Текст книги "Затерянные во времени. Портал"

Глава 32
Умерщвление драконов и другие виды спорта

– А, Роуз! Ты сегодня рано.

– Доброе утро, Ширли. Я… переносила дамасскую розу сюда, в цветочную галерею. – Роуз только что поставила горшок с розой на поддон и теперь читала сообщение от Майлза:

«Джо сломал лодыжку. Выбыл из конкурса. Кто-то испортил ему коньки. Пора убить дракона. Или двух. А лучше трех».

Эсэмэска – последнее, что она помнила перед тем, как переместилась в Элсинг и узнала, что король Генрих при смерти. Когда Роуз впервые прочла сообщение, часы на телефоне показывали 06:58. Солнечный свет прорезал серую пелену неба в 07:01. Время сейчас – 07:03. Она отсутствовала всего две минуты, но за эти две минуты старый король умер, на трон взошел новый, а Роуз почти нашла отца. «Какой ужас», – пробормотала она, в третий раз перечитывая эсэмэску о сломанной ноге Джо. «Пора убить дракона. Или двух. А лучше трех». По всей вероятности, драконами Майлз называл «Трио Апокалипсиса». Как вообще все произошло?

Роуз внутренне разрывалась на части. С одной стороны, она горячо сочувствовала Джо: теперь главная роль в ледовом шоу достанется Брианне. Однако с другой стороны, Роуз устала принимать участие в этой школьной войне. Ей отчаянно – отчаянно! – хотелось перенестись в 1547-й год и разыскать отца, Николаса Оливера.

Можно ли совершить скачок, приложив некое усилие? Как снова попасть в Англию? Что, если прогулять сегодня школу, притвориться больной? До сих пор Роуз не пропустила ни одного дня. Может быть, у нее все-таки получится вернуться в прошлое. Может быть, она себя заставит.

Ширли деловито накрывала стол к завтраку.

– Ох, Ширли, что-то я неважно себя чувствую. Наверное, сегодня придется остаться дома.

– Что, даже завтракать не будешь?

– Нет, спасибо, меня немного мутит.

– Ладно, золотце, я тогда скажу бабушке.

– Я, пожалуй, посплю.

– Вот и хорошо. Ступай наверх.

Роуз уже собралась покинуть цветочную галерею, как вдруг вспомнила про Сентябрину.

– Ширли, вы кошку не видели?

– Трехногую бродяжку?

– Да.

– Нет, золотце, не видела.

– Ладно. Пока.

Перед уходом Роуз оглянулась на дамасскую розу, распустившуюся примерно на треть. Интересно, что имела в виду бабушка, когда говорила про «волшебный час» растения?

Забравшись в постель, девочка укрылась одеялом и достала дневник. Зачеркнула текущую дату в родном двадцать первом веке, 2 декабря, и вместо нее написала: 27 февраля 1547 года. Именно в этот день они с Фрэнни ездили в Стоу-он-Волд. Начала писать:

Я хочу вернуться, ДОЛЖНА вернуться. К сожалению, я понятия не имею, что служит толчком к моим кувырканиям сквозь время. Да, «кувырканиям», потому что называть это просто путешествиями неправильно. Путешествия предполагают расписание – берешь билет на поезд или самолет и в нужное время приезжаешь на вокзал либо в аэропорт. В моем случае, дорогой дневник, все совсем не так.

Важное примечание: в момент моего последнего перемещения я находилась не в оранжерее, а в цветочной галерее, в «волшебный», по словам Ба, час. Я переносила туда дамасскую розу.

Роза. Мысль зацепилась за это слово. Возможно ли, что роза, цветок розы, – ключ к перемещениям? Кстати, был еще один случай, когда прямо перед «кувырком» в шестнадцатый век она находилась рядом с розой. С того дня прошло почти два месяца, но память воскресила эпизод ярко и живо.

