Текст книги "Гордость Шанур"

– И где вы все это слышали – от него лично или но радио от кифских кораблей, которые гоняются за нами уже бог знает сколько времени, да все никак не поймают?

– Зато они поймали нас, Шанур. Поймали и разбили наголову. Это случилось на Ките. Там были убиты две мои кузины… Потом кифы отпустили нас, чтобы мы донесли до вас их послание, но у нас возникли технические проблемы на выходе из прыжка.

В комнате воцарилось молчание.

– Итак, – повторила Пианфар, – вы действительно верите тому, что говорят наши враги?

– Я верю тому, что вижу, – ответила Хилан, мотнув головой в сторону Тулли, – а именно: причину, которая не позволит кифам пойти на попятную. На этот раз знаменитые шанурские амбиции завели вас в тупик, ну да и бог с вами – во что бы вы ни вляпались, я не стану принимать в этом ни малейшего участия. К счастью, моя родная сестра еще жива, как и две двоюродные, и мы летим домой. Кузина, – обратилась она к Хилфи, – мне очень жаль.

Та не смогла выдавить из себя ни слова.

– Моя племянница вольна присоединиться к вам, – заметила Пианфар. – С учетом всех тех бедствий, которые, судя по вашим словам, вот-вот обрушатся на наш корабль, я не стану обвинять ее в дезертирстве.

– Я буду рада забрать ее с собой, – оживилась Хилан.

– Нет! – отрезала Хилфи. – Я останусь здесь.

– Что ж, – сказала Пианфар, согретая приливом гордости за свою юную воспитанницу, – уважаемые Фаха, я желаю вам счастливого пути. Конечно, было бы лучше, если бы наши звездолеты двинулись домой вместе, но я уверена, что Тахар на это не согласится.

– И правильно сделает, – процедила Фаха, меряя Тулли злобным взглядом. – Если бы вы хоть немного думали о других, то поступили бы точно так же. Вы взяли на себя непозволительно много, Шанур, и народ Ануурна вам этого не простит.

– То, что, по вашему выражению, я взяла, на самом деле просто вломилось ко мне на корабль без всякого приглашения. Как бы вы действовали на моем месте? Отдали бы его кйфам за выкуп, который они предлагали? Я не торгую чужими жизнями.

– Но не возражаете против того, чтобы терять их даром.

– Вы предали то, ради чего погиб ваш капитан! – неожиданно вскричала Хилфи. – Вы малодушные…

Уши Хилан Фаха вплотную прижались к голове.

– Да кто ты такая, чтобы меня судить? И как ты смеешь разговаривать со мною на повышенных тонах? Этот… – Она шагнула к Тулли, но Шур, сидевшая на панели управления, быстро соскользнула вниз и загородила ей дорогу. Чужак поднялся с кресла и благоразумно отошел от греха подальше. Хилан пожала плечами. – Я добавлю еще кое-что, – сказала она, посмотрев Пианфар прямо в глаза. – Может быть, вы и вправду не хотели принести столько бед на голову своего народа, но, боюсь, это обстоятельство уже не поможет вам вернуть его доверие. Конечно, у вас есть преданные союзники, но вряд ли они смогут спасти вас в сложившейся ситуации. Как давно вы покинули Ануурн?

– Несколько месяцев назад. – Пианфар перевела дыхание и сунула руки за пояс, почувствовав корнями волос, что речь зашла об истинной опасности – опасности, угрожавшей ее дому. Ей вдруг стало ненавистно лицо Хилан и появившееся на нем странное выражение. – Может быть, немного больше… А что такое? Ну, не тяните резину.

