Текст книги "Костер желания"
Автор книги: Кей Торп
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Идиотка! Ты же могла разбиться насмерть.
Никогда прежде Николь не целовали с такой злостью. Языком он заставил ее плотно сжатый рот раскрыться. Его губы были нежны и требовательны одновременно. У Николь перехватило дыхание, но сейчас ей хотелось только одного – чтобы поцелуй никогда не кончался. Ее тело трепетало в его объятиях. От запаха пота, исходящего от Маркуса, кружилась голова.
Поцелуй изменился – стал более нежным, дразнящим. Языком Маркус ласкал ее губы. Николь чувствовала, что ее возбуждение достигло предела. Ей понадобилось собрать все свои силы, чтобы не переступить через последний предел.
– Закончим на этом! – Она пыталась вырваться из крепких объятий Маркуса.
– Для нас обоих все только начинается! – Он тяжело перевел дыхание и вновь привлек Николь к себе, несмотря на ее попытки воспротивиться. Чувствуя, как по ее телу пробежала дрожь, он довольно улыбнулся. – Ты не меньше меня хочешь, чтобы это произошло.
– Неправда! – Она сопротивлялась из последних сил.
– Неправда? – Казалось, его карие глаза проникали в ее душу, не оставляя ей возможности скрыть свои чувства. – Зачем отрицать то, что написано у тебя на лице? – Он коротко рассмеялся и отпустил ее. – Уверен, что нам обоим непросто оторваться друг от друга.
И ведь ни грамма лжи, подумала Николь. Ни разу еще Скотту не удавалось довести ее до такого состояния. Она тут же устыдилась этой мысли.
Постаравшись взять себя в руки, Николь подошла к Рохо и, ухватившись за поводья, вскочила в седло. Маркус с любопытством наблюдал за ее действиями, стоя на том самом месте, где она его оставила.
– Ну что, мы едем? – Она старалась хотя бы выглядеть спокойной.
– Выбор за тобой.
– Тогда поехали!
Давая понять, что подчиняется желанию Николь, Маркус последовал ее примеру. Оказавшись в седле, он пустил лошадь вперед. Николь пристроилась следом, стараясь сконцентрироваться на том, чтобы Рохо не устроил ей повторение недавней скачки. Но она боялась не только потерять контроль над лошадью. Возможность вновь оказаться в объятиях Маркуса страшила ее гораздо больше.
Они выехали из леса на открытое пространство, с которого была видна расположенная у дальнего холма деревня. За исключением небольшого перерыва, Маркус и Николь провели в седле около двух часов. Николь уже больше года не ездила верхом, и для первого раза после столь долгого перерыва прогулка явно затянулась. Она начинала ощущать дискомфорт в области ягодиц, уже порядком натертых седлом Впрочем, сейчас ничто не заставило бы ее попросить Маркуса повернуть к дому, не заезжая в деревню.
Деревня, представлявшая настоящий лабиринт из отдельных узких улочек, таинственным образом сходящихся к центральной площади, с увитыми растениями степами домов, так и просилась на почтовую открытку. Со всех сторон Маркуса приветствовали почтительные голоса, Николь рассматривали с любопытством. Несмотря на то, что Лос-Барранкос находилась всего лишь в часе езды от Каракаса, современный образ жизни до сих пор не проник сюда.
С их появлением две из трех женщин, толковавших о чем-то на углу улицы, неожиданно прервали разговор и, буквально вытолкав третью вперед, заставили ее приблизиться к подъезжающему Маркусу. Натянув поводья, Маркус остановил копя, чтобы выслушать то, что говорила женщина. Они говорили слишком быстро, и Николь смогла разобрать только отдельные фразы, по которым заключила, что-то случилось с мужем женщины.
Несколько минут помолчав, видимо принимая решение, Маркус кивнул женщине, а затем обернулся к Николь:
– Мне предстоит сделать один визит.
– Хорошо, я подожду тебя на улице.