Тем вечером Роуз склонилась над розовым бутоном, чтобы получше рассмотреть тонкие бордовые прожилки. Замяукала Сентябрина – Сентябрина, которая уже несколько дней где-то пропадала. Девочке показалось тогда, будто цветки дамасской розы раскрылись, что, разумеется, было не так – растение зацвело лишь сегодня, 2-го декабря, на рассвете, в 7:01. И тем не менее, даже два месяца назад девочка не могла отвести от розы взгляд. Роуз точно помнила, с какими словами обратилась к кошке: «Но ведь сейчас не декабрь!»

Что особенного в кошке, и что особенного в розе? Кулон в виде розы, медальон с секретной пружинкой, который изготовил отец, хранил секрет их с мамой невероятной истории. А перед возвращением домой в тот последний раз Сентябрина запрыгнула к Роуз на колени и устремила на нее пронзительный взгляд, заставив окунуться в бездонную зелень глаз. Спустя считанные секунды девочка уже оказалась дома, в родном столетии. Вероятно, между медальоном, кошкой и путешествиями во времени была связь, но как эту связь контролировать?

* * *

Роуз спустилась на ланч. Бабушка уже сидела за столом в цветочной галерее.

– Знаю, голубушка, ты нехорошо себя чувствуешь, и все же только посмотри на нашу дамасскую розу! Спасибо, что не поленилась рано встать. Ты поймала волшебный час, буквально щелкнула его по носу! – В глазах Розалинды мелькнул лукавый огонек. – Есть ли у времени нос? – тихонько хихикнула она.

– Ба, а что такое этот волшебный час?

– Ах, и сама не знаю. Я иногда пользуюсь этим выражением, когда… как бы это сказать… когда что-то выполняет свое предназначение. Если это роза, то она дарит свою красоту и аромат окружающему миру, становится с ним единым целым.

– Какая интересная мысль, Ба!

– В жизни немало таких моментов.

– Волшебных?

– Мы же о них говорим, верно?

– Верно, – согласилась Роуз, хотя ей отчего-то не верилось, что Ба имеет в виду кувыркания через время.

– Назову тебе еще один волшебный момент, – ясным голосом произнесла Розалинда. – Чтение.

– Чтение?

– Маленьким ребенком ты пытаешься разобрать непонятные закорючки на странице книги, однако для тебя они ничего не значат. Допустим, ты знаешь название каждой буквы, знаешь, как она звучит, но сложить эти буквы вместе в осмысленное слово кажется тебе невозможным. А потом наступает тот самый волшебный момент: ты разгадываешь шифр, распахиваешь двери, которые прежде были для тебя заперты, и ступаешь в прекрасный мир, наполненный смыслом и историями.

– Это восхитительно, Ба!

Розалинда воодушевлялась все больше.

– А вот тебе другой момент: когда мы учимся плавать. То же самое: поначалу ты стараешься представить, как это – держаться на воде, а не тонуть. Для твоего тела плавание все равно что чужой язык – для слуха. Ты подходишь ближе и ближе к заветной грани, но никак не можешь ее преодолеть. И вот однажды это случается. Ты плывешь. Двигаешь руками и ногами, ты и море – единое целое. Ты отдаешься на волю чуда. В жизни столько всего чудесного, волшебного…

– Чудесного, – тихо повторила Роуз. – Я понимаю, о чем ты. – Девочка вспоминала свои ощущения после того, как в полной мере научилась прыгать через барьеры верхом на Айви. Волшебные мгновения, когда копыта отрывались от земли, и лошадь вместе со всадницей парили в воздухе, устремляясь ввысь. В эти краткие мгновения девочка, лошадь и небо сливались воедино.

Роуз вернулась к себе в комнату, свернулась калачиком в кровати и уснула. Ей снилась Айви, снились дамасские розы и зеленоглазая Сентябрина у нее на руках.

В дверь негромко постучали.

– Кто там?

– Роуз, это я, Бетти.

– А, Бетти, входите.

– Тебе лучше?

– Да, намного.

