Текст книги "Гордость Шанур"

Увы, это был преждевременный оптимизм: в споре с ополчившимися против «Гордости» соотечественниками капитан не имела практически никаких козырей на руках – только Тулли…

Боги! А ведь дружба с ним давала клану возможность первыми обнаружить место нахождения его мира и тем самым поставить Шанур во главе новых торговых отношений. Пианфар пристально посмотрела Чужаку в глаза и увидела там нечто гораздо большее, чем просто готовность служить, – в них читалась безграничная вера. Она повернулась к Хилфи и прочла на ее лице точно такое же выражение. Пианфар растерянно оглядела остальных: Хэрел, Герен, Шур, Тирен. Все они имели право голоса на этом корабле, и все они, едва заслышав об охоте на кифов, уставились на нее горящими, полными слепого доверия глазами.

– Эй, поспокойней, – предупредила она их. – Я пойду к себе и приму душ. Купаться, Тулли.

Пианфар вышла из центрального отсека и зашагала к лифту. Она уже не сомневалась, что часть высадившихся на причал кораблей принадлежала кифам, и теперь опасалась, что те могли атаковать их прямо на станции. Акуккак ни за какие сокровища не смирится с поражением! Он прибыл в систему Ахра с явным намерением забрать у Пианфар Чужака, и все указывало на то, что на сей раз его месть в случае отказа не ограничится уничтожением одного хейнийского звездолета.

Акуккак выслеживал ее. Он точно знал, что она вернется домой, и явился сюда заранее с намерением встретить ее. Кроме того, он будет внимательно прислушиваться ко всему, что говорят местные хейни, и, значит, сможет разнюхать, где находится ее самое уязвимое место, и подберется вплотную к ее семье.

Пианфар не покидало беспокойство, связанное с Фаха и тем, в каком свете они попытаются представить недавние события. Не стоило забывать и о сплетниках, которые могли до неузнаваемости раздуть слухи, подхваченные в каком-нибудь чужом доке. И не дай бог, если кифы взяли в плен кого-то из членов экипажа «Путешественника Хандур»! Впрочем, в последнее Пианфар верилось с трудом: ведь корабль был разрушен до основания, и Золотозубый это подтвердил. Но, безусловно, кто-то что-то уже раскопал… Пианфар постаралась отогнать эту мысль прочь – она была слишком горькой.

Капитан Шанур надела красные шелковые бриджи, свои лучшие серьги и жемчужные подвески, а потом занялась гривой и бородой и причесывала их до тех пор, пока они не начали поблескивать красно-золотистыми огоньками. Она опрыснула себя духами, предположив, что немного приятного запаха не причинит Тулли никакого вреда, и, подумав, положила пару пузырьков в карман.

Она также прихватила кое-что для Хилфи и отправилась обратно в центральный отсек. Там сидели Тирен и Хэрел.

– Ну, что тут у вас? – поинтересовалась Пианфар.

– Обычная станционная бюрократия, – ответила Хэрел.

– Я побуду здесь, а ты иди отдохни. – Пианфар скользнула в свое кресло, а Хэрел послушно встала с места и заковыляла к выходу.

– Капитан, мы засекли разговор кифов, – сообщила Тирен после некоторого молчания. – Они уже в курсе нашего возвращения.

– По-твоему, их тут много?

– Я запросила станцию. Они сказали, что семь кораблей.

– Господи помилуй!

– Ага…

Пианфар тряхнула головой и начала выводить на экран изображение окрестностей. Перед ее глазами появился Ануурн – прекрасный, словно вылепленный из голубого мрамора. Он не производил на астронавтов такого неизгладимого впечатления, как Ур-тур, но зато кипел жизнью. У него были легкие облачка и зеленая трава, широкие реки и бескрайние моря». А сколько всевозможных цветов и запахов! Нет, никакой другой мир не мог сравниться с Ануурном. Во всяком случае, в представлении хейни.

Второй экран показал махеновский эскорт, замерший рядом с «Гордостью».

– Капитан, «Аджа Джин» подтверждает свое намерение остаться здесь для ведения наблюдений сверху, – доложила Тирен.

– Понятно.

