Текст книги "Легкомысленное пари"

Глава 25

Арабелла Арбетнот Тоттендейл, а для друзей просто Тотти, отнюдь не была паникершей или легковозбудимой особой. Чтобы ужиться с миссис Филиппой Беннинг, нужны были стальные нервы. В свое время она, разумеется, побывала замужем и даже родила сына, которого ей пришлось слишком рано похоронить. Через несколько лет в могилу отправился и ее муж. Она не проклинала судьбу, а приняла ее горькие дары как неизбежность.

Филиппу ей приходилось терять на балах сотни раз, но теперь она была не на шутку обеспокоена, и не без оснований.

Маркус Уорт, полчаса назад потерявший след Стерлинга на балу, тоже был обеспокоен. Когда он заметил Тотти, оглядывающую павильон по всем направлениям, заглядывающую во все ниши и альковы, это стало последней каплей, заставившей его пренебречь своим инкогнито. Он решительно пересек зал и встал рядом с ней со своим подносом.

– Что-то не так? – спросил он.

Тотти, до того озиравшаяся по сторонам, остановила на нем свой взгляд и прищурилась, изучая его фигуру и глаза под маской.

– Это вы… вы?.. – спросила она. – Какая изобретательность! Слава Богу! Я нигде не могу отыскать Филиппу.

Страх пронзил Маркуса. Филиппа пропала. И пропал лорд Стерлинг. Возможно, между этими двумя исчезновениями есть какая-то связь. Он поспешно схватил Тотти за локоть и отвел в сторону.

– Вы уверены, что она пропала, а не увлечена каким-нибудь новым флиртом?

Тотти бросила на него взгляд, каким обычно смотрят на умственно отсталых.

– Разумеется, я уверена. Она совершенно четко изъявила свое желание находиться под моим крылом весь этот вечер. И вот – я не могу отыскать ее следов…

Сделав глубокий вдох, Маркус попросил Тотти сделать то же самое, а потом спросил:

– Когда вы в последний раз видели ее?

– Когда ее пригласил на танец Бротон. Я отправилась в гостиную для леди, думая, что она легко найдет меня там. О, я опасаюсь самого худшего, мистер Уорт! Она так странно вела себя в последнее время, и особенно после визита вашего брата сегодня в полдень…

– Подождите, – остановил ее Маркус. – Бирн сам заходил к вам сегодня в полдень? Я не вполне понимаю… Я кое-что передал ему – для посыльного…

Тотти, измотанная своими страхами и его вопросами, случайно задела поднос и выбила его из рук Маркуса. Послышался звон разбитых бокалов, привлекший внимание близстоящих.

– Не подумайте, что я пьяна, – объявила она. – Филиппа взяла с меня обещание не пить в этот вечер.

– Я верю, – успокоил он ее. – Итак, она отправилась вальсировать с Бротоном. И с тех пор вы ее не видели?

– Да. И я побывала уже везде. Ее нет у столов, ее нет на паркете, нет и в карточной гостиной.

– Тотти, – раздался голос Норы из толчеи, – у вас все в порядке?

– Я нигде не могу найти Филиппы, – пожаловалась та, поворачиваясь к юной леди. – Я смотрела повсюду.

– Не стоит беспокоиться. – Нора снисходительно потрепала ее по плечу. – Мне известно, где она. Тотти, дорогая, вам нужен еще один бокал шампанского. Тогда вам сразу станет легче.

– Где же она? – спросил Маркус Нору, которая смерила его в высшей степени пренебрежительным взглядом.

– Не лучше ли вам подобрать эти осколки? – произнесла она. – Приберите за собой, раз уж вы оказались столь неловки…

Он не тронулся с места, и тогда она взглянула на него внимательнее.

– О, неужели это вы, мистер Уорт? Это ваш маскарадный костюм? Или вы просто не получили приглашения? – насмехалась она. – Филиппа рассказывала мне, что вы ходите за ней по пятам, как домашний щенок, что ваша рабская привязанность ей надоела. Но сегодня вам до нее не добраться. Она теперь в приватном зале принца вместе с маркизом Бротоном.

Тотти колебалась: верить ей или нет. Маркус хотел бы в это поверить. Но ему мешал тот факт, что Стерлинг исчез в одно время с Филиппой. Весьма странное совпадение.

– Вы уверены? – спросил Маркус.

