Текст книги "Любимец фортуны"

– Он действительно умный. Знаешь, я думаю, каждый из нас – отражение женщины, которая его воспитала.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, моя мама, например, всегда хотела быть уверена, что ее сыновья любят друг друга. Мы – одна семья, даже я и Гордон.

– Согласна. Но в тебе есть и кое-что от Малькольма. Если, конечно, то, что о нем говорят, правда.

– Что же именно?

– Обаяние. Вы все трое легко находите дорогу к особам противоположного пола.

– Серьезно? Ты что, флиртовала с моими братьями? – спросил Генри.

Астрид улыбнулась про себя.

– Нет. Меня интересует только один из наследников Девоншира.

– Рад это слышать. Ну, я паркую машину и поднимаюсь.

Она отключила телефон, и через минуту Генри появился в дверях. Он посмотрел на пеньюар, который она надела, поднял ее на руки, отнес в спальню, и они предались усладам любви. А потом он обнимал ее, а она положила голову ему на грудь, прямо над сердцем, в надежде, что именно так она проведет всю свою жизнь.

Глава 10

В понедельник Эдмонд объявился в офисе студии звукозаписей «Эверест», к немалому неудовольствию Генри: этот человек был для него олицетворением отсутствия в его жизни Малькольма.

– Как поживает Малькольм? – спросил Генри.

– Спасибо, понемногу. Он попросил меня лично встретиться с вами и вашими братьями и проверить состояние дел.

– Значит, вы уже видели мой отчет о том, с какими группами мы подписали контракт, и о перспективах сбыта записей?

– Да, мы его получили. Я слышал, вы были на стадионе вместе с братьями.

Генри откинулся на спинку стула.

Чего на самом деле хочет Эдмонд? Предупредить его относительно Астрид? Ему не хотелось вести с этим человеком вежливую беседу. Он знал, Эдмонд – глаза и уши Малькольма, и все сказанное здесь будет передано старику.

– Да, это так, но я предпочел бы, чтобы вы называли Стива и Джефа «другие наследники». Мы, видите ли, росли не как братья.

– Что всегда огорчало вашего отца, – заметил Эдмонд.

Генри покачал головой:

– Как можете вы говорить так и не краснеть? Малькольм едва знал, что мы вообще существуем.

– Это не так, – возразил Эдмонд, – хотя у вас есть свое представление.

– Назовите хотя бы что-то. Приведите хотя бы один пример его интереса ко мне, Джефу или Стивену.

Эдмонд встал и подошел к большому, во всю стену, окну, за которым видна была Темза.

– Он приходил на стадион, когда вы играли в составе «Лондон айриш».

– Блеф! – сказал Генри. – Думаю, я бы знал, если бы он приходил на стадион. Пресса распевала бы об этом на все лады. Разве не так было, когда он явился смотреть игру в поло с участием Джефа?

– Да, они писали много глупостей по этому поводу, – согласился Эдмонд. – А мы тогда получили хороший урок. Малькольм научился хорошо маскироваться, когда посещал мероприятия с участием кого-либо из вас. А ему это было непросто. Он не из тех, кто не привлекает к себе внимание.

Генри подошел к Эдмонду и положил руку ему на плечо.

– Зачем вы пришли?

– Узнать, как ваши дела. В «ОК» появилась еще одна фотография – вы с этой девицей. Может быть, вам нужна наша помощь?

– Я никогда в жизни не нуждался в помощи Малькольма или вашей. Почему вы думаете, что она может понадобиться мне сейчас?

– Его опыт мог бы вам пригодиться.

Генри покачал головой:

– Я умею рвать отношения, а отношения с Астрид рвать не хочу. – Советы Малькольма могли бы быть полезны в том, что касалось дела, и то в самом начале. Теперь Генри нашел свой путь и предпочитал идти именно им. Так было всегда. Он всегда выбирал свой собственный путь. – Мне кажется, Малькольму лучше поддерживать со мной чисто деловые контакты. Сегодня вечером в «Эверест мегамаркет» мы представляем новый диск одной из наших певиц. Возможно, вам будет интересно прийти посмотреть, как я веду дела.

Эдмонд повернулся к Генри:

– Хорошо.