Бетти протянула Роуз конверт.

– Адресовано тебе. Кто-то бросил в почтовый ящик.

– Спасибо, Бетти.

Роуз вскрыла конверт. Судя по почерку, писал явно подросток. Пробежав глазами по строчкам, она прочла подпись: Сибби. «Сибби Хуанг», – пробормотала Роуз. Одна из прилипал. Очередная пакость? Взгляд девочки переместился на верх страницы.

Роуз, я должна тебе кое-что сообщить. Это очень важно. В школе поговорить не получится, нельзя, чтобы нас видели вместе. Встретимся на углу Делавэр-стрит и Хэмптон-стрит в 16:30? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Сибби Хуанг

Западня? Сибби – одна из самых ярых приспешниц Злых Королев, супер-прилипала, так сказать. Надо соблюдать осторожность, подумала Роуз.

Зазвонил мобильный. Роуз посмотрела на экран: звонила Сьюзан.

– Привет.

– Чего не пришла в школу?

– Да так, приболела. Как там Джо?

– Плохо, как же еще. Роуз… они говорят, что это сделала ты.

– Что сделала?

– Испортила коньки Джо.

– Я?! Каким образом? И зачем?

– Говорят, ты в него влюбилась, но он предпочел меня, и ты из ревности решила ему досадить.

– Шутишь?

– Нет.

– Но ты-то в это не веришь?

– Конечно, нет, Роуз. Как ты вообще могла такое подумать! – оскорбилась Сьюзан.

– Извини.

– Не извиняйся. Просто я за тебя беспокоюсь.

– За меня?

– Роуз, будь начеку. «Трио Апокалипсиса» на сломанной лодыжке не остановится. Они и тебя хотят сломать.

Неожиданно встреча с Сибби показалась Роуз как никогда важной, однако Сьюзан знать об этом пока не следовало.

– Ладно, Сьюзан, я должна идти. Думаю, скоро мне понадобится ваша помощь – твоя, Ананда, Майлза и Джо, если он сможет.

– Хорошо, только будь осторожна.

– Буду.

Роуз поспешно оделась. Сразу за дверью ей встретилась Сентябрина.

– Хочешь со мной? – спросила девочка.

Кошка чуть склонила голову набок и прыгнула ей на руки.

Дорога до перекрестка Дэлавэр-стрит и Хэмптон-стрит заняла четверть часа. Переходя улицу, Роуз увидела Сибби, сгорбившуюся на скамейке. Злых Королев поблизости не наблюдалось, зато рядом сидел парень, очень похожий на девочку. Старший брат, догадалась Роуз. Когда она подошла к скамейке, подросток встал, его сестра тоже медленно поднялась. Сибби явно плакала: лицо было распухшим и красным от слез. Парень слегка подтолкнул ее плечом, словно подбадривая.

– Э-э, Роуз, я Майкл Хуанг. Сибби хочет тебе что-то сказать, – начал он.

Сибби зашмыгала носом и расплакалась еще сильнее.

– Роуз, я… я сделала нечто ужасное.

– Это как-то связано со сломанной лодыжкой Джо Мэллори?

Сибби что-то невнятно пробормотала.

– Громче, Сибби, – приказал Майкл.

– Да-а, – почти провыла Сибби. – Коньки… Ананд прав, для Брианны они слишком большие. Это были… коньки Джо.

– Ты их испортила?

– Да, только это все Брианна придумала. То есть, Брианна, Кэрри и Лиза. Мой брат – он чемпион по бегу на коньках. Они знали, что у Майкла есть инструмент для подгонки лезвий. Я… я их погнула, – выпалила Сибби.

Роуз смотрела на сотрясающуюся в рыданиях девочку.

– Погнула лезвия?

– Это из-за меня… из-за меня Джо упал.

– Ты погнула лезвия коньков? Ты же такая маленькая, как тебе это удалось?

– В мастерской Майкла, в гараже, есть приспособление…

– Приспособление?