Он покачал головой:
– Некрасиво оставлять тебя здесь.
Честно говоря, Николь не совсем поняла, почему, но озвучить этот вопрос не успела. Спешившись, Маркус помог ей спуститься на землю и, подозвав проходящего мимо паренька, велел ему присмотреть за лошадьми. Затем они оба последовали за женщиной, направляющейся к небольшому домику, стоящему в самом конце улочки.
Через очень чистую, хоть и бедно обставленную кухню они прошли во внутреннюю комнату, где в потертом кресле сидел муж женщины. Его левая нога была в гипсе. Тем не менее он все же сделал попытку приподняться при виде входящего в комнату Маркуса.
– Сиди, Хосе, тебе нельзя двигаться. Не волнуйся, ты не потеряешь работу из-за несчастного случая. Я также хочу, чтобы ты знал: ни тебе, ни твоей жене не придется ни в чем нуждаться, пока ты не сможешь выйти на работу.
– Я никогда не расплачусь с вами за вашу доброту, сеньор! – По лицу Хосе было видно, какое облегчение он испытал при этих словах. – Может быть, вы и сеньорита хотите выпить кофе?
– С удовольствием. – Николь не дала Маркусу возможности отказаться от предложенного кофе, хотя по его лицу видела, что именно так он и собирался поступить. – Меня зовут Николь, Николь Хант, – добавила она с широкой улыбкой, явно озадачившей мужа и жену. Судя по всему, ее представление также не входило в планы Маркуса. – Я приехала на свадьбу.
– На свадьбу! ― Лицо женщины расплылось в улыбке.
– Роза, подай гостям кофе, ― резко оборвал ее муж. Николь показалось, что во взгляде Хосе, обращенном на Маркуса, присутствовало недоумение. ― Не хотите ли присесть?
Кроме кресла, в котором сидел хозяин дома, в комнате было несколько стульев и старый диван, покрытый лоскутным одеялом. Маркус и Николь молча уселись на разные концы этого дивана. Николь поняла, что ей в очередной раз за сегодняшнее утро удалось вывести Маркуса из себя.
Поданный им кофе оказался превосходным ― крепким и горячим. Николь с наслаждением смаковала каждый глоток восхитительного напитка, попутно расспрашивая Розу о том, как в деревне готовятся к предстоящему торжеству.
Ни один из мужчин не внес своей лепты в разговор Хосе сидел с абсолютно несчастным видом, как будто догадываясь, насколько неприятным может быть подобный разговор для его хозяина. Николь подумала о том, чтобы попросить вторую чашку кофе, но решила не усугублять и без того напряженную атмосферу в комнате.
После нескольких минут отдыха ей с трудом удалось заставить себя вдеть ногу в стремя. Когда она все же опустилась в седло, оно показалось ей твердым и у нее тут же заныли все места, натертые по дороге в деревню. О том, что остаток дня и наверняка весь завтрашний день она будет не в состоянии даже пошевелиться, Николь пока думать не хотелось. Со стороны Маркуса не последовало никаких попыток помочь ей сесть в седло. До тех пор, пока они не выехали за пределы деревни, он хранил молчание, затем обрушился на нее с упреками:
– Никогда больше не смей вести себя в моем присутствии так, как сегодня! Это недопустимо!
– Не вижу ничего недопустимого в том, чтобы выпить предложенную чашку кофе, – ответила Николь.
– Кофе был предложен мне!
– А, теперь, кажется, начинаю понимать: получается, я должна была попросить твоего разрешения?
– Это было бы более уместно.
– Я так понимаю, что и знакомиться с Розой и Хосе мне тоже не следовало.
– В этом не было абсолютно никакой необходимости.
– Но почему? – Она была искренне удивлена. – Неужели в твоей стране обычная вежливость – роскошь, которую себе могут позволить только очень богатые люди?
Маркус, натянув повод, остановил лошадь, преградив Николь дорогу. Его глаза превратились в две узкие щелки.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне!
