Текст книги "Радуга"

– А Джеймс? – вдруг спросил Ален.

– Джеймс в полном порядке.

– О, слава Богу! Он здесь?

– Нет. Вчера поздно вечером Джеймс вернулся в Вашингтон.

– Кэтрин, он рассказал тебе правду обо мне?

– Да. Джеймс сказал, что мы с тобой не двоюродные брат и сестра, и что ты хотел открыться мне в тот вечер, и… – «И что ты очень сильно любишь меня».

– Кэтрин…

– Я полагаю, люди, которым нужно знать о том, что твой отец не Жан-Люк, уже знают об этом, то же самое касается и людей, которым известна правда обо мне.

– О чем ты говоришь?

– О том, что Иль – твой и всегда будет твоим.

– Ах Кэтрин, нет!

– Да, Ален, да! – Кэтрин улыбнулась, глядя в неверящие, но полные надежды глаза Алена. – Ты – принц и правитель острова Радуги. Это справедливо, Ален. Моя мама Изабелла говорит, что мой отец Александр Кастиль горячо одобрил бы такое решение.

Ален всматривался в любимые синие глаза и видел в них искреннюю убежденность в том, что принцесса поступает справедливо и она счастлива.

– Кэтрин, – прошептал Ален, – спасибо тебе.

– Ну что ты…

Они провели чудесные минуты: пальцы их переплелись, в глазах стояли слезы, дрожащие улыбки были исполнены нежности.

Кэтрин подарила ему Иль – бесценное сокровище, второй величайший подарок из тех, что могла сделать Кэтрин. Ален без слов понял, что первое бесценное сокровище – сама Кэтрин, ее любовь – отдано другому. Ален понял это в тот момент, когда Джеймс сказал, что все еще любит Кэтрин. И теперь, вновь обретя дар речи, принц отчаянно подыскивал слова, которые могли бы облегчить милой Кэтрин прощание с ним.

– Джеймс рассказал тебе о моей правде, Кэтрин, а сказал ли он о своей?

– Нет.

«Мы не говорили с ним с той самой минуты, как после взрыва Джеймс послал меня к тебе, потому что ты умирал и нуждался в моей любви. И когда он звонит в больницу, то справляется о твоем состоянии только у Элиота Арчера».

– Но ты же слышала признание Джеймса как раз перед тем, как вошла в музыкальную залу.

– Да, но я не уверена, что он действительно имел в виду…

– Ах Кэтрин, – ласково уверил ее Ален, – именно это он и имел в виду. Я видел глаза Джеймса, когда он говорил о своей любви. Джеймс очень тебя любит.

– Я должна это выяснить, Ален. – Кэтрин нерешительно пожала плечами.

– И ты убедишься, что Джеймс любит тебя всем сердцем. Да и как может быть иначе? Кэтрин, я знаю, что и ты любишь Джеймса. Помнишь, ты сама мне рассказала все о своей любви?

– Да. – «Рассказала тебе, Ален, потому что ты такой добрый, и сердечный, и нежный, и…» – Я люблю тебя, Ален.

– Я это знаю и тоже люблю тебя. А теперь иди, дорогая. Я в полном порядке.

«О да, у тебя все будет хорошо, – подумала Кэтрин. – Ты не самозваный принц Иля, и твоей будущей любви не будет угрожать безумие Натали. Все грозовые тучи рассеялись, Ален, и прошел самый живительный дождь, и теперь в твоей жизни будут только самые прекрасные радуги надежды и любви». Кэтрин улыбнулась, представив себе счастье Алена, о котором он сейчас узнает. Еще одно откровение…

– Я пойду, дорогой. – И нежно поцеловала его в щеку. – За дверью ждет кто-то, кто очень хочет с тобой повидаться. Не волнуйся. Все замечательно!

– Здравствуй, Ален. Меня зовут Элиот Арчер.

– Месье Арчер, – поздоровался Ален, в его карих глазах застыло вежливое удивление. – Наконец-то мы встретились. Я, разумеется, слышал о вас и знаю, что многие годы вы неустанно следили за мной в поисках угрозы, исходящей от острова.

– Ален…

– Я был возмущен вашими подозрениями, месье Арчер, но вы оказались правы в своих опасениях.

– Ален, я здесь не для того, чтобы обсуждать свою работу, – тихо, но твердо произнес Элиот. – Я здесь для того, чтобы поговорить с тобой о своей любви.

– О любви? – еще тише переспросил Ален, увидев, как заблестели карие глаза посетителя; неужели от слез?

– Да. О любви. Я хочу рассказать тебе о твоей матери, Ален, и о твоем отце…

– Мама? – удивилась Кэтрин, уставившись на авиабилет, который ей только что вручила Изабелла.

– На сегодняшний «конкорд» до Вашингтона.

– Но я собиралась поехать с тобой в замок, чтобы познакомиться с Луи-Филиппом, его детьми и внуками.

– Полагаю, гораздо важнее для тебя сейчас поехать в Вашингтон. Разве Джеймс не говорил Элиоту, что несколько следующих месяцев проведет на яхте в Карибском море? Ведь когда-то вы именно такое плавание вдвоем и планировали.