– Если вы не перестанете ей мешать, я вызову охрану, чтобы вас вывели вон, – сказала Нора, гневно прищурясь.

– Вы уверены, что посмеете? – процедил он сквозь зубы, возвышаясь над ее слабой фигуркой.

Она решила обратить свои слова в шутку и рассмеялась.

– Я уверена, что Филиппа Беннинг сейчас находится в кругу принца вместе с маркизом Бротоном, – произнесла Нора скорее на публику, чем адресуя к Маркусу.

– Ее там нет! – раздался голос из глубины зала. Все расступились, пропуская леди Джейн Каммингз.

– О, разумеется! Что еще можно от вас услышать? – вздохнула Нора. – Вы не хотите признать, что Филиппа выиграла вашу с ней битву за маркиза.

Леди Джейн, наградив ее испепеляющим взглядом, проплыла вперед и встала перед Маркусом.

– Я видела, как она выбежала в парк. Она преследовала какого-то мужчину.

– Лорд Стерлинг тоже пропал, – обронил Маркус.

– О Боже! Нет, это просто смешно! – вскричала Нора.

– Стража! Стража!

Этим она только взвинтила толпу: никто из гвардейцев и не подумал явиться на ее зов.

Маркус переводил взгляд с Тотти на леди Джейн и обратно.

– Покажите мне, где вы ее видели, – попросил он леди Джейн. – А вы, Тотти, отыщите моего брата Бирна. Он в костюме древнего барона Фортеска.

– Вы найдете его у карточных столов, – сказала леди Джейн и добавила: – Я раскрыла его уже давно, и сразу решила, что и вы должны быть где-то поблизости.

Все трое поспешно удалились, оставив разъяренную Нору рядом с осколками бокалов посреди изумленных сливок общества. Она чуть ли не с яростью дернула плечом, когда на него легла чья-то мужская рука.

– Мисс Де Реджис? – спросил лорд Филдстон. Заметив ее ребяческую выходку с призывом к охране, он решил на всякий случай проверить, все ли с ней в порядке. И нашел ее в прискорбном одиночестве посреди осколков. – Здесь что-то произошло?

Глядя в лицо доброго джентльмена взглядом, полным горечи и злобы, она проговорила:

– Да, лорд Филдстон, произошло. Сюда прокрались без приглашения Маркус Уорт со своим братцем, они преследуют миссис Беннинг. Один из них потерял из-за нее голову. Выдумывают какие-то сказки, будто она пропала: сбежала в парк следить за кем-то… Но она не могла! За ней по пятам ходит маркиз Бротон. Зачем ей бежать за кем-то?

Филдстон, помимо того что возглавлял военное ведомство, был еще и главой семейства. Реджи, его старшему, было десять. Он отлично знал, как плохо кончаются дела с пропавшими детьми, да и взрослыми.

– Дорогая, – произнес он отеческим тоном. – Я вижу, как глубоко вы переживаете…

Глядя на него широко распахнутыми глазами, Нора кивнула.

– Не беспокойтесь, мы сделаем все возможное… Но будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.

Тело Стерлинга обнаружили почти сразу. Леди Джейн показала им тропу, по которой убегала Филиппа. Когда они вышли по ней к дубовой рощице, сердце мгновенно подсказало Маркусу, где надо искать.

– Бирн, – окликнул он брата, – задержи там леди, не надо им сюда ходить.

Но было уже поздно. Бирн мгновенно оказался рядом, а из-за его плеча выглядывали Тотти и леди Джейн, кричавшие от ужаса.

– Джейн, – произнес Бирн, заметив, что она успокоилась, – уведите Тотти обратно в павильон и объявите всем о случившемся.

Джейн, кивнув, повела Тотти, хватавшую ртом воздух, в дом.

– Он мертв, – произнес Бирн, обращаясь к Маркусу, присевшему перед телом.

– И его убийцы давно уже скрылись, – отметил Маркус. – Я говорю во множественном числе, потому что здесь разные следы. Смотри, как натоптано. Их было двое, и они суетились вокруг Стерлинга, бегали взад-вперед.

– Лорен работает не один, – согласился Бирн. Маркус полностью сосредоточился на изучении следов.

