Текст книги "Крыши"

Глава 44
Домой

Встав на колени перед дверью, Роза направила на нее фонарик. Сначала ей показалось, что кто-то закрасил царапины, но потом она их разглядела. Тонкие, едва заметные штрихи на зеленой краске. Роза вспомнила то утро, когда Сара пришла домой. Она тогда еще выскочила на улицу купить апельсиновый сок в угловом супермаркете, а на обратном пути обнаружила, что один из противных бритоголовых парней, которые пришли с девушкой, портит дверь. Тогда ей это показалось обыкновенным варварством, к которому она привыкла, живя в Лондоне. Зато теперь это обрело совсем другой смысл.

Розе показалось, что она может разобрать несколько букв – “О” или “М”, трудно сказать точно, потом пустое место и “Т”, “Е” и “Л”:

Само собой напрашивалось “МОТЕЛЬ” или “ОТЕЛЬ”. Роза села на ступеньку и включила передатчик, рассчитывая, что соседи спят крепко и он им не помешает.

Роза добралась до дому поверху, используя стационарный путь, считая, что надо держать себя в форме, а не расслабляться в такси, чтобы потом не жаловаться на растянутую руку. Она уже больше не боялась бегать по крышам. Наоборот, теперь она чувствовала себя неуютно на земле. Дома и деревья возвышались над ней, как великаны, и закрывали небо. С сожалением она спустилась вниз с белоснежного торгового центра возле станции метро на Хэмпстед-стрит и задворками прошла к своему дому. Как раз в это время в безлюдном городе начался снегопад.

– Правильно. Похоже на “МОТЕЛЬ”, но без “О”. Что вы думаете? “ОТЕЛЬ”?

Роза переключила на “ПРИЕМ”.

– Понятия не имею, – ответил Роберт. – Может быть все, что угодно. “Хилтон”, “Ритц”, “Клэридж”...

– Нет, не думаю, – послышался голос Залиана. – Мы уже обыскали большинство отелей. Роза, нельзя ли поточнее? Что там? Есть “А” или нет?

Роза перевела фонарик на дверь.

– Трудно сказать.

– Если это “Отель” или “Мотель”, то почему пропущена “о”?

– Потому что это единственная круглая буква здесь. Наверное, ее трудно было изобразить. Извините, ребята, кажется, это тупик.

– Ты все сделала правильно. Мы на Хардвик-стейшн, над Юстоном. Вряд ли Чаймз знает, где мы сейчас, но его ребята скоро нас засекут.

– Я только еще раз взгляну и бегу к вам.

Она убрала передатчик в сумку, выключила фонарик. И почти тотчас услыхала шум за спиной, словно ботинок царапнул гвоздем по бетону. Едва она решила, что это ей показалось, как откуда-то появилась рука с татуировкой и зажала ей рот.

– Веди себя тихо, или я сверну тебе шею.

Краем глаза Роза разглядела бритую голову, поцарапанную щеку и сверкающий нож.

Потом он убрал с ее лица руку, но, пригрозив ножом, прижал девушку к стене. Вся его одежда спереди была вымазана кровью из раны, пробитой стрелой Спайс. Он наклонился ближе, приставив нож к груди Розы.

– Помнишь, мы уже встречались? Ты и я? Помнишь?

– Нет-нет, я...

Роза задыхалась.

– Нас было трое.

– Ты приходил с Сарой.

– Правильно. Сегодня мы все заканчиваем, и Чаймз хочет повидать девчонку, которая заварила эту кашу.

Он опустил глаза и заметил царапины на двери.

– Этот ублюдок еще что-то написал?

– Тебе лучше знать, – откашлявшись, проговорила Роза. – Вы стояли рядом, и ты совсем дурак, если ничего не заметил.

Риз сунул свободную руку в карман и вытащил наручники.

– Теперь тебе представится возможность узнать, что означают эти каракули. – Он одел на нее наручники. – Извини, что только я один буду сопровождать тебя, но мой напарник висит на дереве с проткнутым животом. – Он оглядел ее. – А ты ничего малышка.

Розе ударил в нос кислый запах, когда он прижался к ней. Неожиданно он облизал ей лицо языком.

– Мадам, вы увидите, как солнце встает над городом. – И он усмехнулся, обнажив редкие желтые зубы. – Только город тебя не увидит.

