Текст книги "Хэппи-энд"

Глава 26

Брентвуд, штат Калифорния

Четверг, 11 мая

Первые, небольшие пятна крови появились вечером, за двадцать минут до звонка Ника. Изо всех сил борясь с собственным страхом, Рейвен говорила с Ником совершенно спокойно, словно ничего не случилось, мысленно обещая своему нерожденному ребенку сохранить его хрупкую, пока еще внутриутробную жизнь.

Когда Ник спросил, можно ли ему приехать к ней и, как всегда, остаться на ночь, Рейвен, сославшись на крайнюю усталость, попросила его не приезжать. Заставив себя улыбнуться, она добавила, что хочет как следует отдохнуть и набраться сил перед поездкой в Санта – Барбару.

Повесив трубку, Рейвен поморщилась от боли. У нее начались схватки.

Боль была режущей, словно ее лоно терзали стальные когти хищной птицы, решившей во что бы то ни стало уничтожить ее будущего ребенка...

Рейвен! Ворон! Черная птица смерти!!!

Она не спала почти всю ночь, лишь под утро забывшись тревожным сном. Болезненные схватки все усиливались, предвещая неизбежный печальный конец беременности.

Утром в пятницу, закончив осмотр, доктор Сара Роквелл сказала Рейвен:

– Беременность на данный момент сохранена. Схватки и выделения крови могут означать начало выкидыша, но...

– Могут? Но не обязательно?

– Нет, не обязательно, – ободряюще улыбнулась доктор Роквелл. – Небольшое кровотечение может быть вызвано незначительным отслоением плаценты. Нужно сделать анализ на содержание гормонов, и тогда можно будет сказать что-нибудь определенное.

– Когда будет известен результат анализа?

– Полагаю, сегодня во второй половине дня. А тем временем вам следует сохранять спокойствие и избегать физических нагрузок.

– Хорошо, доктор.

В голосе Рейвен прозвучала такая отчаянная надежда, что Сара Роквелл сочла необходимым разъяснить свои слова:

– Рейвен, вы должны с самого начала знать, что никакой физический и душевный покой не в состоянии предотвратить выкидыш, если процесс отторжения плаценты уже начался. Я хочу, чтобы вы понимали: дело вовсе не в том, что это вы что-то не так сделали. Выкидыш происходит по не зависящей от вас причине. К тому же это довольно часто случается на ранних сроках беременности у нерожавших женщин.

– Да, я знаю, – кивнула Рейвен и мысленно добавила: «Я знаю, что мой ребенок ни в чем не виноват. Просто он попал в холодный и негостеприимный дом. Мое испорченное наркотиками чрево не способно выносить новую жизнь».

– Уровень гормонов идентичен предыдущему анализу.

– Идентичен? Что это значит?

– Это значит, Рейвен, что мы пока не можем с полной уверенностью сказать, как проходит ваша беременность. Остается только ждать развития событий. Время покажет, сохранится ваша беременность или нет.

Рейвен поняла, что ее будущий ребенок ведет отважную, но, увы, неравную борьбу с утробой, пытающейся отторгнуть его.

– Как вы себя чувствуете, Рейвен?

– Схватки и кровотечение прекращаются.

– Не было ли сгустков?

– Похоже, не было.

– Это хорошо. В выходные я буду дежурить в клинике. Если кровотечение резко усилится или вы за метите значительные сгустки, немедленно звоните мне в любое время дня и ночи.

– Хорошо. Мне нужно повторить анализ крови на количество гормонов беременности?

– Разумеется! Даже если кровотечение и схватки совершенно прекратятся, в понедельник утром вы должны явиться в клинику, чтобы сдать анализ крови.

Значит, в Санта-Барбару ехать нельзя. Рейвен понимала это, но не знала, как объяснить свой отказ от поездки Нику и девочкам. Сказать им правду она пока не могла и не хотела.

Внезапно острая боль пронзила ее тело, и Рейвен задохнулась от смертельного испуга. Когда боль прошла, она вытерла холодный пот со лба и решила немедленно ехать в Бель-Эйр, к Нику и его семье, которая должна была стать семьей и для ее отчаянно сражавшегося за жизнь ребенка. Она должна была доказать всем, что она не такая, как Дендра, способная в последнюю минуту отказаться от запланированной встречи с дочерьми.

