Текст книги "Крушение звёзд"

– Я видела это убийство по холовизору. Бедная девочка. – Катун поежилась. – Мой отец работал коммивояжером на большой территории, а маму я и не помню. Мне привычно быть в дороге. – Она снова знойно улыбнулась. – И я никогда не бывала за пределами планеты. К тому же для девушки вроде меня всегда найдется способ добраться домой. Или можно найти новый дом.

– Э… хорошо… Номер вашего кома вот здесь на анкете, – сказал Гарвин. – Я… Мы свяжемся с вами на днях.

Кекри Катун поднялась, открыла дверь, обернулась и взглянула на него.

– Думаю, выступать… с вами… с вашим цирком… самая восхитительная мысль, когда-либо меня посещавшая, – выдохнула она, и дверь отсека закрылась за ней.

– Ффууу, – выдохнул в свою очередь Гарвин, потянулся было за пивом и понял, что ему надо чего-нибудь покрепче. Он достал графин с бренди и подпрыгнул, когда дверь снова скользнула в сторону…

– И вправду «фу»! Она чисто выбрита, не так ли?

Ньянгу нашел банку с пивом и открыл ее.

– Итак, что мы собираемся предпринять на ее счет?

– Я только представитель службы безопасности, – ухмыльнулся Иоситаро. – Разумеется, ты собираешься нанять красотку.

– Почему «разумеется»?

– Потому что всегда хорошо иметь шпиона перед глазами, – фыркнул Ньянгу. – Или бедрами, как может получиться в данном случае.

– Не слишком ли мы строги к ней? Что за шпионские дела?

– Не настолько строги, насколько ей бы понравилось. Ну же, Гарвин! Перестань думать тем, что в штанах, и включи мозги. Женщины вроде нее не дуют тебе в ушко… Или мне… И не считают нас самым лакомым кусочком после слонов.

Гарвин тяжело опустился на стул.

– Да. Ты прав. Я тупица. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кому она стучит?

– Можно предположить, коль скоро она не возражает против космических путешествий, стало быть, работает на кого-то более дальновидного, чем Фили или тот парень, который баллотируется от конституционалистов.

– А далеко идущие планы у нас строят…

– Директора.

– Именно.

– Так почему бы нам просто не отказать ей в работе?

– Потому что они попытаются снова… Кто бы они ни были… Может, подкупят одного из униформистов. Может, внедрят другого агента, – объяснил Ньянгу. – Если уже не внедрили. Мы уволили двадцать три человека и добавили порядка тридцати местных. Не считая старушки Кекри. Возьмем ее… Да, кстати, ты не имеешь привычки разговаривать во сне?

– Нет, насколько я знаю.

– Тогда преврати ее в нашего агента. Трахай до посинения, только чтобы она плясала под нашу дудку. Или я могу всадить ей укольчик в хорошенькую маленькую задничку, и она у меня запоет, как птичка, рассказывая нам все, включая то, собственно, чего хочет этот директор Бертл. И ни в жисть не вспомнит об этом, когда проснется. Помнишь, как нас сканировали, когда мы вступали в Корпус?

– Ага.

– Первый способ гораздо забавнее, кстати.

– Э…

– Я не скажу Язифи. – Ньянгу злостно ухмыльнулся. – А ты уверен, что нет иной причины, по которой ты не пожертвовал бы своей добродетелью ради Корпуса, а?

Гарвин сердито взглянул на него, сообразив, что друг, должно быть, в курсе его дел с Дарод. Как, вероятно, и весь проклятый цирк.

– Она подпишет контракт, и я перетряхну все ее барахло, дабы удостовериться, что ее ком работает не очень хорошо… И что бы она ни передавала, я буду фильтровать. Ну же, где твой боевой дух?! И не ты ли тот парень, который там, на Гримальди, похвалялся, что со всеми этими карликами и уродцами и китайскими акробатами все это начинает здорово походить на настоящий цирк?

– В цирках, как правило, не бывает шпионов, – слабо возразил Гарвин.

– Так будь новатором! Заведи новую традицию! Можешь приписать авторство себе! Кроме того, подумай о старушке Рандульф в ее брачную ночь.

– Это все сделано с фонарями, – настаивал маленький мальчик.

