Текст книги "Отечественная социальная педагогика"

1. Обучение чтению и письму. Выразительное чтение.

2. Высшие, словесно-мыслительные упражнения. К последним относятся: пересказ прослушанного, пересказ прочитанного, письменное изложение прослушанного, письменное изложение прочитанного.

В общей сложности все перечисленные упражнения называются словесным обучением или изучением родной речи, отечественного языка и т. д. Словесное обучение и словесное развитие имеют значение не только образовательное, но гораздо более воспитательное, как самое надежное орудие развития мысли и правильного понимания.

Характер человека определяется не широтою или силою его ума, но развитием чувств и силою воли. Ум гораздо меньше оказывает влияния на действия и направление жизни человека, нежели его чувства и воля. В развитии ума содержится скорее формальное начало жизни, чем ее содержание. В развитии же чувства лежат глубочайшие корни направления всей жизни, а сила воли дает орудие для осуществления жизненных задач и целей. Из этого следует, что развитие чувства должно составить одну из самых важных сторон воспитания не только в дошкольный период, но и в самой школе. Воспитанием чувства мы стараемся не только развить силы, как это мы делаем в отношении ума, но стремимся раскрыть и укрепить в ребенке нечто наиболее возвышенное, благородное, чистое, нравственное. В этом отношении ни одна сторона душевной жизни не соприкасается так близко с задачами и целями нравственности, как воспитание чувства. <…>

1. Развитие и воспитание чувства

В ряду душевных способностей (ум, чувство, воля) чувство отличается наибольшей устойчивостью и косностью. Оно не так подвижно и изменчиво, как мысль, оно глубже основывается в душе, для его насаждения и искоренения требуется больше времени и действия в сравнении с другими психическими процессами, оно оказывает большее влияние на всю нервную систему и на все телесные процессы. Наконец, оно гораздо чаще передается наследственным путем, чем сила воли или умственные способности. По всем этим основаниям воспитание чувства – задача существенной важности. Чем более ранние периоды детства мы рассматриваем, тем меньше мы встречаем чувства и тем более находим у ребенка элементарных чувственных ощущений, связанных с чисто физическою жизнью. В это время нет и речи о таких чувствах, как симпатия, привязанность, даже нет страха, удивления, ожидания – ничего подобного у крошечного дитяти и у новорожденного мы не встречаем, но мы найдем у него жажду, голод, боль и выражение общего неудовольствия. Эти простейшие элементарные чувства стоят на страже физической жизни дитяти. Но шаг за шагом из этих простейших физических корней вырастают более сложные чувства, затем возникают высшие чувства, которые станут на страже нравственной жизни, как великая сила, охраняющая высшие требования и проявления души. <…>

Чувство неприятного вызывает у дитяти ряд беспокойных движений, крик и слезы. Чувство приятного обнаруживается спокойными движениями, широким открытием глаз, спокойным выражением личика. <…> Полное неприятностей и страданий начала жизни ребенка в этом мире дает истинную цену его радостям. Уже одно прекращение страданий открывает другую сторону жизни, а удовлетворение скромных потребностей дитяти дает ему первые радости. Эти первые уроки жизни навсегда остаются полезными, ибо и в дальнейшем течении человека ждут и радости, и горести, и отдых, и труд. Без этих противоположностей нет жизни, и не было бы чувства. Благодаря своей противоположности чувства носят в себе источник или заманчивости, или предостережения и являются началом, направляющим нашу жизнь, наши познания и нашу волю. В позднейшем развитии чувство продолжает носить на себе эти два противоположных отпечатка и все позднейшие чувства относятся то к той, то к другой категории. Оттого первые уроки жизни остаются ценными на всю жизнь: мы должны уметь страдать, чтобы понимать и ценить радости. Это основное правило психической жизни составляет и корень ее прогресса. <…>

Эстетическое чувство свойственно даже животным. <…> Дитя может получать элементарные уроки эстетических впечатлений из области звуков, тонов и форм. К числу эстетических впечатлений должна быть отнесена и та симметрия, которая лежит в основании порядка и аккуратности. Чистота, опрятность, порядок должны быть постоянно пред взором дитяти. Крик, резкий тон, грубые впечатления, беспорядок и неряшливость не должны оскорблять глаза и ухо дитяти.