– Не могу выразить вам свое удовлетворение, – сказал Генри и тут же понял, что срывает свое раздражение против Малькольма на другом человеке. – Но я никогда не отвернулся бы от своего ребенка.

– Малькольм не отвернулся.

– Тут я не могу с вами согласиться. Но я рад, что вы зашли. Если вам нужно что-то еще, моя секретарша займется вашими делами.

Эдмонд кивнул:

– До свидания, Генри.

– До свидания.

Эдмонд удалился, и Астрид вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и улыбнулась ему.

– Все в порядке? Ведь это был Эдмонд, правая рука Малькольма.

– Да. Но все в порядке. Просто Малькольм прислал его посмотреть, как я поживаю, чего не делал с тех пор, как я был младенцем.

Астрид обошла стол и прислонилась к нему спиной. Генри повернул кресло свое так, чтобы смотреть ей в лицо.

– В твоем голосе прозвучало раздражение, – заметила она.

Он обхватил ее за талию и посадил к себе на колени.

– Почему ты не любишь Эдмонда?

Генри крепче обнял Астрид и привлек к себе, стремясь унять то давнее чувство обиды, которое каждый раз пробуждалось в нем при виде Эдмонда.

– Я не люблю не Эдмонда, а тот факт, что он всегда действует за Малькольма. Гордон больше отец мне, чем этот человек. Я знаю, некоторые мужчины поступают именно так. Но каждый раз, когда я вижу Эдмонда, я вспоминаю все те разы, когда не видел Малькольма.

– Мне очень жаль, – сказала Астрид.

– Да нет, все в порядке, – ответил он. – Я понимаю, это выглядит так, как будто я жалуюсь, но я не жалуюсь. Я всегда хотел, чтобы он вообще исчез из моей жизни, а не маячил где-то на заднем плане.

– Почему он этого не сделал?

– Кто его знает, – сказал Генри. Если Эдмонд говорил правду и Малькольм действительно приходил смотреть его игру в регби, значит, этот человек был еще большей загадкой, чем он, Генри, подозревал. – Расписание на вторую половину сегодняшнего дня у нас в порядке? – спросил он.

– Да, – ответила Астрид и попыталась встать, но Генри лишь крепче прижал ее к себе и поцеловал. Он мечтал об этом с того момента, как она вошла в кабинет.

Он быстро понял, что роман с собственной секретаршей – это мощный отвлекающий фактор. Астрид была воплощенным искушением. Не важно, сколь часто они бывали близки. Не важно, сколько раз он чувствовал ее шелковые колени у своих бедер. Он стремился к ней постоянно.

Он ласкал ее, углублял поцелуй.

– Больше всего мне сейчас хочется поднять тебя на стол, стащить с тебя трусики и заняться с тобой любовью, – прошептал он.

– Да, – ответила она, дотянулась до его пояса, расстегнула его и увидела его эрекцию – тугую, жаркую, предназначенную для нее. – Займись со мной любовью, Генри, – сказала Астрид.

И он сделал это. Поднял ее на стол и слился с ней. Что бы он ни думал о Малькольме Девоншире, без него он не встретил бы Астрид.

А без нее он вряд ли мог бы жить.

Его любовь была, как всегда, яростной и всепоглощающей. Но потом он ласково обнял Астрид.

Она знала – им предстоит большая работа, у них каждый день множество дел. Но сейчас он просто обнимал ее и гладил по спине.

И она положила голову ему на плечо и почувствовала, что так близка ему, как никогда никому не была близка. Вообще никому.

Потом она подняла голову, посмотрела на Генри и поняла, что давным-давно должна была бы рассказать ему о Даниеле и обо всем, что тогда случилось.

– О чем ты думаешь?

– Что ты перестал выспрашивать у меня мои секреты. Значит ли это, что ты больше не хочешь их знать?

– Отнюдь. Просто я решил – когда ты будешь готова мне все рассказать, ты все мне расскажешь. – Генри нежно поцеловал ее. – Мне кажется, нам пора немного поработать.

Астрид кивнула и встала, чтобы уйти. Но у нее было такое чувство, будто он отослал ее. И она спросила себя, не слишком ли она приблизилась к нему. Она надеялась, что это не так. Она не хотела, подобно Кей Аллен, цепляться за человека, который больше не желал ее знать.

