Текст книги "Любимец фортуны"

Глава 3

Астрид наклонила голову и одарила Генри взглядом, который ясно дал ему понять, что он должен действовать тоньше, если хочет узнать о ее прошлом. Он взял ее под руку и повел к метрдотелю. Их немедленно усадили за уютный столик на двоих с прекрасным обзором. Но Генри вдруг осознал, что не хочет видеть никого, кроме Астрид. Она представлялась ему клубком противоречий, и это его восхищало.

– По-моему, лондонское музыкальное меню наших дней несколько перенасыщено. Множество мелких провинциальных артистов делают карьеру, причем не у нас, а в Штатах.

– А готовы ли они к этому? – спросил Генри.

– Знаете, я не уверена. Вы, можно сказать, выросли на виду у публики, но не знаете, как сильно отличаются тамошние папарацци от наших. Мне кажется, многие группы оказываются не в состоянии справиться со славой, которую обретают слишком быстро. А американская мода переменчива.

– Вы правы. Я предупреждал Стеф, что там она может стать метеором: ярко вспыхнет и тут же сгорит.

– Это хорошо, что вы не пожалели времени и поговорили с ней. И тут я тоже могу пригодиться. Я прослушивала сегодня ее песни и записи, которые принес Роджер. Мне кажется, я знаю кое-какие места, где звучит музыка того типа, который нравится вам.

– А именно?

– Что-то необычное, что привлечет людей и останется потом в их памяти. Мне кажется, вы ищете музыку, в которой была бы какая-то сердечность.

Он кивнул. Да, она поняла, что ему надо. И это его смутило. Ему нравилось играть роль рубахи-парня, всем открытого, со всеми запанибрата, но свои истинные мысли и чувства он держал при себе. Единственной женщиной, о которой он мог сказать, что хорошо ее знает, была его мать. А она, как все утверждают, эксцентрична.

Но Астрид не такова. Она спокойная, даже тихая иногда.

Поди пойми ее.

– Как долго вы работали с группой «Мо Роллинс» и Даниелем Мартином? – спросил он. Мо Роллинс был легендарным продюсером, который, расставшись с «Сони Би-Эм-Джи», создал свою собственную марку, а Даниель – одним из его любимых и успешных протеже.

– Только восемнадцать месяцев. Но еще до этого я более трех лет была в числе исполнительных секретарей Мо.

– И вам это нравилось? – спросил он.

Почему она бросила эту работу, а потом нанялась к нему? Ее прежняя должность была идеальной для всякого, кто хотел работать в музыкальной индустрии. Генри сказал себе, что задает вопросы не потому, что его интересует эта женщина, а потому, что она – член его команды, и, если он хочет, чтобы эта команда победила, он должен знать все о каждом своем игроке.

– Очень, – ответила Астрид, ставя на стол свой бокал. Она наклонилась над столом и положила ладонь на его руку. Его руки игрока в регби всегда были покрыты ссадинами и синяками.

Ее рука была очень нежной и теплой.

– Я знаю, вы стараетесь понять, почему я оставила такую престижную работу. Было много причин. Проблемы со здоровьем... Это очень личное, и я не хочу... – Она вдруг замолчала, и на глазах у нее выступили слезы.

Генри повернул свою руку под ее рукой и осторожно сжал ее ладонь в своей. Он кое-что понимал в личных делах и интимных тайнах. Он мог прекратить расспросы – в данный момент. Но он должен был, и как можно скорее, узнать все тайны Астрид Тейлор.

– Ну так вот. Сегодня вечером вы познакомитесь со Стеф Кордо. Ваша задача частично состоит в том, чтобы ассистировать моим артистам, пока они сами не наймут себе помощников.

– Очень хорошо. Мне уже приходилось выполнять такую работу. Я могу с ней справляться.

– Я знаю, что вы справитесь, Астрид. Вы просто созданы для того, чтобы делать то, что надо сделать, – сказал он.

Она покраснела:

– Моя сестра говорит, что это особый талант.

– В самом деле? Почему?

– Ну... в детстве я всегда могла подольститься к людям. Видите ли, если вы вежливы и любезны, вам охотнее открывают двери, – добавила она со смущенной полуулыбкой.

