Текст книги "Семья, брак и родительство в современной России. Выпуск 2"

Раздел II
Социально-психологические характеристики современной семьи

Совладание с деструктивной привязанностью к партнеру в близких отношениях[7]7
  Работа выполняется при финансовой поддержке РГНФ, проект № 15-06-10671/15.


[Закрыть]
Т. П. Григорова (Кострома)

[email protected]

В статье представлено описание феномена деструктивной привязанности к партнеру в близких (супружеских) отношениях. Проанализирована идея о стрессовом влиянии на личность угрозы потери партнера и разрыва значимых отношений. Описаны специфические компоненты деструктивной привязанности, а также их связь с выбором копинга испытуемыми. Представлены результаты, подтверждающие снижение жизнеспособности и благополучия в близких отношениях как результат действия специфических проявлений деструктивной привязанности и использования субъектами непродуктивных индивидуальных копинг-стратегий для совладания с ними. Ключевые слова: совладающее поведение, отношения привязанности, компоненты привязанности, стресс, разрыв отношений, деструктивная привязанность.

В настоящее время по-прежнему остается актуальным изучение межличностных отношений и их влияния на благополучие и качество жизни личности. В свою очередь, многие как иностранные, так и отечественные исследователи, утверждают, что проблемные аспекты близких (в том числе супружеских) отношений, такие как насилие, ревность, измена, нарушения привязанности, одиночество, химические и поведенческие аддикции, непродуктивный диадический и индивидуальный копинг партнеров, приводят к существенному снижению уровня их удовлетворенности отношениями, делают отношения напряженными, стрессогенными (Екимчик, 2011; Григорова, 2015; Москаленко, 2010; Никольская, 2010; Шипова, 2014, Эйдемиллер, 2007; Berscheid, Regan, 2005; Mikulincer, 2007; Shaver, Randall, Bodenmann, 2009; Vangelisti, 2009; и др.).

Значимым источником стрессового напряжения, возникающего у партнеров в близких отношениях, с точки зрения теории привязанности, является ситуация или переживание угрозы потери партнера и разрыва данных отношений (Боулби, 2003). Также имеются результаты исследований о том, что такие показатели привязанности взрослых, как тревога потерять партнера, избегание близости с ним, снижают степень их удовлетворенности отношениями, что также является фактором дестабилизации отношений (Кувшинова, Сычев, 2012). Классики изучения феномена совладающего поведения (Lazarus, Folkman, 1984) также подчеркивают стрессогенное влияние на личность угрозы разрыва значимых связей или потери значимого объекта.

В настоящем исследовании мы рассматриваем феномен включенности человека в эмоционально тяжелые для него отношения, создающий угрозу для его личностного благополучия и адаптации с точки зрения теории привязанности и тех ее нарушений, которые проявляются по отношению к партнеру. В данном контексте предметом нашего изучения стала привязанность к партнеру, отношения с которым не удовлетворяют потребностям субъекта в любви, принятию и безопасности; создают угрозу для его психологического, психического и физического благополучия, однако активно сохраняются им в течение длительного времени. Данный тип привязанности мы предлагаем называть деструктивной привязанностью, в связи с ее дезадаптивной, стрессогенной, вредоносной направленностью по отношению к ее субъекту. Поскольку поведение привязанности актуализируется и усиливается в ситуациях угрозы разрыва близких отношений с партнером, то именно совладание со стрессом угрозы способствует их благополучию и психологической безопасности (Григорова, 2015). Психологическая безопасность переживается личностью как состояние спокойствия, комфорта, равновесия. Нарушение этого состояния вследствие возникновения объективных или субъективных угроз отражается на психическом благополучии человека и, в частности, ощущается им как ограничение собственной активности, свободы воли, суверенности и др. (Харламенкова, 2013).

