Текст книги "Семья, брак и родительство в современной России. Выпуск 2"

Рис. 1. Различия в характеристиках образа отца в представлениях детей из экспериментальной и контрольной групп (1 – положительные личностные качества отца; 2 – отрицательные личностные качества отца; 3 – позитивно оцениваемые детьми характеристики внешнего облика отца; 4 – негативно оцениваемые детьми характеристики внешнего облика отца; 5 – нейтрально оцениваемые детьми характеристики внешнего облика отца; 6 – характеристики деятельности отца в семье; 7 – характеристики деятельности отца в обществе; 8 – удовлетворение биологических потребностей ребенка; 9 – удовлетворение психологических потребностей ребенка; 10 – позитивно оцениваемые ребенком МЛО родителей; 11 – негативно оцениваемые ребенком МЛО родителей; 12 – информированность ребенка о хобби и интересах отца)

Функции отца, связанные с обеспечением им качества жизни своей семьи, поддержанием психологического климата в семье, воспринимались всеми респондентами как проявление деятельности отца в обществе (на работе) и в семье (дома). На графике наглядно представлена обратно пропорциональная выраженность оценок деятельности отца, осуществляемой им в семье и в обществе, в восприятии детей из двух групп. Так, дошкольники, воспитывающиеся в раннем возрасте в семье без няни, в своих рассказах много внимания уделяли «домашним делам» папы: «моет посуду», «пылесосит», «чинит что-то», «готовит кушать», «занимается с сестрой /братом», «собирает мебель», «вешает люстры» и т. п. (29 ед. а.). Интересно, что в этой группе высказывания о «мужской работе в семье», которую выполняет папа, в основном принадлежали мальчикам (27 ед. а.), а не девочкам (2 ед. а.), что также указывало на полоролевую идентичность респондентов. Представления детей из этой группы о деятельности отца в обществе включали следующие суждения: «ходит на работу», «работает поваром/банкиром/строителем и т. п.», «ездит в командировки», «зарабатывает деньги» (6 ед. а.). Все они поровну были распределены в группе мальчиков и девочек (по 3 ед. а.). Аналогичные представления детей из экспериментальной группы о деятельности отца в семье и обществе по содержанию мало отличались от представлений их сверстников из контрольной группы.

В их рассказах упоминание того, что делает папа дома – «моет, чинит, готовит и т. п.» встречалось только один раз, причем в рассказе девочек. По сути, содержание представлений о социальной значимости папы в данной группе ограничилось описанием его профессиональной деятельности, социального статуса, функции по финансовому обеспечению семьи («Папа ходит на работу. Их у него две: одна свинская, а другая, где деньги зарабатывают…», «Ему нравится заниматься работой в банке и сидеть в компьютере», «Папе нравится покупать еду, одежду, ходить на работу и ездить в командировки» и т. п.). Причем мальчики чаще упоминали о профессиональной деятельности отца (13 ед. а.), чем девочки (5 ед. а.). Также в этой группе детей было много высказываний, указывающих на времяпрепровождение отца дома: игра в компьютер, просмотр телевизора, разговор по телефону и т. п.

По результатам частотного анализа высказываний детей из двух групп, наибольшие различия были выявлены в их представлениях о выполнении отцом родительских функций, связанных с удовлетворением психологических потребностей ребенка. В контрольной группе все респонденты (в равной степени мальчики и девочки) чаще всего отмечали, что папа: «любит меня/нас», «заботится обо мне», «гуляет со мной», «играет со мной», «делает зарядку со мной», «смотрит мультики со мной», «читает мне книгу», «шутит со мной», «разговаривает со мной», «покупает/дарит мне игрушки» (76 ед. а.) и реже указывали, что он «кормит», «защищает» и т. п. (5 ед. а.). Детьми из экспериментальной группы совсем не упоминалось о том, что папа обеспечивает физическое существование ребенка («кормит», «одевает», «защищает»), но и высказываний об удовлетворении их психологических потребностей (в общении, принятии, любви) (28 ед. а.) было также существенно меньше. Интересно, что девочки, воспитывающиеся в раннем возрасте с няней, чаще отмечали (18 ед. а.), чем мальчики из этой же группы (10 ед. а.), то, что папа играет, гуляет с ними. В то время как мальчики рассказывали, что им нравится с папой «ездить на выставки по его работе», «выкидывать мусор», «играть в футбол». В целом, в рассказах детей из экспериментальной группы больше присутствовало суждений о том, что папе не нравится делать дома («мамины приказы», «когда я ною», «когда он говорит по телефону, а его тревожат», «когда с ним спорят» и т. п.), чем о том, что он делает вместе с ребенком.

