Текст книги "Сбежавшая няня"

Глава пятая

Разумеется, «Мэйбл» на стала заходить в порт Гаваны, но им удалось издали взглянуть на замок Морро. На расстоянии он выглядел как огромная скала. Мистер Инглмен с грустью заметил, что ему горько и досадно видеть, как все изменилось с приходом Кастро к власти.

– Мы можем причалить на Ямайке, в Кингстоне, если дамам будет угодно сделать покупки. Кингстон называют раем для покупателей. Сам я, естественно, останусь на яхте. Хотя кому-то из вас, возможно, захочется ощутить под ногами твердую почву после сплошной воды и неба.

– О, это было бы прекрасно, дядя Эдвард! Как раз вчера Ким говорил, что это может порядком надоесть, когда вокруг тебя только океан, не правда ли, Ким? И мне бы очень хотелось походить по магазинам. Это вовсе не значит, что у меня много денег и я могу себе позволить купить много вещей или мне что-то очень нужно. Но походить по магазинам весело, правда, Ким? – У Эдит была привычка заканчивать каждое свое утверждение просьбой согласиться с ней. Ким не всегда делал это.

– Мне скучно ходить по магазинам. Это интересно только женщинам. Мне бы больше хотелось попробовать какие-нибудь спиртные напитки, которыми так знаменита Ямайка.

– Я пойду с тобой по магазинам, Эдит, – предложила миссис Шуберт. – Обожаю ходить по магазинам. И я хочу увезти с собой несколько сувениров на память об этом прекрасном морском путешествии. Думаю, тебе захочется пойти с нами, Фрэнк?

– Нет, благодарю вас. Я останусь на борту с Эдвардом. Кингстон – это просто еще один крупный город Британии с роскошными гостиницами, магазинами и ночными клубами. И все поставлено на коммерческую основу, чтобы привлечь туристов. Подожду, пока мы не войдем в док какого-нибудь порта, который не так часто посещают, где сохранились местные обычаи и все осталось так, как было раньше. А что до спиртного, то сомневаюсь, что оно такого же замечательного качества, как вино нашего хозяина. И к тому же я, как вы знаете, любитель шотландского виски с содовой. Но ты, Ирма, иди и развлекайся – только не покупай в магазинах сразу все.

Вот о чем они говорили, отдыхая в гостиной после обеда. Никто не спросил Дебору, хотелось ли ей пойти в магазин или осмотреть город. Ее пациент принял как должное, что его медсестра пойдет по магазинам вместе с другими женщинами, хотя миссис Шуберт и не собиралась брать ее, да и Эдит не хотела, чтобы она шла с ними. Конечно, Дебора знала, что Ким с удовольствием будет ее провожатым, если она захочет заглянуть в какое-нибудь придорожное кафе или куда-нибудь еще, где могли бы быть и более интересные вещи, чем знаменитое на Ямайке вино.

Дебора уговаривала себя, будто ей безразлично, что ее не взяли. Но это была неправда. Теперь уже ничто не могло доставить ей удовольствия. Но она взяла себя в руки и решила просто не обращать на это внимания.

Как и Эдит, ей не надо было делать покупки и тратить деньги, она уже «похвасталась», купив перед путешествием несколько вещей и пополнив этим свой гардероб.

Это было волнующее ощущение – входить в док среди множества морских судов, находящихся в большой гавани. Там были и океанские лайнеры, и шхуны, и танкеры, и даже один громадный военный корабль, который, как сказал капитан Клей, прибыл в гавань для каких-то ремонтных работ. Местные мальчишки ныряли в воду, и их шоколадная кожа блестела на солнце. Набережную заполняли толпы людей, гиды обещали интересные экскурсии по острову, автобусы и такси ожидали пассажиров, а сзади белели крыши домов, радовали глаз роскошные цветущие кустарники и высокие пальмы.

Как Дебора и предполагала, миссис Шуберт и Эдит сошли на берег первыми, и никто из них не пригласил ее пойти с ними. Но ее удивило то, что и Ким покинул яхту, не предложив ей пойти с ним.

Она чувствовала себя обиженным ребенком, который не нашел подарка под рождественской елкой. Но, смирившись с происшедшим, Дебора решила, что в конце концов просто пойдет смотреть достопримечательности.

Пока она расспрашивала гида об экскурсии поподробнее, она почувствовала, что ее локтя коснулась чья-то рука. Повернувшись, она увидела улыбающееся лицо Кима.

– Пойдем, – сказал он. – У меня есть машина, которая ждет вас, миледи. – И не успела она возразить, как он уже крепко держал ее за руку и вел в направлении маленькой иностранной машины, припаркованной неподалеку.