– Это верно. – Генри вдруг заметил, что все еще держит ее руку в своей. Он погладил ее пальцы, следя за выражением ее лица.

Она вспыхнула и отдернула руку. И облизала губы – широкие, полные. Эти губы пришли в движение. Он знал – она что-то говорит ему, но в тот момент не мог бы сосредоточиться на словах даже ради спасения собственной жизни. Он мог только следить за движением ее розовых губ и спрашивать себя, что бы ощутили, коснувшись их, его губы.

– Генри?

– Да?

– Официант спрашивает, будем ли мы заказывать десерт.

– Извините. Задумался. Вы хотите что-нибудь, Астрид?

Она покачала головой.

Он попросил принести счет. Астрид извинилась и вышла в дамскую комнату.

Странно, что старик связался с ними именно теперь. Генри решил, работа в «Эвересте» будет забавным соревнованием. Он давно перестал считать Малькольма хотя бы просто родственником. Этот человек каждый год посылал ему подарки на Рождество и день рождения, но на самом деле Генри его не знал. Он был в его жизни призраком, который появлялся и исчезал безо всякого предупреждения. Но теперь он чувствовал, что ему необходимо больше узнать о старике. Малькольм держал в своих руках ключ к успеху, который, в силу его завещания, мог достаться команде Генри.

Его мобильный телефон зазвонил, и он посмотрел на дисплей. Он не любил отвечать на телефонные звонки, находясь в обществе другого человека.

Алонсо, один из его агентов, сообщал, что есть группа, с которой Генри стоит познакомиться. Группа будет выступать сегодня вечером в клубе рядом с тем местом, где он сейчас находится. Генри взял это сообщение на заметку: как правило, он не пропускал полезные сведения мимо ушей. Возможно, именно поэтому он в свое время так легко переквалифицировался из игрока в регби в антрепренера.

Он поднял голову, увидел, что Астрид идет к нему через зал, и стал наблюдать за ней. Она двигалась так, как двигаются многие женщины, когда знают, что на них смотрят: слегка покачивая бедрами и двигая руками при каждом шаге.

– Вы так пристально смотрите на меня, босс.

– Вы очень привлекательная девушка, Астрид.

– Вы думаете? Это комплимент от души или вы хотите польстить мне, а потом сделать неприличное предложение?

Он покачал головой, встал, положил руку ей на плечо и повернул ее к выходу из ресторана. Он знал, что ей не нужна его рука, что она и так знает дорогу, но ему хотелось к ней прикоснуться. В ней было нечто почти неотразимое.

– Это был комплимент от души. Если я попрошу вас о чем-то, что не доставит вам удовольствия, я не стану приукрашивать эту просьбу шоколадной глазурью.

Она обернулась к нему. Он остановился. Теперь они стояли лицом к лицу, очень близко друг к другу.

– Обещаете?

– Обещаю, – ответил он. Больше он ничего не успел сказать, потому что его вдруг ослепила вспышка. Он резко повернулся к фотографу, но тот уже убежал.

Они встретили Роджера Мак-Милана, приятеля Генри, в первом же клубе. Клуб, как и следовало ожидать, был переполнен, но их немедленно провели к отгороженным от общего зала плюшевыми шнурами столикам для ВИП-персон.

Роджер обменялся с ними рукопожатием и что-то сказал ей, но она не услышала, что именно: слишком громко играла музыка. Она кивнула и собиралась извиниться, но Генри схватил ее за руку и повел к дальнему столику. Там было спокойнее, и Роджер опять назвал себя ей.

– Астрид Тейлор, – представилась она.

– Это моя секретарша. Ты будешь звонить ей каждый день в десять утра и сообщать обо всех новых группах, какие будут тебе попадаться.

– Понял. Сегодня тут ничего особенного не происходит. Но у диджея есть для нас сведения о новой интересной группе. Он подойдет к нам в первый же перерыв.

– Звучит заманчиво, – кивнул Генри.

– Я хочу прогуляться, посмотреть, нет ли тут кого-нибудь из артистов, с кем вам стоило бы встретиться, – сказал Роджер и вышел из-за стола.

