Текст книги "Моя красавица"

Глава 11

Алекси оглянулся на Кейт:

– Останься.

Кейт редко сидела на подобных встречах, особенно с тех пор, как переквалифицировалась в невесту Алекси.

«Точнее, его поддельную, бывшую невесту», – мысленно поправила она себя. Но, несмотря на весь свой гнев, она не смогла оставить его одного, потому что лицо Алекси стало совершенно серым, когда он увидел Беленки.

Воздух звенел от напряжения, и Кейт не понимала почему. Конечно, Захар Беленки был сложным клиентом, и благодаря Нине он глубоко запустил свои когти в Дом Коловски, но Алекси с легкостью справлялся и не с такими проблемами.

– Мы долго не могли увидеться, – сказал Захар с заметным русским акцентом.

Он пожал руку Алекси, кивнул Кейт, но ей казалось, что она видит молнии, вспыхивающие между мужчинами. Она чувствовала опасность. Несмотря на белозубые улыбки, глаза мужчин оставались холодными и темными от напряжения.

– Хочу заметить, что я приложил все усилия, чтобы это произошло. Это вы избегали нашей встречи.

– Что ж, зато сейчас я здесь, – пожал плечами Захар. – А где Нина?

– Я глава компании, так что все переговоры вы будете вести со мной.

– Как скажете, – легко согласился Беленки. – Вы, наверное, уже знаете о моих проектах, которые сулят блестящее будущее Дому Коловски? Естественно, определенный процент прибыли пойдет в мой благотворительный фонд…

Алекси поднял руку, останавливая его:

– Вы прекрасный бизнесмен, надо отдать вам должное. Как и я. И как и я, вы понимаете, что если мы пойдем по предложенному вами пути, то через два года Дом Коловски потеряет свое имя и влияние.

– Меня волнует только благотворительность, и Нина заверила меня…

– Нина несла чушь! Если бы у нее была возможность, вскоре вы смогли бы купить туалетную бумагу от Коловски в магазине «Все за 2 доллара», а все мы работали бы там продавцами. Не надо прятаться за благородными словами о благотворительности в этом офисе. Ваша цель – сокрушить Коловски и разрушить нашу компанию!

– Зачем мне это? – нахмурился Захар. – Ведь это повредит моему фонду.

– Прекратите играть со мной, – холодно прервал его Алекси. – Говорите правду или уходите.

– Вы правда этого хотите? Что ж, вы правы. Я надеюсь, что через два года, когда я приеду в Австралию, я буду сидеть в вашем кресле, что это место будет называться Дом мод Беленки, а ваша матушка будет подавать мне кофе, а еще лучше мыть полы. Пока это только мечта, но скоро я воплощу ее в реальность.

«Почему?» – хотела спросить Кейт, но промолчала, ожидая реакции Алекси.

– Вы, наверное, хотите знать почему? – ехидно поинтересовался Захар, не дождавшись реакции Алекси.

– Я уже знаю ответ.

– Ни черта ты не знаешь, – прошипел Захар. – Ты сидел на том балу пьяный, пока я рассказывал о своем детстве на улицах, о том, что мне проходилось продавать себя, чтобы не сдохнуть от голода. А ты, услышав это, прищелкнул пальцами, подзывая официанта, и потребовал налить еще шампанского. Ты всегда был таким! Ты подписывал чеки, и в этом состояла вся твоя работа. Йозеф хотя бы старается помогать людям, и Левандер тоже, даже твоя сестренка. Но ты, Алекси, ты лишь прожигал свою роскошную жизнь, которая построена на позоре…

– Нет никакого позора! – воскликнула Кейт.

Лицо Захара было абсолютно белым, а рот искривился в гримасе лютой ненависти, словно он был готов перегнуться через стол и вцепиться в горло Алекси. Но самым странным было то, что сам Алекси никак не реагировал на это, сидел, молча глядя на него, и не шевелился.

– Коловски уже признали то, что произошло с Левандером…

– Он имеет в виду не Левандера, – ответил Алекси, не глядя на Кейт.

– Твой фальшивый жених прав. Не удивляйся, я просматривал финансовые отчеты – он совсем неплохо тебе платит, да? – Захар язвительно рассмеялся. – Я говорю не о Левандере, а о мести. Ты ведь хочешь узнать правду, Алекси.

– Я же сказал тебе, я уже знаю правду.

Только сейчас Алекси встретился взглядом с Кейт, всего на секунду, но она успела разглядеть бесконечную боль в его глазах и тоже поняла то, что через мгновение прозвучало вслух.

