Текст книги "Сила урагана"

Глава 10

Ларикс/Ларикс Прима

– Обрати внимание, – продолжала Маев, – мы в уютном изолированном коридоре, и никто нас не подслушивает. Я сама все проверила на жучков, прежде чем подходить к тебе.

– Юная леди, – Ньянгу отчаянно пытался придать своему голосу старческий оттенок, будто он некто, кто если и мог быть рекрутом, то разве что до ее рождения, – я понятия не имею, о чем вы говорите.

– На мне нет микрофона.

– Я не вызываю стражу, чтобы отправить вас на психиатрический осмотр, только из глубочайшего уважения к Протектору и его гвардии. Возможно, вы в последнее время перетрудились, коммандер.

Улыбка Маев слегка увяла, но потом расцвела в полную силу, когда Ньянгу вынул из нагрудного кармана записную книжку и нацарапал на одной стороне листка адрес, а на другой записку:

«Пропустить носителя сего в мою квартиру.

Эб Йонс».

Он показал сначала десять пальцев, потом девять.

– Будь осторожен, Ньянгу, – сказала Маев. – Абсолютно никакого криминала. И помни, я тоже не знаю, есть ли на тебе микрофон. Но я рискну. Я уже отчаялась вырваться из этой ловушки и решила, что если ты сумел сюда забраться, то сумеешь и выбраться.

Она отдала честь, повернулась и вышла. Ньянгу посмотрел ей вслед, надеясь, что по его лицу не видно, насколько он обеспокоен.

К вечеру Ньянгу пришел в себя и даже выработал план, исходя из того, что Маев не была агентом Селидона, Редрута или кого-нибудь еще. Во всяком случае, что-то вроде плана с учетом того, что сказал один из телохранителей в день поступления на работу к Ньянгу.

Иоситаро тщательно обыскал свой офис как инструментами, так и визуально. Потом он сказал телохранителям и обслуге, что у него сегодня вечером важная встреча и его нельзя беспокоить ни по какому поводу. Реакция последовала только от одной из его компаньонок, Бриты.

– Ну-ну. Пятая компаньонка? Вы что, витамины принимаете?

– Может, у меня тайная встреча с Протектором Редрутом. Или с командующим флотом Селидоном.

– Тогда вы не выглядели бы таким виноватым. Иоситаро что-то пробурчал, а про себя подумал, что не так-то он и годится в шпионы.

Маев явилась точно вовремя, как и подобает армейскому офицеру. Но наряд ее годился скорее для панели – черные сетчатые брючки и соответствующая блузка, которая заканчивалась чуть ниже грудей. Ее черные волосы были пострижены так же коротко, как и у Ньянгу.

Он моргнул от удивления, но ничего не сказал, пока они не оказались в безопасном помещении.

– Ты что, к обыску готовилась? Хотя в таком наряде обыск вряд ли понадобится.

– Не будь идиотом, – ответила Маев. – Думаешь, за мной не наблюдают?

Ньянгу покачал головой, изображая непонимание.

– Я полагаю, что кто-то видел, как мы разговаривали, – сказала Маев. – Наверняка они удивятся, что может быть общего у коммандера и важного лейтера. Я даю им очевидный ответ. Все надутые болваны, которые командуют Лариксом и Курой, уверены, что любая женщина на все готова, чтобы переспать с ними.

– Прошу прощения. Хочешь что-нибудь выпить? Или поесть? Моя кухонная прислуга еще работает.

– Я поела в офицерской столовой, – сказала Маев. – А пью я мало, и никогда не пью, если есть дела.

– Ну, извини, что я такой алкоголик, – сказал Ньянгу и подошел к бару. Однако он ограничился пивом.

– Вот как обстоят дела, – деловито начала Маев, сидя в мягком кресле, но не расслабляясь. – Если ты и правда Эб Йонс, шпион Протектора на Камбре, то я в дерьме – у тебя здесь может быть сколько угодно жучков. Но, как я уже сказала, я так не думаю. И то, что ты меня сюда пригласил, еще более подтверждает мою гипотезу.

– Может, я просто ловко завожу тебя в ловушку, – предложил Ньянгу, – чтобы узнать, какие у тебя есть камбрийские сообщники.

