Текст книги "Жар сердец"

Морган издал стон, и Силвер задрожала сильнее. «Боже милосердный!» Она чувствовала, что задыхается. Морган поднял ее ночную рубашку, и его горячие ладони возобновили свои ласки, гладя податливые округлые бедра и низ живота. Силвер почувствовала, что жар, переполняющий тело, так силен, что ее кровь вот-вот загорится. «Морган, – это было единственное слово, которое еще оставалось в ее мозгу в эти минуты. – Морган, Морган, Морган».

Она жадно впилась в его губы и запустила пальцы в его волосы. Внезапно Силвер почувствовала перед собой пустоту – но это не она, а он сделал усилие, чтобы отстраниться.

– Это… не то… место, – отрывисто бросил Морган хриплым от возбуждения голосом.

Силвер дотронулась пальцами до своих ноющих от яростных поцелуев губ и, не веря в то, что сейчас произошло, подняла на него взгляд. Ее грудь все еще оставалась твердой, между ногами было горячо и влажно.

– Прости, – прошептала Силвер, не имея ни малейшего представления за что. – Я не знаю, что случилось.

Морган отодвинулся дальше.

– Не знаю и я.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он пригладил рукой волосы.

– Поговорим об этом позже.

Силвер опустилась на кровать, чувствуя больше замешательство, чем смущение.

– И мы не будем притворяться, что ничего не произошло?

Морган улыбнулся, в первый раз за этот вечер. Боже, подумал он, какой чертовски привлекательной она выглядит с этими красными пятнами на щеках, в ночной рубашке с высоким воротником и пеньюаре. Он и не предполагал, что его может тянуть к женщине, подобной Силвер Джоунс. И не мог допустить даже мысли, что его будет притягивать к такой женщине столь сильно.

– Мне будет тяжело это забыть, но ты постарайся, если хочешь. Я думаю, это было бы самым разумным.

– Тебе не следует говорить об этом Лидии. – Ее большие карие глаза глядели умоляюще.

– Конечно. – Морган поправил китель, мысленно издав проклятие, что оказался в таком нелепом положении, затем снова поднял глаза на Силвер. На этот раз она выглядела смущенной.

Морган внезапно почувствовал вину за те вольности, которые он себе позволил. Но нет, черт побери! Будь он проклят, если он извинится! Это она начала игру, а он лишь поддался на нее. Ей просто повезло, что доктор и Лидия оставались неподалеку.

– Отдохни немного, Силвер.

– А ты не останешься? Нет?

Морган отрицательно покачал головой:

– Нет.

Почему ее чертовски неуместное вмешательство в его отношения с Лидией так его тронуло? Если быть с собой искренним, то он был даже рад, что покинул Лидию, хотя не мог ясно себе сказать почему. Его тело сейчас было напряженнее якорной цепи. Но он должен все же признаться себе, что вовсе не хотел проводить эту ночь с Лидией с того самого момента, как сделал шаг из экипажа к двери ее дома.

Может, ему следовало сбросить напряжение с кем-нибудь из темнокожих женщин, что работали на пристани? Морган вздохнул. Возможно, ему пора перестать себя обманывать и признать наконец правду; той женщиной, которую он действительно хотел, была Силвер. И в одном он теперь был уверен: когда он целовал Силвер Джоунс в своей каюте, ее горячий отклик был отнюдь не притворным.

Глава 10

В эту ночь Силвер спала плохо, все время ворочаясь с боку на бок и размышляя о произошедшем между ней и Морганом Траском. Она разрывалась между осуждением самой себя за то, что сделала, и сладостными воспоминаниями о том, какие ощущения ей довелось испытать.

Делия говорила ей, что она вполне сможет испытывать наслаждение с мужчиной, но только если его полюбит. Силвер тогда не верила, что сможет встретить подобного человека, однако, похоже, она ошибалась. Не было слов, которыми можно было бы описать пережитые ею чувства. И хотя она считала, что подобного больше не должно повториться, о том, что было, нисколько не жалела.

Решив, что ей все же необходимо заснуть, Силвер взбила подушки и снова, в который раз, попыталась устроиться поудобнее. Уснуть ей удалось лишь перед рассветом, а проснуться пришлось от стука в дверь.