– Что такое? Сеньор Пераца не привык, чтобы с ним так непочтительно обращались! Из всех знакомых мне людей ты – самый невыносимый. Еще ни в ком мне не доводилось видеть столько спеси!
– Ты пока плохо меня знаешь. – Несмотря на подчеркнутую мягкость, даже вкрадчивость голоса, ответ прозвучал весьма угрожающе. – Но тебе еще предстоит меня узнать. – Он пришпорил коня и поскакал вперед, видимо решив больше не обращать на нее внимания.
Оставшуюся часть пути они проделали молча Если Маркус и оборачивался в ее сторону, то только затем, чтобы убедиться, что она скачет следом Добравшись до конюшни, Николь, преодолевая боль сползла с седла. Какой же идиоткой надо быть чтобы отправиться в трехчасовую поездку верхом после того как целый год не садилась в седло!
Ей все-таки не удалось скрыть от Маркуса в каком плачевном состоянии она находится. Понаблюдав какое-то время за тем, как Николь кривится от боли при каждом шаге, он небрежно бросил в ее сторону:
– Поднимайся к себе. Я попрошу, чтобы горничная принесла тебе специальную ароматическую соль для ванны. Полежишь в ванне час а в следующий раз…
– Никакого следующего раза не будет, – отрезала она. – И не надейся!
– Посмотрим.
Он развернулся и пошел в направлении дома прежде, чем она смогла придумать достойный ответ.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Надев те же брюки, что были на ней утром и рубашку цвета хаки, Николь ровно в час спустилась вниз. Уверенными шагами она прошла на террасу, зная, что обед подадут туда. Не ожидая увидеть посторонних, Николь была неприятно поражена видом незнакомой молодой девушки, сидящей за столом рядом с Маркусом.
– А вот и она! – приветствовал ее Эдуардо. – А мы подумали, что ванна окончательно тебя разморила. Маркус не должен был устраивать такую долгую прогулку!
– Ничего страшного. Сейчас я чувствую себя полностью отдохнувшей.
Она села за стол и, постаравшись изобразить на лице как можно более приветливую гримасу, обратилась к девушке, оказавшейся напротив:
– Привет!
– Это Изабелла Ланиес, – представил ее Эдуардо. – Ланиесы наши ближайшие соседи и давние друзья. Вы с Изабеллой почти ровесницы.
Девушку, с ее распущенными волосами, гладкой черной волной спускавшимися до талии, и огромными карими глазами в обрамлении густых ресниц, смело можно было назвать красавицей. Белоснежная блузка с изящной вышивкой выгодно оттеняла смуглость гладкой кожи.
Но, насколько Николь могла судить, Изабелле не хватало огня. В ней не было ни капли той самоуверенности, которая, по мнению Маркуса, являлась неотъемлемой чертой всех, кто родился в Венесуэле.
– Я поняла, что ты владеешь испанским? – обратилась Изабелла к Николь на родном языке.
– Достаточно, чтобы можно было объясниться. А ты говоришь по-английски?
– Да, – по-английски ответила Изабелла. – Мы рады приветствовать тебя в нашей стране, не так ли, Маркус?
Что это еще за «мы»? – с неприязнью подумала Николь.
– Я тоже рада быть здесь Венесуэла – очень красивая страна.
– Ты еще ничего не успела увидеть – Маркус решил вступить в разговор – Мы непременно это исправим.
– Я лучше подожду, когда вернется Патрисио. Мне неудобно отнимать твое время, – ответила Николь, заставляя себя смотреть Маркусу прямо в глаза – Мне кажется, твой брат очень расстроится, если ему не удастся показать мне Каракас.
– Это его просто убьет, – со смехом подтвердил Эдуардо – Маркус, с твоей стороны было вообще жестоко посылать Патрисио в Гуаяну именно сейчас, когда у нас гостит Николь.