– Ваш сын вырвал власть у Кима Мана и сейчас подбирается к клану Шанур. Старый Ман уже в бегах, Кохан Шанур пока держится… – Хилан потрясла головой – по-видимому, даже ей, при всем ее враждебном отношении к Пианфар, не доставляло удовольствия сообщать той подобные известия. – Лиан прикрыла бы вас, но она мертва, и мы не желаем отправиться вслед за ней. По вашей милости мы уже простились с нашим лучшим кораблем. Правда, у нас есть еще два звездолета, но мы не станем рисковать ими в условиях, когда Шанур, и так обладающие всем, о чем только можно мечтать, вдруг бросаются в ничем не обоснованные авантюры, при этом не считая нужным посоветоваться со своими соотечественниками. Вы лишились собственного груза, сцепились с кифами, которые ныне угрожают Ануурну, неужели после всего этого вы и вправду надеетесь на нашу помощь? Я уже сполна заплатила за ваше безумие и теперь отказываюсь втягивать в войну свою семью просто потому, что вам так хочется. Вы потеряете все, Шанур! Это совершенно очевидно, поэтому ни один здравомыслящий клан не примет вашу сторону. Я лечу домой, кер Пи-анфар, чтобы в случае нападения кифов попытаться спасти то немногое, что у меня еще осталось.

– Вы молоды, – произнесла Пианфар с грустью в голосе, – а молодым свойственно преувеличивать. Вы правы: Лиан прикрыла бы меня, ибо она обладала выдержкой, которой у вас и в помине нет… Я возьму на себя ваш долг махеновским спасателям, Хилан Фаха, потому что я обещала им это сделать. И когда я разберусь с Карой, то на радостях даже не вспомню об оказанной вам услуге – равно как и о вашем нынешнем предательстве. Я не буду мстить вам, Хилан Фаха… Често говоря, мне вас просто жаль – ведь вы никогда не станете похожей на Лиан.

Фаха задрожала от гнева:

– И вы говорите мне это после того, как погубили ее!

– Конечно. Потому что если бы Лиан могла сейчас очутиться здесь, она, возможно, придушила бы меня своими собственными руками, но ни за что на свете не отдала бы на растерзание кифам… Очистите палубу моего звездолета, Хилан Фаха. Безопасного вам полета. И быстрого.

На мгновение всем присутствующим показалось, что Фаха вот-вот кинется на Пианфар, но она лишь прошипела:

– Кровь Лиан на ваших руках, – и зашагала к выходу. Пианфар оскалилась ей вслед и взглянула на Хилфи – ту трясло мелкой дрожью.

– В своем письме Кохан ни словом не обмолвился о проделках Кары, – вздохнула Пианфар. – Что ты знаешь о них, племянница?

– Ничего, – пожала плечами Хилфи. – Скорее всего это просто сплетни.

– А ты не слышала ничего подозрительного перед отлетом из дома? Я понимаю, что твоя голова была занята исключительно «Гордостью», но, может, кое-какие разговоры все-таки доходили до твоих ушей?

– Ну, разговоры, конечно, были. Кара Ман постоянно ошивался у владений Шанур. И Тахи тоже. Вроде бы они подбивали на что-то нашу молодежь, но я не обращала на это особого внимания, так как была уверена, что Ким с ними справится.

– Проклятье! Ну почему Кохан не предупредил меня!

– Возможно, он пытался… – прошептала Хилфи разбитым голосом. – Когда я узнала, что «Гордость» ненадолго заглянула на Ануурн, я попросила отца разрешить мне примкнуть к вам. Сначала он наотрез отказался, но вскоре принес мне письмо для тебя и… он что-то объяснял, но я думала лишь о том, как бы успеть собраться за время вашей стоянки. Я ужасно боялась, что «Гордость» улетит без меня, и поэтому невнимательно слушала то, что говорит папа.

– О боги! – прорычала Пианфар, опускаясь в кресло. Остальные смотрели на нее, прижав уши и затаив дыхание. – Мы обязательно разберемся с кифами, но сначала нужно навести порядок дома.

Уши дружно выстрелили вверх.

– Мы все будем с вами, – твердо сказала Хэ-рел. – Вы правы: нет ничего главнее семьи. Я собственноручно вытрясу души из нескольких молодых паршивцев, как только ступлю на землю Ануурна.

– И я! – поддержала ее Тирен. При звуке их возбужденных голосов Тулли снова разволновался, но Шур похлопала его по левому плечу, а Хилфи по правому, и он успокоился. Так они и сидели рядом – разные души, объединенные общим чувством тревоги.

– Мы все исправим! – воскликнула Пианфар. – Правда, племянница?

– Теперь я понимаю, почему отец отпустил меня, – вздохнула Хилфи. – Он понял, что надвигается гроза, и отослал меня подальше от дома. Зря – ведь я могла ему помочь.