Недолгая поездка из Брентвуда в Бель-Эйр оказалась на удивление легкой и безболезненной, словно когти хищной птицы смерти решили на время отказаться от своих намерений. Но как только Рейвен подъехала к дому Ника, схватки возобновились с новой силой.

Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, перевести дух и заставить себя улыбнуться, но Hик и Саманта уже шли к ее машине. Они грузили вещи в свой грузовик, когда увидели подъезжавшую машину Рейвен.

Она отключила зажигание и, как только Ник открыл дверь с ее стороны, храбро улыбнулась.

– Привет! – выговорила она и вышла из машины. И тут же покачнулась от резкой боли внизу живота, едва не потеряв равновесие.

– Рейвен! – встревожено воскликнул Ник, подхватывая ее на руки. – Что с тобой?

Ее белоснежная кожа была белее обычного, ледяной и влажной на ощупь. Расширившиеся глаза и черные круги под ними красноречиво свидетельствовали о сильной боли.

– Что случилось? – спросила подбежавшая к ним Саманта.

– Пищевое отравление, – с трудом выдавила Рейвен пришедшую ей в голову спасительную ложь.

Вымученно улыбнувшись Нику, она высвободилась из его сильных рук и, сделав шаг назад, незаметно оперлась на собственный автомобиль.

– Со мной все в порядке, – снова улыбнулась она, на этот раз обращаясь к Саманте. – И падать в обморок я не собираюсь.

– Пищевое отравление? – недоверчиво переспросил Ник.

– Во всяком случае, так мне сказал доктор. Возможно, это из-за несвежего гамбургера, который я съела вчера вечером по дороге домой. Тут нет ничего серьезного или заразного, но... Боюсь, я все же не смогу поехать с вами в Санта-Барбару.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? спросила Саманта, скрывая свое разочарование тем, что Рейвен не поедет с ними.

– Да, конечно! – с притворной уверенностью сказала Рейвен. – Просто мне необходимо какое-то время отдохнуть, полежать, и все будет в полном порядке...

Ее снова скрутила резкая боль. «Лгунья! Ты никогда не будешь в полном порядке!!!»

– Рейвен! Тебе больно? – всполошился Ник.

– Ничего страшного, Ник, – прошептала побелевшими губами Рейвен. – Просто у меня сильно болит живот, но это пройдет...

– Пожалуй, нам всем в этот раз не стоит ехать в Санта-Барбару, – неожиданно сказала Саманта. – Рейвен, тебе лучше остаться у нас, чтобы мы могли позаботиться о тебе.

– Ах, Саманта! Как это мило с твоей стороны, – выдохнула Рейвен. – Но я не могу принять твое предложение. Я поеду сейчас домой, Улягусь в постель и буду думать о чем-нибудь приятном... Например, о том, как ты весело проводишь время в Санта-Барбаре...

– Послушай, Рейвен, – перебил ее не на шутку встревожившийся Ник. – Мне кажется, Саманта права. Почему бы тебе...

– Нет, Ник! Только не сегодня, прошу тебя... – Ник понял, что это не кокетство с ее стороны, что она действительно хочет побыть в одиночестве, не объясняя причин своего состояния. И он не стал настаивать на своем, потому что любил ее и не хотел силой навязывать ей свою волю.

– Ну хорошо, – кивнул он. – Мы поедем в Санта-Барбару, а ты отправишься домой и постараешься как можно быстрее оправиться от этого неожиданного отравления. Только домой повезу тебя я, потому что в таком состоянии тебе нельзя вести машину.

– Нет, – снова запротестовала Рейвен. – Я поеду домой сама и в своей машине. Кто знает, может, уже завтра я проснусь совершенно здоровой и захочу отправиться вслед за вами в Санта-Барбару?

– Тогда сделаем так, – предложил Ник. – Я отвезу тебя домой, но не на своей машине, а на твоей. Тогда ты будешь иметь возможность завтра воспользоваться ею в случае необходимости.

Ник был проницателен, особенно когда дело касалось близкого ему человека.

Увидев в глазах Рейвен молчаливое согласие, он повернулся к дочери и негромко сказал:

– Ступай домой и предупреди всех, что я немного задержусь и нам придется повременить с отъездом.

