Текст книги "Волшебное зеркало"

Оглядывая фургон внимательным взглядом, Мэгги сказала безразличным тоном:

– Все вещи Мерлина Балтазар переслал моему дяде Сайрусу.

– Но ведь фамилия твоего дяди не Дюран? Я имею в виду, если Балтазар знал это…

– Нет, это просто удача для дяди Сайруса. Мерлин носил фамилию Льюис.

Гедеон кивнул.

– Ты понимаешь, ведь мы даже не знаем, что нам надо искать?

– Да, понимаю, – Мэгги присела на кровать, нахмурившись. – Если бы я была чем-то ценным, где бы я находилась? – пробормотала она себе под нос.

– Ты – что-то вовсе бесценное.

Она одарила его быстрой улыбкой.

– Соберись, пожалуйста, с мыслями на нашем предмете.

– Если ты настаиваешь. Нечто ценное. Нечто небольшое. Нечто, что легко спрятать, – он обвел взглядом фургон.

– Золото тяжелое. Произведения искусства, как правило, слишком велики, чтобы их легко было спрятать. Драгоценные камни. Может быть, бумажные деньги или их эквивалент.

– Их эквивалент?

– Акции, облигации, депозитные чеки, что-то в этом роде.

Мэгги кивнула, затем сказала медленно:

– Мерлин, должно быть, нашел что-то, но, даже если и нашел, то как узнал, что его находка является свидетельством чьей-то вины? Если ты находишь нечто, спрятанное в твоем фургоне, ты автоматически решишь, что это было украдено. А если это так, если ты честный человек, то ты пойдешь прямо к владельцу цирка и скажешь ему: ха, посмотри-ка, что я нашел?

– Ты уверена, что Балтазар чист?

– Чист, дядя Сайрус проверил его.

– Имя твоего дядюшки слишком часто возникает в связи с этим делом, – мягко заметил Гедеон.

Мэгги слабо улыбнулась.

– У него свой способ узнавать вещи. Но у меня закралось подозрение, что он прекрасно знает, кто убил Мерлина.

– Тогда зачем, ради всего святого, он втянул тебя в это дело?

– У него свои цели. Может быть, потому что он не может найти доказательства и знает, что я из кожи вон вылезу, чтобы раскопать их. А может быть… – ее голос вдруг сник, когда она посмотрела на Гедеона, а глаза широко раскрылись.

– Может быть, что?

Она начала смеяться.

– Если он сделал… А я-то ничего не подозревала обо всем этом.

– Мэгги, о чем ты говоришь?

Наконец, посерьезнев, она откашлялась и сказала:

– Я думаю, что мы с тобой были подставлены.

– Твоим дядей?

– Ага. Я видела, как он работает, он, и в самом деле, изумляет. И он делает это уже так давно, сколько я себя помню. Мой отец непрестанно повторял, что если бы дядя Сайрус нашел другое применение своим талантам, то смог бы управлять миром.

Гедеон сделал шаг и сел рядом с ней на кровать.

– Дорогая, о чем ты говоришь? Какие таланты?

– Талант знакомить людей. О, не просто представить их друг другу, это легко. Дядя Сайрус устраивает все так, что два абсолютно ни о чем не подозревающих человека оказываются рядом в совершенно точно выбранный момент. Если необходимо, он вмешивается, чтобы устранить некоторые препятствующие, случайно возникающие проблемы, но я знаю некоторых людей, они никогда не видели его и понятия не имели о его вмешательстве и тем не менее были обязаны ему своим счастьем.

Через мгновение Гедеон сказал:

– Несколько дней назад я, наверное, сказал бы, что ты дурачишь меня. Но теперь я хочу допустить, что это не так. Только откуда он мог знать, что Балтазар будет убит и оставит мне цирк? Ведь именно поэтому я появился здесь.

Внезапный огонек веселья загорелся в ее живых глазах.

– Гедеон, я удивляюсь твоему простодушию. Забодан носорогом? Это самая сумасшедшая вещь, которую мне приходилось слышать.

– Ты вытягиваешь из меня все нервы, – сказал он, в глазах его загорелся ответный огонек.

Она хихикнула.

