Текст книги "Тибериумные войны"

Глава 6

Капрал Хью Исемби старался не обращать внимания на зуд в руке. Когда его повысили до капрала, ему сделали новую татуировку – татуировку тибериумом, – и она иногда по-прежнему чесалась.

Он лежал на животе в вентиляционной шахте над одним из коридоров Дворца съездов Сан-Диего. На сгибе руки у него покоилась винтовка «Т7», новая разработка. Исемби никогда раньше не бывал в этом полушарии и радовался, что попал сюда, служа Братству Нод.

Вместе с рядовым Войскунским он готовился теперь отразить атаку язычников ВОИ.

Узнав об этом задании, Исемби вызвался добровольцем. Он всегда хотел побывать в Калифорнии – Исемби никогда не видел Тихого океана – и одобрял все, что ослабляло так называемые Синие зоны ВОИ.

При мысли о Синих зонах Исемби ощущал почти физическую тошноту. Земле был дарован тибериум, и как отреагировала ВОИ? Самоизоляцией, строительством стен и попытками его остановить. Неудивительно, что столько бойцов ВОИ погибло от его воздействия. Их настигла кара божья за то, что они отвергали дарованное свыше.

– Надеюсь, эти штуки работают, – пробормотал рядом с ним Войскунский.

– О чем ты?

Войскунский опустил взгляд на свою «Т7»

– О лучевом оружии.

Исемби лукаво осведомился:

– Ты имеешь в виду энергетическое оружие, улучшенное тибериумом?

– Да, лучевое оружие, – ответил Войскунский, качая головой в шлеме. – Вы смотрели спецификации на него? У него очень высокая кривая потребления энергии.

Растерявшийся Исемби ответил:

– Конечно, высокая. Иначе как бы оно выстреливало потоками энергии.

– Меня беспокоит его надежность. – Войскунский снова опустил взгляд на оружие. – Такое огромное количество энергии заключено в этом небольшом куске металла. Боюсь, как бы оно не разорвалось прямо у меня в руках.

– Если это произойдет, по крайне мере мы погибнем, сражаясь с врагами Братства.

Войскунский улыбнулся:

– Я готов умереть, сражаясь с врагами Братства, капрал. Но умереть здесь, в вентиляционной шахте, ничего не делая…

– Мы служим Братству. Что еще имеет значение? – спросил Исемби.

– Избавьте меня от фанатиков, – пробормотал Войскунский.

Исемби начал было сердиться. И как только Войскунскому удалось попасть в славную армию Кейна?!

– Рядовой…

– Я вовсе не хотел проявить неуважение, капрал, – произнес Войскунский. – Я верю в то, что мы делаем, поверьте. Мне просто не по душе идея бессмысленной смерти. Я знаю, что умру. Мы все умрем. Но я предпочел бы, умирая, захватить с собой несколько этих фашистов, а не погибать из-за ненадежного снаряжения.

Исемби уловил мысль рядового, но решил промолчать. Войскунскому нужно научиться уважать старших по званию.

– Это оружие позволит нам уничтожить наших врагов раз и навсегда. Поэтому мы и собрали силы вторжения.

– Вы уверены? – спросил Войскунский.

– Конечно, уверен. – Исемби покачал головой. – Если бы мы ограничивались устаревшим метательным оружием, наше войско моментально уничтожили бы. Но теперь на нашей стороне сила тибериума.

– Надеюсь, этого достаточно, – сказал Войскунский. – Но они, наверное, будут бомбить нас с воздуха.

Исемби улыбнулся:

– Они не рискнут. Ты разве не знаешь, кто находится в комнате под этой шахтой?

Посмеиваясь, Войскунский ответил:

– Возможно, вы не поверите, капрал, но я хороший солдат. Я иду туда, куда мне велят, и не задаю вопросов.

– Нет, ты просто комментируешь.

– Конечно. Братство ведь хочет, чтобы его члены свободно выражали свои мысли, не так ли?

Открыв было рот, Исемби все-таки воздержался от резкого ответа и переключился на поставленную перед ними задачу.

– В зале заседаний под нами допрашивают пойманного во время захвата города ученого ВОИ.

– И что?… В ВОИ ученых полным-полно. Сомневаюсь, что они заметят отсутствие одного из них.