Астрид пробиралась сквозь толпу в «Эверест мегамаркете», который находился прямо в туристическом сердце Лондона. Сегодня тут было множество людей, и Рона, менеджер, буквально сбивалась с ног.

– Ваша девица нервничает, – сказала Рона. – Она там, наверху, в служебном помещении. Ходит туда-сюда. Она даже забыла свою гитару в такси.

– Вы разыскали гитару?

– Да.

– Пойду к ней, – сказала Астрид.

Она поднялась на лифте на четвертый этаж и вошла в служебное помещение. Стеф действительно ходила туда-сюда, но выглядела вполне спокойной. Никаких нервов.

– Привет, Астрид.

– Как дела, Стеф? Готовы поработать сегодня?

– Думаю, да. Со мной всегда так бывает перед выступлением. Так что не беспокойтесь. Я вас не подведу.

– Я и не беспокоюсь. Вы знаете, кто такой Мо Роллинс?

– Я живу не в пустыне, – с усмешкой ответила Стеф.

– Он сказал бы, видя ваше состояние, что находится в обществе великой артистки. Он говорил, истинно великие артисты всегда боятся не суметь передать то, что мыслят себе, что видят духовным взором, и потому нервничают перед выступлением.

Стеф улыбнулась:

– Право же, Астрид, я даже не думала об этом. Я нервничаю потому, что корреспондент первого канала Би-би-си сейчас здесь и хочет после выступления взять у меня интервью.

– Разве режиссер программы не работал с вами?

– Работал. Но одно дело – репетировать дома, и совсем другое – когда все происходит на самом деле. А я не хочу выглядеть вульгарно.

– Вы никогда не будете выглядеть вульгарно. Вы умная и умеете держаться. Иначе Генри никогда не записал бы ваш альбом.

Стеф обняла ее:

– Спасибо. Мой друг хотел прийти сегодня, но его задержали на работе.

– Как вы познакомились?

Чем больше Стеф говорила, тем больше успокаивалась.

– В университете. Мы были на одном курсе.

В дверь осторожно постучали, и один из звукооператоров заглянул в комнату:

– Мы будем готовы через пять минут.

– Спасибо.

Стеф пошла еще раз подкрасить губы, дверь открылась, и Астрид увидела Генри и Стива. Они спокойно беседовали.

Генри подмигнул ей, но ничего не сказал и пошел к Стеф. Телефон Астрид зазвонил. Рона сообщала, что кто-то внизу непременно хочет говорить с Генри.

Астрид передала это боссу.

– Я пойду посмотрю, кто это, и дам тебе знать, если ты действительно нужен.

– Прекрасно. Пришли мне сообщение. Я перевожу телефон на беззвучный режим и услышать звонок не смогу. Не хочу, чтобы меня отвлекали перед концертом.

– Хорошо. Удачи, Стеф, – сказала Астрид, уже идя к двери.

Она спустилась в торговое помещение. Мегамаркет был просто переполнен. Стивен получит сегодня прекрасную выручку.

А что это будет значить для Генри?

Она спустилась по эскалатору на первый этаж. Рона показала на женщину, стоявшую в проходе у касс. Сначала Астрид не узнала ее, но, вглядевшись, поняла – это Кей, та самая, которую они встретили на стадионе.

– Здравствуйте. Я Астрид Тейлор, секретарь мистера Девоншира. Могу я что-нибудь сделать для вас?

Кей холодно посмотрела на нее:

– Нет. Мне надо поговорить с Генри.

Астрид попыталась улыбнуться, но Кей проигнорировала этот знак дружелюбия.

– Дело в том, что сегодня у него может не быть свободного времени. Если вы оставите мне номер вашего телефона, я передам ему, чтобы он вам позвонил, – сказала Астрид.

– У него был мой телефон.

– Очень хорошо. Но если вы назовете его мне сейчас, мистеру Девонширу не придется искать его.

Кей вынула из сумки визитную карточку и протянула Астрид.

– Это срочное дело. Мы должны поговорить сегодня же.

– Очень хорошо. Я передам ему.

Кей резко повернулась и ушла, а Астрид стояла и смотрела ей вслед. Она послала Генри текстовое сообщение о том, что Кей искала его и оставила для него свой номер телефона. Она старалась стряхнуть неприятное чувство от этой встречи, но у нее ничего не получалось.

