Текст книги "Современные международные отношения. Эпоха перемен"

Аналогичные задачи поставлены и при строительстве нового глубоководного порта вблизи Архангельска, который будет располагаться в 55 км к северу от города в Белом море севернее острова Мудьюг и круглогодично обслуживать крупнотоннажные суда. По прогнозам экспертов, его мощность к 2040 г. составит 25 млн тонн в год. Проект предполагает создание специальных мощностей для перевалки нефтеналивных грузов, минеральных удобрений, для контейнерных перевозок и для перемещения иных грузов строительного назначения. Схожими функциями по перегрузке нефти и других грузов наделены недавно созданные порт Варандей, расположенный в Баренцевом море недалеко от одноименного поселка в Ненецком автономном округе.

Порт Лавны в Кольском заливе близ Мурманска планируется ввести в эксплуатацию в 2024 г. С его помощью планируется нарастить поставки грузов в южном направлении. С вводом новых угольных и нефтяных терминалов порта Лавны Мурманский транспортный узел станет одним из важнейших логистических хабов в Арктике и займет важное место в реализации транспортного коридора, который протянется до иранского порта Бендер-Аббаса на берегу Ормузского пролива и далее до индийского Мумбаи. В свою очередь, ряд портов специально предназначен для осуществления перевозок по Северному морскому пути и предоставления услуг по ледокольному сопровождению судов, дозаправке и ремонту. К числу последних относятся такие северные порты, как Диксон, порт Провидения и Певек.

Символом возвращения России в Арктику на современном этапе стала экспедиция на Северный полюс в августе 2007г. В ней приняли участие около 100 ученых-экспертов, депутатов и журналистов, атомный ледокол «Россия», судно «Академик Федоров», вертолеты, а также глубоководные батискафы «Мир-1» и «Мир-2». Именно при помощи батискафов «Мир-1» и «Мир-2» были взяты пробы арктического грунта на дне полюса. Важным символическим жестом данной экспедиции стало водружение российского триколора на дне Северного полюса, которое вызвало столь острую и эмоциональную реакцию стран мира. Следует отметить, что экспедиция 2007 г. была не чисто научным проектом, она скорее была предназначена для публичной демонстрации решительных намерений России в отношении Арктики, а также ее возросшего научного потенциала. Именно в данном ключе стоит рассматривать и погружение российского батискафа на дно Северного полюса.

Россия предпринимает меры для укрепления своего присутствия в Арктике на постоянной основе. Помимо прочего, это достигается за счет постепенного обновления ледокольного флота. Благодаря советскому заделу, современный ледокольный флот России включает в себя как атомные, так и дизельные ледоколы. Атомные ледоколы значительно превосходят обычные и по мощности энергетической установки, и по проходимости. Они способны преодолевать льды до трех метров толщиной. Однако большинство атомных ледоколов советской постройки уже выработали свой ресурс и нуждаются в замене. На сегодняшний день атомный флот России насчитывает два двухреакторных ледокола («Ямал», «50 лет Победы»), два однореакторных («Таймыр», «Вайгач»), атомный лихтеровоз-контейнеровоз «Севморпуть» и целый ряд вспомогательных судов. По общему числу единиц ледокольного флота (51) Россия является безусловным лидером среди стран Арктического региона. Также в первую пятерку лидеров по количеству ледоколов входят Финляндия, Канада, США и Дания.

В рамках замены ледокольного флота России был разработан проект 22220/ЛК-60Я. Головной ледокол данного проекта «Арктика» был построен и спущен на воду в 2016 г. В 2019 г. на него был установлен ядерный реактор, и в настоящее время он находится в порту приписки. Другой ледокол проекта 22220 «Сибирь» был спущен на воду в 2017 г. Третий ледокол данной линейки «Урал» также был построен и передан своему заказчику – «Атомфлоту». Тем временем уже идет разработка ледокола нового проекта под названием «Лидер», который по своим данным превзойдет все предыдущие. Ввод в эксплуатацию ледокола нового типа намечен на конец 2027 г.