– Но я думала, что ты… Что ты задумал, Ким? – Хотя, бесспорно, разделить с ним это время на берегу было намного веселее.

– Я думал, что тебе больше понравится прокатиться на машине, чем ходить по магазинам. Брось ты эту привычку всех туристов – ходить по трущобам. Ты же не хочешь поехать в один из этих туров, которые здесь предлагают каждый день, посетить какую-нибудь сахарную плантацию или таскаться по историческим местам! Не забывай, Дебби, ты же любитель природы. Я запланировал поездку, чтобы доставить тебе удовольствие.

Но откуда же Ким узнал, что она собирается сойти на берег? И если он знал, почему не сказал ей об этом раньше? Конечно, он не хотел, чтобы Эдит знала об этом. В первый раз Дебора решила не внимания на то, знает об этом Эдит или нет. Эдит не волновало то, что Дебора оставалась на корабле. И Эдит бы не понравилась мысль о прогулке на машине, когда кругом полно магазинов, набитых соблазнительными товарами.

– Прекрасная идея, Ким. Ты очень внимателен – знаешь, что мне понравится.

– О, я могу быть внимательным. И я буду награжден тем, что украдкой проведу с тобой несколько часов. Пригни голову, Дебби. Ох уж эти иностранные машины! Их используют здесь не только потому, что они требуют меньше бензина, но и потому, что на них можно ездить по кривым и узким дорогам.

– Но как же ты узнаешь, куда ехать? – Ей пришлось пригнуть голову, но зато кожаное сиденье было очень удобным. Она вздрогнула, когда заревел мотор, не ожидая, что под компактным капотом скрыта такая сила.

– У меня есть карта, моя дорогая. Спасибо тому человеку, у которого я взял напрокат эту крошку. Ну, разве это не прелесть?! Послушай, как она гудит.

Машина вскоре привезла их на открытую дорогу, где движение было не очень оживленным. Ким хорошо управлял маленькой машиной. Дебора подумала, что и с картой он умеет обращаться лучше, чем она.

Было замечательно. Казалось, воздух был пропитан ароматом цветов. Пальмы отбрасывали тени на дорогу, которая, как и предупреждал Ким, была очень неровной. Она была сделана из известняка, но маленькая машина ехала без всяких усилий, и, когда они достаточно далеко отъехали от города, Ким сбавил скорость, чтобы Дебора могла оценить красоту окрестностей и ничего не пропустить.

Они проехали мимо плантации сахарного тростника, листья которого были легкими, как перышко, и шелестели от ветра; мимо тропических лесов, красного и черного дерева и кедра. Иногда им попадались небольшие участки, где росли бананы, и поля, засеянные зерновыми.

Можно было не говорить, и Дебора была рада, что ей не надо поддерживать разговор. Она была приятно удивлена тем, что Ким почувствовал ее настроение и воздержался от потока слов, окрашенных сдержанным юмором или витиеватой лестью. Он оказался более тонким, чем она подозревала, и, следовательно, более приятным спутником.

– Тебе нравится? – спросил он, улыбаясь ей темными глазами. В его глазах не было никакого скрытого смысла, вызова, а только искреннее участие близкого друга.

Она осознала, что это путешествие связало их дружбой, потому что вне яхты они могли быть просто сами собой и забыть о других.

Возможно, в этом и заключался секрет перемены в их отношениях друг с другом. Но это же и напомнило ей, что их новые отношения, которые только что возникли, не могут длиться долго.

– Я наслаждаюсь каждой минутой, – сказала она. – Я и понятия не имела, что за городом может быть так хорошо. Здесь все так разнообразно. Может быть, это оттого, что мы долго не видели ничего, кроме безбрежного пространства, со всех сторон покрытого водой. Я тебе очень благодарна за это путешествие, Ким. Думаю, мне это было нужно, чтобы «подтянуться». Но еще я думаю, что сейчас нам надо возвращаться обратно.

– Как прикажешь. – Его взгляд стал серьезен – видно, он почувствовал то же, что и она. – Мы повернем назад, но по пути остановимся попробовать вино Ямайки. Это будет мне вознаграждением за то, что я предпочел закопченным и темным барам Кингстона более полезный для здоровья аромат загородного воздуха. Видишь, Дебби, ты бы могла, если бы захотела, немного изменить меня.

– О, ты мне нравишься таким, Ким. И я уверена, на самом деле ты бы не захотел быть другим. Ты же знаешь, что не был бы счастлив, и начал бы притворяться. Правда? – добавила она, бросив на него веселый взгляд, подражая привычке Эдит заканчивать каждое замечание просьбой подтвердить его.