– Хм. Ты еще не доросла до правильной оценки его тактики. Запомни: Кохан видит проблемы еще в зародыше и заранее начинает просчитывать все возможные ходы. Он слишком горд, чтобы обратиться за помощью ко мне, и слишком умен для того, чтобы вовлекать тебя в ссоры с твоими кузенами из рода Ман… Не крути ушами, тут все свои. Если этот чертенок – мой сынок – все-таки осмелится бросить Кохану открытый вызов, то наверняка получит по заслугам… Пожалуй, твой отец действительно был не прав, отправив тебя в рейс. Во всяком случае, я бы предпочла, чтобы ты сейчас находилась там, поскольку уверена, что у тебя хватило бы мудрости поступить с юными Карой и Тахи не мягче, но и не жестче, чем они того заслуживают. Однако теперь все эти разговоры не имеют смысла: «Восходящая Луна» спешит домой с кучей новостей, которые вызовут настоящую бурю, и этого Кохан предугадать не мог. Кто оставался рядом с ним, когда ты улетала? Твоя мать и…

– Акифи с Лилун.

– Значит, только твоя мать, – покачала головой Пианфар: две другие хейни, представлявшие семьи Кихан и Гарас, не имели сильного голоса на Ануурне. Не в силах совладать с поднимавшимся в груди волнением, Пианфар вскочила на ноги и принялась расхаживать по отсеку. – Ладно, не важно. Что бы там ни произошло, мы с этим справимся.

– Пианфар…

Ее окликнул Тулли. Она обернулась к нему.

– Вопрос, – сказал он, сделав слабый жест в направлении двери, через которую недавно выскочила разъяренная Хилан Фаха со своим экипажем. – Почему он ругался?

– Она, – раздраженно поморщилась Пианфар. – Это была она, Тулли, и наш спор тебя совершенно не касается.

Чужак смущенно прикусил губу.

– Я пойду. – Он начал вставать с кресла, но Шур усадила его на место:

– Нет-нет, Тулли, все в порядке. Ты не виноват.

– Да, не виноват, – подтвердила Пианфар и ядовито добавила: – На этот раз. – Она подошла к двери и уже с порога торжественно объявила: – Мы победим! – а затем повернулась и зашагала в сторону лифта.

Итак, Ким сброшен. Может быть, мертв. А если жив, то находится в изгнании. Молодой Кара не имел ничего общего со своим отцом. Ким был мягким и ленивым. Он обожал роскошь. Он любил сидеть в тени своего сада и слушать истории о далеких мирах, которые рассказывала ему Пианфар по возвращении домой. Он всегда смотрел сквозь пальцы на выходки своего сына, и вот теперь этот сын выступил против него.

Пианфар поднялась к себе, захлопнула дверь и уселась за стол. Дом значил для нее много, и она предпочитала не думать о нем во время своих путешествий, чтобы не загрустить. И все же несколько сувениров у нее имелось – например, гладкий серый камушек с Кахиновых Холмов. Однако сейчас ей даже не верилось, что он был здесь, рядом с ней в этом чужом мире, и вызывал у нее в памяти запах свежей травы, тепло солнца и струйки дождя, серебрившиеся над склонами гор.

Ее сын выбросил Кима прочь и вплотную придвинулся к самому Кохану, намереваясь разрушить все, что ей с таким трудом удалось создать, а Кохану – Сохранить… Нет, пожалуй, Кохан был все-таки прав, отправив Хилфи в космос, – ей, безусловно, стоило набраться жизненного опыта перед тем, как вступать в семейные войны.

Пианфар убрала камень в ящик стола и снова задумалась. Ее экипаж находился на станции, словно в мышеловке: им оставалось только ждать, пока махены закончат ремонт, и гадать, что же предпримут кифы.

А кифы могли предпринять все что угодно – например, обрушиться на Ануурн. С одной стороны, Акуккак не был похож на безумца и не мог не понимать, что для подобного набега ему не хватит сил. Просто он, как и все кифы, любил пугать и преувеличивать, зная, что паника всегда работает против того, кто ей поддается. Но, с другой стороны, он и его головорезы вполне могли принадлежать к числу тех, кого чужие бедствия радовали больше, чем собственная прибыль.