С насмешкой Исемби произнес:

– Этот джентльмен считается у них «экспертом» по тибериуму. Остальные их «эксперты» были уничтожены, когда производилась зачистка «Филадельфии».

– О, прошу вас. Станция не была «зачищена». Ее взорвали. И я мог бы добавить, что взорвали красиво. Мне никогда не нравился ее дизайн.

Исемби снова напрягся.

– Дело в том, что этот человек очень ценен для них. Мы здесь для того, чтобы помешать неизбежному вторжению парней из ВОИ, желающих спасти славного доктора Такеду.

– Хорошо. Если эта штука действительно взорвется, когда я выстрелю из нее, они по крайней мере тоже погибнут.

Вздохнув, Исемби подумал, что после выполнения задания надо бы написать рапорт капитану аль-Рашану относительно Войскунского.

Тот пробормотал что-то на своем родном русском языке.

– Что это было, рядовой?

– Я говорил, что, даже несмотря на это вот мощнейшее оружие, – он показал на «Т7», – у нас вряд ли хватит сил, чтобы всерьез удерживать город и отражать атаки ВОИ. Нам чертовски повезло, что мы вообще смогли его захватить.

– Это не было везением, – возразил Исемби. – ВОИ ослабла и решила, что мы еще слабее. Их жалкая разведка даже не смогла заметить нашу тайно крепнущую силу. Мы наращивали мощь, а их оборона оставалась на прежнем уровне, точнее, приходила в упадок. Мы смогли захватить Сан-Диего, потому что войска, защищающие его, были ослаблены и почти ничего собой не представляли.

– Да, но долго так продолжаться не может. Вы действительно считаете, что мы способны захватить все Синие зоны? Возможно, я ошибаюсь – конечно, не в первый раз, – но если вас интересует мое мнение, мы здесь не для того, чтобы удерживать Сан-Диего, а для того, чтобы позлить ВОИ и вселить страх в их сердца.

«Я точно составлю на него рапорт», – подумал Исемби, но вслух ничего не сказал. Ему надоело слушать Войскунского.

Его болтовня была бессмысленна. Тибериум спасет человечество, выведет его из темных времен зависимости от ископаемого топлива, жалких границ и войн. Он сделал для объединения мира больше, чем что-либо другое, хотя этот процесс еще не завершился. Тем не менее, в мире, где когда-то были сотни наций, их осталось всего две. Когда Братство окончательно уничтожит ВОИ, мир станет целостным. Им будет править тибериум, и его неограниченный потенциал выведет человечество на новый уровень.

Исемби надеялся застать это время. Если же не удастся – что ж, по крайне мере он смог увидеть Тихий океан. Он родился и вырос в Кении и много раз видел Атлантику, во время подготовки в Бхопале познакомился с Индийским океаном, но Тихий…

Когда подразделение Исемби направлялось на войсковом транспорте «Ви-Ти-32» в Сан-Диего, капрал не мог оторваться от иллюминатора. Оба океана, которые он видел раньше, были по-своему очаровательны, но они и сравниться не могли с грандиозной величественной синевой Тихого океана, в котором лишь местами виднелись небольшие острова.

«Даже если я погибну сегодня, по крайней мере я это увидел».

Потом они летели над Сан-Диего. Город, не подвергшийся влиянию тибериума, пребывал в примитивном, если не безжизненном состоянии. Желтовато-серый бетон, стекло… За пределами Сан-Диего господствовала растительная жизнь, а затем начиналась пустыня. «Типично для ВОИ, – подумал Исемби. – Они окружили свои Синие зоны стенами – корабли, так сказать, попали в бутылки, – надеясь сохранить уже несуществующее прошлое».

Это воспоминание освежило Исемби, смыв дурной вкус ехидного комментария Войскунского, и он слегка поерзал.

Татуировка снова начала чесаться. Он машинально положил руку на плечо, затем отдернул ее.

– Впечатляет, – заметил Войскунский. – Последний капрал, под началом которого я служил, постоянно чесал свою татуировку.

Глядя на оголенную часть руки Войскунского, Исемби покачал головой:

– Я смотрю, у тебя нет татуировки.

Солдат вздрогнул.

– У меня аллергия на иглы. Да и неохота, чтобы тибериум был в моей коже.