Астрид успела понять: Генри не собирался облегчать себе жизнь, он с головой ушел в работу. Но, в отличие от Даниеля, он умел не только работать сам, но и организовывать работу других.

– Почему вы так на меня смотрите? – спросил он.

– Вы не собираетесь пойти вместе с Роджером или послать с ним меня?

– Зачем? Он знает, что от него требуется, и никогда меня не подводил.

Она покачала головой:

– У вас свой подход.

– Все, что мне надо знать о жизни, я узнал на площадке для игры в регби.

– Серьезно?

– Совершенно. Первое, что я понял, – что не доверять товарищам по команде – значит не доверять самому себе. Вы не можете быть сразу везде. Значит, должны окружить себя единомышленниками.

– В этом бизнесе очень многие работают локтями. Знаете, все время стараются пробиться в первый ряд. Когда я работала с Даниелем и Мо Роллинсом, передо мной всегда был список номеров, по которым надо было звонить, просто чтобы удостовериться, что люди делают то, что должны делать.

Генри наклонился к ней:

– Вы бросили их в том числе и поэтому?

– Нет, – ответила Астрид.

Генри обнял ее за плечи и заставил откинуться назад на банкетке.

– Я не могу успешно работать, если не знаю всех членов моей команды, их слабые и сильные стороны.

– У меня в прошлом нет слабостей, которые могли бы касаться вас, Генри. Я рассказываю все, что вам следует знать обо мне.

Он провел пальцем по ее щеке, и она вздрогнула. Она хотела строить свою жизнь заново. Но как она это сделает, если увлечется Генри!

– Позвольте мне быть судьей в этом вопросе, – сказал он.

Этих коротких слов оказалось достаточно: она убедилась, что ее босс отнюдь не такой простачок, каким хочет казаться. Генри Девоншир – человек, привыкший поступать по-своему. Для нее это означало, что он постарается выведать ее секреты.

Ее секреты.

У нее их так много. И она знала, что ни за что на свете не доверит их Генри Девонширу. Мужчины ее предавали. Нет, не отец. Отцу всегда можно было доверять. Но другие мужчины – то есть мужчина, которого она встретила, когда стала жить самостоятельно...

Даниель Мартин лишил ее умения доверять, показал ей, что не все мужчины способны оправдать доверие.

– Не теперь, – сказала она.

Он откинулся на спинку стула.

– Вы мне не доверяете.

– Я вас не знаю, – ответила она. Она усвоила в числе прочих и этот урок: отнюдь не каждый чувствовал ответственность перед друзьями в такой же степени, как она. И она не будет доверять Генри, пока не сможет по-настоящему оценить его как человека.

С самого начала своего романа с Даниелем она знала, что рискует, идя на связь с собственным начальником. Но восторг любви к такому динамичному человеку, как Даниель, оказался сильнее сомнений. Более того, ей казалось, Даниель испытывает к ней искренние чувства. А это снижало степень риска. И только когда Даниель бросил ее, беременную его ребенком, она узнала, что Даниель понимает ответственность не так, как она.

– Кстати сказать, что вы думаете об этом диджее? – спросил вдруг Генри.

– Он достаточно хорош, – ответила Астрид. – У него приятный современный голос, но в нем нет ничего, что выделяло бы его из толпы.

– Согласен с вами. Он – один из многих. Но у него хороший вкус. Мы ищем неординарных артистов. Не важно, обожают их или ненавидят, лишь бы они не остались незамеченными. Я хочу поговорить с этим диджеем. Может быть, он что-то подскажет мне.

Через двадцать минут они вышли на улицу и направились в клуб в Ноттинг-Хилл. В «Черри джем» царил дух Нью-Йорка. Астрид заметила двух своих приятельниц, с которыми когда-то ходила в клубы, а Генри немедленно втянул в разговор о регби Стен Стаббинг, спортивный комментатор газеты «Гардиан».

Молли и Мегги Джонс были сестрами, появившимися на свет друг за другом с промежутком всего в одиннадцать месяцев. Старшая, Мегги, была ровесницей Астрид.

– Астрид! Что ты здесь делаешь?

– Работаю. Пришла послушать здешние группы.