Он засмеялся и сказал, что хотел бы сам говорить, что он любит, а что нет. Затем он серьезно сказал:

– Ты очень хорошо меня знаешь, Дебби. Хотя мы и знакомы не так давно, как с Эдит. Ей потребовалось бы несколько жизней, чтобы узнать меня, да и тогда она все равно не узнала бы меня по-настоящему. И перед тем, как осуждать меня за то, что я втягиваю в это Эдит, можно, я открою тебе еще кое-что из моего характера? Я, как и ты, чувствую к ней жалость. Эдит не только не одарена красотой, но она еще к тому же не одарена теплым сердцем… Как бы это сказать, способностью жалеть, что ли?

Дебора еще раз удивилась восприимчивости Кима. У него было так много скрытых возможностей, почему же он должен жить, постоянно выставляя себя клоуном? Да, женщина, не похожая на Эдит, могла бы сделать его совершенно другим.

Но Дебора понимала, что он принадлежит Эдит. А она никогда не могла бы претендовать на собственность другой женщины.

Они остановились у небольшого кафе на окраине города. Ким заказал вино в высоких стаканах, чем-то похожее на то, что в Штатах называют «пунш плантатора».

Играл оркестр, но Ким объяснил ей, что он не настоящий. Возможно, до того как закончится морское путешествие, они еще остановятся где-нибудь и увидят настоящий оркестр, а не этот поддельный, рассчитанный на туристов. Ему очень понравился напиток, и он заказал еще один. Дебора отказалась от второй порции. Еще до того, как они повернули обратно к «Мэйбл», Дебора почувствовала, что удовольствие от путешествия уже не было таким полным, как вначале. И она снова пожалела, что вообще поехала в этот круиз.

Еще одно предчувствие – не предупреждение ли это? Время покажет.

Глава шестая

Через некоторое время после того, как «Мэйбл» покинула Кингстон, неожиданно разразился тропический шторм. Капитан Клей уверял мистера Инглмена, что яхта благополучно перенесет бурю.

– Женщинам лучше оставаться в каютах, – посоветовал он. – Если волны будут очень высокие, это может их напугать. Но я думаю, что смогу избежать центра шторма и к утру ветер утихнет.

Дебора заметила, что качка усилилась. Каюта ходила ходуном, как будто исполняла какой-то танец. Казалось, какое-то чудовище было спрятано в самой глубине моря, ставшего грифельно-серого цвета вместо обычного сине-зеленого. Небо затянуло густыми облаками, и даже воздух казался другим, как будто он был заряжен каким-то током. Деборе все это показалось очень интересным. Пока не разразился шторм, она наслаждалась, наблюдая, как он собирается, и ощущая в себе какое-то странное чувство.

– Эй, ты что, не знаешь, что тебе надо сидеть в каюте? – Ким повернулся спиной к перилам палубы – он тоже смотрел на пенящуюся воду взволнованного моря.

– Я знаю. Но все так интересно! Я уйду отсюда до того, как начнется шторм. Мне всегда нравилось смотреть, как собирается буря. А когда ты в это время находишься в море, то это еще интереснее. Разве ты не чувствуешь в своем теле силы природы и не воспринимаешь шторм, как какого-то громадного зверя, который готовится прыгнуть на беззащитную жертву? Может быть, я не очень хорошо выражаю свои мысли, но ты понимаешь, что я хочу сказать.

Он кивнул.

– Это перемена в атмосфере. И ты права – эти силы могут перевернуть это маленькое белое пятнышко, на котором мы сейчас находимся, как игрушку. Но я думаю, капитан знает, что может выдержать «Мэйбл» и как плыть в шторм. Волны могут стать такими высокими, что зальют палубу, поэтому тебе придется сидеть в каюте.

– Мне очень нравится, – призналась Дебора, – когда море так неистовствует. Ты видел эту вспышку молнии? Но шторм все еще очень далеко.

– Многие женщины боятся молнии. А ты боишься хоть чего-нибудь, Дебора?

Она немного подумала.

– Не этого. Я думаю, я боюсь… Ну, боюсь несправедливости, нетерпимости.

– Твои идеалы слишком высоки – хотя, как я уже сказал тебе, ты могла бы и мои поднять на более высокий уровень. Жаль, что я не встретил тебя раньше, Дебби.

Она не хотела, чтобы он становился серьезным, поэтому постаралась рассмеяться.

– Тогда я бы тебе не понравилась. Я была ужасно застенчивой и совсем непривлекательной маленькой девочкой.

– Этому я никогда не поверю.