– И мы до сих пор принимаем кненнский сигнал. Мы даже пытались его перевести, но у нас ничего не получилось.

– А кненны уже сели?

– С четверть часа назад. Хотела бы я знать, где станция их разместит, – на ней ведь нет никаких условий для приема дышащих метаном. Однако я не слышу, чтобы она жаловалась по этому поводу.

– Хм.

– В общем, все притихли, капитан. Странное спокойствие.

– А кифы находятся на самом причале?

– Да, все семь.

– Слава богу. Ты уверена в этом?

– Такова информация, поступившая со станции.

Пианфар прижала уши и невольно оскалилась: вокруг просто какая-то идиллия, кифы мирно пасутся на станции… Нет, тут явно что-то не так! Впрочем, идти на попятную было в любом случае поздно. Кроме того, внизу находились члены семьи Шанур во главе с Коханом, и у них, в отличие от Пианфар, не было шанса спастись бегством. Следовательно, и «Гордость» не могла использовать свой.

– Станция просит нас убрать корабельное оружие за предохранительные щиты.

Пианфар на мгновение заколебалась, но потом ответила:

– Хорошо, – и выполнила все необходимые операции, мечтая при этом о прямо противоположном. Вероятно, «Махиджиру» также не удалось избежать этой процедуры, и теперь их защита зависела только от «Аджа Джин».

– Эй, хейни, есть какой-нибудь план? – донесся до нее голос Золотозубого.

– Да, я хочу, чтобы вы были со мной, когда мы сойдем с корабля, – сказала она и вдруг отчетливо произнесла: – Вы ведь хорошо знаете хейнийские станционные правила, не так ли?

– Совершенно верно.

– Тогда увидимся на причале.

Пианфар имела в виду то обстоятельство, что хейнийские станционные правила не запрещали иметь при себе оружие. Она не рискнула озвучить это слово по общему каналу, но в душе надеялась, что Золотозубый сам все поймет и явится на встречу во всеоружии.

Потому что кифы сделают это наверняка.

Глава 11

Это была легкая посадка, всецело доверенная автоматике. Тормоза мягко щелкнули, и компьютер начал выдавать дальнейшие станционные инструкции, предлагавшие «Гордости» приступить к сцеплению с дополнительными портовыми держателями.

– Нет, я отказываюсь, – отрезала Пианфар и в очередной раз мысленно подивилась, когда вместо ожидаемых возражений администрация принялась посылать ей мелкие технические рекомендации по поводу выхода на причал.

– Они не на шутку встревожены, – пробормотала Пианфар. – Тирен, кто-то должен остаться на борту. Пусть это будешь ты. Ты и Герен. Уж извини.

– Ладно, – покорно согласилась Тирен. – Я свяжусь с Герен и предупрежу ее.

– Да, будь добра. Я хочу, чтобы вы были готовы взять на себя управление кораблем. Если вдруг мы не вернемся к назначенному времени, отправляйтесь на Кирду, набирайте там новую команду – из махендосет или кого-нибудь еще – и летите куда вам вздумается.

Уши Тирен безжизненно поникли:

– Вы ведь не думаете, что это действительно произойдет?

– Конечно нет. Но если мы все-таки проиграем, то пусть ни кифы, ни предавшие нас хейни никогда не прикоснутся к «Гордости». Такова моя последняя воля.

– Хорошо, – кивнула Тирен. – А что делать с Тулли?

– Тулли будет со мной, – сказала Пианфар. – Для меня он – живое свидетельство моей правоты, а для тебя – лишняя проблема. У тебя есть копия сделанной им записи, мощный союзник в лице начальника Кирду и мое благословение. Так что в случае чего действуй по своему собственному усмотрению.

– Да, капитан.

Пианфар понимала, что ее распоряжение могло навеки разлучить сестер, но там, куда она направлялась, ей было просто не обойтись без силы Хэрел и воинственности Шур. Она исподлобья взглянула на Тирен: кажется, та ее не осуждала…

Все собрались на нижней палубе, чистые и причесанные. Оставалось дождаться только Тирен, ушедшую в освободившуюся наконец душевую. На Тулли была белая рубашка стишо и довольно приличная пара синих бриджей – вероятно в прошлом принадлежавших Хэрел. Пианфар оглядела свою компанию и, вспомнив о духах, достала их и бросила Тулли.