– Это я, мисс Джоунс, Марни, – раздался тоненький, высокий голосок.

– Входи, Марни. – Силвер поднялась с кровати и потянулась, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил, что было удивительно после столь беспокойной ночи.

– Тот мальчик, Джордан, он внизу, мисс. Он говорит, что его прислал капитан, чтобы показать вам город.

Неужели Морган способен на такое?

– Благодарю тебя, Марни. Попроси его подождать меня в гостиной, сейчас я спущусь.

Прошло совсем немного времени, и, надев легкое дневное платье, Силвер спустилась по лестнице к Джордану, сидевшему в гостиной на обитом парчой стуле. Когда Силвер вошла в комнату, он улыбнулся и радостно вскочил с места.

– Капитан сказал, что вы никогда не бывали на Барбадосе. Он подумал, что, возможно, вы хотели бы прокатиться по городу.

– Это было бы прекрасно, Джордан. А ты уверен, что тоже этого хочешь?

– Я был бы очень рад, мисс Джоунс.

– Тогда давай начнем с того, что ты будешь называть меня Силвер. – Она взяла его под руку и повела к двери.

– О нет, мэм! Я не могу так к вам обращаться, потому что вы – аристо… аристо… аристо…

– Аристократка? – закончила она.

– Да.

Дворецкий распахнул дверь, и им в лицо тут же дохнул теплый тропический ветер.

– Но я так хочу. У меня никогда не было брата, и если ты будешь называть меня Силвер, мне будет казаться, что у меня появился братишка.

Джордан с удивлением взглянул на нее и отвел глаза.

– У меня никогда не было семьи, – тихо сказал он, – за исключением капитана, Куки и Жака.

– Теперь у тебя есть еще и я.

Джордан радостно улыбнулся. Какое-то мгновение он смотрел ей прямо в глаза. Затем улыбка исчезла с его губ, и он стал серьезным.

– Я хотел бы быть старше, чтобы иметь возможность сопровождать вас всегда, мисс… я хотел сказать – Силвер.

– Ну у тебя есть такая возможность, по крайней мере сегодня.

Было заметно, как расцвел от этих слов Джордан. Он провел Силвер к экипажу, который Морган нанял для их прогулки, и помог ей в него подняться. Они проехали окраину Бриджтауна, и экипаж покатился к полям сахарного тростника. Остановились они в небольшой деревушке Банатин, где был небольшой ресторанчик, в котором им подали морских ежей и летучую рыбу, лангустов и омаров. Затем доследовал батат. Джордан первый раз в жизни попробовал ананасы и объявил, что это лучшие фрукты из всех, что он когда-либо ел.

– Прямо как Джордж Вашингтон, – рассмеялась Силвер.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я читала, что то же самое сказал Вашингтон, когда попробовал впервые ананас.

– Наверное, мы во многом схожи, – решил поддразнить ее Джордан.

– Разумеется, хотя ты намного симпатичнее.

Пообедав и проведя с Джорданом остаток дня, Силвер почувствовала, что они заметно сблизились. Она определенно начинала думать о нем как о своем брате.

По-видимому, он чувствовал нечто похожее. Когда они покидали ресторан, Джордан показался ей намного более раскованным, чем обычно. Во время разговора в экипаже она узнала, что Джордан остался сиротой в столь раннем возрасте, что совершенно не помнил своих родителей. Он боготворил Моргана Траска и Жака Буйяра и постоянно вспоминал о Куки, рассказывая, как этот суровый старый моряк заботился о нем почти с младенчества.

– Скоро многое изменится, – печально произнес Джордан. – Капитан больше не будет выходить в море, Куки женится на женщине, за которой ухаживает, а Жак перейдет на бригантину, как только мы вернемся назад. Мне придется думать о себе самому.

– Я уверена, что майор Траск не бросит тебя на произвол судьбы.

– Конечно, но когда-нибудь я все равно вырасту.

– Это верно, но в тринадцать лет все-таки рановато начинать самостоятельную жизнь. – Силвер знала это много лучше, чем хотела бы. Возможно, ей следует рассказать обо всем майору. При одном воспоминании об этом высоком красивом человеке ее словно обдало теплом.

– Мне пришлось довольно долго заботиться о себе самой, – сказала она, стараясь увести мысли с опасной дорожки. – На самом деле это не так уж и страшно.