– Но это действительно было так. Мне потребовалось несколько лет, чтобы выучиться на медсестру и преодолеть застенчивость. Я носила фигурные скобки на зубах и была очень тощей. Никто и не думал, что я доживу до того времени, когда вырасту. Честное слово! И именно долгие прогулки, плавание, различные подвижные игры помогли мне прибавить в весе и сделали меня достаточно крепкой.

– И превратили тебя в красивую молодую женщину, – сказал Ким. Он улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз, и хотел взять ее за руку, но в этот момент Ренлоу, стюард, появился на палубе.

– Прошу прощения, мисс Мак-Гарти. Я как раз искал вас. Смею сказать, вам действительно нельзя сейчас находиться на палубе.

Как будто для того, чтобы доказать его слова, сильный и неожиданный порыв ветра чуть не сбил Дебору с ног. Хлынул дождь. Казалось, что небеса разверзлись. Ким схватил Дебору и, как мог, попытался закрыть ее. Ренлоу с силой дернул дверь, с трудом открыл ее и удерживал, пока они не вошли; Ким обнял ее одной рукой за плечи, чтобы помочь ей идти. Они оба промокли насквозь, пока достигли убежища.

– Я думаю, пока тебе достаточно природы, – засмеялся Ким. – Я должен был заставить тебя уйти раньше. Пойду выпью немного виски, а как ты, Дебора? Это помогло бы тебе избежать простуды.

– О, я никогда не простужаюсь, – с иронией ответила она. – Но ты сказал, что Ренлоу искал меня. Что-нибудь случилось? – Она знала, что ее пациент отдыхал и что он обычно не появлялся до обеда. Иначе Дебора не вышла бы понаблюдать за штормом. Все, что не было закреплено в комнате отдыха, перекатывалось в разные стороны, потому что судно испытывало килевую качку, и все трое должны были за что-то ухватиться, чтобы не упасть.

– С мистером Инглменом все в порядке, дело в мисс Эдит. Я проводил ее до каюты. Боюсь, она заболела – сейчас она в очень плохом состоянии. Когда я сказал об этом мистеру Инглмену, он предложил, чтобы вы посмотрели, можно ли чем-нибудь ей помочь. Хотя сделать можно немного, разве что побыть с ней, пока море не успокоится.

Деборе очень хотелось узнать, надолго ли это. К тому же ей хотелось узнать, пожелает ли Эдит ее вообще видеть. Но вслух она сказала, что отправится прямо сейчас и посмотрит, сможет ли она что-нибудь сделать.

– Передай Эдит, что я ей сочувствую, – сказал Ким. – Я сомневаюсь, что она захочет меня видеть, пока ей не станет лучше. Тебе, Дебби, надо переодеться во что-нибудь сухое. А то ты можешь подхватить какую-нибудь болезнь. Ты ведь знаешь, все может случиться. – Дебора поблагодарила его и сказала, что одежда скоро высохнет. Она только возьмет из своей каюты свитер.

– Давайте, я вам его принесу, мисс Мак-Гарти, – предложил стюард. И когда Дебора поблагодарила его и протянула ему ключи, он объяснил ей, что у него есть отмычка, с помощью которой можно открыть дверь любой каюты.

– Но вы должны позволить мистеру Кроффорду проводить вас до двери мисс Эдит: даже самый бывалый моряк может упасть во время такого шторма.

Ким предложил ей свою руку, и Дебора с удовольствием приняла ее. Было невозможно удержаться на ногах, и они все время натыкались то на одну, то на другую сторону узкого коридора.

– Если бы кто-нибудь увидел нас, – засмеялся Ким, – он бы подумал, что мы неплохо напились. Осторожней здесь, моя девочка! Как только дойдешь до каюты Эдит, тебе лучше оставаться там до тех пор, пока самое худшее не останется позади. Я думаю, что смогу доползти до своей каюты и переодеться в сухую одежду. Я, похоже, сделан из более крутого теста, чем ты. Но если я буду тебе нужен, пожалуйста, пошли за мной – и не забудь передать Эдит, что я ей сочувствую. Я слышал, что, когда у кого-нибудь морская болезнь, единственное, чего он хочет, это чтобы его оставили одного.

Ким проводил ее до двери каюты Эдит. Никто не ответил, когда она постучала, но ее стук могли просто не услышать из-за шума дождя. Дебора толкнула дверь и вошла.

Эдит сидела на краю нижней койки, прижавшись к столбу, подпирающему верхний ярус. Ее лицо было зеленоватого цвета, она дрожала с головы до ног. Увидев Дебору, Эдит сделала такое лицо, что стало ясно: она вовсе не была рада ее приходу.