– Они уходили так… этим путем… – Он встал и дошел до узловатых корней, перешагнул их и сделал еще несколько шагов в сторону павильона, снял клочок золотой ткани с розового куста. В глазах у него потемнело. Они преследовали ее, и они ее поймали. Если он найдет их, они умрут!

– И что теперь? – спросил Бирн.

– Черт побери, – вздохнул Маркус. – Стерлинг наша единственная нить. Теперь ее оборвали. – Он выпрямился, огляделся вокруг. – Знаешь, как я выйду на них, Бирн? Лорен не знает милосердия, Филиппе несдобровать. И перед тем как убить ее, он захочет… поиздеваться… он из…

Бирн не дал ему додумать и высказать самые черные из его предположений, отправив брата в короткий нокаут. У Маркуса посыпались искры из глаз.

– А теперь сделай глубокий вдох, братец, – посоветовал он. – Ты обязан рассуждать трезво и разумно, а не предаваться страданиям. Вернемся к Стерлингу. Как ты полагаешь, кто с ним мог быть? Его возможный сообщник, ну?

Но Маркус не слушал. Его внимание было приковано к блестящему металлическому предмету, который он заметил в кустарнике. Он нагнулся за ним – это был обычный перочинный нож, довольно старый, с затертой ручкой.

– Маркус, – окликнул его Бирн. – О чем ты там думаешь? Скажи, с кем был дружен Стерлинг в Военном департаменте? Возможно, с Кроули?

– Да, – отозвался Маркус, разглядывая нож. – Кажется, теперь я знаю с кем.

Это был худший из всех поворотов в жизни Филиппы. С блестящей золотом светской арены в удушливую темницу. Она чувствовала пульсирующую боль сзади у основания черепа, перед глазами у нее расплывались черные круги, мускулы онемели, во рту была какая-то тряпка. Потом она сообразила, что сидит, накрепко привязанная к стулу или креслу за запястья и лодыжки. Тряпка во рту называлась кляпом. А черные пятна перед глазами оттого, что на ее голову натянут какой-то мешок. «Боже, что они сделали с моей прической?!» – подумала она, мгновенно вспомнив ужасную сцену убийства Стерлинга и свое бегство.

Она повертела головой и напрягла мускулы, испытывая на прочность веревки, но тщетно. Ее руки были прочно привязаны к жестким подлокотникам грубого кресла с деревянной спинкой, а ноги связаны вместе и накрепко примотаны к одной из ножек кресла. Все, что ей удалось, – это шевельнуть кончиком носка.

Ее манипуляции не остались без внимания, и она замерла от страха, услышав приближающиеся шаги и почувствовав затем дыхание тюремщика на своей щеке.

Но мешок наконец был снят с ее головы, и она, часто мигая, уставилась на своего мучителя.

– Bonsoir, – с усмешкой обратился он к ней, что означало «добрый вечер». Он был весел и грациозен, как кошка, играющая со своей добычей. – Вот вы и очнулись. Это хорошо.

Она не могла позвать на помощь, просто закричать, чтобы разогнать свой страх, – ее рот был забит кляпом.

– Ах, ах, ах! – издевался он. – Как вам теперь, вероятно, неловко! Но я должен был себя обезопасить. У меня, знаете ли, есть соседи.

Филиппа беспокойно огляделась по сторонам: комната довольно скромная, но обстановка дорогая; стены оклеены свежей бумагой, повсюду расставлены свечи; на окнах тяжелые драпировки, не пропускающие дневного света. Лорен и в Англии предпочитал французский стиль. Она отнесла одну из кушеток к стилю Людовика XV, а столик у стены сбоку – к стилю Людовика XIV. Но больше всего ее заинтересовала стена прямо перед ней, утыканная дюжинами карт и рисунков. На картах были крупным планом показаны различные участки Лондона, она узнала просторный Брайтон и участок порта.

Неожиданно он приблизился к ней вплотную, заставив мысленно отпрянуть в своем кресле пыток – в реальности она не могла сдвинуться и на дюйм. Он потрогал локон, выбившийся из ее прически над бровью.

– Надо же, такая хорошенькая гостья. Позвольте мне вам представиться. Нам все же придется провести вместе еще некоторое время.

Он распрямился, обошел по кругу ее кресло и остановился прямо перед ней, отвесив поклон с истинно французской грацией.

– Перед вами граф Лорен де Вийор, или тот, кто им был когда-то.

Она приподняла бровь.

