – Мы можем поиграть в моногамию!

– Для тебя все это лишь игра! – Она попыталась спуститься на пол, но Алекси удержал ее.

– А что в этом плохого? Я в нее очень хорошо умею играть.

И он, как никто другой, умел манипулировать людьми, точно зная, когда и на какие струны души нужно надавить, чтобы добиться своего. Он опустил руки, отступил на шаг, словно отпуская Кейт на свободу, и заговорил другим, мягким голосом, заставляя ее посмотреть на ситуацию с новой стороны:

– Продолжай жить своей жизнью. На выходных можешь начать искать арендодателя, который разрешает держать домашних животных, а заодно и новой работы, никто ведь не знает, удастся ли мне разобраться с Ниной. И не забывай про новую школу для Джорджи. Хотя ты вроде бы уже нашла подходящую? Не забывай, что мое предложение остается в силе.

– Ты торопишь меня.

– Неужели? Но я не настаиваю на том, чтобы ты ответила мне прямо сейчас, ты можешь подумать, а после выходных дашь мне ответ. Я не хочу на тебя давить.

Но он давил. Кейт видела, как он действует во время переговоров, и знала, что сейчас происходит.

Он действовал как плохой и хороший полицейский в одном лице: одновременно бил и успокаивал, запугивал и просил, не оставляя жертве ни шанса на сопротивление. Вот только сама Кейт еще ни разу не становилась объектом этого давления.

– Ты, конечно, можешь продолжать жить в маленьких и жалких домиках, отдавая половину зарплаты за аренду.

Удар.

– Но я предлагаю тебе выход.

Успокоение.

– Ты можешь пообещать себе, что через пару лет найдешь Джорджи хорошего репетитора, чтобы наверстать все то, чего она не получит в обычной школе.

Удар.

– Но с моей помощью ты сможешь перевести Джорджи в самую лучшую школу.

Успокоение.

– И секс, естественно, не является частью сделки. Я не собираюсь тебе платить за это.

Удар.

– Мы будем заниматься сексом, если мы захотим этого…

В этот раз он успокаивал Кейт не только словами, но и губами, накрыв ее рот жарким поцелуем. И продолжал целовать ее до тех пор, пока мысли в голове Кейт не смешались под напором желания. А потом к губам добавились руки, скользнувшие под длинные полы халата. Она должна была догадаться, что эта страсть и нежность станут его следующим оружием.

Его пальцы проникли во влажные глубины ее тела, заставляя девушку стонать от наслаждения, его губы ласкали ее шею, покусывая и посасывая чувствительные места. Другой рукой он начал расстегивать молнию на брюках.

Что он с ней делает? Она всегда была сильной и независимой, но в его умелых руках становилась беспомощной, слабой, жаждущей его прикосновений. И это было удивительно приятно.

– Сними это, – мотнул он головой в сторону ее халата. Он хотел видеть ее полностью, но его руки были заняты, и сам он не мог этого сделать.

Кейт замерла, не в силах пошевелиться, но ему было наплевать на ее стеснение, сейчас он мог думать только о нежном, соблазнительном теле, скрывающемся под одеждой. Он рванул зубами ворот ее халата, обнажая белую кожу груди, и тут же приник губами к затвердевшему соску.

Секс всегда был для Алекси способом забыться, сбежать от проблем, но сейчас все было иначе. Он слышал учащенное дыхание Кейт, ее тихие стоны, ощущал губами гладкую, нежную кожу. Это не было побегом. Он словно пропал, исчез в новом для него мире, где не было боли и волнений. Алекси вспомнил ее мягкие губы, ласкавшие его прошлой ночью, и захотел, чтобы и она испытала это.

– Алекси, нет…

Это не было «нет», означающее «да», и это не было «нет», означающее «нет». Это «нет» говорило, что она не сможет получить удовольствие от этой ласки, не сможет чувствовать себя раскованно и комфортно, сидя перед ним на кухонном столе голая и с пылающими, как у русской матрешки, щеками. Она чувствовала себя толстой и некрасивой, она сгорала от стыда… Но все ее страхи и стеснение развеялись под напором его губ и языка. Она забыла обо всем, извиваясь в его руках. Никогда ни одного мужчину она не хотела так страстно.

Алекси чувствовал, как по его телу прокатываются жаркие волны желания. Возможно, это результат долгого воздержания? Дело ведь не может быть в ней? Нет, невозможно.

И все-таки… Ни с кем и никогда Алекси не занимался сексом без презерватива. До сегодняшнего дня.

– Алекси, пожалуйста, – прошептала Кейт.

Она страстно желала вновь почувствовать блаженство прошлой ночи, когда он был внутри ее. Но он не собирался заканчивать все так быстро. Сначала Алекси хотел подарить ей наслаждение другого рода.