Майкл принялся объяснять:

– Конькобежцам часто приходится подгонять коньки под различные условия. Иногда мы подгибаем лезвия, чтобы они сцеплялись со льдом под нужным углом и быстрее скользили. Но для фигурных коньков согнутое лезвие – это катастрофа, что мы и видим на примере Джо. Ты замечаешь, что с лезвиями что-то не так не сразу, а только после того, как сделаешь несколько прыжков или вращений.

– Сибби, зачем ты мне об этом рассказала?

– Они попытаются обвинить тебя.

– Меня? – Сьюзан была права, с ужасом осознала Роуз.

– Брианна с родителями уже в клубе, – сказал Майкл.

– Сваливает вину на меня?

Брат и сестра кивнули. Какой бред! Джо, Ананд и Майлз – ее друзья, а не потенциальные ухажеры. Если Роуз кто-то и нравился, это был Эндрю, тот симпатичный паренек, сын конюшего. Но Эндрю – в заокеанской дали, как в пространстве, так и во времени – в шестнадцатом веке. Черт! Есть же еще Джейми из Академии верховой езды, и угадайте, кто в него по уши влюблен? Лиза! Теперь все становилось ясно.

– К чести моей сестры, – продолжал Майкл, – сегодня она во всем мне призналась, и если ты сейчас поедешь с нами в клуб, мы расскажем правду тренеру Фейнману.

– Прости, прости меня, пожалуйста, – снова зарыдала Сибби, кинувшись обнимать Роуз. Она судорожно икала и перемазала жилетку Роуз соплями. – Я хотела быть, как они… хотела, чтобы меня приняли, но теперь я понимаю, что… Я ужасный человек, чудовище.

– Это не так, – возразила Роуз.

Сейчас ей хотелось лишь одного: вернуться в Хэтфилд, в Стоу-он-Волд, найти папу. Но момент – волшебный момент – еще не наступил. Продолжая держать на руках Сентябрину, Роуз села в машину вместе с Майклом и Сибби.

* * *

– Просто чтобы вы знали правду. После того столкновения… Роуз Эшли сказала, что тоже хочет кататься, и у нее были старые коньки… – Брианна говорила очень быстро, задыхаясь.

– Да? Так и сказала? – негодующе воскликнула Роуз, входя в кабинет главного тренера.

– Кошка! Та самая! Уберите ее отсюда! – заверещала Брианна.

– Тренер, моя сестра хочет кое-что сообщить, – произнес Майкл.

– Ты не посмеешь, Сибби, не посмеешь! – зашипела Брианна, но Сибби уже набралась решимости.

– Еще как посмею. – Расправив плечи, Сибби рассказала, как все произошло на самом деле, упомянув и план по очернению Роуз.

Выслушав девочку, тренер, добродушный на вид мужчина, посерел лицом.

– Спасибо, Сибби, – наконец промолвил он. – Думаю, будет лучше, если ты откажешься от участия в Ледовом бале. Но я ценю твое мужество: чтобы прийти сюда и рассказать правду, нужна смелость. Теперь ты, Брианна. С тобой ситуация другая.

– В каком смысле?

– Ты исключена из клуба на месяц, а обеим твоим подругам навсегда запрещается сюда приходить.

– Вы… вы не можете так поступить! – ахнула Брианна.

– Могу. Более того, я намерен позвонить в школу и доложить о тебе и твоих подругах. Я обязательно сообщу, что Сибби рассказала правду. Однако, Сибби, в шоу ты не участвуешь, это понятно? Я считаю, тебе полезно посидеть недельку дома и подумать о своем поведении. Мне также придется известить о случившемся твоих родителей и, само собой, родителей Джо.

– Да, тренер.

Мужчина повернулся к Роуз.

– Теперь насчет тебя, Роуз. Тебя зовут Роуз, верно?

– Да, сэр.

– Сожалею, что ты оказалась втянута в эту неприятную историю. Я считаю, Брианна должна извиниться не только перед Джо, но и перед тобой, Роуз.