– Разве вы жили одна?

– Да, Джордан. – Их экипаж катился по грунтовой дороге, и единственным звуком, сопровождающим их разговор, было щелканье вожжей по лошадиным крупам. – Иногда я чувствую себя одинокой до сих пор.

Они вернулись в Бриджтаун лишь поздно вечером.

– Думаю, у майора на сегодняшний вечер уже есть какие-нибудь планы. – Силвер постаралась, чтобы голос не выдал ее волнения.

– Он и Оуэн Мур должны встретиться около горы Ганхилл. Капитан и Мур хотят обсудить дела. Там, около Ганхилл, сегодня должны состояться петушиные бои.

Силвер слышала о петушиных боях, но видеть их ей не доводилось.

– Ты тоже туда собираешься?

Джордан усмехнулся:

– Да. Вместе с Жаком.

– А я могла бы пойти с вами? – Джордан неуверенно взглянул на нее:

– Не думаю, что капитану это понравится.

– Да ладно, Джордан. Если я пойду с тобой и Жаком, то уверена, со мной ничего не случится. Кроме того, майору можно об этом ничего не говорить.

– Я даже не знаю…

– А где сейчас Жак? Почему бы не спросить у него?

Было заметно, что эта идея Джордану понравилась гораздо больше.

– Он либо на «Саванне», либо в «Быке и корове».

– Давай сначала поедем в таверну. – Там с гораздо меньшей вероятностью можно было случайно повстречать Моргана.

Кучера несколько озадачило, когда Силвер приказала ехать к таверне, но спустя несколько минут они были уже перед тем самым домом, из которого Жак вчера выкинул карточного шулера. Джордан отправился внутрь поискать Жака, и вскоре они оба появились на улице.

– Значит, милочка, ты хочешь посмотреть, как дерутся петухи? – Хотя от француза пахло элем, он совсем не казался пьяным.

– Думаю, да. Мне очень интересно.

– Не уверен, что для тебя это будет занимательным зрелищем. – Он сунул руку в карман брюк и вытащил мятый клочок бумаги, на котором был напечатан какой-то текст. – К тому же у нас могут возникнуть кое-какие проблемы.

Силвер разинула рот, увидев выше текста свое собственное изображение; ниже шло объявление о награде, которую ее отец обещал за поимку беглянки.

– Черт бы его побрал! Он всегда находит возможность сделать мою жизнь невыносимой.

– В жизни ты намного прелестнее, чем на рисунке, – произнес Жак. – Должен сказать, две тысячи золотом – очень большие деньги.

– Эти деньги уже затребованы Пинкардом. Неужели мы ничего не можем сделать?

– Я могу пустить об этом весть и постараться, чтобы она разошлась как можно быстрее. Но на это уйдет время. – Он взглянул на Силвер, его похожая на лапу рука деликатно тронула ее щеку. – Может, тебе и в самом деле следует пойти с нами, развеяться. По крайней мере в компании с Жаком Буйяром тебе нечего бояться.

Силвер улыбнулась, не скрывая своей радости:

– Я знала, что мы будем друзьями.

– На петушиных боях бывают и женщины. Не так много, но несколько придут наверняка. Ты не будешь чувствовать себя не в своей тарелке. Мы с Джорданом заедем за тобой в шесть.

– Я буду готова, – пообещала Силвер. Леди Грейсон она скажет, что ее проводит Морган. Поскольку эта женщина выполняет все распоряжения Моргана безоговорочно, никаких препятствий она чинить не будет.

– Не выходи из дома одна, – предупредил Жак.

– Не выйду.

Жак поднес ее руку к губам:

– До вечера, красавица.

Несколькими часами позже нанятый ими экипаж остановился у большого невзрачного дома с тростниковой крышей, стоящего в стороне от главных домов плантации. Двор перед домом был заполнен лошадьми, экипажами, кабриолетами, двуколками и фаэтонами – всеми средствами передвижения, которые только могут доставить пассажиров на грандиозное вечернее мероприятие.

– Я, кажется, начинаю волноваться, – произнесла Силвер.

– Сегодня должна быть крупная игра, – сказал ей Жак. – Ставки будут большими.