– Скорее необходимо, – спокойно ответил Маркус и поменял тему. – Сегодня утром я видел Хосе Риоса, он беспокоился из-за своей работы.
– Ему ни о чем не нужно беспокоиться, в том, что произошел несчастный случай, он не виноват, – заметил Эдуардо.
Женщины в это время стали обсуждать предстоящий прием.
– После сиесты я покажу тебе свое свадебное платье, – обратилась к Николь Леонора. – Надеюсь, ты привезла с собой что-нибудь подходящее для такого случая?
– Конечно, – ответила та и вновь обратилась к Изабелле. – С удовольствием познакомлюсь с твоими родными.
– Тебе не придется долго ждать. Ты сможешь встретиться с моими родителями уже сегодня вечером на приеме.
Похоже, вечером ожидается что-то грандиозное В уме Николь сделала быстрый смотр имеющихся у нее нарядов. За исключением того зеленого платья, которое она надевала прошлым вечером, и туалета, в котором собиралась пойти на свадьбу Леоноры, остальная одежда в ее гардеробе не подходила для столь торжественного приема. Что ж, раз Леонора не позаботилась заранее предупредить ее о том, что в Лас-Веридас собираются устраивать приемы еще до свадьбы, то ей придется одолжить Николь что-нибудь из своих туалетов.
Было уже больше трех, когда встали из-за стола. Продолжительная верховая прогулка соответствующим образом сказалась на аппетите Николь: она съела гораздо больше того, что обычно съедала за обедом, и, пожалуй, несколько увлеклась поданным к столу легким вином. И теперь чувствовала, как ее потихоньку начинает развозить.
Маркус пошел проводить Изабеллу к машине, на которой та приехала. Леонора и Эдуардо, предварительно посоветовав Николь должным образом воспользоваться наступающей сиестой, удалились к себе наверх. Николь с пониманием отнеслась к их совету, присмотрев для отдыха удобное плетеное кресло, стоявшее на террасе. Судя по тишине, опустившейся на дом, слуги также решили последовать примеру хозяев.
Николь сама не заметила, как задремала. Проснулась она неожиданно, почувствовав, как кто-то опустился на ручку кресла. Не дав ей окончательно прийти в себя, Маркус, быстро перегнувшись, ухватился за другую ручку, нависая над полулежащей в кресле Николь.
– Зачем… – все, что успела пролепетать Николь, прежде чем губы Маркуса закрыли ей рот поцелуем.
На этот раз его губы были нежными, они не требовали – ласкали, обезоруживая Николь, заставляя ее полностью отдаться поцелую. Безотчетным движением она запустила руки в волосы Маркуса, наслаждаясь их шелковистостью. Его руки потянулись к ее груди, уверенные пальцы быстро расстегивали пуговицы рубашки. Тело Николь содрогалось под его прикосновениями. Ей не удалось сдержать стон, когда Маркус, отогнув край кружевного бюстгальтера, принялся ласкать ей грудь. У Николь не было от него секретов, Маркус безошибочно находил самые чувствительные зоны на ее теле. Желание, которому невозможно было сопротивляться, накрыло Николь горячей волной. Только бы он не останавливался, только бы его пальцы продолжали ласкать, исследовать, пробираясь в самые сокровенные уголки, обладать…
Раздавшийся в кухне звон посуды заставил Николь очнуться. Что же она позволяет с собой делать! Это какое-то безумие! Она уперлась руками в грудь Маркуса, пытаясь оттолкнуть его, разорвать сковавшее их объятие.
– Пусти!
– Но почему? – Он тяжело дышал от возбуждения. – Ты же хочешь, чтобы это произошло. Почему мы не можем удовлетворить наше желание? Возможно, здесь не самое удобное место, но мы могли бы подняться к тебе в комнату или ко мне.
– Мы никуда не будем подниматься! – Николь тщетно пыталась вырваться. Одного взгляда этих карих глаз было достаточно, чтобы растопить даже самое холодное сердце.