– Познакомься, Кейт, это мой брат, Захар.

– Ты знаешь? – Было заметно, как удивлен Захар. – И как давно?

– Мне было семь. Тогда я узнал, что у Ивана и Нины был роман еще до свадьбы, когда они и зачали своего первенца. Тебя, Захар.

А потом он рассказал об обнаруженных им в детстве сертификатах, из которых он узнал, что его братья растут в сиротских приютах. Риминик Иванович Коловски и Левандер Иванович Коловски. Но не Захар.

– Я сменил имя, – пояснил он. – После того как я сбежал из того ужасного приюта, я несколько лет жил на улицах, а там имя мне было не нужно. А затем меня нашла благотворительная организация, похожая на мой нынешний фонд, и предложила мне иное будущее. Тогда я взял новое имя и поклялся отомстить. – Помедлив, Захар задал вопрос, который явно мучил его: – Ты никогда не думал о том, чтобы попытаться найти меня?

– Я не знал. Я не мог вспомнить.

– Ты узнал обо мне, когда тебе было семь, а сейчас ты взрослый мужчина, и ты не нашел для меня времени?

Кейт безмолвно сидела рядом с Алекси и не знала, что сказать, ведь Захар был прав. Со всеми связями и деньгами Алекси, разве он не должен был хотя бы попытаться найти брата?

После долгого молчания Алекси вновь заговорил:

– Я думал, что схожу с ума, думал, что во время той аварии мой мозг был поврежден, что потерял память. Но на самом деле именно авария вернула ее мне.

Захар открыл рот, чтобы что-то сказать, но Алекси продолжал говорить, и он промолчал.

– Я и до несчастного случая чувствовал, что что-то не так, но не понимал почему. Мне было больно видеть тебя на том благотворительном балу, но после того, как ты уехал, я бросился за тобой в аэропорт, чтобы поговорить, чтобы понять, что происходит, но попал в аварию. Тогда я еще не знал, что ты мой брат.

– О, прошу тебя! – поморщился Захар. – Ты только что сам сказал мне, что знал, что твой брат гниет в приюте в России с семи лет, ты знал это, поэтому так эмоционально отреагировал на мое появление на балу и на речь о моем прошлом. Неужели ты надеешься, что я поверю, будто тебе и в голову не приходило, что это могу быть я?

– Только после аварии я вспомнил, что нашел те сертификаты и о том, как отец избил меня, вспомнил о тебе. Ты можешь мне не верить, но я клянусь, что это так. До того момента я ни разу не вспоминал об этом. Даже когда в нашей семье появился Левандер. – Чувствовалось, что сейчас Алекси смотрит на прошедшие годы другими глазами. – Как такое могло произойти, как я мог все забыть?

– Иногда в жизни ребенка происходят страшные вещи, и, чтобы выжить, мозг вытесняет их из памяти. Это дает возможность жить дальше, – тихо произнес Захар. – Я знаю это, потому что сам делал вещи, о которых сейчас не могу вспомнить, но иногда они приходят ко мне в кошмарах.

– И ты знаешь, что только что увидел ад, – эхом откликнулся Алекси. Он точно знал, о чем говорил Захар.

После долгого молчания Захар вновь заговорил:

– Я безумно долго обдумывал свою месть Коловски. Это было моей главной целью в жизни.

– Тогда отомсти, я не буду противостоять тебе.

– Полагаю, сначала ты захочешь поговорить со своим адвокатом и прикрыть слабые места своей обороны. – Захар непонимающе нахмурился, когда Алекси отрицательно покачал головой. – Но ты наверняка захочешь защитить дорогих тебе людей?

– Я, Левандер и Йозеф – все мы можем сами постоять за себя. А об остальных людях, которые важны для меня, я позаботился раньше.

– Я понимаю.

И неожиданно Кейт тоже поняла это, и по ее щекам покатились слезы, которые она тут же поспешила стереть. Она вспомнила о том, как Алекси раз за разом просил ее обналичить чек. Таким образом, он хотел защитить ее, обеспечить ее будущее на случай, если у него самого уже не будет такой возможности.

– А как насчет «Красавицы», – спросил тем временем Захар. – Твоя мать сказала, что за нее ты будешь бороться до последнего.

– Забирай, – бесстрастно ответил Алекси. – Надеюсь, от этого ты почувствуешь себя лучше.

Он потерял все.

И самое страшное – он потерял ее.

Ему больше нечего было предложить ей.