– Да, это было бы в стиле Протектора, – согласилась Маев. – И тогда меня накачают наркотиком правды, и хорошему следователю я обязательно выложу, что тебя на самом деле зовут Ньянгу Иоситаро – я вспомнила твое имя с час назад – и твоей карьере это никак не поможет. Так ведь?

– Все правильно, – согласился Ньянгу. – Хватит играть. Я… тот, кем ты меня считаешь. – Он задумался, почему ему так не хочется произносить свое имя. – Да, кстати, тогда на «Малверне» я не успел узнать твою фамилию.

– Маев Стиофан. – Она слегка расслабилась. – Да. Мы были… заняты, правда? – Она улыбнулась.

– Ну, так расскажи, что с тобой было, когда Селидон захватил корабль и я оттуда убрался.

Рассказ Маев был коротким. Рекрутов отвезли на Ларикс, разделили и прогнали через жесткую программу тренировок Редрута.

– В армии Конфедерации я пошла учиться на связиста. Я решила, что такая профессия всюду пригодится, даже когда я вернусь на гражданку. Мне не очень-то хотелось возвращаться на фермерскую планетку, на которой я выросла. Только когда я подписала контракт, я поняла, что и сидеть всю жизнь с наушником в ухе мне тоже не очень хочется. Но и маршировать в грязи я не собиралась. Так что когда я попала в кадровый отдел Редрута, то попросилась в отдел дистанционных переговоров с «Жуковыми». Туда меня и направили. «Жуков» – это номинация Конфедерации. Мы их зовем «айша», они…

– Я знаю, что это такое, – сказал Ньянгу. – На Камбре мы их тоже используем.

Редрут заставлял всех годных по здоровью мужчин и женщин служить три года – год общего обучения, год обучения по специальности и год на действительной службе.

– Из тех, кто хоть на что-то годится, большая часть оказывается на флоте, – сказала она. – Редрут явно считает космические корабли своей основной защитой. Армия, несмотря на свой размер, выполняет в основном полицейские функции. Не то чтобы тут было какое-нибудь сопротивление. Он, его отец и дед так всех придавили, что никому даже не приходит в голову мысль о переменах.

– Да, я это заметил, – согласился Ньянгу. – Сложно будет его свергнуть.

– Я так понимаю, потому ты и оказался на Ларикс Приме, – сказала Маев. – Редрут заявлял насчет того, что Камбра принадлежит ему по праву, еще когда я была простым солдатом.

На лице у нее было написано отчаяние:

– Ньянгу, у Камбры есть связь с Конфедерацией? Что вообще происходит? Мы никогда ничего не знаем, а я не так тупа, чтобы верить пропаганде Редрута.

Ньянгу рассказал ей все, что они знали об очевидном падении Конфедерации.

– Значит, наша пресса не врала. Кто-нибудь знает, что случилось?

– Мы знаем только то, что я тебе рассказал, и не больше. Может, дела там и не так плохи, как кажется, и не все рухнуло. Я надеюсь. Давай дальше.

Маев выжила в жестоких казармах потому, что ловко отбивалась, неважно, пинком ли в пах или монетами в кулаке. А еще быстрее она составляла планы.

– Славная у Редрута армия. Всем наплевать, если сержант затащит солдата к себе в постель, или лишит его одного-двух обедов, или заставит чистить ботинки и вообще превратит в прислугу. Те, у кого две нашивки, имеют тех, у кого одна, ну и так далее. А еще для сержантов и офицеров узаконены дуэли. Вызвать можно равного или ниже себя по званию. Хотя обычно, если вышестоящий офицер хочет от тебя избавиться, он просто устраивает, чтобы тебя перевели на какой-нибудь астероид. И куча людей занимают место своих начальников после того, как эти начальники по глупости вызвали их на дуэль. Я вообще удивляюсь, что армия еще держится. Но, тем не менее, она в боеготовном состоянии, – неохотно признала Маев, – хоть и убивает не меньше своих солдат, чем любой враг.

– Так что ж ты остаешься? Прошло пять лет, а ты сказала, что призывают на три года.

