Текст книги "Сумасбродка"

– Мне и самой это нравится, – отвечала Грациэлла-Уинифред. При этом ее взгляд показался Грею настолько странным, что в ту же минуту ему больше всего на свете захотелось угадать, о чем она думает.

– Так, значит, в пятницу, Джек?

– Да, Грей. В пятницу. – Проговорив это, она быстро подошла к кровати, плюхнулась на мягкую перину и укрылась сразу несколькими одеялами.

Грей невольно улыбнулся. Он и сам чувствовал, что с удовольствием зарылся бы сейчас с головой в мягкие подушки на собственной постели. А поскольку на этот раз выполнению его желания ничто не препятствовало, то, пожелав Мод, Матильде и Джек доброй ночи, он отправился в свою спальню, собираясь осуществить его как можно скорее.

Глава 12

– Это невозможно, милорд!

Снелл, осанистый дворецкий лорда Берли, прослуживший в этой должности намного дольше, чем сам барон прожил на этой земле, всегда пугал молодого человека своей устрашающей чопорностью и непоколебимостью, соперничавшей с твердостью гранита. Вот и теперь Грей чувствовал себя в его присутствии незваным гостем, бесцеремонно нарушившим покой солидного дома.

– Это очень важно, Снелл. Ужасно важно. Мне непременно нужно повидаться с лордом Берли.

– Простите, милорд, вы так и не поняли. Лорд Берли тяжело болен. Он лежит у себя в спальне, наверху, и леди Берли не отходит от его постели ни на минуту. Доктор Бейнбридж сидит по другую сторону и следит за его зрачками, пытаясь определить, готов ли его пациент уже сейчас отправиться к праотцам либо же он останется в нашем мире, страждущий, но живой.

– Но, Снелл, могу я хотя бы узнать, что с ним случилось? Неужели опять сердце?

– Да. И весьма неожиданно. Не далее как в прошлое воскресенье лорд Берли просто упал без чувств во время карточной игры у леди Карли. Могу добавить от себя, что мой хозяин не желал ехать на этот прием, но ее милость так ласково уговаривала его милость, что в конце концов он уступил ей.

Грей задумчиво потер подбородок. Он знал – Снелл не успокоится до тех пор, пока не даст понять всему миру, что он думает по тому или иному поводу. Что касается лорда Берли, тот и в самом деле уже давно жаловался на сердце. Дай-то бог, чтобы его крестный пережил новый удар. Слава богу, Грей знал, что доктор Бейнбридж считался хорошим врачом. Но как чертовски ему не повезло! И что прикажете делать после столь неласкового приема?

– Доброе утро, Снелл. Как его милость чувствует себя нынче утром? – раздался за спиной барона бодрый голос Харпола Дженнера, старинного друга лорда Берли. Джентльмен с безукоризненными манерами и незапятнанной репутацией, он знал Грея с пеленок и даже ввел его семь лет назад в члены самого старинного аристократического клуба.

– Пока все по-прежнему, сэр, – невозмутимо отвечал Снелл.

– Ба, да это ты, Сент-Сайр? Сколько лет, сколько зим, мой мальчик! Ты тоже прослышал о несчастье, которое приключилось с бедным Чарлзом? Ну что ж, это голос судьбы и напоминание всем нам. Я и сам проснулся нынче утром со страшной ломотой в костях.

Тут же почувствовав, что перед ним забрезжил проблеск надежды, Грей, не спуская глаз с мистера Харпола Дженнера, медленно произнес:

– Снелл, ты позволишь нам с мистером Дженнером войти и немного побеседовать в библиотеке? Я уверен, что при желании мистер Дженнер мог бы мне помочь в моем деле.

– Конечно, Грей, мой мальчик, конечно, – пробасил Дженнер, на этот раз более внимательно посмотрев на юного барона. – Если у тебя возникли трудности и я могу тебе помочь, это будет хороший повод, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Идем же в дом, Грей. А ты, Снелл, подай-ка нам чаю.

– Итак, сэр, как вы понимаете, поскольку речь идет о весьма крупной сумме денег, я, будучи джентльменом, не могу просто взять да и жениться на ней без согласия лорда Берли. В этом случае я просто перестал бы себя уважать. – В этом месте барон прервал свой рассказ и выразительно посмотрел на Дженнера. – Лорд Берли – ее законный опекун, и я обязан получить его благословение на брак.