Алекси знал, что сейчас везет Кейт домой в последний раз. Его прошлое, его позор наконец настигли его. Он дал Кейт узнать себя, узнать все свои секреты и понимал, что к прежним отношениям уже нет возврата. Особенно после того, как он обошелся с Кейт, после его ревности и недоверия.

Но тут старый Алекси пробудился в нем и зашептал, что он не должен корить себя, что Кейт сама виновата, ведь она встречалась со своим бывшим, обнимала его, он видел это…

«А что видела она? – спросил Алекси сам себя. – Что она видела за последние годы, глядя на любимого мужчину в объятиях других женщин?»

Он смотрел на Кейт и знал, что он сейчас чувствует то же. Но она отличалась от него. Ее любовь была особенной, ни на что не похожей, Алекси даже не сразу понял, что это она. Ее молчаливая любовь была рядом с ним и в тяжелые и в счастливые дни, а сейчас он ее потерял.

– Прости меня.

Старый Алекси сейчас попытался бы как-то сгладить ситуацию, заставить Кейт поверить, что она неправильно поняла его, что он не хотел ее обидеть, и, возможно, смог бы убедить ее. Но он больше не хотел лгать.

– За что? – тихо спросила она.

– За все. Если бы я с самого начала знал, что Захар – мой брат, знал, насколько отвратительные секреты скрывает семейное прошлое, я бы никогда не привез тебя и Джорджи в свой дом в такое сложное время. Я знал, что что-то не так, но я и представить себе не мог, что настолько.

– Мне все равно, какие ошибки в прошлом совершала твоя семья, меня волнуешь только ты сам! – воскликнула она.

Они подъехали к дому, и Кейт быстро вышла из машины.

– И мне жаль, что я так поступил тогда…

– За что?

– За то, что произошло днем.

– За что?

– За то, что отстранился от тебя, когда мы последний раз занимались любовью.

Она горько рассмеялась и пошла к дому. Да, именно это он сделал.

– Ты сдерживаешь себя во всем, Алекси. Ты сдерживаешь себя, потому что ты панически боишься, что тебе причинят боль.

О, она могла бы сказать ему еще много всего приятного, но главной проблемой в том, что вы родитель, является тот факт, что иногда рядом с вами появляются дети. Например, маленькие девочки, которые не вовремя возвращаются домой. И хотя сейчас Кейт хотела кричать от злости, вместо этого она улыбнулась, стараясь спрятать поглубже свою боль, злость и отчаяние. Ведь сейчас ей предстояло убедить свою маленькую дочь, что уехать отсюда – это прекрасная идея, что им будет гораздо лучше без Алекси, что с ее мамочкой все абсолютно, совершенно в порядке.

Вот только слезы были уже практически готовы политься из глаз. Она просто не могла быть храброй сейчас.

– Привет! – Алекси весело поприветствовал вылезающую из машины девочку, стараясь заполнить неловкую паузу. – Как дела в школе?

– Я ненавижу эту школу и ни за что не вернусь туда!

Ах да, еще, если вы родитель, не важно, насколько вам плохо, не важно, что у вашего ребенка есть высокооплачиваемая няня, он все равно будет хотеть свою мамочку, и никого другого. И даже если от мамочки уже не осталось ни кусочка, она должна взять себя в руки и выслушать дочь.

– Что случилось?

Каким-то неведомым образом они попали на кухню, где Алекси тут же достал коробку с любимым соком Джорджи, чтобы хоть как-то поднять ей настроение, а потом оставил их наедине.

– Мне там не нравится! – повторила Джорджи. – Скажи, что мне больше не нужно туда возвращаться.

– Нет, пока ты не расскажешь мне, что произошло.

Кейт знала, что хорошая мать должна была успокоить ребенка, дождаться, пока он сам будет готов все рассказать, но сегодня у нее почти не было сил быть хорошей матерью, в любой другой день, только не сегодня, когда ее сердце истекает кровью.

– Мне там просто не нравится, там девочки злые.

– Что именно они говорят?

Возможно, она сказала это чересчур резко, потому что по щекам Джорджи вновь потекли слезы.

– А почему бы тебе не пойти поплавать? – неожиданно услышала Кейт голос Алекси, и, хотя скоро он исчезнет из ее жизни и ей будет намного лучше без него, она была счастлива, что сейчас он рядом.

– Ты пойдешь купаться, я приготовлю бутерброды и принесу их тебе к бассейну. Ты немного остынешь, а потом расскажешь все маме.