– В какие игры ты опять пытаешься играть? – Маркус не собирался так просто ее отпускать.
– Я не играю, поверь мне. Я… просто увлеклась.
– И это то объяснение, которому я должен поверить?
– Я никогда не хотела, чтобы наши отношения заходили так далеко, тем более…
– Но до сих пор ты не предпринимала попыток остановить меня, – резко перебил он.
– Я уже сказала: я увлеклась. – Николь решила, что немного лести не помешает, и изменила тактику: – Перед таким мужчиной, как ты, трудно устоять.
Какое-то время Маркус молча наблюдал за ней, как бы прикидывая, что на самом деле может скрываться за ее словами.
– Не так уж и трудно, как оказалось, – спокойнее произнес он. – Должен признаться, я тоже немного увлекся. Злость очень хороший раздражитель.
– Я не хотела тебя злить.
– А по-моему, как раз наоборот. Тебе доставляет удовольствие противоречить мне. К женщинам, которые любят играть с мужчинами в такие игры, у меня один подход.
– К Изабелле тоже? – неожиданно для себя поинтересовалась Николь.
– Изабелла исключение. Ей никогда и в голову не придет сказать мне что-нибудь поперек.
Николь показалось или в его голосе действительно послышалась скука?
– Ну, тогда из нее получится просто идеальная жена.
– Очевидно, – последовал безразличный ответ.
К пяти часам дом стал оживать, но Николь, так и не решив, как ей вести себя с Маркусом, не спешила покидать свою комнату. Леонора, заглянувшая к падчерице около шести, нашла ее все еще валяющейся на кровати.
– С чего это ты решила здесь затаиться? – поинтересовалась она. – Я заварила чай и уже больше получаса дожидаюсь в гостиной.
– Извини Тебе следовало предупредить меня заранее В любом случае после такого обеда я вряд ли смогла бы съесть хотя бы кусок!
– Чай пьют, – последовал ответ Леоноры. – Ты думаешь, я стала бы возиться с сандвичами и кексами! И потом, ты так и не ответила на мой вопрос.
– Похоже, я выпила слишком много вина за обедом. – Николь импровизировала на ходу. – Кстати, по поводу сегодняшней вечеринки, – ей показалось, что самое время сменить тему. – Судя по всему, ожидается что-то грандиозное, а у меня нет ничего подходящего из одежды.
– Ничего, подберем тебе что-нибудь из моих вещей.
Уже выйдя из комнаты Николь и направляясь по коридору в сторону своей спальни, Леонора поинтересовалась:
– Ты ведь не пытаешься избегать Маркуса, не так ли?
– С чего это ты взяла? – Николь постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
– Судя по тому, как вы вели себя за столом, я бы сказала, что между вами определенно что-то происходит. От Эдуардо это тоже не укрылось. Он дал мне попять, что ему еще никогда не доводилось наблюдать Маркуса в таком бешенстве – за обедом он едва сдерживался.
Николь пожала плечами:
– Должно быть, жара совсем его доконала.
– Но что это за жара? Похоже, этим утром вы хорошо прокатились.
– Да, и поэтому мне просто необходимо было подольше отдохнуть. Я больше года не сидела в седле.
– Разумеется, ведь Скотт, насколько мне известно, верхом не ездит.
Николь пропустила замечание мачехи мимо ушей. У Скотта есть недостатки, но в том, что она забросила верховую езду, его вины нет.
Вечерние платья занимали целую секцию в гардеробе Леоноры. Среди них были модели, выполненные ведущими дизайнерами Европы.
– Выбирай. – Леонора широким жестом указала на аккуратно развешенную одежду. – Некоторые платья были куплены еще для круиза, но большинство мы покупали уже вместе с Эдуардо. В Каракасе первоклассные магазины.
Она вынула эффектное серебристое платье и протянула его Николь.
– Думаю, это прекрасно подойдет к твоим волосам. Да и фигура у тебя подходящая. Примерь Вот тут и туфли к нему.