Харпол сочувственно улыбнулся:

– Черт побери, малыш, ты порадовал меня презабавной историей! Моя жена будет обливаться слезами от умиления, когда это услышит. Так ты говоришь, проклятая девчонка свернула на запад, вместе того чтобы ехать на юг, и благодаря тому, что она совершенно не умеет ориентироваться, ты умудрился стать ее спасителем? – От возбуждения мистер Дженнер то и дело потирал украшенные набухшими венами руки. – Ну что ж, зато теперь голубка попалась!

– Честно говоря, сэр, мне кажется, что она думает о себе скорее как о нераспустившемся цветке или же как о садовнике, заботящемся о будущем урожае. В общем, это не так легко описать словами. И все же я должен на ней жениться, и чем скорее, тем лучше, пока ее отчим не поднял скандал и не сделал ее положение еще более ужасным, чем оно уже есть сейчас.

– Сэр Генри Уоллес-Стэнфорд – не больше чем пятое колесо в телеге, да к тому же с гнутыми спицами! У этого человека нет ни совести, ни чести! Надо же, решил силой выдать ее за лорда Рая – такого же пройдоху, как он сам! Насколько мне известно, его сыночек недалеко ушел от папеньки! Хм… Наверняка сэр Генри затеял эту возню со свадьбой в надежде урвать себе жирный куш из ее приданого! Да уж, Чарлз ни за что бы этого не допустил, ни за что! Полагаю, сэр Генри намеревался окрутить девицу силой с лордом Раем, а потом поставить Чарлза перед фактом?

– Или лорд Рай попросту изнасиловал бы ее без свадьбы. Удайся ему это – и у лорда Берли просто не оставалось бы выхода, кроме как отдать ее Раю, вместе с деньгами.

Мистер Дженнер принялся нервно мерить шагами библиотеку.

– Мне нужно посоветоваться с лордом Брикером. Ты ведь знаком с ним, не так ли?

– Да, хотя и не слишком хорошо. Я слышал его выступления в палате лордов, и по-моему, он довольно неплохой оратор.

– Тем более жаль, что он держится проклятых вигов; но с этим уж ничего не поделаешь. Я свяжусь с тобой нынче же вечером, мой мальчик, и никак не позднее. Тео, то есть лорд Брикер, и я – мы что-нибудь обязательно придумаем. Я вполне согласен, что это дело не терпит отлагательства и излишней огласки. Да, лорд Брикер – именно тот человек, который сумеет все устроить! О господи, если бы только Чарлз был на ногах и смог сам разобраться в этой чепухе! Я бы предпочел, чтобы недугами вроде того, какой поразил его, страдали не старики, а молодые – им легче удается переносить удар. Да-да, именно такой вот юноша, как ты, может позволить своему сердцу то замирать, то колотиться как бешеное – и не испытывать при этом ни малейшего неудобства, а заодно и не пугать до смерти своих близких друзей! – В этом месте своей речи мистер Дженнер сокрушенно вздохнул.

– Я уверен, что лорд Берли был бы с вами совершенно согласен, сэр.

– Надо напомнить Снеллу, чтобы он поплотнее задернул шторы в спальне. Чарлз терпеть не может яркий свет, и его ни в коем случае нельзя беспокоить. Да, пусть остается в своем любимом полумраке. Я сию же минуту прикажу позаботиться об этом. А с тобой, малыш, мы еще побеседуем позже, после того как я и лорд Брикер придумаем способ понадежнее, чтобы справиться с трудностями.

Грей и мистер Харпол Дженнер пожали друг другу руки, после чего мистер Дженнер снисходительно похлопал своего юного друга по плечу:

– Можешь не беспокоиться, мы позаботимся обо всем! Я знаю, как любит тебя наш Чарлз. Наверняка он будет только рад, когда узнает, что его крестник и подопечная станут мужем и женой. Да-да, это обрадует его, без всякого сомнения!

