Текст книги "Любимец фортуны"

Астрид спросила себя, не подсказывает ли ему интуиция, что желает услышать та или иная женщина. Говорил ли он то, что говорил прошлой ночью, просто потому, что хотел разбить ее недоверие? Не влюбилась ли она в человека, который может сказать что угодно, лишь бы добиться желаемого?

Влюбилась? Неужели она действительно в него влюбилась? Астрид знала ответ: да. Но сейчас поняла – это произошло в ту минуту, когда он поцеловал ее в первый раз у двери ее дома.

Людей в студии было немного – только агент Стеф и ее мама, с которой Астрид поговорила несколько минут. В аппаратной сидели Конан Мак-Нейл и Томас Хименес, продюсер и оператор.

Томас недавно пережил тяжелую душевную травму: его жена ушла от него к другому мужчине. Увы! Томас не оставил свои проблемы с той стороны входной двери. Астрид вдруг услышала громкие голоса и поняла, что Конан и Томас ссорятся.

Генри вошел в аппаратную, чтобы прослушать запись, и Астрид пошла вслед за ним – убедиться, что ссора не зашла слишком далеко. И услышала, как Генри сказал:

– Если ты слишком пьян, чтобы работать как следует, иди домой.

Астрид подошла к нему. Он явно бы вне себя и не скрывал этого.

– Томасу нужно такси.

– Я вызову ему такси, – сказала Астрид.

Томас зло посмотрел на Генри:

– Вы не можете заставить меня идти домой.

– Правильно, не могу. Но я могу сделать так, чтобы вы не дотрагивались до приборов, пока не протрезвеете. Астрид, проводи его в холл.

Она кивнула и взяла Томаса за локоть, но тот вырвал руку и повернулся к Генри, при этом ударив Астрид в грудь так сильно, что она отлетела к стене и стукнулась головой.

– О!

Генри подступил к Томасу с искаженным яростью лицом.

– Простите, простите, я не хотел ударить ее, – бормотал Томас, пятясь назад.

– Вон! – Генри указал на дверь, и Томас выскочил, не сказав ничего больше.

Генри подошел к Астрид:

– Ты в порядке?

– Да. Голова немного гудит, но в общем в порядке.

Генри крепко обнял ее на минуту, но тут же отпустил: дверь в аппаратную открылась, и вошел Дункан, один из продюсеров.

Генри отошел, чтобы поговорить с ним, а Астрид спросила себя, скрывает ли он свои отношения с ней. Она надеялась, что не скрывает. Даниель не афишировал их связь, и она завершилась трагически.

Астрид не хотела совершать те же ошибки с Генри.

Глава 8

По дороге на работу Астрид зашла в угловой магазин за таблетками от головной боли. Она слишком часто допоздна задерживалась с Генри, а потом не могла спать. Она вошла в магазин и улыбнулась Ахмеду. Он работал в этом магазине с тех пор, как она поселилась тут, и всегда тепло приветствовал ее.

– Вы становитесь знаменитой, – сказал Ахмед. – Вы еще долго будете заходить в мой магазин?

Она покачала головой:

– Не шутите так. Я не знаменитость, а ваш магазин – мой любимый. – Она взяла с полки бутылку воды и направилась к прилавку за таблетками, но вдруг увидела на обложке журнала «Хелло» свою фотографию с Генри – и побледнела. Снимок был сделан в первый вечер их совместной работы. Он наклонился к ней. Первый миг их первого поцелуя. – Я... я куплю этот журнал. – Она расплатилась за журнал и воду и быстро вышла из магазина.

В вагоне метро ей казалось, что люди на нее смотрят. Это было очень неприятно. Она опять попалась журналистам. Так бывало и раньше, но тогда она была безликим существом, еще одним атрибутом постели главного продюсера Мо Роллинса. По крайней мере, никто не публиковал ее фотографий.

Астрид открыла журнал и увидела под фотографией подпись: «Еще одна птичка залетела в тепленькое любовное гнездышко незаконнорожденного Девоншира».

Это было ужасно. Она выглядела как... как минутное увлечение Генри. Что вполне могло быть. У нее были свои секреты, он вполне мог иметь свои.