Психологический климат в семье зависит не только от того, какие отношения складываются между родителями, но и от того, как воспринимает эти отношения ребенок. В нашем исследовании было обнаружено, что дети, не имевшие в раннем возрасте няни

и воспитывающиеся в семье только родителями, больше выделяли позитивных проявлений в отношениях своих родителей (21 ед. а.), чем их сверстники, воспитанные нянями (7 ед. а.). Они отмечали, что папа «заботится о маме, ждет ее, разговаривает с ней, любит ее, заваривает ей чай или кофе и т. п.», что они вместе с мамой любят «обниматься», «делать подарки» и т. п. Однако данные высказывания в экспериментальной группе принадлежали только девочкам (7 ед. а.), в то время как в контрольной группе – преимущественно девочкам (18 ед. а.) и в меньшей степени мальчикам (3 ед. а.).

Заключение

Полученные в исследовании результаты частично подтвердили наше предположение о различиях в образе отца в сознании детей, воспитывающихся в разных условиях ранней социализации в семье.

Действительно, в восприятии детей 5–6-летнего возраста, не имевших в раннем возрасте няни, образ отца включал больше положительных качеств личности, чем аналогичный образ в отца в представлениях их сверстников, воспитывающихся с нянями. Для первой категории дошкольников (из семей без няни) деятельность отца в семье («домашняя мужская работа») воспринималась как более важная характеристика, чем его профессиональная деятельность, социальный или финансовый статус, особенно для мальчиков. По всей видимости, это связано с их половой идентификацией, присвоением ими функций отца в семье. Дети из этой группы много внимания уделяли описанию совместной деятельности с отцом (игра, общение, отдых, прогулки и т. п.). В их восприятии отец обеспечивает им защиту, любовь, принятие, заботу. Для девочек особенно важным явилось проявление отцом чувств к матери (помогать что-то делать, заваривать чай, обниматься, делать подарки, видеть ее, любить ее). Данная характеристика образа отца играет важную роль в формировании позитивного образа «Я как женщина» в структуре «Я-концепции» его дочери.

В сознании детей, воспитывающихся в раннем возрасте в семье с наемным работником (няней), образ отца положительными качествами наделяли преимущественно девочки. В восприятии мальчиков личностные качества отца в его образе представлены весьма ограниченно. Мальчики в большей степени были информированы о социальном статусе отца, о важности для него профессиональной деятельности, места работы, чем о его функциях и деятельности в семье. Детям было сложно назвать примеры совместной деятельности с отцом и, наоборот, легко рассказать о том, что не любит папа делать дома. Однако в восприятии девочек совместная деятельность с отцом имела больше положительных примеров (вместе рисовать, плавать, играть), чем в восприятии мальчиков.

Все вышеизложенное косвенно указывает, с одной стороны, на роль мамы в формировании образа отца в сознании ребенка, с другой – на «гендерную ассиметрию» в профессиональном взаимодействии нянь со своими воспитанниками. Как показали наши исследования, в содержании профессионального поведения нянь отсутствуют какие-либо действия, направленные на формирование образа отца в сознании воспитанника. Требования мам, предъявляемые няням относительно их деятельности в семье, также не включают соответствующие установки и ожидания (Дробышева, Бутякова, 2013; Дробышева, Романовская, 2013; и др.). Возможно и сами няни ограничивают информирование детей об отце указанием на его социальные характеристики (статус, профессиональная деятельность и т. п.). Поскольку в группе детей, воспитывающихся в раннем возрасте в семье с няней, образ отца в сознании мальчиков был более редуцирован, чем аналогичный образ в представлениях девочек, то можно предположить, что одним из негативных психологических эффектов ранней социализации в семье с наемным работником (няней), является угроза гендерной идентичности мальчиков.