В качестве основного предиктора психологического благополучия личности во всем разнообразии трудных жизненных ситуаций чаще всего рассматривается использование ею проблемно-ориентированного копинга, как наиболее продуктивного в большинстве трудностей (Рассказова, Гордеева, 2011). Продуктивный копинг также связан с положительным воздействием на психоэмоциональное состояние человека и функционирование близких отношений как системы: разрешение трудной ситуации, снижение уровня напряжения, тревоги, дискомфорта. Непродуктивный копинг связан с преобладанием эмоциональных реакций на ситуацию в виде погружений в переживания, самообвинение, обвинение партнера и др. (Крюкова, Сапоровская, Куфтяк, 2005). Однако в настоящее время признается тот факт, что выбор той или иной стратегии еще не обеспечивает эффективность совладания. Важно учитывать влияние обстоятельств, индивидуальных факторов, важности самого стресса. Наиболее успешным будет выбор той стратегии, затрата сил при применении которой будет наименьшей при наиболее положительном результате (Ветрова, 2011; Сергиенко, 2011).

Таким образом, целью исследования являлось изучение совладающего поведения субъектов деструктивной привязанности к партнеру, уровня его продуктивности и обусловленности характеристиками привязанности как фактора ухудшения благополучия и жизнеспособности их отношений.

Эмпирическая база исследования состояла из 165 чел., состоящих в отношениях любовной привязанности (в том числе в супружеских отношениях) от 3 до 20 лет. Средний возраст испытуемых – 32 года (SD=3,8). Все испытуемые были разделены на две группы. В первую группу вошли 43 женщины и 40 мужчин (n=83), не состоящие в отношениях деструктивной привязанности. Во вторую группу – 48 женщин и 34 мужчины (n=82), являющиеся субъектами деструктивной привязанности.

Основным методом исследования являлось авторское феноменологическое интервью. Для изучения индивидуального копинга использовался Опросник способов совладания – WCQ С. Фолкман и Р. Лазаруса (Folkman, Lazarus, 1988) в адаптации Т. Л. Крюковой, Е. В. Куфтяк, М. С. Замышляевой (2004); для изучения компонентов привязанности партнеров в близких отношениях – Мультиопросник измерения романтической привязанности у взрослых – MIMARA, адаптация Т. Л. Крюковой, О. А. Екимчик (2009).

Результаты и их обсуждение. Согласно данным, полученным нами данных из феноменологического интервью, субъекты деструктивной привязанности регулярно испытывают тревогу, связанную со страхом потерять партнера; узнать об обмане с его стороны; с общим недоверием к нему. Чувства описываются испытуемыми как хронические, возникающие вне независимости от объективных обстоятельств; как «изматывающие», «опустошающие».

При изучении чувств и переживаний субъектов деструктивной привязанности нами были выявлены следующие эмоции, характеризующие выборку: страсть, желание полностью обладать партнером (χ²=125,45, р≤0,001); ненависть к партнеру (χ²=121,66, р≤0,0 01); внутренняя напряженность (χ²=128,65, р≤0,001). Все испытуемые отмечают силу и тяжесть собственных переживаний. С одной стороны, они склонны оправдывать наличие столь сильных переживаний именно уникальностью своего опыта, что схоже с работой такого защитного механизма, как рационализация (χ²=121,66, р≤0,001); с другой стороны, ими отмечается «ненормальность», деструктивность данных переживаний. В то же время большинство субъектов деструктивной привязанности игнорируют либо не в полной мере осознают ту угрозу, которую представляет для них отношения с конкретным партнером (в частности, элементы насилия в отношениях), склонны «забывать» эпизоды ненадежности и безразличия партнера, что, на наш взгляд, является действием защитного механизма вытеснения (χ²=115, 48, р ≤ 0, 001).

Идея о том, что в подобных отношениях фрустрируются потребности субъекта деструктивной привязанности также нашла свое подтверждение: оказалось, что им свойственен более высокий уровень фрустрации в близких отношениях с партнером (р≤0,001). Испытуемые также имеют более высокий уровень самоподдержки (р≤0,001). Тревога, страх потерять партнера, трудности в удовлетворении собственных потребностей в любви способствуют их эмоциональному дистанцированию от партнера для того, чтобы уменьшить силу переживаний. Именно эмоциональная отдаленность от партнера, трудности в установления близости с ним могут способствовать нарастанию тревоги и укреплению привязанности к партнеру. Также им свойственен более высокий уровень ревности (р≤0,001), что связано с желанием подавить тревогу в отношениях с партнером путем осуществления контроля над ним и отношениями в целом, проявления которого и выражаются в ревности. Более высокий уровень «срастания» с партнером (р≤0,001) испытуемых, имеющих деструктивную привязанность, связан с проблемами у них такой привязанности в дифференцировании личностных границ, что является закономерным итогом отсутствия подлинной психологической безопасности в отношениях.