Но, с другой стороны, они проводили вместе очень много времени, и она начала узнавать его – человека за вывеской. Он обедал с ней у Бетанн и Перси, она дважды встречалась с его сводными братьями, когда те заходили к ним в офис праздновать достижения Генри в «Эверест групп».

Первый сольный диск Стеф под их маркой имел колоссальный успех. Стеф приглашали все шоу Великобритании и Европы, ее выступление в шоу Грэхема Нортона привлекло внимание американского импресарио, и теперь он уговаривал ее совершить небольшое турне по Соединенным Штатам.

Астрид, по воле Генри принимая участие во всех делах со Стеф, начала чувствовать себя полноправным членом его команды. Все шло хорошо у них обоих – в профессиональном смысле. Но сейчас, глядя на это фото...

Ее телефон зазвонил. Она посмотрела на дисплей. Звонила Бетанн.

– Привет, Бетанн, – сказала она.

– Астрид, ты видела последний номер «Хелло»?

– Сегодня утром. Я не...

– Не – что? Не знаешь, как объяснить, что ты – птичка в его любовном гнездышке? Хочешь, я подам на них в суд от твоего имени?

– Нет, Бетанн. Спасибо за предложение, но мне кажется, будет лучше, если я просто проигнорирую все это.

– Мама будет очень расстроена.

Астрид сомневалась, что мама вообще обратит внимание на это фото. Она подозревала, Бетанн больше интересует реакция ее друзей, чем их мамы.

– Бетанн, я ставлю тебя в неловкое положение?

– Не говори глупостей. Как ты могла так подумать? Я беспокоюсь из-за тебя.

– Дело в том, что фотография совсем не плохая. И раз я работаю с Генри, мои фотографии неизбежно будут время от времени появляться в бульварных журналах.

Пока она старалась успокоить сестру, она поняла, что будет именно так, как она говорит: если она станет поддерживать отношения с Генри, бульварная пресса начнет за ней охотиться. А значит, она должна подготовиться к тому, чтобы рассказать ему все, чтобы он сам мог решить, стоит ли продолжать иметь с ней дело.

Потому что, если она сама не скажет ему правду, ее рано или поздно разнюхают газетчики.

– Мне пора, Бетанн. Поговорим позже.

– Хорошо, – неохотно сказала Бетанн. – Пока. Будь осторожна.

– Пока, дорогая.

Астрид рассеянно смотрела на погасший дисплей. Она не знала, как говорить об этом с Генри. Голова опять стала болеть, а таблетки она забыла в магазине.

Да, понедельник – день тяжелый. Это верно.

Мобильный телефон Генри зазвонил как раз в тот момент, когда он закончил тренировку в гимнастическом зале. Он посмотрел на дисплей. Звонил Эдмонд, адвокат Малькольма. Какую-то секунду Генри сомневался, стоит ли отвечать на этот звонок.

– Девоншир, – сказал он, вместо приветствия.

– Это Эдмонд. Найдется ли у вас для меня время сегодня утром?

– Не уверен. Почему бы вам не позвонить моей помощнице? Она могла бы заняться вашим делом.

– Мне хотелось бы поговорить с вами вне вашего офиса. Речь идет об условиях соблюдения морали, которые поставил Малькольм.

Генри не слишком встревожился. Он знал, что не сделал ничего аморального.

– Ну, если хотите... В здании, в котором располагается ваша контора, есть кафе. Мы можем встретиться там через двадцать минут.

– Хорошо.

Генри принял душ, оделся и позвонил к себе на работу.

– Студия звукозаписей «Эверест». Секретариат Генри Девоншира.

Уже звук ее голоса сам по себе заставил его улыбнуться. Многое в ней оставалось для него тайной, но постепенно он узнавал ее все лучше и лучше.

– Это Генри. Я немного задержусь в гимнастическом зале. Есть что-нибудь срочное?

– Я говорила с Джефом. Он и Стивен хотят провести еженедельную встречу здесь. Я просмотрела финансовые документы. Цифры гораздо выше, чем в то же время в прошлом году. Хорошая новость для тебя.

– Да, здорово. Я в самом деле могу обскакать их, – сказал Генри.