Пианфар начала припоминать все, что она знала об Акуккаке. Никто из хаккиктов еще не летал на такие огромные расстояния с использованием стольких кораблей. Никто из хаккиктов не посмел бы атаковать станцию стишо, а потом угрожать расправой целой звездной системе подобно тому, как Акуккак проделал это на Уртуре…

В конце концов Пианфар была вынуждена признать, что угроза нападения на Ануурн действительно существует.

Она проверила входящие сообщения. Ничего важного. Кненны по-прежнему кружили над Кирду, и, когда она включила передатчик, из динамика раздалось их разноголосое пение. Какой-то тка вторил им булькающими звуками, похожими на статический шум, «Интересно, как это переводится?» – подумала Пианфар. Она слышала также станционную болтовню и обрывки разговоров ремонтников, продолжавших колдовать над разбитым крылом «Гордости», а вот корабли, находившиеся вне зоны Кирду, временно молчали; поддержание постоянной связи с «Хасацо» забрало у станции так много энергии, что пока она не могла пробиться даже к своим звездолетам в районе соседних Мейлы и Килаунана.

Пианфар связалась с местным рынком и высказала им свои претензии по поводу скверной работы службы доставки. Ей пообещали немедленно исправить ситуацию, и, хорошо зная представления махенов о том, что такое «немедленно», Пианфар быстренько подсчитала, что у нее имеется слабый шанс увидеть свой заказ прежде, чем «Гордость Шанур» покинет Кирду.

Время от времени из приемника доносились четкие рапорты – это военные корабли махендрсет патрулировали систему. Все-таки Стастебурана был очень умен и предусмотрителен… Чего о Тахар не скажешь.

Глава 9

«Восходящая Луна» вылетела, не попрощавшись. Пианфар, разбуженная писком компьютера, отреагировала на эту новость тем, что расщедрилась на пару бессвязных восклицаний и нырнула обратно под одеяло: делать ей больше нечего, как смотреть на бегство предателей, бросивших своих соотечественников на произвол судьбы! «Гордость» стоит на автоматическом контроле – вот пускай он их и провожает. И Хилфи тревожить она не станет: слишком много чести для отбывающих. Пианфар сделала попытку снова уснуть, стараясь забыть о Тахар и о прочих неприятностях, чтобы не тратить попусту адреналин, который ей еще понадобится. Да, точно, она не будет думать ни о доме, ни о чем другом – вот разве только о ремонте. Махены обещали закончить его к утру – клялись, что все панели уже на месте и теперь оставалось лишь проверить исправность новых контактов.

Наконец она погрузилась куда-то во тьму…

– Капитан! Капитан! Мне жаль вас беспокоить, но у кненнов началась какая-то возня.

Пианфар протянула руку, нащупала будильник и глянула на циферблат: ей нужно было встать еще час назад. Она быстро вскочила на ноги.

– Капитан! – надрывался комнатный динамик голосом Тирен. – Это срочно!

– Я тебя слышу. Объясни толком, что происходит.

В затемненной комнате вспыхнул свет, и Пиан-фар, потерев заспанные глаза, постаралась сосредоточиться на экране, включенном Тирен с помощью дистанционного управления. Все системные бакены горели красным, предупреждая о возможном столкновении поднявшихся с причала кораблей.

– Кненны стартуют один за другим и ложатся на курс…

– «Восходящей Луны»? А что говорят махендо-сет?

– Ничего.

– Проклятие! Соедини меня с ними. Попытка связаться со станцией заняла несколько минут. Пианфар тем временем надела бриджи и завязала шнурки.

– Они не отвечают, капитан. Возможно, что сейчас обмен информацией на станции поддерживается только через посыльных.

Пианфар затянула узел на бриджах.

– Ну, если они зайдут к нам, то передай им мой пламенный привет. А что делают кифы?

– Сидят неподвижно.