К началу второй половины первого года жизни начинаются те чувства, которые общи человеку и животным и которые мы стараемся воспитанием подавить, или, вернее, преобразовать в иные, благороднейшие эмоции. К таким чувствам относятся гнев и страх. Оба чувства представляют собою душевное состояние, унаследованное с первобытных биологических времен, поэтому они глубоко укоренились, крепко держатся и требуют воспитательных воздействий для своего подавления и преобразования. <…>

Умственные успехи дитяти раскрывают и выясняют действительное значение чувства и его применение, а поведение старших показывает реальные модели, в которых отличаются чувства предшествующих поколений. Результат воспитания чувства у детей будет в зависимости от этих условий. Понятно, какая серьезная задача и какой великий долг лежит на старших поколениях. Нравственное воспитание подрастающих поколений – это всеобщий, основной долг человечества, это высшее и благороднейшее осуществление закона наследственности.

Важное значение в деле воспитания имеет развитие у ребенка чувств альтруистических или симпатии. Чувство это относится по своему существу к области нравственных, лежащих за пределами личности. Чем меньше ребенок, тем более он эгоистичен. Правда, эгоизм дитяти есть следствие его непонимания или, вернее, отсутствия разумения. Лишь при дальнейшем умственном развитии, когда дитя начинает уразумевать последствия своих действий, когда в нем возникает совесть, эгоизм и альтруизм выступают в его жизни, как действительно противоположные начала. В эту пору эгоизм дитяти уже получает нравственное значение, и воспитание дитяти должно противопоставлять ему чувство любви и симпатии. Осуществление этой задачи облегчается тем, что у ребенка – и в этом глубоко сказывается наследственность – уже очень рано появляются признаки развития чувства симпатии и в особенности сострадания.

Быть может, то обстоятельство, что дети сами в начале жизни много страдают, делают их способными рано понимать страдания других. Уже и к концу первого года дети выражают свое сочувствие взрослому, если он страдает или делает вид, что страдает. Хотя в эту пору чувства дитяти носят преходящий, эфемерный характер и лишены глубины и устойчивости, но самый характер чувства и его раннее возникновение не подлежат сомнению.

Вероятно, раннему появлению чувства симпатии много содействует подражание, навеваемое ласками, заботами и любовью к дитяти со стороны окружающих его. <…> Оно способно уже очень рано понимать чувства других и перенимать их или обучаться им подражательно. В этом факте содержится указание на великую важность не только воспитания чувства у детей, но и нашего собственного самовоспитания для пользы наших детей.

Чувства интеллектуальные развиваются у дитяти также очень рано. Уже к концу первого года, в особенности тогда, когда ребенок успеет ознакомится с состоянием внутреннего внимания, у него начинается та радость, которою сопровождаются поиски за истиной и достижение ее; на втором году жизни это чувство ясно выражается. Дитя становится пытливым и любознательным искателем истины и новых знаний и самое это стремление сопровождается сладким, захватывающим чувством интереса и новизны впечатлений. Нередко можно наблюдать, что дети, проснувшись, сами с собою шепчутся, занятые воспоминаниями, и спокойно-радостные от тех усилий, какие дает мыслительная работа, когда она увенчается результатом припоминания. <…>

Чувство существенным образом определяет характер человека и отражается на всех сторонах жизни, в том числе и на умственной, а потому правильное развитие чувства является одной из важнейших задач воспитания.

По своему влиянию на здоровье и характер человека все чувства, согласно учению Канта, разделяются на две категории: чувства приятные, поддерживающие жизнь, и чувства неприятные, подрывающие и убивающие жизнь. Примерами чувств второго рода – страх, печаль, зависть, досада, забота, злость, неудовольствие, ненависть, сомнение, уныние и др. Человеческий язык давно знаком с указанным неодинаковым влиянием чувств и называет одни чувства оживляющими и ободряющими, другие – леденящими, мертвящими, убийственными. Отражаясь неблагоприятно на здоровье человека, неприятные чувства вместе с тем понижают умственную работоспособность человека на 15–25 процентов и при том на срок от нескольких часов до нескольких дней. <…>

Собственно говоря, развитие и охранение чувства более зависит от семьи и от общества, нежели от школы: однако же и школа может оказать могущественное содействие развитию чувства. Содействие это осуществляется в школе, главным образом, посредством примера и личного влияния воспитателей, а также путем подбора таких сведений, фактов и вообще умственных воздействий, которые, независимо от их пользы для умственного развития, способны, вместе с тем, содействовать развитию здоровых чувств и подавлению вредных, сообразно естественному ходу эмоционального развития человека. <…>

