Текст книги "Необоснованные претензии"

Глава 23

– Лучше пусть эта новость будет хорошей…

– Садитесь, мистер Моретти.

– А что она здесь делает? – Он ткнул пальцем в сторону Кэтрин.

– Кэтрин.., мой друг.

Моретти рассмеялся, услышав такое заявление.

– Одна из Карлтонов? Дочь Тимоти Карлтона? И вы в этом уверены, леди? Может быть, она только притворяется. А может быть, и того лучше: может быть, как раз она-то и хочет вас угробить.

– Я знаю, кто убил моего мужа. Знаю, кто теперь пытается убить меня.

Эти слова привлекли внимание Кэтрин.

– Да? Значит, вы действуете много лучше полиции?

– Это доктор Кристиан Хантер. Моретти оцепенело уставился на нее, потом откинул голову назад и разразился утробным смехом – О, великолепная версия, миссис Карлтон. Он хлопнул себя по коленям.

– И в самом деле здорово! Но, пожалуйста, давайте обойдемся без этих бессмысленных движений. Если вы хотите скормить мне еще какую-нибудь чепуху, можете приехать ко мне на прием. Но испросите сначала моего согласия. Я – занятой человек.

Она не могла поверить своим ушам.

– И не хотите услышать, как мне стало все известно, мистер Моретти?

– Этот сопляк из Лиги Плюща лгал, стараясь вас спасти. Потом стал вашим любовником. Что же случилось после? Он вас бросил? И вы представляете себе именно так отмщение? Да?

– Нет, все дело в часах.

Кэтрин только смотрела на Элизабет во все глаза. Как ей удается оставаться такой спокойной? Боже, будь она на месте Элизабет, уж наверняка расцарапала бы морду этому идиоту копу.

– У вас было достаточно времени, чтобы выдумать хорошую историю. Готов пари держать, так и было. Ладно, миссис Карлтон, валяйте, выкладывайте, но поторопитесь. У меня есть дела поважнее.

– Почему бы вам не перестать валять дурака? – спросила Кэтрин, не в силах удержаться от колкости.

– Послушайте, вы, маленькая… Ну, рассказывайте, миссис Карлтон, мне надоело. Он уселся и вытащил сигару.

– Примерно два месяца назад доктор Хантер обедал здесь. Он обратил внимание на часы Коги и сказал, что всегда любовался ими, когда видел на руке моего мужа. Я подарила эти часы Коги после смерти мистера Карлтона.

– После его убийства…

– Да, после убийства. Я подарила часы Коги, потому что они ему нравились. И я об этом не вспомнила до недавнего времени. Видите ли, мистер Моретти, мой муж никогда не носил эти часы до того дня, когда он.., когда он умер. И тут я все вспомнила. Тимоти сломал браслет своих часов как раз в то утро. Ему не нравились часы, которые я ему подарила, но в то утро у него не было выбора, и ему пришлось их надеть.

Моретти изучал свои ногти и пыхал сигарой, пуская клубы дыма в сторону Элизабет.

– Доктор Хантер попросил меня выйти за него замуж, но я отказала. Вскоре после этого какой-то человек попытался сбить меня машиной. Потом произошло несчастье с Дрейком.

Моретти зевнул, потом выпустил облачко дыма вверх и смотрел, как оно расплывается у него над головой.

– Если до него дошло, что я могла вспомнить о часах, о том, что он мог их видеть только в день убийства… Хантер решил защитить себя. Разве я не права? Он должен был понять, что я рано или поздно заговорю об этом.

– Все лучше и лучше, – заметил Моретти.

– И еще эта женщина, которая позвонила мне. Она сказала, что доктор Хантер посещал ее время от времени, а точнее, что он снял здесь, в Нью-Йорке, квартиру для нее. Она боялась его и хотела предупредить меня.

Моретти выпрямился:

– Имя этой женщины?

– Она не назвалась.

«Но ведь Кристиан упомянул ее имя. Да, ее звали…»

– Сьюзен, – сказала Элизабет. – Ее звали Сьюзен.

– Когда же именно она вам звонила? В какое время дня?

– Не вполне ясно помню.., постойте, в среду утром. Кажется так, да, да, именно так.

– Это все?

– Коги может показать вам часы, – сказала Элизабет.

Моретти покачал головой.