Она стояла среди собравшихся на первом этаже и слушала, как Стеф поет, стоя на балконе второго этажа. Красота и сила голоса Стеф компенсировали недостатки не очень подходившей для живых выступлений акустики мегамаркета.

Астрид слушала музыку и наблюдала за реакцией толпы. Людям явно нравилось пение Стеф. Астрид заметила, что у служебного входа собирается все больше желающих поговорить с актрисой. Спрос на диски с ее песнями целый день был стабильно высок.

Астрид пошла удостовериться, что все подготовлено для встречи Стеф с поклонниками: бутылки с водой расставлены, фотографии, которые она будет подписывать на память, разложены на столе. Фотограф, который должен был обслуживать желающих сняться вместе с актрисой, уже на месте.

Все было прекрасно организовано, и вера Астрид в то, что она и Генри действительно способны хорошо работать в тандеме, возросла. Но послание, которое Кей передала Генри, продолжало ее тревожить.

Какие средства воздействия на него были у этой женщины? Помимо, естественно, прошлой страсти.

Генри вышел из мегамаркета еще до окончания концерта Стеф. Послание Кей показало ему, что эта его бывшая любовница не готова просто повернуться и уйти. Характер у этой демонстрирующей нижнее белье топ-модели был горячий, и Генри опасался, что, если не уделит ей немедленно внимания, которого она ждет, она добьется своего каким-нибудь другим способом. Она могла, например, отыграться на Астрид, а он этого не хотел. Ему нравилось то, что он и Астрид делали вместе. Она принесла в его жизнь покой, какого он не знал ни с каким другим человеком.

Кей немедленно ответила на звонок.

– Тебе и правда пора уже было позвонить мне.

– В чем дело? – спросил Генри.

– Это не телефонный разговор. Ты можешь со мной встретиться?

– Прямо сейчас?

– Да. Это очень срочно.

– Хорошо. Ты где?

– Рядом с мегамаркетом, за углом, есть кафе «Европа». Давай встретимся там.

Она отключилась, и Генри сердито бросил свой телефон в карман.

– Все в порядке? – спросил его Стивен.

– Нет. Я должен уйти по очень срочному делу. Ты можешь позаботиться о Стеф? Просто передай ее с рук на руки Астрид, и все будет как надо.

– Думаю, у меня получится, – сказал Стивен сухо, как обычно.

– Я знаю. Спасибо.

– Все в порядке. Астрид – прекрасный работник, не так ли? Как думаешь, не хотела бы она поработать в торговле? – спросил Стивен.

– Нет. Она готова работать только на меня.

Стивен засмеялся:

– Тут-то и собака зарыта.

– Вот именно. А если серьезно, ей нравится музыкальная индустрия. Думаю, она задержится в ней надолго.

– Хорошо. По-моему, она – настоящая находка для «Эверест групп».

Эти слова Стивена показали, что он мыслит, так сказать, глобально – о благе всей компании. И Генри вдруг осознал, что и сам не очень стремится завоевать кресло генерального директора. Ему нравилось руководить студией звукозаписей. Эта должность вполне устраивала его.

Впервые в жизни он не стремился покорить новую вершину.

Может, это отчасти заслуга Астрид?

Или он просто нашел свое место в жизни?

Это была радостная мысль. Генри вышел на улицу. У входа кружил, как обычно, рой фотографов, но никто не обратил на него особого внимания.

Он разыскал кафе, где Кей ждала его, сидя за столиком в дальнем углу.

– Привет, Генри.

Он сел рядом с ней:

– Что же это за неотложное дело?

– Я беременна, – ответила Кей.

Генри впился в нее взглядом, стараясь понять, лжет она или нет. Он всегда был очень осторожен в этом смысле. Памятуя обстоятельства своего собственного появления на свет, он ни в коем случае не хотел иметь ребенка от случайной связи.

– Ты уверена?

Она одарила его полным сарказма взглядом:

– Конечно, я уверена. Почему бы и нет?

– Ну, я не знаю. Слушай, извини, если я тебя обидел. Я никогда не думал, что у нас будет такой разговор. Мы были очень осмотрительны все время, пока были вместе. – Он откинулся на спинку стула и еще раз внимательно оглядел ее в поисках внешних признаков беременности. Она как будто немного пополнела, но никакой округлости живота он не заметил. – Какой у тебя срок?