Покидая особняк крестного, Грей от всей души желал лорду Берли выздоровления. Он был очень привязан к старику и чувствовал себя неловко оттого, что был вынужден просить об одолжении не самого лорда, а его близкого друга.

Теперь ему оставалось только одно – ждать. Грей очень мало был знаком с лордом Брикером, но он твердо верил, что этот человек обязательно сумеет ему помочь.

Дуглас Шербрук глянул на своего брата Райдера поверх развернутой «Лондон газетт»:

– Рад, что ты вернулся. Как чувствует себя девочка?

Райдер, весь вид которого говорил о его неистребимом жизнелюбии, сидя у стола, намазывал толстым слоем джема свой тост.

– Ее зовут Эдриенн. Ей всего пять лет, и ты не представляешь, Дуглас, сколько храбрости в этой малышке! Представь, отец продал ее человеку, питающему слабость к малолеткам, но, видимо, такая тощая девчонка его только разозлила, и он вышвырнул ее в канаву, где я ее и подобрал. Слава богу, теперь она в безопасности в Брэндон-Хаусе, где вместе с другими детьми находится под присмотром Джейн. Когда я уезжал, вокруг нее собралось трое малышей, и все, толкаясь и перебивая друг друга, старались доказать, что каждый пережил такие ужасные невзгоды, какие другим и не снились. Последнее, что я услышал на прощание, был смех Эдриенн – пусть несмелый, но все-таки смех!

– Райдер, а сколько всего детей находится сейчас в Брэндон-Хаусе?

– Пока их лишь тринадцать, поэтому Джейн без конца жалуется – говорит, что ее не устраивает такая маленькая семья. Что касается твоих мальчишек, то они в полном порядке и ходят все в синяках и шишках, как им и положено. Кстати, наши жены собираются приехать в Лондон через три дня, чтобы поспеть к твоему долгожданному дню рождения.

– Ох, скорее это неудачный и достойный сожаления день. – Дуглас нахмурился.

– Пожалуйста, перестань! Тебе исполнится всего лишь тридцать пять лет, и ты пока еще вовсе не похож на беззубого старца! Правда, я слышал, как Алекс сетовала, будто ей все чаще приходится выдирать у тебя седые волосы. А еще она рассказывала Софи, будто ты необратимо теряешь интерес…

– Что еще за чертовщина? Какой такой интерес?

– Твоя жена, Дуглас, – начал Райдер, с нарочитым вниманием разглядывая газетный заголовок, – жаловалась моей, что наверняка успела тебе надоесть, коль скоро ты в последнее время занимаешься с ней любовью всего лишь один раз на дню! Она пела тебе итальянские серенады в саду возле обнаженных статуй, кормила с рук земляникой из теплицы лорда Томлина – и все только для того, чтобы подогреть твою страсть. Алекс даже дошла до того, что стала сочинять сонеты в классическом стиле. Однако, по ее словам, ты так смеялся над ними, что не смог дочитать даже до четырнадцатой строки, где особо трогательно описывалась земная страсть во всех ее разнообразных формах. Да-да, она так и сказала: все ее усилия пошли прахом, и теперь она просто не знает, что ей еще предпринять…

Расхохотавшись, Дуглас чуть не облился горячим кофе.

– Ох, Райдер, эти две особы представляют для нас нешуточную опасность, причем вполне реальную! Боже милостивый, попробовал бы ты дочитать ее сонет до конца!

– Возможно, ты и прав, Дуглас, однако я полагаю, что в чем-то Алекс не ошибается. В последнее время я тоже заметил в тебе некоторые странности. Ты стал каким-то рассеянным и постоянно встревожен, вот только непонятно чем. Теперь ты вдруг собрался в Лондон и потащил за собой всех нас, подгадав как раз к своему дню рождения. Дуглас, что с тобой творится?

– Чепуха, – отмахнулся Дуглас. – Ничего такого со мной не происходит, и в Лондоне я оказался без всякой особой причины! Просто если уж мне суждено на год постареть, пусть это случится здесь. А Алекс тут же навоображала себе бог знает что! Умоляю тебя, не делай того же! Поверь мне, брат, от ее сонета свело бы челюсти у кого угодно!

Райдер собрался что-то возразить, как вдруг из-за его спины раздался голос Грея:

– Алекс сочинила для тебя сонет? Уж не означает ли это, что мне тоже следует ожидать виршей от Джек?