– Конечно, – согласился Джанг Фонг.

– И… и зеркалами, – сказал мальчик.

– Как умно! Тебе надо взглянуть поближе.

Фонг снял мальчика с инвалидного кресла и бросил, кувыркающегося и вопящего, своей жене, Ки Тан, балансировавшей на руках в трех метрах от земли на качающемся трезубце. Она поймала малыша ногами, перекувырнула его, щекоча пальцем, пока он не перестал визжать и не засмеялся. Затем, раскачиваясь, она поперебрасывала его с руки на руку, попеременно их отпуская, и уронила обратно к Джангу.

Джанг усадил его, бездыханного, обратно в кресло. Джиа Джин, всего метр ростом, подошла к мальчику, балансируя подносом с четырьмя чашами. На чашах помещался еще один поднос со стаканами, еще четыре подноса с крохотными вазончиками, с цветами в них, и поверх всего этого огромная ваза – почти такая же большая, как та, что она держала на подбородке.

– Фонари и зеркала, говоришь? – пропищала она. – А хочешь, я подпрыгну, и все эти стаканы посыплются тебе на колени? И ты, и твое кресло будете очень мокрыми.

– Нет, нет, – запротестовал мальчик.

– Но я все равно собираюсь это сделать. – И она подпрыгнула. Стекло посыпалось, но каким-то образом было поймано, перетасовано, подброшено обратно в воздух и в несколько ином порядке размещено снова. Мальчик смотрел, как завороженный.

– Если бы я умел жонглировать, – проговорил он тихим голосом.

Джиа Джин услышала его и наклонилась поближе, так ничего и не пролив.

– После представления, – пообещала она, – я покажу тебе, как это легко.

– Даже для того, кто не может ходить, как я?

– Особенно для такого, как ты. Потому что ты более внимательный.

В тысяче метров над больницей кружил патрульный корабль нана-класса.

– Всем постам, – произнес хаут Чака, которому пришлось понизиться в чине на три ступени, чтобы отправиться с цирком, – вижу возможного кандидата. Демонстрируем его… вот!

Пилоты второго нана-бота и двух «аксаев» наблюдали, как по экранам пронеслась вспышка лазерного индикатора.

– Он вьется вокруг больницы с тех пор, как мы сюда прибыли, – продолжал Чака. – Ни тебе опознавательных знаков, ни больших меток. Я навел на него бинокль, приблизил и получил лимузин, полный горилл. Один из глупых ублюдков даже немного помахал бластером или чем-то вроде. Прием.

– Всем подразделениям безопасности, – проговорил Ньянгу в свой ком. – Говорит шеф безопасности. Подозреваю, он собирается атаковать с бреющего полета, когда все это рухнет. Если бросится на нас, то, думаю, не будет ничего страшного, когда мы спустим на него наших любимых собачек. Выведем его прямо сейчас. Лир, пальни в него. Нежно. Вы, лихачи, преследуйте его. Мне нужно больше, чем просто кучка дохлых уголовников. «Большая Берта», поднимите в воздух третий «аксай» и присоедините к остальным пташкам.

Микрофоны согласно щелкнули.

Внизу, спрятавшись за кустами, Лир проверила показания на пускателе ее «сорокопута», установила взрыватель ракеты на дистанционную детонацию, выключила устройство наведения, прицелилась изрядно поверх лимузина и выстрелила.

«Сорокопут» рванул метрах в двадцати над бандитской тачкой. Ту крутануло почти на одном месте. Затем флаер выровнялся и сиганул по полной, панически отстреливаясь.

– Преследование, – скомандовал Чака, и «аксаи» под прикрытием облаков последовали за беглецами.

Лимузин промчался вокруг города и взял на север, к россыпи островов.

– Он снижается для посадки, – доложил Чака и прочесал лежащую впереди местность сначала радаром, за тем теплоискателем.

– Похоже, там внизу что-то есть, – снова доложил он. – Возможно, маленькое славненькое посадочное поле.

Все три «аксая» кружили под нана-ботом.

– Я Бурсье-один. Вижу разрыв в облаках. Внизу поле, на нем десять или двенадцать флаеров. Пара выглядит бронированными или хотя бы приспособленными к военным или полицейским нуждам.