Николь сняла с себя рубашку и брюки и аккуратно натянула платье, предложенное Леонорой. Встав на каблуки, она повернулась к мачехе спиной, чтобы та застегнула молнию.
– Тебе придется снять лифчик. Он здесь явно лишний.
Николь послушно сняла лифчик. Повернувшись к зеркалу, она испытала шок, встретившись глазами со своим отражением. С высоким воротом, закрывающим шею спереди, сзади платье оставляло открытой спину до талии, обтягивая фигуру словно вторая кожа и лишь чуть-чуть расширяясь от колен книзу, чтобы можно было двигаться с относительной свободой.
– Я не смогу в этом пойти! – выдохнула Николь.
– Но почему? Ты выглядишь на миллион долларов!
– Да, но чувствую себя Жанной д'Арк, – запротестовала Николь.
– Не думаю, что кому-нибудь придет в голову сжечь тебя па костре. Разве что это будет костер желания. Поверь мне, в этом платье ты очаруешь любого мужчину. Жаль, Патрисио не сможет увидеть тебя сегодня – и все по вине Маркуса!
– Патрисио будет не единственным, кто не сможет увидеть меня в этом платье. Я не собираюсь в нем никуда идти! Не могла бы ты подыскать мне что-нибудь менее… в общем, что-нибудь другое.
– Нет, даже не думай об этом. Либо ты идешь в этом, либо больше ничего от меня не получишь.
– Ну что ж, тогда я надену то зеленое платье, в котором была прошлым вечером.
– Нет, только не это. Пойми, дорогая, эти люди принадлежат к высшему обществу. Они должны быть уверены, что я им ни в чем не уступаю. Если ты не хочешь надевать то, что я для тебя выбрала, лучше не ходи на прием вообще. Достаточно просто притвориться нездоровой.
– Очень хорошо, я именно так и поступлю, – со злостью ответила Николь, возмущенная тем, что ее собственная одежда, оказывается, не слишком хороша для таких людей, как Пераца!
– Николь, – Леонора явно успела пожалеть о том, что предложила подобный вариант, – ну не будь такой упрямой! Эдуардо так хочет представить нас обеих своим друзьям. В этом платье ты выглядишь потрясающе! Почему ты так противишься тому, чтобы показать себя во всей красе?
Прежде всего потому, что не хочу дразнить Маркуса, подумала Николь. Платье было слишком откровенным.
Все же руки Николь инстинктивно потянулись к волосам, убирая их в высокую прическу.
– Превосходно! – Леонора даже зааплодировала от восторга. Уверенная в собственной привлекательности, она позволяла себе быть щедрой на похвалы другим. – Николь, я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. Если ты выйдешь замуж за Патрисио, то…
– Не стоит на это рассчитывать. – Николь была непоколебима. – Не знаю насчет Патрисио, но у меня к нему нет никаких чувств.
– Они могли бы появиться. Патрисио очень привлекательный молодой человек.
– Одной привлекательности мало, чтобы захотеть выйти замуж. – Николь, изогнувшись, попыталась расстегнуть платье, но молния зацепилась за ткань. – Не могла бы ты мне помочь выбраться из этого наряда?
– Только если в обмен ты дашь мне слово, что наденешь его сегодня вечером. Иначе продолжай мучиться дальше.
– Но я испорчу тебе платье!
– Порть. – Леонора пожала плечами. – Оно стоило целое состояние, но какое это имеет значение!
Глядя на мачеху с плохо скрываемой яростью, Николь сквозь зубы процедила:
– Так и быть, я надену это чертово платье, только помоги мне сейчас из него выбраться.
– Так-то лучше. – Леонора с победоносным видом сняла с Николь наряд и повесила его на плечики. – Я зайду к тебе вечером, чтобы помочь одеться. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я прислала для этой цели кого-нибудь другого, – лукаво добавила она. – Пусть тебе не нравится Патрисио, но есть еще Маркус. Правда, с ним справиться не так-то просто, но он стоит того, чтобы попотеть.