– А я думала, ты больше не работаешь на этого продюсера звукозаписей, – сказала Молли.

Астрид сглотнула. Она привыкла к вопросам о ее разрыве с компанией Мо, но так и не сумела найти достойные ответы.

– Я просто перешла на новую работу – в «Эверест рекордс».

– Тогда понятно, почему ты пришла сюда с Генри Девонширом. Он парень с головой.

– Он мой босс, – сказала Астрид.

– Что не мешает ему быть парнем с головой, – заметила Мегги.

– Действительно. Что ты пьешь? – спросила она приятельницу.

– Яблочный мартини. Хочешь?

– С удовольствием, – ответила Астрид.

Молли пошла к стойке за мартини, а Астрид и Мегги принялись высматривать свободный столик. Но все столики были заняты.

Астрид посмотрела в сторону ВИП-зоны. Генри сидел за столом вместе с Роджером и какой-то женщиной. Он помахал ей рукой и знаком позвал к себе.

– Иди, иди, – сказала Мегги.

– Мы можем пойти вместе. Генри не станет возражать.

– Очень хорошо. А вот и Молли с твоим мартини, – заметила Мегги.

Генри сидел во главе дугообразного стола, Роджер – сбоку. Астрид села рядом с женщиной, Молли – рядом с Астрид, а Мегги пристроилась около Роджера.

– Астрид, это Стеф Кордо. Стеф, это моя помощница Астрид.

Астрид пожала руку женщины. Актриса оказалась старше, чем ожидала Астрид. Большинство современных поп-певиц выглядели шестнадцатилетними девочками. Стеф было по крайней мере лет двадцать пять. По ее глазам было видно, что жизнь обогатила ее солидным опытом.

– Очень приятно, – сказала Астрид.

– Мне тоже, – кивнула Стеф.

– А это мои подруги, Мегги и Молли Джонс, – представила их Астрид всем сразу.

После церемонии знакомства Роджер и Генри возобновили прерванную дискуссию о музыкальном бизнесе, а Астрид повернулась к Стеф:

– Генри, наверное, уже говорил вам, что на завтра у нас запланировано много дел для вас.

– Да. Он сказал, вы готовите мое выступление в мегамаркете «Эверест».

– Правда? То есть, конечно, готовлю. Мы можем обсудить это завтра. Когда вам удобнее всего?

– Любое время, кроме послеобеденного. Я тогда сплю.

– Хотела бы я так жить! – рассмеялась Мегги.

Стеф чуть-чуть покраснела:

– Я всегда была совой. Моя мама – няня в госпитале. Когда я была маленькой, она старалась работать в ночную смену. Мне кажется, у меня довольно рано выработалась привычка не спать и разговаривать с ней.

– Мой отец, до того как приобрел собственные такси, работал по ночам. Мы ужинали по утрам, перед уходом в школу, – объяснила Астрид.

Когда она была маленькой, ее отец был таксистом. Машина оставалась у него и сейчас, но, когда его здоровье стало сдавать, он вынужден был нанять водителя. Мама, пока они с сестрой ходили в начальную школу, не работала, но потом вновь нашла себе место учительницы.

– Я тоже. Мои приятельницы всегда обедали с родителями, а для нас это было время завтрака.

– И мы тоже. Когда отец заболел, мы сохранили эту традицию, даже на то время, пока он был в больнице.

– А почему ваш отец оказался в больнице?

– Диабет, – сказала Астрид. – Он давно страдал им и знал об этом, но терпеть не мог соблюдать диету.

– Моя мама устроила бы ему веселую жизнь, если бы он был одним из ее больных. Она твердо убеждена, что человек не должен пренебрегать своим здоровьем, и я переняла некоторые ее разумные привычки, – сказала Стеф.

– Я тоже. Думаю, я всегда смотрю, что ем и как это на меня действует, из-за того что у папы всегда было слабое здоровье. Постараюсь избежать его участи, если сумею.

– Как он теперь?

– Прикован к инвалидному креслу, – ответила Астрид.

– И как ваша семья справляется с этим?

– Мы с сестрой по очереди ходим помогать маме. И мы заплатили немалые деньги, но перестроили дом под человека в инвалидном кресле. Коридоры там были такие узкие...