– Армия – полное дерьмо, но это лучше, чем быть крестьянином, которым может командовать любой, – объяснила Маев. – Если ты что-то соображаешь, не боишься работы и время от времени вызываешься добровольцем, то это сразу выделяет тебя из кучи несчастных обормотов, которых в армию загнали силком. Так что тебя замечают и продвигают по службе. Скоро я поняла, что «айши» – не то, что меня интересует. Я сделала что нужно для кое-кого, и мне за это отплатили – рекомендовали к обучению на офицера. Это была еще большая куча дерьма, чем обучение для солдат. Но потом я попала в гвардию Протектора. Я решила, что рядом с Редрутом, здесь во дворце в Агуре, я найду способ убраться отсюда к чертовой матери. Но ничего не выходило. И тут я увидела твою улыбающуюся физиономию. Ну, а что случилось с тобой, и что ты здесь делаешь?

Ньянгу изложил ей сокращенную версию своих странствий и то, как он заменил покойного Эба Йонса.

– Значит, крот, да? – задумчиво сказала Маев. – Внедряешься, докладываешь… А как, кстати, ты докладываешь, можно поинтересоваться?

– Нет, извини.

– Я бы никому не сказала. Значит, докладываешь, а потом в подходящий момент выбираешься. Мне кажется, что у тебя есть лазейка, и что в нее могут пролезть двое. Поэтому я и здесь.

– Нет, у меня нет никакой лазейки.

Маев удивленно уставилась на него:

– Ты что, самоубийца?

– Нет, просто идиот. Идея была в том, что я просижу тут до начала войны, делая все, что смогу, а потом уже подумаю, как выбираться.

– Ну, до войны недолго, – обнадежила Маев. – Говорят, мы послали миссию на Камбру.

– Да, вы послали. Ядерную, – ответил Ньянгу. – Все очень засекречено, но Селидон заявляет, что на D-Камбре – это наша центральная планета – большие разрушения. Не знаю, правда это или нет.

– А Камбра объявит войну?

– Честно говоря, я удивлен, что еще не объявили.

Маев пристально поглядела на него:

– Ты, похоже, не в особо тесном контакте со своим командованием. Или ты просто все еще осторожничаешь?

– А ты все понимаешь, – сказал Ньянгу, решив рискнуть и сказать правду. – Я могу посылать данные, но не могу получать. Местные власти не хотят, чтобы даже лейтер прикасался к межзвездному коммуникатору. Я еще не придумал, как это обойти.

– А у меня есть такой коммуникатор, – с триумфом в голосе заявила Маев. – Ты ведь знаешь, на какой частоте тебе могут передавать?

– Знаю.

– У меня такие идиоты подчиненные и такая куча оборудования вокруг валяется, что я могу настроить хоть десять коммуникаторов и прослушивать любую частоту, какую захочу. Значит, это я тоже включаю в сделку.

– Согласен, – ответил Ньянгу. – Но у меня есть предложение и получше… Во всяком случае, тебя оно может заинтересовать. Когда я сейчас такая шишка, то могу затребовать к себе кого угодно.

– Это точно, – согласилась Маев. – Мне уже попадались три лейтера, которые считали, что я отлично подхожу для охраны их постелей.

– А вот теперь четвертый. Только погоди, не бей меня сразу, – попросил Ньянгу. – Когда я инспектировал гвардию, то заметил, что у вас есть уж слишком преданные и рьяные ребята.

– Ага, – отозвалась Маев. – Мы их зовем Слава-или-Смерть. Но спокойно. Любой из них с радостью нас выдаст, если ему за это пообещают фотографию Редрута с автографом.

– Как думаешь, они достаточно тупые, чтобы, скажем, захватить космический корабль, если им сказать, что это такое тренировочное упражнение?

– Да если я им прикажу, они его в задницу себе вставят, – взволнованно ответила Маев. – Ты так собираешься уходить?

– Может быть. Пока я только строю планы, – признался Ньянгу. – Я еще не готов уходить.

– Отлично, – подытожила Маев. – Я попадаю к тебе в постель, плюс ты приобретаешь личную армию в два-три десятка дурачков С-или-С.

– Да, примерно об этом я и думал

– Итак, я остаюсь на ночь, неподражаемый лейтер, а утром с трудом выползаю, потрясенная твоей мужественностью и страстностью.

