Текст книги "Легкомысленное пари"

Филиппа потеряла способность соображать, она тупо смотрела на языки пламени, лизавшие дом, видела бессмысленные усилия людей погасить огонь. Как он сможет выбраться оттуда?

Появились наконец и пожарные, высыпав в огонь груды песка. Она вдруг увидела в толпе Тотти, и леди Джейн, и всех остальных. Сливки лондонского общества переместились с Золотого бала сюда.

Тотти подбежала к ней и схватила ее за руку, не отрывая глаз от горящего здания. И вдруг по толпе пронесся крик удивления и восторга – со второго этажа дружно спикировали две фигуры, укрытые одеялом.

Приземлившись с глухим стуком, они покатились по земле. Филиппа побежала к ним, вырвавшись из рук лорда Филдстона и Тотти. Они уже поднялись, хотя ноги еще плохо держали их.

– С тобой все в порядке? – услышала она, приближаясь, тихий голос Маркуса.

– Да, – прохрипел Бирн, изрядно наглотавшийся дыма. Она подбежала к ним, обняла Маркуса.

– Ты вернулся! – выпалила она, задыхаясь от счастья. Долго сдерживаемые слезы полились из ее глаз, сиявших радостью. – Маркус, прости меня, – лепетала она. – Я была так безнадежно глупа, я не должна была преследовать сама этого…

Но тут ей пришлось замолчать, потому что Маркус стал покрывать поцелуями ее влажные глаза и щеки.

– Мистер Уорт! – вскричала Тотти. – Хвала Господу, вы целы! Вы… вы герой! Вы вернули мне мою непослушную славную Филиппу.

– Миссис Тоттендейл, я могу положиться на вас? Вы сумеете доставить Филиппу домой? – спросил Маркус.

Тотти приготовилась сказать «конечно». Но Филиппа помешала ей.

– Нет-нет, я хочу остаться с тобой…

– Тсс, – произнес Маркус, целуя ее в лоб. – Есть обстоятельства, которые требуют моего участия… – Он невольно взглянул в сторону Бирна. Тот, завернутый в одеяло, стоял рядом с лордом Филдстоном и выкашливал из легких дым.

Маркус снова взглянул на нее нежным, любящим взглядом:

– Не беспокойся, я еще вернусь. И скоро…

Как выяснилось, это было обещание, и он сдержал его. Поздно ночью, когда она уже спала, он проник в ее комнату через окно. Она ощутила его тепло, его руки, обнимающие ее во сне, потом легкий поцелуй на губах.

– Тсс… – приложил он палец к губам. – Спать, только спать…

Радуясь тому, что он снова с ней, что они оба в безопасности, она мирно и счастливо продолжила свой сон.

Но когда она пробудилась утром, его уже не было.

Глава 26

Его уже не было, но ее удивленный и сконфуженный взгляд уткнулся в лицо Марии Уорт. Совершенно неожиданный персонаж в ее домашней обстановке, в ее личной спальне, наконец, и с самого утра.

– Доброе утро, – произнесла Мария с открытой дружеской улыбкой. На ней был строгий костюм для визитов, ловко подогнанный по фигуре, и очаровательная шляпка, которой Филиппа могла бы залюбоваться, если бы не была так изумлена этим видением. – Скажите мне, миссис Беннинг, – продолжала Мария, – у вас есть сестры? – Она отпила немного из чашки, стоявшей на подносе возле ее локтя.

Изумленная Филиппа в знак отрицания качнула головой.

– У меня тоже нет. Я росла среди шестерых братьев, представьте. Поэтому мне было легко войти в семью Грэма и поладить со всеми. Но я легко могу представить, как надо дружить и с сестрами. Главное – это забота о ближнем.

Филиппа понемногу приходила в себя, вспоминая ночной пожар, свое избавление и возвращение, сон в объятиях Маркуса… Теперь единственным существом мужского пола в ее спальне был славный Битей, вспрыгнувший к ней на постель.