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя мама всегда говорит, эта страна отстала в смысле заботы об инвалидах.

– Беда в том, что, если бы мой отец соблюдал диету, инвалидное кресло могло бы ему и не понадобиться. То есть я не говорю, что он действительно мог бы что-то сделать...

– Я поняла вас, – кивнула Стеф. – Вы просто не хотите допустить, если сможете, чтобы подобное случилось с вами.

– Вот именно. Я хочу жить нормальной жизнью.

– Меня всегда удивляли слова «нормальный распорядок». Никто на самом деле его не придерживается. Я думаю, это то, что мы считаем «нормальным» для себя, – сказала Стеф.

– Надеюсь, Астрид не дает вам скучать? – спросил Генри.

– Конечно нет. Она мне очень нравится. Она не такая, как те работники музыкальной индустрии, с которыми мне приходилось встречаться прежде.

– В каком смысле? – поинтересовался Генри.

– Она настоящая, – ответила Стеф.

Астрид улыбнулась. Она поняла, что сможет подружиться с этой женщиной. Стеф как бы переняла что-то из своей знаменитой песни «Мой мир».

– Мне будет очень приятно работать с вами, – сказала она.

– И мне тоже, – сказала Стеф.

Разговор как-то сам собой перешел на другие темы. Стеф повернулась и заговорила с Генри. Астрид немного поболтала с Мегги. Потом сестры собрались уходить. Астрид провожала их глазами и думала, что зря отгородилась от своей прошлой жизни, после того как потеряла работу. Беременность и последующие осложнения положили конец ее ночной жизни. Потом, из-за этого скандала, из-за разговоров о том, что ее прогнали, и о ее отношениях с Даниелем, она захотела спрятаться, скрыться. И скрылась. Вернулась домой и перестала общаться с друзьями.

Потребность бежать и скрываться означала, что она потеряла частицу самой себя. И она решила, что больше никогда так не поступит.

– Извините, Астрид, выпустите меня, если можно, – попросила Стеф.

– Пожалуйста, пожалуйста! – Астрид встала из-за стола, пропустила Стеф и опять села.

– Очень удачный вечер. Пока, по крайней мере. Мне кажется, вам удалось убедить Стеф подписать контракт со студией «Эверест». Она боялась, что мы все тут повязаны и не воспринимаем ее музыку.

– Конечно, воспринимаем. Она мне очень понравилась, но я ни в чем не старалась ее убедить.

– Я знаю. Именно поэтому она и согласилась. Кажется, вы станете поистине неоценимым членом моей команды, – сказал Генри.

Астрид улыбнулась и покраснела от сознания, что сработала хорошо. Именно от этого, сказала себе Астрид, а не потому, что Генри наклонился так близко к ней и обнял ее за плечи.

– Я хочу заглянуть еще в один клуб, прежде чем решу, что наступила ночь, – заявил Генри. – Вы со мной?

Она подумала о своем распорядке дня после разрыва с Даниелем. Вечера у телевизора, вечерняя чашка чая, к одиннадцати – в постель. Впервые после того, как потеряла ребенка, Астрид почувствовала, что живет.

Действительно живет.

– Конечно.

– Хорошо. Тогда пошли, – сказал Генри.

По дороге они немного поговорили о том, чего именно хочет Генри. Астрид внимательно его слушала. За весь остаток вечера он ни разу не коснулся темы ее расставания с компанией Мо Роллинса, чему она была очень рада.

Но она знала – это только временная передышка. Генри был намерен получить ответы на свои вопросы. Он просто выжидал, давая ей право вернуться к интересующей его теме, когда она по-настоящему освоится с ним.

Она думала, что у нее есть на это многие недели, когда вдруг они, выйдя из третьего клуба и вдохнув ночной воздух, почти столкнулись с высоким широкоплечим мужчиной.

– Извините, – сказала она, подняла голову и взглянула в эти такие знакомые глаза.

– Астрид? Что ты здесь делаешь? – спросил Даниель.

– Работаю, – ответила она.

– На меня, – отрезал Генри и, взяв ее за локоть, отвел в сторону, подальше от Даниеля.