– Я уверена – победа за тобой.

– За нами. Это будет успех всей команды. Что-нибудь еще?

Она молчала. Он слышал шуршание бумаг.

– Ну... В «Хелло» есть фотография нас с тобой.

– И что мы делаем?

– Целуемся. В тот вечер, когда ты отвез меня домой. В первый день нашей совместной работы.

– Ну что я могу на это сказать? Мне очень неловко. – Он не мог понять, расстроена она или нет. Может быть, Эдмонд хотел поговорить с ним именно по этому поводу? – Я должен извиниться?

– Не говори глупостей. Папарацци – часть твоей жизни.

– Но не твоей, – сказал он.

– Нет. Но это не так ужасно, чтобы заставить меня сбежать. Пока.

– Пока? Я должен буду сделать так, чтобы быть уверен, что ты не изменишь свое мнение.

– Я так много для тебя значу?

Его телефон запищал, показывая, что ему звонят, и он на секунду заколебался. Он не мог сказать Астрид, что влюбляется в нее все сильнее. Что когда они вместе, он успокаивается – так же, как тогда, когда там, на стадионе, впервые понял, что добился чего-то сам.

– Думаю, ты знаешь ответ на свой вопрос, – ответил он, понимая, что на самом деле вовсе ей не ответил. – Извини, я вынужден принять второй звонок.

– Что ж, тогда до свидания.

Он отключился. У него было скверно на душе, но что он мог поделать? Астрид усложняла его жизнь во многих отношениях, но каждый раз, когда они бывали вместе, ему хотелось остановить время. И это было опасно, ведь он давно дал себе слово ни от кого не зависеть, сохранять самостоятельность, даже играя в команде, никого не подпускать слишком близко.

Даже не посмотрев, кто звонит, он рассеянно нажал клавишу «ответить».

– Девоншир.

– Генри, это мама. Почему ты не познакомил нас с девушкой, с которой ты встречаешься?

Генри не имел привычки знакомить своих женщин с матерью, о чем и объявил ей.

– Да, но она не принадлежит к тому типу женщин, с которыми ты обычно имеешь дело. По крайней мере, мне так показалось. Или я не права?

– Я не знаю, – честно ответил он матери и себе самому. – Она моя секретарша.

– А нет ли тут столкновения интересов?

– Нет. Ее карьера тут ни при чем.

– Генри Девоншир, у мужчин все по-другому. Малькольм никогда не говорил после нашего разрыва, что перестанет меня записывать. Я сама. Я не могла видеть его, когда мы больше не были вместе.

– Мама, тут все не так.

– Я совершенно уверена – именно это ты себе говоришь. Если тебе не безразлична эта девушка, решай, настолько ли она отличается от всех предыдущих, чтобы ты захотел представить ее своей семье. А если нет – рви с ней как можно скорее, и пусть идет дальше по жизни.

Мама отключилась, а Генри смотрел и смотрел на свой телефон. Он не думал о том, как их отношения могут сказаться на Астрид и ее карьере. А ведь она с самого начала сказала ему, что карьера важна для нее.

Он вышел из раздевалки и отправился в кафе, где его ждал Эдмонд. По телефону Эдмонд заметил, что предпочел бы поговорить лично, и не в офисе, где их могли прервать. Генри решил – это означает, что адвокат не хочет, чтобы Астрид неожиданно вошла в кабинет, как иногда делают секретари. Они назначили встречу в этом кафе, потому что контора Эдмонда находится в том же доме. Адвокат уже сидел за столиком и встал, чтобы обменяться рукопожатием с Генри.

– Как поживает Малькольм?

– Генри, я бы с удовольствием выяснил, не хочет ли он видеть вас у себя.

Генри покачал головой:

– Сейчас не могу. Я занят превращением студии звукозаписей «Эверест» в лучшее подразделение компании.

– Это действительно так. И Малькольм, и я приятно удивлены вашим прогрессом. Поэтому я пришел сюда сегодня. Мне было бы очень жаль, если бы вы проиграли состязание из-за какой-то женщины.

Генри не понравилось, что об Астрид говорят как о «какой-то женщине».

– Астрид – не просто девочка, с которой я встречаюсь.