Силвер нахмурилась. Ей стало досадно, что у нее нет денег.

– Не волнуйся, Силвер, – произнес Джордан, угадав ее мысли, – Жак сделает для тебя ставку.

– Ну, этого не стоит делать, Джордан. Что, если он проиграет?

– Ты принесешь удачу, – ответил Жак. – Мы обязательно выиграем.

Силвер улыбнулась. Жак Буйяр нравился ей все больше, и она взяла его под руку и позволила провести себя внутрь здания. Сегодня на Силвер было шелковое платье бирюзового цвета, эффектно подчеркивающее прелесть ее лица.

Как и говорил Жак, она заметила несколько женщин. Все они были одеты очень элегантно. Конечно, на петушиные бои прибыло и множество подозрительной публики: игроков и проходимцев всех мастей, а также рабочих пристани, матросов, торговцев, крестьян и девиц легкого поведения. Их разноцветная одежда составляла такую пеструю смесь, что у Силвер закружилась голова.

– Спасибо, что привел меня сюда, – шепнула она Жаку, пока они пробирались через толпу.

– Тебе еще рано благодарить, – коротко бросил он. Одна часть дома была менее многолюдна – там на стульях располагалась элегантно одетая публика. За ней сидели менее состоятельные зрители. Силвер обвела глазами окружающих, надеясь отыскать Моргана, но нигде его не увидела. Они опустились на стулья у самой арены, с правой стороны которой стояли клетки с петухами. Когда птиц вынимали из клеток, они пытались вырваться и отчаянно кукарекали. Вскоре в помещении стало еще шумнее – народ прибывал, поскольку представление должно было начаться с минуты на минуту. В воздухе носился запах опилок и соломы. Напротив Силвер через арену какой-то чернокожий опрокидывал в рот кружку за кружкой горький барбадосский ром, способный убить дьявола; другие зрители довольствовались бренди из сахарного тростника.

Силвер заметила, что Жак не выражает никакого желания промочить горло.

– А что делает вон тот человек? – Силвер показала пальцем на суетливого, похожего на жука человека, который стоял в большой корзине, расположенной над центром ринга.

Жак негромко рассмеялся.

– Этот бедняга не смог заплатить свой долг. Ему придется оставаться там до самого конца вечера.

Силвер рассмеялась. Заточение в корзине казалось совсем легким наказанием, но ей пришлось изменить свое мнение, когда кто-то кинул в должника кружку из-под эля, которая чудом не угодила ему в голову.

– Ну, моя красавица, кто из них победит? – Жак показал на двух птиц, которых вытаскивали из клеток. Первый петух был белым с черными пятнами, второй – рыжим с поблескивающими в свете свисающих с потолка фонарей перьями.

– Красный, конечно. Он гораздо больше.

– Белый петух считается фаворитом, – предостерег Жак. – Он побеждал много раз.

– Но он кажется таким грязным…

Жак рассмеялся, и его черные усы приподнялись.

– Любой настоящий, испытанный боец, думаю, выглядит очень жалко. Но мы поставим на красного. – С этими словами Жак покинул ее, чтобы сделать ставку. Как только петухов поставили на землю, перья встопорщились на их шеях, и петухи начали издавать угрожающее кукареканье, кружа вокруг друг друга. Только сейчас Силвер заметила привязанные к черным ногам петухов стальные ножи.

– А что у них на ногах, Джордан?

– Это шпоры. Владельцы петухов надевают их для того, чтобы петухи могли сражаться лучше.

Силвер перевела глаза на ринг. Выбрав момент, белый петух поднялся в воздух и вонзил шпоры в покрытую перьями грудь красного петуха. Силвер разинула рот, увидев, как из порезов брызнула кровь. Взмахнув крыльями, красный петух отскочил в сторону, но только для того, чтобы через несколько мгновений самому броситься вперед и обрушить свое оружие на брюхо белой птицы. Когда на покрытой опилками арене заалела кровь, Силвер почувствовала тошноту.

Хотя обе птицы и получили тяжелые раны, они продолжали яростно наскакивать друг на друга. Уступать не желала ни одна. Они бросались друг на друга снова и снова, раз за разом погружая металл в плоть противника, полные решимости выйти из схватки победителями.