Глава 4

Генри не понравилось, как этот мужчина смотрел на Астрид. Не так, как смотрел бы просто бывший босс. По ходу дня он начал думать о ней как о своей. Не в сексуальном плане... Ну, не только в сексуальном плане. А по застывшему выражению ее лица он понял – этот мужчина ей не друг.

– Генри Девоншир, – произнес он и протянул мужчине руку.

– Даниель Мартин.

И вдруг многие вещи стали на свои места. Прежний босс Астрид был не просто ее боссом. Неудивительно, что она не хотела о нем говорить.

– Я много слышал о вас.

– А я о вас. Стеф Кордо – удачная добыча. Многие продюсеры завидуют вам.

Генри любезно улыбнулся. Жизнь на публике научила его скрывать свои истинные чувства по отношению к людям. А Даниель ему определенно не понравился. Затронул в нем не те струны.

– У Генри глаз на таланты.

– Будем надеяться, и на бездельников тоже, – сказал Даниель.

Астрид вздрогнула и крепче прижала сумочку к груди.

– Я давно понял, как создается команда-победитель. Вот наша машина. До свидания, Даниель.

Даниель кивнул. Генри и Астрид пошли к машине. Обычно разговорчивая, игривая девочка вдруг замолчала.

А может, эта веселая игривость – только маска, а настоящую Астрид он видит сейчас?

– Вы оставили свою прежнюю работу из-за Даниеля? – спросил Генри.

– По состоянию здоровья, как сказано в моих бумагах. Я знала, Даниель никогда не дал бы мне рекомендацию.

– Он и не дал.

– Естественно.

– Сколько времени длился ваш роман с ним? – спросил Генри.

– Почему вы решили, что у нас был роман?

Генри внимательно посмотрел на нее:

– На бывших любовников обычно реагируют не так, как на бывших нанимателей. Так что... Сколько времени?

– Слишком много, – ответила Астрид. – Я... обычно не такая. Я правда думала, что Даниель – совсем другой человек.

Генри чувствовал: так оно и было. Астрид – девушка забавная и бесхитростная. Однако он уже успел ощутить некий барьер между ней и всеми остальными и понять, что она не хочет его убирать.

Дело в том, что обычно он вел себя так же.

– Вы хотите поговорить об этом? – спросил он.

Она покачала головой и крепко сжала сцепленные пальцы рук. Генри понял – она старается сдержать эмоции, которые пробудил в ней ее бывший любовник. И ничего не сказал. Просто вел машину – куда-то. Он не знал, где живет Астрид, и не хотел мешать ей сказать то, что она могла хотеть сказать.

– Я всегда думала... Это не важно. Куда мы едем?

– Домой. Только я не знаю вашего адреса.

– Высадите меня у ближайшей станции метро.

– Не могу. Метро уже не работает.

Она посмотрела на часы и покачала головой:

– Действительно. Я живу в Вокинге.

Он записал ее адрес в свой навигатор и стал следовать его инструкциям. Как он и ожидал, Астрид рассмеялась, когда механический голос произнес первую фразу. Голос сказал: «Развернись, дурак».

– Просто не верится, что у вашего навигатора такой грубый голос.

– Это образ Дяди Сэма – брутальный сильный парень.

– Американцы совсем не такие, как мы, правда?

– Некоторые. И они не очень любят регби, что совершенно мне непонятно.

Она улыбнулась, и у него стало хорошо на душе оттого, что он заставил ее улыбнуться.

– По-моему, они просто немного туповаты.

– Наверное. А вы интересуетесь регби? – спросил он.

– Немного, – ответила Астрид и чуть-чуть покраснела. Он заметил это, только когда остановился на красный свет. – В молодости я очень любила регби.

– И за кого вы болели?

– За Англию, конечно. В матчах шести наций.

– Вы ходили на стадион?

– Иногда. Я любила смотреть, как играет «Лондон айриш».

– А почему перестали ходить на их игры? – спросил он. Его родная команда все еще выступала достойно.

– Папа совсем разболелся. А я всегда ходила на стадион вместе с ним.

– У вас, наверное, очень дружная семья, – заметил он.

– Почему вы так думаете?