Выявленные в исследовании факты, возможно, в настоящее время не представляют собой глобальной социальной проблемы. Однако они могут быть рассмотрены как латентные признаки ее вызревания на почве нарастающего кризиса института семьи.

Литература

Абульханова-Славская К. А. Жизненные перспективы личности // Психология личности и образ жизни. М.: Наука, 1987. С. 137–145.

Дробышева Т. В., Бутякова И. В. Образ матери в представлениях детей с частичной материнской депривацией // Личность в современном обществе: психологические проблемы и перспективы развития: Сборник научных трудов. Воронеж: Издат. – полиграфический центр Воронежского гос. ун-та, 2013. С. 420–423.

Дробышева Т. В., Романовская М. А. Представления в семье о статусе и деятельности современной няни как предмет социально-психологического исследования // Личность профессионала в современном мире / Отв. ред. Л. Г. Дикая, А. Л. Журавлев. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013. С. 357–373.

Дробышева Т. В., Романовская М. А. Современная няня в российской семье: наемный работник или член семьи? // Семья, брак и родительство в современной России / Под. ред. Т. Н. Пушкаревой, М. Н. Швецовой, К. Б. Зуева. М.: Когито-Центр, 2014. С. 79–82.

Калина О. Г., Холмогорова А. Б. Роль отца в психическом развитии ребенка. М.: Форум, 2011.

Ломов Б. Ф. К проблеме деятельности в психологии // Психологический журнал. 1981. Т. 2. № 5. С. 3–22.

Проблема субъекта в психологической науке / Под ред. А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой, В. Н. Дружинина. М.: Академический проект, 2000.

Социально-психологические характеристики мам «нянечных детей»[6]6
  На первых этапах исследований термин «нянечные дети» использовался для названия детей, воспитывающихся в полной семье с рождения до 3 лет наемными работниками (нянями). Впоследствии термин стали использовать для детей, у которых наблюдались признаки влияния профессионального поведения няни на их сознание и поведение. В дальнейшем каузальная диада «няня – ребенок» была дополнена элементом «мама». В настоящее время феномен «нянечного ребенка» рассматривается как результат влияния комбинации причин, связанных с особыми условиями становления и развития ребенка в семье с приемным работником (няней) на этапе ранней социализации (см.: Дробышева, 2015).


[Закрыть]
М. А. Романовская (Москва)

В статье изложены результаты исследования социально-психологических свойств личности детей дошкольного возраста, проявляемых ими во взаимодействии со сверстниками, в зависимости от условий воспитания в семье (с няней и без нее). Также показано, что социально-психологические характеристики мам детей, воспитывающихся в раннем возрасте с няней, являются внешним фактором, определяющим выраженность эмпатии и направленность детей на взаимодействие с другими. Наибольшее влияние на изученные свойства детей оказывают: высокий уровень мотивации достижений мамы, резкая смена стиля взаимодействия с ребенком, отсутствие запретов и санкций в сочетании с контролем за поведением ребенка.

Ключевые слова: ранняя социализация личности, факторы социализации в семье, социально-психологические свойства личности, социально-психологические характеристики мам, «нянечные дети».