Он убрал нож в карман и достал веревку.

– Помогите! – заорала Роза и, подпрыгнув, ударила его ногами в низ живота. – Помогите! Насилуют! Свет зажегся в одном окне. В другом.

– Ты, корова! – простонал Риз и, схватив Розу за волосы, столкнул ее с крыльца в снег.

Роза скользила, падала на мокром тротуаре и кричала что было сил, пока Риз тащил ее в боковую улочку, к вересковым зарослям у подножия холма. Освещенных окон было довольно много, но ни один человек не осмелился выйти на улицу. Два раза она падала и больно ударялась боком об асфальт, и оба раза Риз поднимал ее и тащил дальше. Когда они добрались наконец до плохо освещенного сквера, Роза поняла, что теперь ей не вырваться.

Роберт прислонился спиной к стеклянному навесу над станцией и подставил горящее лицо под снег.

– Кажется, я не в форме, – задыхаясь, проговорил он, не переставая тереть плечи. Он поглядел на Спайс, которая проделала точно такой же путь, но дышала, как всегда, ровно. – Удивительно, почему у вас еще руки не похожи на лапы горилл.

– Поначалу всегда так, – сказала Спайс. – А потом ничего, привыкаешь. Это одно из наших преимуществ перед людьми Чаймза. Мы здесь дольше, чем они, и физически им до нас далеко.

– Но их преимущество в количестве.

Спайс закурила сразу две сигареты и одну протянула ему.

– Если тебе эта дорога трудно далась, – не желая идти у него на поводу, предложила Спайс, – попробуй как-нибудь путь Рена.

– К собору Святого Павла?

– Да. Он короткий, но очень крутой. Это была наша первая дорога, прежде чем мы успели переломать себе руки-ноги. А собор Святого Павла выбрали потому, что это часть Римского храма, посвященного Диане.

– Вон опять луна появилась, – заметил Роберт. – Куда мы теперь?

Изо рта у него вырвалось облачко пара.

– Поищем на станции всех наших.

– В пятидесятые годы здесь была наша главная база, – вмешался в их разговор неожиданно подошедший сзади Залиан. – До 1963 года, когда Британская железная дорога додумалась уничтожить знаменитую галерею на Юстон-стрит и примыкавший к ней отель. Пошли, надо двигаться, чтобы не замерзнуть.

Оттуда, где они стояли, хорошо были видны пути, которые уходили с восемнадцатой платформы и скрещивались с другими путями, образуя тяжелую стальную паутину.

– А нас не видно снизу? – спросил Роберт, осторожно ступая по бетонной дорожке между двумя рядами стекол.

– Да нет, снизу стекло почти непроницаемо, – ответил Залиан. – Хотя...

– Ну да, знаю. Никто не смотрит наверх. Впереди Ли и Тони уже ступили на широкую бетонную площадку с металлической электробудкой посередине.

– Джей здесь все переделал, и получился склад, – сказал Ли, стряхивая снег с крыши и доставая ключ. Он открыл дверь и вытащил из будки свернутый трос, ножи, бинты, фонари и – о, чудо! – пиво плюс нечто, похожее на бутерброды.

– Тайник Спайс, – усмехнулся Тони, помогая Ли разгрузить будку.

– Я-то думала, никто не знает... – недовольно пробурчала Спайс, беря пиво. – Ладно, не волнуйтесь, у меня есть и другие тайники. О них уж точно никто не знает.

Роберт припомнил, как она появилась на крыше Планетария в самом начале их знакомства.

– Ты вроде все продумала, – не удержался он, чтобы не съязвить, и открыл банку холодного пива.

– Не все, иначе мы с самого начала не попали бы в переплет, – вмешался Залиан.

Симон стал по цепочке передавать продукты. Все уже здорово промерзли.

– Думаешь, в послании есть смысл?

– Даже если есть, – заявила Спайс с набитым ртом, – мы его не поняли.

– Надо подумать. Может быть, кто-нибудь догадается. Все уныло молчали, а снег тяжелыми хлопьями ложился на стеклянную крышу.

– Есть идея.

Роберт стоял спиной к остальным и лицом к западной части города.

– Ну?

– Нет, посмотри сама. – Он подбежал к Спайс, схватил ее за руку и показал пальцем, куда надо смотреть. – Видишь, Спайс? А теперь вспомни буквы.