К настоящему моменту Россия располагает разветвленной нормативно-правовой базой, позволяющей ставить и осуществлять в Арктике серьезные государственные задачи. Говоря о документах новейшего времени, следует выделить концепции внешней политики 2016 и 2023 г., Стратегию национальной безопасности РФ 2021 г., военную доктрину России 2015 г., Указ Президента РФ от 2 мая 2014 г. «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации», закон 2018 г. «О развитии Арктической зоны Российской Федерации», а также указ Президента РФ 2020 г. «О стратегии развития арктической зоны РФ и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 г.», федеральный закон от 13 июля 2020 г. «О государственной поддержке предпринимательской деятельности в Арктической зоне Российской Федерации». Следует также упомянуть постановление Правительства РФ от 18 сентября 2020 г. № 1487 «Об утверждении Правил плавания в акватории Северного морского пути».

Председательство России в Арктическом Совете пришлось на 2021–2023 гг. При этом с февраля 2022 г. полноформатное сотрудничество государств Арктического Совета с Россией было приостановлено. Это коснулось и взаимодействия рабочих и экспертных групп, и сотрудничества на уровне старших должностных лиц. Передача председательства от России к Норвегии прошла летом 2023 г. в дистанционном режиме. Отстранение России от международного сотрудничества в Арктике опровергло тезис об «арктической исключительности». Вопреки тезису о деполитизации арктического форума, Арктический Совет занял однозначную антироссийскую позицию. Вступление де-факто Швеции и Финляндии в НАТО в 2023 г. означает еще большее военное присутствие американских вооруженных сил в приграничных к России регионах Северной Европы, на что российское руководство не может не реагировать укреплением военных возможностей российского Северо-Запада.

Тем временем Арктика заметно поднялась в списке региональных приоритетов внешней политики России, заняв в нем вторую позицию после стран ближнего зарубежья. Согласно новейшей концепции внешней политики РФ 2023 г., основной задачей российской политики в Арктике является обеспечение «благоприятных международных условий для социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации». Учитывая недружественную политику стран Запада, нацеленную на изоляцию России и усиление в регионе своего военного присутствия, в документе сформулирована задача по нейтрализации курса недружественных государств на милитаризацию региона и изоляции России. Для реализации этой задачи Россия будет выстраивать взаимовыгодные отношения с неарктическим странами, которые проводят конструктивную политику в отношении Москвы.

Арктика для России – не только богатейшая территория, но и, прежде всего, место исторического проживания русского этноса, а также малочисленных коренных народов, и в этом заключается коренное отличие России от многих других арктических государств, и прежде всего от США и Канады, для которых северные регионы были объектом колонизации, но не местом зарождения государственности.

В качестве одного из главных оппонентов России в Арктике выступают США. Позиции Москвы и Вашингтона не совпадают по целому ряду важных проблем региона: расширение арктического сектора России за пределы 200 морских миль, что связано с подачей обновленной заявки в Комиссию ООН по границам континентального шельфа; неурегулированный вопрос о линии разграничения между двумя странами в Беринговом море; использование трасс Северного морского пути. Именно США настаивают на том, чтобы РФ не вводила никаких ограничений на использование данного транспортного маршрута иностранными судами.

Данный вопрос имеет давнюю историческую подоплеку. В 1965 г. СССР объявил проливы Карские Ворота, Югорский Шар, Маточкин Шар, Вилькицкого, Шокальского и Красной Армии своими территориальными, а проливы Дмитрия Лаптева и Санникова – историческими водами. Тогда же Соединенные Штаты заявили о непризнании советских претензий.

Осознавая, что существующие правовые нормы серьезно ограничивают возможности политического маневрирования, Вашингтон выступает за свободу рук в осуществлении своей арктической политики. США выступают за интернационализацию Арктики, полагаясь на мощь военных союзов и влияние американских транснациональных корпораций. В 2006 г. американская корпорация «Объединенное управление нефтегазовым консорциумом» направила на имя президента России «Уведомление» о заявлении на исключительное право разведки, разработки и добычи нефтегазовых ресурсов Общего района Арктики. Консорциум объявил себя «ответственным посредником» по разработке нефтегазовых ресурсов «общего наследия человечества» и заявил о своих «исключительных правах» в отношении района за пределами 200-мильных исключительных экономических зон пяти арктических государств.

