Текст книги "Затерянные во времени. Портал"

Глава 26
«Сентябрьские» метки

Дорогой дневник,

Сначала о главном: у меня на столе, прямо перед глазами, стоят башмачки Лысой Джейн. Завтра я схожу в химчистку и узнаю, можно ли привести их в порядок. Туфли выпачканы желтком яиц, разбитых 10 сентября 1544 года, – это дата моего последнего визита в Англию. Когда я снова очутилась в своем времени и осторожно прошла по битому стеклу, здесь по-прежнему было 31 октября. Посмотреть на часы перед перемещением я не успела, но, думаю, что с праздника вернулась около 9:30. Дома я первым делом побежала к Ширли и сообщила ей о разбитом окне.

Важно вот что: по «местному времени» мой сегодняшний визит в Англию занял не более трех минут. А там, в Гринвиче, с моего первого посещения, когда я познакомилась с принцем, прошло несколько дней, но при этом моего отсутствия никто словно и не заметил!

Вопрос: могу ли я управлять своими путешествиями? Пока что я подчиняюсь капризам времени: оно играет со мной, как котенок – с клубком пряжи. Само собой, я не имею в виду Сентябрину – это самая спокойная кошечка на свете, я ей доверяю. Как там мама называла капризных людей? «Требовательные», «избалованные», «прихотливые»… Вот как могут обогатить ваш словарный запас привередливые покупатели недвижимости.

Роуз со вздохом закрыла дневник и зажмурилась. Перестанет ли она когда-нибудь скучать по маме? А хочет ли? Лучше всего сейчас лечь спать: завтра контрольная по математике. Вопросы по геометрии там тоже будут. В памяти Роуз всплыл разговор с Елизаветой:

«Что такое равнобедренный треугольник?» – «Такой, у которого две стороны равны». – «А что собой представляет равносторонний треугольник?» – «Такой, у которого равны все три стороны». – «Хорошо, тогда вот орешек покрепче. Что такое произвольный треугольник?» – «У которого все три стороны разные».

Вскоре девочка уже крепко спала.

* * *

– Что за гадкая, отвратительная выходка! – рубил воздух голос Розалинды, когда Роуз на следующее утро вошла на застекленную террасу или, как говорила Ба, в «цветочную галерею», где подавали завтрак. Это было круглое, приятное глазу помещение с лужеными ящиками для цветов под каждым подоконником. Сюда Ба переносила из оранжереи цветущие растения, которыми гордилась больше всего. Сейчас галерея была наполнена нежным ароматом душистого горошка. Ба испытывала невыразимый восторг по поводу таких вот, как она их называла, «фокусов природы». Ящики пестрели мелкими цветочками летних оттенков – бледно-розового, лавандового и белого. Когда солнечный луч, упавший сквозь арочное окно, осветил один из ящиков с особенно пышно расцветшими кустиками душистого горошка, пожилая леди счастливо улыбнулась.

– Пастельные тона, какая радость для глаз! – удовлетворенно заметила она. – В это время года слишком много оранжевого. Кстати, Кельвин сможет заменить разбитое стекло?

– Да, конечно, – ответила Ширли, которая в эту минуту поставила на стол тарелки с омлетом. – Он с утра уже заходил в оранжерею. Роуз, я рассказала миссис Э о том, что мы с тобой временно заделали дыру в окне картоном.

– Это довольно опасно, – пробормотала Розалинда, слегка пыхтя. – Вы могли пораниться. – Она снова запыхтела. – В мое время проказой на Хэллоуин было намазать окна мылом.

– А в мое – кремом для бритья, – вставила Ширли.

– Безобидные шутки, – резюмировала Розалинда. Круто повернувшись к внучке, она устремила на Роуз серьезный взгляд. – В твоей школе нет злых ребят, которые тебя задирают, а? Задиры всегда были и будут, в любом веке.

– Нет, что ты, Ба. – Роуз скрестила под столом пальцы, думая о Злых Королевах, жестоком «Трио Апокалипсиса». – В школе все ко мне очень добры.

– Есть предположения, кто мог это сделать? – спросила Ширли.

Роуз покачала головой. Еще одна ложь. Следов и улик полно, девочка подмечала их, совок за совком вынося осколки в мусорные баки за домом. Первая улика – блестка на тротуаре; понятное дело, чья это визитная карточка. Кроме того, брошенные маски диснеевских принцесс. Только Роуз никому ничего не скажет.