– Четыре месяца.

Судя по сроку, он действительно мог быть отцом.

– И чего же ты от меня хочешь?

– Чтобы ты поддерживал этого ребенка. Самое меньшее, что ты можешь сделать.

– Хорошо. Первым делом организуй тест на отцовство. Потом можно будет двигаться дальше. Я заставлю моего адвоката составить какую-нибудь бумагу по этому поводу, – сказал Генри, проводя рукой по волосам. Бумага была ему не очень нужна. Он никогда не отринул бы своего ребенка, не повторил бы ошибок Малькольма.

– Не знаю, почему нам нужен тест на отцовство, – сказала Кей.

– Потому что я состоятельный человек, Кей, и потому что я не хочу верить тебе на слово. Если ребенок мой, мы будем действовать дальше так, как я сочту нужным, – пояснил Генри. – Но я никогда не отвергну своего ребенка. Если он действительно мой, я стану ему отцом.

– Так, как ты сочтешь нужным? Ну нет. Я не буду плясать под твою дудку.

– Когда речь пойдет о ребенке, будешь, – сказал Генри. – Мы вместе станем решать, что следует делать.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Я постараюсь пройти тест как можно скорее. А ты – перестанешь игнорировать мои звонки?

– Да, – ответил он.

Генри встал, вышел из кафе и направился обратно в мегамаркет.

Сотни мыслей роились у него в голове.

Ребенок!

Он не был готов стать отцом, и знал это. По этой причине он не торопился заводить семью. И на свете была только одна женщина, с которой он хотел бы жить семейной жизнью, – Астрид.

Как она воспримет известие о том, что он, возможно, окажется отцом?

– Генри? – Астрид ждала его в дверях магазина. Вокруг Стеф все еще толпился народ. Тут, по крайней мере, все шло хорошо. – Ты в порядке?

– Да. Но нам надо поговорить.

– Прямо сейчас?

Магазин кипел от журналистов и прочих лиц, которым надо было бы уделить внимание. Стоит ли жертвовать интересами дела ради личных интересов?

Нет, решил он. Устраивать дела Стеф легче, чем объясняться с Астрид прямо сейчас.

– Нет. Это подождет, – ответил он.

Астрид посмотрела на него вопрошающим взглядом. И в глубине души у него возникло такое чувство, что жизнь с этой женщиной, о которой он мечтал, не для него.

Если Кей беременна от него, он не может жить с Астрид.

Он, в отличие от своего отца, поступит честно.

Глава 11

Астрид сидела напротив Генри и напряженно ждала, пока он сделает заказ. Их уютный столик на балконе с видом на Лондон, обед, который они планировали устроить в честь успеха Стеф и своей торговой марки, – все приобрело иную окраску.

Она хотела рассказать ему о Даниеле и о том, что не может иметь детей. Но Генри был сам не свой, когда вернулся в мегамаркет. Он вел себя холодно и как-то отчужденно с того момента, как, по словам Стивена, отлучился по срочному делу.

Вкусив горечи прошлого служебного романа, она теперь с опаской думала о том, что сулит ей будущее. Не только с Генри, хотя, если их отношения прекратятся, ей будет больно, а вообще в музыкальной индустрии.

Официант наконец ушел, и Генри повернулся к ней:

– Думаю, тебе понравится то, что я заказал.

– Сомневаюсь, – сказала она.

– Почему?

– Потому что я нервничаю. Что нужно было Кей?

Генри откинулся на спинку стула:

– Я не знаю, как сказать тебе об этом. Разве только прямо и без обиняков.

– Тогда говори, – сказала Астрид и крепко сжала руки на коленях. Даже когда Даниель рвал с ней, и тогда она не боялась слов, которые могли извергнуться из уст ее бывшего любовника.

– Кей беременна и думает, что отец ее ребенка – я.

Шок лишил ее дара речи. Она не могла поверить услышанному.

– Мне очень жаль.

– Я не знаю, что мне делать. Я не могу просто повернуться и уйти, как это когда-то сделал Малькольм. Я хочу быть для своего ребенка чем-то большим, чем чек раз в месяц и подарки на день рождения и Рождество.