В данной ситуации грань между военно-политическими и правовыми методами отстаивания собственных интересов США в Арктике довольно тонка, и в зависимости от текущей политической конъюнктуры мы вправе ожидать использования тех или иных средств как по отдельности, так и в совокупности. Таким образом, в начале 2009г. президент США Джордж Буш-младший утвердил директиву «О региональной политике в Арктике», которая провозглашает регион зоной национальных интересов США, и предписал «продемонстрировать военную мощь» всем странам, граничащим с Северным ледовитым океаном, с помощью новой военной базы. В документе подчеркивается, что «в Арктике Соединенные Штаты имеют широкие фундаментальные интересы в сфере национальной безопасности и готовы действовать независимо либо в союзе с другими государствами по защите этих интересов».

Инструментом силовой политики Вашингтона в большой арктической игре следует считать и размещение элементов системы ПРО США на Севере (Аляска). Вызывают тревогу и планы НАТО по дислокации в Арктике и прилегающих к ней районах (на Балтике, в Северном и Баренцевом морях) «на временной основе» военно-морских сил, оснащенных управляемыми высокоточными ракетами. Технически данное оружие предназначено для перехватывания баллистических ракет на разгонном участке, что вызывает у России законные опасения. В гражданской сфере обращает на себя внимание стремление США ликвидировать заметное отставание от России по количеству ледоколов. Таким образом, политика США в Арктике преследует как военно-политические цели (развертывание системы ПРО, возможность проведения военно-морских операций, отражение террористических угроз и защита территории), так и служит реализации экономических интересов, главными из которых являются доступ к нефтегазовым ресурсам Арктики, а также использование трансарктических морских (Северный морской путь) и воздушных маршрутов.

Вопрос о возможности прямого силового давления США на Россию в контексте неопределенности статуса арктического шельфа представляется уравнением с рядом неизвестных величин. США действительно могут использовать военно-политическое давление в отношении России со стороны НАТО, поскольку все арктические державы, за исключением России, являются членами североатлантического альянса, при этом принадлежат к лагерю сторонников укрепления его роли на международной арене и в урегулировании региональных кризисов. Увеличение числа военных учений, проводимых странами – членами НАТО в северных широтах, свидетельствует о том, что опция военно-политического давления на Россию по-прежнему находится на повестке дня.

Рецидивом холодной войны следует признать постоянное военное присутствие США вблизи российских границ и нежелание сократить свой военный потенциал в регионе. Это привело к тому, что Россия была вынуждена возобновить полеты стратегической авиации, а также предприняла шаги в сторону усиления обороны своих северных территорий. Частичное восстановление военного потенциала России в Арктике также вызвало критические замечания со стороны американского Госдепартамента.

В сентябре 2016 г. в докладе Госдепартамента США по арктической политике отмечалась необходимость сохранения доминирующей роли США в регионе, особенно в условиях российской политики в Арктике. В том же документе призывалось обратить внимание на китайские интересы в Арктике, особенно в Исландии и Гренландии. В последующих документах, включая арктическую стратегию министерства обороны США 2019 г., «красной нитью» проходит тезис о конкуренции США с Россией и Китаем. В американском документе заявляется стремление укреплять сеть союзнических и партнерских институтов с участием западных стран, а также отражен тезис о том, что вооруженные силы США, если потребуется, должны сдержать и победить агрессию великих держав (России и Китая). Несмотря на то что в документе угроза военного конфликта в регионе оценивается как низкая, авторы документа указывают на то, что межгосударственные отношения в Арктике входят в зону неопределенности, что может угрожать интересам безопасности США.

В ходе президентства Д. Трампа США неоднократно высказывались в пользу наращивания своего военного присутствия в Арктике. По словам министра военно-морских сил США Ричарда Спенсера, «текущая задача ВМС США заключается в наращивании мощи в Арктике путем создания новых стратегических военно-морских баз в регионе Берингова моря и расширения своего военного присутствия на Аляске».