– Пожалуйста, уходи… оставь меня одну. Мне показалось, что я слышала голос Кима, он с кем-то разговаривал… Я не хочу его видеть – никого. Мне кажется, я умираю. Я так ужасно себя чувствую. Оставь меня одну…

– Может быть, я чем-то могу помочь тебе. Ты не умираешь, Эдит. Это пройдет, как только прекратится буря.

– Я думаю, не доживу до этого. Ты не представляешь, как я плохо себя чувствую. Не понимаю, как это судно до сих пор не утонуло. Оно обязательно пойдет ко дну, и все мы утонем. – Капитан Клей говорит, что «Мэйбл» может перенести более сильный шторм, чем этот. Если бы это было не так, он бы повернул назад. А шторм скоро кончится.

– Не скоро… Я говорю тебе, я знаю, что не переживу этого! Посмотри, как качается эта комната. А моя голова – о Боже, меня сейчас снова вырвет! Я думаю, что не доберусь до таза…

Дебора достала первый попавшийся предмет – высокий пластиковый стакан – и подала его Эдит. Другую руку она положила на лоб Эдит. Он был влажным от пота, вообще она вся была мокрая. Приступы тошноты усилились, но ничего так и не вышло, кроме слюны.

– Хватит, не пытайся больше. Ложись, Эдит. Под одеялами ты согреешься. Когда придет Ренлоу – он пошел за моим свитером, – я попрошу его принести грелку.

– Мне не холодно. Я ничего не хочу. Я сказала тебе, что хочу остаться одна. – Несмотря на эти слова, Эдит разрешила медсестре уложить себя. После того, как Дебора накрыла ее одеялом, подоткнув его со всех сторон, Эдит перестала дрожать. Она закрыла глаза, чтобы не видеть качающегося потолка, качающегося пола, и, когда Дебора положила ей на лоб салфетку, смоченную в прохладной воде, она перестала возражать.

Ренлоу принес свитер, и, хотя одежда Деборы уже почти высохла, свитер ей не помешал. В каюте был только один стул с прямой спинкой, она поставила его между стеной и койкой и села. Хочет этого Эдит или нет, она все равно останется здесь. Она не могла для нее многого сделать; морская болезнь – это было что-то новое для молодой медсестры. Она думала, что чаще это бывает от страха. Возможно, ее присутствие облегчит состояние Эдит.

Когда стюард пришел с грелкой, Дебора попросила его принести горячего чаю минут через тридцать.

Несмотря на сильный дождь и на то, что она произнесла свою просьбу очень тихо, Эдит уловила, что сказала Дебора. Она открыла глаза.

– Я не хочу никакого чая. Не хочу ничего. Если бы я увидела какую-нибудь еду или напиток, меня бы снова вывернуло наизнанку. Я не понимаю, почему ты не хочешь уйти и оставить меня в покое, Дебора! Я не просила тебя приходить.

Дебора могла бы сказать своей пациентке, что она и сама не имела большого желания прийти, но дядя Эдит попросил ее об этом.

– Тебе не надо будет пить чай, если ты не хочешь. Я уверена, что тепло будет полезно твоему желудку.

Она уже наполнила грелку и положила ее под одеяло.

– Разве так не лучше? А теперь просто закрой глаза и забудь обо мне. Может быть, ты сможешь немного вздремнуть.

В этот момент яхту сильно качнуло. Эдит застонала и закрыла уши руками.

– Как я могу спать, когда такое происходит? Как ты можешь себя вести, как будто ничего не боишься? Я знаю, что это не так. Тебе просто нравится показывать всем, какая ты замечательная. Повторяю тебе, я этому не верю. Ты можешь здесь остаться, если хочешь, но не надейся, что я буду благодарить тебя.

Эдит сняла свои руки с ушей, немного приподняла голову и зло посмотрела на медсестру.

– Я думаю, ты промокла из-за того, что вы были на палубе вместе с Кимом. Я знаю, я слышала его голос. Ты, конечно, расскажешь ему, как я была испугана, чтобы доказать, что ты лучше меня.

– Это действительно был Ким – он просил меня передать, что сочувствует тебе. К тому же у меня нет привычки разносить сплетни, Эдит. Поэтому я не буду обсуждать твое состояние ни с Кимом, ни с кем-либо другим. Давай не будем сейчас об этом говорить, просто попытайся отдохнуть. Я думаю, больше не будет грома. Да и дождь уже не такой сильный, как был.

Может быть, именно профессиональный тон Деборы, ее спокойная манера держаться успокоили Эдит. Она закрыла глаза и повернулась лицом к стене. Возможно, она действительно заснула: во всяком случае она больше ничего не сказала.