– А-а, Маркус… – просипела она, не узнавая своего голоса.

– О, не стоит пока разговаривать, – посоветовала Мария, приглаживая Филиппе волосы. – Маркус рассказал все о ваших мучениях прошлой ночью. И должна вам заметить: вы либо невероятно простодушны, либо чрезмерно храбры. Скорее – последнее. – Она улыбнулась. – Пойду лучше распоряжусь по хозяйству, вам нужен отдых, и я здесь затем, чтобы вам ничто не мешало.

– Но… скоро мой бал… Тотти… – снова просипела Филиппа своим больным горлом.

– Миссис Тоттендейл полностью согласна со мной, – объявила Мария тоном, не терпящим возражений. – Она теперь внизу, занимается присланными вам цветами и готовит карточки, отменяющие все визиты, пока вы не поправитесь. Что касается вашего бала Беннинг, то до него еще неделя, не так ли?

Филиппа кивнула, надеясь, что успеет всунуть Марию в список приглашенных, пока та еще не успела заметить этот печальный пробел.

– Если вы пожелаете, я могу помочь вам с приготовлениями… Но если нет, я все пойму. У меня не такой тонкий вкус, как у вас… и я не хочу вам напортить.

Энергично помотав головой, Филиппа просипела:

– Нет, вы будете весьма полезны.

Мария ответила ей довольной улыбкой и потрепала ее по руке. Филиппа не имела привычки уступать кому-то контроль над событиями, особенно если речь шла о таком важном деле, как бал Беннинг. Но сейчас она была выбита из привычной колеи, и потому ей нужна была чья-то помощь. А на Марию она вполне могла положиться.

– Мы послали за доктором, – сказала Мария, глядя на нее с материнской лаской. – А пока его нет, вы можете еще поспать. – Она повернулась, чтобы уйти.

– Погодите, Мария, я должна извиниться…

– Ради всего святого, за что? – удивилась Мария, заботливо подтыкая покрывала, чтобы ей не дуло.

Филиппа могла бы сказать за что. За то, что была жестока, за то, что считала себя выше других. За то, что отвергала искреннюю дружбу, которая была совсем рядом.

Но вместо того чтобы пуститься в объяснения, которых Мария явно не желала слышать, Филиппа просто улыбнулась устало и прошептала:

– Благодарю вас за все.

– Люди должны помогать друг другу, а друзья – тем более, – ответила Мария, мигая увлажнившимися глазами.

Минуло четыре дня.

Четыре долгих и мучительных дня без единой весточки от Маркуса. Приходил доктор. Он сказал, что с ее горлом будет все прекрасно. Просто наглоталась слишком много дыма. Он прописал ей чай с медом и приказал поменьше разговаривать.

Филиппа позволила Марии и Тотти возиться с ней как с маленькой: поить чаем с ложечки и взбивать подушки.

У Филиппы не было пока четкого представления о программе своего бала Беннинг, и она была счастлива, когда Мария удачно подсказала ей ряд деталей. Ее собственная мать, казалось, совсем не думала об этом событии.

Странно, но она давно уже не давала о себе знать. Ее безразличие больно задевало сердце Филиппы.

Цветы поступали в ее дом чуть ли не возами. Ее гостиные и холлы утопали в цветах, она получила карточки от всех, от кого только возможно. Всех волновало ее самочувствие. Но ее мать, судя по всему, пребывала в неведении относительно последних событий.

Нора навестила ее только однажды, а мать Норы – дважды. Она плохо разбиралась в серьезных предметах, а сплетни, которые она принесла, были малоинтересны. Побывала у нее и миссис Херстон, удивив Филиппу своей чувствительностью и слезами, которыми она ее оросила.

Тотти и Мария были постоянно с ней во время этих малых визитов, ограничивая их по времени и следя за странным калейдоскопом сплетен, рекомендаций и планов относительно предстоящего бала Беннинг. Казалось, что все ищут внимания Филиппы.