Братья Шербрук разом обернулись к Сент-Сайру, как раз в этот момент появившемуся на пороге столовой.

– Как знать, как знать… – протянул Дуглас. – Мы с Алекс женаты уже около восьми лет, и мне казалось, что это вполне достаточный срок, чтобы до конца понять ее характер, как вдруг я получаю от нее сонет под названием «Ода поникшему супружескому символу». Надо будет как-нибудь прочесть его вам. Представляю, как вытянутся ваши спесивые рожи, уж тогда-то вам будет не до шуток! И нечего так кривить губы, барон, лучше иди сюда и позавтракай. – Дуглас дал знак Тарлоу, своему дворецкому, и, выйдя из-за стола, уселся поблизости.

– Вообще жены представляют сплошную загадку, – заметил Райдер. – Они ужасно любят надоедать и привередничать, и я считаю себя самым счастливым мужчиной в мире, оттого что каждый вечер ложусь спать вместе с милой, ласковой и теплой Софи и каждое утро нахожу ее у себя под боком. – Он немного помолчал. – Правда, мне еще приходится терпеть трех кошек в придачу. Они любят устроиться в ногах, или расположиться на груди, или обвиться клубочком вокруг головы. Эти кошки просто обожают Софи. Она то и дело просыпается оттого, что хвост какой-то из кошек оказался у нее под носом, и ужасно чихает.

– Элинор тоже любит спать со мной, – признался Грей. – Она так изящно перебирает лапками волосы у меня на груди, а иногда и пускает в ход свои когти – если считает, что я сплю дольше, чем положено.

– Да, кстати, об Элинор. Мы могли бы свести ее с котом братьев Харкер и получить превосходное потомство.

Тут оба брата с увлечением заговорили о сезоне кошачьих бегов, который скоро должен был открыться где-то на юге Англии. Грею приходилось слышать про кошачьи бега, но он еще ни разу в жизни не видел их. Непременно стоит узнать, что о таких вещах думает Джек.

Наблюдая за братьями Шербрук, барон не мог отделаться от мысли, что никогда не видел более несхожих типов. Дуглас, унаследовавший графский титул, был настоящим великаном с твердым лицом, мужественным, как у викария, провозглашавшего анафему грешнику. Он совершенно не походил на прочих Шербруков ни темными как смоль волосами, ни еще более темными глазами. Многие считали его жестоким и неумолимым, и при нужде он мог вести себя именно так; однако близкие люди могли не сомневаться, что Дуглас не пожалеет жизни ради любого из них.

Зато при появлении Райдера становилось светлее даже в самой мрачной комнате. С такой улыбкой, как у него, можно было выманить деньги у самого закоренелого скряги. Беззаботный, легкий на подъем, он мог казаться настоящим баловнем судьбы – но лишь до той минуты, пока вы не узнавали о спасенных им детях. И тогда вы просто не находили слов, чтобы выразить свое восхищение этим человеком.

Примерно семь лет назад, почти сразу после свадьбы, Райдер отстроил Брэндон-Хаус всего в сотне ярдов от своего особняка. После этого он стал собирать под его крышу детей, выброшенных на улицу, умирающих от голода, обиженных судьбой. Грей не сомневался, что заботиться об этих никому не нужных существах для Райдера так же естественно, как дышать, и оттого считал себя духовно связанным с Райдером на всю оставшуюся жизнь.

– Грей, – прервал Дуглас размышления барона, – ты сказал, что тебя что-то беспокоит. В чем дело?

– В пятницу я женюсь, и вы уже догадываетесь, что моей женой станет бывший лакей Джек, – отвечал Грей. – По этой причине нынче утром я отправился повидать лорда Берли. Опекун Джек не кто иной, как мой крестный. Необычно, правда? Во всяком случае, Джек обладает немалым наследством, и оттого я не могу просто так жениться на ней и наплевать на брачный контракт.

– Вряд ли лорд Берли вздумает чинить тебе препятствия, – ничуть не удивившись, заметил Райдер.