Исемби не выдержал:

– Ты хоть понимаешь, что с каждым твоим словом мне все больше хочется написать на тебя рапорт?

– За что, капрал? Я верный солдат, готовый отдать жизнь ради Братства, – особенно если при этом я смогу нанести ущерб этим фашистам. Возможно, я согласен не со всем, что делает Братство, но верю, что в целом мы правы, а ВОИ сильно заблуждается. Я не люблю Братство столь сильно, как любите его вы, сэр, и прошу прошения за это, но вы можете не сомневаться, что никто не ненавидит ВОИ сильнее меня.

До настоящего момента тон Войскунского был слегка ехидным, даже презрительным, и от этого у Исемби скулы сводило. Но, когда рядовой говорил о своей ненависти, капрал видел, как напрягается под броней его тело. Исемби решил повременить с рапортом на рядового и принять окончательное решение в зависимости от его поведения в бою. Ведь скорее всего отряды ВОИ нападут на Дворец съездов. ВОИ пойдет на все, чтобы спасти Такеду. Исемби уже предвкушал уничтожение вражеских бойцов во имя Братства.

Если он будет носить этот костюм не снимая, то никогда не перестанет бежать.

Вега пробегал шестьсот метров десятки, нет, сотни раз, начиная с подросткового возраста. Он участвовал во множестве забегов на соревнованиях, когда носил темно-бордовую форму Фордхемского университета, но никогда не чувствовал себя в таком приподнятом настроении, как в конце этой пробежки. Рикардо совершенно не ощущал усталости. Все дело было в тех черных ремнях, которые показал ему Бродер. Они усиливали его и так натренированные ноги и с избытком компенсировали вес костюма, «Джи-Ди-2», «Ночного ястреба», запасных боеприпасов и шлема

Шестая и седьмая роты достигли улицы, ведущей к одному из многочисленных отелей, которые обслуживали Дворец съездов. Харбор-драйв изначально предназначалась для движения тяжелого автотранспорта, распространенного здесь раньше. Вокруг высились небоскребы, но дальше, за пределами делового центра, высоких зданий не было – в этих местах часто случались землетрясения, а со времен появления тибериума ситуация заметно ухудшилась.

Чуть раньше лейтенанты Андерсон и Лемиш вместе с первой и второй ротами отделились от общей группы и двинулись направо к пристани, чтобы зайти сзади. А почти перед самым отелем лейтенанты д'Агостино, Гюган и Демитриджян вместе с третьей, четвертой и пятой ротами повернули налево, чтобы, обойдя кругом, приблизиться к дальней стороне Дворца съездов.

Капитан Генри остался с шестой и седьмой ротами, значит, Вега будет действовать под его руководством. Порядок подчинения в 22-й дивизии определялся номером роты, Андерсон и д'Агостино остались во главе своих частей. Если что-нибудь случится с Генри, его сменит лейтенант Липински, и только если что-то случится с ней, командование перейдет к Опал.

Вега заметил, что их не сопровождают медики. Видимо, командование абсолютно уверено в способности бронекостюма оказывать первую помощь. Он надеялся, что эта уверенность оправданна.

Вега услышал сообщение:

– Периметр совершенно чист.

Это означало, что Нод не сможет нанести по ним удар, пока они не достигнут ДССД. А еще это подтверждало, что на центральных улицах Сан-Диего, где обычно бурлила жизнь, никого нет.

Конечно, они находились в деловом районе, и никаких жилых зданий, кроме отелей, не было здесь, но атмосфера все равно казалась зловещей.

Дорога, ведущая к отелю, раздваивалась и изгибалась вверх по склону холма, покрытого густой растительностью. Генри остановил солдат возле зарослей на подступах к ДССД. Прежде чем начать атаку, необходимо дождаться, пока остальные роты займут свои места.

Генри кивнул Липински и Опал. Те отобрали по две команды снайперов и дали им указания. Восемь солдат – каждая команда состояла из одного снайпера и одного корректировщика – пробежали по дороге и вошли в отель с парадного входа; поднявшись на верхние этажи, они смогут видеть весь Дворец съездов и часовых. Никого из подразделения Веги среди снайперов не было, этих парней он не знал. Однако по дороге сюда Рикардо видел, как четверо снайперов из седьмой роты говорят об отеле и его планировке.