Схватившись за деревянную скамью, Силвер отвела взгляд. Почему ей никто не рассказал, что она увидит?

В это же время с другой стороны арены за боем наблюдал, беседуя с Оуэном Муром, Морган. Они только что завершили переговоры, и Мур пригласил Моргана взглянуть на петушиные бои. Морган отказывался, так как этот спорт отличался излишней жестокостью, однако британец оказался настойчив.

И сейчас Моргану приходилось смотреть, как две птицы кромсают тела друг друга; над ними летал пух, из ран хлестала кровь. У красного петуха по полу волочилось сломанное крыло, белый хромал. Уже было ясно, кто победит, и Морган решил, что с него этого зрелища достаточно.

Он уже собирался уходить, когда его внимание привлекла женщина в платье бирюзового цвета. Она как раз подняла голову, и на ее волосах сверкнул отблеск света лампы. Он не знал никого с волосами столь серебристыми и глазами столь темными.

Что, черт побери, она здесь делает? Когда же он увидел сидящего рядом с Силвер Джордана, кровь у него буквально закипела. Он доверил этому юнцу ее опекать! И уж совсем не ожидал, что тот приведет ее в такое место! Поднявшись с деревянной скамьи, Морган направился к Силвер, полный решимости немедленно разобраться с обоими. Сначала он задаст Джордану, а потом поговорит с Силвер.

Он преодолел половину пути, когда увидел, что она поднимается со своего места и направляется в дальний конец помещения. Черт побери, что она делает? Это совсем не место для привлекательной женщины, которую сопровождает юный мальчик.

Издав громкое проклятие, Морган начал быстрее пробираться сквозь толпу людей. На какое-то время он потерял Силвер из вида и снова обнаружил ее, лишь когда бирюзовое платье мелькнуло под раскидистой пальмой.

Стиснув зубы, Морган решительно двинулся вперед. Добравшись до Силвер, он схватил ее за руку и с силой дернул, чтобы она повернулась к нему.

– Что, дьявол, ты здесь делаешь? – нахмурил он брови. Силвер подняла на него испуганные глаза. Ее лицо стало бледным.

– Извините меня, майор. – Она попыталась освободиться. – Я боюсь, что плохо себя чувствую.

– Я уже слышал это раньше.

Силвер снова подняла на него глаза.

– Я… я… не знала, что это будет так… кроваво. – Приложив руку ко рту, Силвер отвернулась и наклонилась к пальме. Вдруг ее начало рвать.

– Боже! – Морган чуть оттянул ее юбки, чтобы она их не испачкала. Когда рвота прекратилась, он приказал Силвер оставаться на том же месте, где она была, и через несколько минут вернулся с мокрой тряпкой и наполненным водой кувшином.

Силвер подняла голову, и Морган поспешно обтер ей лицо.

– Черт побери, Силвер, что тебя заставило появиться одной в подобном месте?

– Я вовсе не одна. – Она приложила холодную тряпку к щеке. – Со мной Жак и Джордан.

– Это Жак привел тебя сюда?

– Я попросила его это сделать. Я думала, здесь будет что-нибудь интересное.

– Теперь ты видишь, что это не так?

– Да, вижу. – Морган подвел ее к деревянной скамейке и усадил. – Бедные птички, они такие красивые. – Морган вздохнул:

– Я знаю, Силвер, тебе трудно будет в это поверить, но есть вещи, которые женщинам лучше не делать.

– Я вижу, и тебе это зрелище не очень нравится.

– Верно. Но…

– Лучше этого не видеть, – произнесла Силвер, подняв влажный подбородок.

Морган сделал над собой усилие, чтобы не улыбнуться:

– Почему бы мне не отвезти тебя домой?

– Я была бы тебе вечно благодарна, – с облегчением ответила Силвер.

– Я пойду скажу об этом Жаку.

Вернувшись, он принес с собой смятое объявление, которое Жак показывал ей утром. Он не стал говорить Силвер об объяснении Жака, что тот специально решил привести ее сюда, чтобы проверить, на самом ли деле у нее мужской характер; это испытание Силвер полностью провалила.

Морган развернул объявление и пробежал глазами по заголовку, обещавшему две тысячи долларов за ее возвращение.