– Рад это слышать. Уверен, Малькольм тоже будет рад. Но смотрите, чтобы в газеты не попало что-нибудь менее невинное, чем поцелуй.

– А как здоровье Малькольма? Ему не лучше? – спросил Генри.

– У него бывают хорошие дни и плохие дни. Больше ничего сказать не могу.

Генри кивнул и посмотрел на часы:

– Мне пора.

Оба встали и направились к двери.

– Раскаивается ли Малькольм в том, что так и не женился?

– Не знаю, сэр. Я никогда не обсуждал с ним этот вопрос. – Генри хотел пройти в дверь, но Эдмонд удержал его за руку. – Мне кажется, он раскаивается в том, что вы и ваши братья – чужие люди. Что так мало знакомы друг с другом.

Генри кивнул и вышел из кафе. Он не хотел обращать на все это внимание, но в глубине души был рад, что Малькольм хоть в чем-то раскаивается. Это делало его более человечным.

Когда он вошел в офис, Астрид разговаривала по телефону. Она подняла голову и улыбнулась ему, и он понял, что должен сделать выбор, о котором говорила ему его мать. Должен ли он постараться упрочить свои отношения с Астрид или порвать с ней? Он решил, что пригласит ее на регби, когда будет играть команда его отчима. Он позовет всю семью, даже своих сводных братьев, и посмотрит, что из этого выйдет.

Генри и Астрид сразу увидели – папарацци просто кишмя кишат у входа на стадион. Генри запарковал свой «астон-мартин» и с лучезарной улыбкой направился сквозь толпу к стадиону рука об руку с Астрид.

– Генри, кто ваша девушка?

– Каковы подробности завещания Малькольма Девоншира?

– Известно ли вам что-нибудь о состоянии здоровья Линн Грэндинг?

– Когда прибудут остальные наследники Девоншира?

Генри помахал рукой забрасывавшим его вопросами фотографам и репортерам и пошел дальше. А Астрид в глубине души отнюдь не была в восторге от окружавшего его блеска популярности.

Их служебные отношения были очень тесными эти последние три недели, а их ночи... она покраснела от одной мысли о них. С Генри она наконец поняла сущность своего потенциала. Он постоянно занимался с ней любовью, и она осознала – это необходимо ей так же, как и ему.

– Все не так плохо, – заметил Генри. – По-моему, они просто не могут упустить шанс сфотографировать нас вместе – Стива, Джефа и меня.

– Я нажила бы целое состояние, если бы продала такую фотографию в «Хелло», – улыбнулась Астрид. – Я взяла с собой свой фотоаппарат – попытать счастья.

– Неужели ты способна на это? Продать фотографию за деньги?

– Нет. Просто хотела подразнить тебя. Но фотоаппарат я действительно захватила.

– Зачем?

Они вошли на стадион.

– Я подумала, папа захочет сделать несколько снимков. Ты говорил, мы сможем познакомиться с тренером.

– Непременно. А с командой познакомиться хочешь?

– Конечно. Хотя со своим любимым игроком я уже познакомилась, – сказала она и приподнялась на носки, чтобы поцеловать его.

Генри обнял ее за талию, чтобы углубить поцелуй.

– Очень мило, – проговорил жеманный женский голос.

Генри поднял голову, они обернулись и увидели высокую брюнетку. Астрид понятия не имела, кто эта женщина, но Генри явно был с ней знаком. Между ними немедленно возникло напряжение, которое ощутила даже Астрид.

– Кей! – сказал Генри.

– Можно тебя на минутку?

– Честно говоря, нет. У меня много гостей там, в ложе.

Астрид несколько успокоило, что Генри отказал этой женщине. Но какая-то часть ее существа возненавидела возникшее в ее душе чувство ревности. Не такие отношения были у нее с Генри. Даниель встречался с другими во время их романа. Астрид думала, что Генри на это не способен.

– Кей, это Астрид Тейлор. Астрид, это Кей Аллен.

Кей Аллен, одна из топ-моделей, с которыми встречался Генри. Одна из тех женщин, которые, по его словам, были не так сексуальны, как она. Но, стоя рядом с Кей, Астрид решила, что сравнение все-таки не в ее пользу.