На этапе президентства Д. Байдена тезис о необходимости во что бы то ни стало сохранить американское лидерство в Арктике был повторен неоднократно. В январе 2021г. Пентагон обнародовал обновленную версию своей арктической доктрины. В документе, озаглавленном «Возвращение господства в Арктике», довольно много места отводится характеристике угроз, главным образом связанных с деятельностью России и Китая, и указываются способы противодействия им.

В ноябре 2022 г. США решили пойти на провокацию. Один из колумнистов The Wall Street Journal Томас Дэнс, который ранее занимал пост члена федеральной комиссии по арктическим исследованиям, написал, что США должны вернуть себе остров Врангеля. По его мнению, остров принадлежал США, но в 1924 г. СССР захватил эту землю после того, как Москва направила туда канонерскую лодку «Красный Октябрь». При этом американский «исследователь» умолчал о том, что на самом деле Соединенные Штаты, воспользовавшись обстоятельствами революции и гражданской войны в России, незаконно захватили российский остров и удерживали его некоторое время. Посол по особым поручениям МИД России Николай Корчунов, который в это время являлся председателем Комитета старших должностных лиц Арктического совета, подчеркнул, что принадлежность острова Врангеля Российской Федерации неоспорима.

Наконец, в декабре 2023 г. США в одностороннем порядке объявили о расширении границ своего континентального шельфа за пределами 200 морских миль, а Госдепартамент США опубликовал новую расширенную карту континентального шельфа Арктики. Площадь американского шельфа согласно данным карты превышает 1 млн кв. км. Однако указанные в картах Госдепартамента границы шельфа не имеют юридического статуса, так как США не ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г. и не представили свои геологические доказательства комиссии ООН по границам континентального шельфа.

Таким образом, контуры будущей арктической политики США прорисовываются более отчетливо. Отличительной особенностью современной ситуации в Арктике является последовательная консолидация стран Запада на антироссийской платформе. В этой ситуации Россия вынуждена считаться с угрозой политической изоляции и находить нетривиальные решения.

В свою очередь, Европейский союз также не остался в стороне от обсуждения арктической проблематики, и в его арктической политике антироссийская доминанта только возрастала. Еще в марте 2008г. в докладе Верховного представителя Европейского союза по вопросам общей внешней политики и политики безопасности Хавьера Соланы говорилось, что европейским странам следует готовиться к конфликтам с Россией из-за энергоресурсов Арктики. Столь резкое заявление руководителя внешнеполитического ведомства ЕС совершенно не вытекало из логики предыдущей политики ЕС в данном регионе, не говоря уже о том, что оно шло вразрез с взаимными партнерскими обязательствами ЕС и России в рамках «Северного измерения».

Лишь три государства ЕС (Дания, Финляндия, Швеция) географически входят в состав Арктического региона. При этом Швеция и Финляндия не имеют прямого выхода к Северному Ледовитому океану и лишены арктического шельфа, а автономные арктические территории Дании (Фарерские острова и Гренландия) не входят в состав ЕС. Кроме этого, ЕС все еще не получил статус постоянного наблюдателя при Арктическом Совете. Брюссель осознает ограниченность своих возможностей в Арктике, однако не теряет надежд укрепить свое влияние в регионе. Подтверждением этому служит коммюнике «Европейский союз и Арктический регион», принятое Европейской Комиссией в 2008 г. В документе провозглашалась неразрывная связь ЕС с Арктикой посредством географии, истории, экономики, а также благодаря научным достижениям. Еврокомиссия в данном документе подчеркивала стремительное изменение климата Арктики, что, с одной стороны, несет в себе новые угрозы вроде глобального потепления, а с другой – открывает новые возможности, связанные с развитием арктических территорий и использованием транспортных магистралей.