Спайс молча вглядывалась в даль.

– Господи!

– Ну что?

Симон, Тони, Ли и все остальные столпились у них за спиной. Не очень далеко и не очень близко от них возвышалась круглая башня, и сквозь падающий снег на самом ее верху видны были огромные неоновые буквы желтого цвета “ТЕЛЕБАШНЯ”. После небольшого интервала это слово вспыхивало снова и снова.

Двадцать первое декабря
Воскресенье

Глава 45
Ночное дежурство

В ночь на воскресенье, а точнее, без пятнадцати три, в слабо освещенном коридоре больницы Лондонского университета было тихо и безлюдно. Сидя рядышком на кожаном диване и разглядывая бесконечный ковер пастельных тонов, Харгрив и Баттерворт дожидались врача.

– Что я должен был ему сказать? – злобно прошипел Харгрив. – Твой отец звонит мне среди ночи, чтобы узнать, почему ты в больнице, и что я должен был ему сказать? – Он недовольно заерзал. – Ты знаешь, я глубоко уважаю его как одного из лучших комиссаров в нашей стране, отмеченного королевскими почестями. Да, я с трудом выдавил из себя, что его сын свалился с крыши, причинил ущерб частной собственности и поехал сопровождать в больницу своего коллегу с чуть ли не полудюжиной переломанных ребер. Вы меня очень разочаровали, Баттерворт, очень разочаровали.

Харгрив встал и принялся мерить шагами ковер.

– Прошу прощения, сэр. Это врач спросил у меня о ближайших родственниках.

– А тебе не надо было отвечать, парень. Мне только не хватало, чтобы еще твой отец сел мне на хвост. У меня не хватает времени, я по уши завяз в этом расследовании и, как могу, экономлю время. Ты представляешь, что происходит у нас над головой, пока мы сидим здесь? Орды психов уничтожают друг друга. Перед рассветом должна быть резня. Это очень важное время в алхимическом календаре. Равноденствие. Они все хотят еще до завтрака обрести сверхъестественную силу и власть! Естественно, им придется немножко поуничтожать других людей, чтобы довести дело до конца, но на то это и черная магия! По правде говоря, мне никто не сообщил, где произойдет окончательное очищение. А тем временем... – Он вытянул вперед голову, закрыв Баттерворту все пространство кругом. – Тем временем восемь лучших людей, не считая, как ты понимаешь, Бимсли, помещены в больницу с очень странными ранениями. Только что две юные леди рассказывали врачу, как они возвращались с праздничного приема и на них с неба упал полицейский. Протокол можно читать, как сценарий фильма ужасов.

Харгрив в отчаянии прижал ладонь ко лбу.

– Видеотехника зафиксировала по крайней мере десять человек с пистолетами и самострелами, дерущихся друг с другом, и ни один из них не был полицейским. Да ты сам был в контакте с этими людьми, ну и что? Ну и что, я тебя спрашиваю?

Харгрив побагровел, в основном от усилия, с каким он заставлял себя говорить softo voce[6]6
  Вполголоса (ит.).


[Закрыть] в глухом больничном коридоре.

Баттерворт сидел, выпрямившись и морщась при каждом движении. Плечо у него было сине-черным под повязкой.

– Один из них, сэр, назвал имя. Необычное имя.

– Какое? – подскочил к нему Харгрив и наклонился к самому его лицу.

– Я забыл.

– Ну что ж, ты сразу его вспомнишь, как только окажешься на том же месте.

Харгрив схватил его за поврежденную руку и, несмотря на протесты, поставил на нога.

– Доктор проявляет снимок. Разве нам не надо подождать результатов рентгена?

– Я все знаю и без рентгена. – Харгрив злобно ткнул Баттерворта указательным пальцем под ребра. – Там все в порядке.

– Я неважно себя чувствую.

– Конечно, неважно. Ты ведь опозорился. И тебе стыдно, потому что ты похож на маленькую дурочку, которая сплоховала в борделе. Все понятно. Твой начальник упал по твоей вине. Но я дам тебе еще один шанс, чтобы ты мог поправить свои дела.

У Баттерворта сердце убежало в пятки.