* * *

Когда она пришла в школу, большинство детей еще толпились во дворе в своих обычных компаниях. Лиза, Брианна и Кэрри тоже сбились в кучку, причем очень тесную, спиной ко всем остальным. Несколько шестиклассниц-прилипал, жаждущих попасть в свиту Злых Королев, кружили поблизости, сохраняя почтительную дистанцию. Одна из них, Сибби, пыталась привлечь внимание Брианны.

Роуз подошла к своим друзьям, болтавшими с другими ребятами, среди которых была и Сьюзан.

– Видела? – Джо кивком головы указал на «совещание» Злых Королев.

– Ага. Хотя предпочла бы не видеть.

– Нет, я про другое. Вблизи видела? Их физиономии?

– А что не так с их физиономиями? Ободрались колючками?

– Лучше, – сказал Ананд.

– Как это?

– Поздоровались с острыми когтями. У Лизы такой вид, будто она с тигром дралась, – сообщил Майлз.

Роуз заморгала. «Скорее, с кошкой, – подумала она. – Сентябрина! Мой четырехлапый рыцарь в сияющей шубке».

В это мгновение злобная троица обернулась к ней. Роуз почувствовала себя как будто под дулом снайперской винтовки. Через все лицо Лизы тянулась красная воспаленная царапина.

– Ничего себе! – послышался возглас, но издала его не Роуз, а Сьюзан. Роуз испытывала лишь гнев. Она отвернулась. Джо шагнул вплотную к девочкам и почти заговорщицким тоном шепнул:

– Хорошая новость: меня отобрали на Ледовый бал!

– Ледовый бал? – переспросила Роуз.

– Джо, это же здорово, – поздравила мальчика Сьюзан, однако вместо того, чтобы радоваться, тот почему-то нахмурился.

– Но есть и плохая новость, – продолжил он.

– Что тут может быть плохого? – не поняла Роуз.

– Брианна тоже прошла отбор.

– Ну и что. Спорим, Джо, ты ее обставишь? – Сьюзан чуть запнулась, потом с жаром выпалила: – Я… я видела, как ты делаешь двойной аксель! Ты был великолепен.

– Спасибо, Сьюзан, но даже так что мне, что Брианне все равно придется проходить итоговый отбор, если мы хотим получить главную роль.

– Разве в сценарии не прописан пол главного героя? – удивилась Роуз.

– Пол не имеет значения.

– В смысле?

– Хореография одинаковая. Если главную роль получает парень – он играет принца, если девушка – принцессу. Это адаптация легенды о Святом Георгии и драконе, главный герой либо Святой Георгий, либо Святая Георгина. В сказки тоже пора внести гендерное равенство.

– Значит, ты будешь сражаться с драконом на льду? – поинтересовалась Сьюзан.

– Ага. Круто придумано, да? – сказал Джо. – И я не против девушки в главной роли, не подумайте, мне не нравится конкретно эта кандидатура.

– Согласна, – поддержала Роуз.

– Я тоже, – энергично закивала Сьюзан.

* * *

Учебный день прошел без особых событий. С контрольной по математике Роуз справилась блестяще. Злые Королевы держались на расстоянии. Роуз сделала вывод, что камень, брошенный в окно оранжереи, – выходка из того арсенала, к которому «Трио Апокалипсиса» прибегает в «режиме особой жестокости». Что придумают эти злыдни в следующий раз? Роуз нервничала, зная, что сегодня встретится с Лизой в Академии верховой езды.

В конюшне ее настроение улучшилось. Войдя, Роуз огляделась, уверенная, что увидит Злую Королеву, которая готовит к тренировке свою кобылку, мисс Щечки, однако Лизы нигде не было. Вместо нее к девочке подошел Джейми.

– Привет, Роуз. Повеселилась на Хэллоуин?

– Да, еще как. А где Лиза?

– Звонила ее мама, сказала, что Лиза неважно себя чувствует.

– Хм-м-м… – «Это ее физиономия неважно себя чувствует», – про себя усмехнулась Роуз. Сентябрина оставила на ней знатную метку.

– Ну, давай седлать лошадь, – сказал Джейми, похлопав Айви по спине.