Ожидая сигнала к атаке, Вега проверил системы своего шлема. Камера работала прекрасно и могла передавать сигнал любому спутнику ВОИ, который находился сейчас над зоной С-11. Это означало, что действия каждого солдата будут зафиксированы. Рикардо знал, что это может оказаться полезным как в качестве исторического документа, так и для любого возможного военного суда, поскольку записи камер были гораздо более убедительным свидетельством, чем показания ошалевших в бою солдат.

Однако прибор ночного видения не работал.

– У меня инфракрасная подсветка не в порядке, – сказал он, стукнув по шлему и не получив никакого результата.

Момоа покачал головой:

– Черт. Наверное, тебе нужен компьютерщик-грек.

– Звали? – К Веге подошел капрал. Облаченный в стандартный бронекостюм, но без шлема, он был вооружен лишь пистолетом. Протянув руку, он произнес: – Джейсон Попадопулос, техническое обслуживание. Меня тут называют «компьютерщик-грек», потому что большинство этих придурков не могут произнести «Попадопулос». Дайте-ка взглянуть на ваш шлем.

Пожав протянутую руку, Вега расстегнул крепления и снял шлем.

– А, вижу, вот эта вот фиговина не подключена как надо к этой вот штуковине, поэтому мне понадобится potrzebie,[19]19
  Ставшее невероятно популярным восклицание одного из персонажей юмористического журнала комиксов «Mad», основанного в 1952 году (пол.).


[Закрыть] чтобы все починить.

– А, да ладно тебе, компьютерщик, – сказал Момоа, – ты ведь даже еще не смотрел на него.

– А еще он все это выдумал, – с улыбкой произнес Вега. Поймав удивленный взгляд Попадопулоса, он добавил: – У моего товарища по комнате в колледже была огромная коллекция старых журналов «Mad».

Засунув руку в карман, Попадопулос широко улыбнулся, вытащил инструмент и стал что-то налаживать внутри шлема.

– Это и есть potrzebie? – спросил Вега.

– Вообще-то это отвертка. Соединение неплотное. – Буркнув, грек вытащил отвертку и убрал ее в карман. – Вот. Принеси мне его снова после окончания операции. У шлемов для башки твоего размера очень быстро нарушается регулировка, поэтому к концу операции настройка, вероятно, собьется. Если система выйдет из строя, просто…

– Стукнуть по шлему сбоку, я знаю.

– Молодец. Что-нибудь еще?

Не успел Вега ответить, как Момоа воскликнул:

– Ты хочешь сказать, что фиговины ненастоящие? Что за ерунда, браток? Что же ты там все это время чинил?

Остальные солдаты изо всех сил сдерживались, чтобы не разразиться хохотом в нескольких метрах от захваченного Нод Дворца съездов, но это было непросто.

Глядя на Попадолулоса, Вега ответил:

– Извини, я испортил твою шутку.

– Не беспокойся, я другую придумаю. С бравым рядовым Момоа это все равно что стакан воды выпить.

Кто-то из «Альфы» произнес:

– Эй, компьютерщик, это долбаная «Джи-Ди-2» снова заедает.

Глядя на Вегу, Попадопулос пробормотал:

– С защитой от заедания, тоже мне. Проклятые инженеры. Сейчас иду, Беннет!

Как только техник убежал, капитан Генри приложил руку к уху и произнес:

– Первая и вторая роты на месте. Вега, надевайте шлем.

Рикардо защелкнул застежки на шлеме и сразу же услышал быстрые реплики в динамиках:

– Снайпер один на месте.

– Снайпер два на месте.

– Снайпер четыре готов.

Затем раздался голос Опал. Вега не только слышал лейтенанта, но и видел ее прямо перед собой.

– Снайпер три, какого черта?

– Извините, мэм, никак не зарядить эту чертову штуку.

Попадопулос подбежал к Опал.

– Мне?…

– Нет, – ответила она. – Эммануэлли, клянусь Богом, Буддой, Аллахом, Яхве и моей великой тетей Фанни, что, если ты в течение тридцати секунд не научишься заряжать «Джи-Эл-Эс-70», я потребую, чтобы тебя назначили в…

– Снайпер три готов! – почти сразу же прозвучал ответ.