Ник чувствовал боль, которую испытывала Рейвен, и мучился собственным бессилием. Он старался вести машину как можно осторожнее. Понимая, что она не в состоянии отвечать на его вопросы, Ник почти всю дорогу молчал и, только когда машина подъехала к дому Рей вен, спросил:

– У тебя есть все необходимые лекарства, Рейвен?

– Да, спасибо, – вымученно улыбнулась она.

– Это тебе спасибо, Рейвен, – покачал головой Ник. – Спасибо, что приехала предупредить Саманту...

– Я просто хотела, чтобы она не считала меня такой же, как Дендра...

– Ах, Боже мой, – заволновался Ник, заметив ее потемневший от боли взгляд. На какой-то миг ему даже показалось, что жизнь сейчас навсегда покинет. Рейнен. Скажи мне, что я могу для тебя сделать? Чем помочь? Может, необходимо купить какие-то лекарства?

– Н-н-нет... Просто мне необходимо как можно скорее лечь в постель и отдохнуть.

Ник хотел уложить ее в постель, поставить на тумбочку фужер прохладного питья и дождаться, пока она уснет, но Рейвен не позволила ему даже войти в дом. Нежно поцеловав Рейвен на прощание во влажный висок, Ник ощутил болезненную дрожь ее тела. Но не успел он попросить разрешения остаться, как Рейвен торопливо попрощалась с ним и исчезла за дверью.

В небольшом аэропорту Кадьяка было совсем мало народа, и все же Джейсон не сразу узнал ее. Сначала его внимание привлекли пышные золотистые кудри, необычайно яркий сине-зеленый цвет больших глаз, и только потом он понял, что это была Холли!

Все шесть недель разлуки он мечтал о том, как снова прилетит в Кадьяк и увидит ее. И вот...

– Здравствуй, Холли, – тихо сказал он, не смея обнять ее. К тому же ее руки были заняты двумя дорожными сумками.

Придя в себя от изумления, вызванного неожиданным изменением внешнего облика Холли, Джейсон поспешно забрал у нее сумки, не отрывая влюбленных глаз от ее улыбающегося лица. В ее глазах он прочел осторожную надежду и готовность доверять ему, и это несказанно обрадовало его. Значит, Холли удалось вырваться из мрачного плена страшных воспоминаний прошлого и теперь она была готова жить новой жизнью, в которой было место для... любви?

– Как ты прекрасна, Холли! – выдохнул восхищенный и окрыленный надеждой Джейсон.

– Просто так я выгляжу более современной, потупилась она.

– Нет, именно прекрасной! – горячо возразил Джейсон и мысленно добавил: «И гораздо более здоровой, чем прежде!»

Вскоре после дозаправки горючим самолет взмыл ввысь, унося Джейсона и Холли в Сиэтл.

Когда они добрались до отеля, в котором для них 6ыли забронированы два соседних номера, близилось к полуночи.

Расставшись с Холли, Джейсон пожелал ей спокойной ночи и напомнил, что зайдет завтра утром, часов в одиннадцать, после того как встретится с тем человеком, ради которого они прилетели в Сиэтл, вместо того чтобы провести выходные вдвоем в Кадьяке.

Этот человек находился в нескольких милях от города. Как раз в то самое время, когда Джейсон и Холли укладывались спать каждый в своем номере, он шел по ночному лугу, возвращаясь из конюшни в дом.

Кэролайн ждала его на кухне. Перед ней на столе лежала книга кулинарных рецептов. Она собиралась испечь на завтрак сдобные пончики с черничным джемом.

Вошел Лоренс.

– Ну, как она? – повернулась к нему Кэролайн, имея в виду его новую пациентку – кобылу, поранившую переднюю ногу.

– Действие успокоительного уже закончилось, нолошадка ведет себя по-прежнему смирно.

– Это хорошо, – кивнула Кэролайн и замолчала в нерешительности. Потом, собравшись с духом, все же начала давно назревший, по ее мнению, разговор: – Как ты себя чувствуешь, Лоренс?

– Немного устал...

– И очень обеспокоен, – мягко добавила Кэролайн.

Лоренс стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку. Одетый в джинсовый костюм, он был сейчас похож на обаятельного ковбоя, привыкшего со всеми бедами справляться в одиночку.

– Мне кажется, тебя беспокоит не столько завтрашняя встреча с Джейсоном Коулом, сколько... Скажи, может, тебе будет лучше, если я уйду из твоей жизни?