– Попробуй это, – предложила она.

Тулли поймал флакончик, понюхал его и поморщился, но Пианфар жестом показала ему, что нужно делать, и он послушно вылил несколько капель себе на руку, провел ею по горлу и бороде, а потом закашлялся и сунул духи в нагрудный карман.

– Ну вот, совсем другое дело! – похвалила его Пианфар и, повернувшись к Хилфи, протянула ей восхитительное золотое колечко. – Без него ты никуда не пойдешь. Мне хочется, чтобы ты произвела на кифов и прочих паршивцев должное впечатление.

– Спасибо, тетя, – прошептала Хилфи.

К великому удовольствию Пианфар, она так разволновалась, что просто стояла и растерянно смотрела на кольцо, и тогда опытная Герен поспешила ей на помощь и быстро пристроила его на место.

– Вот так. – Пианфар невольно залюбовалась племянницей, в ухе которой сверкало ее первое украшение, а в глазах – непомерная гордость. – Ну что ж, в путь. Тирен, Герен, мы захлопнем за собой люки.

Не открывайте их ни на угрозы оторвать вам головы, ни на обещания притащить к вашим ногам все золото мира. А теперь ступайте в командный и скажите Золотозубому, что мы уже выходим.

– Да, капитан.

Ни Тирен, ни Герен не были довольны полученным заданием. Последняя из кожи вон лезла, чтобы выглядеть бодрой, но это ей плохо удавалось.

– Будь осторожна, – сказала она, похлопав Шур по плечу.

– Удачи, – выдохнула и Тирен.

Пианфар кивнула и повела свою компанию к трапу, и при этом Тулли, замыкавший шествие, то и дело оглядывался назад с выражением глубокого отчаяния на лице.

Пианфар первой достигла переходного шлюза и теперь ждала остальных, нервно постукивая пальцами по лежавшему в ее кармане оружию (таковое имелось у всех, кроме Тулли). Хэрел защелкнула за собой замок внутреннего люка, и Пианфар прикусила губу, не в состоянии разрешить мучивший ее вопрос. Наконец она тряхнула головой, сунула руку в тайник и, вытащив оттуда запасной лазер, протянула его своему подопечному.

– Спрячь в карман, – пояснила она в ответ на изумленный взгляд Тулли. – Не трогай его раньше времени. Даже не вспоминай о нем. Но если вдруг я выстрелю, тогда и ты можешь. Хотя я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Хейни слишком цивилизованны… Однако в случае чего я не завидую кифам. В общем, запомни: воспользуешься оружием без необходимости – я спущу с тебя шкуру.

– Запомню, – горячо заверил ее Тулли. Он быстро спрятал оружие в карман и демонстративно помахал пустыми руками. – Я слушаюсь приказов. Я не совершу ошибки.

– Надеюсь. – Пианфар распахнула внешний люк, и в ту же минуту едва не задохнулась от потока холодного воздуха, хлынувшего ей в нос. Она немного постояла, чтобы привыкнуть к улице, а затем начала спускаться вниз – туда, где их ждал причал со всеми его проблемами.

Переводчик больше не работал, и Тулли, превратившийся в подобие глухонемого, растерянно жался поближе к Шур и Хилфи. Хэрел шла сзади: высокая, решительная, со шрамами и потрепанным левым ухом, весьма красноречиво говорившими о ее буйном характере, она была в состоянии не только отпугнуть посторонних, но и образумить Тулли, если он вдруг вздумает выкинуть какой-нибудь фокус. Впрочем, последнее было маловероятно, и Хэрел, будучи старым космическим волком, вскоре предпочла сосредоточить свое внимание на видневшемся впереди станционном офисе – месте, откуда представители семейства Лун или дюжины других Закрытых кланов управляли Гаоном.

У дверей офиса компанию Шанур встретила одна из стражниц Лун – матерая хейни в черных бриджах – служебной одежде всех портовых работников. Взглянув на Тулли, она невольно передернула ушами, но тут же овладела собой и отчеканила:

– Кер Шанур, вы вызваны на общее собрание. Вас уже ждут в главном зале. Напоминаем вам, что вы считаетесь ответственной за всех, кто прибыл на Гаон вместе с вами – в том числе и за личный состав сопровождающих вас махеновских судов.