– Сегодня у меня каждый человек на счету, и мне некого тебе дать в пару, так что придется тебе поработать одному. Меньше риска, что ты кого-нибудь убьешь.

– Нет, сэр, я не могу идти туда один. Если они меня увидят, мне конец!

– Тогда я сообщу твоему отцу, что ты погиб при исполнении долга, – издевательски проговорил Харгрив. – Вполне возможно, что тебя даже наградят посмертно.

Полицейский фургон со скрежетом одолевал один поворот за другим, пролетая по улицам Лондона. Баттерворт был уверен, что Харгрив сошел с ума, и покрывался холодным потом при одной мысли о возвращении на крыши над Пиккадилли. Медленно тянущееся время, нераскрытые преступления, бессонные ночи не прошли для него бесследно. Баттерворт смотрел на витрины магазинов через окно машины и думал о том, что видит их в последний раз.

– Если мы сегодня ничего не сделаем, на нашей совести будет Бог знает сколько жизней. Кроме того, я вовсе не хочу, чтобы из полицейских опять делали дураков, – говорил Харгрив, въезжая на тротуар и едва не сбивая фонарь Белиши. – Не забудь о радио, если попадешь в затруднительное положение. Я буду поблизости. И не вздумай сам никого задерживать, ясно? – Машина завернула на Тотгенхэм-Корт-роуд и подъехала к обочине. Харгрив стукнул по тормозам, и Баттерворт оказался на переднем сиденье. – Мы на службе у правительства Ее Величества и призваны охранять и защищать, – сквозь стиснутые зубы прошипел Харгрив. – Именно это ты и должен делать.

Когда констебль вновь сел прямо и убедился, что руки-ноги у него на месте, Харгрив открыл дверь и показал на крышу великана Сентрпойнта. Перед носом у них были уродливые фонтаны, из которых еле текла вода. – Их здесь засекли. Наверху. Но у меня больше нет людей, так что давай действуй.

Баттерворт запрокинул голову, но падающий снег помешал ему разглядеть верхние этажи.

– Сторож тебя ждет. Постарайся остаться в живых. Тогда мне не придется объясняться с твоим отцом.

С этими словами Харгрив захлопнул дверь машины и рванул вперед, несколько секунд пробуксовав на скользком снегу.

Помянув и Господа и черта, Баттерворт укутался потеплее и потопал по лестнице. “Ему плевать, целы ли у меня ноги, главное – закончить дело сегодня, – думал он. – Его ничего не интересует, кроме собственной репутации. Сам-то он не рискнул пойти”. Баттерворт взглянул на часы. Десять минут четвертого. Воскресенье. А если у этих воздушных маньяков в самом деле сверхъестественная сила? Что тогда? Нет, главное – не попасться им в руки.

Когда Баттерворт кивнул головой сторожу и тот пустил его в сумеречный холл, он уже мог думать только о полыхающем камине, жгучем бренди и пуховом одеяле. В лифте его мысли обратились на страстных южных женщин с загорелыми ногами и томными улыбками. Ступив же на заснеженную крышу самого высокого здания в Уэст-Энде, он представил себе, как его сбросят вниз в фонтан, до которого не меньше миллиона этажей с хвостиком.

Глава 46
Забытье

То, что теперь она не одна, она поняла сразу.

С каждым рассветом она начинала ждать смерти, и каждый день приносил ей еще одну отсрочку. Скрученные руки и ноги больше не досаждали ей нестерпимой болью. От голода и жажды она спасалась в дремотных снах. Тем не менее она замечала все, что происходило вокруг нее. Пленников стало много. Одни плакали, другие молча поникали головами, смирясь с судьбой.

Каждый вечер он приходил, и его шаги отзывались звоном в металлических конструкциях над ее головой. Он молча смотрел ей в глаза, ища в них проблеск жизни, легко касался рукой ее щеки и шел дальше к другому скрюченному человеку, над которым жужжали неоновые буквы.

По ночам пронзительный желтый свет доходил до самого темного уголка крыши. Проснувшиеся птицы, поднимавшие крыльями тучи грязи, садились на нее, чтобы добыть пару ниток из кофты или юбки, а потом возвращались обратно в слуховое окно. В темный час наверх принесли чернокожую девушку, чье заплаканное лицо ей приходилось видеть раньше, в другой жизни. Она попробовала заставить свой мозг работать, чтобы он вспомнил девушку и осознал важность ее появления на этом продуваемом ветром месте смерти.