– Нет, не сейчас. Сейчас мне пора идти, миссис Карлтон. Не высовывайте голову из окон, ладно?

– Вы шут гороховый, а не прокурор! – выкрикнула Кэтрин.

– А что касается вас, мисс Карлтон, почему бы вам не держать ваши ножки плотно сжатыми?

– Ах вы, тупой подонок!

– Нет, Кэтрин, – сказала Элизабет. – Пусть уходит. Ему наплевать.

Моретти, посвистывая, удалился. Кэтрин и Элизабет смотрели друг на друга.

– Что вы собираетесь предпринять? – спросила ее Кэтрин.

– Отправляйся домой, Кэтрин. Все будет хорошо.

– Не делайте глупостей, Элизабет! Ради Бога…

– Пожалуйста, Кэтрин, иди домой. Я тебе позвоню…

После ухода Кэтрин Элизабет осталась сидеть, безмолвная и неподвижная, как камень. Она взвешивала свои возможности. Ум ее был, как никогда, ясным, и в душе царило полное спокойствие. Вдруг она решительно направилась в свою спальню и упаковала саквояж. Больше одного, решила она, ей не потребуется.

Коги внимательно наблюдал за ней, а желваки на щеках Гэлэхера заходили ходуном.

– Вы не можете этого сделать! Полиция…

– Послушайте, Лайэм, – перебила она его, – полиция считает все это замечательной игрой, вроде игры в кошки-мышки. И мышка в этой игре – я. – Она рассказала им обоим о Кристиане Хантере. – ..Моретти все равно. Он считает, что я все это придумала. И главное, нет доказательств. Никаких. Коги, вы не помните, мистер Карлтон носил когда-нибудь эти часы до того, как они попали к вам?

Коги повесил голову.

– Я чувствовал себя виноватым за то, что восхищался ими. Я помню, как они отдали вещи мистера Карлтона, и мне захотелось иметь эти часы на память.

– Все в порядке, Коги.

– Я найму людей, чтобы защитить вас, – сказал Лайэм.

– Нет, это ни к чему. Коги, берегите часы – единственное, что у нас есть. А теперь слушайте меня внимательно.

В этот вечер в половине десятого все небо было густо обложено тучами, в воздухе ощущалось приближение дождя. Элизабет позвонила вниз Гэлэхеру.

– Проверьте, как там на улице, Лайэм. Смотрите внимательнее. Если никого поблизости нет, вызовите такси.

Тремя минутами позже Элизабет с саквояжем в руке, одетая в джинсы, тяжелый вязаный свитер и лыжную куртку, выскользнула из дома и села в ожидавшее ее такси.

– Вокзал “Гранд-Сентрал”, пожалуйста, – сказала она.

Она никому не сообщила, куда собирается ехать, лаже Коги и Лайэму Гэлэхеру. Сев на заднее сиденье, тотчас же осмотрела улицу в окно заднего вида. В Нью-Йорке всегда так много машин и в первую очередь такси. Она оглядывала улицу в поисках темно-синего седана. Ничего.

Ей хотелось расслабиться, но она была напряжена, как часовая пружина, когда шофер остановил машину перед вокзалом. Элизабет заплатила, потом ринулась в здание вокзала. Поезд “Амтрэк” до Филадельфии отправляется через двадцать минут.

Элизабет встала в очередь за билетом, чувствуя, что ничем не защищена и что ее прекрасно видно, будто над головой у нее яркий неоновый указатель.

На нее налетел человек, и она замерла. Нет, это не Кристиан. Слава Богу, поезд отправился вовремя. Она чувствовала, что через два часа будет в безопасности.

Когда Элизабет вышла в Филадельфии на станции “Тридцать третья улица”, дождь лил вовсю. Она сделала знак такси и дала шоферу-мужчине адрес Джонатана.

– Это на Мейн-лейн, да?

– Думаю, да, – сказала она, на самом деле не имея понятия.

– Там живут только богатые люди, леди. Он оглядел ее с головы до ног, и у нее возникло искушение расхохотаться. Ей захотелось сказать, что она могла бы купить его таксомоторную компанию, если бы пожелала.

– Да, – ответила она кратко, – поехали. Шел такой сильный дождь, что единственное, что могла разглядеть Элизабет, фары другой машины позади их такси. Сердце ее бурно застучало. А что, если Джонатана нет дома? Что, если он скажет ей, чтобы она отправлялась восвояси? Она закрыла глаза.