– Я Безопасность-шесть, – передал Ньянгу. – Нападите на них, ребятки. Мне нужен славный чистенький бильярдный стол там внизу. Сотрите все здания и любого, по кому вам захочется пальнуть. Отбой.

«Аксаи» развернулись и нырнули. Пальцы и когти пилотов замелькали над пультами. Боевые корабли начали стрелять вниз. Бурсье выпустила с полдюжины «сорокопутов». Ракеты разорвались над полем, в то время как Дилл и Аликхан под рев пулеметов утюжили все внизу. Флаеры взрывались, один из трех ангаров загорелся. Люди выскакивали из зданий, мчались через поле, ища спасения в джунглях и в воде. Добежали единицы.

Бурсье пошла в обратный заход, подметая поле плотной волной мин, и напоследок рассыпала с двухсот метров маленькие противопехотные зажигательные бомбы.

Чака медленно опустил вниз свой патрульный корабль, счел, что два флаера недостаточно разворочены, добавил от щедрот пару «сорокопутов» и поднялся.

– Не вижу, что еще здесь можно разрушить. Пошли домой.

И Гарвину, и Ньянгу показалось очень интересным отсутствие по холовидению репортажей о разгроме аэропорта.

– Полагаю, что это не входит в чьи-то кровные интересы.

– Это кое-что говорит обо всей этой чертовой структуре власти в целом, не так ли? – поддержал Гарвин, с оттенком брезгливости. – Надо бы дать добро Дарод и Лир.

– Что сделать?

– Не обращай внимания.

– Мужики – просто придатки к своим членам без капли мозгов! – бушевала Дарод Монтагна.

– А какие у нас новости? – ухмыльнулась Лир. – Чем шеф так достал тебя на этот раз?

– Я только что видела его снаружи корабля с этой… этой куклой, которую он взял да и нанял!

– Разве он не вправе гулять где угодно с кем он хочет?

– Но не с ней!

– Вот уперлась! – покачала головой Лир. – Дарод, мой юный бывший заместитель, не суй титьку под пресс для отжимания белья. Если ты изводишься от ревности, когда видишь его просто идущим с этой Катун, то что ты собираешься делать, когда мы вернемся на Камбру и тебе придется признать, что он спит с Язифью Миллазин?

– Это другое дело! Она была до меня! Она важнее меня!

– Совсем уперлась, – констатировала Лир.

– Этот Цирк Янсма определенно себя окупил, – заметил Дорн Фили. – Уверен, большое представление послезавтра вечером вольет в наших сотрудников новую энергию. Не говоря уж о том, как это будет выглядеть на экранах.

– Пришельцы действительно неплохо нам послужили, – согласился Сэм'л Брек. – Но мы все ближе ко дню выборов, и я все думаю о тех кредитах, которые мы им отдаем, и о том, как бы они пригодились мне для финального блицкрига.

– Используй послевыборные фонды, которые мы отложили для наших сторонников, – предложил Фили.

– Я мог бы, – согласился Брек. – Но это несколько разозлит наших друзей. Если бы только у нас был способ вернуть часть этих цирковых денег… ммм… Знаешь, кажется, у меня начинает вырисовываться идея.

– А она нам не аукнется? – спросил Фили.

– Вряд ли. По крайней мере, если я устрою все правильно, с правильными людьми.

– Не говори мне больше ничего, – перебил Фили. – Просто сделай это.

– Гарвин, у нас кое-что интересное, – сообщил Ньянгу. – Мы тщательно перетряхнули шмотки твоей коломбины, и угадай, что мы нашли?

– Изящный маленький передатчик?

– Не-а.

– Серьезный межзвездный коммуникатор?

– Не-а.

– Так что вы обнаружили?

– Ничего… кроме того, что твоя Кекри Катун чрезмерно увлекается косметикой и обладает интересным вкусом по части белья.

– Ничего? – недоверчиво переспросил Гарвин. – Что это значит? Что она не шпион?

– И не надейся. Это означает только то, что она подготовлена несколько лучше, чем я думал.

Пенвит включил ком. Фрерон услышал голос робота, сообщивший ему, что у него на счете более полумиллиона кредитов.

Ветеран довольно улыбнулся, вынул из кармана ключи и протянул их Эрику.