– Сара!

На долю секунды ей удалось напрячь все свои силы, и вот она уже заглядывает в смеющееся лицо вест-индской смотрительницы в доме, где живет ее мать.

– Сара, проснись!

Тотчас к ней вернулась память. Мольбы, похищение, злость и горечь предательства, а теперь еще и жертвоприношение на телебашне. Девушка опять позвала ее. Ну почему она не дает ей спать? А вест-индская хлопотунья, привязанная всего в десяти футах от нее, настойчиво говорила:

– Сара, послушай. Скоро рассвет. Они нас убьют. Ты слышишь меня? Нам надо бежать отсюда!

Глупая девчонка! Неужели она не знает? От Чаймза нельзя убежать. Ведь он не человек. Постепенно ей удалось спрятаться за снеговой завесой от странного голоса и вернуться к своим снам.

Глава 47
На башню

– Сколько их?

– С этой стороны видны шестеро, нет, семеро. Я не уверен. В такую погоду плохо видно. – Залиан отдал инфракрасный бинокль Ли. – Они между буквами. Видны только руки и ноги. Неплохо сработано.

– Если они все время там, то, наверное, здорово мучаются от холода. – Ли настроил бинокль. – Трудно будет увести их оттуда и где-нибудь спрятать.

Вдалеке сверкали желтые буквы: “ТЕЛЕБАШНЯ”, пробиваясь сквозь густой снег.

– У нас есть лекарства, – напомнила Спайс. – Интересно, каким образом Чаймз намеревается их казнить? Она протянула руку за биноклем.

– Вокруг башни наверняка часовые, – сказал Ли, отдавая бинокль. – Наверное, с другой стороны.

– Вряд ли. Лучше укрытия не сыскать.

– Люди Чаймза могут быть в другом месте, откуда легко добраться до башни. Что там есть в округе? – Спайс развернула карту и разложила ее на стекле. Все немедленно обступили ее и, поскольку становилось все холоднее, сбились в тесный кружок. – Вот Фитцрой-сквер, но дома здесь низкие. А на Кливленд-стрит и Шарлотт-стрит высокие дома из стекла и бетона. Рекламные агентства, строительство шестидесятых годов, плоские крыши.

– Они должны быть там, но все-таки я не понимаю. – Спайс выпрямилась и стряхнула снежинки с волос. – Даже если подниматься с самого высокого здания, все равно подъем слишком крутой, особенно если учесть, что у них нет наших приспособлений. Нет, по воздуху они не могут туда добраться.

– Может быть, они используют стреляющие тросы. Если с крыш на Шарлотт-стрит, то полвысоты уже есть, – предположил Роберт, тыкая в карту замерзшим пальцем.

– Там вся стена стеклянная, Роберт. Не к чему прикрепить трос. Но можно по-другому. Крана не видно поблизости?

– Видно. Вон. Вон он торчит.

Неподалеку от телебашни возвышался над крышами домов кран, протянув руку-стрелу к черным тучам.

– Посмотри в бинокль, – сказал, возвратившись к остальным, Залиан. – От крана к башне идет трос. Вот так они приходят и уходят. Им только надо отцепить трос на время казни, и башня станет неприступной. – Он взял у Спайс бинокль и отдал его Ли. – Мы могли бы попробовать захватить кран, но Чаймз наверняка ждет там. Нет, нам надо придумать что-то такое, что ему никак не придет в голову.

– А мы не могли бы добраться до кабины? – спросила Спайс.

– Даже не думай, – ответил Залиан. – Именно на это он и рассчитывает. Сконцентрируйте свои мысли на башне. Изнутри нам тоже не пройти. Он об этом позаботился. Ну же, осмотрите ее внимательно. Включая крышу, она имеет девять платформ, то есть девять выгодных позиций. Многие из них предназначены для спутниковой связи. Не сомневайтесь, Чаймз использовал их все, но вы все равно ничего не увидите. Он хочет, чтобы мы пошли в лоб, и тогда он всех нас засечет.

– Что вы предлагаете, доктор Залиан? – с вызовом спросила Спайс. – Мы закоченеем до смерти, если будем стоять тут. Да и светать скоро начнет.