– Ну ладно, так вот. Я подумала, что все это сфабриковано сразу же, как только мы получили извещение от адвокатов. Я пришла к выводу, что дядя Сайрус купил у Балтазара цирк и сказал, чтобы тот попросил меня стать его менеджером, прежде чем уйти со сцены. Это позволило мне войти сюда, и каждый принял меня.

– Тогда зачем подстраивать мое появление здесь? О Господи! Для того, чтобы свести нас с тобой?

– Это именно так и выглядит. Мне следовало догадаться раньше.

– Это выглядит очень тщательно подстроенным.

Мэгги кивнула.

– Совершенно верно. Его планы всегда реализуются. Скажи мне, тебе не случалось получить в наследство черный кадиллак 1958 года выпуска?

– Нет, у меня даже не было такого желания.

– Это окончательно все подтверждает. Балтазар очень даже жив и, возможно, загорает на солнце на каком-нибудь из островов. Если верить кэрни, которые знали Балтазара значительно дольше, чем я, он любил эту машину, как собственное дитя. Никто не может убедить меня в том, что он в своем завещании позаботился о «Стране Чудес», а свое дитя оставил где-нибудь забытым на стоянке.

Гедеон смотрел на нее несколько мгновений, затем сказал:

– Я не знаю, благодарить ли мне твоего дядю или как следует стукнуть его по носу.

Она улыбнулась.

– Он никогда не допустит этого. Если любой из нас прижмет его к стене и потребует сказать правду, он широко раскроет глаза и у тебя уже не останется никаких сомнений по поводу полнейшей невинности старика.

Он скажет, что рука человека не может вести влюбленных. Это делает только судьба.

– Он так и скажет?

– Слово в слово.

– А сам он так считает?

– Уверена. Но еще, когда мне было десять, я решила, что судьба приняла облик моего дяди Сайруса.

– Это худший из видов памяти, которая хранит в себе только прошлое, – заметила Королева.

Глава восьмая

– Он был, скорее, похож на полковника Сандерса, по-моему, – неуверенно сказал Гедеон. – Конечно, я бросил на него лишь поверхностный взгляд.

Мэгги рассмеялась и покачала головой.

– Подожди, пока ты узнаешь его лучше. Итак, дядя Сайрус нам не поможет, пока сам не будет к этому готов, поэтому мы предоставлены сами себе. Если бы ты был чем-то ценным, спрятанным здесь, где бы ты был?

– Если я не знаю, кто я, то как я могу знать, где я? – Гедеон поднял вверх руки, когда она, нахмурившись, посмотрела на него. – О'кей! О'кей! Я был бы спрятан там, где живет Мерлин. Он нашел меня или некоторую часть от меня. Он не искал меня, возможно, он делал что-то другое. Может быть, что-нибудь передвигал?

Мэгги на мгновение задумалась.

– Вещь, которая чаще всего здесь передвигается – это кровать. Она занимает слишком много места, когда не стоит у стены.

– Тогда давай попробуем ее.

Они встали, каждый из них взялся за противоположный конец кровати. Она не была слишком тяжелой, но небольшое пространство фургона сделало затруднительным ее передвижение. Они смогли отодвинуть ее от стены всего лишь фута на два.

Мэгги стала на колени со своей стороны и внимательно посмотрела.

– Часть обивки кажется поцарапанной. Есть у тебя перочинный нож?

– Нет, но… – он протиснулся к гримерному столику и нашел нечто, похожее на нож-шпатель. Затем попытался обойти кровать и добраться до Мэгги, подал ей этот предмет и сел на краешек кровати. – Попробуй вот это.

Между панелями обшивки дюймах в двенадцати от пола проходил горизонтальный шов, и Мэгги осторожно вставила в него лезвие. Края деревянной панели были прибиты гвоздями, но через несколько минут работы из верхней части были извлечены два гвоздя. Мэгги приподняла лезвие ножа, просунутое в щель, и сильно потянула на себя.

Оставшиеся гвозди легко выскочили. Стук, с которым они упали на пол, громом прозвучал в царившей тишине. Она просунула в дыру пальцы и потянула сильнее, пока панель над щелью не отошла вовсе. Пухлый конверт, заклеенный по краям черной изолентой, выскользнул из тайника и плюхнулся на пол с глухим стуком.

– Будь я проклят, – сказал Гедеон.

Мэгги уселась на пятки, держа пакет и глядя на Гедеона.

– Возможно, нам следовало бы стать частными детективами.