Эммануэлли не хотела знать, куда ее назначат, если она взбесит лейтенанта.

– Фаур, тебе нужно заряжать боеприпасы?

– Нет, мэм.

– Ты меня обманываешь, Фаур?

– Да, мэм.

– Мы втроем побеседуем после окончания операции. Вообще-то это будет монолог, и я гарантирую хорошую порцию ругани. Конец связи. – Она повернулась к Генри: – Извините, капитан.

– Поговорим об этом потом, – небрежно заметил Генри. Затем приложил руку к уху. – Роты три, четыре и пять на месте.

Вега снял свою «Джи-Ди-2» с груди и встал на изготовку. Как только третий батальон обеспечит боевую поддержку с воздуха, они пойдут в атаку.

– Снайпер один, – произнес Генри, – доложите обстановку.

– Патрули на входах. Четверо у каждой двери.

– А крыша?

– Никого, сэр.

Генри улыбнулся. От этого его лицо приобрело страшное выражение, Вега предпочел бы, чтобы капитан не улыбался.

Момоа сказал:

– У тупоголовых придурков нет снайперов? Здорово!

– Если у них нет хороших стрелков, – заметила Галлахер, – значит, они не хотят рисковать. Плохой снайпер хуже, чем отсутствие снайпера.

Вега заметил:

– Но если у них нет снайпера, они, вероятно, придумали соответствующую…

В воздухе, справа и сверху от них, прогремел взрыв. Вега инстинктивно поднял взгляд и увидел пламя, охватившее верхние этажи отеля. С неба обрушился дождь из стекла и стали.

– А, черт! – воскликнул Момоа. Несколько осколков порезало ему руки.

– Всем ротам – вперед, вперед, вперед! – крикнул Генри.

Шестая и седьмая роты бросились к ДССД. Ударной поддержки с воздуха уже никто не ждал.

Липински была впереди вместе с двумя бойцами, вооруженными рейлганами. Заняв позицию на другой стороне зарослей, они вели огонь, прикрывая атакующих; бегущие впереди стреляли по дорожке перед входами, где находились охранники, о которых упомянул снайпер один.

Вега изо всех сил старался не думать о том, что все снайперы, включая Фаур и Эммануэлли, мертвы.

– Проклятые нодцы. – Боулз бежал рядом с ним, поэтому Рикардо слышал его голос на фоне стрельбы. – Смерть им за то, что устроили такую гадость!

Рейлганы быстро уложили солдат ближайшего дозора, но бойцам следующего удалось развернуться и открыть огонь.

Оружие нодцев исторгало пучки зеленой энергии. Один из них попал Липински в левое плечо, и ее рука упала на землю. Секундой позже рухнула и сама лейтенант.

– Дьявол, откуда они взяли эти?… – Вопрос Боулза повис в воздухе.

Мимо пронесся окровавленный Момоа, который уложил из своего «Джи-Ди-2» всех четверых бойцов второго дозора.

Итак, Липински вышла из строя. Какое решение примет Генри, когда они ворвутся в ДССД? Он подозревал, что капитан отправился с этой группой, потому что хотел лично спасти Такеду. Ничего удивительного, ведь именно спасение ученого было основной целью этой части операции. Скорее всего, Генри пойдет наверх вместе с седьмой ротой.

Поскольку шестая рота лишилась командира, она, вероятно, присоединится к седьмой под началом Генри.

Размышления Веги были прерваны хлопками взрывов. «Третий батальон закрывает файл после того, как его взломали, – поморщился Рикардо, но затем одернул себя: – Это не их вина, что Нод взорвал отель». Вега услышал стрельбу из рейлгана внутри ДССД и с надеждой подумал, что среди этих придурков нет хороших стрелков.

Бойцы шестой и седьмой рот по трое забегали внутрь через стеклянные двери, каждый оглядывался по сторонам, стараясь держать в поле зрения окружающую обстановку, один прикрывал другого. Вега старался не смотреть на трупы солдат ВОИ, их тела были ужасно обезображены энергетическим оружием Нод. Многих оно прожгло насквозь, через отверстия в телах виден был выложенный плитками пол, на котором они лежали.