– Есть выход, – спокойно ответил Залиан. – Только если ветер не прекратится, это очень опасно. – Все разом заговорили. – Ли, у нас много тягачей? Какая у них мощность?

– Тягачей?

Симон наклонился к Роберту и объяснил ему:

– Это такой маленький моторчик, который прицепляется к поясному ремню, и на нем можно подниматься вверх. Но он хорош только на небольшие расстояния.

– Много, – ответил Ли, – но не здесь. А здесь не очень мощные. Джей все колдовал над ними, хотел их улучшить. В этих условиях они дадут угол градусов в пятнадцать, не больше.

– А если использовать их на большом расстоянии?

– На каком?

Черные глаза Ли сверкнули любопытством:

– Это будет новый путь. Я первый проложу его.

– Ради Бога, сейчас не время! – крикнула Спайс.

– Самое время, – повернулся к ней Залиан. – Одним махом от Сентрпойнта до башни.

– Ты с ума сошел! – Спайс недовольно покачала головой. – А за теми моторами недалеко сбегать.

– Да. Близко. Удобно, – согласился Залиан. – Чаймз наверняка тоже об этом подумал. Уверяю тебя, там нас ждет ловушка.

– От Сентрпойнта до башни... чертовски далеко, Залиан, – не удержался Роберт. – Что ты собираешься делать? Лететь?

– Видите? – спросил Залиан остальных. – Хоть один ведет себя как разумный человек.

– Микролит? Да ты шутишь! – отрезал Симон. – Мы его Бог знает сколько не использовали.

– Вот и используем. – Залиан отправился вместе с Ли к краю крыши. – Какой у нас самый длинный трос?

– Триста метров. Нам придется соединить несколько.

Ли едва не бежал за Залианом. За ними двинулись все остальные.

– Можно их срастить так, чтобы узел не очень выдавался?

– Это не проблема. Самый большой риск – отсутствие якоря и сильный ветер. К тому же трос скоро начнет растягиваться. Будет другой предел точности.

– Хорошо. Можно отсюда следить за изменениями натяжения.

– Подожди, Натаниэл. – Ли поймал Залиана за руку, когда он уже готов был переступить через край крыши. – Я не уверен, что микролит возьмет вес такого длинного троса. В этих условиях я не говорю о дополнительном грузе.

Залиан горько усмехнулся:

– Это все, Ли. У тебя есть идеи?

– Эй, вы! – крикнул Роберт. – А что нам прикажете делать?

– Половина пойдет со мной. Нам будет нужна помощь с микролитом. А остальные вместе со Спайс будут готовить трос. Встретимся на крыше Сентрпойнта.

Баттерворт резво мерил шагами периметр Сентрпойнта в безнадежной попытке хоть немного согреться. К тому времени, когда он перестал чувствовать правую ногу, он понял, что старается зря. Не считая нескольких следов, постепенно исчезнувших под снегом и, следовательно, принадлежавших неизвестно какому времени, больше ничто не говорило о появлении здесь людей. Баттерворт осмотрел все здание кругом в поисках тросов, которые он уже видел на Пиккадилли, но ничего не нашел. По-видимому, Сентрпойнт слишком возвышался над окружающими домами, чтобы к нему стоило что-нибудь цеплять.

Прошло еще пятнадцать минут кружения вдоль парапета, в течение которых Баттерворт вспомнил все, что было ему ненавистно, и всех, кого до сих пор лишь немного недолюбливал. Как раз когда он придумывал достойный конец для новой жены своего отца, дверь, что вела на крышу, отворилась и около дюжины человек, вывалившись из нее, замерли в растерянности при виде полицейского.

Он не успел пошевелиться, как кто-то обхватил его сзади, приставил колено к спине и заставил встать на колени. Этот “кто-то” оказался юной женщиной пяти футов и пяти дюймов ростом, и Баттерворт горячо воззвал к Богу, чтобы о ней никогда не узнал Харгрив.

– Не двигайся, иначе тебе несдобровать, – сказала Спайс, придавливая ему плечи коленями. – Говори, где Чаймз.

– Не знаю... кто... такой... Ой! – вот и все, что сказал юный детектив, прежде чем его поставили на ноги и хорошенько встряхнули.