Как приятно обо всем забыть! О Хэллоуине, хотя прошел он по-своему интересно, о «Трио Апокалипсиса», о заносчивой леди Маргарет – Улиточной Голове. Забыть про властную принцессу Елизавету и противную принцессу Марию, которая войдет в историю под именем Марии Кровавой, забыть о том, что Эдуард умрет совсем юным… Впереди Роуз ждет новый, более сложный по сравнению с предыдущим занятием прыжок, вот на чем сейчас нужно было сосредоточиться.

Так, смотрим перед собой и фокусируемся на каком-нибудь отдаленном объекте, например, дереве – это поможет сохранять равновесие. Приближаясь к препятствию, необходимо сжать колени, чтобы Айви не снижала скорость. Затем считаем шаги: когда до препятствия останется три шага, это и есть точка отрыва от земли. Одновременно надо ослабить поводья, чтобы Айви могла вытянуть шею. Пятки вниз. Голени выпрямлены, колени на одной линии с подушечкой стопы. Непередаваемое ощущение, когда Айви напрягает мускулы для прыжка, и вот он, волшебный момент: копыта отрываются от земли и лошадь вместе с седоком взлетает в воздух. Да, они взлетают, стремятся ввысь, к небу, как единое целое. И вот наконец Айви мягко подчиняется силе тяжести. Конь и наездница приземляются – аккуратно и плавно, словно балерина после выполнения гран жете.

Примерно на середине занятия Роуз увидела Джейми, направляющегося к ограде манежа. Он подал знак Питеру, тот зашагал к девочке, и на лице мужчины была написана тревога.

– Роуз, будь добра, выведи Айви на середину манежа.

Что случилось? До конца урока оставалось еще тридцать, а то и сорок минут.

– Роуз, нам только что позвонили, – сообщил Питер, подойдя к ней. – Боюсь, твоей бабушке стало плохо, ее увезли в больницу. Она хочет тебя видеть.

– Она… она… умирает? – Роуз вспомнила: Кельвин как-то упоминал бабушкины приступы, обмороки, после которых престарелую леди увозили на «скорой».

– Прости, Роуз, о ее состоянии мне не известно. Она просто хочет тебя видеть. Точнее, ей нужно с тобой увидеться, так она просила передать. Кельвин уже едет сюда.

– Хорошо.

До больницы Св. Винсента ехать было недалеко, однако Роуз всю дорогу прокручивала в голове слова Питера: «Хочет тебя видеть. Ей нужно с тобой увидеться». «Хочет» и «нужно» – есть ли разница? Есть. В этом Роуз не сомневалась. Если бабушка действительно при смерти, может быть, она должна сказать ей что-то важное? Открыть какой-то секрет, связанный с мамой?

Глава 27
Признание

Когда Роуз вошла в палату, бабушка лежала с закрытыми глазами, из носа торчали кислородные трубки.

– Миссис Эшли, у нас посетитель, – сообщила медсестра.

Розалинда открыла глаза.

– У нас? – проскрипела она. – Что значит «у нас»? У меня. Посетительница пришла ко мне.

– Каюсь, каюсь. – Медсестра подмигнула Роуз.

Фу, подумала Роуз, этот снисходительный тон просто невыносим.

– Думаю, нам с бабушкой необходимо поговорить наедине, – заявила она.

– Конечно, милочка. Просто нажмите кнопку звонка, если я понадоблюсь, – ответила медсестра.

Роуз молча кивнула. Подвинула стул к кровати, взяла бабушку за руку. Кожа на ощупь была сухой и тонкой, как бумага, узловатые костяшки пальцев – тверже камня.

– Привет, Ба, – негромко произнесла девочка. – У тебя под ногтями земля, ты знаешь?

– О, да. Я рассаживала проклюнцы итальянской редьки, и мне вдруг стало немножко душновато.

– Душновато?

– Да, мало воздуха. Со мной такое иногда бывает. – С минуту Розалинда молчала, потом распахнула глаза и крепко стиснула руку внучки. Для старой женщины с кислородными трубками в носу хватка оказалась на удивление сильной. – Все думаю, как бы это получше сказать…

– Сказать что, Ба?

– То самое, – слабо кивнула бабушка, и Роуз внезапно испытала огромное облегчение. Ба знает! – Ты там была, не так ли?

– Где?

– Притворяться дурочкой – не твой конек, голубушка. У тебя нет к этому способностей.

– В Хэтфилде… – шепотом произнесла Роуз.