– Мне все это не нравится, Силвер. Ни на грамм. Если кто-нибудь из этих мужчин тебя узнает – что вовсе не трудно, – он может попытаться силой вернуть тебя на Катонгу.

– Это уже не важно. Через несколько дней мы все равно туда отправимся. – «Это не так», – подумал он, испытывая чувство вины. – Ничего страшного не может случиться.

– С тобой может случиться все, что угодно, – буркнул Морган, и Силвер обиженно вздернула плечи. Боже, как непередаваемо она выглядела в лунном свете! Ее платье с большим декольте не скрывало верха ее высокой груди. Он еще помнил, как мягка была ее кожа, какими изящными были очертания ее тела. – Нам пора идти, – произнес он, стараясь изменить ход своих мыслей.

Морган приехал в дом для петушиных, боев верхом, ему пришлось передать лошадь Жаку и Джордану, которые отправились обратно вместе с Оуэном Муром. Они должны были вернуть лошадь в конюшню. Моргану же с Силвер оставался экипаж.

Почти всю дорогу Морган молчал, пока не удивил Силвер предложением остановиться в небольшой гостинице у самого берега океана.

– Ты уже чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы что-нибудь поесть… По крайней мере хотя бы немного тостов и чай.

– Звучит заманчиво.

Они выпили несколько чашек чая, заедая их овсяными лепешками с ананасовым джемом. Гостиница представляла собой разительный контраст с душным помещением для петушиных боев, и они почувствовали себя свободно, разговор полился легко и непринужденно.

– Расскажи мне о своей матери, – попросил Морган, когда они покончили с едой. – Я часто вспоминаю Мэри. Она была замечательной женщиной.

– Мне особенно нечего о ней сказать. Я ее почти не помню. Она умерла, когда мне было всего пять лет, при рождении моей сестры.

Взгляд Моргана остановился на ее лице.

– Я и не знал, что у тебя есть сестра.

– У меня она была. – Силвер посмотрела на расписанную цветами скатерть и печально провела пальцем па рисунку. – Ее звали Бетси. Она была прелестнейшей девочкой. Она умерла, когда по острову прошла желтая лихорадка.

Морган поднял рукой ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Ты потеряла мать, сестру… Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить столько горя.

В его зеленых глазах было видно участие; его пальцы были бережными, от них исходило тепло. Эти же самые пальцы прошлой ночью дотрагивались до нее совершенно по-другому, подумала Силвер и тут же пожалела, что вспомнила об этом. После того случая ей должно было бы стыдно даже сидеть рядом с Морганом. Вместо этого она поймала себя на желании испытать пережитые вчера чувства еще раз.

– А как ты? – спросила она. – Джордан говорил, что тебе приходилось воспитывать в одиночку брата. У тебя тоже не было семьи?

– У тебя была семья, Силвер. У тебя есть отец.

Силвер промолчала в ответ.

– Для меня мой брат много значит, – спокойно продолжал Морган, – почти все. Брэндан – безрассудный, отчаянный парень, порой он чересчур горяч, думаю, со временем он образумится. – Он тихо рассмеялся. – Когда он был ребенком, то любил разные розыгрыши. Иногда они приводили к крупным неприятностям, хотя он устраивал их лишь из желания повеселиться. – Морган снова улыбнулся. – Он совсем не похож на своего серьезного старшего брата.

– Он мне понравился только из одного твоего описания.

Морган кивнул:

– Брэндан умен, трудолюбив, очень ответственен. Он в самом деле замечательный человек.

«Так же, как и ты», – подумала Силвер.

– Джордан говорил, что он лейтенант и что сейчас находится в Мексике. Именно туда мы и направляемся?

Морган нахмурился, его глаза потемнели.

– Как ты об этом узнала? Джордан не имеет представления, куда мы плывем. И Рейли наверняка не мог тебе этого сказать.

Силвер чуть покраснела. Она могла бы солгать, но он наверняка бы это понял.

– Я прочитала приказ в твоей каюте. – Увидев, как перекосилось его лицо, Силвер успокаивающе положила ладонь на его руку. – Пожалуйста, не сердись. Тогда я еще тебя мало знала. Мне нужно было понять, с кем мне приходится иметь дело, и никому об этом не говорила и никому не скажу.