Каждое его слово было как удар ножом.

Генри был именно таков, каким она его себе представляла. Когда она сказала Даниелю, что беременна, он не захотел иметь ничего общего ни с ней, ни с ее ребенком. А когда она потеряла ребенка, выгнал ее с работы. И она ушла. А ее вера в мужское благородство оказалась сильно подорвана.

Тем не менее ее не удивило, что Генри собирается сделать как раз обратное.

– Я могу это понять. Что ты думаешь делать? – спросила она.

– Я просил Кей устроить тест на отцовство, чтобы удостовериться, что ребенок мой.

– Ты думаешь, это может быть и не твой ребенок?

Генри пожал плечами:

– И она, и я встречались тогда не только друг с другом. Поэтому я не уверен. Но я думаю, если Кей пришла ко мне, значит, считает этого ребенка моим.

– Звучит логично, – сказала Астрид.

Она надеялась, что в ее голосе нет ни горечи, ни злости, но знала – это не так. Она встретила мужчину, с которым хотела бы прожить всю жизнь. Она думала, как поднять их отношения на следующую ступень, и вот... И вот она представления не имеет, что будет дальше.

– Если ребенок окажется моим, мы должны будем пожениться, она и я.

Он продолжал говорить, но она больше ничего не слышала, не воспринимала.

Почему он собирается жениться на Кей?!

Она знала почему. Генри рассказывал ей, как он чувствовал себя из-за того, что Малькольм практически игнорировал его существование, и знала – он не допустит, чтобы его ребенок рос с таким же чувством.

Но что же будет с их отношениями?

– Я вижу, как это для тебя важно. И уважаю тебя за то, что ты поступаешь правильно по отношению к своему ребенку.

– Да? Глядя на тебя, можно подумать, тебя это не волнует, Астрид.

– Чего ты от меня хочешь? – спросила она, чувствуя, что не в силах совладать с собой. Ей хотелось заплакать или крикнуть ему, что жениться на ком-то ради ребенка просто глупо. Но она не могла этого сделать, прекрасно понимая, что Генри не хочет повторять ошибок своего отца.

– Я хочу... не знаю. Я хочу знать, что это тебе не безразлично. Я тебе не безразличен.

– Ты даже представить себе не можешь, до какой степени ты мне не безразличен, Генри, но я знаю – ты не меняешь своих решений. Если ты решил жениться на Кей, ты на ней женишься.

Он кивнул. Официант принес их ужин, и Астрид испытала шок от того, что увидела – жизнь вокруг продолжается, пока ее собственный мир разбивается в пух и прах.

– Я не могу это сделать, – сказала она, вставая.

– Сделать – что? Тебе вовсе не надо уходить.

– Нет, надо. Я не могу спокойно сидеть тут и делать вид, что ничего не изменилось, хотя изменилось абсолютно все. Слушай, Генри, все это было очень мило, но я не должна была поддерживать с тобой никаких отношений, кроме служебных, и не стоило переходить эту грань.

– Ты и не перешла. Мы перешли ее вместе. И у тебя нет причин уходить. Кей ничего не решает. Мы можем продолжать жить как жили, – сказал Генри.

Но Астрид лишь покачала головой.

Продолжать? До каких пор?

— Подумай, что ты говоришь. Ты собираешься жениться на другой женщине и продолжать встречаться со мной?

Генри вздохнул.

– Я знаю, это звучит по-идиотски, но я не хочу терять тебя, Астрид.

Я не могу это сделать, – повторила она. – Я все, все понимаю, но не могу жить с разбитым сердцем и собираюсь подумать о том, что мне теперь делать.

Генри встал, бросил на стол несколько банкнот и пошел с ней к выходу из ресторана. Часть ее существа хотела, чтобы Генри сделал широкий жест, сказав, что собирается придумать способ не бросить ребенка Кей, продолжая жить с ней. Но она напомнила себе, что больше не верит в детские сказки.

Она – реальная женщина и живет в реальном мире, где у этой ее реальной истории счастливого конца быть не может.

Выйдя из ресторана, Астрид остановила такси, но, сев в него, не знала, куда ей направиться. И решила ехать к сестре. Никто лучше Бетанн не поймет, что происходит, и не подскажет, что надо делать.