– Ящик номер 9854 в Военном Банковском Институте. Он очень большой, так что лучше взять с собой помощника. – Он написал адрес, добавив, что никого не волнует, в чьих руках ключи.

Пенвит подошел к двери квартиры и передал ключи с инструкцией по их использованию Бену Диллу. За ним маячила пара дюжих униформистов.

– А теперь, – Пенвит вернулся, – мы просто подождем, пока мой друг Бен не сообщит, что он благополучно вернулся на корабль.

Фрерон вздохнул.

– Полагаю, в этом грязном деле никто никому не доверяет.

– Я доверяю вам безусловно, Куприн, – протянул Эрик, усаживаясь. – Просто мне хотелось послушать еще пару историй о службе в планетарных силах под Конфедерацией, прежде чем я откланяюсь.

– Сегодня благотворительное представление, – инструктировал Гарвин Сопи Мидта. – Так что не слишком уж обдирай всех этих политических уродов.

– И в мыслях не было. – Мидт поправился: – Нет, вру. Всегда ненавидел этих ублюдков, которые думают, что они особенные, раз знают, с какого конца пихать бумажку в избирательную урну. Все равно не понимаю, почему вы позволили им положить нас к себе в карман.

Гарвин нахмурился.

– Я всерьез беспокоюсь за вход. Может, впервые за все это время. Ни в жизни больше на такое не подпишусь!

– Да ладно, – посочувствовал Мидт. – До сих пор, окромя этой бедной девочки, ничего такого не случилось. Я, скажу вам, рад, что ихние быки несут охрану. Мои люди поотбирали больше дюжины стволов у разных придурков.

– Есть соображения относительно того, на кого они работали? – насторожился Гарвин.

– Не спрашивал. Кто угодно с оружием на моей территории, если он не работает на меня, не более чем неприятность. Так что мы разоружили их, дали в ухо и отпустили на все четыре. – Мидт наклонился ближе. – Послушай совета, бригадир, если не возражаешь. Ты собираешься торчать тут до самых выборов?

– Не знаю, – ответил Гарвин. – Я склонен думать, что вряд ли.

– Хорошо. Хорошо. Очень хорошо, – одобрил Сопи. – Потому что, как только кресло окажется занято, одна сторона начнет мечтать о мести, уверенная, что мы каким-то образом повернули поток, а другая попытается уклониться от платы нам.

– Я заставил социал-демократов заплатить вперед.

– Это хорошо. Думаю, ты действительно сын твоего отца.

В сумерках начали толпами прибывать социал-демократы со всей планеты. Несколько кораблей прилетели даже с других миров системы. Гарвин, наблюдая из носовой рубки «Большой Берты», едва различал оркестр в большом трюме внизу и благодарил службу безопасности Фили за внешний кордон. Толпа, обещавшая забить все до отказа, просто погребла под собой билетеров и цирковую охрану.

Бригадир взглянул на себя в зеркало, поправил белый цилиндр, свернул под мышкой бич и, аллегория юного достоинства, направился к лифту, который должен был отнести его на центральную арену.

Вверху несколько акробатов перекидывали друг друга. туда сюда, а ра'фелан их ловил. Гарвин увидел Лир, выполнявшую тройное сальто с переворотом, чуть не пролетевшую мимо своего ловитора и заброшенную обратно на трапецию.

Высокий, очень худой мужчина с короткими волосами и аккуратной бородой был одет в такую же, как и большинство зрителей, рубашку с надписью «Фили в Премьеры». Рубаха оказалась ему слишком велика, что помогло спрятать за поясом ствол с плечевым прикладом. Оружие предназначалось не для выполнения работы, на которую его наняли, а чтобы обеспечить собственный отход в предполагаемой будущей суматохе. На входе стоял металлодетектор, но возникшая около него давка позволила мужчине без труда миновать устройство и проникнуть в корабельный трюм вместе со счастливой толпой.

Фрафас Фанон не преувеличивал, когда говорил, что можно придумать нечто более зрелищное, нежели сумел вообразить сэр Дуглас.

После множества репетиций они создали номер.

Лев охотился на Чертенка, одного из слонят. Чертенок не замечал хобота, обхватившего его поперек живота и поднимавшего на спасительную высоту – на спину второго слона. Лев с рычанием становился на дыбы.