– Тебе постель, а я устроюсь на подушках на полу, – ответил Ньянгу.

Маев в изумлении уставилась на него:

– Не валяй дурака. Думаешь, твои горничные, прачки, прислуга не заметят отсутствия следов на постели и не станут это обсуждать? И потом, я часто вспоминала, как мы проводили время на «Малверне». Это помогало от тошноты с партнерами, с которыми было совсем не так весело.

На следующий день, после того как Ньянгу прочитал и попытался понять неожиданное сообщение от Редрута, он познакомил громил А и Б с коммандером Стиофан и сообщил им о предстоящем увеличении охраны. Они, похоже, были не прочь, чтобы кто-то другой занялся мелочами, с которыми всегда связана охрана, а они могли сосредоточиться на том, чтобы угрожающе выглядеть для окружающих.

Ньянгу велел Керману, своему домоправителю, позаботиться о размещении Маев и ее людей.

– Я так полагаю, сэр, вы хотите разместить ее спальню рядом с остальными четырьмя?

– Мм… да. Во всяком случае, пока что.

Странно, но мысль о компаньонках стала внушать Ньянгу некоторое беспокойство. Пока, впрочем, он ее отбросил.

– Я уезжаю на инспекцию с Протектором.

На Кермана это произвело впечатление:

– С самим Протектором, сэр? Какая честь, сэр! И надолго это, сэр?

– Понятия не имею. Меня только что пригласили. Я даже не знаю, что будем инспектировать.

Протектор Редрут гордо улыбнулся. Его лицо, отраженное на поверхности плавильной печи, было необычно румяным. Под навесной конструкцией роботы быстро и уверенно продвигали корпус корабля через стадии сборки.

– Этот завод, – прокричал Редрут в ухо Иоситаро, – за шесть недель может выпустить военный корабль почти такой же большой, как мой «Корфе». На Приме таких кораблей еще три, и два строятся на Секундусе. Недурно, если учесть, что я приказал начать их строить всего два года назад, когда нарастали проблемы с мусфиями, и у меня хватило ума предсказать, что Лариксу и Куре понадобится дополнительная защита. Эти корабли будут началом моего боевого флота, который однажды достигнет сердца бывшей Конфедерации.

Ньянгу удивился, зачем Редрут показывает ему все это. Ответ он получил скоро:

– Когда мы по-настоящему нападем на Камбру – не так, как с этим комариным укусом, который вышел так удачно, – корабли вроде этого заполнят систему. Да, такие корабли… и другие. Так что не стоит сомневаться по поводу нашего успеха.

Редрут загадочно улыбнулся:

– Когда корабль закончат, завод прекратит производство и начнется переоборудование для более важных задач.

Он не стал пояснять, повернулся к Селидону и его свите и похлопал по плечу толстого потного директора завода.

– Этот человек хорошо поработал. Очень хорошо. Его повысят в чине до лейтера и вознаградят, чтобы вдохновить других.

Ньянгу показалось, что толстяк готов поцеловать Редрута.

На обратном пути в Агур Селидон просветил Иоситаро.

– У Протектора грандиозные идеи, – сказал он без малейшего восхищения в голосе.

– Мне об этом известно.

– О том, что показывали сегодня, вам неизвестно. Ньянгу заинтересовался:

– Завод, как сказал вам Протектор, предназначен для производства нового класса кораблей. Вы знакомы с типами боевых крейсеров Конфедерации?

Ньянгу был знаком с ними разве что по приключенческим холо, под которые дремал мальчишкой. Но Эб Йонс, который много времени провел на Центруме, наверняка что-то знал.

– Немного, – осторожно ответил он.

– Может, вы припомните наарон-класс?

– Нет, не припоминаю. Извините, но когда я был в Конфедерации, я больше пытался выяснить для Протектора конкретные экономические планы.

– Хм. Что ж, вам стоит поискать в справочнике «наарон», когда вернетесь в свой офис. Протектор Редрут планирует свои новые корабли длиннее как минимум на пятьдесят метров и с куда более тяжелым вооружением, чем этот класс. А потом его одобрения ждут еще более грандиозные проекты.