Различия в выраженности компонентов привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых контрольной группы представлены в таблице 1.

Таблица 1

Сравнение выраженности показателей привязанности у субъектов с деструктивной привязанностью (n=82) и испытуемых контрольной группы (n=83)

Фрустрация субъектов отношений деструктивной привязанности оказалась положительно связана с использованием копинг-стратегии «планирование решения проблемы» (R=0,67 при р≤0,001), что объясняется возникновением у испытуемых желания получить удовлетворение своих потребностей через попытки улучшить взаимоотношение с партнером, добиться необходимой эмоциональной близости с ним. Также была выявлена значимая положительная взаимосвязь между уровнем «самоподдержки» и использованием конфронтативного копинга (R=0,426 при р≤0,048), что проявляется в попытках испытуемых укрепить, усилить дистанцированность от партнера путем демонстрации враждебности к нему, тем самым избегая негативные переживания. Вероятно, что партнеры, имеющие высокий уровень самоподдержки в отношениях, не склонны воспринимать другого партнера как способного оказать им помощь в совладании, поэтому выбирают копинг, позволяющий им оказывать наибольшее сопротивление стрессу. Положительная связь выявлена между «самоподдержкой» и копинг-стратегиями «принятие ответственности» (R=0,516 при р≤0,014). Также нами было выявлено, что чем выше у партнера выражен такой компонент романтический привязанности, как «ревность», тем в большей мере он использует копинг-стратегию «бегство-избегание» (R=0,476 при р=0,025). Ревность к партнеру, связанная с недоверием к нему, тяжелыми переживаниями, в определенной мере затрудняет применение проблемно-ориентированного копинга и подталкивает человека к избеганию решения проблемы. Кроме того, ревность, на наш взгляд, связана с проблемой контроля над партнером. А поскольку осуществлять полноценный контроль над другой личностью практически невозможно, а также испытываются чувства небезопасности и непринятия, это становится предпосылкой для использования стратегии «бегства-избегания». Значимую отрицательную взаимосвязь между ревностью и использованием копинг-стратегии «положительная переоценка» (R=–0,448 при р≤0,035) мы можем объяснить тем, что ревность, как тяжелое для испытуемых переживание, связанное со страхом потерять партнера, способствует их восприятию отношений как опасных, тревожных, которые хочется разорвать, что затрудняет возможность положительно переоценить ситуацию. Сравнительный анализ различий используемых копинг-стратегий между партнерами с деструктивной привязанностью получить следующие результаты. Таким образом, субъекты отношений с деструктивной привязанностью:

1. Чаще используют копинг-стратегию «дистанцирование» (р≤ 0,002). Эта стратегия связана с когнитивными усилиями, направленными на уход от проблемы и желание уменьшить ее значимость. Частое использование этой стратегии во многом связано с большей тяжестью испытываемых переживаний. Невозможность избавиться от источника переживаний, приводят к желанию отгородиться от них.

2. Чаще используют копинг-стратегию «самоконтроль» (р≤0,008), что говорит о силе негативных переживаний, с которыми приходится им совладать, применять усилия, направленные на регуляцию своих чувств.

3. Чаще используют копинг-стратегию «принятие ответственности» (р≤0,154), что связано с их склонностью к рационализации, стремлением оправдывать действия партнера. Переживая негативные чувства, данные испытуемые не склонны ожидать или обращаться за помощью к партнеру, что подталкивает их самим искать пути решения проблемы.

4. Чаще используют копинг-стратегию «бегство-избегание» (р≤ 0,001). Совладание у данных испытуемых происходит в большей степени с чувствами, состояниями, переживаниями, поэтому усилия, направленные на избегание негативных переживании, нередко оказываются эффективными.

Описанные выше различия представлены в таблице 2.