– Вы ходили на ленч с сестрой, на стадион – с папой.

Она пожала плечами, что, как он успел заметить, делала всегда, когда не хотела отвечать на вопрос.

– Должно быть, вы правы. А вы? Вы – сын Тиффани Мелоун. Это, наверное, здорово.

– Для меня она – моя мама, – сказал он. – И мы с ней правда очень дружны. Ей нравится быть мамой, и она опекает меня и моих младших братьев с материнской настойчивостью.

Астрид опять улыбнулась:

– А вы, случайно, не маменькин сынок? Хотя бы чуточку?

– А вы как думаете?

Она наклонила голову и сделала вид, что изучает его. И он почувствовал – ему удалось вернуть ей хорошее настроение, рядом с ним снова она, прежняя Астрид, а не то незнакомое, подавленное существо, которое вызвал к жизни Даниель Мартин.

– Я думаю, вы – человек, который точно знает, чего хочет, и не нуждается в одобрении окружающих.

Он кивнул:

– Прямо в точку. А теперь скажите, какой дом – ваш.

Она указала на современный многоквартирный дом. Генри остановил машину на парковочной площадке и выключил мотор, и Астрид открыла дверцу. Но он успел обойти машину и встретить ее с ее стороны. Снаружи моросил дождь, и от влаги ее волосы закрутились тугими локонами. Секунду Астрид смотрела на него снизу вверх.

– Спасибо за то, что подвезли меня, и за... ну, за вашу доброту. Благодаря вам встреча с Даниелем показалась не такой непереносимой.

– Всегда пожалуйста, – ответил он, взял ее локоть в свою ладонь и повел ее к подъезду.

– Ну, тогда спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, Астрид, – ответил Генри. Но вместо того, чтобы поступить как разумный человек и просто позволить ей войти в дом, он вдруг коснулся ее лица и склонил голову для поцелуя.

Астрид целиком отдалась поцелую Генри. Он не обнял ее, а только касался одной рукой ее лица. Его губы легко скользнули по ее губам, и она встала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему. Его губы оказались мягкими и чуть-чуть обжигали.

От их прикосновения какие-то электрические искорки побежали по всему ее телу. Она раскрыла губы навстречу его поцелую и глубоко вздохнула. И вдохнула мятный аромат его дыхания. Его язык коснулся ее языка. И все вокруг исчезло. Остался только этот поцелуй.

Рука, касавшаяся ее лица, соскользнула на шею. Он держал ее крепко и целовал – так, как хотел, как жаждал.

Астрид не могла, да и не хотела думать. Целый день и целый вечер она смотрела на Генри и спрашивала себя, каково было бы оказаться в его объятиях. Теперь она узнала. Это было замечательно. Она зажмурилась, чтобы полнее отдаться своим ощущениям.

Он отстранился. Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз. Он не сказал ничего. Только провел большим пальцем по ее нижней губе, а потом отступил.

– Ну, так спокойной ночи, – произнес он.

Астрид смотрела, как он идет к машине, и вдруг поняла, что все еще стоит на носочках. Она открыла ключом дверь подъезда своего дома и, не оборачиваясь, вошла внутрь.

Над ней нависла опасность, реальная опасность. Она готова влюбиться в Генри Девоншира. В человека, который всегда будет смотреть на нее сверху вниз – так же, как смотрел Даниель. А как же иначе? Его мать – поп-звезда, отец – миллиардер. А она – дочь таксиста и школьной учительницы.

Когда же она поумнеет?

И почему ее привлекают мужчины, которые...

– Не для тебя, – сказала она себе вслух.

Она вошла в квартиру, сбросила туфли и швырнула ключи на столик у двери кухни. Ей потребовалось пятнадцать минут, чтобы приготовиться ко сну, и много часов, чтобы заснуть. Она снова и снова вспоминала – нет, не встречу с Даниелем, а поцелуй Генри.

Раньше ее никто никогда так не целовал. Она многократно клялась себе, что больше никогда не будет иметь дело с мужчинами. И вот эти клятвы растаяли, как утренний туман с восходом солнца.