Иоситаро изобразил на лице сперва восхищение, а потом вопрос:

– Вы, похоже, этого не одобряете, командующий. Я не понимаю почему.

– Потому что Конфедерация, – медленно заговорил Селидон, будто объясняя что-то ребенку, – была великой империей. Чтобы обеспечивать гигантский флот, нужна империя. А флот – это не просто копии устаревших кораблей вроде «Корфе» и горстка дредноутов. Большим кораблям нужно большое обеспечение и большой эскорт. Конечно, я наверняка ошибаюсь, – продолжал Селидон, и Ньянгу понял, что он говорит для возможных микрофонов и жучков, – и Протектор Редрут вполне способен вести такой гигантский флот. А я сделаю все, чтобы ему помочь. Да, я уверен, что никаких проблем не будет.

Но лицо Селидона говорило совсем о другом.

Ньянгу прочел данные на экране, сжав губы. У наарон-класса повсюду были скрытые оружейные башни, а орудия стреляли противокорабельными и бомбардировочными ракетами вдвое больше «годдардов». Корабль был огромен – почти два километра в длину. Повсюду были противоракетные батареи. Пушек не было, но кому они нужны при такой орудийной мощи?

Потом он заметил примечание внизу:

«Производство прекращено из-за отсутствия маневренности в атмосфере и чрезмерной величины требуемого экипажа».

Все равно, – подумал он, – если даже один такой окажется в системе Камбры, он сможет причинить массу вреда просто стоя возле D-Камбры и выпуская ракеты.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал он высокомерно, как подобает лейтеру.

Вошла Маев в пижаме.

– Ну, как прошел день с его невыразимо замечательным величеством?

– Очень интересно. А у тебя как дела?

– Мило. Теперь я официально переведена под твое командование, живу в этом комплексе, получаю отдельное питание и средства на – обрати внимание – соответствующую одежду на усмотрение моего нового командира, то есть тебя. Примерно через день прибудут две дюжины самых рьяных и преданных гвардейцев Протектора. И у меня нашлось время познакомиться с твоими компаньонками.

Ньянгу очень надеялся, что не покраснел в этот момент. Хотя сам не знал, с чего бы ему краснеть.

– Лейтер Йонс, должна заметить, что вы просто извращенец. Сэр.

Теперь-то Ньянгу точно покраснел.

– Ваши штучки и игрушки, сэр, просто постыдны, – продолжала Маев. – Если б я это узнала прежде, чем согласилась на ваше… предложение, одному богу известно, что бы я ответила.

Ньянгу успел только заметить, что она улыбается, когда тревожно засигналил коммуникатор. Он нажал кнопку, и на экране появился замотанный офицер.

– Лейтер Йонс, сэр. Это штаб Протектора Редрута. Сообщение прямо от Протектора. Он рекомендует вам в течение часа приготовиться сопровождать его на борту корабля.

– Конечно, – ответил Ньянгу с легкой тревогой. – Я буду готов через десять минут. А можно узнать, в чем дело?

– Протектор сообщил, что камбрийские десантники высадились на Куре Четыре и творят бесчинства. Их, однако, обнаружили, и ведется слежка. Протектор отправляется проследить за их поимкой или немедленным уничтожением, и ему требуется ваше присутствие и содействие.

Глава 11

Kypa/Kypa Четыре

Команда отреагировала четко, как их и учили. Половина продолжила движение, остальные скользнули в кусты, рассеялись и стали ждать. Примерно через час на тропе появились трое осторожно передвигающихся людей в форме.

Янсма подождал, пока они подойдут совсем близко, и выпустил очередь. Один еще успел вскрикнуть, но потом упал замертво вместе со своими товарищами. Гарвин потратил еще пару секунд на обыск тел, после чего команда двинулась дальше и через полчаса догнала остальных.

Они дошли до ручья, и Гарвин показал вниз. Он не хотел использовать радио без крайней необходимости – те, кто за ними следил, вполне могли наткнуться на их частоту и просто запеленговать коммуникаторы.

Команда спустилась метров на триста по грязному скалистому склону. Гарвин щелкнул пальцами, указал на Иртинг и Хекмайера и дал им знак продолжать двигаться… Потом он поднял палец, дважды свел вместе большой и указательный пальцы… «сто метров». Они кивнули. Остальные распластались на берегу ручья и стали ждать.