– Лорд Берли вообще не сможет ничего предпринять, потому что он лежит без сознания у себя дома. – И барон подробно рассказал братьям Шербрук о поразившем лорда Берли ударе и о встрече с мистером Дженнером.

– Но ты ведь чертовски молод, Грей, – удивился Райдер. – Сколько тебе лет? Двадцать шесть? Позволь, еще на прошлой неделе тебе было только двадцать пять?

– Мне именно столько, сколько было тебе, Райдер, когда ты женился на Софи.

– Неужели? Это значит, что прошло уже больше семи лет! – сокрушенно вздохнул Райдер. – Даже почти восемь… А мне казалось, что я постарел на целых тридцать! Эта женщина выпила из меня все соки! Она только и делает, что издевается надо мной и допекает своими бесконечными шутками!

– Нечего хныкать, Райдер! – Дуглас швырнул салфетку на стол. – Тебе крупно повезло с женой, и ты отлично это знаешь, старый пройдоха! Ну а ты, Грей, наверное, хотел попросить нас о помощи?

– Совершенно верно. Я и пришел сюда только для того, чтобы просить Райдера на первых порах быть мне опорой и наставником в нелегкой семейной жизни.

– Ни за что не пропущу такую потеху! – расхохотался Дуглас. – И чему же ты посвятишь первый урок, брат?

– Пожалуй, – задумчиво протянул Райдер, – я мог бы уже сейчас поделиться с ним кое-какими важными наблюдениями. Но лучше я изложу их позже, непосредственно накануне свадьбы. А пока, Грей, прими мои поздравления!

Глава 13

Сидя за письменным столом, барон старательно составлял объявление о свадьбе для «Лондон газетт». Он и сам не заметил, как вместо имени невесты рука его вывела «Джек». Ухмыльнувшись, Грей исправил ошибку. Уинифред. Звучит ужасно, но ему наплевать. Надо же, Уинифред Леверинг. Хотя, конечно, Грациэлла ничуть не лучше.

Не далее как этим вечером к нему явились мистер Харпол Дженнер и лорд Брикер, и вместе они обсудили условия брака с девицей, чье целомудрие он сохранил в полной неприкосновенности. Но поскольку в глазах света это не может являться оправданием, пусть радуется тому, что все окончилось так благополучно.

Грей закончил объявление и поднял глаза. Часы показывали полночь. В это время кто-то поскребся в дверь его библиотеки.

– Войдите.

Это оказалась Джек. Бледная и растерянная, она выглядела невероятно смешной в пеньюаре Матильды, волочившемся по полу, как ведьмин хвост.

– Минуточку, – промолвил Грей.

Встав из-за стола, он подошел к камину, где нежилась в тепле Элинор. Взяв свою любимицу на руки, отчего она потянулась и не спеша вонзила коготки ему в плечо, Грей сказал:

– Элинор, познакомься, это Джек. Она будет у нас жить. Да проснись же ты, ведь начиная с пятницы она будет спать в нашей постели!

Спать в их постели? Джек машинально положила Элинор себе на плечо и провела пальцами по мягкой шерстке.

– Грей, а ведь я об этом и не подумала. Мы что, действительно будем спать все вместе?

– Так принято у женатых людей. Поверь, в этом нет ничего необычного, предосудительного или неприятного. Мы мирно растянемся на одной перине и будем храпеть и видеть сны, а может быть, иногда и лягаться – чтобы привлечь к себе внимание.

– Эти две недели были самыми странными за всю мою жизнь, – призналась Джек, лаская Элинор. – Мама вечно твердила, что моего воображения хватит на полдюжины нормальных детей, но я уверена, что, даже если бы постаралась, не сумела бы представить ничего подобного!

– Я тоже не каждый день встречаюсь с невестами по имени Джек. Но, с другой стороны, мне начинает казаться, что до этого я был слишком избалован. Возможно, сейчас самое время снова вернуться в суровую реальность. Хотя с этой точки зрения тебя, Джек, никак не сочтешь чересчур уж суровой реальностью. Вот и Элинор, судя по всему, тебя одобрила. Хотя, конечно, она ужасно устала, потому что целых три часа гонялась сегодня за мышью. И в этом все дело. Ей сейчас понравился бы любой человек с ласковыми руками.