«Как им, черт возьми, вообще это удалось?» Отец говорил Рикардо, что ВОИ годами пыталась создать энергетическое оружие, но ее специалисты никак не могли решить проблему чрезмерного потребления энергии. Это не позволяло сделать оружие рентабельным и наладить массовое производство. Источником необходимой энергии мог послужить тибериум, но никто не понимал, как предотвратить заражение им самого оружия, а многие даже не хотели об этом думать, считая это вещество напастью для планеты. Насколько Вега знал, ВОИ даже не приблизилась к решению головоломки. «А Кейну и его безумцам это, похоже, удалось».

Кейн. На «Гуроне» им показали репортажи об уничтожении «Филадельфии» – вероятно, таким образом солдат решили раззадорить, хотя нельзя сказать, что в этом имелась особая необходимость, – а также послание Кейна. Невероятно: этот фанатик оказался жив, хотя все считали, что его прикончили в Кении двадцать лет назад. Хавьер Вега никогда до конца в это не верил: «Его тела не нашли, сынок, – говорил он, – а у этой твари жизней больше, чем у трех кошек», – и, как обычно, оказался прав.

Бойцы рассредоточились, чтобы полностью взять под контроль и обезопасить участок, где они находились. «Странно, – подумал Вега, – почему на полу так много битого стекла?» Двери были нетронутыми.

Как только обе роты зашли внутрь – Вега решил, что остальные солдаты ВОИ начали бой с другими дозорными группами Нод, – Генри повернулся к Опал:

– Лейтенант, отправляйтесь за Такедой.

Удивленная тем, что капитан отказался от руководства этой частью операции, Опал кивнула:

– Да, сэр.

Уважение Веги к Генри выросло на порядок. Он поступил так, как было лучше всего для батальона, а не для него лично.

– Шестая рота, начинаем! – скомандовал Генри, затем посмотрел на Опал:

– Не напортачьте, лейтенант.

– Мне бы такое и в голову не пришло. – Она повернулась к своим солдатам: – Седьмая рота, вперед. Ким, Момоа, Макавой, вы будете головным дозором.

Чтобы попасть на второй этаж, где предположительно держали Такеду, им требовалось пробежать по эскалатору. Вега обратил внимание на то, что первыми Опал послала троих самых крупных в роте бойцов. Они отвлекут огонь на себя.

Вега вдруг почувствовал, что ему трудно дышать. Эта груда тел, погибшие снайперы…

«Соберись, салага», – скомандовал он себе.

Рикардо поднял взгляд… и увидел нодца. Спрятавшись под эскалатором, тот навел оружие на троих солдат головного дозора. Вега поднял свою «Джи-Ди-2», собираясь выстрелить.

Однако, прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, нодец упал изрешеченный пулями. Оглядевшись, Вега понял, что солдата уложила Галлахер.

– Хороший выстрел, Галлахер, – заметил Гудьер.

– Черт, – пробормотал Вега. «Это должен был быть мой выстрел, а не этой глупой бабы».

Когда они преодолели три четверти пути наверх, Момоа вдруг начал стрелять, ведя огонь сразу в нескольких направлениях.

– Что такое, Щенок? – крикнул то ли Ким, то ли Макавой – Вега не видел их нагрудников.

Пожимая могучими плечами, Момоа ответил:

– На всякий случай. Там ведь наших нет.

– Похоже, ты одного уложил, – заметил кто-то из солдат.

Когда Вега добрался до верха эскалатора вместе с Галлахер, Бродером и Боулзом, он увидел, что солдат Нод рухнул на свой рейлган, нацеленный на большую дыру в окне. Так вот откуда взялось битое стекло.

– Неплохо, Щенок, – заметила Опал. – Будем действовать по плану, ребята.

На одном из дисплеев шлема Рикардо появилась схема, которую он ранее видел на голограмме и которую изучал после инструктажа.

Затем она исчезла.

Вега попытался вернуть схему, затем стукнул по шлему. Никакого толку.

– Черт, – пробормотал он.

Гудьер вел их по одному из коридоров второго этажа. Остальные подразделения шли в других направлениях. Вега последовал за Бродером. Пока, казалось, все шло по плану, но будет весьма некстати, если в середине операции выяснится, что у Гудьера, Опал, Генри, Гастингса или Макнила припасен особый вариант ее проведения, о котором ему никто не удосужился сказать за те три с половиной секунды, что Рикардо провел в дивизии. Его дисплей барахлил, а компьютерщику-греку сейчас было явно не до того.