– Мы на месте, леди.

Элизабет могла разглядеть только широкую круглую подземную дорожку, ведущую к большому белому дому в колониальном стиле. Дом был освещен, и возле него припаркованы две машины.

– Подождите меня, – сказала она таксисту. – Вот двадцать долларов, – добавила она, заметив его гримасу, – подождите.

У нее не было зонта. Она взяла свой саквояж, хлопнула дверцей такси и ринулась к парадному крыльцу. Услышала, как такси отъезжает. Круто обернувшись, увидела, как машина с ревом пронеслась по дорожке и выехала через ворота на улицу. Шофер не стал ее ждать.

Элизабет подошла к двери и позвонила. “Пожалуйста, Джонатан, пожалуйста…"

Позвонила снова. Услышала шаги и глубоко вздохнула.

Дверь открыла женщина. Очень красивая и хорошо одетая.

– Что вам угодно?

Роз Харли оглядывала молодую женщину, ее одежду и влажные волосы.

– Кто вы? – спросила Элизабет.

– Кто я? Послушайте, если вы одна из потаскушек Джонатана, убирайтесь. Неужели он не сказал вам, что здесь живу я, а не он?

Элизабет только смотрела на нее. Это не его дом! О Боже, она и представления не имела…

– Где он живет? Роз рассмеялась:

– Так мой бывший муженек не сказал вам? А почему? Может быть, у вас триппер или что-нибудь столь же мерзкое? Или, может быть, вы от него забеременели?

– Пожалуйста, – сказала Элизабет, – дайте мне его адрес. Это очень важно.

Роз захлопнула дверь прямо перед ее носом.

Что делать? Дождь низвергается сплошной завесой. Она находилась в части города, где располагались богатые дома с большими участками.

Элизабет судорожно втянула воздух и вышла под дождь.

– Хорошее время для прогулки, – сказала она вслух. – Ладно, не растаешь. Двигайся, неженка, пошли.

От каждой проходившей мимо машины Элизабет шарахалась в сторону, на обочину дороги, и сердце ее колотилось где-то в горле.

Джонатан жил здесь до последнего времени, и другого адреса она не знала. Элизабет продолжала шлепать под дождем, и вдруг позади себя услышала, как медленно приближается машина, ее осветил сноп света. О Боже!

– Эй, вас подвезти? – спросил мужской голос. – Вы того и гляди упадете.

Это был не Кристиан Хантер.

А почему бы и нет? Она решила, что для нее безопаснее рискнуть, будь это даже безумный маньяк-насильник, – все лучше, чем гнет отчаянного страха.

Извиняясь, она забралась в машину, – Мне нужно найти телефонную будку. Она дрожала, и мужчина включил в машине отопление.

– Лучше?

– Да, благодарю вас.

– Там впереди небольшой торговый центр. Хотите, там остановимся?

– Было бы прекрасно.

– Но, слушайте, будьте осторожны.

Она с трудом улыбнулась мужчине. Смотрела, как он выезжает на дорогу, потом повернулась и пошла к ряду освещенных телефонных будок. Ни в одной из них не нашлось телефонного справочника.

Ей пришлось потратить четверть доллара на звонок по номеру 411.

Оператор спросила:

– Джонатан Харли на Пойнтер-лейн?

– Нет, нет. Он переехал. Вы не знаете его нового адреса?

– Прошу прощения, мисс. Этот номер не зарегистрирован. Я не могу вам ничем помочь.

– Но это экстренный случай!

– Прошу прощения, мисс.

Элизабет все продолжала смотреть на гудящую телефонную трубку.

Потом подозвала такси.

Машина замедлила движение, большой седан, и Элизабет решила, что сейчас ее сердце выпрыгнет из груди. Но машина прибавила газу и проехала мимо.

"Как звали секретаршу Джонатана? Мидж. А фамилия? Мидж… Рипли?” Она снова набрала 411. В списке оказалось две Маргарет Рипли. Она набирала первый номер, когда показалось такси. Она крикнула шоферу, чтобы подождал.

К телефону подошла старая, судя по голосу, женщина.

Элизабет набрала второй номер. Послышался решительный голос молодой женщины.

– Да?

– Вы Мидж Рипли, которая работает у Джонатана Харли?