– Ах, Кэролайн, – виновато прошептал Лоренс. – Прости, если я дал тебе повод так думать о наших отношениях...

– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Во всяком случае, для меня.

– Правда? – задумчиво переспросил он, потом улыбнулся и мягко сказал: – Правда состоит в том, что я хотел попросить тебя остаться жить в моем доме.

– Хорошо, – кивнула она. – Я буду жить у тебя ровно столько, сколько ты этого захочешь.

– Ты станешь моей женой?

На лице Кэролайн отразилось смятение. Она была ошеломлена столь неожиданным предложением руки и сердца. Кроме того, она давно приучила себя к мысли, что место жены Лоренса всегда будет занято трагически погибшей Клер.

– Наверное, я слишком тороплю события? – прервал затянувшуюся паузу Лоренс.

– Нет, что ты... Просто я никак не могу поверить в то, что ты хочешь видеть меня своей... женой.

– Хочу! Еще как хочу! – улыбнулся он. – Кэролайн, я хорошо знаю; что такое истинная любовь, потому что имел счастье испытать это чувство еще в ранней молодости. Честно говоря, я был уверен, что в моей жизни это никогда уже не повторится... Но я ошибался.

– Ты хочешь сказать, что... что ты любишь меня?!

– Я очень люблю тебя, Кэролайн, и мне очень нужна твоя любовь.

Тихие и серьезные слова Лоренса окончательно разогнали все ее сомнения, заставив глаза сиять счастьем и любовью.

– Я люблю тебя, Лоренс, – прошептала она, – и буду любить всегда! Но... – она слегка помрачнела, я знаю, тебе наша любовь должна казаться предательством по отношению к Холли и Клер.

– Ты права, – опустил голову Лоренс. – В большей степени это относится к Холли...

– Обещаю тебе, Лоренс, мы будем продолжать искать ее! – пылко воскликнула Кэролайн.

– Разумеется, но...

– Но?

– Я хочу, чтобы у нас с тобой были дети... Если ты, конечно, не имеешь ничего против.

Кэролайн знала, что ее ответ был очень важен для Лоренса.

– Да, любимый, я хочу, чтобы у нас с тобой были дети! – искренне проговорила она. – Я всегда хотела иметь детей, только никак не могла найти для них настоящего отца. Теперь этот отец найден!

Кэролайн подошла к нему и ласково прильнула всем телом. Почувствовав на своих плечах его нежные и сильные руки, она взглянула в его лицо и тихо сказала:

– Лоренс, наша любовь – это вовсе не измена по отношению к твоей жене и дочери. Наоборот, это еще большее доказательство твоей любви к ним обеим. Твое желание снова создать семью и воспитывать детей говорит о том, что в тебе жива память о былом счастье с Клер и Холли.

Темно-зеленые глаза Лоренса наполнились слезами боли и благодарности. Потом он улыбнулся, и в его взгляде отразилась любовь.

– И откуда у тебя столько мудрости? – прошептал он, ласково касаясь ее виска теплыми губами.

– Просто я очень тебя люблю, – тихо прошептала Кэролайн. – Люблю всем сердцем...

Глава 27

Зазвонил телефон, а через несколько секунд раздался звонок в дверь. К телефону подошел Лоренс, поэтому открыть дверь пришлось Кэролайн.

Перед ней стоял Джейсон Коул, которого она сразу узнала, потому что неоднократно видела его в фильмах и журналах.

Ей почему-то казалось, что в жизни он должен быть небольшого роста. В реальности Джейсон Коул оказался высоким, как Лоренс, и очень обаятельным.

В его глазах Кэролайн увидела не подсознательно ожидаемое ею высокомерие знаменитости, а пытливый интерес.

– Здравствуйте! Я Джейсон Коул.

– Здравствуйте! – автоматически ответила несколько сбитая с толку Кэролайн. – Меня зовут Кэролайн Хоторн. Прошу вас, проходите в дом.

Она провела его в гостиную и, когда до их слуха донесся низкий голос Лоренса, все еще разговаривавшего по телефону, пояснила:

– Вообще-то у Лоренса сегодня выходной, но он никогда не отказывает в совете, если кто-нибудь звонит ему домой по срочному делу.

– Ничего страшного, я никуда не тороплюсь и могу подождать, – обворожительно улыбнулся Джейсон Коул.