Современные исследователи проявляют активный интерес к изучению вопросов принятия женщиной роли матери. Особенности взаимодействия матери и ребенка на ранних этапах онтогенеза изучались в психологической науке многими специалистами (Н. Н. Авдеева, Т. В. Архиреева, Дж. Боулби, Л. И. Божович, О. Ю. Дубовик, М. И. Лисина, А. М. Прихожан, Г. В. Скобло, Е. О. Смирнова, Э. Эриксон и др.). Большинство из них подчеркивает важность условий ранней социализации для последующего развития личности ребенка. В качестве специфичных условий социального развития личности в период раннего детства чаще всего рассматривают: сиротство, воспитание в семье с приемными (или замещающими родителями), пребывание ребенка в детском доме и т. п. (А. А. Алдашева, Дж. Боулби, А. В. Махнач, А. М. Прихожан, Н. Н. Толстых, и др.). С нашей точки зрения, включение в семью чужого взрослого (наемного работника), частично выполняющего функции матери по уходу за ребенком раннего возраста (няни), также изменяет направленность и характер социализации ребенка на следующем этапе его развития. Результаты пилотажных исследований, проведенных нами в течение последних двух лет, показали, что, по мнению родителей (нанимателей), няня должна заниматься формированием у ребенка навыков и умений в игре, придумывать сюжет игры, следовать правилам игры, эмоционально сопереживать сверстнику. Позиция няни в вопросах организации поведения ее воспитанника значимо отличалась. Так, большинство нянь считало, что учить ребенка сочувствию должны родители, а они должны научить правилам поведения в обществе (Дробышева, Романовская, 2012). Последующий анализ полученных данных позволил сделать вывод о том, что в ситуации взаимодействия мамы и няни, связанной с воспитанием ребенка, когнитивный конфликт в сознании мамы неизбежен. Этот конфликт происходит в представлении мамы из-за противоречия между идеальной (ожидаемой) и реальной няней, а также противоречия относительно содержания деятельности няни в семье уже в сознании самой няни и мамы. Интересно, что значительная часть обнаруженных нами противоречий между нанимателем (мамой) и наемным работником (няней) не касались жизнедеятельности ребенка (т. е. содержания деятельности няни по уходу за младенцем). Они были связаны с взаимоотношениями мамы и няни. Так, было выявлено, что мама, принимающая на работу няню, ожидала, что она безоговорочно будет выполнять все ее инструкции, просьбы, адекватно реагировать на замечания. Однако реальный опыт ее взаимодействия с няней показал, что наемный работник часто не соблюдает договоренностей. Впоследствии проведенное нами исследование типов взаимодействия современной няни в российской семье, подтвердило факт, что существуют няни с профессиональной позицией, которые открыто проявляют конформизм (соглашаются, но делают по-своему) в отношении требований нанимателей. Их близкая с ребенком психологическая дистанция может приводить к формированию эмоциональной привязанности у ребенка не с мамой, а с няней (Дробышева, Романовская, 2015).

Возникает вопрос, что же заставляет родителей (и, в первую очередь, маму) приглашать в семью наемного работника по уходу за ребенком раннего возраста? Какова мотивация решения мамы о переносе своих функций на чужого человека? И главное: осознает ли мама последствия воспитания няней ребенка раннего возраста?

При изучении проблемы детерминации личности в разных условиях ее социализации следует заметить, что не может быть единственной причины, порождающей следствие. Например, простое указание на наличие няни в раннем возрасте не дает нам понимания каузальной связи. Детерминация социального развития личности на раннем этапе ее социализации обусловлена рядом причин, одна из них – готовность матери к передаче своих функций наемному работнику, другая – с позицией самого наемного работника, принимающего на себя эти функции. Их комбинация определяет специфику социального развития, формирование личностных и социальных качеств ребенка, которые на следующем этапе (дошкольное детство) определяют процесс его самодетерминации.

Все вышеизложенное позволило нам сформулировать цель исследования – выявление факторов социально-психологических свойств личности, проявляемых ею во взаимодействии с другими, в зависимости от условий ранней социализации в семье. Мы предположили, что социально-психологические свойства личности в группе детей, воспитывающихся в раннем возрасте в семье с наемным работником (няней), зависят от мотивации достижения мамы, ее ценностных ориентаций, представлений о ребенке, предпочитаемого стиля воспитания ребенка. Данные характеристики выступают предпосылкой особенностей социализации «нянечного ребенка» на этапе становления его системы отношений со сверстниками.