Она была бы весьма рада всему этому интересу и суете вокруг нее, если бы это не было так утомительно. Одна половина лондонского общества просиживала в ее гостиных, другая – оставляла там свои карточки с благими пожеланиями. Но тот, кого она так мечтала увидеть, все не являлся. Филиппа решила, что виной тому неотложные дела государственной важности в Военном департаменте, брифинги с Филдстоном и так далее. Но не мог же он вечно оставаться в стороне от нее? Она надеялась хотя бы на обычную карточку с дежурными словами. Придется ждать, решила она.

Неожиданно явился другой важный визитер.

– Должен вас обрадовать, Филиппа, о вас говорят сейчас в каждом доме, – сообщил Бротон, усаживаясь на кушетку в нижней розовой гостиной. Он явился уже далеко после полудня, когда все посетители умчались готовиться к разным вечерним развлечениям. Она подозревала, что он выбрал это время нарочно, чтобы объясниться наедине. – Если вы еще не были королевой сезона, то теперь вы ею стали, – изрек он, вытягивая ноги и скрещивая их в лодыжках для пущего удобства. – Все говорят, что вы спасли жизнь Веллингтону или хотели спасти, что-то в этом роде. Я со своей стороны уверен, что вы оказали неоценимую помощь британской короне. Это во многом извиняет ваше поведение.

– Мое поведение? – равнодушно переспросила Филиппа, поглаживая своего любимого шпица. Ее горло почти пришло в норму, но доктор по-прежнему советовал ей говорить как можно меньше.

– Разумеется. Я гонялся за вами по замкнутому кругу, вы то приближали, то отдаляли меня. Я должен был угадывать место следующего свидания и строил надежды, и… ничего. – Бротон с осуждением посмотрел на нее. – Должен признаться, мне это не слишком нравилось.

Значит, он явился прочитать ей нравоучение, подумала Филиппа. Объявить о разрыве отношений. Что ж, она хорошо повеселилась, водя его за нос.

Бротон встал с решительным видом, и Филиппа приготовилась выслушать его приговор.

– Однако мне никогда не приходило в голову, что вы можете быть замешаны в большой политике и что вам угрожает опасность. Теперь я принял окончательное решение – вы должны стать моей женой. Я делаю вам предложение по всей форме.

Филиппа моргнула от удивления. Даже Битей нетерпеливо поднял голову с подушечки, прислушиваясь.

– Полагаю, что и в браке мы могли бы сохранить отношения, обеспечивающие известный уровень свободы для нас двоих и в отдельности, – продолжал он. – Раз уж все равно нужно когда-то жениться, я бы предпочел сделать это теперь, завоевав первую леди сезона, прославившуюся не только на бальном паркете, но ставшую героиней, удостоенной благодарности высочайших особ. – Шагнув вперед, он склонился перед креслом, в котором она восседала. – Соглашайтесь, Филиппа. Должен же кто-то взять на себя заботу о вас!

Закончив свой спич, он застыл, выжидая.

– Я… я не знаю, что и сказать, – проговорила она.

– Говорите «да», разумеется. Что же еще? – Он широко улыбнулся. – Мы с вами прекрасная пара! Подумайте только, какими заголовками запестрят газеты, подумайте о свадьбе, которую мы устроим. Обещаю, ее будут помнить не один десяток лет. – Он вдруг решил занять место рядом с ней. – Представьте, какие хорошенькие маленькие чертенята могут появиться у нас. Это будет целая династия. Представьте тот комфорт и веселье, которые вас ожидают.

Филиппе хотелось рассмеяться. Если бы это предложение последовало два месяца назад, даже месяц, она бы пришла в восторг. Это было все, о чем она тогда мечтала. Все общество было бы у ее ног. Как же, самый завидный холостяк Лондона решил стать ее мужем! Пересуды, веселые балы… день за днем, до бесконечности! Но теперь ей все это было не нужно.