– Мои земли были отняты у меня, во время революции я лишился родителей. Я стал никто, простой парень Лорен. Вы уже слышали обо мне? Нет? Но ваш Голубь знает мое имя.

Она склонила голову набок, изучая его.

– Можете не представляться. Вы мадам Беннинг, пташка-милашка Голубя. Или Сизого Ворона, если вам больше нравится. – Лорен зло прищурился, заметив, что она бессильно помотала головой, потрясенная вульгарностью его мысли и фигур речи. – Не стоит отрицать это, я не такой дурак, как мои партнеры. – Он резко рассмеялся. – Узнав, кто вы ему, я стал следить за вами. Но вы, ни разу, не вывели меня на его нору. Он слишком осторожен. Но теперь-то он непременно явится за вами. Сегодня вы попались, вы провалились со своей слежкой, которую выполняли по указке своего патрона-любовника. А значит, и он попался!

Связанная по рукам и ногам, Филиппа всеми фибрами своей души сопротивлялась той идее, что у нее может быть патрон, наставник – или как там назвать его? – пусть даже и Маркус, и что она действует по его указке. Она делала это вопреки его желанию, она всегда привыкла поступать на собственный страх и риск. Это был ее план – водить своего «патрона» на веревочке по великосветским гостиным, а потом раскрыть его инкогнито и даже прославить, как и положено прекрасной даме, покровительствующей своему отважному Рыцарю.

Лорен, с ленивой грацией пантеры, расхаживал взад и вперед по комнате.

– Начиная эту войну, я не ожидал, что Голубь раскроет мои планы так быстро. Это была неожиданная удача. Он усложнил мою задачу, сделав ее намного интереснее.

Лорен наклонился к ней, вытянул свой длинный палец и провел им по ее горлу, приподняв подбородок.

– Он явится за вами, вы это знаете. Единственная причина, по которой вы еще живы, заключается в том, что я намерен заставить его полюбоваться на вашу смерть.

Филиппа могла бы спросить его: почему он так уверен, что Маркус найдет ее? И почему он надеется остаться безнаказанным, если Маркус все-таки явится? По его виду можно было понять, что он ждет своего заклятого врага с минуты на минуту. А может, он просто сумасшедший?

Пристально разглядывая его, Филиппа заметила короткий кинжал за голенищем и другой, длинный, сбоку. Под камзолом угадывались его драгоценные пистолеты. Она отметила также, что комната имеет единственный вход-выход. Когда Маркус войдет, бежать ему будет некуда. Интересно, где тут еще может быть припрятано оружие? Возможно, еще один кинжал лежит под подушками кушетки, пистолет – за горшком с цветами. Но точно не угадаешь. Это территория Лорена, и только он знает, где что находится.

Филиппа молила Бога, чтобы Маркус не нашел ее. Только не этой ночью. Иначе он угодит в эту ловушку. Но если он придет, она должна быть наготове. Под монотонные шаги Лорена она начала продумывать свой план действий.

Пробраться в Уайтхолл ночью было несложно. Если парадный вход охраняется часовыми, нужно просто миновать его и пролезть через окно, незаметно лавируя дальше по знакомым коридорам.

Братья Уорт без помех прокрались к отделу безопасности Военного департамента. Там было даже не заперто, потому что в личном кабинете лорда Стерлинга находился Лесли Фармапл. Сейф в углу был распахнут, никаких ценностей в нем уже не было. Через полуоткрытую дверь они наблюдали, как Лесли обшаривает ящики стола своего патрона, вышвыривая ненужное на пол и совсем забыв о своей любви к порядку и аккуратности.

– Это не похоже на тебя, Лесли, – насмешливо произнес Маркус, входя.

Коротенький невзрачный человечек поднял глаза, но отнюдь не прервал свое занятие.

– Мистер Уорт и… э-э… еще один мистер Уорт… – Он нервозно запинался, его обычно скрипучий голос стал хриплым. – Я… я всего лишь пытаюсь очистить тут все от ненужных бумаг. Лорд Стерлинг вечно жалуется, что не может ничего найти.

Маркус подошел ближе и положил перед ним на стол перочинный нож.

– Вы кое-что обронили, – произнес он, пристально глядя на него.

Лесли замер на секунду, уставившись на нож, потом издал короткий нервозный смешок.