– Я пойду вперед и займу гостей, – сказала она.

– Я пойду с тобой. До свидания, Кей.

Та кивнула, и Генри пошел дальше, к ложе для особо важных персон, которую они на сегодня сняли. Генри пригласил не только ее родителей. Ожидались и оба его сводных брата по отцу, и ребята из группы «Икс-Эс-Ю».

Они намеревались выступить перед матчем. Это было их первое профессиональное появление перед такой большой аудиторией. А на следующей неделе им предстояло выступить в мегамаркете «Эверест» по случаю некоего знаменательного события.

Но сейчас в огромной ложе не было никого, если не считать человека из обслуживающего персонала.

– Извини, Астрид, – сказал Генри.

– Все в порядке. Так это и есть Кей Аллен. Очень красивая.

– Да. И очень прилипчивая.

Астрид хотелось подробнее расспросить Генри, но Даниель когда-то сказал те же слова о ней, и она ощутила их тяжесть.

– Ты хочешь говорить о ней?

– Нет, Астрид. Я не имею никакого желания обсуждать с тобой моих бывших любовниц, – сказал Генри так резко, что она отшатнулась.

– Я просто из вежливости. Я тоже не хочу говорить о ней.

Он не впервые обнаруживал при ней свое раздражение, но никогда прежде не изливал его на нее. Он не должен с ней так говорить.

Астрид отошла к окну и стала смотреть на стадион. Фанаты постепенно заполняли трибуны. Генри подошел сзади и предложил ей бокал шампанского. Она взяла бокал, и он обнял ее за плечи.

– Извини меня. Кей... она никогда не могла смириться с тем, что между нами все кончено. Но я не должен был срывать мою злость на тебе.

Она повернулась и взглянула на него:

– Все в порядке.

– Твое здоровье.

Ее мучило любопытство, но она понимала, что расспрашивать его нельзя. Генри тщательно хранил свои секреты, и Кей, кажется, была одним из них. Если бы она рассказала ему все про Даниеля, то имела бы право в свою очередь задавать вопросы. А он обнял ее за плечи и говорил что-нибудь забавное о каждом выходившем на арену игроке. Появление Кей изменило их настроение. Астрид видела – он хочет вернуть ей прежнюю беззаботность, но это было трудно. Она спрашивала себя, что еще скрыто за тем портретом, который он являл людям. Хотя ей казалось, что она хорошо изучила его, многое в нем оставалось для нее тайной.

– О чем ты думаешь? – спросил Генри.

Ей надо было бы сегодня не мучиться сомнениями относительно своих отношений с Генри, а быть на высоте. Даже если она не может стать той женщиной, которая сделала бы его счастливым на всю оставшуюся жизнь, потому что однажды он захочет завести семью, собственных детей, а этого-то она и не в состоянии ему дать, сегодня она должна казаться той женщиной.

Она улыбнулась, но ее улыбка показалась вымученной даже ей самой.

– Меня волнует предстоящий матч.

Глава 9

Генри не мог расслабиться, когда началась игра, хотя его радовало присутствие Джефа и Стивена. Они оба привели с собой своих девушек. Сегодня три брата впервые появились на публике вместе. Генри, вспомнив вопросы журналистов о здоровье Линн, подумал, что же такое случилось с матерью Стивена.

Но Стивен, казалось, пребывал в хорошем настроении, и они принялись обсуждать возможность устраивать выступление в мегамаркетах каждого нового артиста, с которым планировали заключить контракт. Это должно было быть что-то вроде мини-концертов.

– Малькольм проделывал именно это, когда только открыл мегамаркет, – сказал Стивен. – Но потом, в девяностых, перестал. Он тогда начал думать о себе, а не о компании. Мне кажется, мы трое должны сосредоточиться на том, что жизненно важно для компании, – удовлетворять запросы наших клиентов, заботиться об общественном благе и создавать взаимодействие между нашими подразделениями.

– Совершенно верно, – согласился Генри.

– Мы изображаем на бортах наших аэробусов обложки альбомов Стеф Кордо, – сообщил Джеф. – И имеем множество положительных отзывов на этот счет.