Постепенно она заснула. И проснулась рано, готовая к работе. Она выбрала ультраделовой костюм, который надевала, когда ходила на собеседование с Эдмондом, секретарем Малькольма Девоншира. Это была ее броня, которой она пользовалась, когда хотела выглядеть как профессионал. Позвонила Бетанн, и Астрид тут же включила телефон на автоответчик, потому что, когда с Астрид что-то происходило, Бетанн всегда это чувствовала. Ее старшая сестра поняла – дела с Даниелем идут как-то не так, уже по тому, как Астрид сказала «привет».

Поезд бы переполнен, как всегда по утрам. Она знала, что должна выработать какой-то иной стиль взаимодействия с Генри после походов с ним по ночным клубам. Она постаралась думать о том, что ей предстояло сделать сегодня, о прочих бессмысленных вещах, но ее мысли снова и снова возвращались к вопросу о том, как она встретится с Генри.

Как будет он обращаться с ней сегодня?

Ее сотовый телефон зазвонил, но она сбросила звонок. В вагоне метро она не могла бы разговаривать с Бетанн, даже если бы и хотела. Но через минуту ей пришло срочное сообщение.

Бетанн: «Перестань игнорировать мои звонки».

Астрид: «Я в метро, Бетанн. Я не могу сейчас разговаривать».

Бетанн: «Где ты была прошлой ночью?»

Астрид: «Работала».

Бетанн: «Я оставила тебе сообщение на автоответчике. Я за тебя беспокоюсь. По-моему, тебе надо работать у меня».

Астрид даже не думала всерьез о том, чтобы работать в юридической конторе, где трудилась Бетанн. Она любила сестру, но та была слишком требовательна и держалась слишком начальственно. Астрид опасалась, что, если бы они стали работать вместе, она не удержалась бы и сказала бы что-нибудь обидное для Бетанн.

Астрид: «Мне нравится работа в музыкальной индустрии. Мне выходить на следующей остановке. Даниель грозился, что расскажет обо мне Генри ужасные вещи».

Бетанн: «Я собираюсь сегодня звонить ему в контору. Мы возбуждаем дело о незаконном увольнении».

Астрид: «Я знаю, но факты говорят за то, что между нами имели место непрофессиональные отношения».

Бетанн: «Так и было».

Астрид: «Перестань упрямиться по этому поводу. Мне надо, чтобы ты сказала мне, что все будет хорошо и что вся моя дальнейшая жизнь не пойдет наперекосяк из-за ошибки, которую я совершила, связавшись с этим мужчиной».

Бетанн: «Дорогая, не говори так. Теперь ты на правильном пути. Прости, что давила на тебя».

Астрид: «Ничего. Прости, что я разнервничалась».

Бетанн: «Доброго дня тебе, сестричка».

Астрид: «И тебе. Пока».

Придя на работу, она увидела три электронных послания от Генри. В последнем говорилось, что он немного опоздает.

Она занялась работой, постаралась вникнуть в текущие дела. Несколько сотрудников, с которыми она успела подружиться, пришли выпить кофе, но Астрид этим утром не чувствовала склонности к общению. Она продолжала работать.

Она совершила ошибку с Даниелем. Сначала у нее с ним были такие же отношения, как теперь с Генри. Она боялась, что повторится и все остальное. И решила не допускать этого.

Они проводят много вечерних часов вместе, сначала в офисе, потом в клубах, но это не значит, что они становятся ближе. Следует не упускать из виду, что вчера он был очень доволен, ведь она помогла ему убедить Стеф подписать контракт со студией «Эверест».

Даниель тоже бывал ею доволен. А потом она влюбилась в него, или, скорее, позволила ему себя соблазнить. Она не может второй раз совершить ту же ошибку. Генри – ее начальник, и, если она не хочет вернуться в «Фарнхем» с поджатым хвостом, ей надо поддерживать с ним чисто деловые отношения.

С Генри у нее не может быть сказочного «и они жили вместе долго и счастливо», даже если он не такой человек, как Даниель. Ей следует помнить, что она не такая, как другие женщины. Больше не такая. И быть женой и матерью – не для нее. Ее удел – карьера... или вообще ничего.

Она должна помнить, что если потеряет это место, ей не останется ничего, кроме работы в конторе сестры.