В исследовании участвовало 76 детей в возрасте от 4,7 до 6 лет, разделенные на две группы по критерию присутствие/отсутствие няни в раннем возрасте, а также мамы этих детей (76 чел.). Группы детей были выровнены по критерию экономического статуса семьи, по составу семьи (полная), по полу (поровну мальчики и девочки). Все няни имели полную занятость в семье воспитанника. Присутствие няни в жизни ребенка с 0 до 3 лет контролировалось как дополнительная переменная. Программа исследования включала два блока методик, первый из которых был ориентирован на изучение социально-психологических свойств детей, проявляемых ими во взаимодействии со сверстниками (наблюдение; игра «Мозайка»; «Эмоциональные лица» Н. Я. Семаго, «Цветик-семицветик» И. М. Витковской, «Незаконченные истории» Е. О. Смирновой, В. М. Холмогоровой). Второй блок методик предполагал выявление у мам их отношения к ребенку (мини-сочинение), предпочитаемого стиля воспитания (методика «АСВ» Эйдемиллера, Юстицкиса), уровня мотивации достижения (методика Т. Элерс), согласованности/рассогласованности мотивационно-личностной сферы (методика А. Б. Фанталовой). Представим результаты, полученные на группе детей, воспитывающихся в раннем возрасте в семье с наемным работником (няней).

Результаты исследования

На первом этапе исследования выявляли различия в выраженности социально-психологических свойств личности (эмпатии, направленности, активности, самостоятельности) у детей из двух групп – экспериментальной (дети, воспитывающиеся в семье с наемным работником – няней) и контрольной (дети, воспитывающиеся в раннем возрасте без няни). Для выявления различий применяли критерий H Краскела – Уоллиса (при р<0,05) и дискриминантный анализ. Результаты дискриминантного анализа показали следующее. Две группы респондентов различаются по набору переменных (λ=0,785; χ²=17,04; р=0,014), указывающих на: проявление эмпатии во взаимодействии со сверстником, характер направленности, выраженность самостоятельности / зависимости детей от взрослого, а также на проявление активности детей в процессе взаимодействия со сверстниками.

В дискриминантную функцию вошли следующие переменные (все с положительным знаком): адекватность восприятия эмоций сверстника, предпочитаемые формы помогающего поведения, чувствительность к сверстнику (параметры оценки эмпатии); модальность направленности (эгоизм/альтруизм), оценка действий партнера по взаимодействию (параметры оценки направленности); привлечение внимания взрослого (параметр оценки самостоятельности); степень вовлеченности во взаимодействие со сверстниками (параметр оценки активности). В результате анализа получено 92,2 % правильно классифицированных случаев. Из числа испытуемых экспериментальной группы 4 чел. были ошибочно отнесены к контрольной и 2 чел. из контрольной группы по значениям вышеперечисленных переменных также ошибочно были внесены в экспериментальную.

Таким образом, социально-психологические свойства личности детей дошкольного возраста, проявляемые ими во взаимодействии со сверстниками и формирующиеся в разных условиях ранней социализации, т. е. в семье с наемным работником (няней) и без него, отличаются по уровню и выраженности 7 из 17 заявленных в анализе показателей: эмпатии, направленности, самостоятельности и активности личности. В экспериментальной группе обнаружены трудности проявления респондентами эмпатии как на уровне адекватности восприятия эмоций другого, так и на уровне оказания помощи сверстнику, проявления чувствительности по отношению к нему. Эгоистическая направленность данных детей на себя, свои интересы в процессе взаимодействия со сверстниками связана с негативными (иногда демонстративными) оценками действий и личности партнера по взаимодействию. Данные дети компенсируют трудности взаимодействия со сверстниками усиленным привлечением внимания взрослого (воспитателя, помощника воспитателя в детском саду), ситуации взаимодействия с которым для них более привычны (перенос сложившихся отношений с няней). Следует отметить, что выраженность всех исследуемых свойств личности, проявляемых детьми в процессе взаимодействия со сверстником (и чужими взрослыми) позволяет нам предположить, что уровень социально-психологической зрелости (Журавлев, 2007), характеризуемой по нескольким «специфичным признакам» в группе детей, воспитывающихся в раннем возрасте с няней, ниже, чем в группе их сверстников, воспитывающихся в раннем возрасте в семье без няни. Данные нашего пилотажного исследования, упоминаемого в начале статьи, показали, что именно няни (независимо от типа профессионального взаимодействия), выступающие посредниками в отношениях своих воспитанников со сверстниками на этапе ранней социализации, не считают формирование эмпатии, альтруизма и т. п. своей профессиональной задачей. По их мнению, этим должны заниматься родители (Дробышева, Романовская, 2015).