– Хорошо, продолжай наблюдения. – Она прошла в ванную и умылась, а вернувшись, снова взглянула на экран, где десять кненнских кораблей преследовали «Восходящую Луну». Надо же, неужели обиженные шанурской выходкой кненны решились на месть, но перепутали хейни и по ошибке натравили всю свою компанию на Тахар? Это казалось абсурдом, но подобные недоразумения происходили и раньше, когда кненны, тка и чи только стали участниками Соглашения. Не сразу цивилизованному миру удалось научить их торговать, избегать драк, провокаций и хотя бы частично соблюдать правила навигации. Со временем метанодышащие остепенились, но сама их суть ничуть не изменилась, и забывать об этом не стоило.

Пианфар отключила компьютер, причесалась и отправилась вниз.

– Есть перемены? – спросила она Тирен, спустившись в командный отсек.

– Никаких, – вздохнула та, пошевелив раненой ногой. – Все десять висят на хвосте у Тахар.

– Боги, – пробормотала Пианфар.

– Капитан, но ведь у «Восходящей Луны» совсем другой идентификационный сигнал – как же кненны не понимают, что это не мы?

Пианфар беспомощно пожала плечами и двинулась к выходу.

– Я разбужу остальных. Когда ты должна смениться?

– Через полчаса.

– И кто заступит на дежурство?

– Хэрел.

– Мы скоро вылетаем. – Пианфар покинула командный и направилась в общий отсек. – Вставайте! – сказала она, распахивая дверь. – У нас неприятности. Кненны в ярости, и я не хочу, чтобы в случае нападения на станцию они застали вас спящими.

Одеяла зашевелились, и над кроватью слева показалась взъерошенная голова Тулли. Хилфи спала вместе с другими хейни в противоположном конце комнаты, и все они были совершенно голые, отгороженные от Чужака лишь матерчатыми занавесками. Боги! Пианфар чуть не задохнулась от гнева: это же надо до такой степени не уважать традиции «Гордости»! А что если о столь грубом нарушении приличий узнает Тахар? Страшно даже подумать, во что оно может превратиться в ее интерпретации. А уж если дело дойдет до Кохана… Пианфар закатила глаза и оскалилась:

– Хилфи, завтраки в командный отсек! Живо!

– Тетя…– Хилфи соскочила на пол и начала поспешно натягивать бриджи.

Громко хлопнув дверью, Пианфар зашагала обратно на пост, и через пару минут ее ярость несколько ослабла: она вспомнила, что команда перебралась в общий отсек, чтобы предоставить свои каюты выжившим Фаха. Ну да, они ведь предупреждали ее об этом, и она сама дала «добро», совсем позабыв о Тулли. О боги…

– К тебе спешат завтрак и смена, – оповестила она Тирен.

– Хорошо. Тут пока никаких перемен. Кненны придерживаются прежнего курса, а от кифов не слышно ни слова.

– Хм. Должно быть, их тоже смутила кненнская возня. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

– А они не могут как-нибудь спеться между собой? – Тирен повернула к Пианфар свое не на шутку встревоженное лицо.

– А я что – работаю в бюро прогнозов? Экран выдавал прежнюю картинку: «Восходящая Луна» быстро двигалась к границам системы, сопровождаемая небольшим махеновским эскортом и десятком завывавших на все лады кненнских кораблей.

– А может, они просто-напросто спятили? – спросила Тирен.

Пианфар ничего не ответила. Вскоре прибыла Хэрел, а вслед за ней Хилфи, Герен, Шур и Тулли с подносами.

– Ну, что тут? – поинтересовалась Хэрел.

– За Тахар гонится стая кненнов, – сказала Тирен.

– Смотрите, они останавливаются! – крикнула Хилфи.

– Замечательно, – пробормотала Пианфар, отпивая джифи и наблюдая за тем, как преследователи «Восходящей Луны» начали сбрасывать скорость, – по-видимому, некие скрытые от глаз Шанур обстоятельства вынудили их изменить свои планы. Тулли что-то говорил, но Пианфар оставила наушники от пейджера у себя в комнате и потому сейчас ничего не понимала. Наконец он ткнул пальцем в экран и произнес по-хейнийски:

– Враги.

– Нет, – успокоила его Хэрел – Это кненны. Они не враги, они просто странные. Сначала они хотели догнать Тахар, а потом передумали.

– Почему?

– Не знаю, Тулли.

«Восходящая Луна» ушла в прыжок, и на секунду изображение на мониторе исчезло, а вернулось уже без кненнов. Тем сильнее изумились хейни, когда по прошествии пары минут паукообразные снова появились на экране.