Слова Генри продолжали звучать у нее в ушах, слезы жгли глаза. Ей срочно требовалось плечо, в которое она могла бы все выплакать.

– Куда едем, красотка?

Астрид назвала водителю адрес Бетанн и откинулась на спинку сиденья. Она не могла поверить, что во второй раз связалась со своим боссом. И в этот раз все намного хуже. Она знала, что действительно любит Генри. Она старалась в свое время убедить себя, что испытывает это чувство к Даниелю, но все ее аргументы всегда звучали надуманно. А чувство к Генри – реальное, искреннее чувство.

Так как же ей теперь жить?

– Прибыли, мисс, – сказал водитель.

Она расплатилась и вышла из машины. Шел мелкий, противный дождь, а она стояла посреди улицы и смотрела на дом сестры...

Было уже почти одиннадцать, но она решительно подошла к двери и позвонила. В одном из окон зажегся свет, и минуту спустя голос Перси спросил:

– Кто там?

– Астрид.

Дверь открылась, Перси взглянул на Астрид и сказал:

– Я позову Бетанн.

– Спасибо, – сказала она и пошла за ним в гостиную.

Он поднялся по лестнице, и Бетанн тут же сбежала вниз. На ней был ночной халат, волосы были растрепаны, но ее лицо, когда она раскрыла Астрид свои объятия, выражало ярость.

– Что случилось? Может, мне позвонить его адвокату и пригрозить ему судебным преследованием?

Астрид покачала головой:

– Нет, Бети, не в том дело. Он... – Тут она расплакалась и не могла больше говорить. Она пришла в ужас оттого, что ее голос вдруг стал глубоким, грудным, а слова бессвязными. Не этого она хотела от жизни. Ей надо было оставаться твердой, сдержать данное себе слово не иметь больше дела с мужчинами. Ни с одним мужчиной. Но Генри Девоншир сумел каким-то образом обойти ее оборону и проник в ее сердце. – Я не знаю, что мне делать.

– Расскажи мне все по порядку, – сказала Бетанн, усаживая Астрид на диван и садясь рядом.

– Его бывшая любовница беременна, и, если она беременна от него, он готов жениться на ней.

– Это очень благородно, – заметила Бетанн. – Глупо, но благородно.

– Он сказал, что хочет продолжать встречаться со мной, пока не узнает, надо ли ему жениться на Кей.

– Ради бога, скажи, что ты ответила «нет».

– Я не идиотка. Конечно, я ответила «нет». – Астрид почувствовала, что слезы снова выступают у нее на глазах. – Но самое глупое в этом деле то, что я люблю его и не знаю, как его разлюбить.

Бетанн притянула ее к себе и обняла.

– Это будет не просто. Тебе нужно что-то, что бы тебя отвлекало.

– Работа. Я из тех женщин, которым важна их карьера, – вздохнула Астрид.

– Тебе и раньше была важна карьера, – напомнила ей Бетанн.

– Но теперь у меня больше ничего не осталось. Мне придется полностью отдаться работе.

– А ты сможешь?

Астрид думала долго и напряженно.

– Не уверена, но попробовать надо. Я не собираюсь опять терять работу из-за того, что опять влюбилась не в того мужчину.

Бетанн согласилась, устроила ее на ночь на диване и поднялась наверх. Астрид услышала, как сестра спокойно разговаривает с Перси, и снова расплакалась. Она знала – в ее жизни больше не будет Генри. И знала, что никогда больше не сможет поверить ни одному мужчине.

– Обжегся раз – бедняга; обжегся дважды – так тебе и надо, – сказала она себе. Самым горьким образом Астрид убедилась, что звезды не уготовили для нее счастья в любви.

Но в работе уготовили. Она великолепно справляется с делами и, если сумеет правильно разыграть свои карты, сумеет превратиться из помощницы Генри в первоклассного продюсера. Ничто не помешает ей достичь этой цели...

Теперь.

Генри понадобилось полтора дня, чтобы осознать, что, позволь он Астрид уйти, он совершил бы самую страшную ошибку в жизни. Он не мог представить себе, что каждое утро просыпается в постели Кей. Даже если рядом будет его ребенок.