На втором этапе исследования выявляли взаимосвязь (по критерию Спирмена) между социально-психологическими характеристиками мам (отношение к ребенку, установки на воспитание ребенка, мотивация достижения и согласованность/рассогласованность мотивационно-личностной сферы) и выраженностью социально-психологических свойств личности детей, воспитывающихся в раннем возрасте в семье с няней. В анализ были включены только те характеристики, которые отличают «нянечных детей» от сверстников, воспитывающихся в раннем возрасте в семье без няни.

Выявлено, что наибольшее влияние мамы оказывают на неадекватность восприятия эмоций сверстника их ребенком, на отсутствие чувствительности во взаимодействии со сверстником, но не на формы помогающего поведения (возможно, предпочтение провокационной или прагматической помощи – есть результат влияния няни). Иными словами, они играют важную роль в формировании эмпатии у ребенка. Кроме того, следует отметить и негативное влияние исследованных мам на формирование несамостоятельности ребенка, проявляемой им во взаимодействии со сверстниками, его зависимости от поддержки взрослого, играющего роль «посредника» в отношениях с другими детьми. Эгоизм и склонность к провокационной помощи другому, проявляемые «нянечными детьми» во взаимодействии со сверстниками, также зависят от предпочитаемого мамой стиля воспитания, ее представлений о ребенке, уровня мотивации достижений и т. п. Как показало наше исследование, активность/пассивность ребенка во взаимодействии со сверстниками в наименьшей степени зависит от исследованных характеристик мамы. Однако степень вовлеченности ребенка во взаимодействие со сверстниками (по сути различающая две группы респондентов по критерию «самостоятельность – зависимость»), определяющая его готовность к активному сотрудничеству с другими детьми, связана с характеристиками мамы. В частности, низкая эмоциональность включения «нянечного ребенка» в игровые действия со сверстниками зависит от негативных оценок нравственных качеств ребенка, отраженных в представлениях его мамы.

Среди изучаемых нами социально-психологических характеристик мам чаще всего образовывали связи со свойствами ребенка, указывающими на его низкий уровень социально-психологической зрелости, следующие характеристики: высокий уровень мотивации достижений; тип воспитания ребенка, связанный с «воспитательной неуверенностью», «фобией утраты ребенка», «расширением родительских чувств», «проекцией на ребенка собственных нежелательных качеств», «неразвитостью родительских чувств», «внесением конфликта между супругами в сферу воспитания»; резкая смена стиля взаимодействия с ребенком; отсутствие запретов и санкций с доминирующим контролем за поведением ребенка. Амбивалентность и негативная модальность оценок нравственных, волевых, эмоциональных и социальных качеств ребенка в представлениях мам, по всей видимости, отражается в предпочитаемом ею стиле его воспитания. На этапе пилотажного исследования нами было обнаружено, что в семьях, где присутствует наемный работник по уходу за ребенком, свое представление о стиле воспитания мама переносит на няню. Можно только предположить, что неуверенность мамы в себе, своих способностях воспитывать ребенка при высокой мотивации достижений, а также, возможно, ее неудовлетворенность взаимоотношениями с мужем, которые она переносит на своего ребенка, и т. п. – все эти характеристики выступают предпосылкой готовности мамы к приему в семью наемного работника, выполняющего ее функции по уходу за ребенком.

Литература

Дробышева Т. В. Взаимодействие исследовательской и практической психологии в изучении конкретного социально-психологического феномена // Взаимоотношения исследовательской и практической психологии / Под ред. А. Л. Журавлева, А. В. Юревича. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2015. С. 538–555.

Дробышева Т. В., Романовская М. А. Системная детерминация эффектов ранней социализации: образ няни в представлениях мамы воспитанника // Развитие психологии в системе человекознания. Т. 2 / Отв. ред. А. Л. Журавлев, В. А. Кольцова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 354–357.

Дробышева Т. В., Романовская М. А. Типы профессионального взаимодействия современных российских нянь: социально-психологический анализ // Социальная психология и общество. М., 2015. Т. 6. № 3. С. 81–97.

Журавлев А. Л. Социально-психологическая зрелость»: попытка обосновать понятие // Феномен и категория зрелости в психологии / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007. С. 198–222.