– Понятно, – кивнула Пианфар, принимая пригласительный билет, и Лун учтиво посторонилась, позволив гостям пройти внутрь помещения. Пианфар оглянулась: рабочие обносили съемной перегородкой секцию «Махиджиру». – Пойдем, – сказала она своей команде, ступая на порог. – Через пару минут нам предъявят кучу обвинений в неоплаченных штрафах, многочисленных нарушениях Соглашения и космическом пиратстве.

– Провалиться бы им, – проворчала Шур.

– Ладно, разберемся. – Пианфар оглянулась еще раз и чуть не упала от неожиданности: по причалу шел Золотозубый с целой командой махе. Он был в длинной одежде, украшенной шикарным красным воротничком, и буквально светился от навешанных на него драгоценностей. – Нет, вы только посмотрите на это! Ну прямо преуспевающий торговец!

– А я в таком случае главарь кифской банды, – буркнула Хэрел.

Золотозубый протянул стражнице Лун свои документы, но она просто махнула рукой, пропуская его вслед за экипажем Шанур. Махены приблизились к Пианфар, и тут она наконец увидела, что все они были вооружены до зубов.

– Куда мы идем? – спросил Золотозубый.

– На собрание. Оно называется ихи. Туда приглашаются хейни, которые не могут разрешить свои межклановые проблемы мирным путем.

– Ага, и кифы в качестве международных наблюдателей, – пробормотал Золотозубый. – Хорошо все-таки, что Джик присматривает за нами сверху.

Они двинулись по длинному коридору, отполированному до блеска и подозрительно пустому – там было только несколько чиновников в черных бриджах и парочка хейни, одетых как астронавты, да и они, заметив Шанур, поспешили отойти в сторону.

– Как мало народу, – удивился один из махенов, но Золотозубый жестом велел ему замолчать.

– Слишком мало, – согласилась Пианфар. Она повернула за угол и увидела, что у входа в главный зал выставлена усиленная охрана. С этой минуты капитан Шанур больше не думала ни о своем экипаже, ни о Чужаке, ни о махенах, ни о родственниках. Она гордо тряхнула головой так, чтобы кольца в левом ухе зазвенели, и решительно шагнула вперед.

– Кер Шанур, – поклонилась начальница стражи и распахнула двери.

В главном зале собралось огромное количество хейни. Все они шумно о чем-то спорили, но стихли как по мановению волшебной палочки, едва лишь Пианфар и ее компания вошли внутрь. Пианфар сунула руки за пояс и глянула в середину зала – туда, где столпились станционные власти из семейств Кхай, Нуурун, Сехен, Maypa и Лун (всех их можно было различить по цвету бриджей, соответствовавшему тому или иному клану).

Справа маячила кучка кифов в своих черных одеждах, а рядом с ними три или четыре стишо. Пианфар поморщилась и невольно опустила уши, но тут же подняла их снова, встретившись взглядом с представительницей семьи Лун, стоявшей чуть поодаль, и протянула свой пригласительный билет. Находившаяся ближе всех к ней служительница Лун взяла его и передала своей госпоже.

– Мы просим вас незамедлительно предоставить нам легкий транспорт для спуска на Ануурн, – спокойно сказала Пианфар. – Дело, по которому мы прибыли, не терпит отлагательств.

Кифас Лун – воплощение хорошего вкуса и собственного достоинства – внимательно посмотрела на нее.

– Поступившая к нам жалоба на ваше пиратство, противоречащее законам Соглашения, имеет право на первоочередное рассмотрение.

– В случае вызова клану все претензии к его членам передаются в ведение хена.

Лун заколебалась:

– Но вызов еще не брошен.

– Вы прекрасно понимаете, кер Кифас, что это может произойти в любую минуту. Будьте же справедливы.

Последовала продолжительная пауза. Уши Лун несколько раз опускались и поднимались, и наконец она громко объявила:

– Очередь уступается хену. Наше слушание откладывается вплоть до разрешения конфликта, возникшего между семьями Шанур и Ман.