– Ни за что, – процедила Брианна.

– Значит, так, – спокойный голос тренера прорезал тишину, словно острый нож. – Брианна, ты навсегда исключена из клуба.

* * *

Майкл подбросил Роуз до дома.

– Сибби, надеюсь, ты усвоила урок, – обратился он к сестре, после чего посмотрел на Роуз, которая занимала переднее пассажирское сиденье. – Роуз, пусть тебя утешит тот факт, что Брианна понесла самое страшное наказание, какое только может заработать спортсмен.

– Утешит, – коротко ответила Роуз. «Одна получила по заслугам, осталось еще две, – думала она. – Три, если считать принцессу Елизавету. Ах да, еще Мария. Как я могла забыть про принцессу Марию! Плюс леди Маргарет, да, Маргарет с ее омерзительными улиточными завитками. Елизавета, Мария и Улиточная Голова – образцовое «Трио Апокалипсиса» шестнадцатого века. Типичные задиры!

Мысли Роуз унеслись в далекую эпоху, к отцу. Что она скажет ему при первой встрече? Случится ли эта встреча? Узнает ли он ее? Как рассказать ему о маме, о ее ужасной гибели? Па, наверное, и не представляет, что такое автомобиль. Чем он сейчас занят?..

Глава 33
«Моя Роуз!»

Николас Оливер был не в духе. Его вызвали в Лондон дядья юного короля, Томас и Эдуард Сеймуры. Эдуард Сеймур, герцог Сомерсет, получил титул лорда-протектора[28]28
  Регент при малолетнем английском монархе.


[Закрыть], так как девятилетний государь был еще слишком мал, чтобы править страной. Николас полагал, что приехал для оценки состояния королевских драгоценностей, а оказался в центре дворцовых интриг. Анна, герцогиня Сомерсет, была надменной и алчной особой. Со дня коронации Эдуарда она всячески пыталась отхватить изрядную долю богатств короны, посчитав их своими на том основании, что ее муж теперь – опекун юного короля. Мелкие стычки, которые устраивала Анна с этой целью, перерастали в настоящие бои, особенно после того, как Томас Сеймур стал открыто ухаживать за новоиспеченной вдовой, Екатериной Парр, мачехой Эдуарда и принцессы Елизаветы.

Николас рассчитывал провести осмотр драгоценностей и, возможно, изготовить несколько новых украшений для недавно занявшего трон Эдуарда, весьма славного парнишки. Вместо этого ювелир был вынужден едва ли не каждый день являться в Олд-Челси-мэнор, новый дом Екатерины Парр, вдовствующей королевы. Напористость Томаса Сеймура дошла до того, что сегодня он пожелал обсудить с Николасом свадебное кольцо. Для вдовы, чей супруг, Генрих VIII, упокоился в могиле меньше трех месяцев назад!

Однако хуже всего было то, что Николаса Оливера неотступно преследовал образ прекрасного кулона в виде розы, созданного им для Розмари. Он испытал шок, увидев кулон на шее Елизаветы, и молился только о том, чтобы принцесса не обнаружила пружинку, открывающую медальон. После смерти Генриха Елизавета переехала к Екатерине Парр, ибо вдовствующая королева сочла своим долгом заботиться о падчерице. И этим мартовским днем в назначенный час Николас прибыл в резиденцию Екатерины, чтобы уточнить параметры обручального кольца и свадебного ожерелья.

– Мастер Оливер! Вдовствующая королева ожидает вас в регулярном саду, – поприветствовал его дворецкий.

«Регулярный сад? Очень символично, – подумалось ювелиру. – С каждым своим визитом он все больше убеждался в том, что политика, зависть, интриги и грязная возня вокруг драгоценностей смешались воедино и стали при дворе регулярным явлением.

В центре сада в окружении клумб с уже начавшим цвети львиным зевом стоял небольшой столик. Вдовствующая королева и ее будущий муж, Томас Сеймур, сидели за ним, держась за руки, и о чем-то шептались.