– Кненнские штучки, – поморщилась Тирен. – Похоже, они готовятся к какому-то маневру. Только бы им не взбрело в голову прыгнуть вслед за «Восходящей Луной» – это убило бы всех ее пассажиров. Боже, а что если они решат обстрелять «Гордость»? Она ведь не запрограммирована на ведение боя с такими кораблями.

– Кненны не могут нас обстрелять. У них нет оружия.

– Это правда, – кивнула Хэрел. – Никто никогда не видел, чтобы кненны стреляли. Зато я слышала, что на заре Соглашения они нередко ловили чужие звездолеты на выходе из прыжка, тащили куда-нибудь и там потрошили.

– То есть как это – тащили? Зажав между собой, что ли? – Лицо Хилфи вытянулось от недоверия.

– Ну да. Несколько кненнских кораблей присасывались к жертве и далее двигались синхронно. Хейнийские звездолеты разнесли бы друг друга в щепки, рискни они повторить нечто подобное, но кненны – совсем другое дело.

– Хм, – кашлянула Пианфар – она всегда считала эту историю чем-то вроде баек о кораблях-призраках или инопланетянах, живших за пределами зоны Соглашения. Впрочем, взглянув на Тулли, она призадумалась и в течение всего завтрака не проронила ни слова. Тем временем станция возобновила передачи и велела своим патрулям не приближаться к кненнам. Тут же послышалось бульканье тка, – похоже, они пытались наладить контакт с кненнами. Вскоре на табло перед Пианфар зажегся огонек, свидетельствовавший о том, что поступило новое сообщение. Тирен щелкнула пальцем по нужной клавише, и на экране высветился текст письма: Изменение сроков окончания ремонта. Нам потребуется 15 дополнительных часов. Сожалеем. Направляем к вам еще две бригады рабочих. Повторяем…

— Боже! – Пианфар схватила микрофон и, вызвав станцию, завопила: – Что там за проблемы? Какие еще пятнадцать часов?

Кирду начала посылать ее от одного чиновника к другому, пока наконец очередь не дошла до махе, который действительно отвечал за ремонт, но которого было совершенно невозможно понять по причине кошмарного произношения. В итоге Пианфар пришлось снова обратиться к первому оператору, но на сей раз он сослался на ужасную занятость и замолчал.

– Ладно, спасибо, – пробормотала Пианфар и отключилась. Она вытерла вспотевший лоб, обернулась и, увидев, что все в операторской не сводят с нее внимательных глаз, поспешила взять себя в руки и придала лицу спокойное выражение.

– Ну, – сказала Хэрел, – по крайней мере, они обнаружили еще какие-то проблемы с «Гордостью» до того, как мы успели покинуть систему.

– Я выйду наружу и посмотрю, чем там занимаются наши ремонтники, – предложила Герен.

– Нет,—возразила Пианфар.—Лучше сделай это с площадки наверху. Ты права: их нужно проконтролировать, пока они не выдоили нас на штрафах и счетах. Если заметишь что-нибудь интересное, то сразу сообщи нам.

– Хорошо. – Герен поставила свою чашку на поднос и направилась в служебный отсек «Гордости». Сначала у Пианфар мелькнула мысль присоединиться к ней, но потом она передумала и продолжила свои наблюдения за кненнами – те носились по системе, нарушая все существующие правила навигации. В это время к зоне Кирду приблизился какой-то звездолет, и станция едва не сошла с ума, пытаясь предотвратить возможное столкновение.

– Я поднимусь к себе и буду следить за происходящим оттуда, – сказала Пианфар. – А вы все можете идти отдыхать.

– Капитан… – открыла рот Хэрел, но тут же вспомнила о том, что спорить с Пианфар совершенно бесполезно, и просто кивнула: – Хорошо.

Покинув командный, Пианфар подтянула бриджи, которые стали ей безбожно велики за последние два-три дня, и зашагала к лифту. Внезапно она остановилась: а может, отправиться в станционный офис и устроить там грандиозный скандал? Очень соблазнительно. Она вдруг пожалела, что под рукой у нее не было ничего бьющегося. Пятнадцать часов! Впрочем, немного поразмыслив, она пришла к заключению, что удивляться не стоило – практически во всех пунктах Соглашения окончательные сроки выполнения ремонта всегда оказывались в несколько раз длиннее предполагаемых, а цены – выше изначальных.