Задача воспитания и самовоспитания, по отношению к чувствам, состоит в постоянных попытках и стремлениях обратить порывистые чувства или страсти в чувства медленные с интеллектуальным оттенком, а чувства простейшие или низшие поднять на степень более сложных, высших. Такое превращение чувств свойственно естественному порядку в жизни; так, страх из своей элементарной, полудетской, полуживотной формы воспитанием может быть преобразован в боязнь, т. е. в опасение и предусмотрение зла. Подобным образом, слепой безумный гнев может перейти в негодование и неодобрение зла. Печаль обыкновенно переходит в отчаяние или гнев, но, путем сдерживания и воспитания, возможно обучиться преобразовывать ее в грусть и умиление. Не сдерживаемая зависть способна оставаться долгое время в виде безысходного, неподвижного, мучительного и крайне вредного для души чувства, но, путем воспитания, может перейти в достойные формы соревнования. Путем таких преобразований характер человека становится правильным, здоровым, возвышенным. Умственное развитие есть то великое условие, которое способно могущественнейшим образом содействовать правильному росту и преобразованию чувства, и в этом отношении школа может оказать свое нравственно-культурное влияние. Орудиями этого являются:

1. Личность наставника.

2. Воспитательное влияние наук.

3. Воздействие поэзии и музыки.

Что касается первого условия, то значение его не требует объяснения, а самый факт всеобщего признания учениками типа доброго, любимого учителя указывает на возможность могущественнейшего и обаятельного нравственного воздействия воспитателя на воспитанников. В свою очередь, воспитательное значение наук также велико. В них можно найти неисчерпаемый источник нравственного влияния на юную душу. <…>

2. Развитие воли и характера

В ряду душевных способностей воле, по справедливости, должно быть отведено первое место; она составляет заключительную, можно сказать, главнейшую сторону душевной жизни и является истинной основой характера. Значение человека измеряется тем, что он осуществил, а не тем, о чем он думал. <…> Обыкновенные люди имеют много добрых намерений, но не многие из них осуществляют по причине недостаточного развития воли. Таким образом, воспитание воли должно составлять одну из важнейших задач воспитания человека. <…>

Развитие воли дитяти происходит столь незаметно и постепенным образом, что невозможно указать момент, когда воля уже началась, как невозможно бы ответить, когда кончилась ночь и начался день. Но практически удобно принять, что воля появляется у ребенка одновременно с сознанием. Следовательно, появление у ребенка сознания и как частного признака его – узнавания может служить внешним наглядным знаком, что воля уже существует. <…>

В беспрерывных свободных движениях ребенка заключается первое условие для развития будущей воли. Те дети, которых няни и матери не спускают с рук, будут обладать, быть может, более развитым (и без сомнения более односторонним) чувством, но несомненно потерпят крупный ущерб в развитии воли, а принимая во внимание великую важность воли и в духовном развитии вообще. <…>

Если влияние взрослых на детей остается иногда и без действия, то нередко это случается потому, что сам план взят неверно. Например, иногда, чтобы остановить слезы и крики ребенка, на него тоже кричат или волнуются, отчего и сама педагогическая процедура носит название – «прикрикнуть на ребенка». В этом случае успеха может и не быть, потому что не так легко удалить тем же чувством, но гораздо вернее цель достигается, если для этого прибегнуть к мысли или волевому акту. Если, например, в приведенном примере, вместо волнения и крика, спокойно, тоном убийственной объективности, но с твердой волей сказать ребенку: мы уходим от твоих слез и крика, а когда ты перестанешь плакать, вытри хорошенько глаза от слез и приходи к нам. Часто твердая воля, с которой сказаны эти слова, передаются дитяти как готовая модель, как прием, до которого ребенок сам не додумался в эту минуту, а сама мысль об осушении слез посредством платка уже содержит в себе кинестетические (т. е. двигательные) представления. Слезы легче прекратить этим приемом, чем, например, обещанием наград или угрозой наказания. Перспектива наград и наказаний содержит в себе ближайшим образом только ожидание удовольствия или неприятности, между тем, в приеме, который мы предлагаем (по Локку), содержится внушение самого движения к обузданию слез. Первый путь и длиннее для ума ребенка и не содержит в себе указаний, как его исполнить и достигнуть цели. Совет Локка полезен не только дитяти, но и взрослому. <…>