Тут Грей внезапно представил, как сам прикоснется к Джек. Правда, ему уже не раз приходилось это проделывать, но вот уже три дня он ее и пальцем не трогал. У него тут же зачесались руки.

В пятницу она станет его женой. Господи помилуй!

– Грей?

Он тряхнул головой, освобождаясь от наваждения.

– Ты устала держать Элинор? Неужели ты все еще так слаба?

– Просто я пытаюсь представить, где сейчас мой отчим. Он ведь обещал, что сегодня вернется, верно?

– Обещал.

Грей осторожно забрал Элинор у своей будущей жены и уложил ее на пуфик перед камином.

– Присядь-ка, Джек, у тебя и впрямь неважный вид.

– Как ты думаешь, – с тревогой спросила девушка, устраиваясь у камина, – что он еще может выкинуть?

– Ну, если говорить откровенно, твой отчим пообещал, что не уйдет отсюда, пока я ему тебя не выдам. Он также грозил привлечь к этому городские власти и прихватить с собой достаточно людей, если придется уводить тебя силой. В ответ я налил ему бренди, чокнулся и назвал его своим дорогим тестем.

– О господи! А что было потом?

– Потом он залил превосходным бренди весь мой ковер и собственный жилет. А когда негодяй отдышался, я как ни в чем не бывало сообщил ему, что уже побывал у лорда Берли, по счастливому стечению обстоятельств являющегося моим крестным отцом и одновременно твоим опекуном, и все устроил. То есть я дал ему понять, что твой опекун вполне одобряет предстоящую свадьбу.

– Тогда он снова принялся вопить и брызгать слюной?

– Гораздо хуже. – Барон наклонился и, широко улыбнувшись, похлопал Джек по щеке. – Твой отчим был настолько откровенен, что сообщил мне об одном джентльмене, возжелавшем взять тебя в жены. У него якобы есть основания опасаться, будто ты – дикая и необузданная кошка – успела сделать этого джентльмена своим любовником. Этого счастливчика зовут лорд Рай, и он крайне великодушный и достойный вельможа, да к тому же еще и, на удивление, здоров для своих лет.

– Просто кошмар какой-то! – Джек даже не заметила, как дернула за ухо Элинор, за что немедленно получила в ответ удар мягкой лапкой с острыми коготками. – Ну и что же было дальше?

– Вряд ли это так уж интересно, – ухмыльнулся Грей, откидываясь в кресле.

– Ну, по крайней мере он не пырнул тебя кинжалом. Он так любит им размахивать!

Грей в задумчивости погладил себя по подбородку.

– Я сказал ему, что уже наслышан о лорде Рае, и не преминул заверить, что отлично знаком с очаровательным наследничком лорда, Артуром, – молодым человеком примерно одних со мной лет.

Замолчав, барон стал вспоминать все, что произошло тогда между ним и сэром Генри.

– Кэдмон Кэлберн, лорд Рай, является достаточно зрелым джентльменом, а не взбалмошным повесой, способным лишь разбить девичье сердце своими выходками. – Побагровев, сэр Генри надменно цедил слово за словом.

– Зрелым? – Грей прищурился. – Так, значит, вы собираетесь разделить с лордом Раем свои отцовские обязанности, а вашу приемную дочь сделать мачехой Артура, который на несколько лет ее старше?

– Довольно болтовни, милорд! Подавайте сюда Уинифред, и на этом покончим! Она уже помолвлена с лордом Раем, так что вам не видать ее как своих ушей!

– То есть мне не видать причитающуюся за ней мелочишку, вы хотите сказать?

Грей прошел к письменному столу, выдвинул верхний ящик и достал толстую пачку бумаг, которые тут же предъявил сэру Генри:

– Если вы потрудитесь прочесть брачный контракт, сэр, то без труда удостоверитесь, что я уже ее получил. Так что пусть лорд Рай подыскивает себе какую-нибудь богатую вдовушку, которая по недомыслию захочет связать с ним свою судьбу. Ну а теперь выбирайте сами: мы можем разойтись как цивилизованные люди, или в противном случае мне придется сделать из вас отбивную и вышвырнуть вот из этого окна. На худой конец, если вы уж слишком меня допечете, я не постесняюсь отобрать ножичек, который вы прячете за спиной, и выпотрошить им ваши мозги!