– Филипп, – проговорила, наконец, она. – Вы все сказали?

– Чего же вам еще не хватает? – нахмурился он.

Филиппа легонько потрепала его по руке.

– Благодарю вас, Филипп. Это весьма великодушно с вашей стороны. Очень лестное предложение.

– Я знаю, – отозвался он.

– Но, – продолжила она, – мне сейчас нужно совсем другое.

– Что же вам нужно, Филиппа? Я куплю для вас все, что вы пожелаете, – улыбнулся Бротон.

Теперь вздохнула Филиппа:

– Я хочу быть любимой. Не бережно охраняемой вещью, а любимой. Мне не нужно, чтобы меня охраняли, я не могу больше жить без любви…

Сказав это, она поспешно покинула гостиную.

* * *

– Что это может быть? Как ты полагаешь? – спрашивал лорд Филдстон, вертя в руках обгорелый клочок бумаги. Маркус смотрел перед собой застывшими глазами. Ему еще придется потрудиться над этим, соединяя, а потом расшифровывая обгоревшие клочки бумаги, найденные в жилье Лорена. Их было шесть, и сейчас они лежали перед ним на столе. Здесь же находился и Кроули – после смерти Стерлинга у него на сердце лежал камень – и все другие члены отдела безопасности. Он размышлял о том, сколько еще пособников Лорена могло остаться в Лондоне. Перед своим концом он заявил, что бонапартистов осталось на свободе больше, чем они думают.

Единственный из сотрудников, кто не присутствовал на этом совещании, был Бирн – он отправился долечиваться в Лейк-Виллидж. После того как Тотти увела Филиппу с Уэймут-стрит, Маркус отвез его к Грэму. Пришлось поведать старшему брату всю их длинную историю.

Нужно сказать, Грэм был весьма озадачен. Бирн ни разу не прервал Маркуса во время рассказа, но в конце сказал: «Ты вытащил меня из моего ада, в котором я пребывал последнее время. Я готов был проклинать тебя за это. Но, наверное, есть какая-то неведомая мне причина, по которой я должен продолжать жить».

Чуть позже, когда они отправляли его назад в озерный край, он пообещал им сделать над собой усилие и сократить прием опиумных препаратов. Он сказал, что надеется вскоре вернуться к нормальной жизни, а пока будет много гулять и размышлять.

Попытавшись отвлечься от мыслей о Бирне, Маркус неминуемо оказывался наедине с другим образом. Она, которая никуда не уехала. Бирн – это его прошлое, а она – настоящее. Что она поделывает сейчас? Развлекается с друзьями? Или мирно обедает в компании с Тотти и всегда готовой предложить свою поддержку Марией? А может, танцует на балу в паре с Бротоном, вызывая всеобщее восхищение? Последняя мысль делала его больным, заполняла любую свободную минуту в его расписании. Что ж, она вернулась в свой мир, а он – в свой. Зачем терзать себя понапрасну?

Надо думать о неотложных рабочих делах. Маркус провел пальцем по обгорелым клочкам шифровок, лежащих на столе. Ему предстоит найти следы других заговорщиков, разрабатывающих новые злодейские планы. Теперь, когда лорд Филдстон поддерживает его, у него достаточно людей и ресурсов для успешной работы. Он не позволит себе каждую секунду вспоминать о ней. Возможно, настанет такой день, когда он и вовсе перестанет о ней думать. Пусть и она забудет его и будет жить в полной безопасности. А он будет спокойно спать ночами, зная, что с ней все в порядке.

– Гмм… гмм… Уорт, – покашлял лорд Филдстон, возвращая его к реальности.

– Да, простите. Возможно, это был какой-то чертеж, – высказал он предложение. – Смотрите, как пересекаются эти линии. Но слишком мало фрагментов и слишком много пробелов. Посмотрим, что получится, если сложить их вот так…

– Да-да, – ответил лорд Филдстон. – Но кажется, к вам визитер. – Он указал на дверь.