– Я могу объяснить… – произнес затем он, потянувшись за ножом.

Но Маркус оказался проворнее: он перехватил его руку и выкрутил ее, укладывая его лицом в стол.

– Охранник! Эй, охранник! – закричал Лесли. Маркус за шиворот оторвал Лесли от стола и нанес ему удар кулаком в правый глаз.

– Сегодня вечером кое-кто уже пытался вызвать охрану, чтобы избавиться от меня, – усмехнулся он, нанося другой удар – в левый глаз. – Давай, Лесли, зови кого-нибудь. Пусть все узнают, как ты продал свою страну, вступил в сговор с французами. – Он наносил Лесли удар за ударом по лицу костяшками пальцев.

Лесли упал на пол, тщетно пытаясь прикрыться руками.

– Давай расскажи нам, как ты перерезал горло лорду Стерлингу, когда он стал вам не нужен! – приказал Маркус.

Лесли хватал ртом воздух, кровь текла у него из носа и рта.

– Нет! – выкрикнул он. – Это Лорен. Он… ненормальный, он убил Стерлинга. И похитил миссис Беннинг…

Одной рукой Маркус оторвал его от пола и прижал к стене.

– Куда он увел ее? Говори!

– Не знаю, – всхлипнул Лесли. – Он остался с ней, а я думал лишь о том, как бы убраться поскорее. Я боялся, что он убьет и меня. Я вернулся, чтобы забрать свои бумаги и деньги и бежать. Моя мать поняла бы меня. Я отправил ей записку…

Его жалобы резко оборвались, когда он почувствовал у своего виска огнестрельный ствол, приставленный Бирном.

– Отвечай на вопрос моего брата, – процедил Бирн, уставившись на него беспощадным взором. – Где Лорен может скрывать миссис Беннинг?

– Я не знаю. Я-я… знаю лишь, что он снимает квартиру на Уэймут-стрит. Однажды я был там. Умоляю, не убивайте меня, моя бедная мать останется совсем одна…

Маркус медленно ослабил хватку, позволив Лесли снова коснуться носками пола.

– Мы не собираемся убивать тебя, Лесли, – произнес он. – Но если хоть один волосок упадет с головы миссис Беннинг, ты еще сам будешь просить нас об этой милости. Понятно?

Дрожа от страха и боли, Лесли поспешно кивнул. Маркус взял его за руку и повел из офиса, Бирн замыкал шествие, целясь в затылок Лесли.

– Это все проклятые деньги, – жаловался Лесли, когда карета увозила его на Уэймут-стрит, располагавшуюся рядом с пресловутым Риджентс-парком. – На войне можно сделать больше денег, чем в мирное время, вы должны понимать это, раз вы джентльмены.

Он не закрывал рта, выбалтывая все новые и новые подробности, чему немало способствовал ствол Бирна у его виска.

– Вы собирались продать чертежи Уитфорда французам? – спросил Маркус.

– И англичанам, – сказал Лесли, защищаясь.

– Почему вы выбрали именно конюшни Гемпшира?

– Потому что я вложил деньги в фермы других коннозаводчиков, и их товар должен был подняться в цене.

– А еще и потому, что лорд Гемпшир имеет много сторонников в палате лордов, готовых голосовать за новый военный конфликт, – добавил Маркус.

Лесли кивнул, покосившись на ствол Бирна.

– Этот вопрос мог бы быть решен положительно, не провали вы наш план, – всхлипнул он, поднимая глаза на Маркуса. – Одно время я даже подумывал, не привлечь ли тебя к нашему плану…

– Меня? С какой стати?

– Это, конечно, смешно, – улыбнулся Лесли через силу разбитыми губами. – Но с тех пор как война закончилась, ты безуспешно рыскал повсюду в поисках реальной угрозы. Тебе постоянно хотелось заниматься чем-то опасным. Ты скучал почти так же, как я. – Он помолчал. – Трудно жить без цели, не так ли?

Маркус готов был задушить его, но сдерживался.

– Итак, ты скучал. И когда Стерлинг решил взять тебя к себе…

Лесли внезапно рассмеялся:

– Ты по-прежнему думаешь, что главным был Стерлинг? Да без меня он не мог завязать шнурки на ботинках. – Лесли гневно прищурился. – Это я привлек Стерлинга, решив использовать его авторитет, происхождение и связи. Он тоже нуждался в деньгах. К тому же у меня был способ держать его в руках: я знал о его порочной связи с Кроули, – злорадно ухмыльнулся Лесли.