Выводы

Совладая с эмоциональными переживаниями, небезопасностью и непринятием в отношениях деструктивной привязанности, испытуемые используют разнообразные копинг-стратегии, но продолжают испытывать высокий уровень стресса и сохраняют неудовлетворяющие их отношения. В таких отношениях они применяют преимущественно избегающие стратегии копинга и стратегии эмоционально-ориентированного копинга. Это свидетельствует о сложности эмоционального переживания стресса, трудностях в использовании продуктивных стратегий, о неподвластности данной ситуации контролю, а также о склонности испытуемых уклоняться от травмирующих переживаний для сохранения относительного психологического комфорта. Использование стратегий «принятие ответственности», «положительная переоценка» позволяет частично адаптироваться к испытываемому в отношениях стрессу, что усиливает субъективное восприятие отношений с партнером как уникальных и сверхзначимых. Однако, вследствие глубокой неудовлетворенности отношениями, ими практически не используется копинг, направленный на отношения, а также диадический копинг.

Таблица 2

Различия в выраженности копинг-стратегий по методике «Опросник способов совладания» у субъектов с деструктивной привязанностью и испытуемых из контрольной группы (n=165)

Литература

Абульханова-Славская К. А. Жизненные перспективы личности // Психология личности и образ жизни. М.: Наука, 1987. С. 137–145.

Абульханова-Славская К. А. Типология активности личности // Психологический журнал. 1985. Т. 6. № 5. С. 3–18.

Боулби Дж. Привязанность. М.: Гардарики, 2003.

Ветрова И. И. Развитие контроля поведения, совладания и психологических защит в подростковом возрасте: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2011.

Григорова Т. П. Деструктивная привязанность во взрослом возрасте и совладание с ее проявлениями: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2015.

Екимчик О. А. Совладание со стрессом в ситуациях ревности и измены // Стресс, выгорание, совладание в современном контексте / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. С. 237–257.

Москаленко В. Д. Зависимость. Семейная болезнь. М.: Пэр Сэ, 2009.

Крюкова Т. Л., Сапоровская М. В., Куфтяк Е. В. Психология семьи: жизненные трудности и совладание с ними. СПб.: Речь, 2005.

Кувшинова О. А., Сычев О. А. Стиль привязанности и удовлетворенность отношениями у супружеских пар с различным стажем семейной жизни // Психолого-педагогическое сопровождение семьи в реалиях современного социокультурного пространства: Материалы Международной научно-практической конференции. Екатеринбург, 2012. С. 206–211.

Ломов Б. Ф. К проблеме деятельности в психологии // Психологический журнал. 1981. Т. 2. № 5. С. 3–22.

Никольская И. М. Клиническая психология семьи: основные положения // Медицинская психология в России: Электронный научный журнал. 2010. № 4. URL: http://www.medpsy.ru/mprj/ archiv_global/2010_4_5/nomer/nomer13.php (дата обращения: 24.08.2015)

Рассказова Е. И., Гордеева Т. О. Копинг-стратегии в психологии стресса: подходы, методы и перспективы исследований // Психологические исследования. 2011. № 17. URL: http://www.psystudy.com/index.php/num/2011n3-17/493-rasskazova-gordeeva17.html (дата обращения: 02.02.15).

Сергиенко Е. А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 1. С. 120–132.

Харламенкова Н. Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Н. В. Тарабрина. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. С. 133–159.

Шипова Н. С. Совладание с переживанием измены в близких отношениях: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Кострома, 2014.

Эйдемиллер Э. Г., Добряков И. В., Никольская И. М. Семейный диагноз и семейная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов. Изд. 3-е. СПб.: Речь, 2007.

Berscheid E., Regan P. C. The psychology of interpersonal relationships. Pearson Prentice Hall, 2005.

Lazarus R. S., Folkman S. Stress, Appraisal and Coping. N. Y.: Springer Publishing House, 1984.

Mikulincer M., Shaver P. R. Attachment in adulthood: Structure, dynamics and change. N. Y.: Guilford Press, 2007.

Randall A. K., Bodenmann G. The role of stress on close relationships and marital satisfaction // Clinical Psychology Review. 2009. V. 29. P. 10 5 –115.