– В Хэтфилде? – переспросила бабушка. Роуз кивнула. – Я в первый раз попала в Ричмонд. Пробыла там довольно долго. – Миссис Эшли сделала паузу. – Значит, ты унаследовала этот ген. – Она фыркнула. – Гены! В те времена о них понятия не имели. Мендель начнет ставить свои опыты с горохом только через три сотни лет. Дарвин? И думать забудь!

– У мамы тоже был этот ген.

– Верно. Потому мы с ней и поссорились. В то время я думала, что Розмари там не ждет ничего, кроме разбитого сердца, и пыталась убедить ее, что возвращаться туда не стоит. Это было ужасной ошибкой с моей стороны.

– Но ведь твое сердце не было разбито?

– Нет. Наоборот, оно было спасено. Видишь ли, однажды, давным-давно, мне достался в мужья очень скверный человек.

– Оттуда?

– Ты имеешь в виду, из шестнадцатого века?

– Да.

– Нет, нет, он был из нашего времени, из двадцатого столетия. – Розалинда тяжело вздохнула, глаза заволокло пеленой слез, голос задрожал. – Он… он…

– Что, Ба?

Старуха шмыгнула носом и быстро его вытерла.

– Он меня бросил.

– Бросил? Вот так взял и бросил?

– Сбежал, прихватив мои денежки, вскоре после рождения твоей матери. Бросил нас обеих. – Розалинда снова вздохнула. – У некоторых людей чувства гаснут так же быстро, как вспыхивают.

– Эшли – это фамилия твоего мужа?

– Боже правый, нет! Я взяла эту фамилию после того, как познакомилась с семейством Эшли там, в Ричмонде. Они слыли умными и добрыми людьми, весьма образованными для своего времени.

– Получается, тот человек, что бросил тебя, был моим дедом. Но кто же тогда мой отец?

– Этого я не знаю.

– Не знаешь? – Сощурившись, Роуз приблизила лицо вплотную к бабушкиному и изумилась: она как будто смотрела на землю с высоты птичьего полета! Щеки покрывала сеточка лиловых вен, похожих на ручейки, вытекающие из дельты реки. Как много морщинок! Одни – глубокие, словно борозды, другие разбегаются по лицу, словно тончайшая шелковая паутина. На коже виднелись старческие пигментные пятна и узкий хирургический шрам над щеточкой левой брови. Впечатляющий, обширный пейзаж, карта жизни Розалинды. – Уверена? Точно не знаешь, как его зовут… или звали?

– Имя мне неизвестно, однако, да, полагаю, он из того времени. Знай я, как его зовут, я бы тебе сказала. Видишь ли, твоя мама уехала от меня еще до того, как забеременела тобой.

– И с тех пор вы не виделись?

– Виделись, но встречи проходили очень холодно. Я не хотела проявлять излишнего любопытства. Я могла не волноваться – твоя мама была очень умной девушкой. Окончила хороший колледж, затем престижную бизнес-школу, добилась успеха в профессии.

– Ты и мне запретишь возвращаться в прошлое?

– Нет. Ни за что. Я не стану повторять своих ошибок. Не хочу потерять еще и тебя, Роуз. Ты – лучшее, что случилось в моей жизни. А смерть твоей мамы – разумеется, худшее. Когда она погибла… было уже слишком поздно.

– Значит, ты все равно будешь любить меня, если… если я…?

– Отправишься в путешествие сквозь время?

Девочка кивнула.

– Роуз я буду любить тебя через все времена и эпохи, где бы ты ни была. Но сейчас мы с тобой здесь, и я очень-очень тебя люблю. – Голос пожилой леди оборвался.

Слезы из глаз Роуз закапали на морщинистую, испещренную венами руку. Не выпуская пальцев внучки, Розалинда улыбнулась, поднесла свою ладонь к губам и поцеловала слезинку.

Глава 28
Редька и туфли Джейн

Из больницы Розалинду выписали через три дня, чувствовала она себя отменно. Ужины в оранжерее возобновились. Бабушка похвалила внучку за прореживание итальянской редьки.

– Моргнуть не успеешь, как она начнет плодоносить! Через неделю будем есть салат с редькой.

Любых разговоров на тему Хэтфилда, отца Роуз и путешествий во времени миссис Эшли тщательно избегала, или, по крайней мере, так казалось Роуз.