На другом конце линии воцарилось мертвое молчание.

Наконец Мидж спросила:

– Кто им интересуется?

– Элизабет Карлтон.

И услышала судорожный вздох.

– Пожалуйста, мисс Рипли, это особый случай.

Мне надо найти Джонатана. Пожалуйста, помогите мне!

Мидж недоумевала: в чем дело? Чего хочет леди-дракон? Но, кажется, теперь Джонатан не считал ее драконом… Он одержал над ней верх, а потом…

– Ладно. Подождите, я дам вам его номер и адрес.

– Благодарю вас. Шофер такси окликнул ее.

– Минуточку! – отозвалась Элизабет. Послышался голос Мидж – она быстро и по-деловому сказала его телефон и адрес.

– Благодарю вас, мисс Рипли. Я…

Краем глаза она заметила большую машину. Синяя или черная, она четко вырисовывалась в свете, отбрасываемом лампочкой в телефонной будке. Элизабет ринулась в такси, бросила на пол машины свой саквояж, захлопнула дверцу и скороговоркой сказала шоферу адрес.

– Пожалуйста, поторопитесь!

– От вас моя машина отсырела, леди. Человек курил сигару, как Моретти. На мгновение она почувствовала, что ее охватывает бешенство.

– А ну-ка полегче! Поезжайте!

– Не поднимайте шума, – ответил шофер и начал выруливать к дороге.

Глаза Элизабет уже привыкли не отрываться от окна заднего вида. Большая машина ехала следом, совсем близко. Но ведь невероятно, нелепо. Разве мог Кристиан приехать сюда раньше поезда “Амтрэк”? Это не мог быть он. Она начинает терять рассудок.

И все же Элизабет сказала таксисту:

– Даю вам сто долларов, если вы сумеете оторваться от той машины, что сзади. Не важно, как вы это сделаете. Просто отделайтесь от нее.

– За вами охотятся полицейские?

– Не глупите! Просто делайте, что я просила! Это, конечно, не Кристиан Хантер. Невозможно. Такси резко повернуло налево, шины заскрежетали по омытой дождем дороге, а большая машина поехала по дороге прямо.

– Ладно. Теперь доставьте меня вот по этому адресу.

Таксист покачал головой и вновь принялся за свою сигару.

Всегда рискуешь нарваться на психа. Может быть, у нее паранойя? Но он подумал о ста долларах и не стал высказывать своей догадки вслух. Возможно, она удирает от копов. Это его не касается.

Через двадцать минут машина въехала в район больших многоквартирных, но богатых домов.

– Какой номер, леди?

– Триста двадцать четыре.

– Ладно… Вот он. Желаю приятно устроиться. У вас, должно быть, богатые друзья, леди. Элизабет дала ему сто двадцать долларов.

– Удачи, леди!

Элизабет добралась на лифте до третьего уровня. Номер триста двадцать четыре был в самом конце, огромная угловая квартира с видом на деловую часть города. Свет не горел. Элизабет нажала кнопку звонка и подождала. Ничего. Его нет дома.

– Я дура, – сказала она вслух.

Она пыталась дозвониться до него днем, но ответа не было – конечно, звонила-то она в дом его бывшей жены. В офисе работал автоответчик. Еще бы – субботний день. А что, если он уехал в Мэн?

По крайней мере сейчас она защищена от дождя. Элизабет опустилась на пол, пододвинув к себе саквояж и прислонившись спиной к двери. Что ей оставалось? Ждать.

А что, если Кристиан Хантер знает этот адрес?

Нет, ведь он даже не знал имени Джонатана.

О Боже, пожалуйста, помоги мне.

Как холодно. Она обхватила себя руками, но это не спасало. Лыжная куртка промокла, и скоро она почувствовала, как холод просачивается сквозь намокшую ткань.

Джонатан устал. Ему было неспокойно. Он раскрыл зонтик и вышел из машины. Надо попытаться снова дозвониться до нее, как он пытался весь вечер. Сейчас уже поздно. Коги не сказал ему ни слова даже после того, как он назвал себя.

Где же она? А что, если она ранена или мертва? Нет, это невозможно. Коги сказал бы ему. Черт, да об этом сообщили бы все программы новостей.