Меньше чем через час они услышали движение наверху. Рядом с головой Лир прокатился камень, а сквозь кусты они увидели двух мужчин, спускающихся вдоль ручья.

Гарвин указал на Лир и Монтагну и дважды провел большим пальцем по горлу:

«Убейте их».

Он прижал палец к губам:

«Тихо».

Женщины отложили бластеры и достали боевые ножи. Гарвин знаком велел Диллу приготовиться поддержать их.

Женщины подождали, пока двое преследователей прошли мимо них, потом выпрыгнули. Тот, что достался Лир, упал молча, когда ее нож проткнул ему шею, а второй что-то пробулькал, когда нож Монтагны вошел ему в почки.

Они выкатили тела на берег, чтобы кровь не попала в воду. Гарвин указал на Махим, а потом вниз. Он подергал пальцами, изображая человека, идущего к нему. Махим беззвучно удалилась и привела Иртинг и Хекмайера.

Гарвин показал вдоль склона. Идти будет чертовски трудно, но так меньше вероятность, что их обнаружат, чем если они вернутся вверх или продолжат спуск по ручью в неизвестность.

Он показал пальцами две буквы, П и М:

«Продолжаем миссию».

Их целью оставалась большая дамба.

Когда стемнело, они вернулись к месту для привала, которое Гарвин выбрал часом раньше. Они поели, потом половина осталась на страже, а половина якобы уснула.

Ночь тянулась медленно, очень медленно. Дважды в кустах рядом с ними что-то двигалось. Они готовили фанаты. Потом что-то двигалось дальше, издавая звериные шумы.

Перед рассветом они собрались и, как только рассвело, двинулись в путь. Они прошли всего метров десять, когда шедшая второй Лир приказала замереть. Она похлопала себя по плечу, и Гарвин подошел к ней.

– У меня опять это ощущение, – прошептала она.

Гарвин поморщился и подождал.

– Прошло, – сказала она, наконец. – Извини, босс. Наверное, просто мороз по коже.

– Ты все равно сообщай, когда у тебя это бывает, – приказал он.

Лир неохотно кивнула.

Они ползли вперед все утро, а в полдень остановились поесть. Гарвин подобрался к Фрауде и наклонился поближе.

– Нужно ваше мнение, доктор. Моника слишком уж хороший солдат, чтобы не обращать внимания на ее «мурашки». На что она реагирует?

– Наука не допускает бяк и бук, – сказал Фрауде. – И я не верю в вещи, которые только один человек видит на экране, как Аликхан тогда. Особенно когда такой информации нет в исходных данных.

– Так мне надо ее игнорировать?

– Начальник здесь вы, – сказал Фрауде. – Но если бы тут командовал я, то не стал бы.

– Много от вас помощи.

Гарвин положил свою упаковку из-под пайка на землю рядом с остальными и включил. Вспыхнул огонек, и тут же все исчезло. Он поморщил нос, учуяв дерьмо. Кто-то справил нужду в пустую упаковку, а потом уничтожил ее вместе с остальными. Через мгновение запах исчез.

Гарвин поменял первого, второго и замыкающего стрелка и приказал двигаться дальше.

Примерно через километр они услышали гудение двигателей летательного аппарата. Вскоре сзади донесся выстрел. Гарвин обдумал положение и поднял палец, приказывая команде собраться.

– Ничего, черт возьми, не получается, – объявил он. Ответа не требовалось. За них все сказали их лица – испуганные, сердитые и усталые.

– Отменяем взрыв второй дамбы. Уходим от преследования. Поднимемся прямо на холмы. Там нас заберут. Дилл, дай мне связь.

Бен передал микрофон:

– Вы на связи, босс.

Гарвин проверил карту, прикинул, где они находятся и куда надо направиться. Он нажал кнопку микрофона, помеченную «Запись».

– Сибил Шесть, – сказал он, и рекордер автоматически закодировал передачу. – Первая цель уничтожена. Находимся в контакте, огня пока не открывали. Уходим. Движемся Эс-Эс-Зэ к точке Климакс Келд. Приблизительное время прибытия – два дня. Постараемся прервать контакт. Потом нас надо немедленно забрать. Отбой. – Коммуникатор сжал передачу и выстрелил ею в направлении нужного спутника.

