Текст книги "Рыцарь Ртуть"

Он даже не стал выбираться из-под одеяла. Он просто даже не счел их достойными того, чтобы взять в руки меч!

– Это нечестно, ни в ком из вас нет справедливости! – ярилась Ртуть. – Нет ни справедливости, ни равенства в борьбе с Гэллоугласами! Если бы даже я могла встретиться с тобой один на один, тут же появились бы остальные и одолели меня! Это нечестно и несправедливо, с твоим волшебством, подслушиванием мыслей и искусным владением мечом! Гэллоугласа не победить, потому что судьба наделила его способностями, которых нет у других! Никто не может сражаться с одним из вас, все остальные моментально встревают!

– Истинная правда, – спокойно подтвердил Грегори. – Нас шестеро, и мы всегда превзойдем вас.

Ртуть развернулась, заметалась в ярости, но лицо Грегори оставалось спокойным и серьезным: если он и издевался над нею, то не сознавая этого.

– Он никогда не пытается обидеть, – заметил Джеффри, – и не хвастает.

Ртуть с дрожью отвращения отвернулась от Грегори.

– Он не человек!

– Это не правда! – Джеффри неожиданно вскочил, сжимая кулаки. – Он хороший человек, один из лучших, и он не сделал тебе ничего плохого. Только помешал причинить мне вред. А ты обидела его, самого мягкого, самого замечательного из всех юношей!

Ртуть смотрела на него, удивленная обрушившимся на нее гневом. Потом перевела взгляд на Грегори и увидела на его лице выражение боли. На ее глазах он скрыл это выражение, лицо его разгладилось, и она уже не была уверена в том, что видела.

Минерва, Джори и остальные разбойники смотрели на них в изумлении.

– Это ты не права перед ним! – продолжал Джеффри.

Ртуть узнала этот тон и это выражение: старший брат защищал младшего! Точно так же, как Линдер и Мартин защищали ее, так же, как она сама защищала Джори и Нан. Неожиданно раскаиваясь, она снова повернулась к Грегори – и увидела в нем не бессердечное непроницаемое чудище, а только младшего брата Джеффри. Сердце ее смягчилось и переполнилось сочувствием.

– Прости меня! Ты действительно только взял под защиту своего брата, обороняясь от меня и моих людей! Нет, в тебе нет ничего нечеловеческого, кроме твоей силы!

Это было не совсем правдой – она могла упомянуть и явное отсутствие интереса к женщинам, – но вовремя прикусила язык.

И тут же была вознаграждена, увидев, как лицо Грегори засветилось неожиданной благодарностью. Ошарашенная, она умолкла.

Но все уже закончилось, Грегори прикрыл глаза и вежливо поклонился со словами:

– Спасибо, предводительница Ртуть. Я сказал верно: ты именно такая, какой и должна быть леди.

Из-за чего-то она чувствовала себя польщенной. Ртуть повернулась к своему отряду, жестом отсылая его…

– Возвращайтесь в свой лагерь! Прочь! Я не могу по достоинству отблагодарить вас, друзья, за то, что вы пытаетесь спасти меня от виселицы, но вижу, что так ничего не получится.

Уходите, а я благодарю вас от всего сердца!

Неуверенно оглядываясь, разбойники, тем не менее, стали отходить, и наконец остались только Минерва и Джори. Ртуть одобрительно слегка кивнула Минерве, и та тоже ушла.

– Сестра… – взмолился Джори.

– Ты тоже должен уйти, брат, – негромко приказала Ртуть. – Поверь, я знаю, что для меня лучше! Я слишком горда, чтобы нарушить данное мною слово.

– Искренне верю в это, – вмешался Джеффри.

Ртуть почувствовала, что ее сердце тает, но Джори удивленно глядел на Джеффри, и Ртуть сердито подумала, когда же пропадет у ее брата его природная наивность.

– Со мной все будет в порядке, брат, – промолвила она, – и я выполню, что обещала. Спокойной ночи.

Джори сердито оглядел Джеффри с головы до пят.

– Если ты обидишь мою сестру, я не успокоюсь, пока не отыщу и не убью тебя!

– Ты человек чести, – признал Джеффри, – и достоин стать рыцарем.

Джори еще секунду смотрел на него, повернулся и ушел.

С минуту в лесу стояла мертвая тишина.

Грегори первым нарушил молчание и предложил:

– Теперь вы оба должны выспаться. Завтра предстоит долгий путь.

Ртуть грустно посмотрела на него.

– А ты сам когда-нибудь отдыхаешь?

– Я и отдыхаю сейчас, – заверил ее Грегори, – потому что размышления дают мне столько же сил, сколько вам долгий и крепкий сон. Спокойной ночи, прекрасная леди.