У него не было иного выбора, кроме как пойти на деловой обед, хотя он и понимал, что ведет себя, как полный идиот. А потом чертов дурак Деке Грант, предлагавший найти парочку шлюх. Он устроил дела Декса и отбыл домой.

Пешком поднялся по лестнице на третий уровень. Темно.

Внезапно Джонатан остановился. Опираясь спиной о его дверь, сидел кто-то, похожий на заблудшего ребенка, совершенно мокрый и, очевидно, спящий. Ему потребовалось хорошенько всмотреться, чтобы понять, кто это!

Он опустился на колени и положил руку ей на плечо.

– Элизабет? – Он потряс ее за плечо. Элизабет видела во сне, что она спускается на лыжах по горному склону. Ее окликнул какой-то мужчина, и она изогнулась, чтобы повернуться и посмотреть, кто это. Позади она увидела Кристиана Хантера. В руках он держал веревку с петлей. Потом превратился в Роуи Чалмерса. В руках у Роуи оказалось ружье, и он, не переставая бежать на лыжах, прицелился в нее. Он мчался на безумной скорости. И все это напоминало фильм о Джеймсе Бонде. Это она осознала даже во сне, а потом вдруг увидела впереди утес и не смогла затормозить… Она вскрикнула, и лыжи понесли ее через утес.

– Элизабет! Все в порядке. Проснитесь!

– Джонатан? – Она мигала, стараясь отогнать кошмар и всматриваясь в выступившее из тени лицо.

– Что вы здесь делаете, детка?

– Я приехала в ваш дом, – сказала она, пытаясь подняться на ноги. Он помог ей.

– Да, представляю себе. Роз была дома?

– О, да. Она решила, что я одна из ваших подружек.

Они услышали, как внутри, в квартире, зазвонил телефон.

– Пойдемте, вам надо освободиться от этой мокрой одежды. Черт, ведь холодно.

Он отпер дверь и отступил, пропуская ее вперед. Потом повернул выключатель и быстро подошел к телефону в холле.

– Мидж?.. Да, она здесь, дожидалась меня… Нет, я еще не знаю, что случилось… Но не раскрывайте рта, держите все при себе, ладно? Нет, у меня все прекрасно… Нет, мои планы не изменились. Спасибо, Мидж, за то, что дали ей мой адрес.

Джонатан повернулся к Элизабет, стоявшей в вестибюле, на полу из плитки цвета терракота, а у ног ее уже образовалась лужица из стекавшей с одежды воды.

Она выглядела, как потерявший семью подросток, очень несчастный и озябший. Ему хотелось обнять и поцеловать эту глупышку.

Ему хотелось сказать ей, что теперь она в безопасности. Вместо этого спокойно произнес:

– Входите, Элизабет, не бойтесь замочить ковры. Вам нужно принять горячую ванну.

Она почти не обращала внимания на то, как выглядит его квартира – слева находилась гостиная с высокими потолками, обставленная старинной мебелью и застланная коврами теплых тонов.

Джонатан проводил ее в просторную спальню, где тоже оказалась старинная мебель, а пол был из дерева твердых пород, хорошо отполирован и на нем там и тут были разбросаны дорогие персидские коврики.

Тимоти сразу бы определил, какого они типа, откуда происходят и всю их родословную.

– Идемте.

Голос его звучал нетерпеливо, и она подумывала, уж не собирается ли он ее выставить, дав только обсушиться. Вероятно. И его можно понять.

Элизабет остановилась в дверях большой ванной комнаты. Джонатан сидел на краю ванны, пока та наполнялась водой. Горячей водой.

– Думаю, я умерла и попала на небеса, – сказала она, глядя на пар, поднимавшийся от воды.

– У меня нет этих штучек, которые так любят женщины, – приспособлений для массажа, дающих пузырьки, – сказал Джонатан, вставая. – Вы выглядите как крыса, которую пытались утопить.

– Знаю. Благодарю вас.

– Помощь нужна?

– Нет.

– Ладно. Не торопитесь, посидите в ванне подольше, – сказал Джонатан, – а я пока отнесу ваш саквояж в спальню.

Он взял ее сумку от Луи Вюитгона, к счастью, непромокаемую, открыл ее и, вынув одежду, разложил все на кровати. Потом прошел в гостиную и налил себе неразбавленного виски. Потом подбросил дров в камин.

Было около двух часов ночи.