– Чаймз... в... башне? – очень громко спросили его, словно он был слабоумным, но Баттерворт все равно лишь пялил глаза, совершенно зачарованный странным поведением пришельцев.

– Бессмысленно. Накачался наркотиками, – сказал парень, который только что кричал ему. – У Чаймза все такие.

– Вроде он не похож на людей Чаймза, – сказал Симон, гремя своими цепочками перед носом у онемевшего полицейского. – Поглядите на него. Да он боится собственной тени.

– Кто... ты... такой? – спросила Спайс так же громко и медленно, как Симон.

– П... п... полицейский, – выдавил из себя Баттерворт.

– В оранжевой куртке? – не поверил своим ушам Симон. – Кажется, в полиции меняется мода.

– Что ты здесь делаешь? – продолжала допрос Спайс, прищурив красивые глаза. – Ты один?

– Если я не сообщу о себе в течение пяти минут, дом будет окружен, – внезапно осмелел Баттерворт и с надеждой огляделся, но понял, что ему никто не поверил.

– Ну и что нам с тобой делать?

Спайс игриво пробежала ручкой по его груди.

– Меня послали наверх выяснить, что происходит, – начал было объяснять Баттерворт, хотя его больше ни о чем не спрашивали.

Когда ему позволили встать на ноги, он решил добраться до своей рации, но не нашел ее в кармане куртки.

– У меня идея. – Спайс искусительно повертела рацией перед его носом и шепнула: – Идем со мной.

Она подтолкнула полицейского, потом подмигнула одной из девушек. Через несколько минут Баттерворт сидел в теплой вентиляционной будке, внимательно слушая очаровательную, но очень сильную юную леди, которая обещала рассказать, что происходит, причем сделать это не торопясь и такими словами, чтобы даже он был в состоянии понять. Только через несколько минут Баттерворт осознал, что его наручниками прицепили к одной из труб.

– Теперь он нам не помешает, – пробурчала Спайс. – Пора заняться делом.

Она и остальные бросились под лестницу, где хранился запас тросов. Спайс достала инструменты и горелку, а остальные пока расселись рядом, грея руки.

– Вызываю доктора Залиана, – неожиданно заговорил передатчик в сумке. – Чаймз шлет привет доброму доктору и немногим его ученикам.

– Дерьмо! – Спайс быстро открыла сумку и повернула ручку на “ПРИЕМ”. – Тихо, вы все!

– Доктор, я надеюсь, вы хорошо меня слышите. – Все, затаив дыхание, ждали, что он скажет дальше. – Я желаю сообщить вам, что не таю обиды на происки ваших учеников, и, чтобы доказать это, предлагаю вам встречу, соответствующую нашему рангу. Для вас еще не поздно присоединиться к нам ради нашего общего возрождения. К тому же у вас нет выбора. Мы можем захватить вас, как только пожелаем. Ваша новая подружка, чернокожая малышка, уже у нас. Помните, доктор Залиан, Феникс возрождается из пепла. Вы должны принять решение до рассвета. Или вы принимаете Новую Эру, или будете уничтожены.

– Ладно. Кто-нибудь хочет уйти? – спросила Спайс. – Думаю, нет. Она наклонилась и выключила передатчик.

– Это никогда не полетит.

Роберт сидел на крыше и смотрел на припорошенные снегом куски нейлона и железа. Вытащенная из своего убежища конструкция выглядела хуже некуда и была похожа на огромный сломанный зонтик.

– Заткнись, Роберт, – попросил Ли. – Вес большой, даже если нас будет всего шестеро. Надо бы приспособить что-нибудь вроде крыльев. – Он положил поперек несколько алюминиевых трубок, а потом сел рядом с машиной, которая была не больше тележки для игры в гольф. – Если мы в ближайшие полчаса доставим эту штуку на Сентрпойнт, тогда нам останется всего-навсего собрать ее.

– А газ там есть?

Залиан постучал по баку.

– Есть еще несколько баков на складе на Кьюбитт-стейшн. По крайней мере, они были, когда мы проверяли в последний раз.

– А где это? – спросил Роберт.

– Кингс-Кросс. Но у нас нет времени. Придется довольствоваться тем, что есть.

Ли и Роберт обошли микролит. Перед ними были огромные нейлоновые паруса.

– А что это? – спросил Роберт, берясь за конец линялой на вид простыни. – Не слишком ли они большие?