Вега почувствовал, что его подавляет серый цвет. Стены коридора были светло-серыми, ковер чуть темнее, а цвет потолка и дверей представлял собой нечто среднее. И почему нельзя было сделать их более красочными?

Парни из подразделения «Эпсилон» один за другим проверяли залы заседаний, но, кроме стульев и трибун, ничего пока не обнаружили.

Голден и двое других бойцов, которых Вега не знал, собирались проверить последний зал в конце коридора. В тот момент, когда Голден приближался к двери, а двое солдат прикрывали его, шлем Рикардо переключился на ночное видение.

Он уже решил было стукнуть по нему, но заметил нечто странное: прибор реагировал на участок, где не было источников света. Просто маленький кружок.

«Похоже на дуло энергетического оружия». Вега выстрелил.

Как только Исемби увидел, что бойцы ВОИ входят в коридор, он предупредил капитана аль-Рашана:

– Они на подходе. – Через прицел на «Т7» он видел черные фигуры на сером фоне.

– Взрывное устройство готово, – сообщил аль-Рашан. – Не стреляйте в них, пока не увидите белки их глаз.

– Они в шлемах, – растерявшись, произнес Исемби.

Аль-Рашан засмеялся:

– Это старое выражение, капрал. Оно означает: не стреляйте, пока они не подойдут совсем близко. Они не знают, что вы там, поэтому воспользуйтесь преимуществом.

– Есть, сэр.

Бронежилеты солдат Нод и оружие «Т7» устойчивы к воздействию инфракрасных сканеров.

– Остальные пехотинцы ожидают за дверью и вступят в бой, как только сработает взрывное устройство. Конец связи.

Войскунский произнес:

– Если вам станет легче, сэр, я тоже этого не понял.

– Мне не легче, – кисло ответил Исемби.

Солдаты ВОИ методично проверяли каждую дверь. Исемби приходилось прикладывать едва ли не физическое усилие, чтобы не нажать на спусковой крючок «Т7».

Двое язычников двинулись к залу заседаний, где аль-Рашан допрашивал Такеду. «Прекрасно». Исемби навел оружие на группу солдат, только что проверивших другую комнату. Их там собралось примерно с полдюжины. Капрал знал, что Войскунский меткий стрелок, – вот почему его поставили здесь.

– Целься в тех, что сзади.

– Есть, сэр, – ответил Войскунский с неожиданным воодушевлением. Похоже, рядовой действительно ненавидел ВОИ.

Когда Исемби прицелился, ему показалось, что один из солдат ВОИ глядит прямо на него – по крайней мере поднял голову и смотрел на потолок.

В тот самый момент как Исемби нажал на спусковой крючок, боец, смотревший на потолок, поднял винтовку и выстрелил в Исемби.

Горячая вспышка ударила Вегу в грудь и отбросила назад. Вскочив на ноги, он увидел сразу три вещи: дверь, в которую входил Голден с двумя солдатами, взорвалась, вероятно, сработало специальное устройство; двое солдат Нод упали на пол из дыры, которую проделало в потолке его оружие; кричащий Голден оказался отброшенным на другую сторону коридора.

Рикардо подбежал к Голдену. У рядового текла кровь из дюжины ран, а его бронекостюм был раздроблен. «Не могу… дышать!»

Вега попытался снять с Голдена шлем, но не сумел. «Конечно, дубина, только Голден, медик или старший по званию может снять его».

Вега почувствовал сильный жар и увидел, как в стену перед ним ударил поток зеленой энергии.

Быстро обернувшись, он приготовился стрелять и заметил лишь, как Галлахер подстрелила нодца, который целился в него из своего энергетического оружия.

– Следи за своей задницей, салага! – крикнула она. – Как Голден?

– Дышать не может! Гуди! – Сержант был единственным, кто мог снять шлем с Голдена.

Наконец Рикардо сосредоточился на происходящем в коридоре. Дверь зала заседаний выбило взрывом, полдюжины вражеских солдат выбежали оттуда, готовые вступить в бой. Несмотря на понесенные седьмой ротой потери, бойцы ВОИ численно превосходили нодцев, но те были значительно лучше вооружены.