– А ты тоже пойдешь купаться, мамочка?

– Конечно, – с улыбкой кивнула Кейт, хотя это была последняя вещь, которую она сейчас хотела сделать.

– А ты? – Джорджи обернулась к Алекси.

– А как же, – лучезарно улыбнулся он.

Быстро переодевшись в бикини, она вышла на террасу и уже оттуда услышала звонкий детский смех, доносившийся от бассейна. Как же ей сказать своей маленькой девочке, что им опять нужно переезжать, что из отношений Алекси и мамочки ничего не вышло, что родной ее отец навсегда уехал на Бали…

– Поймай меня!

Кейт показалось, что у нее остановилось сердце, когда она увидела, как Джорджи бежит к воде. Алекси был слишком далеко, а она вдруг поскользнулась и начала падать. Она была у самого края, и наверняка ударилась бы головой, но Алекси, двигаясь со скоростью молнии, успел подбежать к ней, притянуть к себе и уберечь от удара. Конечно, они вместе ушли под воду, которая попала Джорджи в нос и в глаза, но зато ничего страшного не произошло.

– Никогда, никогда больше так не делай! – Чувствовалось, что, усаживая Джорджи на край бассейна, Алекси с трудом сдерживает себя, чтобы не закричать. – Ты могла пораниться!

– Но ты поймал меня!

– Я мог не успеть.

Кейт видела, как он бледен.

– Но ты все-таки сделал это! – настаивала Джорджи, и из ее глаз вновь потекли слезы.

– Джорджи, ты должна предупреждать людей, перед тем как решишь прыгать, – вмешалась Кейт. – Ты поскользнулась и могла серьезно пострадать.

– Забудем, – мягко сказал Алекси. – Ты в порядке, ты в безопасности, я расстроен просто потому, что беспокоюсь о тебе. – Перед ее слезами Алекси чувствовал себя совершенно беспомощным.

– Нет, Алекси, это не правда! Все в школе говорят: вы только притворяетесь, что любите друг друга. Люси подслушала, как ее няня разговаривала с Софи. Она сказала, что ты скоро избавишься от нас!

– Никто не собирается избавляться от тебя, что за глупости?

– Но все скоро закончится, да? И мы должны будем уехать, да?

Голос Джорджи дрожал, и Кейт не могла больше ее обманывать.

– У нас будет замечательный новый дом совсем рядом с твоей школой.

– Так все это правда?

Джорджи была слишком гордой, чтобы расплакаться при Алекси, поэтому она вскочила и побежала к себе в комнату. Именно этого Кейт так боялась, когда заключала сделку с Алекси.

– Кейт! – Алекси позвал ее, когда она побежала за дочерью, но она не обратила на него внимания. – Ты все сделала правильно! С ней все будет хорошо, ей обязательно понравится новый дом, она освоится в школе…

– Ты не понимаешь, да? – Кейт обернулась и сокрушенно покачала головой. – Ты думаешь о домах, дорогих машинах, бассейнах, а ей все это не нужно. Она любила тебя, любила нашу маленькую семью и верила, что ты тоже сможешь нас полюбить…

С этими словами она скрылась в доме, а Алекси остался неподвижно стоять, прислушиваясь к ее медленным шагам. Он знал, что на каждый шаг она делает глубокий вдох, стараясь успокоиться. А затем он пошел за ней. Ходить после травмы было больно всегда, но сегодня шаги давались ему с еще большим трудом, потому что он противостоял не только боли, но и инстинктам, которые твердили, что он должен бежать прочь, самосохранению, всему тому, что воспитал в нем отец. И это был самый сложный путь в его жизни.

Наконец он остановился перед дверью в детскую.

– Почему он не любит нас?

Он слышал, как всхлипывает Джорджи, и почувствовал страстное желание ворваться туда, сказать, что это не так. Но он сделал то, в чем так справедливо обвинила его Кейт, – сдержал свое желание, отступил.

– В жизни Алекси сейчас происходит много сложных вещей. – Он слышал, как Кейт пытается успокоить дочь. – Вокруг него скоро будет много ссор и споров, и он не хочет, чтобы мы были втянуты в это.

– Но мы сможем помочь ему, – умоляла Джорджи. – Мы будем любить его, когда все остальные отвернутся.

Алекси закрыл глаза, чувствуя, как его сердце разрывается от слов маленькой девочки.

– Все не так просто, дорогая, – Алекси не знает, что произойдет с его работой, с его домом…

– А почему он не может жить у нас? Ты же сказала, что у нас будет новый дом недалеко от школы?