К числу общепризнанных средств для укрепления воли у детей относятся прогулки, подвижные игры и закаливание. Они по существу своему составляют группу внешних приемов и должны идти в дополнение к указанным сейчас психологическим приемам. <…>

В сравнении с подвижными играми танцы далеко не имеют такого воспитательного значения. В них психологическому элементу дано гораздо меньше простора сравнительно с ритмичным движением под звук инструмента. Танцы являются, таким образом, более элементарной забавой или упражнением, чем подвижные игры. В танцах есть, конечно, иной элемент, который дает им право гражданства и распространения в обществе. Это скорее игра юношеского возраста, далеко не столь педагогическая, как подвижные игры. <…>

Люди, у которых воля развита недостаточно, является нерешительными и не могут исполнить предстоящих им жизненных задач и целей. <…>

Гармоническое развитие душевных способностей (т. е. чувства, ума и воли) есть удел талантливых людей. Но и у обыкновенных людей достаточное развитие воли придает наибольшую гармонию и плодотворность силам и характеру человека. Наоборот, недостаточное развитие воли существенно нарушает гармонию души и устойчивость характера, как это можно нередко наблюдать. При слабости воли характер остается лишенным глубины и склонным к усилению чувствительности и к бесплодным волнениям, – что одинаково вредно отражается и на деятельности взрослого и ребенка. Обидчивость и подозрительность взрослых, слезливость, конфузливость детей, их необходимая застенчивость и беспокойный, изменчивый нрав – все это результаты недостаточного развития воли. <…> Чувства наименее подлежат искусственному развитию, а воля наиболее; умственные способности занимают середину. Следовательно, природа (наследственность) более всего способна наделить человека теми или другими чувствами, а искусство воспитания наиболее сильно в деле укрепления и усовершенствования воли.

В заключение нашего трактата можем формулировать в кратких чертах план развития воли в виде четырех последовательных рядов упражнений.

1. Первую степень развития воли должны составить упражнения мышечно-осязательные для развития у дитяти кинестетических чувств в возможно раннюю пору его жизни (первые месяцы жизни, начиная с 3–4 месяца).

2. С развитием сознания и воли, т. е. с 4–5 месяца жизни, а особенно с конца первого года, необходимо содействовать развитию разнообразных деятельных мышечных упражнений не только легких, но и преимущественно тех, где требуются усилия и напряжения. Этим путем развивается и крепнет чувство воли и самый субстрат ее – физическая сила.

3. Третья сторона задачи состоит в раннем введении в жизнь дитяти таких приятных впечатлений, которые служили бы побуждением и приманкой к мышечным упражнениям.

4. Высшую ступень развития составляет обучение ребенка искусству распоряжаться своими мыслями, чувствами и даже готовыми решениями: направлять их, задерживать, приостанавливать.

Этот четвертый ряд представляется естественным, как взятый из природы, а потому он легко прививается к ребенку. Дети скоро и с охотой следуют по этому, истинно педагогическому, пути: и даже дети, предоставленные самим себе, если только они не ослаблены физически, усваивают путь правильного развития воли, руководясь собственным естественным почином. И скорее случается, что взрослые искусственной постановкой воспитания или неразумной опекой сбивает ребенка с правильной дороги. Иногда случается также, что ребенок, лишенный самостоятельной проницательности, вступает на путь одностороннего развития своих сил, а взрослые не замечают своевременно этой ошибки. <…>

Сикорский И.А.

Об умственном и нравственном развитии и воспитании детей/Энциклопедия семейного воспитания и обучения. Вып. XLIV–XLVL– СПб: Типография М.М. Стасюлевича, 1902. – С. 3–32; 41–84.

А.С. Симонович и Я.М. Симонович[22]22
  Симонович Аделаида Семеновна (1844–1933) – одна из первых деятельниц общественного дошкольного воспитания в России. В 1866–1868 гг. совместно с мужем Я.М.Симоновичем издавала в Санкт-Петербурге первый журнал по взносам дошкольного воспитания.