Даже не поднимая глаз, Маркус знал, что это она. Филиппа протянула нервозно руку и неловко опустила.

– Это всего лишь я, – произнесла она, пристально глядя на него.

В кабинете повисла тишина, все застыли, наблюдая за ними. Затем лорд Филдстон, совсем закашлявшись, отвесил леди поклон:

– Миссис Беннинг, весьма рад видеть вас в добром здравии. Могу я спросить вас, как вам удалось пройти мимо нашей охраны без пропуска?

Она небрежно пожала плечами.

– Я – Филиппа Беннинг, – пояснила она без ложной скромности.

– Ну, тогда у меня есть к ним пара вопросов, – вздохнул Филдстон. – А вы, дорогой Уорт, что же вы не покажете леди ваш новый кабинет? Все остальные возвращаются к работе…

Маркус повел Филиппу по коридору в бывший кабинет Стерлинга, который он теперь занимал, равно как и его должность. Там пока царил беспорядок, стояло множество и пустых, и еще не распакованных коробок.

Официальная версия, предложенная для печати, гласила: Стерлинг погиб в результате нападения какого-то бродяги.

– Это твой кабинет? – спросила Филиппа, когда Маркус закрыл дверь и даже опустил жалюзи, чтобы избежать всех любопытных взглядов.

– Да, я пошел на повышение, – ответил он, неспокойно пробегая рукой по волосам.

– Прими мои поздравления. А как твоя рука?

– Прекрасно, – пошевелил он правой рукой в перевязке.

Она кивнула и, помолчав, добавила:

– Маркиз Бротон навестил меня.

Он задержал дыхание, ожидая, что последует за этими словами.

– Он сделал мне предложение по всей форме.

Силы оставили его, он прислонился к краю стола, ища поддержки.

– Полагаю, что тоже должен поздравить вас?

Сложив руки на груди, она кокетливо склонила голову набок.

– Если ты так считаешь, то ты еще больший болван, чем я думала.

Маркус вскинул голову, открыл рот – хотел что-то сказать, но слова не шли с губ. Впрочем, это не важно, потому что Филиппа не дала бы ему вставить и слова.

– Четыре дня, Маркус! – воскликнула она. – Четыре проклятых дня. Ты не нашел времени, чтобы черкануть мне хотя бы пару слов!

– Я… я должен был работать. Важные дела, – буркнул он. – А, кроме того, моя невестка Мария постоянно с тобой.

– О, ты решил, что она полноправная замена тебе! Я, конечно, обожаю Марию, но…

– Филиппа, ты не должна находиться здесь, – вставил он.

Но она вдруг уткнула свой длинный указательный палец ему в грудь, заставив опуститься в рабочее кресло.

– Садитесь. Я явилась сюда за одним-единственным ответом, мистер Уорт, и вам придется дать его со всей честностью.

– Только один? – спросил он, приподнимая бровь.

– Один, – подтвердила она. – А затем, если ты захочешь прогнать меня, я уйду.

Она склонилась над столом, пристально глядя на него.

– Ты меня любишь?

Он чуть не подскочил – ему хотелось немедленно заключить ее в объятия. Но он знал, что не может себе этого позволить.

– Это нечестно, так нельзя спрашивать, – пролепетал он.

– Что тут нечестного? Простой вопрос, на который есть только два ответа: «нет» или «да».

– Нечестно потому… что ты сама должна знать ответ.

– Ага! – торжествовала она. – Я сама должна знать? Ты заслонил меня от пули в лабиринте, ты любил меня в своей постели, ты спас меня из огня и теперь считаешь возможным устраниться? Но раз уж мимоходом, среди всех этих приключений, тебе удалось влюбить меня в себя, то позволь мне спросить о твоих чувствах и рассеять мои сомнения!