Vangelisti A. L. Feeling Hurt in Close Relationships. N. Y.: Cambridge University Press, 2009.

Психологическая готовность к семейной жизни как аспект самоопределения
И. В. Дубровина (Москва)

[email protected]

Обосновывается положение о том, что подготовка молодых людей к семейной жизни заключается не только в занятиях по «семьеведению» и в «половом просвещении», но и в развитии нравственных качеств личности, необходимых для благополучной, счастливой семьи. Ключевые слова: самоопределение, половое воспитание, семья, школа, психологическая готовность к семейной жизни, нравственное воспитание.

Самоопределение – сложный и длительный процесс. Он означает определение себя в мире, предполагает, что перед человеком открываются разные возможности самоосуществления. Самоопределяться молодому человеку приходится во многом: в своих отношениях к миру, в вопросах смысла существования, в проблемах собственного самосознания (общечеловеческое, этническое, религиозное, историческое, нравственное, профессиональное и пр.), в социальных и культурных ценностях, в своих чувствах, в идеалах. Можно сказать, что в самоопределении взрослеющего человека рождается смысл его последующей жизни.

Признавая большое значение подготовки молодежи к жизни, педагоги, родители, психологи основное внимание уделяют формированию мировоззрения юношей и девушек, их профессиональным намерениям, выбору будущей профессии. Вопросы – «куда пойти учиться», «как стать хорошим специалистом», «как установить хорошие отношения в коллективе» и пр. – центральные в разработке проблемы самоопределения и подготовки молодежи к жизни. Но есть еще одна очень важная сторона жизни человека – жизнь семейная.

Современная семья – самый чувствительный показатель духовного и социального здоровья общества. Семья является сложнейшим социальным объединением, с которым так или иначе связана жизнь каждого из людей. Поэтому один из важных аспектов самоопределения взрослеющего человека – формирование его готовности к созданию в будущем собственной семьи. Самоопределение в этой сфере жизни, как и во всех других, – сложный и длительный процесс. Не всегда человек, достигший определенного возраста, готов к созданию семьи.

Ранний брак для двух молодых людей может оказаться не просто воплощением романтической мечты быть вместе и в радости, и в горести, но может стать настоящим испытанием на прочность характера и чувств. У молодых людей могут возникнуть психологические трудности. Юноша и девушка как бы переходят из одного мира отношений в другой. До брака их отношения были похожи больше на дружеские. Дружеские же отношения с начала и до конца остаются неофициальными, необязательными. Они существуют только потому, что есть потребность в их сохранении. После заключения брака возникают новые отношения – супружеские, которые по содержанию остаются неофициальными, а по форме становятся официальными. Молодые люди берут на себя определенные обязательства друг перед другом, ответственность за семью, за детей. По словам К. Маркса, никто не принуждает к заключению брака, но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.

Супружество предъявляет определенные требования к поведению и поступкам молодоженов, оно в той или иной степени ограничивает индивидуальную свободу, приносит ежедневные хлопоты. Рождение детей ставит новые проблемы перед супругами. И вот этот переход от некоторой необязательности к ответственности не для всех юношей и девушек совершается сразу и безболезненно. Поэтому один из важных аспектов самоопределения растущего и взрослеющего человека – формирование его психологической готовности к созданию своей семьи. Психологическая готовность, прежде всего, включает в себя осознание юношей и девушкой того, что регистрация брака есть не завершение, а лишь начальный этап на пути создания семьи, что счастье семьи во многом зависит от осознания молодыми людьми правовой и нравственной основы брака. И, конечно, насколько у них развита способность быть по-настоящему любящим, т. е. способность любить человека ради него самого.

Уместно вспомнить предупреждение В. А. Сухомлинского: «Труднейшая страница человеческой мудрости – это постичь умом и сердцем, что значит любить так, чтобы был счастлив тот, кого ты любишь, чтобы счастливым приходил в мир тот, кого порождает любовь. От того, как будут овладевать молодые поколения этой великой мудростью, зависит не только личное счастье. От этого зависит нравственная чистота и счастье всего общества» (Сухомлинский, 1971, с. 143). Создание собственной семьи – личный выбор каждого человека. Но этот выбор требует личностной зрелости, способности принять на себя ответственность за него. Поэтому к семейной жизни человека надо специально психологически готовить как к очень сложной деятельности.