Из паланкина на спине третьего гиганта сэр Дуглас щелкал бичом, и два тигра прыгали на паланкин, в котором тот находился. Раздавался выстрел – и хищники отступали, перепрыгивая на спину другому слону, как раз когда остальные вставали на задние ноги, и один из них поднимал Чертенка. В это время кошки метались вокруг центральной арены.

Публика взревела от восторга. И это было только начало.

Ньянгу Иоситаро рыскал по городку аттракционов, высматривая признаки каких-либо неприятностей. Тут-то они сами его и отыскали.

Шеф безопасности нырнул за опору колеса фортуны, собираясь срезать путь обратно к «Большой Берте» по задам, избегая толпы. Он располагал лишь секундой, чтобы заметить идущую за ним женщину и поинтересоваться, что ей нужно. Анестезирующий дротик воткнулся ему в шею прежде, чем он успел вытащить пистолет.

Двое типов, следовавших за женщиной, несли длинный холщовый сверток явно циркового вида. Мужчины закатали Ньянгу в середину рулона, подняли его и не спеша вышли на зады киосков к парковке, где закинули рулон во флаер. Спустя пару секунд все трое оказались на борту, аппарат поднялся в воздух и взял курс на столицу.

Глава 9

– Добро пожаловать, добро пожаловать, социал-демократы всех возрастов, – нараспев произнес Гарвин, – на прекраснейшее шоу в галактике. У нас есть клоуны и медведи, львы и тигры, красивые женщины и мужчины сильнее буйвола… Все это представлено вам благодаря доброй воле Дорна Фили.

Толпа зааплодировала, и Янсма дважды щелкнул бичом. Пока его осаждали клоуны, он пытался сосредоточиться на представлении, но продолжал думать о том, что же делать теперь, когда Пенвит вернулся от Фрерона с добычей, ожидающей анализа… Хотелось надеяться, что это действительно добыча. Могут ли они трубить отбой и бежать из этого бардака.

– Разверните его, – велела женщина.

Выполнив приказ, один из мужчин включил маленький датчик, провел им по шее пленного и поднес к его рту.

– Спит, как младенец, – доложил он. – Жизненные показатели отменные.

– Хорошо, коли так, – кивнула предводительница. – Мужик сказал «только живым». А если он окажется ранен или убит, придется платить неустойку.

– Кто он?

Женщину передернуло.

– Один из этих залетных паскуд.

– Тогда зачем он понадобился этим парням?

– Черт его знает. Полагаю, шантаж.

– Ты догадываешься, на кого мы работаем?

– Да, – сказала женщина. – Именно поэтому я удвоила ставку. Политиканы. Те, которые как раз сейчас делают кампанию.

– Но это бессмысленно, – подал голос тот, что вел флаер. – Я думал, этот азуланский цирк нанят ими.

– В политике никогда никто ничего осмысленного не делает, – заметил мужчина, склонившийся над телом Ньянгу. – Как долго нам с ним еще нянчиться?

– Как только мы доберемся до места встречи, за ним приедут.

– С другой половиной кредитов, надеюсь.

– Ты полагаешь, я настолько наивна? – рявкнула женщина.

– Земляные орехи, воздушная кукуруза, сладкая вата, нежная, как ваши мечты, леденцы – все, что угодно, для старых и малых, – нараспев повторяла Маев, пробираясь между рядами. Глаза ее непрестанно двигались. Ей замахал купюрой старик, и она продала ему мешочек орехов. Купюра и сдача перекочевали из рук в руки. В толпе работали еще разносчики – настоящих продавцов сладостей среди них было очень мало, больше охранники.

Оператор медведей-роботов обернулся на звук шагов входящего к нему в каморку человека. Он лишь успел раскрыть рот, когда клинок незнакомца воткнулся ему между ребер. Другого оператора убрали с дороги еще раньше в городке аттракционов, а тело оттащили с глаз долой.

Тощий мужчина затолкал труп под пульт, изучил датчики. Он ходил в цирк девять вечеров подряд, наблюдая только за роботами, проводя дни за освоением управления дистанционными механизмами.