– Великолепно! – сказал Генри. Ему на самом деле нравились эти люди, его братья. За прошедшие месяцы они обнаружили, что у них есть много общего – нечто большее, чем стремление к успеху в бизнесе, нечто более глубокое, чему он не смог бы дать определения.

Астрид, с того места, где она сидела вместе с группой «Икс-Эс-Ю», бросила взгляд на их стол. Ложа сейчас была тем же, чем обычно бывает помещение для особо важных персон во время какого-либо события. Ее заполняли спортивные звезды, знаменитости и члены семьи. Он подал ей знак, и ему стало тепло от мысли – вот-вот она сделает то, что, по его мнению, должна сделать.

За время их совместной работы она превратилась в прекрасного ассистента. И он очень внимательно следил за тем, чтобы их личные отношения оставались личными, хотя из них и не делалось никакой тайны. Ему не хотелось, чтобы Астрид казалось, что он просто таскает ее за собой. И у Астрид, в отличие от Кей, не было никаких скелетов в шкафу. Только очень милая семья и один несчастный роман.

Генри кивнул Астрид, и через пару минут вся группа встала и подошла к их столу. Ангус, солист группы, уже встречался со Стивеном раньше, в мегамаркете, и вскоре разговор за столом стал общим. Генри отошел проведать прочих своих гостей. Он никогда бы не подумал, что его может привлечь должность исполнительного директора студии звукозаписи, но ему был брошен вызов, он этот вызов принял, и теперь этому радовался.

– Все идет хорошо, – сказала Астрид. – Я думала, с моей мамой сделается удар, когда ты познакомил ее с Джефом. Она считает его маму настоящей великосветской леди.

Генри улыбнулся Астрид.

«Она вводит меня в мир реальности», – подумал он.

Как просто было смотреть на всех свысока, считать, что именно ему компания «Эверест групп» обязана своими теперешними достижениями. Это действительно так, но, кроме того, он сводил вместе многих людей, и в результате все люди становились счастливее.

Младшие сестры Джефа по матери собирались прийти на ужин, который он давал после матча в местном клубе, в надежде познакомиться с матерью Генри. И послушать Стеф Кордо. Первый сольный альбом принес ей огромную популярность... Это было больше чем бизнес. Впервые в жизни Генри чувствовал, что может общаться с людьми свободно и правильно.

И это странно: он всегда был человеком более или менее одиноким, хотя и имел много приятелей.

– Я рад, что она получила удовольствие. А Спенсеру понравилась экскурсия по раздевалке?

– Да. Я несколько раз сфотографировала его, пока он был там.

Генри улыбнулся. Астрид практически не расставалась со своим цифровым фотоаппаратом. Он понял, посмотрев фотографии на стене в ее гостиной, что ей нравится документировать свою жизнь. Она снимала все и вся.

А сейчас Генри заметил, что она фотографирует всех, кроме него. Он не должен был кричать на нее. Но Кей была одной из тех его прошлых женщин, которых он никогда не пригласил бы куда-то, где присутствуют члены его семьи. И ему не понравилось, что она встретилась с Астрид. Он не хотел, чтобы на Астрид пала тень каких-либо его пошлых связей.

Он подошел к ней, когда она оказалась в стороне от других. Она повернулась, чтобы уйти. Он взял ее за руку, привлек к себе и встал между ней и остальными так, чтобы никто не мог видеть их лиц.

– Я больше не сержусь, – сказал он.

– Вот и хорошо. А я сержусь.

– Астрид...

– Не надо, Генри. Я уверена, ты можешь привести множество прекрасных аргументов в пользу того, что я не должна обижаться, и даже, возможно, убедишь меня. Но в глубине души я буду знать – ты обошелся со мной как с твоей ассистенткой, каковой я являюсь на самом деле, хотя сюда ты пригласил меня как свою девушку.

– Именно так. Прости меня, Астрид. Я ни в коем случае не хотел, чтобы ты встречалась с женщинами из моего прошлого. Ты для меня совсем другое.

– Ты уверен?

Он кивнул.

– Что же именно?

– Ты – первая девушка, которую я представил своей семье, – сказал он и поцеловал ее, прежде чем она смогла задать новый вопрос.