– А, мастер Оливер! – Томас Сеймур вскочил из-за столика. – Вы принесли эскизы?

– Разумеется, ваша светлость. – Николас вытащил из сумки свернутые листы бумаги. – Это крылья сокола с герба дома Сеймуров, а это – герцогская корона, – пояснил ювелир, водя пальцем по эскизу.

– Да-да, – пробормотал Томас Сеймур, – но ведь моя невеста – королева, – Он поднес руку Екатерины Парр к губам и запечатлел на ней поцелуй. – По-моему, стоит это обозначить.

– Как пожелаете, – ответил Николас.

– У меня идея, – бодро заявила Екатерина. – А что, если вверху поместить розу Тюдоров? Прелестно будет смотреться, правда, Томас? В мае, когда состоится свадьба, как раз зацветут дамасские розы. Конечно, это все условно, поскольку в действительности алой розы с белой серединой не существует.

Ошибаетесь, подумал Николас. На рассвете, когда дамасская роза только распускается, в течение нескольких коротких мгновений лепестки в сердцевине имеют белый цвет. Узнав об этом от Розмари, он и создал медальон. Центральные лепестки в нем сделаны из более светлого золота, чем внешние. А теперь, когда бы он ни явился ко двору, ему постоянно попадалась на глаза принцесса Елизавета с кулоном на шее. Каким образом он у нее оказался? В то время, когда Николас его создал, Елизавета еще даже не родилась! Отсюда более важный вопрос: как Розмари потеряла медальон?

Беседа ювелира с заказчиками завершилась. Сошлись на том, что композиция обручального кольца должна содержать символы обоих гербов – крылья, корону, розу. На взгляд Николаса, это был перебор, однако он сделает, как велено. Николас Оливер собрал эскизы, спрятал их в сумку и, петляя по тропинкам, направился из регулярного сада в розарий. Хотя до пышного цветения роз оставался еще целый месяц, это место выглядело чудесно в любое время года. Он подошел к дамасским розам, чьи бутоны пока что были туго свернуты. Протянув руку, ювелир коснулся стебля и одновременно услышал озорной девичий смех. Сквозь густые заросли розовых кустов он разглядел проблеск золота – золота и огня. Принцесса Елизавета в сопровождении фрейлин вышла на прогулку. Подолы их платьев стелились по гравийной дорожке. С минуту Николас наблюдал за дамами, затем до его слуха донесся топот бегущих ног. «Ваше высочество! Ваше высочество! – раздалось совсем рядом. – Вам послание от брата, его королевского величества».

Разглядеть что-то стало сложнее, так как фрейлины сгрудились вокруг принцессы. Служанка в черном платье вручила Елизавете письмо. «Прибыло из Хэмптон-Корта», – сообщила она. Голос с необычным, смутно знакомым акцентом, привлек внимание Николоса. Лица служанки он не видел, но, когда девушка двинулась прочь, он различил в ее фигуре и походке нечто такое, от чего у мужчины замерло сердце. Николас Оливер пошел следом за ней, стараясь двигаться как можно проворнее и тише. К незнакомке его тянуло, точно магнитом. Небо внезапно затянулось облаками, подул холодный ветер, заморосил дождик. Ювелир ускорил шаг. Сзади доносился визг Елизаветиных фрейлин. «Что за наглость! – негодовала принцесса, как будто держала в подчинении и солнце, и дождь. – Роуз! Роуз! Неси наши накидки!»

Рассмеявшись, служанка в черном платье встала посреди тропинки и обернулась.

«Роуз! – изумленно ахнул Николас Оливер. – Моя Роуз, наша Роуз!» Девушка была поразительно похожа на мать, хотя в ее лице ювелир рассмотрел и свои черты. Мелькнула рыжая молния – по тропинке метнулась кошка, – а потом все заволокло туманом, и обе просто растворились в мглистой пелене.