Причем начинать воспитывать молодежь в преддверии или после свадьбы слишком поздно. К семейной жизни человека следует готовить с детских лет, со школьной скамьи. Это легче и эффективнее, чем потом создавать многочисленные психологические консультации, разбирающие сложности уже существующей семьи, когда психолог-консультант должен обучать уже взрослых людей нормальному общению и взаимодействию в семье.

В плане подготовки детей и школьников к семейной жизни, безусловно, полезны и специальные лекции, беседы, и реализация программ по проблемам полового воспитания, просвещения, семьеведения и пр. Но, главное, такая подготовка должна заключаться в развитии их личности, повышении уровня их нравственного развития.

Специфика семейной жизни заключается в том, что для которой встречаются мужчина и женщина, связанных и половым влечением, и высокими нравственными отношениями, что вместе и означает любовь. А. С. Макаренко обращал внимание на то, что силы «любовной» любви могут быть найдены только в опыте неполовой человеческой симпатии. Что, воспитывая в ребенке честность, работоспособность, искренность, уважение к другому человеку, к его переживаниям и интересам, мы тем самым воспитываем его и в половом отношении, формируем готовность к семейной жизни.

Известно, что основными социальными институтами, призванными помочь детям в их нормальном взрослении, социализации и самоопределении, являются семья, образовательные учреждения, общество в целом. В настоящее время, осуществляя задачу нравственного воспитания подрастающего поколения, и в семье, и в школе мало внимания обращают на самую суть его – на воспитание психологической культуры личности ребенка. Такое воспитание обусловлено развитием духовных потребностей в познании и самопознании, рефлексии, красоте, творчестве, общении, поиске смысла жизни, оно предполагает не только глубину интеллектуального развития, но и тонкость и богатство эмоциональной сферы, что помогает растущему человеку воспринимать и понимать чувства и переживания других людей, откликаться на них. Как показывают психологические исследования, у многих детей не развивается желание и не формируется умение внимательно относиться к потребностям и переживаниям других людей, заботиться о близких, развивается эгоистическая мотивация. Такую внутреннюю позицию человек может сохранить, создав и свою собственную семью, где требования, адресованные ранее отцу или матери, предъявляются теперь супругу. А между тем умение и желание понять окружающих людей, учитывать их интересы, вкусы, настроения, привычки являются непременным условием благополучия будущей семейной жизни. Каждый из социальных институтов, решая вопросы психологической готовности детей, подростков, молодежи к семейной жизни, должен руководствоваться принципом непрерывности этого процесса (Сергиенко, 2012) и учитывать возрастные особенности развития самосознания, индивидуальных потребностей, интересов и пр. Самым первым и главным «социальным институтом» для ребенка, конечно, является семья. Ребенок растет, переходит из одного социального института в другой, но влияние на него семьи сохраняется. Буквально с рождения он впитывает понятия, образы, а вместе с ними и через них – некий заданный в семье, установленный и поддерживаемый тип социальных отношений, особенности мироощущения, которыми определяются эмоциональные и этические нормы отношений, эталоны поведения, общая направленность личности и т. д. В воспитании ребенка как будущего семьянина огромная роль принадлежит примеру родителей – видит ли ребенок воочию счастье семейной жизни, радость общения отца и матери. А. С. Макаренко замечал, что настоящая любовь между отцом и матерью, их нежность и уважение друг к другу, помощь и забота являются самым могучим воспитательным фактором, возбуждают у детей внимание к серьезным и красивым отношениям между мужчиной и женщиной. Способствуют постепенному развитию такой стороны самосознания, как осознание себя представителем определенного пола. Овладевая культурой в процессе неформального семейного образования, ребенок одновременно овладевает собой и своим поведением, постепенно накапливает свой собственный опыт отношений, интересов, переживаний. «Следует задуматься, – замечает В. П. Зинченко, – не является ли то, что Л. С. Выготский называл социокультурным контекстом развития, духовным укладом, который начинает усваиваться в раннем детстве» (Зинченко, 2003, с. 419).