– Нет! – раздался знакомый щелкающий голос, и Пианфар сунула руку в карман с оружием. Толпа в черных одеждах расступилась, отодвигая в сторону долговязых стишо с их причудливыми узорами на мертвенно-белой коже, и на середину зала вышел киф, на голову возвышавшийся над своими собратьями.

Пианфар скривила губы, переводя глаза с него самого на его свиту, которая, как она знала, была вооружена до зубов.

– Акуккак… – пробормотала она.

– Нас не устраивает подобное решение, – высокомерно заявил он Лун. – Речь идет о нашей собственности. Мы понесли убытки, в коих повинны как хейни, укравшие Чужака, так и пособничавшие им махены. «Махиджиру» разыскивается в связи с преступлениями, свершенными его командой в нашей звездной области.

– Тулли, – позвала Пианфар, – покажи им свои бумаги.

Чужак спокойно вытащил их из кармана и протянул ей, а она – служительнице Лун.

– Тулли зарегистрирован на станции Кирду как член команды «Гордости Шанур» и имеет личный идентификационный номер.

– Это лишь подчеркивает его отношение к махендосет, – сказал Акуккак. – Я обвиняю вашего Чужака в нападении на наш корабль, истреблении кифских граждан и многочисленных нарушениях законов Соглашения.

Пианфар откинула голову назад, оскалившись в злобной улыбке.

– Неужели представители собравшихся здесь благородных семейств будут и дальше слушать эту беспардонную ложь?

– А потом, – продолжал Акуккак, не обращая на нее никакого внимания, – к нам прицепились хейни с шанурского звездолета. Они начали стрельбу на причале Центральной, убили одного из моих подчиненных и натравили на нас своих соотечественников. Нам, естественно, пришлось защищаться, в результате чего атаковавшие были уничтожены. Ну, и в довершение всего к ним присоединились эти махены – космические пираты…

– Вранье, – отрезал Золотозубый. – Я привез сюда бумаги с официальными претензиями, которые мое правительство предъявляет кифам.

– Это всего лишь часть спектакля, рассчитанного на то, чтобы отвлечь ваше внимание от истины, – заявил Акуккак. – Амбиции, мудрые хейни! Разве вам не известно, как далеко они зашли у семейки Шанур? Даже до меня, кифа, уже долетели слухи о том, что Шанур намереваются установить тайную связь с миром воинственных Чужаков, а капитан «Махиджйру» и его дружок, болтающийся сейчас на орбите, обеспечивают им охрану, представляя собой серьезную угрозу для всех мирных кораблей. И вы можете закрыть глаза на подобное попрание норм Соглашения?

– Лун! – воскликнула Пианфар. – С этого кифа достаточно и того, что он имел наглость оспорить ваше решение. Не дайте же ему теперь ввести себя в заблуждение: все его обвинения – бред сумасшедшего.

– Неправда! – раздался хейнийский голос позади. Пианфар повернулась, прижав уши: на противоположной стороне зала стояла Дюр Тахар, ее команда и уцелевшие члены экипажа Фаха.

– Мы рассмотрим жалобу кифской делегации, – сказала Лун, – но на это уйдет некоторое время.

Дюр Тахар решительно вышла вперед, увлекая за собой всю свою компанию.

– А я считаю, что мы должны заняться ею безотлагательно. Кифы правы: Шанур зашли слишком далеко. Спросите-ка их о кассете, которую они отдали махендосет вместо того, чтобы изучать ее в сотрудничестве с нами, своими друзьями и соседями. Спросите их о Чужаке, выдаваемом Шанур за астронавта «Гордости», и о сделках, которые они заключили в офисе Кирду, позабыв о других хейнийских семьях.