[Закрыть]

Чувство любви родителей к своим детям есть одно из самых законных чувств человеческой природы. <…> Родительская любовь в отношении к их детям обнаруживается следующим образом: родители, любящие своих детей, желают, чтобы последним было хорошо, чтоб они были счастливы, не только в то время, когда они находятся под их руководством, но и после их детского возраста, когда они становятся взрослыми и самостоятельными. <…> Степень любви родителей к детям может измеряться посту3пками их относительно последних. Чем более поступки родителей лишены эгоистических целей, а имеют целью счастье детей, тем более родители любят своих детей. Чем больше родители выносят лишений, страданий из-за детей, тем сильнее, возвышеннее любовь их. Поэтому любовь родителей, отказывающих себе в куске хлеба, ради своих детей, имеет несравненно большее значение, нежели любовь блаженствующих в роскоши и излишестве родителей, осыпающих своих детей разными драгоценностями. <…> Тем не менее, вглядываясь ближе в отношения родителей к детям, обнаруживается многое, совершенно не соответствующее слишком воспеваемой родительской любви. Очень хорошие во всех остальных отношениях родители поступают иногда так в отношении к своим детям, что не только не содействуют их счастью и благосостоянию, но, напротив, делают их самыми несчастными существами. <…>

Наше обыкновенное, рутинное воспитание, начиная с самого рождения дитяти, таково, что ведет, как оказывается при внимательном наблюдении, не к благу и счастью воспитываемого ребенка, а к результатам совершенно противоположным. <…>

Ребенок начинает ходить. Он начинает карабкаться на разные возвышения, на стулья, лестницы и т. д. Нежные и предусмотрительные родители останавливают ребенка на каждом шагу: не ходи туда, упадешь! Как можно так карабкаться, ведь упадешь, больно будет! Ребенок только что и слышит предостережения от неведомой ему опасности и, оставленный на минуту один, действительно вкарабкается куда-нибудь и падает, нанося себе на самом деле значительный вред, после чего, конечно, исчезнет всякое желание предпринимать столь отважные планы и ребенок делается неповоротливым, ленивым, неловким. <…>

Ребенок получает желание все трогать, осматривать. Тут обширное поле действия любящим родителям. Всякая вещь в их глазах опасна для ребенка: самовар не трогай – обожжешься, ножницы не трогай – обрежешься, вилку не трогай – глаз выколешь, стакан не трогай – разобьешь и обрежешься, палку не трогай – ушибешься, песок не трогай – глаза засыплешь и т. д. У ребенка все отнимают и суют ему в руки разные, действительно безвредные игрушки. Он поневоле теряет свою первоначальную наблюдательность, живость, любознательность, качества, развивающейся в ребенке, неиспорченном ложной любовью родителей. Ложная любовь последних доходит еще дальше. Ввиду блага и счастья своего питомца, его сторожат аргусовыми[23]23
  Аргус – в греческой мифологии многоглазый великан, стерегущий по приказу богини Геры возлюбленную Зевса Ио. Переносный смысл – бдительный страж – Л.М.


[Закрыть] глазами и чуть только кашлянет – ему дают лекарство от кашля, он ляжет на живот – его лечат от животной боли, назначают диету <…> и тому подобные меры. От лекарств организм ребенка расслабляется, делается чувствителен до крайности.

Некоторые родители выражают свою любовь к детям еще курьезнее: они доставляют им постоянное удовольствие есть разные, дорогие лакомства и, из сущей любви, делают их обжорами, единственный идеал которых – лакомые кушанья.

Любящие родители также начинают учить своих детей как можно раньше читать, писать, говорить наизусть басни и стихи, с целью, чтоб дать им прочное образование и сделать их способными и даровитыми людьми. Жаль только, что средство не соответствует цели, ибо раннее учение не только не способствует тому, чтоб производить даровитых детей, но, напротив, способствует тому, чтоб дети получили совершенное отвращение к обучению и образованию, а иногда ребенок от раннего обучения просто тупеет; понятия его спутываются, он делается мрачным и кончает очень плачевно жизнь.

Любящие родители желают сделать своих детей нравственными и с этой целью твердят им: будьте сострадательны! Дают им деньги для раздачи бедным или заставляют их отдавать свои ненужные им вещи. Удивительное сострадание – отдавать другим ненужную вещь или чужие деньги, цена которых даже неизвестна ребенку. С целью развития нравственности же ему говорят, что все люди братья его, что всех нужно любить, а между тем позволяют ему обращаться грубо с прислугою и подают ему в этом достойный пример. <…> С целью развития нравственности ему твердят также: будь прилежен, занимайся, между тем как показывают в этом отношении самый противоположный пример.