Эта установка, решил убийца, натягивая шлем, дававший обзор глазами «медведя», не сильно отличалась от той, на которой он учился. С выполнением задания сложностей не будет.

Мужчина коснулся сенсоров, и маленький экранчик показал ему двух медведей в их ненужной клетке прямо за сценой. Они задвигались, по очереди реагируя на манипуляторы управления. Один встал, помахал лапами, прошелся взад-вперед.

Робот был готов.

Данфин Фрауде в гриме Келли Плаксы с обожанием взирал на улыбающуюся Кекри Катун. Он подошел ближе, с выражением мировой скорби попытался взять ее за руку, плюхнулся на задницу и, сделав кульбит, встал обратно на ноги.

Катун не заметила Ристори, кувырком выкатившегося ниоткуда, который подкрался сзади, зловеще ухмыляясь и безумно шевеля бровями. При попытке ухватить ее ниже талии он был изловлен вовремя обернувшейся красавицей за шиворот (на самом деле – за специальную сбрую под его потертой одеждой) и заброшен наверх в страховочную грависеть.

Фрауде с еще более несчастным видом сгорбился на скамейке. Катун подплыла к нему, села рядом и стала гладить его по руке.

Ристори протиснулся между антигравитационными лучами и снова принялся красться к парочке.

На сей раз Фрауде действовал первым, сцапав Ристори, и они затеяли жестокую битву, колотя друг друга кулаками, надувными дубинками, огромным мячом – всем, что попадалось под руку. Вокруг бесились остальные клоуны, а девочки из кордебалета подначивали дерущихся.

Кекри видела, как мимо протрусил Бен Дилл в наряде силача, и задумчиво его поразглядывала. Тут она заметила Гарвина, смотревшего на нее из центра арены. Она нарочито медленно улыбнулась ему, облизав палец. Гарвин поспешно отвел взгляд, и Катун рассмеялась про себя.

Славные люди, подумала женщина, но недалекие. Хозяин предупредил о возможном обыске, поэтому на борт «Большой Берты» она ничего не взяла. Следы, обнаруженные благодаря нанесенной на вещи маркировке, подтвердили, что ее багаж действительно обыскивали.

Этим вечером, как было условлено, она выходила к аттракционам и получила от человека, подошедшего к ней и прошептавшего пароль, небольшой компактный кейс. В кейсе находился маленький, но мощный передатчик, способный к межсистемной связи. Катун не знала, насколько эффективным он может оказаться, но решила, что в должное время ей подаст сигнал спецкоманда, которая, как обещали, последует за кораблем. Ее должны проинструктировать, о чем надо докладывать помимо любой вытянутой из Гарвина, если это удастся, информации о тайных намерениях и задачах цирка. Тайного намерения не быть не могло – обычные люди вряд ли бы взялись обшаривать ее багаж.

Кекри Катун отключила эту часть сознания и сосредоточилась на кувыркании колесом и подбадривании своего рыцаря, Фрауде.

Наконец Ристори был повержен, и Фрауде, попрыгав на его грудной клетке, поднял высокую женщину на руки (при помощи спрятанного под мешковатым пальто антиграва) и под приветственные вопли публики унес ее с арены.

В рубке «Большой Берты» техник увидел, как огонек одного из крохотных маячков неуклонно движется прочь, почти за пределы экрана. Он вызвал дежурного офицера и склонился над пультом, отслеживая сигнал.

– Опознавательные знаки есть? – спросила женщина.

Техник проверил показатели датчиков.

– Да, мэм. Иоситаро.

– Помоги Аллах! Я сообщу шефу… Надеюсь, этот хитрый ублюдок не делает чего-то, о чем никому не полагается знать.

Дежурная направилась к другому технику, и тот подключился к линии, которая выходила на крохотный динамик у Гарвина в ухе.

– Может ли кто поднять это? Никто никогда не был в состоянии поднять тысячу килограммов, а Могучий Бен собирается попытаться сделать это здесь, сейчас, к вашему изумлению, – разорялся зазывала. – Давайте поаплодируем ему, поддержим его, отдадим всю свою энергию Диллу Нечеловеческая Мощь.