– Это могут быть чьи-то любовные письма.

– Держу пари, что даже на Рождество ты говоришь: «Ба! Надувательство!» – сказала она, осторожно открывая край конверта.

– Я реалист, – ответил Гедеон твердо.

Она заглянула в конверт, извлекла наружу пачку бумаг, несколько секунд изучала их, затем протянула ему.

– Лучше проверь-ка свое ощущение реальности.

Гедеон уставился на тисненую бумагу в ее руках.

– Чеки на предъявителя. Господи Боже, сколько же их здесь?

Мэгги вытащила из потрепанного конверта оставшиеся чеки и быстро просмотрела.

– Это стоит не меньше двух миллионов долларов, достаточно, чтобы убить.

– Да… – в его голосе была какая-то необычная нотка, насторожившая ее.

– Что именно?

Гедеон медленно произнес:

– Я начинаю думать, что твой дядя может быть судьбой, потому что не верю в ряд совпадений. Компания, которой принадлежат эти чеки, искала возможность увеличить свой капитал четыре года назад.

– Компания в Сан-Франциско?

– Да. И они обратились в мой банк. Я потратил несколько дней на то, чтобы ознакомиться с их планами. За неделю до того, как все дела должны были быть закончены, случилась кража. Два миллиона триста тысяч долларов просто вылетели в трубу, это сделал, очевидно, кто-то из своих.

Мэгги молчала, наблюдая за ним.

– Один из работников подделал все идентификационные аксессуары, введенные их службой безопасности, для него это оказалось возможным, Он проработал там несколько месяцев, заведя себе друзей среди охраны. И в один прекрасный день он что-то подсыпал в кофе охранника, открыл подвал, а затем растворился, как дым, они так и не смогли найти его.

– Ты видел его там? – спросила Мэгги. – Перед кражей, когда работал в офисах компании?

Гедеон покачал головой.

– Это была большая компания, с большим числом сотрудников. По правилам, он должен был оставить там свою фотографию. Позже эту фотографию поместили в газетах, я, должно быть, тогда бросил на нее взгляд. Черт, наверняка я видел его дюжину раз в офисах, но никогда по-настоящему не присматривался.

– Не думай о нем, каким он был там, – сказала Мэгги. – Возможно, он теперь выглядит иначе. Подумай о наших людях. Просто лица. Глаза. Характерные особенности движений.

Он внезапно встал, уставившись глазами в стену. Затем посмотрел на Мэгги, в его сознании возникла какая-то ассоциация.

– Черт, я дважды видел его там, он приносил подшивки бумаг, но на нем не было килта и гирлянды цветов на голове.

Облегченно вздохнув, Мэгги сказала:

– Я никогда по-настоящему не верила, что это может быть Ламонт. Итак, это Фэрли, ничего удивительного, что ты представлял для него угрозу. Он знал, что ты можешь вспомнить, никто другой не связал бы его с кражей в Сан-Франциско. Он присоединился к «Стране Чудес» в Литтл Роке.

– Я сожалею, Мэгги.

– Я также, – она улыбнулась. – Это было бы легче, будь он более мерзким типом.

Гедеон помолчал мгновение.

– Полиция определенно может связать его с кражей. Это упрячет его за решетку на очень долгое время, дорогая.

Мэгги отрицательно покачала головой.

– Он убил Мерлина и должен тоже заплатить за это. Если бы только кто-нибудь смог мне рассказать, что произошло в ту ночь, достаточно для того, чтобы обвинить Фэрли, если бы кто-нибудь видел или слышал что-то…

– Мэгги? – она выглядела испуганной, подумал он, когда ей внезапно что-то приходило на ум.

– Медвежий пруд99
  Непереводимая игра слов (прим. пер.)


[Закрыть], – пробормотала она. – Кто-то назвал то, что нашел Мерлин, Медвежьим прудом.

– Об этом говорил мне Шон, – затем Гедеон понял: это выражение имело свой особенный смысл, когда ты мыслишь, как шестилетний ребенок. – Конечно, Мерлин нашел чек на предъявителя.

– Шон услышал это и не понял, поэтому он перевернул это так, чтобы для него был какой-то смысл. Гедеон, Шон – наш свидетель, ты же сам сказал, что он видит и слышит все происходящее вокруг. Даже то, что ему совсем не полагается. Даже то, что он не в силах понять.