Что же выходит из детей, которых родители воспитывают, руководствуясь своею ложной бессознательной, рутинной любовью: да выходит, что мы встречаем на каждом шагу – расслабленных, хилых детей и вследствие этого хилых и расслабленных людей. Что же иное может произвести воспитание, которое не применяет детей к окружающей среде, а именно претензию применять среду к детям и, следовательно, не готовить детей к борьбе с жизнью. Маленьких детей ставят под стеклянный колпак и ограждают от холодного дуновения, от свежего потока воздуха, от прикосновения вещей, а так как рано или поздно они приходят в столкновение с не согретым воздухом, они не выдерживают его и погибают. Точно также и взрослых детей ставят под стеклянный колпак, ограждают от внешней жизни, показывают ее в ненастоящем, ложном свете, но так как рано или поздно не миновать столкновения с настоящей, неподкрашенной жизнью, столкновение не выдерживается, и молодые люди погибают физически или нравственно.

Наблюдая жизнь, мы встретим самые поразительные примеры ложного, невежественного воспитания, примеры, доказывающие, что родители имели в виду счастье детей, а достигают противоположных результатов. <…> В жизни не всегда бывает так, как заранее предположишь. Тысяча мелких случайностей нарушают обычный ход жизни; и первые неудачи легко сразят слабых и неподготовленных детей, бедных умственно и нравственно. <…>

Почему же родители, искренно желая счастья своим детям, чаще всего не достигают этого результата? Потому, что они сами были дурно воспитаны и не понимают сами настоящего значения жизни, а воспитывают своих детей по принятым обычаям. Лучшим доказательством, что они на самом деле воспитывают бессознательно, служить то обстоятельство, что всякий нехороший поступок ребенка, всегда крайне опечаливает и удивляет их, между тем как всякий разумный наблюдатель должен предвидеть и предсказать неизбежное следствие известных причин. Можно ли удивляться, что ребенок простуживается, если он живет в чрезмерно топленных комнатах? Можно ли удивляться, что ребенок жаден, если он постоянно отдавал ненужные или чужие вещи? <…> Пока родители будут руководствоваться в воспитании одною любовью к детям, не сопровождая истинным знанием того, что на самом деле может их сделать счастливыми, не руководствуясь последним словом науки, до тех пор дети будут воспитываться не для настоящей жизни, т. е. не для борьбы с жизнью, и, следовательно, не будут счастливыми.

Отношение матери к воспитанию

<…> Есть у нас педагоги, достойные и почтенные во многих отношениях <…>. Эти педагоги прямо объявляют, что их желание состоит в том, «чтобы русская женщина, испытав глубокое наслаждение самой учить и развивать своего ребенка, не уступала этого наслаждения никому без крайней необходимости». Эти педагоги полагают, что женщине врождены не только способности учить и развивать свое дитя, но и стремление к этому. <…>

Педагоги, подобно приведенным нами, смотрят чрезвычайно легко и поверхностно на дело воспитания детей. <…> Такой поверхностный взгляд на воспитание детей кажется поразительным тому, кто видит все стороны жизни, а не одну только свою специальность и кто сам наблюдал за развитием детей. <…> Вы видите, что среда для детей неудобная, что среду создать нельзя матери в семье, а вам говорят, что ничего нет легче воспитания детей, стоит только послушаться выписанному рецепту – и все пойдет на лад. <…>

Главный недостаток нашего семейного воспитания (даже лучшего семейного воспитания, где за ребенком присматривает сама мать и занимает его сообразными детскими работами, даже работами детского сада) есть именно отсутствие разнообразного труда, могущего служить стимулом для подвижных игр дитяти, для игр, в которых ребенок воображал бы себя материалом, действующим и страдающим лицом. <…>

Только близорукий человек может не заметить, что мать, получившая даже наилучшее образование, не всегда может достигнуть своего идеала в воспитании. Образованная мать, вполне преданная своему мальчику холерического темперамента и посвящающая ему много времени все-таки в конце концов убеждается, что она не дает своему сыну надлежащего воспитания. Мальчик, нуждающийся в мастерских, ремеслах, которых теперь нет в семействах, и вследствие этого не направленный как следует, по отсутствию стимулов для его органов, начинает ломать, разрушать; мать занимает его работами детского сада и играми; но бумажки, деревяшки его не удовлетворяют; ему хочется (инстинктивно) работы, требующей физической силы. Мать отлично понимает, что ее сыну нужны огород, сад, где бы он мог работать заступом, ему нужны полевые работы, в которых он бы мог принять деятельное участие; ему нужны мастерские, где бы ковали, стучали, стругали, пилили и т. и. Только при этих условиях мальчик не мешал бы, не разрушал, не рвал, не приносил бы никому вреда, а напротив, другим приносил бы пользу, а себе удовлетворение. Историческое развитие человека вполне доказывает справедливость требования мальчиком деятельности. <…>