– Не хотите ли пока выпить чашечку кофе со свежими пончиками с черничным джемом?

– Спасибо, от кофе не откажусь. Без молока, пожалуйста.

На столе уже стоял большой кофейник, три чашки, сахар, молоко и тарелки с пончиками. Кэролайн налила Джейсону чашку горячего черного кофе, но не стала предлагать сесть за стол. Она чувствовала, что ему хотелось немного походить по комнате, разглядывая корешки книг и немногочисленные фотографии.

Кэролайн уже хотела сказать что-нибудь вроде «Лоренс увлекается чтением», но Джейсон опередил ее, быстро спросив:

– Эту книгу читает сейчас Лоренс?

Он показал на оставленный возле уютного кресла томик Лорен Синклер «Дары любви».

– Нет, эту книгу читаю сейчас я, – покачала головой Кэролайн.

– И какого вы о ней мнения?

– Мне кажется, это ее лучший роман на сегодняшний день. Мне осталось дочитать страниц тринадцать, не больше, и мне очень хочется, чтобы конец оказался счастливым, – улыбнулась Кэролайн.

– Должно быть, вам пришлись по сердцу главные герои этого романа, если вы хотите для них благополучного исхода всех событий.

– Вы совершенно правы.

– Хотите я вам прямо сейчас скажу, чем кончится роман?

– Вы тоже читали эту книгу?

– И даже несколько раз. Недавно я купил права на ее экранизацию и теперь вместе с Лорен Синклер работаю над сценарием.

– Так значит, Лорен Синклер действительно существует?

– А почему бы ей не существовать?

– Ну, поскольку ни в одной из ее книг я не нашла ни фотографии, ни автобиографических данных, я решила, что за этим именем скрывается целая писательская команда.

– Команда? Нет, Лорен Синклер действительно существует!

– Расскажите, какая она.

– А вы как думаете?

Кэролайн ответила не сразу. Помолчав, она осторожно начала:

– Мне кажется, У нее была очень тяжелая жизнь. Ее книги очень романтичны и идеалистичны, но есть в них какая-то горчинка, словно, описывая идеальные чувства и отношения, она все же на собственном опыте знает, что в жизни бывает совсем не так... Мне кажется, она когда-то перенесла тяжелую душевную травму, но не впала в депрессию, а стала вкладывать свою душу и сердце в персонажи своих лучезарных историй любви... Впрочем, – улыбнулась Кэролайн, – кто знает... Может быть, Лорен Синклер совсем другая. Этакая деловая женщина с холодным рассудком, блестяще владеющая пером и зарабатывающая деньги на верном психологическом расчете.

– Нет, – мягко возразил Джейсон Коул. – В действительности она очень похожа на ваше первое описание.

– Значит, у романа «Дары любви» счастливый конец! – торжествующе воскликнула Кэролайн.

– Да, у романа и у будущего фильма, – подтвердил с улыбкой Джейсон. – А вы никогда не предлагали Лоренсу почитать книги Лорен Синклер?

Кэролайн была удивлена этим вопросом. Судя по всему, Джейсон знал о том, какие мучения выпали на долю Лоренса во Вьетнаме, и о том, какие лишения ему пришлось претерпеть после возвращения из плена... Так зачем же он хочет, чтобы тот прочитал книгу о любви другого ветерана вьетнамской войны, но уже со счастливым концом? Впрочем, в вопросе Джейсона Коула она не услышала ни тени жестокого любопытства.

– Честно говоря, – нехотя призналась Кэролайн, я думала о том, чтобы предложить Лоренсу прочитать «Дары любви». Мне кажется, это могло бы помочь ему залечить старые раны.

Джейсон открыл было рот для ответа, но в этот момент в гостиную вошел сам Лоренс. Мужчины улыбнулись друг другу и подали руки.

То, что происходило в следующие сорок пять минут, показалось Кэролайн не совсем логичным. Джейсон не задал ни одного вопроса ни об ужасном убийстве жены Лоренса и ее детей, ни о мучительном семилетнем плене во Вьетнаме, ни о бесплодных многолетних поисках его пропавшей дочери Холли. Вместо этого Джейсон расспрашивал Лоренса о счастливом начале его семенной жизни с Клер, о первых годах детства Холли, тех самых пяти годах, когда отец, мать и дочь были счастливы вместе.