Едва добравшись до своей каюты, она запросила станцию о характере недавно обнаруженных неисправностей и через минуту уже читала ответ: Дефект управления хвостовой частью корабля. Герен также успела прислать сообщение: Ремонтники столпились позади нашего звездолета, но пока это все, что я могу сказать. Пианфар включила наружный экран: группа техников осматривала поврежденный хвост «Гордости», предусмотрительно огородив место работ красными сигнальными фонарями. Судя по всему, махены ничуть не преувеличивали и поломка была действительно серьезной. Что ж, этого следовало ожидать – после таких прыжков…

– Герен, – склонилась Пианфар над микрофоном внутренней связи. – Возвращайся. У нас проблемы с хвостовым рулем. Нам снова придется ждать.

Снова ждать… Пианфар терзали сомнения: почему, выдавая информацию о характере полученных повреждений, компьютер ни словом не обмолвился о самом серьезном из них? Правда, оно могло появиться уже во время посадки… И потом, когда табло не переставая горит красным, очень трудно разобраться в отдельных деталях. Возможно и то, что это было одно из «прикосновений дьявола» – так махендосет называли столкновения с погибшими кораблями или их обломками. В любом случае, если ремонтники поставили «Гордости» верный диагноз, то весь экипаж находится перед ними в неоплатном долгу, ибо уход в прыжок с неуправляемым хвостом означал неминуемую смерть. Но если махены просто водили их за нос… Пианфар смотрела на экран и чувствовала, как в крови ее поднималось давление, а в груди – гнев, и его становилось решительно некуда девать.

– Хэрел, – позвала она наконец.

– Капитан?

– Припомни-ка поломки, с которыми мы входили в систему. У нас были какие-нибудь проблемы с хвостом?

Хэрел долго молчала, затем ответила:

– Капитан, у нас было столько проблем, что я уже ничего не могу сказать наверняка. Красные огни заполнили все табло, но тогда я отнесла все это на счет крыла. Извините.

В ее голосе сквозила досада – Хэрел не привыкла ошибаться.

– Ты не виновата, Хэрел. Ты поняла бы, в чем дело, если бы приборы не были так перегружены.

– Я приступлю к ремонту прямо сейчас.

– Зачем? А махены на что? Нет уж, оставайся там, где сидишь.

– Капитан, нам доставили заказанные вами товары, – доложила Шур.

Покупки Пианфар состояли из замороженной рыбы с Кирду-2, кое-каких вещей производства стишо, приобретенных специально для Тулли, и нескольких аудиокассет. Пианфар проверила сопроводительные документы и едва не подпрыгнула от возмущения: фактическое время доставки значительно отставало от того, что она назвала для графы «Время предполагаемого отбытия», когда еще не знала о повреждении хвостового руля и связанной с ним задержке. Пианфар велела Шур немедленно соединить ее с поставщиками, однако наглость, с которой те встретили высказанные ею претензии, лишь подняла ее кровяное давление еще на пару пунктов.

– Капитан? – раздался вопросительный голос Шур.

– Все замечательно, – пробормотала Пианфар, и Шур отключила связь.

Прошел час. Ремонтники продолжали работать. Пианфар заставила себя заняться тем же и принялась просматривать компьютерные данные в надежде увидеть или услышать хоть что-то принципиально новое. Станция постепенно возвращалась в нормальное состояние, и лишь кненны по-прежнему дрейфовали у ее границ, обмениваясь своими странными завываниями.

Вскоре из коридора донеслось жужжание лифта, и Пианфар поспешила встать и привести в порядок свою растрепанную гриву.

– Тетя?

Шанур присела на подлокотник кресла, и Хилфи протянула ей запечатанный конверт.

– Курьер только что принес.

Пианфар взяла письмо, разорвала когтем печать, развернула бумагу и тут же сморщила нос: подпись Стастебураны, приветствия, почтения, заверения, и т. д., и т. п.