Девочке не терпелось спросить, можно ли как-то управлять путешествиями во времени, перемещаться туда и обратно по собственному желанию. Должна ли она непременно находиться в оранжерее, чтобы перенестись в другой век? И что служит толчком к возвращению домой? Кроме того, Роуз мучил вопрос, почему никто в Англии не замечает ее отсутствия, словно бы она оставляла вместо себя свою тень, которая делала всю необходимую работу. Но сейчас она на время отогнала эти мысли. Главное, чтобы бабушка полностью поправилась.

* * *

Царапины у Злых Королев вскоре зажили, а вот забывать о произошедшем на Хэллоуин они не спешили. Неделю спустя, открыв свой школьный шкафчик, Роуз обнаружила там записку, накарябанную, несомненно, рукой Кэрри и подписанную всей троицей.

Сообщаю тебе, что мой папа, Нил Харрисон, от имени всех нижеподписавшихся подает в суд иск о причинении вреда здоровью.

Кэрри Харрисон

Брианна Гилберт

Лиза Вудсон

«Да ладно!» – ахнула Роуз. В эту минуту к ней подъехал Майлз в сопровождении Джо и Ананда.

– Ты тоже получила?

– Записку от Кэрри? Майлз, она и тебе прислала?

– Ага. На меня подают иск за неосторожную езду. – Оба рассмеялись.

– Ничего у них не выйдет, – сказал Ананд.

– При том, что они сами совершили нападение на подростка, страдающего ДЦП, – Майлз возмущенно фыркнул. – Я вас умоляю!

– Конечно, не выйдет. Я могу засвидетельствовать, что они разбили камнем стекло в бабушкиной оранжерее, – заявила Роуз.

– Разбили стекло? – переспросила подошедшая Сьюзан.

– Они еще и не на такое способны, – заметил Майлз.

– Но зачем?

– Зачем? Все дело во власти, – объяснила Сьюзан. – Мой отец – адвокат. Он говорит, очень много преступлений совершается из-за жажды власти. Можете мне поверить, Злые Королевы – как раз такой случай. В прошлом году Кэрри нарочно села на мои очки в раздевалке перед уроком физкультуры.

– Какое отношение к власти имеют твои очки? – не поняла Роуз.

– Ты ведь знаешь, какое слабое у меня зрение. Без очков я ничего не вижу. Стоило ей лишить меня их, и я оказалась полностью в ее власти. Для Кэрри это повод надо мной поиздеваться. Она задира. Задиры любят издеваться над теми, кто слабее.

– И что ты сделала? – спросила Роуз.

– Я… я… – Сьюзан, казалось, собирала все свое мужество. – Я велела ей убрать ее жирную задницу с моих очков. – Если не считать Хэллоуина, когда она обозвала Злых Королев навозными лепешками, это было самым смелым и громким высказыванием Сьюзан. – Но очки она успела раздавить…

– Ты все равно молодец, – сказал Джо, похлопав Сьюзан по плечу, от чего внутри у той все радостно задрожало. Сила колебаний – примерно три балла по шкале счастья Рихтера.

* * *

Стоя во дворе в компании Ананда и Майлза, Роуз ждала, когда за ней приедет Кельвин, и наблюдала за школьными автобусами. Автобус под номером один уже отъезжал от тротуара.

– Смотрите, прилипала. Кажется, она сейчас заплачет.

Это была Сибби Хуанг, через плечо у которой висела пара коньков.

– Второй уже ушел? – спросила она.

– Нет, но вот-вот уйдет, – ответил Ананд.

– Я… я должна… передать Брианне ее коньки, – жалобно пискнула девочка.

– Ничего себе ножища у Брианны, – прыснул Ананд.

На лице Сибби промелькнула паника: из автобуса выскочила разъяренная Брианна.

– Ну, наконец-то! – прорычала она, хватая коньки.

* * *

Тем вечером Роуз с бабушкой пробовали итальянскую редьку первого урожая.

– Поразительно, как быстро она выросла! – удивлялась Роуз. – Я проредила рассаду всего неделю назад. – Бабушка и внучка угощались редькой со сливочным маслом и солью. – И с маслом очень вкусно! Сама бы я никогда не додумалась.

– Каждый день мы узнаем что-то новое, – отозвалась Розалинда. Она обвела глазами оранжерею. – Прямо лето в декабре – мой любимый сезон.

– В Австралии сейчас тоже лето.

– Но мы с тобой не в Австралии, а в Индианаполисе.

– Хотя укоренились не полностью, – пробормотала Роуз.

– Во времени или пространстве?