– Так они сейчас разложены. Смотри. – Ли без труда разъединил полотнища на куски и принялся сворачивать их наподобие парашюта. – Ладно, если ты готов, давай иди. – Ли остановил одного из мужчин. – Сентрпойнт слишком высоко, чтобы прыгать на него в такую погоду. Лучше всего прицепить трос пониже и изнутри подняться на крышу. – Он повернулся к Роберту: – Ночной сторож – один из наших. – И он, чуть ли не извиняясь, пожал плечами. – Точнее, это отец Спайс.

Дорога до Сентрпойнта была тяжелой. Нагруженная до предела группа медленно продвигалась вперед. К тому же ветер разыгрался вовсю, наметая на крыши сугробы снега. Роберт чувствовал, как постепенно теряет силы под ударами ледяного вихря. Хотя черный комбинезон должен был бы неплохо защищать от холода, снег набивался за воротник, и уши уже замерзли так, что удивительно, как они еще не отвалились. Когда они наконец добрались до выступа на уровне седьмого этажа и через открытое окно вошли внутрь, их словно обволокло теплом.

– Не очень-то пригревайтесь, – сказал Залиан. – Мы сейчас же идем назад.

У многих вырвался из груди отчаянный стон, но все послушно поплелись к пожарной лестнице.

– Мне надо тебе кое-что сказать. – Это Симон позвал Роберта, заметив его на крыше. – Плохие новости. – У Симона было виноватое лицо. – Они схватили Розу.

– Что ты? Откуда ты знаешь?

– Чаймз недавно обратился к нам по радио. Один из его подручных перехватил ее возле дома.

– Проклятье! Надо было мне пойти с ней. А как она? Что еще он сказал?

– Ну, немного. Как всегда, заявил, что мы умрем ужасной смертью на пороге новой эры.

– Зачем ему это было нужно?

– Он не знает, где мы. Думаю, может, надеялся, что мы сложим ручки и встанем под его знамена, по крайней мере ответим ему, и он нас засечет. Ну, а мы ничего этого не сделали.

– Прекрасно. Это означает, что, пока мы тут бегаем, он не уверен в своей победе. Кстати, он не знает, что нам известен его жертвенный алтарь.

– Туда еще надо добраться, – вмешался Залиан. – Так что прекращайте разговоры и займитесь делом. – Все уже собрались вокруг микролита.

Роберт взглянул на часы.

– Надо поторопиться. До рассвета всего два часа.

Собрать микролит оказалось делом нелегким, но когда был завинчен последний болт и все немного расступились, эта штука выглядела так, словно готова была сию минуту взлететь. Нейлоновые паруса придавали ей вид дельтаплана, а внизу были три маленьких колесика на треугольнике из алюминиевых труб. Ли убрал сиденье, чтобы уменьшить вес конструкции, и это означало, что Залиану придется держаться за тросы, но к этому он вполне привык за многие годы.

Вновь объединившись, люди Залиана уже не отходили друг от друга и все вместе сопровождали микролит, который Ли вез на колесах к краю крыши. Один конец троса был прикреплен к металлической мачте на углу здания. Больше всего Ли беспокоило, чтобы трос нигде не заклинило, когда Залиан будет в полете. Ведь стоит ему только один раз потерять поток воздуха, и все будет кончено.

– Ты должен обязательно попасть на крышу, – напутствовал Залиана Ли. – Если там будут часовые, все пропало. Тогда отцепляй трос и возвращайся.

– Думаю, часовых не будет. – Залиан показал на бак. – С этим газом мне все равно не вернуться.

Спайс подошла к Залиану с огромной пластиковой сумкой “Счастливого пути”. Она неловко передернула плечами.

– Ничего больше не нашла, – сказала она. – Как только будешь на крыше, привяжи трос к радиомачте, и мы сразу же его натянем.

– Не забудь о тормозе, чтобы придерживаться более или менее постоянной скорости, – сказал Ли. – Еще есть советы?

– Думаю, это не случится, но, если их все-таки потревожит шум мотора, когда ты будешь садиться, – подвел итог Симон, – мы пошлем кого-нибудь к крану, чтобы отвлечь их внимание. Не сомневайся, мы сделаем вид, что хотим всерьез завладеть им.