Дилл в телесного цвета трико, безрукавке и хромированных браслетах вокруг бицепсов наклонился, сделал вдох, убедился, что спрятанные в здоровенных блинах антигравы включены, и сделал рывок. Он поднял штангу сантиметра на два от земли, прежде чем позволить ей с грохотом упасть обратно. Потом он совершил еще одну попытку, и еще. Зал стонал от восторга.

Наконец, когда каждый его мускул вздулся, Бен выжал штангу вверх, покачался вперед и назад и затем, отключив антигравы, выскочил из-под нее. Штанга рухнула наземь, и грохот от ее падения перекрыл вопли клоунов на центральной арене.

Дилл собирался уже поклониться, переходя к заключительной части номера, когда в ухе зажужжало: «Пост. Тревога!»

Зазывала только разинул рот, глядя, как Дилл сорвался с места и сломя голову умчался с арены. Потом зазывала опомнился и начал импровизировать очередной треп про акробатов, перекидывавших друг друга ногами.

Прочие отборные кадры РР внезапно бросили свои дела или прервали выступление и последовали за Диллом.

Сотрудники безопасности по всему кораблю замерли, пытаясь понять, что происходит.

Дарод Монтагна сосредоточилась на том, чтобы удержаться на спинах своих лошадей, когда кони под громовые аплодисменты унесли ее прочь с арены. Она гадала: что, черт побери, случилось?

Дарод машинально помахала оператору медведей-роботов в его будке – славному малому, помогавшему ей чистить некоторых лошадей, – и слегка удивилась, увидев покрытую шлемом голову в окне, хотя он должен был сидеть, приклеенный к экрану. Ее несколько смутило отсутствие ответного жеста, но Дарод решила, что парень сосредоточился на выходе механических зверей, чей номер был следующим.

– А теперь – человек, собравший нас всех здесь, человек дня, недели, года, Дорн Фили, в скором времени ваш новый премьер! – выкрикнул Гарвин, и люди повскакали с мест, аплодируя. Внезапно отец-командир замер и дернул головой. Глаза его округлились, когда он услышал сообщение о Ньянгу.

Фили, сияя, махал своим соратникам по кампании. Воодушевление нарастало.

Тощий человек тронул сенсоры, и робот, окрещенный Ньянгу «Крошкой Дони», поднялся, открыл клетку, неторопливо вышел, опустился на четыре лапы и направился к центральной арене, где стояли Гарвин и Фили.

– Друзья мои, – голос Фили прокатился по всему трюму, – верные мои друзья! Сегодня мы празднуем. Может, кто-то скажет, что несколько преждевременно, но я скажу…

Высоко над ними, зевая и раскачиваясь туда-сюда в ожидании следующего выступления акробатов, Лир заметила робота-медведя, бегом направляющегося к Гарвину и политику.

Что-то было не так, и Лир прокляла свое обтягивающее трико за то, что в нем нельзя спрятать пистолет. Она спрыгнула с насеста и полетела, сгруппировавшись, в страховочную антигравитационную сеть, зная, что точно не успеет.

Маленькая девочка разглядывала содержимое подноса, пытаясь решить, чего ей хочется, когда Маев увидела «Крошку Дони».

– Эй, детка, – бросила она, скидывая ремень подноса с шеи, – забирай все и наслаждайся.

С пистолетом в руке она бросилась к проходу между рядами и помчалась вниз к арене.

– …чуть раньше, но я уверен, что мы увидим победу всего через неделю, и…

Медведю оставалось пройти десять метров, когда Гарвин, готовый откланяться и броситься к посту, обратил на него внимание. Зверь поднялся на задние лапы и двинулся на Фили, раскрыв передние лапы для сокрушающего объятия.

Гарвин сунул руку за пазуху, вытащил маленький пистолет и дважды без малейшего успеха выстрелил «Крошке Дони» в голову. Затем, толкнув медведя в бок, он повалил его.

Раф Атертон услышал начавшиеся вопли и выстрелы, выругался и, отобрав у оркестранта трубу, заиграл «Мирный Марш».

Прочие музыканты, на мгновение смешавшись, подхватили мелодию. И повсюду на корабле мужчины и женщины пришли в состояние полной боевой готовности.