– Начальник станции расточает нам комплименты, – хмуро пояснила она Хилфи, – а также уведомляет о том, что «Гордости» выделен махеновский эскорт. Проклятие, они с самого начала знали о неисправности хвостового руля, просто приберегли эту новость на потом: если бы Стастебурана не был уверен в том, что мы никуда не денемся, он уже попросил бы у меня кассету. Впрочем, он в любом случае сделает это до окончания ремонта. Курьер ждет ответа?

– Нет.

– Провалиться бы им всем…

– Тетя, ты говоришь о кассете Тулли? Пианфар взглянула на Хилфи и заметила, что на ее юное лицо легла тень.

– Это упрек?

– Нет, тетя.

– Я уже все объяснила Чужаку.

– Тулли, тетя.

Капитан вздохнула:

– Хорошо – Тулли, если тебе так больше нравится. Я все ему объяснила. Понятно?

– Да, он говорил об этом с Шур.

– И что же интересного он сообщил?

– Он все понял.

– А вы?

Хилфи заложила руки за спину и опустила глаза.

– Тулли чувствует, как много неприятностей происходит вокруг нас. Все эти последние события… Он так нуждается в друзьях! Знаешь… – Хилфи нервно передернула ушами. – Знаешь, он неожиданно обнял Шур, а потом и всех остальных, и это совсем не походило на то, как обычно обнимаются представители разных полов. Скорее он хотел что-то сказать, но не мог выразить это словами.

Пианфар промолчала, поджав губы.

– Тулли начал записывать новую кассету, – продолжала Хилфи. – По новому учебнику.

– Правда?

– Да, мы дали ему книгу, и он засел с ней на пульте в командном. Работает с удивительной скоростью… А еще Тулли пришел в восторг от рубашек стишо, потому что они теплые.

– Что ж. – Пианфар поднялась на ноги и ткнула Хилфи пальцем в грудь. – Ну надо же, какой славный парень этот Тулли – смышленый, благодарный и так далее. Только я разбираюсь в жизни получше, чем ты, а посему ваша дружба меня ничуть не умиляет. Я разрешила вам общаться по одной простой причине: Тулли хандрил, и я боялась, что в минуту слабости он отправит себя вслед за своим другом.

– Тетя, ты несправедлива. Тогда он поступил храбро.

– Допустим. Возможно даже, что это не единственный его храбрый поступок. Я давно уже свыклась с мыслью, что разные народы имеют разные традиции и придерживаются весьма своеобразных точек зрения на некоторые вещи, однако мне совсем не нравится, что ты находишься рядом с ним. Бог свидетель: ты заслужила право быть здесь, но постоянное присутствие Чужака раздражает меня, и в итоге я могу взорваться из-за сущего пустяка. Хилфи, я не желаю, чтобы ты воспринимала его всерьез…

Хилфи низко опустила уши:

– Тетя, если ты приказываешь мне оставаться у себя в каюте, я это сделаю.

– Нет, – вздохнула Пианфар. – Я всего лишь прошу тебя проявить благоразумие. Ну, подумай о том, что может случиться, если из-за какого-нибудь недоразумения наш гость окажется в скверной ситуации… Шанур, племянница, ты понимаешь это?

Уши резко выпрямились – выстрел достиг цели.

– Да, тетя, конечно, – ведь мне бы не хотелось возвращаться на Ануурн с чувством стыда за свою семью.

Рука Пианфар взлетела в воздухе, но тут же безвольно опустилась.

– Иди к себе, чертенок.

Хилфи повернулась и вышла из комнаты, а Пианфар опустилась на краешек кровати и нервно скомкала послание Стастебураны. Боже, полагаться на девочку в таком деле… хотя… пусть привыкает. Космос большой – никто не знает, с чем еще ей придется столкнуться.

Пианфар расправила письмо, включила пейджер, связанный с Тулли, и стала слушать, как его знакомый, ровный голос произносит различные слова,

Шесть часов, девять, тринадцать… День прошел в еде, проверках, перепроверках, вынужденном отдыхе и подготовке к предстоящему прыжку. К двадцатому часу ожидания Пианфар уже достигла высшей стадии раздражения, двигалась через силу и закатывала глаза, когда кто-нибудь приходил к ней за очередным поручением.