До встречи с Кэролайн Лоренс никому не рассказывал о тех далеких годах безмятежного счастья, хотя именно память о них помогла ему выжить во вьетнамском плену и заставляла до сих пор продолжать поиски Холли. Никто, кроме Кэролайн, и не спрашивал его об этом до сих пор. Средства массовой информации интересовались исключительно его страданиями, но не первыми годами семенного счастья до его ухода на войну, поскольку в них не было ничего сенсационного.

Джейсон Коул был вторым человеком после Кэролайн, которого интересовали именно те далекие годы, и Лоренс был ему бесконечно за это благодарен. Убедившись в его искренности, Лоренс даже предложил ему взглянуть на сохранившиеся с той поры семейные фотографии.

К удивлению Кэролайн, Джейсон с живым интересом принялся листать драгоценный семейный фотоальбом.

Разглядывая фотографии маленькой Холли, он не смог удержаться от нежной, любящей улыбки, и это не укрылось от внимательных глаз Кэролайн.

Заметив пять пустующих мест, Джейсон спросил об отсутствующих фотографиях, и Лоренс пояснил, что там были самые удачные, на его взгляд, фотографии Холли, его жены Клер и его самого. Немного поколебавшись, он признался Джейсону, что ему кажется, это Холли забрала их с собой, прежде чем бесследно исчезнуть из города.

У Лоренса хранились два семейных фотоальбома: один со снимками, сделанными до его ухода на войну и другой с фотографиями семьи Клер, которую она создала после его мнимой гибели во Вьетнаме. Кэролайн не без оснований ожидала, что Джейсон с таким же интересом будет разглядывать не только первый, но и второй альбом – хотя бы для того, чтобы посмотреть, оставил ли Лоренс нетронутыми фотографии Дерека, безумного убийцы-маньяка.

Однако Джейсон даже не взглянул на второй альбом и, бросив взгляд на часы, внезапно заторопился, задав напоследок еще один вопрос:

– После исчезновения Холли высказывались предположения о том, что Дерек сексуально домогался своей падчерицы, поэтому оставил ее в живых. Насколько я понял из вашего телеинтервью, вы считаете такие предположения абсолютно лишенными всякого смысла.

Все еще находясь во власти воспоминании о тех счастливых годах, Лоренс не сразу сумел ответить Джейсону. После немного затянувшейся паузы он тихо проговорил:

– Когда-то Клер сама была подвергнута сексуальному насилию со стороны отчима... Я знаю, что история иногда повторяется, но я совершенно уверен в том, что Клер не допустила бы этого с нашей дочерью.

Кэролайн заметила, что в глазах Джейсона мелькнуло облегчение и даже радость, но это было лишь мгновение, и она решила, что ей показалось.

В следующую секунду Джейсон решительно поднялся с кресла.

– Ну что же, спасибо за интересный разговор. Теперь я знаю все, что мне нужно. Но если вдруг мне понадобится что-то уточнить, могу я снова обратиться к вам? Вы будете дома в ближайшие несколько часов?

– Мы будем дома весь день, – заверил его Лоренс.

– Вы уже решили насчет Холли? – вмешалась в разговор Кэролайн. – Вы включите ее историю в ваш будущий фильм?

– Полагаю, да, – ответил Джейсон. – Я позвоню вам через пару недель и тогда скажу наверняка.

Кэролайн сразу поняла, что он лжет. Но почему черт побери?!

После ухода Джейсона Лоренс и Кэролайн долго стояли обнявшись. Наконец он спросил:

– Что ты думаешь об этом разговоре? Только честно!

– Сначала Джейсон Коул очень мне понравился... но потом я его почти возненавидела.

– Ты считаешь, он не включит историю Холли в свой фильм?

– А ты как думаешь?

– Мне кажется, не включит, – вздохнул Лоренс и с огромной нежностью посмотрел на Кэролайн. Стараясь справиться с разочарованием, он стал утешать ее: – Ничего не поделаешь, Кэролайн. Мы же не можем заставить его... На свете так много горя, так много пропавших детей, так много отчаявшихся родителей...

Кэролайн слушала Лоренса, но не могла согласиться с ним. Больше того, она не могла понять зачем Джейсон Коул вообще приходил к Лоренсу.

Но что-то ей подсказывало, что разговор со знаменитым режиссером будет иметь неожиданное продолжение.