– А поверит ли полиция шестилетнему мальчугану?

Мэгги нахмурилась.

– Возможно, они не поверят, но если Шон мне расскажет о том, что произошло в ту ночь, я смогу обвинить Фэрли и сказать ему, что там присутствовал свидетель, не называя конкретно, кто это был.

– Это опасно, Мэгги.

Она твердо посмотрела на него.

– Я не думаю, что Фэрли причинит мне вред. Но мы сделаем это осторожно. Ради безопасности ты будешь рядом, а потом все это закончится.

Гедеон наклонился вперед, уперевшись руками в колени, и сказал:

– Я же не смогу тебя от этого отговорить, верно?

– Возможно, ты бы смог, но я прошу тебя не делать этого, – призналась она. – Мне нужно закончить это дело, Гедеон.

– Ну хорошо, что сначала?

– Сначала, – она встала на ноги. – Мы поставим эту кровать на прежнее место. Затем прихватим бутылку вина и ту еду, которую нам оставила Тина, и вернемся в мой фургон. До тех пор, пока не вернутся остальные, а это будет ближе к вечеру, нам больше нечего делать, кроме как воспользоваться отведенным нам временем.

– Ты просто пытаешься отвлечь мои мысли от этого.

– А что, действенно?

– Давай попробуем проверить.

Это оказалось действенным.

Кэрни вернулись в лагерь в начале шестого, и тишина была нарушена разговорами, смехом и спорами людей, которые прекрасно провели день и были довольны этим. Фургоны были расцеплены друг от друга, припасы и личные покупки рассортированы и разложены по местам, и все начали заниматься обыденными делами.

Мэгги беспрепятственно поговорила с Шоном наедине, потому что он сам захотел рассказать ей о фильме, который видел в городе. Она села на ступеньку своего фургона, непринужденно разговаривая с ним. Гедеон собирал свою, едва использованную палатку, ему с энтузиазмом помогал Лео, приободрившийся, наконец. Гедеон исподтишка посматривал по сторонам, чтобы никто не подслушивал, о чем говорили Мэгги с Шоном.

Улыбаясь, Мэгги слушала, как мальчик живо описывал картину, специальные эффекты которой вызвали у него восхищение, когда же, наконец, он несколько выдохся, она начала осторожно разговаривать с ним серьезным, но вовсе не пугающим тоном.

– Шон, мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Очень важном.

– О чем?

Прекрасно понимая детей, Мэгги знала, что никогда ничего не добьется от Шона, пока он не будет уверен, что его не накажут за то, что он оказался там, где ему не следовало быть. Она также знала о том, как Шон любил тайны.

– Это секрет, – сказала она важно. Его глаза засияли.

– Но дело в том, что я знаю только часть секрета и надеюсь, что тебе известна другая его часть. Я думаю, что однажды ночью, когда тебе полагалось находиться в кровати, ты прокрался наружу.

– Мама не позволяет мне этого делать, – сказал мальчик невинно.

– Теперь, – голос Мэгги был доверительным. – Она наверняка будет довольна тобой за то, что ты это сделал. Потому что ты раскрыл тайну и был достаточно сдержан, чтобы не рассказать об этом кому-то еще.

Шон наморщил лоб, его брови сошлись к переносице.

– Какую это тайну я раскрыл?

– Ты думал, что Мерлин нашел Медвежий пруд, правильно?

Шон какое-то время изучал свой грязный большой палец, затем взглянул на нее из-под ресниц.

– Ма не будет сердиться на меня?

– Я обещаю. Если мы с тобой на ушко поделимся секретами, то мама будет очень довольна тобой.

В следующую минуту мальчик сказал с легким огорчением в голосе:

– На самом-то деле я так по-настоящему и не увидел Медвежьего пруда, я только слышал, как Мерлин и Фэрли разговаривали о нем.

– Это было за ночь до того, ты знаешь, до того, как Мерлин упал в колодец. Фэрли был безумен.

Так как колодец, в который упал Мерлин, находился на некотором удалении от лагеря и так как мальчику никто не рассказывал о том, что случилось в ту ночь, сведения Шона имели очень большое значение. Если, конечно, ему не доводилось слышать случайно эту историю от взрослых, обсуждавших это происшествие.

– А почему это секрет? Потому что Мерлин упал в колодец?