«Крошка Дони» встала на четыре лапы и бросилась к Фили. Тот, подбежав к мачте для трапеций, нашел опорные кольца и полез наверх. «Дони» ухватила его лапами и принялась тянуть вниз. Фили орал, а вокруг суетились униформисты, колотя робота скамейками и шестами.

В это время Маев с пистолетом в руке оказалась как раз за операторской будкой. Она выстрелила навскидку, снеся оператору большую часть головы вместе со шлемом. Тощий мужчина упал и забился в судорогах.

«Крошка Дони» внезапно охромела и свалилась, едва не придавив одного из униформистов, а Фили рухнул на нее сверху.

Гарвин проверил робота, не заметил никаких признаков активности, поставил Фили на ноги и убедился, что горловой микрофон политика все еще работает.

– Продолжай говорить, – шепнул он. – Успокой их. Нам не нужна паника.

Фили с квадратными глазами открыл рот, потом закрыл, потом открыл снова, но не издал ни звука.

Эрик Пенвит натянул белый фрак поверх черных брюк, в которых он ходил к Фрерону, и помчался в главный трюм, на бегу пристегивая микрофон.

– Клоуны, клоуны, клоуны, они у нас есть, и они нам не нужны, – прокричал он.

За ним бежали все клоуны цирка, а следом – эквилибристы. Клоуны рассыпались по периметру и принялись дурачиться так и эдак, а эквилибристы покатились по парапету арены.

Публика пыталась разглядеть, что произошло, не ранен ли Фили. К нему, наконец, вернулась способность говорить.

– Все… в порядке, – произнес он поначалу несколько писклявым, но затем окрепшим голосом. – Это был просто недостаточно проработанный трюк… Мне следовало догадаться, что я не создан для цирка. Но посмотрите на моих друзей вокруг, которые слеплены именно из этого теста.

Смех его звучал почти естественно, и толпа несколько успокоилась. Флаер, полный клоунов, подлетел к Фили, и тот был буквально погребен под ними, пока двое мужчин грузили «тело» «Крошки Дони». Потом флаер улетел.

– Клоуны! – провозгласил Пенвит, когда Атертон отмахнул палочкой и «Марш Мира» стих. – Я обещал их вам, и вы их получили. Пожалуйста, заберите с собой каждый одного-двух. А теперь – воздушные гимнасты, истинные мастера, мужчины и женщины, безусловно, более смелые, чем я.

Гимнастки взлетели, пролетели друг мимо друга и, пойманные ра'феланами на обоих шестах, перевернулись и отправились в обратный полет.

Лир забралась наверх, схватила трапецию и, раскачавшись как следует, забросила себя в корзину под потолком. Представление вернулось в нормальное русло.

– Я засекла их, – доложила Бурсье. Ее «аксай» завис высоко над центром столицы. – Приземлились на крышу высотки. Выглядит как жилой дом. Они несут сверток, и кто-то их встречает. Вот они вошли. Хотя охранник остался на крыше.

– Продолжайте патрулирование, – поступил приказ. – К вам следует гражданский флаер, сине-белый, с открытым верхом, с авральной командой на борту. Они подберутся поближе и тщательно осмотрят место.

Отсек был забит солдатами PP.

– Итак, разобраться с этим надо быстро. Кто-то… не знаю, тот ли это, кто пытался достать Фили… только что похитил Ньянгу. У нас есть данные об их местонахождении. Детали будут с минуты на минуту, и мы отправляемся за ним прямо сейчас.

Гарвин оглядел помещение.

– Я хочу, чтобы пошли вы, Бен, Моника… Нет, Аликхан… Хотя, постой, ты пригодишься. Джил – нам может понадобиться врач. – Он заколебался, заметив взгляд Дарод, и нехотя добавил: – И ты, Монтагна. И я. Что до…

Щелкнул передатчик.

– Шеф, я отметила: флаер с авральной командой прошел.

– Вперед!

Флаер с шумом несся по улице, изрядно ниже уровня крыш. Людям, выглядывавшим из окон жилого дома, было видно, как пьяные внутри вопят и чокаются со всеми, кого видят.

– Засек Ньянгу, – доложил один из «пьяных». – Или, по крайней мере, его локатор. Здание в шестьдесят этажей. Он на пятом сверху. Неподвижен. Так что, полагаю, это то место, где они собирались оставить его на некоторое время.