К тому же стало совершенно очевидно, что они ожидали нападения и хорошо к нему подготовились.

Вега поднял взгляд и выстрелил в проделанную им же дыру в потолке.

– Мы уже сняли их оттуда, Тошнотик, – заметила Галлахер, доказывая на два тела на полу. – Вперед!

Она побежала к залу заседаний. Вега последовал за ней. Рядом с ним бежал Боулз.

– Давай покажем этим гадам!

Галлахер, однако, остановилась на пороге. Вега и Боулз последовали ее примеру.

Рикардо сразу же понял, в чем дело. На помосте метровой высоты стояли трое солдат Нод в темной рабочей одежде, сапогах, бежевых жилетах, красных шлемах. В руках все трое сжимали энергетическое оружие. Двое солдат развернули стволы в сторону двери, а третий держал на прицеле еще одного человека, находящегося на помосте. Вега узнал его по материалам, которые просмотрел после инструктажа: Такеда. С растрепанными волосами, с лицом, обезображенным многочисленными порезами и ушибами, ученый выглядел совсем не так, как на фотографиях, которые содержались в его файле, но Рикардо не мог ни с чем спутать нос в форме луковицы и тонкие усы. Такеда, казалось, находился в полубессознательном состоянии, взгляд его блуждал.

«Дьявол, они пытали его!»

У бойца, направившего оружие на Такеду, были нашивки капитана на форме и тибериумная татуировка на руке. Он произнес:

– Сложите оружие, язычники, или доктор Такеда умрет.

– Пошел к черту! – ответил Боулз и выстрелил.

У Веги душа ушла в пятки, но Боулз стрелял не в солдат Нод. Он стрелял в помост. Опоры рухнули, помост осел, и в потолок полетели струи зеленой энергии.

Галлахер тут же уничтожила тех двоих, что находились дальше всего от Такеды. Боулз едва не выстрелил в третьего, когда Вега с криком «Диш!» бросил свою «Джи-Ди-2» на пол и вытащил пистолет.

Ему потребовалась одна миллисекунда, чтобы прицелиться и влепить капитану нодцев пулю между глаз.

Кровь, брызнувшая во все стороны, перепачкала и доктора Такеду.

Боулз подбежал к нодцам, желая убедиться в том, что они мертвы. Вега подошел к доктору Такеде, задержавшись лишь для того, чтобы засунуть в кобуру «Ночной ястреб» и подобрать «Джи-Ди-2».

– Простите, сэр, – произнес он, прижимая винтовку к груди. – Я рядовой Вега из Двадцать второй дивизии. Мы вытащим вас отсюда. Идти можете?

– Рядовой Вега, – ответил Такеда, – если это означает, что я выберусь отсюда и окажусь в месте дислокации ВОИ или хотя бы на хорошем военном самолете, тогда, смею вас уверить, я смогу и бежать.

Галлахер смотрела на Вегу так, словно у него выросла вторая голова.

– Где ты научился так стрелять, Тошнотик?

– Это талант, Галлахер, а не то, чему можно научиться. И перестань меня так называть.

– Да пошел ты…

Боулз стоял над трупами, пристально глядя на них, а затем вдруг принялся бить одного из убитых ногами.

Галлахер закатила глаза.

– Диш, черт, хватит уже, а?

Обернувшись, Боулз ответил:

– Ну и ладно. – Затем выстрелил всем троим в лицо.

Такеда произнес:

– Наверное, ему нужно дать выход своей агрессии.

– Похоже на то, – ответил Вега. Затем он прикоснулся к своему шлему. – Сержант Гу…

Рикардо не успел закончить, как в динамиках зазвучал голос сержанта:

– Мы взяли под контроль коридор, но мы единственные, у кого все так удачно складывается. Нам нужно добраться до…

Вега прервал сержанта:

– Говорит Вега. Сэр, Такеда у нас.

Наступила пауза. Рикардо повел ученого к двери.

– Вега, повторите.

Он вышел через дверь вместе с Такедой.

– Такеда со мной, сэр.

Все смотрели на него. Галлахер и Боулз шли за ними.

Гудьер спросил:

– Рядовой Вега, что вы пьете?

– Сэр?

– Если вы хотите надраться, что вы пьете?

– А-а, немецкое пиво, если удается его достать. А если не удается, то текилу.