Если не считать вечернего туалета, в который она не могла облачиться без посторонней помощи, Николь была готова к половине девятого. Оставалось дождаться Леонору, чтобы та помогла ей с платьем. Пока же Николь набросила на себя легкий халатик и вышла на балкон. Послеобеденная жара сменилась вечерней прохладой, и на воздухе было чудесно.
Из нескольких комнат, расположенных в верхнем этаже противоположного крыла дома, только одна была освещена. Распахнутое окно открывало взору большую часть внутреннего убранства комнаты.
За исключением полотенца, обернутого вокруг бедер, на мужчине, неожиданно появившемся в окне, больше ничего не было. Должно быть, он только что вышел из душа – на его смуглой коже еще поблескивали капельки воды. Никогда прежде Николь не доводилось видеть настолько развитый мужской торс. Мускулистая грудь была покрыта темной курчавой порослью. Должно быть эти завитки мягкие и шелковистые, подумала Николь.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, мужчина поднял глаза. Немедленно повернуться и уйти с балкона – вот первое, что пришло Николь в голову. Но было поздно – Маркус уже заметил ее, и такое поведение выглядело бы как бегство. Николь чувствовала, с какой бешеной силой заколотилось сердце, на какой-то момент от этого звука у нее даже заложило уши, но она все же заставила себя выдержать его взгляд. Долгих двадцать секунд прошло, прежде чем она, стараясь вести себя как можно естественнее, повернулась и, не торопясь, ушла в комнату. К тому времени, когда Леонора зашла к ней, чтобы помочь с платьем, Николь уже удалось справиться со своими эмоциями. Пусть Маркус не думает, что она способна потерять голову лишь от одного взгляда на его полуобнаженное тело.
На Леоноре было длинное черное декольтированное платье, эффектно подчеркивающее белизну кожи и стройность фигуры. Вниз они спустились вместе. В салоне их уже ждали мужчины. Не рассчитывая увидеть никого, кроме Эдуардо и его старшего сына, Николь чуть не упала, когда ей навстречу поднялся Патрисио. Глядя на Николь с нескрываемым восхищением, он поднес ее руку к губам.
– Ты восхитительна! Supremo! Ты тоже, Леонора, – добавил он галантно, поворачиваясь к будущей мачехе – Сегодня вечером вы затмите всех женщин своей красотой!
– Без всякого сомнения, – подтвердил его отец – Подойдите и присядьте рядом со мной обе, чтобы я мог насладиться вашей красотой, пока не появились гости.
Взяв Леонору и Николь под руки, Эдуардо подвел их к дивану и усадил так, чтобы самому оказаться между ними.
– Ты тоже прекрасно выглядишь, дорогой! Вы все прекрасно выглядите, не так ли, Николь?
Вся троица была облачена в традиционные белые смокинги и черные брюки, талии Маркуса и Эдуардо опоясывали черные кушаки, Патрисио – красный. Без сомнения, подобный наряд всем троим был чрезвычайно к лицу.
– Supremo! – подтвердила Николь.
– Благодарю, – сухо произнес Маркус – Может быть, выпьете чего-нибудь, пока мы ждем гостей?
– С удовольствием! – откликнулась Леонора – И пусть порция будет побольше! Мне просто необходимо выпить, чтобы успокоить нервы перед встречей с таким количеством незнакомых людей.
– Тебе абсолютно нечего бояться, – заверил ее Эдуардо – Они все умрут от зависти, когда увидят, на какой красавице я собираюсь жениться!
Николь старалась сконцентрировать свое внимание на Патрисио.
– Признаться, не ожидала, что ты так быстро вернешься из Гуаяны.
– К счастью, проблемы оказались не настолько серьезными, чтобы без меня с ними не могли справиться, так что мне не понадобилось задерживаться. Было бы ужасно, если бы сегодняшний вечер я вынужден был провести вдали от тебя.