– Да, но, думаю, это будет не то, к чему привык Алекси.

Кейт не знала, что ей делать, что еще сказать. Она сидела на кровати, рядом с горько плачущей дочкой, обнимая ее за плечи, стараясь успокоить, поддержать ее. Но все аргументы Джорджи еще раз подтвердили то, что и так было ясно: Алекси они не нужны. Да, он позаботился об их будущем, обещал присматривать за ними, но их маленький мир был не для него. Он скоро окончательно поправится, встанет на ноги, вернет себе свое место в компании, но все это он сделает без них.

– Я думала, он любит нас, – всхлипывала Джорджи в ее руках. – Я говорила девочкам, что у меня будет новый папа…

Может быть, ей и не следовало этого делать, но кто мог винить ее за то, что она хотела, чтобы у нее, как и у всех девочек, был папа? Кейт так хотелось лечь рядом с Джорджи, прижать ее к себе и заплакать, потому что будущее без Алекси казалось ей немыслимым.

Но тут на ее плечи легли сильные мужские руки, обняли ее так же, как она сейчас обнимала Джорджи. У Кейт перехватило дыхание от одного этого нежного прикосновения.

– Джорджи, – тихо позвал малышку Алекси. – Ничто не сделает меня более счастливым, чем возможность быть твоим отцом.

– Тогда почему ты отсылаешь нас прочь? – Она подняла свое заплаканное, усталое личико, и Кейт поняла, что не одна она страдала от всех этих перемен, переездов, неопределенности.

– Я не хочу отсылать вас. Часть меня хочет, чтобы вы уехали, потому что мне кажется, что так вам будет лучше.

– Почему?

– Твоя мама уже рассказала, что впереди меня ждут разные трудности.

– Мне все равно!

– Теперь я знаю это. Джорджи, ты знаешь, у меня была очень сложная жизнь. – Он поднял глаза на Кейт, молча умоляя о помощи.

– Алекси не из тех мужчин, что хотят остепениться, завести семью, – попыталась продолжить его мысль Кейт.

– Да, раньше я был таким, – согласился Алекси. – Я никогда не думал о женитьбе и тем более о том, чтобы завести детей.

– Почему?

– Я боялся, что не смогу стать хорошим отцом. Когда я рос, меня учили никому не доверять. Даже себе. Я вижу моих братьев с детьми и не понимаю, как они могут быть уверены, что делают все правильно.

Он не знал, что еще сказать, и Кейт попыталась объяснить Джорджи, что он имел в виду.

– Быть родителем – это очень большая ответственность, и Алекси не уверен…

В этот момент его рука сжала ее плечо, заставляя замолчать.

– Я не уверен, что смогу стать самым лучшим отцом для тебя, Джорджи, но я буду очень стараться.

Кровь понеслась по венам Кейт с невероятной скоростью, она не верила своим ушам.

– Я буду заботиться о тебе и твоей маме. У меня появился новый брат, и с ним я тоже хочу поступить правильно, но вы с мамой стоите для меня на первом месте, и, если мне придется бороться с ним за то, что принадлежит мне, что ж, так тому и быть.

Джорджи не понимала его, и Алекси пояснил:

– Захар мой старший брат, у него есть право возглавить Дом Коловски. Но если у меня будут жена и дочь…

– Не волнуйся о деньгах, – успокоила его Джорджи. – Если на нашем телевизоре будет много-много каналов, этого будет достаточно.

– Но ты заслуживаешь всего самого лучшего. И теперь мне есть за что бороться.

Только сейчас он понял, что все годы ждал именно этого момента. Все годы, полные метаний и поисков, растаяли как дым, теперь только это имело значение.

– Ради нас? – уточнила Джорджи.

– Да, ради вас обеих.

– Значит, я могу сказать девочкам в школе…

– Можешь сказать им, что скоро будешь подружкой невесты.

Алекси улыбался, глядя на Кейт, и она не могла не ответить ему улыбкой.

– А ты не должен сначала попросить моей руки?

– А разве ты собираешься мне отказать?

Кейт посмотрела на Алекси, потом на Джорджи, а потом заглянула в собственное сердце и поняла, что никогда бы не посмела отказаться от такого удивительного подарка судьбы. Конечно, она сказала «да».

– Я люблю тебя.