В документе также отмечалось, что экологические изменения в Арктике влекут за собой геостратегические перемены, последствия которых могут оказать влияние на глобальную стабильность и европейскую безопасность. Вследствие этого, по мнению авторов документа, ЕС необходимо разработать основы своей арктической политики, добиваясь «устойчивого использования арктических ресурсов», а также принять деятельное участие в многостороннем управлении Арктическим регионом. Со стороны Еврокомиссии прозвучало уверение в том, что ЕС не останется пассивным наблюдателем за процессом раздела Арктики, а в качестве главных партнеров в вопросе добычи энергоресурсов на арктическом шельфе назывались Норвегия и Россия.

ЕС намерен проводить в Арктике активную автономную политику, которая будет частью общих усилий арктических государств и других заинтересованных сторон, направленных на коллективное управление данным регионом. Термин «управление Арктикой», весьма распространенный в европейской научной литературе, представляет собой завуалированное стремление европейских компаний грубо нарушать суверенитет России и других стран региона под предлогом заботы об экологии и за счет манипулирования темой заботы о малых коренных народах Севера.

Уже сейчас видно желание ЕС создать рамочные условия для хозяйственной деятельности арктических стран, ввести жесткие экологические стандарты мореплавания и эксплуатации природных богатств региона, добиваться запрета на эксплуатацию танкеров и других крупнотоннажных судов, которые не удовлетворяют экологическим стандартам ЕС. Второй пункт расхождения интересов Москвы и Брюсселя видится в стремлении ЕС пусть и косвенно, но выступать арбитром в вопросе об эксплуатации нефтегазовых месторождений арктического шельфа. Содержание и значение часто используемого в документах ЕС термина «устойчивое использование энергоресурсов» нигде не разъясняется, что оставляет простор для двойственного толкования, в результате чего в адрес некоторых стран, в том числе и России, могут прозвучать обвинения стран в несоблюдении «экологических стандартов безопасности». При этом собственные стандарты геологоразведки, добычи и транспортировки энергоресурсов ЕС преподносит как образцовые.

Третье тревожное для интересов России положение арктической стратегии ЕС касается требования «открытого и равного доступа» к арктическим ресурсам, что может рассматриваться как попытка Брюсселя претендовать на ресурсы, расположенные за пределами экономических зон арктических государств. В заявлении, сделанном Европарламентом в январе 2011 г., прямо говорится о том, что ЕС необходимо занять более активную позицию по Арктике, чтобы не выйти из гонки за право эксплуатации природных ресурсов региона, таких как нефть, газ и рыбные ресурсы. По мнению европарламентариев, Брюссель довольно много внимания уделял экологической и климатической проблематике Арктики, защите прав коренных малочисленных народов, однако должен вспомнить и о своих энергетических интересах в этом регионе.

В позднейших документах ЕС этот тезис получил свое дальнейшее развитие. В связи с этим следует упомянуть о совместном коммюнике Еврокомиссии 2012г. «Развивая политику ЕС в Арктическом регионе: прогресс с 2008 года и дальнейшие шаги», резолюции Европарламента 2014г. по стратегии ЕС в Арктике, совместном коммюнике Европейской комиссии 2016г. «Интегрированная политика ЕС в Арктике». В документе 2016г. откровенно заявляется намерение ЕС играть ключевую роль в Арктике.

Доминирующей идеей во всех программных документах ЕС является мысль о взаимовлиянии климатических и экологических процессов в Арктике и Европейском регионе. Брюссель является основным импортером рыбы из северных морей. Отсюда делается вывод о том, что любая катастрофа с разливом нефти затронет ЕС напрямую. ЕС также готов вклиниться в спор за природные богатства региона. Таким образом, европарламентарии призвали Европейскую комиссию принять активное участие в разработке месторождения Кванефьельд, расположенного на юге Гренландии. Месторождение содержит около 1 млрд тонн минерализованной руды со значительным количеством редкоземельных металлов и урана. Попытки установить контроль над месторождением уже ранее предприняли США и КНР.

Практически во всех своих документах ЕС проводит идею о том, что он является экспертом по развитию энергосберегающих технологий и по сохранению экосистемы Арктики. В резолюции Европарламента 2017 г. подробно раскрывались экологические риски экономической деятельности в Арктике и делался вывод о необходимости усиления законодательного контроля за грузоперевозками в регионе. В документе говорилось о необходимости запрета на использование тяжелого мазута при морских перевозках в Арктике. В случае разливов высокоплотные топливные эмульсии могут быть транспортированы на очень большие расстояния. Все это создает огромные риски для продовольственной безопасности общин коренных народов Арктики, которые зависят от рыболовства и охоты.