Алекси знал, как доставить женщине удовольствие. Его хорошо этому учили, и он был очень внимательным и прилежным учеником, ведь ему так нравились эти уроки. Он слушал стоны, прерывистое дыхание своей очередной любовницы, и на его губах играла улыбка победителя. Вот только сегодня это было не просто повторение хорошо изученного предмета, а настоящая страсть. Кейт дрожала и извивалась в его руках, не в силах контролировать себя. Он чувствовал, как ее накрывают волны оргазма, ощущал его вкус на губах, но сегодня вместо радости от очередной победы Алекси ощущал подлинное удовлетворение оттого, что смог доставить ей наслаждение.

Но уже через несколько секунд страстное, эгоистичное желание вновь овладело им, и Кейт чувствовала то же самое. Ее ногти вонзились в плечи Алекси, когда она притянула его к себе, взглядом умоляя об одном. Повинуясь их общему желанию, Алекси рывком стянул брюки, высвобождая на волю свое пылающее естество. Кейт не могла оторвать от него завороженного взгляда, весь ее мир перевернулся, и пути назад не было. Это было невозможно, нереально, но все же Алекси сейчас стоял перед ней: ее босс, ее мечта и вот теперь ее любовник. Она хотела все обдумать, обсудить с ним эту странную ситуацию… Но не так сильно, как хотела его.

Его руки скользнули вниз по ее животу во влажные глубины ее плоти, лаская и возбуждая ее до тех пор, пока она не была полностью готова принять его, пока в ее глазах не появилась мольба.

– Пожалуйста! – шептали ее губы. – Алекси, пожалуйста!

Но когда это он играл честно?

– Все, что ты захочешь, Кейт. Все это может стать твоим, если ты дашь свое согласие.

Она никогда не узнает о том, чего ему стоило в этот момент сделать шаг назад, отступить, надеть джинсы, попытаться взять себя в руки.

– Ты!.. – возмущенно прошептала она, не зная, что еще сказать.

В ответ Алекси лишь пожал плечами.

– Дай мне знать в понедельник, что ты решила, – откликнулся он, повернувшись к ней спиной, на которой виднелись следы ее ногтей.

Зазвонил телефон, но Кейт не пошевелилась, не в силах отвести глаз от Алекси.

– Ты собираешься отвечать или нет?

Она бы не стала, но это была ее сестра. И после ее слов Кейт стало куда трудней держать себя в руках, притворяться сильной и готовой отвергнуть предложение Коловски.

– С Джорджи беда, – ответила она на вопросительный взгляд Алекси, положив трубку. – Она вся в слезах, ей снятся кошмары. Она не хотела расстраивать меня, но…

– Чем расстраивать?

– Ее обижают в школе.

– Что?

– Я знала, что она не может стать своей среди этих детей, выделяется, что другие дети относятся к ней не слишком хорошо, но я и представить себе не могла, что все настолько серьезно. Они прячут ее очки и тетради, выбрасывают в мусор ее завтрак, обзывают. Она не хотела мне рассказывать, потому что знает, что ты ничего не можешь с этим поделать.

Всегда, не важно, насколько сильно Алекси был занят, он расспрашивал у Кейт, как дела у Джорджи. Всегда, но не сегодня. Вместо этого он быстро оделся, проверил карманы и начал оглядываться в поисках телефона, но потом вспомнил, что выбросил его.

– Мне нужно позвонить.

– Это все, что ты можешь сказать? – Кейт не смогла скрыть обиду.

– Я много всего могу сказать, Кейт. – Он достал чековую книжку, написал на чистой странице невозможную семизначную цифру и положил подписанный чек на стол. – Но у тебя уже есть ответ.

Да, это было правдой. Любая мать продаст душу ради счастья своего ребенка. И если они заключат эту сделку, она перестанет зависеть от Алекси, бояться, что произойдет, если он уволит ее или вдруг решит вернуться в Европу.

Только одно останавливало ее. Правда, которую Кейт долгие годы скрывала прежде всего от самой себя. Всегда можно было утверждать, что это из-за Джорджи она не заводит романов, что она слишком занята для романтики, что она не хочет, чтобы какой-то мужчина вмешивался в их жизнь.

О, причин и объяснений было предостаточно, но правда была одна. С того дня, как Алекси Коловски вошел в офис компании и расширившимися от удивления глазами оглядел ее круглый живот, ее неудержимо влекло к нему.

С того дня, как Алекси вошел в родильное отделение и спас ее и Джорджи от насмешливых взглядов соседок по палате, нарушил ее бесконечное одиночество, он занял в сердце Кейт особое место.

Но и это не правда. На самом деле он значил для нее больше, гораздо больше.

Она заглянула в глаза, пасмурно-серые, как океан после шторма, опустила взгляд на чувственные губы, которые в равной степени могли вознести ее на вершины блаженства и проклясть… Алекси был ее мечтой. И этот мужчина предлагал ей выход из безвыходного положения, с одним-единственным условием – не влюбляться в него. Но он озвучил его слишком поздно. А точнее, он опоздал примерно на пять лет.

Шторм, который олицетворял собой Алекси Коловски, уже проник в ее душу, поглотил ее. Она уже любила его.