Он сказал ей эти слова в первый раз, и сделал это при Джорджи, и Кейт знала, что он говорит правду. Он мог скрывать свои эмоции, лгать себе, мог отталкивать ее, причинять ей боль, но он всегда заботился о Джорджи, в роддоме, в школе. Он всегда спрашивал, все ли с ней в порядке, не случилась ли какая-то беда, и он никогда бы не смог подвести или обмануть ее.

– Ух ты! – воскликнула Джорджи, наблюдая за их страстным поцелуем.

– Это момент, когда хорошим маленьким девочкам пора пойти в свою комнату и немного там поиграть, – сказал Алекси, быстро осваиваясь в новой роли отца.

– Но я и так в своей комнате, – заметила Джорджи.

И она была права, так что они поспешили перебраться в его комнату.

– В нашу комнату, – поправил Алекси Кейт, выслушав ее предложение. – Я поговорю с Захаром. Когда я отдавал ему компанию, я думал только о себе, а теперь мне нужно заботиться о вас.

– У нас и так есть все, что нам нужно, – улыбнулась Кейт. – Я никогда так не гордилась тобой так, как тогда, когда ты передал компанию Захару, ведь он твой брат.

Алекси с улыбкой смотрел на женщину, которая скоро должна была стать его женой. Наконец-то ему было кому доверять.

– А ты будешь со мной, когда я сообщу новость матери?

– Я всегда буду с тобой.

* * *

– Не уверена, что у нас хватит шелка, чтобы сшить на нее платье.

Слезы Нины, полившиеся из ее глаз, когда на следующий день она узнала новость, быстро высохли и сменились уже привычными едкими комментариями. Начиналась подготовка к свадьбе года.

– И Йозеф, как твой брат-близнец, должен быть твоим шафером!

– Я люблю Йозефа, но я уже все с ним обсудил, и мы оба решили, что шафером должен быть Захар. – Алекси был бледен и напряжен, настал момент сказать матери правду.

– Захар? – Нина нахмурила тонкие брови. – Почему именно он, вы же едва знакомы! Он даже не твой коллега.

– А я думал, он твой новый лучший друг, – усмехнулся Алекси.

– Он помогает мне с благотворительностью. Это всего лишь бизнес, Алекси.

– Ты правда думала, что нравишься ему? Ты правда думала, что он действует на благо Дома Коловски? Какая же ты дура!

– Как ты смеешь говорить со мной подобным образом? Я твоя мать!

– А Захар твой сын!

Кейт никогда не думала, что может испытывать сочувствие к этой холодной, жестокой женщине, которая могла бездействовать, когда избивали ее малыша, которая бросила двоих других детей, свою плоть и кровь, в приютах, из-за которой Алекси пришлось страдать от боли, отказываясь от обезболивающих, которая унижала ее при каждой удобной возможности. Но, глядя на то, как бледнеет ее искусно накрашенное лицо, руки начинают дрожать, а ноги подкашиваются, она не могла не пожалеть ее.

– Риминик. – Нина выдохнула это роковое имя так, словно каждый день повторяла его про себя.

– Помнишь слова Захара на благотворительном балу о его детстве? – Алекси был беспощаден. – Помнишь, как ему приходилось торговать своим телом, чтобы не умереть от голода? Помнишь, что твоему сыну приходилось красть, просить подаяние…

– Хватит! Остановись, Алекси! – Кейт взяла Алекси за руку, пытаясь успокоить его. – Она услышала достаточно.

– Она не может вынести моих слов, а Захар пережил все это!

– Прости меня! – закричала Нина, и по ее щекам потекли слезы. – Прости меня, Алекси!

– Не у меня ты должна просить прощения, а у моего брата. У своего сына.

– Пойдем, Алекси, – попросила Кейт, увлекая его за собой и оставляя Лавинию успокаивать Нину.

В этом поединке не могло быть победителей и проигравших, только долгий и мучительный процесс исцеления, который еще предстояло пережить семье Коловски.

Они вышли из золотых, вращающихся дверей главного офиса и остановились на ступеньках. Алекси полной грудью вдохнул свежий, наполненный солнечным светом воздух. Впереди их ждала целая жизнь, и Кейт знала, что все будет хорошо, потому что вместо того, чтобы в спешке пойти вперед, Алекси остановился и взял ее за руку.

– Ты уверена, что все еще хочешь быть Коловски? – уточнил он, заставив ее рассмеяться.

– Вполне, – заверила его Кейт, и они вместе посмотрели на красивую старинную церковь, стоящую на другой стороне дороги.

Если бы у них была возможность, они бы поженились прямо сейчас, но вместо этого они, держась за руки, вошли в церковь и договорились о дате.