– Филиппа… – выдохнул он.

– Так ты любишь меня?! – настойчиво повторила она.

– Прекрати, – взмолился он, поднимаясь с кресла.

– Ты любишь меня?

– Да! – воскликнул он, не в силах выдержать эту пытку. – Да, я люблю тебя… Я схожу с ума по тебе… Теперь ты счастлива?

Он сжал ее в своих объятиях, каждая клеточка его тела изнывала от любви к ней. Он целовал ее, прижимая к столу. Ее руки обвились вокруг его шеи, губы раскрылись навстречу его губам. Это было уже слишком. Он остановился, удерживая ее на расстоянии вытянутых рук.

– Но я не могу быть рядом с тобой, Филиппа. Неужели ты не понимаешь? Со мной ты снова влезешь в какие-нибудь неприятности. Я постоянно рискую собой. Из-за меня тебя чуть не убили. Я не выдержу, если с тобой что-то случится, Филиппа! Я не выдержу!

– Но ты же спас меня, – с нежностью прошептала она, положив руку на его сердце. – Ты не смеешь удерживать меня на расстоянии вытянутых рук ради моей безопасности. Я этого не хочу, я не принимаю этого!

Заглянув в ее глаза, он увидел в них непреклонную решимость.

– Если ты станешь избегать меня и дальше, я устрою так, что меня будут похищать каждую неделю. И тогда тебе просто придется быть рядом! – Встав на носки, она нежно поцеловала его.

И вдруг его как будто озарило. Она действительно любит его! Будто тяжелый груз свалился с его плеч, кровь быстрее потекла по жилам.

Он должен принять неизбежное – ему на роду написано это счастье.

– Никогда не думал, что ты захочешь остаться со мной, – произнес он. Глаза его сияли, сердце рвалось из груди. – И я готов поверить: твоя угроза – не пустые слова. Ведь ты Филиппа Беннинг.

– Маркус, твоя логика просто смешна, – улыбнулась она, снова целуя его.

Они были настолько поглощены друг другом, что даже не слышали стука в дверь. Лорду Филдстону пришлось слегка приоткрыть ее.

– Уорт, я… кх-кх… – произнес Филдстон, заставив Маркуса и Филиппу отпрянуть друг от друга. – Уорт… гм… когда у вас наступит, пардон, перерыв, давайте вернемся к нашей теме. Завтра премьер-министр ждет доклада касательно той информации, что удалось извлечь из пепла.

– Из того пепла, что остался в квартире Лорена? – вмешалась Филиппа. – Я знаю, что вам нужно, как и то, что карты на стене не сохранились.

Филдстон взволнованно пошевелил усами.

– У него на стене были карты?

– Да, – ответила она. – Дюжины карт с пометками. Я сидела, уставившись на них, добрых полчаса, пока не явился Маркус.

Маркус улыбнулся:

– А тебе, случайно, не удалось…

– Глупейший вопрос. Разумеется, мне удалось, – ответила она, проходя, как королева, мимо моргавшего Филдстона в совещательную комнату и останавливаясь перед картой. – Смотрите, вот здесь, где указан Букингемский дворец со всеми каналами, затем в Кентшире, Дилби и у Регентского канала – во всех этих местах стоял знак X. Я помню и другие места, но мне нужна карта покрупнее…

Филиппа не успела договорить, потому что ошалевший от нежданной удачи Филдстон звонко чмокнул ее прямо в губы.

– Мистер Уорт, подайте миссис Беннинг кресло, – поспешно приказал он. – Она настоящее сокровище, это неоценимая услуга с ее стороны. Быстро дайте ей все крупные карты!

– И что я могу потребовать в обмен за эту информацию? – спросила Филиппа, кокетливо взглянув на Маркуса.

– Все, что вам будет угодно, – предупредительно улыбнулся он.

– Надеюсь, вам не придется сожалеть о ваших словах, мистер Уорт, – усмехнулась она.