Дойдя в своих воспоминаниях до этого места, Грей поднял глаза на Джек и, увидев, что она с нетерпением ждет продолжения его рассказа, произнес:

– Веришь ли, твой отчим действительно попытался ударить меня кинжалом.

Джек так и застыла в своем кресле, в то время как Элинор, неожиданно вскочив, зашипела и спрыгнула на пол.

– Эй, что с тобой, Джек? – Барон ободряюще улыбнулся.

– Он ударил тебя кинжалом? Господи, ты не ранен?

Вот как! Кажется, она не на шутку испугалась. Она беспокоилась о нем, и Грей не мог этого не оценить. Он поднес к губам нежные ручки и расцеловал каждый пальчик. Все это время Джек стояла удивительно тихо, не шевелясь.

Грей не спеша снял с ее губы прилипшую шерстинку из шубки Элинор и улыбнулся:

– Твой милый отчим не успел ничего сделать, потому что я мигом отобрал у него эту опасную игрушку и забросил ее в камин. Когда он наконец взял себя в руки, то поклялся, что скорее отправит меня прямиком в ад, нежели позволит стать твоим мужем. – Грей помолчал. – Как ни странно, в эту минуту он показался мне просто героем. Да, именно так. Высокий, осанистый – ни дать ни взять настоящий вождь, личность, внушающая доверие и любовь.

– Ох, нет, Грей, он же ни капельки не похож на тебя!

Тут молодой человек чуть не лопнул от гордости. Она считает его достойным доверия и любви? Ради всего святого, неужели он и вправду такой?

– Ты права, – медленно произнес Грей, – твой отчим ни капельки не похож на меня.

– Я до сих пор не могу разрешить эту загадку. Моя мать обожала его до самой смерти. Возможно, в конце концов она и узнала правду, и разгадала, что за человек кроется под благообразной личиной, но это не имело для нее никакого значения. Ты только пойми меня правильно. Сэра Генри нельзя считать дураком. Я полагаю, он действительно выглядел влюбленным – пока не женился на матери и не завладел ее деньгами. А когда отпала необходимость притворяться, он тут же стал тем, кем и был на самом деле…

– То есть негодяем.

– Да. Вот только маме было наплевать. Когда она родила Джорджи, а не вожделенного наследника, я боялась, что она покончит с собой. Но ему хотелось отомстить ей еще сильнее. Он сумел убедить ее, что это она виновата и специально не стала рожать сына, чтобы поиздеваться над ним. До этого он был мне просто противен, но тут я возненавидела его за жестокость – и ненавижу по сей день. Наверное, когда-то в прошлом мой отчим и твой отец были как-то связаны друг с другом. Мне следует предпринять расследование, чтобы это узнать.

– Ладно, Джек, перестань. Сэр Генри даже не сумел меня ранить. Зато я пригласил его на свадьбу и взял на себя смелость пообещать, что если он сумеет вести себя прилично, как и полагается любящему отчиму, то ты его простишь. Также я сообщил ему, что не он поведет тебя под венец, поскольку этой чести удостоен мистер Харпол Дженнер.

Что еще за мистер Харпол Дженнер? Джек озабоченно нахмурилась, и Грей ласково обнял ее за плечи.

– Не бойся. Мистер Дженнер тебе понравится. Он старый друг лорда Берли и один из тех, кто устроил брачный контракт. Насколько я могу судить, твой отчим наверняка слышал о мистере Дженнере как о человеке, которого стоит уважать и даже бояться.

Джек молча кивнула. Она по-прежнему сидела потупившись, не спуская глаз с черных домашних туфель, позаимствованных у Матильды.

– Я ужасно боюсь за Джорджи – она ведь по-прежнему целиком в его власти! Даже не знаю, что мне делать…

– Не переживай, я непременно что-нибудь придумаю. Даю тебе клятву, что с Джорджи не случится ничего плохого и она скоро будет в безопасности. Ты мне веришь?

По ее глазам Грей прочел, что она ему доверяет, хотя по-прежнему тревожится за свою младшую сестру.

– Ладно, поживем – увидим. – Джек вздохнула.