– А Лорен держал в кулаке вас обоих, – холодно отметил Бирн.

Лесли промолчал. Карета свернула за угол, на Уэймут-стрит.

– Осталось узнать, что вы планировали на сегодня, – произнес Маркус. – Устроить беспорядки во время бала, чтобы и принц проголосовал за войну? – Он приподнял занавеску, высматривая номера домов.

– Разумеется, он бы принял драконовы меры, на которые мы и рассчитывали, – холодно заметил Лесли, когда карету тряхнуло перед остановкой. – Кажется, это здесь, – показал он на тихое, плохо освещенное здание с зашторенными окнами. – Можете высаживаться, Лорен давно собирался убить вас обоих.

Бирн свободной рукой поймал в тиски запястье Лесли.

– Тебе никогда не приходилось сражаться в открытом бою, тыловая крыса? – спросил он. – Ничего, ты еще узнаешь, каково это. Когда с двух сторон полетят пули, я выставлю тебя как барьер между ними. – Лицо Бирна выражало холодную решимость.

Маркус, взглянув на него, почувствовал: его брат снова на полях сражений или нет – он снова бредет по следу в далекой французской деревушке у моря ради последней схватки с врагом.

– Вперед, – резко скомандовал он, распахивая дверцу кареты.

Часы отмеряли одну агонизирующую секунду времени за другой. Лорен уже не раз хватался за карманы, проверяя, на месте ли оружие. У Филиппы невыносимо чесался кончик носа. Она напрягала мускулы, пытаясь ослабить веревки, когда Лорен всматривался в окно. В один из таких моментов он вдруг резко переменился в лице и поспешно выхватил пистолет, приставив его к виску Филиппы. И не напрасно…

Маркус входил, прикрываясь Лесли и держа нож у его горла. Филиппа узнала в нем коротышку, которого преследовала, сбежав с бала, хотя его лицо было распухшим от ударов и кровоподтеков. Она с удовлетворением нашла и свою отметину на его горле.

Маркус спросил взглядом, как она держится. Филиппа слабо кивнула. При виде его в сердце ее поселилась сладостная надежда, и в то же время оно сжималось от страха перед неизвестностью исхода.

Лорен улыбался, поигрывая каждым мускулом своего тела.

– Вы нашли нож, верно? И затем отправились к господину Фармаплу. Я это предвидел.

– Простите меня, Лорен, – начал оправдываться Лесли. – Они заставили меня привести их к вам. Я… я… – Он замолчал, когда Маркус коснулся ножом его горла.

– Я уже сказал, что предвидел это, Лесли. Ты должен был привести их ко мне.

Лорен уставился на Маркуса:

– Тогда в лабиринте я узнал тебя. Ты прятался за своей женщиной, как теперь прячешься за ним.

– Поговорим о сегодняшнем дне, Лорен, – предложил ему Маркус. – Давай поторгуемся. Как насчет обмена? Твой друг в обмен на леди.

Лорен цинично рассмеялся:

– Можешь убить его. Давай! Как ты думаешь, почему я до сих пор не прикончил ее? Я хотел насладиться ее концом… Хотел, чтобы ты увидел, как она будет умирать.

Маркус не желал разговаривать с ним. Прикрываясь Лесли, он неумолимо, дюйм за дюймом, приближался к противнику.

– Тронь ее – и ты умрешь, – вырвалось все же у него.

– Тронуть ее? – искушал его Лорен. – Вот так? – Он приставил ствол вплотную к ее щеке, отбросил с ее лба прядь волос. – Ну и как, влюбленный голубок? Ты ничтожество, ты ничего не можешь мне сделать.

– Напрасно ты так уверен, – раздался жесткий голос с другой стороны комнаты, от занавеса.

Лорен стремительно обернулся и наткнулся на ствол пистолета, который держал Бирн, пробравшийся в комнату через окно.

Лорен, сузив глаза от гнева, крикнул Маркусу через плечо:

– Ты пришел не один, Голубь! Может быть, скажешь, от чьей руки я должен теперь умереть?

– О, простите, – произнес Бирн. – Я, кажется, не представился. Меня зовут Бирн Уорт. Я и есть Сизый Ворон.