Через полчаса из ванной вышла Элизабет в толстом велюровом халате. Волосы спрятались под полотенцем, завязанным вокруг головы на манер тюрбана. Он внимательно вглядывался в ее лицо и успокоился, увидев, что она в порядке.

– Бренди?

– Да, благодарю вас.

Где-то в глубине души Элизабет понимала, что смущение ее нелепо, и все же чувствовала себя неуверенной, нервной и неловкой. Что произошло? Что заставило ее бежать в Филадельфию? Что, если Кристиан…

– Ну, Элизабет, выпейте.

Она повиновалась. От бренди в желудке сразу же образовался островок головокружительного тепла.

Она передала ему обратно пустую коньячную рюмку.

– Только сейчас я поняла, какую сделала глупость, – сказала она, избегая его взгляда. – Завтра утром я уеду, если только вы позволите мне провести здесь остаток ночи.

– Заткнитесь.

Его голос был холодным, грубым, и от этого окрика она резко вздернула подбородок и посмотрела на него.

– Простите, мне следовало бы понять, что…

– Успокойтесь, Элизабет, идите к огню и погрейтесь.

Приятно чувствовать, что кто-то руководит тобой, говорит, что делать. Но утром она уедет, нельзя впутывать его в эту историю. Должно быть, она рехнулась, решив приехать сюда.

С минуту Джонатан изучал выражение ее лица, потом сказал:

– О деталях мы поговорим после. А сейчас я хочу, чтобы вы мне рассказали, почему вы здесь. Почему приехали ко мне.

– Наконец-то я поняла, кто убил моего мужа и пытается убить меня. Кристиан Хантер.

Джонатан молча смотрел на нее, не отводя взгляда:

– Итак, считаете, что я напросился на это. Идите-ка сюда и позвольте мне согреть вас.

Она подвинулась ближе и почувствовала, как его рука обхватила ее плечи. Джонатан медленно привлек ее к себе, пока ее голова не оказалась лежащей у него на плече.

– Теперь намного лучше, – сказал он. – А ну, давайте все по порядку.

Она рассказала ему о часах Коги, о Моретти, о женщине, которая звонила ей в офис. Она даже рассказала ему о Кэтрин и Роуи Чалмерсе и Лоретте Карлтон, даже о той ужасной ночи, когда Дрейка убило взрывом в ее лимузине. Огонь в камине догорел, и остались одни только уголья к тому времени, когда Элизабет закончила свой рассказ. Джонатан до сих пор не проронил ни слова.

– Я собирался утром лететь в Нью-Йорк и привезти вас сюда, – сказал он наконец.

– Зачем?

– Попробуйте догадаться, Лиззи. Вероятно, потому, что я мазохист.

– Нет, Джонатан. Утром я уеду. Я ведь и не собиралась приезжать, не хотела, чтобы вы оказались замешаны в эту грязь. Просто я…

– Испугались? Испугались так, что потеряли голову?

Не поднимая головы с его плеча, она кивнула.

– Окружной прокурор и лейтенант Дрейпер оба считают, что все это большая и веселая шутка. Заслуженная месть убийце. – Она снова содрогнулась. – Можете себе представить, как беснуется пресса. Надеюсь, меня не выследили. Я была очень внимательна и осторожна.

– Так о чем тогда беспокоиться? Завтра вы и я удалимся на некоторое время от света. Мы поедем в мою хижину в штате Мэн. Может быть, к этому времени копы все-таки справятся с Хантером, окажут нам такую услугу.

– Вероятно, Моретти выдаст ему медаль.

– Вы мне доверяете, Элизабет? Доверяете по-настоящему?

Он следил за игрой ее лица. Внезапно она улыбнулась.

– Да, доверяю. Может быть, впервые за время нашего знакомства я по-настоящему доверяю вам.

– Кто может быть больше достоин доверия, чем враг, внезапно ставший другом?

Его рука крепче сжала ее плечи. Он внезапно поднялся.

– Спать будете в спальне для гостей. Там все готово. Завтра утром мы уедем.

– А куда мы едем в штате Мэн?

– Место называется Крисмас-Коув [29]29
  Рождественская бухта.


[Закрыть].

– Я помню, что это связано с каким-то праздником, просто не могла вспомнить – с каким. Вы уверены, что действительно хотите, Джонатан?

– Да, вполне уверен.