– Но мы так мало были вместе, мама!

– Кэтрин, у нас впереди целая жизнь. Теперь, когда ты нашлась, я никогда тебя больше не потеряю, – пообещала Изабелла. – Мы с Луи-Филиппом обязательно приедем в Топику в феврале.

– Ах, как славно! Я так рада!

– Я тоже, – нежно улыбнулась Изабелла, представив себе счастливое семейство, собравшееся в День святого Валентина на праздничное торжество.

Свадьба Алексы уже состоялась, но это будет веселое празднество, главной участницей которого станет только любовь. Приехав в Топику, Изабелла постарается еще раз поблагодарить Джейн за их драгоценную малышку. Она уже пыталась сделать это два дня назад по телефону, но обе не смогли толком говорить от душивших их слез. И тем не менее Изабелла надеялась, что Джейн поняла ее, потому что с самого начала между ними установилась самая надежная связь – единение материнских сердец.

Изабелла взглянула на дочь и с ласковой настойчивостью повторила:

– В феврале мы будем в Топике. Так что, дорогая моя, немедленно отправляйся к Джеймсу. Лети к самому прекрасному мужчине на свете, который так сильно тебя любит.

Глава 33

Имение Инвернесс, Мэриленд

Декабрь 1990 года

Кэтрин приехала в Инвернесс за час до сумерек. С бледно-серого неба падал снег, но зимний ветер, казалось, затаил свое дыхание, и чистый, белый мир был полон покоя. Взглянув на темный, угрюмый дом, Кэтрин поняла, что Джеймса там нет, и, испугавшись, что он уже отплыл, бросилась через сад по тропинке, ведущей к нависающей над заливом скале.

Подбежав к самому краю, Кэтрин увидела, что «Ночной ветер» еще на якоре: слегка покачиваясь, он стоял у причала, а в каюте его горел веселый золотой огонек. Джеймс скорее всего был там, готовя яхту к длительному зимнему плаванию.

Глядя вниз, Кэтрин вспомнила, как она в первый раз спускалась со скалы к заливу. В ту теплую августовскую ночь разум ее тревожно повторял: «Ты не сумеешь этого сделать! Ты сможешь спуститься по ступеням, но подняться по трем лестничным пролетам тебе не под силу!»

Однако Кэтрин все же пошла с Джеймсом, потому что должна была это сделать.

Так же, как должна пойти к нему сейчас.

Но сейчас, несмотря на то что ее стройному, сильному телу не составляло никакого труда подняться по крутой лестнице, сердце ее храбро подсказывало: «Тебе не надо будет возвращаться. Джеймс захочет, чтобы ты осталась».

В ту августовскую ночь Кэтрин Александра Тейлор очень мало знала о том, какая она на самом деле. Теперь же, в этот декабрьский вечер, она знала о себе все – всю правду. А пришедшая к ней любовь открыла Кэт еще одну очень важную истину: «Когда я с тобой, Джеймс, я – та, какой хотела бы быть».

Шею Джеймса укутывал шарф, связанный Кэтрин, – еще одно напоминание о той лунной ночи, когда они любили друг друга.

Джеймса согревал подарок любви, который Кэт вручила ему год назад, а Кэтрин носила его подарок любви – сверкающие сапфировые серьги, которые обещала надевать на концерты и для поцелуев… и для занятий любовью с Джеймсом.

– Кэтрин… – Ошеломленный, он не мог скрыть своего счастья. – Ты здесь…

– Да. – Глаза Кэтрин светились такой надеждой, таким счастьем и такой любовью!

Она пришла для того, чтобы сказать… но первым заговорил Джеймс, потому что его сердце тоже стремилось поведать всю правду.

– Дорогая, я был не прав! Я не хотел отвергать нашу любовь, но тогда был убежден, что надо поступить именно таким образом и что так будет лучше. Но лучше не стало, – тихо признался Джеймс. – По крайней мере мне, любовь моя.

– Мне тоже не стало лучше, Джеймс.

– Ах, Кэтрин, мне так жаль, что я обидел тебя. Ведь мне было нужно только одно: вечно любить тебя! – Дрожащими руками Джеймс прикоснулся к щекам Кэтрин, и зимний ветерок, словно благословляя их нежнейший поцелуй, распушил смоляные волосы Кэт, открывая сапфировые серьги – символ их любви, похищенный и вновь обретенный. – Я люблю тебя, Кэтрин. Я люблю тебя всем сердцем.

– О, Джеймс, я тоже тебя люблю.

Как только Джеймс снова обнял свою возлюбленную, душа его возликовала. А Кэтрин в объятиях Джеймса впервые ощутила всю полноту чудесного дара любви, перед которым отступал даже волшебный дар пианистки.

В этот снежный вечер на берегу темного залива в их сердцах расцвели сказочные радуги страстной и нежной любви. Джеймс и Кэтрин открыли для себя чарующую и самую прекрасную музыку на свете…