Лорен изменился в лице:

– Тогда кто?..

– Он никто, мой приятель.

– Они братья, – успел влезть Лесли, прежде чем нож Маркуса кольнул его шею.

– Твой брат? – Лорен выглядел изумленным. – Прекрасно. В таком случае, дорогая, – обратился он к Филиппе, – вы совсем не та, кто мне нужен. Какая жалость…

Его палец вибрировал на спуске, она мгновенно поняла, что сейчас последует выстрел и рассчитывать надо только на себя…

Только бы успеть.

Филиппа перенесла вес тела на одну сторону, качнула и свалила кресло, упав на бок вместе с ним. Выстрел прогремел одновременно с тяжелым стуком кресла о пол.

Затем последовал ряд мгновенных перемен.

Ей удалось подтянуться к одной из горящих свечей, свалившихся со стола. Выкручивая запястья, она подставила под ее пламя свои веревки, не боясь обжечь кожу.

В этот момент Лесли, воспользовавшись замешательством, вырвался из рук Маркуса и, вытащив короткий нож из вазы на столе, стал размахивать им. Маркус отражал его нападение своим кинжалом.

Лорен отшвырнул пистолет, согнулся и ринулся, как таран, ударив Бирна головой в живот. Пуля ушла вверх, в никуда. Между ними завязалась кулачная потасовка, но вдруг Лорен, вспомнив о ноже, выхватил его из-за голенища и попытался вонзить в Бирна. Но тот поспешно откатился в сторону, разыскивая упавшую трость, которая тоже была неплохим оружием.

Никто и не заметил, как одна из горящих свечей подкатилась к оконной драпировке, свисавшей до пола. Филиппа между тем уже успела освободить одно запястье и спешно работала над другим.

Маркус наконец выбил у Лесли Фармапла нож, который вонзился в пол. Почувствовав дым, он взглянул на горящий занавес и увидел Филиппу.

– Берегись! – крикнула она ему. Потому что Лесли подхватил с пола нож и попытался вонзить его в Маркуса, но тот, схватившись за лезвие голой рукой, выдернул его у Лесли. Тот бешено озирался по сторонам в поисках нового оружия, но Маркус засыпал его точными боксерскими ударами справа и слева по челюсти, пока не отправил в нокаут.

– Твоя рука! – вскричала Филиппа, увидев, как набухает кровью порез, который получил Маркус.

– Все в порядке, – отозвался он. – Надо выбираться отсюда, пока мы тут не поджарились.

Он помог ей освободиться от пут и поставил на ноги. И Филиппа сразу ощутила миллион резких уколов в своих онемевших членах.

Пламя между тем перешло с оконной драпировки на стены и мебель. Комната наполнилась удушливым дымом. Ноги еще плохо держали Филиппу, и, она, закашлявшись, упала на колени. Маркус потащил ее к двери, оставив за собой черный дым, языки племени и сражавшихся в этом аду Бирна и Лорена.

Маркус тащил ее в полубессознательном состоянии вниз по лестнице, к выходу из здания, вокруг которого успела собраться приличная толпа. Многие жители этого злополучного дома на Уэймут-стрит выбегали на улицу в своих ночных одеяниях.

Но самое удивительное, что там же присутствовал и лорд Филдстон в своем золотом вечернем облачении и в окружении дворцовой гвардии, а рядом с ним… коротышка Лесли с лицом, залитым кровью.

– Это он, он! – закричал Лесли, указывая на выходившего с Филиппой на руках Маркуса. – Он пытался убить меня, он агент французского шпиона Лорена. Это он убил лорда Стерлинга!

Черт побери! Пока он пытался привести в чувство Филиппу, этот коротышка успел сбежать.

– Он сумасшедший, говорю вам! – продолжал вопить Лесли. – Лорд Филдстон, он планировал этот заговор неделями. Я раскрыл его заговор, я пытался остановить его, но…

Лорд Филдстон поднял руку.

– Стража, – приказал он, указывая на Лесли, – арестуйте этого человека.

– Что? Нет и нет, это все он, говорю вам! – выкрикивал Лесли. Но гвардейцы быстро скрутили его.

Филдстон шагнул навстречу Маркусу.