– Давай-ка посмотрим, сможем ли мы себе это представить, – сказала Мэгги серьезно. – Я хочу, чтобы ты точно рассказал мне все, что видел и слышал в ту ночь. Только сперва хорошенько вспомни все, ладно?

– Ну, ма рано легла в постель, поэтому я прокрался наружу…

Несколькими минутами позже Шон закончил свой рассказ. Мэгги задала ему еще несколько вопросов, затем взяла у него очень важное обещание, прежде чем мальчик убежал к фургону Тины.

Мэгги пошарила рукой в кармане юбки, затем поднялась и направилась к Гедеону, стоявшему рядом с довольно большой кучей парусины, лежащей на земле.

– Ну, как у тебя дела? – спросил он обычным тоном.

– Лучше, чем я ожидала, и я записала это на пленку, – она похлопала себя по карману.

– Ву-у-у-у? – печально сказала куча парусины.

– Что ты сделал с Лео?

– Я завернул его в палатку.

– Нарочно?

Гедеон взглянул на нее в легком шоке.

– Неужели ты думаешь, что я мог бы сделать такое с абсолютно беззащитным животным?

– Нет, но ведь мы говорим о Лео.

Он опять посмотрел на кучу парусины, которая начала шевелиться и дергаться из стороны в сторону.

– Я полагаю, что у меня не получится обвязать все это бечевкой и отослать обратно в магазин?

– Лучше не надо.

– Ву-у-у-у!

– Не то, чтобы я имел что-то против котов вообще и против Лео в частности, – пояснил Гедеон. – Это все потому, что он продолжает говорить вещи, а я думаю, что понимаю его, которые меня несколько обескураживают.

– Что же он сказал?

– Сначала он спросил, есть ли у меня балкон в Сан-Франциско, а затем начал критиковать то, как я складываю палатку. Поэтому я завернул его в нее. Мэгги, если бы это был Чеширский кот, то, возможно, я был бы способен забрать его с собой, но твоя «Страна Чудес» должна иметь Лео.

– Хочу добавить, что он слушает нас.

– Ву-у-у-у?

– Он становится жутким, когда издает этот звук. Это звучит так жалобно. Но когда он начинает говорить, это похоже на то, будто слушаешь иностранную речь и в то же время читаешь субтитры.

Лео начал что-то говорить. Это звучало, как ругательство.

– Нам лучше выпустить его оттуда, – сказала Мэгги. – Я не слышала от него такого с тех пор, как он прищемил себе хвост, пытаясь залезть в клетку с птицами.

Вздохнув, Гедеон опустился на колени и начал разворачивать Лео. Низким подозрительным голосом он сказал:

– Мы должны будем завтра утром запереть его в твоем фургоне, будет ли он молчать?

– Если ты ему скажешь.

Наконец освобожденный, Лео что-то пробормотал, насторожил уши и поскакал по направлению к фургону Тины за своим ужином.

Гедеон поднялся на ноги.

– Мне был сделан выговор, – заметил он, обнял Мэгги и обернулся, обводя взглядом архаичные и несколько безумные фургоны «Страны Чудес», затем уныло посмотрел на нее.

– Я полагаю, вся твоя странная семья соберется на нашей свадьбе?

– Моя семья любит свадьбы. И они преподносят интересные подарки. Мама до сих пор рассказывает об урне, которую ей подарила тетя Зелда.

К этому времени Гедеон осознал, наконец, насколько изменился его образ мышления, благодаря интенсивным эмоциям.

– А чего необычного в урне?

– В ней был дядя Руди.

Гедеон не смог сдержать смеха.

– Он пришел на свадьбу и остался?

– Вообще-то нет. Мама уговорила тетю Зелду забрать его обратно домой. И он перебрался в банку из-под маринада.

После минутного колебания Гедеон сказал:

– И ты можешь говорить такие вещи с совершенно спокойным лицом?

– Практика, – ответила она и рассмеялась.

Гедеон крепко прижал ее к себе.

– Ты должна выйти за меня замуж, – горячо сказал он. – Мы с тобой навсегда.

Мэгги обняла его за шею, ее глаза были широко раскрыты, в них Гедеон мог прочесть все, что творилось у нее в душе.

– Я знаю это. Я выйду за тебя замуж сразу же, как только мы сможем вытащить кузена Рэйнора из Франции.