Какое-то мгновение Морган молча глядел на нее, затем его рука под ее ладонью расслабилась.

– Я должен был догадаться. – Он выглядел обескураженным, но его гнев пропал. – Впрочем, сейчас это уже не важно. Пойдем, – произнес Морган.

Их экипаж остановился у песчаного берега, на который с тихим шелестом набегали волны. Они вышли из экипажа и пошли по песку. Лунный свет проложил на воде серебристую дорожку, прохладный бриз развевал волосы Силвер. Она сняла туфельки, и ее ноги утонули в песке, который оказался на удивление теплым. Воздух был свеж и доносил соленый запах моря. Они шли по песку, Морган придерживал Силвер за талию.

– Как прошлой ночью, – произнёс он, когда они дошли до пальмы.

Остановившись, Морган повернул ее лицом к себе. Силвер приложила палец к его губам, заставляя замолчать.

– Я не отношусь к числу легкодоступных женщин, майор. То, что произошло между нами, было… скажем, неожиданностью для меня самой. Хотя я нисколько не жалею о произошедшем.

– Мне хотелось бы сказать то же самое, но это была бы ложь. Я хочу тебя, Силвер. Знаю, что мне не следует об этом даже думать, но я просто не в состоянии пересилить себя.

Силвер обвила руками его шею и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать. Этот поцелуй сначала был нежен, но постепенно становился все более страстным. Обняв, Морган привлек Силвер ближе. Она подумала, что твердость его мускулов придает ему мужественность. Его влажный язык проник ей в рот, и она немедленно ощутила, как по всему телу расходится тепло. Морган наклонился, чтобы сделать свой поцелуй глубже, и Силвер почувствовала, как заходили под ее пальцами могучие мускулы его плеч. От него шел легкий аромат табака. Запустив пальцы в его волнистые волосы, Силвер прильнула к горячему телу Моргана, чувствуя, как его руки скользят вниз, к ее животу.

Издав стон, Морган внезапно отстранился.

– Что? В чем дело? – сбивчиво проговорила она.

– Нам не следует делать этого. – Он прижал ее пальцы к своей груди, и Силвер почувствовала, как бешено колотится его сердце. – Я скоро уезжаю, Силвер. Британцы подписали все бумаги. Груз прибудет завтра утром. Мы совершим обмен, и на следующий день я уеду. Вернусь я лишь после того, как доставлю груз на место.

– Я поеду с тобой.

– Ты останешься здесь. Оуэн Мур согласился за тобой присмотреть. В Мексике идет война, это место не для женщин.

– Но ты говорил…

– Я говорил, что доставлю тебя на Катонгу, когда буду возвращаться обратно, и именно так я и собираюсь поступить. Все это время тебе придется провести с Лидией. Я хотел бы надеяться, что ты сдержишь слово и останешься в ее доме до моего возвращения.

– Но…

Наклонившись к ней, Морган поцелуем прервал ее возражения. Затем провел ладонью по волосам, приводя их в порядок, и хмуро глянул на нее.

– Я не собираюсь лишить тебя невинности, а потом бежать, хотя это именно то, что я хотел бы сейчас сделать.

– Если бы вы хотели лишить меня девственности, майор, у вас бы ничего не вышло.

– Я не принадлежу к тем мужчинам, которые думают о женитьбе, Силвер.

– Хорошо.

– Хорошо? Что в этом, черт побери, для тебя хорошего?

– Что я хотела бы сейчас меньше всего, так это замужества. Только вырвавшись из-под гнета одного мужчины, мне пришлось бы подчиниться воле другого. Этого я не хочу.

К ее удивлению, Морган помрачнел:

– Ну, дьявол, чего же ты тогда хочешь?

– В данный момент я хочу лишь того, чтобы ты меня поцеловал.

Глаза Моргана пристально вгляделись в ее. Было похоже, что в нем шла какая-то внутренняя борьба.

– Ты, без всякого сомнения, самая чертовски… – Схватив за руку, он потащил ее к экипажу. – Тебе пора возвращаться домой, – произнес он сквозь стиснутые зубы.

Силвер не стала спорить. Если Морган не хочет ее целовать, это его дело. У нее было чем занять свои мысли, к примеру, планом, как она может незаметно проникнуть на борт его корабля.