– Амбиции! – воскликнула Пианфар, вытягивая коготь в направлении Тахар. – Вот вам настоящие амбиции: капитан Тахар снюхалась с кифами, убивающими ваших сестер, чтобы выцарапать себе кусок пожирнее! – Она обвела присутствующих гневным взглядом. – Здесь есть кто-нибудь с Эгерууна? Кто-нибудь, имеющий право говорить от лица экипажа «Путешественника Хандур», уничтоженного кифами без всяких на то причин? Если да, то пусть он поинтересуется, почему Taxap бросила нас на произвол судьбы. Она убежала домой предупредить свою родню о возможных преимуществах сделки с кифами, погубившими два хейнийских корабля и звездолет Чужака! И не смотрите на этих несчастных стишо как на свидетелей – кифы наняли их специально для того, чтобы они вешали лапшу вам на уши! Боже, я ничуть не удивляюсь Тахар, но вы – вы, Фаха! Как вы можете стоять рядом с теми, кто разрушил ваш корабль и обрек на гибель ваших ближайших родственниц? Что с вами случилось?

Хилан Фаха начала что-то объяснять, но кифы дико завыли и защелкали, совершенно заглушив звук ее голоса. Наконец Акуккак поднял свою костлявую серую руку и громко прокричал:

– Эта Шанур – союзница махенов, принимавшая непосредственное участие во всех их наглых выходках, которые мы никогда не простим!

– Этот Акуккак – хаккикт! – проревел Золотозубый еще громче. – Убийца! Он объединил кифов, собрал флот из тридцати кораблей и теперь несет смертельную угрозу всем мирным народам! Не верьте его жалобам на попрание законов Соглашения – он плевать на него хотел! – Золотозубый достал из-за пояса пачку бумаг и сунул ее в руки служительницы. – Вот документально заверенная правда. Махендосет действительно охотились за этим кифом и, преследуя его, вторглись в чужую зону. Там-то мы впервые и заподозрили о существовании большой неизведанной системы, населенной особями, представителем которых является подобранный хейни Чужак. Что же касается всех остальных заявлений Акуккака, то я готов выступить официальным свидетелем того, что он лжет. Я был на Центральной и знаю, как все было на самом деле.

– Они навлекли опасность на нашу станцию, – промямлили стишо, вытолкнутые кифами вперед. – Мы протестуем и требуем компенсации…

– Достаточно! – крикнула вдруг Лун таким громовым голосом, что все присутствовавшие в зале дружно закрыли рты.

– Лун… – обратилась к ней Хилан Фаха, обрадовавшись воцарившейся тишине.

– Я сказала – достаточно! – оскалилась та. – Я уже выслушала всех, кто желал быть услышанным. А теперь взгляните вот на это.

Она вытащила из-за пояса какую-то дискету, вставила ее в компьютер, соединенный с настенным экраном, и на нем тут же высветилась таблица:

Стишо кифы кненны (*) хейни махе тка

станция корабль корабль корабль корабль корабль сами

торговля убийство видеть здесь бежать наблюдать знать

Страх хотеть видеть хейни вырваться помощь кненны

насилие насилие насилие насилие насилие насилие сами

Соглашение Соглашение Соглашение Соглашение Соглашение Соглашение Соглашение

помощь помощь помощь помощь помощь помощь помощь

Это было сообщение тка – смысловая цепочка, характерная для их дольчатых мозгов. Пианфар внимательно изучила ее и облегченно вздохнула. Золотозубый, кифы, хейни – все не сводили глаз с экрана.

– Должно быть, это те самые тка, что крутились рядом с кненнами, – пробормотала Хэрел.

– Похоже, мы разжились переводчиками, – расплылась Пианфар в широкой улыбке. – Вы видите это, кифы? Вас не любят даже собственные соседи, а уж их вам не запугать.

– Но ведь это еще одна проблема, Шанур! – крикнула Дюр Тахар. – Будьте вы прокляты! Что хорошего вы находите во вмешательстве тка и кненнов? Последние пытались напасть на мой корабль, когда мы вылетели за пределы Кирду, – совсем как в тех историях о старых временах и разодранных кораблях. И вы радуетесь тому, что теперь дышащие метаном приперлись сюда? Лун, я требую задержать Чужака, изгнать махенов, тщательно расследовать действия капитана Шанур и установить наблюдение за всей ее семьей!

– И ничего для кифов? – удивилась Пианфар. – Ничего для разбойников, которые убили нескольких хейни и представителей чужой и, возможно, очень могущественной и мстительной цивилизации? Опять амбиции, Тахар! А еще жадность и трусость. Что пообещали вам кифы? Безопасность ваших кораблей в обмен на гибель нашего? Вряд ли кифы предлагали вам что-либо материальное. Тогда что же вас так сильно прельстило?