Четвертая и наиболее важная причина расхождения интересов России и ЕС в Арктике заключается в том, что Брюссель открыто выступает за интернационализацию Арктического региона, что напрямую противоречит интересам России и большинства других арктических государств. В частности, Брюссель ратует за свободу мореплавания в северных широтах и за право свободного прохода через международные морские пути, к которым он относит и Северный морской путь.

В октябре 2021г. Европейская комиссия обнародовала стратегический документ, определяющий приоритеты, цели и задачи ЕС в арктическом макрорегионе. В документе в очередной раз сделан акцент на усилении влияния ЕС в Арктике. В качестве основной угрозы для Арктики ЕС рассматривает изменение климата. Для ее парирования ЕС берет курс на то, чтобы максимально ограничить добычу энергоносителей из арктических недр. Поскольку сама по себе стратегия не является обязывающим документом, эта установка будет воплощаться посредством изменения соответствующих политик стран – членов.

Стратегия постулирует: «Европейская комиссия будет работать с партнерами над многосторонним юридическим обязательством не допускать дальнейшего освоения запасов углеводородов в Арктике или соседних регионах, а также не приобретать такие углеводороды, если они будут добываться». Данное положение коренным образом противоречит курсу России по разработке природных богатств Арктике. Многие российские проекты («Ямал СПГ», «Восток ойл», «Арктик СПГ-2») запускались с прицелом на европейский рынок сбыта, который данным решением закрывается для многих российских компаний.

Любопытно, что ЕС предъявляет претензии не только России и Китаю, но и собственным арктическим странам. Брюссель желает, чтобы арктическая политика Дании, Финляндии и Швеции была более прозрачной и управляемой. В свою очередь, в северных столицах испытывают резонный скепсис по данному вопросу. Следует также отметить стремление ЕС к максимальной интернационализации арктической повестки, намерение не только принимать участие в устоявшихся форматах, но и создавать новые, конкурирующие форматы с расширенным составом участников. При этом ЕС явно не планирует учитывать позиции России по большинству арктических аспектов. Как явно деструктивную следует квалифицировать оценку ЕС действующего в Арктике международно-правового режима как недостаточного. Например, ЕС лоббирует идею принятия дополнительного соглашения по регулированию рыболовства в регионе.

ЕС строит свою арктическую политику на нескольких уровнях – через ООН и региональные международные форумы (АС), на уровне двустороннего сотрудничества, а также напрямую взаимодействуя с коренными народами Арктики. Следует уточнить, что, согласно критериям Арктического Совета, которые разделяет и руководство ЕС, коренным населением признается не все население, проживающее в арктической зоне (около четырех миллионов человек, половина из которых проживает на территории России), а лишь около 500 тыс. малочисленных народов (саамы, эскимосы и др.). ЕС призывает Россию соблюдать декларацию Генассамблеи ООН 2007 г. о правах малых народов и заявляет о том, что намерен активно защищать языковые и культурные права финно-угорских народов, проживающих в северных регионах России. Последнее является неприкрытым вмешательством ЕС во внутренние дела России.

Важно! в Арктике пересекаются интересы арктических и неарктических государств, глобальных (ООН) и региональных организаций и форумов (ЕС, НАТО, АС), субрегиональных объединений (СБЕР, Совет министров Северных стран), крупнейших нефтегазовых компаний (Газпром, Роснефть, Total, Statoil, Conoco Philips, Exxon Mobil, Chevron, BP), объединений коренных народов Крайнего Севера и других участников. За последние 25–30 лет Арктика превратилась из периферийного региона, «замороженного» по линии противостояния Востока и Запада, в регион жесткой конкурентной борьбы и одновременно активного межправительственного диалога в условиях создания новой платформы для многостороннего регионального взаимодействия.