Гарвин стал ждать. Когда он уже собирался нажать кнопку повторной передачи, Дилл дернулся от провизжавшего в его наушниках двойного сигнала.

– Ладно, команда. Они нас слышали. Вперед!

Они начали подниматься в гору, напрягая мускулы и тяжело дыша. Перед вершиной прикрывавшие их заросли обрывались. Гарвин снова услышал в воздухе двигатели и через бинокль увидел, как над ними пролетают, судя по всему, два «Жуковых». Через мгновение появились еще два.

Отряд двинулся по краю зарослей, обходя вершину холма. И снова они услышали звук выстрела прямо под собой. Потом еще по выстрелу донеслось с обеих сторон, будто преследователи поднимались по склону, обходя их с флангов.

«Они нас преследуют или загоняют?» – подумал Гарвин. Особой разницы, впрочем, не было.

Он велел Нектану и Монтагне заложить мину, а сам наблюдал за склоном под собой. Заметив движение около разрыва в зелени, он направил свой бинокль туда. Гарвин увидел людей в форме и идущих перед ними двоих в местном наряде.

«У них местные следопыты в проводниках. Значит, не так уж местные и возражают против Редрута. Или они разозлились, что мы испортили им рыбалку. Если мину поставили правильно, они скоро еще больше разозлятся».

Он убрал бинокль в футляр, вернулся к отряду и кивнул, опустив вниз большой палец одной руки, потом показал вниз:

«Они там».

Они подождали, пока поиски с воздуха продвинулись дальше, перешли вершину и снова направились вниз. Лир нашла тропу и нарисовала в воздухе вопросительный знак.

Гарвин кивнул: «Пошли. Нам надо отойти подальше».

Тропа шла все ниже и ниже через заброшенную деревню. Они были почти в самом низу склона, когда наверху с глухим грохотом взорвалась мина. Сквозь джунгли донеслись пронзительные крики.

«Надеюсь, мы приобщили проводников».

«Велв» Аликхана несся к Куре Четыре, сопровождаемый двумя «аксаями». Он собирался выйти на полярную орбиту, а потом, когда наземный отряд подаст сигнал, спуститься за ними.

За исключением необходимых команд, на мостике царила тишина. Офицер по связи подсоединил сигнал коммуникатора Гарвина к главному динамику, и все слушали тишину и ждали еще сообщений.

Завыл сигнал тревоги. Первый помощник Аликхана, человек, взглянул на экран.

– У нас тут на экране два больших корабля, два поменьше и четыре корабля сопровождения. Они на низкой орбите Куры Четыре. Они нас заметили. Я настроил датчики на эскорт.

– Мы можем уйти от них?

– Нет, сэр. Они нас держат в трех… нет, четырех детекторных лучах.

Аликхан предложил прыгнуть на другую сторону Куры Четыре и попробовать подойти оттуда.

– Попробовать можно, сэр, – сказал помощник. – Но, по-моему, расстояние недостаточно большое – они нас снова найдут.

Аликхан задумался.

– Я обещал, – сказал он.

– Прошу прощения, сэр?

– Нет, ничего. Мы…

– Запуск… Два запуска с самого маленького корабля. Оба направлены на нас, – объявил артиллерийский офицер.

Глаза Аликхана покраснели, уши встали торчком.

– Уходим.

– Есть, сэр. Всем подразделениям Конфедерации – готовься к прыжку… давай!

«Велв» и «аксаи» исчезли в гиперпространстве за несколько секунд до того, как противокорабельные ракеты промчались через пространство, которое они только что занимали.

Гарвин осмотрел лежавшие впереди гряды. Он не увидел ни поселков, ни дорог – ничего, кроме джунглей. Он просигналил отряду двигаться вперед, и солдаты из последних сил рванули через холм и вниз на несколько сот метров. Потом они присели под прикрытием кустов.

Гарвин услышал гудение двигателей и выругался. Слишком уж уязвимым было их положение – любому кораблю с инфракрасными мониторами отряд будет виден не хуже, чем если бы у них у всех были фонари.