Он снова поддался искушению.

– А кто такой кузен Рэйнор?

– Наш священник. Он сочетает браком членов нашей семьи вот уже пятьдесят лет. Без кузена Рэйнора это не будет иметь силы.

Гедеон поцеловал ее.

– Ну, если так, тогда мы дождемся кузена Рэйнора. И всех остальных. Сколько их всего?

– Очень много, – ответила она счастливо.

– Мне будет очень трудно ждать, – Гедеон совершенно не был удивлен тем, что его слова были абсолютной правдой.

На следующее утро на рассвете Мэгги сидела на ступеньках фургона с провиантом, глядя, как Фэрли выбирается из палатки и направляется к ней. Она знала, что Гедеон, спрятавшийся в фургоне, видел все так же хорошо и что он включил маленький магнитофон, на котором уже была записана история, рассказанная Шоном накануне.

Она видела приветливую улыбку Фэрли, исчезнувшую, когда он подошел ближе и увидел пухлый конверт, лежащий у нее на коленях.

В лагере стояла тишина, животные еще не требовали свой завтрак, и Мэгги тихо сказала:

– Доброе утро, Фэрли.

Он медленно подошел к ней, как всегда в килте, но заметно бледнее обычного. Подойдя к бочкам с пищей, которые выстроились в ряд недалеко от ступенек, он остановился, прислонился к одной из них и твердо посмотрел на Мэгги.

– У меня такое чувство, что оно не будет слишком уж добрым, – сказал он тихо, шотландский акцент полностью исчез из его голоса. – Что у тебя здесь, Мэгги?

Она положила ладонь на конверт и пристально посмотрела на Фэрли, чувствуя горечь и разочарование, потому что он нравился ей.

– У меня здесь свыше двух миллионов долларов в действительных чеках на предъявителя. У меня есть все ответы, за которыми я пришла в цирк.

– Ответы?

– Мерлин был моим кузеном, Фэрли, и я приехала сюда, чтобы узнать, что с ним случилось на самом деле.

Он рассмеялся.

– Я знал с первого дня, как ты здесь появилась, что это неспроста. Просто я не мог понять, чего от тебя можно ждать.

Мэгги все еще сдерживала свой голос.

– Ты украл эти чеки в компании в Калифорнии и добрался с ними до самого Литтл-Рока, где и присоединился к цирку. И ты воспользовался первым же удобным случаем, чтобы спрятать чеки в фургоне Мерлина. И все шло хорошо в течение четырех лет. Но Мерлин нашел один из чеков, верно?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Уверена, что знаешь. Но есть кое-что, о чем ты действительно не знаешь. Этому был свидетель, Фэрли. Кто-то, кто видел Мерлина, стоящим на коленях перед кроватью, я полагаю, он стал двигать кровать, потому что под нее забрался кролик. Я знаю, что он всегда держал кроликов у себя в фургоне.

Чеки были спрятаны в этом потрепанном конверте, но один из них, возможно, просто выпал. Тебе следовало прибить гвоздями панель обшивки раньше, а не после смерти Мерлина. Кое-кто видел, как ты забивал гвозди в панель после того, как погиб Мерлин.

Но в тот вечер там не было вбито ни гвоздя. Чек выпал, и Мерлин нашел его, а когда он посмотрел вверх, то увидел тебя, стоящим на ступеньках. И он удивленно сказал тебе, что нашел чек на предъявителя.

Фэрли побледнел еще сильнее.

– Тебя не было здесь тогда, – сказал он хрипло. – Ты не могла этого видеть. Кто видел это?

– Ты думаешь, я тебе скажу? Ты уже убил однажды, чтобы защитить себя.

– Это был несчастный случай! – вскричал Фэрли. – Глупый случай! Старик оступился, когда я попытался вырвать у него чек. Я даже не знал, что там был колодец!

– Зачем же ты тогда отвел его в сторону от лагеря, если не намеревался убить его? – вяло спросила Мэгги.