– Кстати, не хочешь ли прочесть наш брачный контракт?

– Хочу, и еще как! Мне ужасно любопытно разобраться в вашей мужской премудрости!

– Но сначала иди сюда и позволь мне тебя поцеловать.

Ее губы оказались удивительно горячими, податливыми и приятными на вкус. Грей и не заметил, как его руки скользнули вниз. Но все же он вовремя успел остановиться. Нет, не стоит спешить, ведь это не Дженни. Джек совершенно неопытна в таких делах. Да и готовить она наверняка совсем не умеет… Что ж, надо надеяться, теперь у него будет достаточно времени, чтобы научить ее всему, что должна знать молодая жена.

– Сначала тебе нужно расслабить губы… – пробормотал он, щекоча языком ямочку у нее на щеке.

– Что это значит?

– Это значит, что ты слишком сильно их сжимаешь.

Она немного отодвинулась, не в силах удержаться от смеха.

– Ох, Грей, лучше сам покажи, что я должна делать!

А вот это уже никуда не годилось. Она оказалась чересчур податливой и покорной. Он мог овладеть ею прямо сейчас, вот на этом диване, тем более что на ней же ничего не было, кроме пеньюара из черного шелка.

Грей решительно отстранился.

– В пятницу я покажу тебе все, что ты пожелаешь. Но это произойдет только после свадьбы. А теперь возвращайся в свою спальню. Я не стану тебя провожать – не хочу обрекать себя на лишние муки.

По виду Джек было ясно, что она абсолютно ничего не понимает. Ничего страшного. Зато ей мигом все станет ясно, как только Грей получит благословение епископа на плотские утехи, которым он будет предаваться до тех пор, пока окончательно не лишит ее сил.

И все же он чувствовал, как его благие намерения трещат по швам – они буквально разваливались, словно старое зеркало, видевшее слишком многое на своем веку. В отчаянии Грей подхватил Элинор – и тут же получил легкий укус в шею. Тут он заметил, что Джек по-прежнему стоит на месте, не зная, что делать.

– Я бы хотел, чтобы в пятницу вечером ты укусила меня в шею точно так же, как это сделала сейчас Элинор, ладно?

Нерешительно кивнув, она шагнула вслед за ним.

– Грей, честно говоря, я ведь могла бы покусать тебя прямо сейчас. Вряд ли кто-то сможет назвать это совращением.

– Напротив, именно так это и назовут! – Барон едва владел собой. – Если ты сейчас станешь кусать меня и кто-то это увидит, нам придется жениться немедленно, можешь мне поверить. Ступай в постель, Джек!

– Но разве ты не хочешь дать мне хотя бы небольшой урок по поводу новой работы?

– Какой еще работы?! – У Грея глаза полезли на лоб.

– Ну, я ведь скоро стану твоей женой… хотя до сих пор ничего об этом не знаю. То есть я ничего не знаю о телесной стороне этого занятия. Моя мама успела научить меня обращаться со слугами, я умею застилать постель и прекрасно шью. Но, Грей, я совершенно ничего не знаю о своих обязанностях в постели!

– Джек, я торжественно клянусь, что ты обучишься этому очень быстро. Я отличный учитель, и ты получишь столько уроков, сколько я буду в состоянии тебе преподать. Вот почему тебе совершенно необязательно знать что-то заранее. Тебе же будет спокойнее оставаться в блаженном неведении до последней минуты… Черт побери, да поди же сюда!

Не в силах больше ждать, он сам ринулся к ней, схватил в охапку, принялся гладить по лицу, сопровождая свои ласки поцелуями. И тут же взвыл оттого, что Элинор вонзила в него свои когти.

– Прости, я, кажется, забылся, – пробормотал Грей, отдирая Элинор от своего плеча.

Джек стояла не шелохнувшись, не спуская зачарованного взгляда с его губ. Она выглядела слегка испуганной… Ну что ж, ей должно быть известно, что занятие любовью – не для слабонервных.

– Джек… – Он легонько погладил ее волосы. – Мы с тобой составим прекрасную пару. А теперь смотри прямо мне в глаза.

Он медленно положил ладони на ее груди и почувствовал, как девушка вздрогнула всем телом.