Рев становился все громче и громче. Такого не могло издавать ни одно боевое судно. Над ними пролетело с полдюжины грузовых кораблей с Ларикса, скорее всего, войсковых транспортников в сопровождении патрульных судов. Один сел на ближайшей гряде. В бинокль Гарвин увидел опускающийся трап, по которому спускались солдаты. Второй корабль сел на другой гряде и сделал то же самое.

– Быстро отсюда, – сказал Гарвин вслух, и команда спустилась вниз по склону, надеясь скрыться в густых джунглях.

Они вышли на поляну, где была деревня – еще видны были столбы, но расчищенные прежде поля уже почти полностью захватили джунгли. Гарвин поднял руку, и солдаты прислонились к чему попало. Им хотелось повалиться на землю, но они знали, что чем ниже опустишься, тем труднее будет вставать.

– Ладно, – сказал Гарвин нормальным голосом, и сам дернулся от громкого звука. – Бросаем дропперы. За нами могут следить по их батарейкам. Не знаю, возможно ли это, но они испускают энергию. Сложите их аккуратными рядами, будто мы их просто сняли, чтобы размяться, и скоро вернемся. Моника, поставь на взрывчатке таймер на… два часа.

– У меня идея получше, босс, – сказала Лир. – Лучше датчики на касание. А если уж они очень осторожны – таймеры на завтра, примерно на рассвет.

– Ты права, так лучше, – согласился Гарвин. – Рюкзаки мы бросим. Возьмем только таблетки железа, столько боеприпасов и гранат, сколько можем унести, и воду. Бросьте все оружие, кроме личного. Радио оставьте, но выключите – так нас тоже могут выслеживать. Мы уйдем дальше в холмы. Надеюсь, что сумеем залечь достаточно глубоко, чтобы они бросили это дело. Потом попробуем вызвать корабль. Деб, помоги Монике с взрывчаткой. Пять минут. Мы этих поганцев загоним, а потом раздавим, не успеют они отдышаться. Да, вот еще. Спасательные маяки держите наготове.

Последнее замечание слегка нарушило его ложнооптимистическую накачку. Это, впрочем, значения не имело. Все равно в нее не поверил даже сам Гарвин.

Через пять минут они были готовы к отправлению. Гарвин увидел, что на плечах у Бена Дилла все еще были «Шрайк» и ракетное ружье. Он хотел высказаться на этот счет, но увидел упрямое выражение лица Дилла и решил, что не стоит.

Когда они перешли один хребет, Фрауде показал назад.

– Гарвин, смотри. Вон они идут.

Янсма разглядел длинную колонну войск, но Фрауде не нужно было острое зрение. Над колонной, следуя за ее передвижением, висел один из транспортных кораблей.

– У них, небось, постельки с подушечками на борту, чтоб не мучились бедняжки, – сказал Нектан.

– Так громко выражать свою зависть невежливо, – отозвалась Монтагна.

Нектан ухмыльнулся и продолжил двигаться.

«Если они такие тупые, что объявляют всем о своем присутствии, может, они будут еще глупее, когда спустятся в долину, – подумал Гарвин. Потом ему пришла в голову тревожная мысль. – Может, они вовсе не тупые.

Может, их просто так много, что им наплевать, кто их увидит».

Через час земля задрожала, и по деревьям над ними пронеслась взрывная волна.

– Глядите! – показал Хекмайер.

В небе крутился транспортник. С обеих концов его, как у игрушечной ракеты, извергалось пламя.

– Наверное, он был прямо сверху, когда взорвались наши рюкзаки. Думаете, их это отпугнет, босс?

– Вряд ли, Вал, – ответил Гарвин. – Скорее, еще больше разозлит.

Как раз перед тем, как они нашли место для стоянки, Моника снова почувствовала озноб, потом еще раз. Никто не хотел двигаться, но они все же пошли, и сумели пройти еще километр, пока не встали окончательно. Как только они сняли ношу, по джунглям прогрохотал взрыв. Гарвин велел Диллу с биноклем забраться на дерево. Дилл исполнил и спустился обратно.

– Похоже, что они стреляют из пушек туда, где мы останавливались раньше.

Гарвин, да и кое-кто еще, задумались над реакциями Моники Лир.