– Я просто хотел поговорить с ним, клянусь. Я бы поделил с ним деньги, пообещай он держать рот на замке. Я ждал почти четыре года, Мэгги, четыре года. Он сказал, что это неправильно, аморально и что он собирается заявить в полицию. Но я не убийца, даже из-за миллионов. Я хотел вырвать чек у него из рук, потому что срок давности еще не истек и полиция проследила бы меня до Сан-Франциско. Они тогда узнали бы обо мне очень многое. Я хотел вырвать чек и побежать назад, чтобы забрать все остальные. Он был всего лишь старик, и у меня было преимущество. Это был шанс, и после четырех лет ожидания я не мог им не воспользоваться. Но он поскользнулся, а колодец был прикрыт лишь куском гнилой фанеры. Это случилось так быстро.

В следующее мгновене Мэгги сказала:

– И ты остался в цирке и ничего никому не сказал.

– А какой у меня был выбор? – голос Фэрли стал резким. – Я знал, что его не найдут сразу, а когда нашли, следы уже пропали… в ту ночь шел дождь. Я должен был быть со всеми, когда они его нашли, или я попал бы под подозрение. Полиция квалифицировала это, как несчастный случай.

– И ты думал, что снова в безопасности?

– Да. Но появилась ты, и события начали быстро развиваться. Уехал Балтазар, все были в напряжении из-за Мерлина. Я знаю, они не поверили в несчастный случай. Затем появился Хьюз, и Джаспер выбрал не самый лучший момент, чтобы навестить родственников. Все думали, что с ним что-то случилось, и я уверен, Хьюз думал так же.

Мэгги с облегчением услышала, что записка Джаспера была настоящей, но попыталась не отвлекаться от сути дела.

– Гедеон видел тебя в компании в Сан-Франциско, верно? Вот почему ты старался не попадаться ему на глаза и следить за ним все это время. Ты боялся, что он узнает тебя?

Фэрли мрачно произнес.

– Он ведь узнал, да?

– Да.

Фэрли кивнул.

– Я знал, что так и будет при известных обстоятельствах. Ты можешь теперь выйти, Гедеон, – и добавил таким же тусклым голосом. – Я не могу быть ни в чем уверен, но, черт возьми, знаю, что ты никогда не позволил бы ей рисковать собой без нужды.

Гедеон вышел в дверной проем позади Мэгги, и Фэрли скорчил легкую гримасу, когда увидел в его руке магнитофон.

– Да, все так и было, я не убийца. Но я сомневаюсь, что вы двое позволите мне забрать чеки и уйти.

– Боюсь, что нет, – тихо ответил Гедеон.

Фэрли кивнул.

– Тогда вы ничего не имеете против, чтобы пойти в полицию прямо сейчас? Я бы предпочел не оставаться здесь и не смотреть всем в лицо.

Полицейский участок маленького городка имел все черты полицейского участка большого города. Существенной разницей между ними было только то, что полицейские в маленьком городке всегда имеют время, чтобы перевести дух и сыграть партию-другую в покер с местными преступниками. Еще одно отличие заключалось в том, что жизнь маленького городка текла медленно и размеренно, и большая часть населения знала друг друга в лицо, поэтому конфликты разрешались с минимальным шумом и без суеты, а такого явления, как шантаж, здесь вообще не было.

– Джордж, мы же знаем, ты бы не хотел, чтобы твоя миссис узнала о твоей поездке в Вичиту, где ты нанес визит своей подружке, поэтому ты просто скажи нам, отчего сгорел твой магазин, чтобы нам не пришлось наводить справки, сколько стоили тебе твои апартаменты в Вичите.

Так как полицейские постоянно имели дело со всевозможными происшествиями, их трудно было чем-то сконфузить или сбить с толку. Но они также были людьми и по-мужски ценили женскую красоту, вот почему четверо сидевших в комнате подпрыгнули и уставились на Мэгги, когда она вошла.

Конфуз наступил примерно три секунды спустя.

Из-за того, что Фэрли расстроил Мэгги, ее объяснения перескакивали с одного на другое, и она описывала события, не вдаваясь в детали, пытаясь пояснить, почему они с Гедеоном оказались в цирке.

Полицейским явно не хватало опыта Гедеона, чтобы воспринять это правильно. Но они все-таки слушали, изумленно кивая, когда тетя Клара, кузен Руфус и двоюродная бабушка Гертруда каким-то образом оказались втянутыми в эту историю. Выглядели полными сочувствия, когда дядя Раймонд был убит в битве при Булл Ран в то время, когда заряжал пушку «Чертов Янки».