Он знал, что рискует нарушить условие соблюдения норм морали, поставленное Малькольмом в проклятом договоре, но ему было все равно. Он просто не мог жениться на Кей из-за делового соглашения. Бизнес, по большому счету, куда менее важен для него, чем семья.

Он позвонил Кей.

– Кей слушает.

– Последние двадцать четыре часа я много думал о ребенке и о нашем возможном браке.

– Я тоже много думала, Генри. Я очень рада, что ты все правильно воспринял и поступаешь как надо.

– Я никогда не допущу, чтобы я ничего не значил в жизни моего ребенка, – сказал Генри. И это была правда. Он не сомневался, что станет настоящим отцом ребенку Кей.

Но из отношений Малькольма и своей матери он извлек один урок: можно быть отцом ребенку Кей и не вступая с ней в законный брак. В отличие от Малькольма, он не рассматривал личную жизнь как помеху бизнесу. Наоборот, он думал, что дети придадут ему сил, сделают его жизнь богаче. Не устраивало его только одно – стать мужем нелюбимой женщины.

– Прекрасно. Я думаю, мы могли бы пожениться в Италии. У меня там есть друг, он мог бы сдать нам виллу. Мне кажется, мы будем дивно смотреться на фотографиях. Я позвонила своим приятелям в «Вог», и они согласились разрекламировать это событие.

– Нет, – сказал Генри. Найти слова для того, чтобы сообщить ей, что он не собирается на ней жениться, оказалось труднее, чем он предполагал.

– Ладно. Тогда мы можем пожениться в имении твоей матери. Это такое прекрасное местечко...

– Подожди, Кей. Дело в том, что я не собираюсь на тебе жениться.

– Но ты сказал о своем намерении быть отцом моему ребенку...

– И я им буду. Но не в качестве твоего мужа. Мы можем вместе растить ребенка и не вступая в брак.

– Генри, ты должен на мне жениться.

– Нет, Кей, не должен.

– Ты об этом пожалеешь.

– Делай что хочешь, – сказал он и повесил трубку.

Кей не слишком беспокоила его. Он позвонил своему адвокату и попросил составить договор отцовства с правом определенного количества свиданий в определенное время. А остаток вечера провел в размышлениях о том, как вернуть Астрид. Он знал, что виноват перед ней, и хотел загладить свою вину. А на следующий день ему, к его удивлению, позвонил Эдмонд.

– Нам надо поговорить, – сказал юрист.

– О том, что мое подразделение функционирует успешнее других? – спросил Генри.

Он видел финансовые отчеты. В том, что он победил в предложенном им Малькольмом состязании, не могло быть сомнений.

– Нет. О вас и Кей Аллен. Вы видели утренние газеты?

– Нет. А в чем дело?

– Вы найдете там фотографию Кей с заметно округлившимся животом и подписью «Дело Девоншира живет. Еще один Девоншир отказывается жениться на матери своего ребенка».

Генри выругался. Зазвонил его мобильный телефон. Он посмотрел на дисплей.

– Вы можете подождать и не вешать трубку?

– Мне бы не хотелось.

– Моя мама звонит по другому телефону.

– Хорошо, я подожду, – сказал Эдмонд.

Генри ответил на звонок матери.

– Привет, мама.

– Не говори мне «привет». Я провела последние тридцать лет в заботах о том, чтобы мир видел в тебе Генри Девоншира, а не просто плод греховной любви Малькольма, и вот ты делаешь женщине ребенка и отказываешься жениться на ней.

– Мама, мы даже не уверены в том, что ребенок мой.

– Как это так?

– Мы не были связаны обетами верности.

– А Астрид знает?

– Мама, я рассказал ей все. Я готов был жениться на Кей, но потом понял, что не могу жениться на одной женщине, когда хотел бы прожить жизнь с другой.

Последовало долгое молчание. Потом он услышал вздох.

– Хорошо. Но разберись с этим делом и поступи как должно.

– Непременно.

Он отключился от телефона матери.

– Эдмонд?

– Я все еще здесь.

– Дайте мне несколько дней, чтобы во всем разобраться. Если я не смогу стать генеральным директором «Эверест групп» – ничего не поделаешь. Но я не могу жениться на женщине, которая мне не подходит, просто для того, чтобы прекратить сплетни. – И он повесил трубку.