С уст Роуз уже готовы были сорваться вопросы о ее отце. «Ба, ты когда-нибудь… влюблялась в мужчину… парня из шестнадцатого века?» Или: «Как ты думаешь, Ба, каким мог быть человек, которого полюбила мама?» Роуз прокручивала эти вопросы в голове, но тут ее размышления прервал взволнованный возглас Розалинды:

– Золотце, ты только посмотри на дамасскую розу! Она зацветет раньше, чем мы ожидали! Надо будет перенести ее в галерею. Важно, чтобы она распустилась в лучах настоящего солнца, а не при этом искусственном освещении. Но переносить дамасские розы надо непременно перед самым рассветом, потому что они расцветают прямо с восходом солнца – это их волшебный час.

– Ты будто сказку рассказываешь – о том, как тыква превращается в карету для Золушки.

– Ох, нет, я не люблю оранжевый цвет. Пожалуйста, будь готова перенести розу в галерею на рассвете. А вот сажать их нужно в полночь, непременно в полночь.

– Ей придется очень рано встать, миссис Э, – заметила Бетти, которая явилась в оранжерею, чтобы отвезти Розалинду наверх и уложить в постель.

– Ничего, встанет. – Понизив голос, престарелая леди осведомилась у Бетти: – Кто эта девочка, Бетти? Все время забываю, как ее зовут.

Роуз досадливо поморщилась. Ну как Ба могла забыть? Ба, которая поцеловала ее слезинку. Единственный человек, сведущий в магии иного мира, который Роуз успела так хорошо узнать. Девочка подошла к столу, где всегда стоял ее ноутбук, и набрала в строке поиска: «Восход солнца 2 декабря, Индиана». Так, 07:01. Отлично. Как правило, Роуз просыпалась за несколько минут до семи, хотя в холодные дни из кровати вылезала с большой неохотой. Она заранее положит на прикроватную тумбочку шерстяные носки и стеганый жилет, чтобы не искать их утром.

Окинув взглядом оранжерею, Роуз заметила, что распуститься готовы не только дамасская роза и лихнис – он же кукушкин цвет, – но и многие другие растения, чей пик цветения, по словам Ба, приходился на декабрь. Пик их цветения в оранжерее, конечно, где за ними специально ухаживают так, чтобы они могли цвести, не скованные рамками времени.

Роуз уже привыкла делать уроки в оранжерее, и сейчас писала сочинение по литературе. Писать можно о чем угодно, требований было всего три: а) определить тему и основную идею; б) обратиться к внешним источникам и использовать факты из художественных или энциклопедических текстов; и в) объяснить эти факты на основе собственных знаний.

Проводя этот холодный зимний вечер в бабушкиной оранжерее в окружении буйно цветущей растительности, Роуз испытывала искушение написать о садоводстве или огородничестве. Она узнала много нового, и рядом находились целых четыре полки, заставленные «внешними источниками» – книгами Ба по растениеводству. Но как же быть с чудесными башмачками Лысой Джейн? Она только сегодня забрала их из химчистки. Надо сказать, отчистили их превосходно, так что, по всей видимости, Роуз напишет сочинение под заголовком «Туфельки Джейн». Она сфотографировала их, чистые и красивые, на свой айфон, а потом принялась искать в интернете информацию о Лысой Джейн. Данных о ней почти не было, зато Роуз нашла массу интересного о женской обуви шестнадцатого века. Она скачала несколько фото старинных туфель и распечатала их на цветном принтере, который купила для нее Ба.

Женские башмачки образца шестнадцатого века – это нечто потрясающее! Изготовляли их из самых разных материалов, украшали богатой вышивкой шелком, инкрустировали драгоценными камнями, как, например, эти туфли, принадлежащие Лысой Джейн. Роуз могла бы «накатать» целых десять страниц текста, до того вдохновляла ее эта личность. В первую очередь, Джейн как человек – сплошная загадка, энигма. (Кстати, вот словечко для словарного диктанта на этой неделе.) А какое еще слово можно составить из тех же букв? «Магия». Нет, не совсем выходит. И все-таки можно попробовать представить себе некое волшебство, которое превратило Джейн из убогой дурочки в модного дизайнера. Она такая модная, такая хипповая! Пятьсот лет назад и слова-то этого не было – «хипповая». Такова и Джейн: опережает свое время на пять столетий. Кто же она – модный дизайнер или шпионка?

Туфельки Джейн

Автор: Роуз Эшли