Гедеон веселился от души, невзирая на обстоятельства, пытаясь несколько раз подавить смех и видя, что даже Фэрли время от времени улыбается. Мэгги была сама собой больше, чем обычно, глядя на четырех мужчин, слушавших ее открыв рты и, видимо, окончательно решивших, что она премиленькая дурочка. Может быть, поэтому Гедеон и подумал, что все отклонения от сути были очень тщательно продуманы для того, чтобы сконфузить их больше, чем они бы изумились, изображай она просто глупость.

Шеф полиции дослушал ее до самого Булл Ран, а затем, сделанный из более прочного материала, чем его подчиненные, почесал лоб и сказал:

– Но, мадам, разве это не Гражданская война?

– Конечно.

– Ну ладно, а какое она имеет отношение к чекам и фокуснику, который упал в колодец?

– Вообще никакого. А почему вы подумали, что имеет?

– Потому что вы сказали… – он остановился, видимо, пытаясь сосчитать до десяти или даже до двадцати, затем закончил очень твердо. – Мадам, вы говорите, что этот мужчина в шотландском костюме украл чеки у компании из Калифорнии, правильно?

– Да, и…

Он поднял вверх руку.

– Пожалуйста, мадам, я хотел бы попытаться понять это. Шотландец присоединился к цирку в Литтл Роке, и четыре года спустя фокусник, ваш кузен, нашел один из чеков и угрожал, что пойдет в полицию. Это было в Айове, мадам?

– Да, – терпеливо ответила Мэгги.

– О'кей. Между шотландцем и фокусником возник спор, и фокусник случайно упал в колодец. Полиция Айовы квалифицировала это, как несчастный случай. Затем к цирку присоединились вы, и вы хотели выяснить, что случилось на самом деле?

– Да.

– И вы, как я понимаю, абсолютно ничего не знали о чеках?

– Тогда нет. Не знала до тех пор, пока Балтазара не забодал носорог и не пришел Гедеон.

Шеф медленно обхватил лицо руками.

– Угу, – сказал он удрученно сквозь пальцы.

Гедеон, которому отнюдь не нравилось бедственное положение этого симпатичного мужчины, теперь заговорил сам, чтобы прояснить ситуацию, как получилось, что он приехал в «Страну Чудес». Вместо того, чтобы упростить свой рассказ для вящей убедительности, он рассказал о предполагаемой судьбе Балтазара. К несчастью, ему пришлось скрыть некоторые вещи, не подлежащие занесению в протокол, например, Медвежий пруд Шона. Но некоторые посторонние подробности все же вкрались в его рассказ, и вскоре напряжение, возникшее вокруг него, дало ему понять, что он не внес в эту историю большей ясности, чем Мэгги.

Слишком много подробностей, и слишком многое имело значение.

Шеф, наконец, замахал рукой, чтобы водворить тишину. Он нахмурился на мгновение, размышляя, затем протянул конверт одному из своих людей.

– Ты, Грег, позвони в полицию штата Калифорния и скажи им, что мы нашли чеки, украденные несколько лет назад. А ты, Кевин, позвони в полицию штата Айова и спроси у них об этом фокуснике и колодце.

Молодой полицейский возразил:

– Но, шеф, я даже не знаю имени…

Шеф раздраженно ответил:

– Во имя святого Петра, как много фокусников могло упасть в колодец в штате Айова с прошлой весны?

Молодой полицейский бросился к своему столу и схватился за телефон.

Смеющийся Фэрли посмотрел на Гедеона и беззаботно сказал:

– Ты знаешь, наверное, стоило быть пойманным, чтобы все это услышать.

Четвертый полицейский, стоявший позади кресла шефа и выглядевший совершенно сконфуженным, спросил:

– А кто такой Лео?

… Наконец, все было выяснено, но это заняло довольно много времени. Полиция штата Калифорния связалась с полицией Сан-Франциско, которая, покопавшись в архивах, нашла соответствующий случай, затем пообещала прислать человека с нужными бумагами для сопровождения Фэрли и чеков. Один из полицейских сварил кофе, а когда Мэгги сказала, что они еще не завтракали, его послали за пончиками. Шеф выпил две таблетки аспирина и начал лично разговаривать с полицией Айовы, совершенно поставленный в тупик сообщением о том, что с прошлой весны два фокусника упали в колодец.