Николь ответила Патрисио очаровательной улыбкой, которая не укрылась от глаз подошедшего к ним Маркуса.
– Gracias – Николь по-испански поблагодарила Маркуса, взяв протянутый ей стакан с заказанным напитком.
– Не за что, – по-английски ответил он – Сегодня вечером все будут говорить на твоем родном языке.
Из-за Леоноры, добавила про себя Николь Хоть Маркус и не сказал этого вслух, было совершенно ясно, что именно он подразумевал Саму же Леонору, казалось, абсолютно не волновало, что она практически ни слова не понимает по-испански.
Патрисио, видимо, решил находиться рядом с Николь весь вечер. Он уселся на ручку дивана около нее, чтобы при каждом движении задевать ее обнаженные плечи рукавом своего смокинга.
Ведет себя так, будто у него уже есть на меня право, раздраженно подумала Николь. Она бросила быстрый взгляд в сторону Маркуса, но по его виду трудно было понять, какие эмоции вызывает у него подобное поведение младшего брата.
Николь же с трудом удалось прогнать от себя воспоминания, каким Маркус предстал перед ее глазами всего лишь полчаса тому назад. Более совершенного мужского тела ей видеть не доводилось. Правда, не так уж много мужских тел ей довелось повидать. Скотт пытался держать себя в форме, регулярно посещая тренажерный зал, но похвастаться такой мускулатурой, как у Маркуса, не мог.
Воспоминание о Скотте вернули Николь к реальности. Она до сих пор не позвонила ему. Сейчас звонить уже слишком поздно – гости прибудут с минуты на минуту. Да и в Англии в это время только-только светает. Надо не забыть позвонить Скотту, когда закончится прием. Тогда она сможет застать его дома перед выходом на работу. Разговор со Скоттом предстоит нелегкий. Правда, разрывать их отношения по телефону Николь не собиралась. Объяснение придется отложить до возвращения в Англию.
Постепенно дом стал наполняться гостями. Сначала Николь еще пыталась определить, кто есть кто среди прибывающих людей, но быстро бросила это занятие. Гостей наехало так много, что невозможно было запомнить все имена. Приглядевшись к нарядам, в которых щеголяли женщины, Николь тихо порадовалась тому, что все-таки решилась пойти на праздник в платье своей мачехи. Ее чересчур откровенный, по мнению Николь, серебристый наряд сейчас казался весьма уместным. В зеленом платье она бы выглядела здесь как дочка старьевщика.
Судя по всему, опасения Леоноры оказались напрасными: знакомство с гостями у Николь проходило удачно. Правда, она не могла не отметить, что у мужчин пользовалась явно большим успехом, чем у женщин.
Лишь Эдуардо не оставлял Леонору ни на минуту, его рука обвивала ее талию. К величайшему неудовольствию Николь, Патрисио пытался следовать примеру отца и демонстрировать, без должных на то оснований, что Николь принадлежит ему.
Восхитительно выглядевшая в красном, Изабелла представила ей своих родителей – приятную пару, к которой Николь тотчас же почувствовала симпатию. Они мило болтали, когда в гостиной появился Маркус в сопровождении красивой женщины, чертами лица напоминающей Изабеллу, но выглядевшей на пару лет старше.
Сестры, а внешнее их сходство было очевидно, судя по всему, обладали совершенно разными характерами. Элена держалась с уверенностью человека, привыкшего самостоятельно устраивать свою жизнь. Она холодно поздоровалась с Николь, у которой тут же возникло ощущение, что ее присутствие в доме Пераца не доставляет этой надменной гостье удовольствия. Впрочем, не ей одной.
Если Маркус и обратил внимание на то, что дамы не пришлись друг другу по сердцу, то не подал виду. Видимо, он уже привык к тому, что большинство знакомых женщин готовы из-за него выцарапать глаза более удачливой сопернице.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.