– Мы увидели это пламя из Риджентс-парка. В последнее время я много думал над тем, что вы сказали, и решил, что ваши подозрения не лишены основания. Приношу мои извинения. Когда мисс Де Реджис сказала мне, что вы, как последний ревнивец, преследуете миссис Беннинг на балу, я понял, что это неспроста. Потом еще и леди Джейн Каммингз посвятила меня в обстоятельства вашего ранения у Гемпширов, а когда мы нашли тело Стерлинга, я окончательно понял…

Как бы ни было приятно получить это запоздалое признание вины, у Маркуса не было времени смаковать его.

– Может здесь кто-нибудь присмотреть за ней? – спросил он, показывая на Филиппу.

– Разумеется, – поспешно отозвался лорд Филдстон. – Но, дорогой Уорт, вы и думать не должны о том, чтобы вернуться туда. Этот дом рухнет в считанные минуты!

– Я должен, – лаконично ответил Маркус. Филиппа повисла у него на шее, не желая отпускать его.

– Дорогая, – произнес он, отводя ее руки. – Я должен вернуться. – Он заглянул в ее глаза, в которых блестели слезы отчаяния. – Я обещал.

С этими словами он выхватил одеяло у одного из зевак, набросил его себе на голову и ринулся в дом. Ступеньки еле держались под натиском огня. Едва он успел преодолеть лестничный пролет, как тот обрушился. Маркус ринулся дальше. О том, как спуститься вниз, он подумает на обратном пути. Отбрасывая горящие балки, он проскочил в комнату, где Бирн и Лорен все еще продолжали сражаться.

Не замечая Маркуса, они, сцепившись, катались по комнате, натыкаясь на обгорелые остатки кушетки и кресла. Лорен пытался воспользоваться кинжалом, Бирн отбивал его удары своей тростью. Потом оба вскочили. Француз, нетвердо стоявший на ногах, сделал выпад вперед кинжалом, но Бирн выбил его своей тростью.

Лорен уставился на него с насмешливой улыбкой:

– Какая нелепость…

Бирн не ответил.

– По счастью, я еще сохранил один пистолет. – Лорен провел рукой под камзолом, но там было пусто.

– Ты ищешь вот это? – спросил Бирн, прицеливаясь в него из серебряного пистолета.

Лорен глухо рассмеялся, устало приподняв руки в знак своего поражения.

– Ты думаешь, что, убив меня, ты остановишь нас? Во Франции бонапартистов намного больше, чем ты думаешь.

– Не важно. Меня интересует другое, – сказал Бирн, взводя курок. – Кто был тот, кого я убил в прошлом году в гостинице?

– Когда-то у меня тоже был брат, – помрачнев, ответил Лорен и, помолчав, с усмешкой добавил: – Я не надеюсь, что мы сможем договориться как джентльмены.

– Нет, – ответил Бирн. – Я устал быть джентльменом.

Его выстрел прозвучал как треск угля в аду. Красное пятно расплылось на груди Лорена, когда тот упал на колени, а затем рухнул на бок и, свернувшись, остался лежать в позе эмбриона.

Бирн, отшвырнув пистолет, упал на колени рядом с ним и затих. Скрипя ветхими половицами, Маркус подошел к нему:

– Бирн, дом сейчас рухнет. Надо выбираться отсюда.

– Я сделал свое дело и останусь здесь. Мне незачем идти, – устало произнес тот.

– Нет, ты пойдешь со мной! Вставай! – с силой потянул его за руку Маркус.

– Я сказал «нет»! – Бирн попытался выдернуть руку.

– Ты не можешь так поступить! – кипятился Маркус, поднимая своего брата.

– Но зачем? – Бирн умоляюще взглянул Маркусу в глаза, пытаясь отыскать в них ответ, для чего ему теперь жить.

– Что ж, если ты решил умереть здесь, я умру вместе с тобой, – решительно произнес Маркус. – Ты хочешь и моей смерти? Отвечай!

Бирн медленно покачал головой: ради брата он готов был еще немного вытерпеть эту жизнь.

Положив его руку себе на плечо, Маркус набросил на их головы одеяло и потащил Бирна к выходу.

– Ступеньки обрушились, – предупредил он, – нам придется лезть через окно.

Бирн кивнул. На упругих лианах, вившихся по стенам, им удалось спикировать до второго этажа – там лианы кончались. Переглянувшись, братья оттолкнулись от стены и… прыгнули.