Для того чтобы женщина сделалась способною воспитывать своих детей, необходимо возвратить ее к труду. Труд – вот единственное условие для воспитания хорошего поколения. Разумеется ее труд должен теперь специализироваться – т. е. он должен быть для жизни. Женщина должна работать непосредственно не для одной семьи, а для всех. Ее труд должен доставлять средства семье, но трудами должны пользоваться все.

Но и в этом случае деятельность женщины была бы весьма односторонняя для того, чтобы всесторонне развить детей. Экономический прогресс вырвал воспитание из рук матерей и трудно им дойти до прежнего своего положения. Разделение труда в деле производства породило и разделение труда в деле воспитания. И совершенно справедливо: большая часть производств требует внесемейной деятельности, делающей невозможным воспитание детей самою трудящеюся матерью дома. Должны возникать особые учреждения с мастерскими, садами, огородами и т. и. специально занимающиеся воспитанием малолетних детей. <…>

Для того, чтобы женщина могла быть воспитательницею и матерью своих детей, хотя бы только до 3 лет, необходимо ее к этому готовить, необходимо открыть ей те сведения, которые от нее до сих пор скрывались. Она должна знать свою собственную жизнь, жизнь ее ребенка, законы, на которых основывается прогрессивное его развитие; она должна готовиться в матери и воспитательницы. Это самые трудные должности, слепой случай никак не научит. Правда, женщина, имеющая много детей, получает со временем опытность, но не губит ли она своих первых детей для приобретения этой опытности; и не падает большинство наших детей жертвою именно того невежества женщины.

Пока женщина не будет получать основательного воспитания, пока она не сделается всесторонне развитою и сведущею, пока она сама не сделается деятельностною – до тех пор женщина не должна воспитывать детей, ибо она не может.

Хождение и речь ребенка

<…> Правильно развивающийся ребенок начинает ходить и говорить одновременно в начале 2-го года. Но часто встречаются дети, которые еще в 2 года не ходят и не говорят. На первый взгляд кажется, что такое позднее развитие не производит никакого положительного вреда ребенку, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что от задерживания процессов хождения и речи страдает не только физическое, но и умственное, а следовательно, и нравственное здоровье детей. <…>

Без сомнения, что ребенок, рано ходящий, скучает и капризничает гораздо меньше и пользуется лучшим здоровьем, потому что движение само по себе развлекает его, а желудок хорошо переваривает и тело достаточно питается. Чем больше движется ребенок, тем энергичнее совершаются в нем все отправления тела и тем лучше идет его развитие и тем менее он подвергается болезням.

Позднее развитие речи, хотя менее вредно общему состоянию ребенка, но все-таки может легко породить в нем каприз, опять-таки вредящий здоровью. Ребенок научается говорить вследствие того, что слышит разговор взрослых. Дитя, с которым отчетливо и часто говорят, скорее научается говорить, нежели тот, с которым мало или дурно говорят. Для того, чтобы научить ребенка подражать звукам взрослых, должно ему их говорить отчетливо, ясно, небольшое количество звуков, но часто одни и те же звуки. <…> Взрослые, окружающие ребенка в это время, должны способствовать не только тому, чтоб ребенок вовремя научился говорить, но чтоб он также хорошо научился говорить. Интонация, манера говорить суть качества почти всегда семейные. Если с детьми в семействе говорят в нос, они также обыкновенно говорят в нос, если с ними говорят резко и отчетливо, они выражаются таким же образом.[24]24
  Причины этого явления отчасти наследственные анатомические изменения органов, а отчасти здесь большую роль играет привычка.


[Закрыть] <…> Нельзя не согласиться с тем, что оттенок голоса, интонация остаются на всю жизнь; поэтому важно, чтоб ребенок в первые годы детства слышал ясную, отчетливую речь с верной, резкой интонацией. Особа, которая заикается или картавит, никак не должна учить детей говорить.