– Генри, пойди сюда! – Джеф махал ему рукой.

Генри взглянул на Астрид:

– У нас с тобой все в порядке?

– Да, – сказала она. – Подожди. – Одной рукой она обняла его за талию, вторую вытянула вперед и быстро сфотографировала их обоих. Она не была профессиональным фотографом, но снимки делала, как правило, очень хорошие. – Я хочу сфотографировать тебя вместе с твоими братьями.

– Для прессы? – спросил он и подмигнул ей.

– Для тебя. Ты говорил, у тебя нет таких фотографий. – Действительно, он как-то упомянул, что, хотя пресса всегда старалась как-то их соединить, они никогда не фотографировались вместе. – Наследники Девоншира! – крикнула она. – Я хочу сфотографировать вас.

Все отнеслись к этой идее благосклонно, и она сфотографировала – сначала только их троих, потом их троих вместе с музыкантами. А Генри по ходу дела все яснее осознавал, что во всем этом были ростки жизни, которой он только и хотел бы жить. Он хотел найти способ удержать Астрид около себя. Он хотел продолжать общение со своими братьями и радоваться успехам, которых достигал в «Эверест групп». И сейчас думал, что ключ ко всему этому – Астрид.

Они смотрели игру. На стене висел огромный плоский экран, но они предпочитали видеть живых игроков на поле, а не их образы на экране.

В перерыве к ним поднялись Джош и Лукас. Генри улыбнулся своим братишкам, а Астрид немедленно сфотографировала их, а потом завела с ними беседу.

Она впервые увидела этих ребят, но скоро все они уже болтали так весело и непринужденно, словно знали друг друга всю жизнь. Она обладала даром заставлять всех, с кем общалась, почувствовать себя свободно. Генри убедился в этом на примере Роджера и других посетителей его офиса. И пользовался этим ее даром.

– Генри, мама хочет, чтобы ты привел Астрид на поле после игры, – сказал Джошуа. Он был старше брата на одиннадцать месяцев.

– В самом деле? Почему?

Лукас вступил в разговор:

– Потому что она не сможет подняться сюда, пока папа будет разговаривать с журналистами.

Оба мальчика были очень похожи на Гордона, но глаза у обоих были небесно-голубые, как у их матери.

– Мама может познакомиться с ней позже за ужином. И с Джефом и Стивом тоже.

– Она не уверена, что хочет знакомиться с другими твоими братьями, – сказал Лукас.

Генри кивнул. Мальчикам не надо было больше ничего говорить. Генри знал чувства своей матери к Малькольму и доказательствам его неверности.

– Я сделаю что смогу, – сказал Генри.

– О чем это вы? – спросила подошедшая в этот момент Астрид.

– Мама хочет с тобой познакомиться, – сказал Генри.

– Тогда пошли. – Астрид улыбнулась и взяла его братишек под руки. – Оставайся здесь, занимай своих гостей. А я скоро вернусь.

А он смотрел ей вслед и осознавал, что по-настоящему любит ее.

– Здравствуйте, Астрид. Я – Тиффани Мелоун, мама Генри. – Тиффани Мелоун была именно такой, какой Астрид себе ее представляла. Она держалась как подобает актрисе, которая рассчитывает пережить себя, но, когда Тиффани обняла ее, Астрид ощутила искреннюю сердечность. – Джош и Лукас много рассказывали мне о вашей семье. Ваш отец, кажется, знает все об этом клубе.

– Да, – призналась Астрид. – Он просто в восторге от того, что попал сегодня сюда. – Ее родители уехали домой рано, потому что ее отец стал уставать.

– Гордон! Пойди сюда, познакомься с Астрид.

На Гордоне была рубашка с открытым воротом, спортивный пиджак и брюки цвета хаки. В его стиле одежды была та же небрежная элегантность, как и в одежде Генри.

Они обменялись рукопожатиями. В этот момент подошел Генри и вступил в беседу со всеми троими. И Астрид, стоя тут и разговаривая с Генри и его родителями, почувствовала, что увидела лучик личной, неведомой посторонним жизни этих людей.