Это был случайный выстрел, но, судя по всему, он попал в цель, ибо уши Тахар вдруг прижались вплотную к макушке, а глаза вылезли на лоб, как от сильного удара по затылку. Это заметили все. В зале поднялся шум, кифы столпились еще плотней, а стишо растерянно схватили друг друга за руки.

– Тварь, – процедила Пианфар и обернулась к остальным членам семьи Тахар и Фаха: они стояли, низко опустив головы, и она почувствовала искреннюю жалость к ним. Тем временем Акуккак глядел на все это, брезгливо отогнув уголки рта, и на его сером морщинистом лице застыло глубокое презрение.

– Он смеется! – воскликнула Пианфар. – Он смеется над слабостью хейни. Он смеется над амбициями, которые заставили нас забыть о том, что мы торгуем не на всех рынках и не всяким товаром. По его глубокому убеждению, мы будем готовы на все – лишь бы только вырваться за пределы собственной системы. И главное, он уверен, что мы не рискнем принять бой – ведь хейни всегда были мирным народом… Однако я никому не позволю загонять себя в стойло! Сейчас я спешу домой, но я обязательно вернусь, господин вор и убийца, и тогда мы поговорим по-другому.

Акуккак больше не смеялся. Он стоял, сложив руки на груди, и вся его компания притихла. Притихли и все остальные. Пианфар поклонилась Лун и направилась к выходу. Махены немного замешкались, глядя на кифов. Тулли обернулся и оскалился. Пианфар тоже:

– Эй, махены, вы забыли, что я отвечаю за вас, как Тахар отвечает за этих кифов? Идем.

Тахар никак не прореагировала на эту колкость, – вероятно, она еще не опомнилась от пережитого шока.

– Разжились подружкой? – ехидно спросил Золотозубый Акуккака. – Здесь, в порту, она за вами, конечно, присмотрит, а вот что вы будете делать дальше – попросите местную администрацию выделить вам эскорт для охраны?

– Возможно, – прохрипел тот. – И возможно даже, что капитан Шанур займется этим лично, когда прилетит с Ануурна.

Пианфар почувствовала, как по спине ее пробежала мелкая дрожь. С минуту она пристально смотрела на кифов, словно это могло помочь ей оценить реальную степень исходившей от них угрозы. Остальные наверняка думали о том же, ибо что могли сделать два махеновских охотника против семи разбойничьих кораблей?

– Уступите мне Чужака, – прошипел Акуккак. – Или хотя бы записанную им кассету. Это не так уж много. В конце концов, я ведь смогу получить ее и от махенов.

– Ха, как получили ее от Шанур? – хихикнул Золотозубый.

– Мы передадим вашу просьбу на рассмотрение хена, – сказала вдруг Пианфар с нескрываемым отвращением в голосе. – Не исключено, что мы все-таки пойдем на некоторое сотрудничество с вами во имя сохранения мира в зоне Соглашения.

Казалось, в зале перестали даже дышать. Стишо вылупили на нее свои белесые глаза, кифы – красные, хейни – черные с янтарными оболочками. А Пианфар, не утруждая себя никакими объяснениями, направилась к выходу, и на этот раз махены и смертельно побледневший Тулли последовали за ней, не останавливаясь и не оборачиваясь.

Дверь открылась перед ними и снова закрылась за их спинами. Коридор был пуст.

– Пойдемте на мой корабль, – предложил Золотозубый. – Отлетим на безопасное расстояние и оттуда будем наблюдать за этими ублюдками.

– Нет, мне нужно раздобыть челнок для спуска на Ануурн, – покачала головой Пианфар. – У меня там неотложное дело в виде сына-болвана и серьезных проблем в клане Шанур. Это вопрос жизни и смерти, махе.

– Кифы заметят вас и уничтожат одним-единст-венным выстрелом… Ладно, я попрошу Джика присмотреть за вами.

Пианфар улыбнулась махе и крепко пожала его мускулистую, покрытую темным мехом руку.

– Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы ее получите. Первоклассную помощь, махе. Кифы лгут, и вы это знаете.

– Знаем, – подтвердил Золотозубый. – И знали с самого начала.

Их пути разошлись на следующем повороте: махены отправились на «Махиджиру», а Пианфар повела свою команду к месту стоянки внутрисистемного транспорта.

Неожиданно сзади раздался звук чьих-то торопливых шагов. Пианфар оглянулась и увидела молодую хейни в черных бриджах работника офиса. Она подбежала к ним и поклонилась:

– Капитан, меня зовут Ана Кхай. Власти станции просят вас прийти. Всех вас. Быстро и очень тихо.

– Власти станции только что позволили мне отбыть по срочному делу, юная Кхай, и, право же, у меня нет времени для конференций.

– Я всего лишь посыльный, – потупилась та. – И я должна вернуться вместе с вами. Так сказал сам Лун. Ну пожалуйста.

Пианфар немного подумала, потом кивнула и сделала знак своим товарищам следовать за ней.

– Но недолго! – прошипела она на ухо Кхай.

Девочка привела их в малый зал, в котором собралась внушительная толпа, состоявшая как из местных чиновников, так и из хейни в форме астронавтов. Увидев Пианфар, они расступились, пропуская ее вперед.

Это и вправду был сам вожак Лун. Он сидел в кресле, выложенном подушками, а вокруг него стояли его многочисленные подруги, дочери, племянницы и несколько сыновей подросткового возраста. Кифас Лун, его первая жена, также была здесь.

Семье Лун не грозили никакие вызовы: они являлись Кланом-Хранителем, державшим под своим контролем порты, водные пути и многие другие важные вещи общего пользования. Лун сроду не кичился своим положением, но соответствовал ему даже внешне. Когда он поднялся на ноги, Пианфар невольно убрала с лица небрежный оскал и вежливо склонила голову.

– Твой Чужак…– прогремел хозяин, сотрясая воздух. – Я хочу взглянуть на него.

Пианфар обернулась к Тулли: тот был еле живой от страха. Она взяла его за руку.

– Не бойся, Тулли, это друг. Это он.

Тулли неуверенно шагнул в сторону Луна, и Пианфар тихонько ущипнула его сзади, напоминая о хороших манерах. Тулли сразу поклонился.

– Это самец, на Лун, – пояснила Пианфар. Вожак кивнул, качнув своей тяжелой гривой.

– Агрессивный? – спросил он.

– Цивилизованный, но воинственный, как махе. Тулли попал в плен к кифам. Они убили его спутников, а ему самому удалось сбежать. Тогда-то все и началось. У нас есть кассета с его переводом. Он предоставил ее нам добровольно, а мы дадим ее копию вам. Что же касается Тахар, то я ей просто не доверяю, и меня это искренне огорчает. С вашего позволения, на Лун, я отвечу на все ваши вопросы немного позже – мне ведь разрешили отбыть.

– Клан Шанур получил официальный вызов, – сообщила Кифас Лун. Пианфар бросила на нее испепеляющий взгляд, и та поспешила добавить: – Мы узнали об этом только сейчас. Послушайте, кер Шанур, есть более быстрый способ…

– Мне нужно связаться с домом, – заявила Пианфар. – Немедленно!

– Подождите, кер Шанур! – Кифас пересекла комнату, подошла к Пианфар и взяла ее за руку. – Наш нейтралитет…

– К черту ваш нейтралитет! Позаботьтесь о том, чтобы кифы не увязались за мной по пятам.

– Мой корабль к вашим услугам, кер Шанур, – предложила вдруг одна из хейнийских капитанов, изрядно смахивавшая на Хэрел. – Конечно, он очень старый, но зато может опуститься прямо рядом с вашим домом. Никакому другому транспорту это не под силу. Мой корабль называется «Удача Pay» и обычно базируется на Тио. Я берусь доставить вас на Ануурн, несмотря ни на какую опасность.

Пианфар вздохнула и окинула добрую хейни внимательным взглядом. Pay не были их соседями. Внутрисистемные обыватели, они не имели ни земли, ни имущества, за исключением пары утлых суденышек.