Половая принадлежность – самая первая категория, в которой осмысливает себя ребенок. Половые различия дети весьма рано осознают, а затем довольно остро переживают. Например, вот какие вопросы детей 2–3 лет, связанные с этой проблемой, приводит К. Чуковский в своей книге «От двух до пяти». Так, мальчик спрашивает: «Папа, а когда ты был маленький, ты был мальчик или девочка?». Или: «Папа, как узнают, кто родился – мальчик или девочка? Ведь на них нет ни штанишек, ни юбочек». Или: «Слушай, мама, когда я родился, откуда ты узнала, что я – Юрочка?»

Еще Л. Фейербах указывал, что осознание индивидом себя в качестве мужчины и женщины является непременным условием успешного развития личности. Он писал, что личность есть ничто без полового различения. Поэтому с самого раннего детства нужно тактично знакомить детей с проблемами пола. Готовить их к встрече с представителями другого пола, придавая этой встрече соответствующие содержание и направление.

Дети очень неравнодушны к своей внешности, которая уже в дошкольном возрасте фокусирует их напряженные эмоциональные переживания, а затем влияет и на формирующуюся общую самооценку. Очень важно помочь ребенку увидеть и осознать достоинства своей внешности, помочь ему полюбить свой внешний облик, относиться к нему спокойно, не стесняться его. Обратить внимание ребенка на то, что все девочки и мальчики, в том числе и он (или она) прекрасны, надо только уметь увидеть это. Именно в этом возрасте закладывается определенная модальность эмоционального отношения ребенка к миру, к людям, к себе. Эта модальность зависит в значительной степени от психологической атмосферы в семье, от тех отношений, которые складываются у ребенка с родителями и другими членами семьи. Наверное, самое ценное, что получает ребенок в семье, – это ощущение себя нужным, любимым, это дает ему спокойствие и уверенность в отношениях с окружающим миром, он к нему тоже относится с доверием и любовью. Родительская любовь создает основу для позднейших гуманных и благожелательных отношений человека к людям. Чувство любви есть тот общий фон, который упорядочивает и оживляет все остальные чувства, формирует и обогащает эмоциональный мир растущего человека, позволяет ребенку соприкоснуться с такими чувствами, как человеколюбие, великодушие, милосердие, бескорыстие и пр.

То, что ребенок приобретает в семье, он сохраняет на долгие годы. «Именно опыт, приобретенный в раннем детстве, формирует такие основные феномены, как порядочность и чистоплотность, самодисциплина и самоотверженность, которые, в свою очередь, влияют на поведение человека в рамках последующих половых отношений» (Борман, 1975, с. 11).

Когда ребенок поступает в школу, происходит как бы «слияние» двух социальных институтов – семьи и образовательного учреждения, развитие ребенка находится под влиянием уже двух основных факторов – семейной ситуации и школьной. Конечно, можно ответственность за подготовку школьников к созданию собственной семьи возложить на родителей. Важность семьи в подготовке ребенка к будущей семейной жизни неоспорима. Но, как известно, семьи бывают разные. И семья может выступать в качестве как положительного, так и отрицательного фактора воспитания.

Есть явно неблагополучные семьи, в которых присутствуют грубость, скандалы, аморальное поведение, насилие. Подросткам из таких семей присущи агрессивность, пренебрежение к достоинству личности. Есть так называемые внешне «благополучные» семьи: в одних из них процветают потребительство и бездуховность, что формирует у ребенка гипертрофированные материальные, престижные потребности, в других – отсутствуют эмоциональные связи ребенка с родителями, что ограничивает его положительные эмоциональные переживания и впечатления. В жизни многих детей отсутствует любовь как явление культуры, как тип нормальных отношений между людьми. У детей из подобных семей по сути дела оказывается полностью неудовлетворенной основная потребность детского возраста – потребность в любви и внимании со стороны родителей, и это неминуемо приводит к напряженным переживаниям ребенка, которые становятся основой для формирования его характера и отношений с окружающими.