Астрид была рада, когда после долгого-долгого дня оказалась дома. Генри сперва подбросил домой ее, потом поехал отвозить своих младших братьев. Он сказал, что постарается вернуться, и Астрид надеялась, что это ему удастся. Сегодня был очень интересный день.

Астрид испугалась, когда они вдруг встретили Кей. Она не знала подробностей ее отношений с Генри, да и не хотела знать. В конце концов, она же не рассказала Генри о Даниеле.

Хотя, если честно, надо было бы это сделать. Даниель теперь ничего для нее не значил. Сойдясь с Генри, она почувствовала, что он для нее все. Он показал ей, какими должны быть настоящие отношения, заставил понять, что в ее жизни больше нет места детским фантазиям.

Она умылась и надела пеньюар, который Генри подарил ей на прошлой неделе. Ей приятно было чувствовать нежную шелковую ткань на своей коже и думать, что это – подарок Генри. Он часто делал ей маленькие подарки, и она дорожила ими: они доказывали ей – он думает о ней и тогда, когда они не вместе.

Она налила себе бокал вина, чтобы сбросить напряжение трудного дня, и подключила цифровой фотоаппарат к компьютеру – перекачать на жесткий диск сделанные за день снимки.

Она улыбалась, ведь ей удалось сделать несколько действительно удачных фотографий Генри. Его лицо выражало искреннюю теплоту, нежность, когда он говорил со своими сводными братьями и когда смотрел на младших братьев по матери, и доверие, когда он беседовал с музыкантами из «Икс-Эс-Ю». Она подумала, что он много значит для всех и каждого. А для нее он быстро превращался в человека, без которого она не хотела жить.

Ее телефон зазвонил.

Генри!

– Привет!

– Привет, малышка! Ты еще не спишь? – спросил Генри.

– Нет. Ты приедешь?

– Хотелось бы.

– Это хорошо. Как скоро ты можешь быть здесь? – спросила она. Она почти готова была сказать «дома». Но у них не было общего дома, что никогда прежде не волновало ее. Генри чаще проводил ночи у нее, чем она у него, и никогда не предлагал ничего иного.

– Минут через двадцать, может, раньше.

– Мне было очень приятно познакомиться сегодня с твоей семьей, – сказала она, стараясь не заострять внимание на том факте, что, несмотря на свои чувства к нему, она, вероятно, лишь случайный эпизод в его жизни. Ее прошлое не оставляло ей надежды на что-либо большее.

Что, если она захочет, чтобы их отношения перешли в иную стадию, а ему это не покажется нужным?

Она не могла думать о том, что динамика их отношений может измениться слишком сильно. Ей нужен Генри. Ей нужно, чтобы он оставался таким мужчиной, каким является, чтобы она смогла остаться той женщиной, какой становилась. Женщиной, которая больше не считала себя хуже других. Генри заставил ее поверить в то, что она достойна любви, даже если не может забеременеть. Ей казалось, она наконец становится той женщиной, какой хотела бы остаться навсегда.

Генри прервал ее размышления.

– Мои братья в тебя влюбились, – сказал он.

Это ее удивило.

– Кто именно?

Он засмеялся:

– Джош и Лукас. Она заговорили о тебе, как только ты вышла из машины, и говорили только о тебе до самого дома.

– Они славные ребята. Они, наверное, пришли бы в ужас, если бы услышали, что я их так называю. Но они мне нравятся, – сказала она.

И это правда. Оба подростка были умны и остроумны. И относились к Генри не как к знаменитости, а просто как к старшему брату.

– Они хорошие мальчики. Я горжусь, что они – мои братья.

– А как насчет Джефа и Стивена? Мне показалось, сегодня тебе было легко с ними.

Она услышала, как заскрипели шины на повороте.

– Ты права. Нам всегда немного странно друг с другом. У нас так много общего, и в то же время мы такие чужие люди. То есть были чужими людьми. Я постепенно узнаю их обоих.

– Джеф – очень замкнутый человек, правда?

– Да. Но он становится тем более открытым, чем больше узнает тебя. А Стивен очень забавный, что, сказать по правде, всегда меня удивляло.

– Да-да. И ужасно умный. Я слышала, как они с Перси говорили о квантовой физике.