– Он не обманывает, – Джеффри снова лег. – Я был свидетелем, как таким образом он проводил ночи целую неделю без сна и при этом был свеж, будто все это время проспал. – Потом тише добавил:

– Благодарю тебя за сочувствие, леди.

– Я не леди! – устало буркнула она.

– Ага, ты по-прежнему утверждаешь это? – Джеффри вздохнул. – Что ж, придется и с этим смириться. Спокойной ночи, прекраснейшая из прекраснейших!

– Тебе тоже, несправедливый и коварный, – ответила она, но ложиться не стала, а неторопливо перешла на свою сторону костра. – Может, я и благородная женщина, но не леди.

Джеффри снова вздохнул и спросил брата:

– Что говорил Эмерсон, Грегори?

– То, каков ты, нависает над тобой и так гремит, что я не слышу, когда ты утверждаешь обратное, – процитировал Грегори.

Джеффри согласно кивнул.

– Приснись мне, прекрасная. Спокойной ночи…

На следующее утро Джеффри отвел Грегори и сторону и поинтересовался;

– Как ты ее оцениваешь, брат?

Грегори задумался.

– Говоря объективно…

– А разве ты можешь говорить по-другому?

Грегори смущенно улыбнулся.

– Ну, тогда, говоря объективно и рассудительно, я сказал бы, что при всей своей храбрости, она еще и талантлива – но ничуть не менее нежна и чувствительна. Больше того, она прекрасна, и у нее такая живая душа, что способна разбить самое твердое сердце.

– Достаточно ли твердое?

– Ни у тебя, ни у нее сердце не из железа. Она поступает порой неразумно и несдержанно, но все равно дышит страстью и нежностью.

– Очень на это рассчитываю, – прошептал Джеффри.

– Это действительно так, – Грегори собрался с силой, чтобы прямо говорить со старшим братом, потому что иначе он не мог.

– Я сказал бы, брат, тебе даже больше, лучшей женщины нашего поколения я не встречал.

– Нашего поколения? – Джеффри улыбнулся. – А кто же в таком случае вообще лучшая женщина?

– Конечно, наша мать, – Грегори улыбнулся, глаза его вспыхнули. – И я уверен, что когда-то кто-то сказал отцу то, что я скажу тебе сейчас: ты в ловушке.

– Сам знаю.

– Поэтому, если не сможешь привязать ее к себе, пока еще можно, ты всю оставшуюся жизнь будешь проживать воспоминаниями о ней. Проклинать себя за то, что упустил.

Джеффри кивнул, не отрывая взгляда от брата, – Значит, ты советуешь мне не отпускать ее от себя?

– Никому не позволяй отобрать ее у тебя.

– Включая королевское правосудие? – Джеффри нахмурился. – Что мне делать, если ее приговорят к виселице? Стать разбойником?

– Ты серьезно обдумываешь такой вариант?

Под пронзительным взглядом Грегори Джеффри поежился. А Грегори медленно продолжал:

– Гораздо лучше было бы уберечь ее от королевского правосудия, обратив на службу королю.

Джеффри улыбнулся.

– Ну вот, ты опять все вывернул наизнанку.

– Так может показаться, – согласился Грегори, – если не знаешь короля Туана и королеву Екатерину.

Глава тринадцатая

Они были в дороге не более получаса, когда из ветвей дерева их окликнул эльф:

– Дети Чародея!

Джеффри натянул повод:

– Приветствую тебя, Древний.

Эльф спрыгнул на голову Фесса и вздрогнул, округлив глаза.

– Фу! Холодное железо! – и вернулся на ветвь.

Ртуть удивленно посмотрела на него.

– Я тут ни при чем, – поднял голову Джеффри.

– Я тоже, – быстро сказала Ртуть и подняла руку.

– Говори свободно, Древний!

Эльф посмотрел на девушку, улыбнулся, как умеет только Древний народец, и соскочил на голову ее лошади. Кобыла застыла, но прежде чем она в ужасе понесла, эльф нашептал ей на ухо слова какого-то давно забытого языка – по крайней мере, забытого людьми, но животное, казалось, его понимало. Лошадь слушала, повернув уши в сторону эльфа, и успокаивалась. Крошечной ручкой эльф погладил ее по гриве, и она перестала нервничать.

Ртуть удивленно смотрела на него.

– Ты волшебник.

Эльф улыбнулся.

– Мы умеем разговаривать с животными.

Ртуть улыбнулась в ответ.

– Поэтому сэр Джеффри прислушивается к вам?

Джеффри с деланным негодованием фыркнул.

– Эй! А кто тут недавно боялся Маленького народца?

– Лишь только потому, что мне никогда не доводилось их встречать, – почтительно проговорила Ртуть, – и я ни разу не беседовала с ними.

– А кажется, будто ты разговаривала с ними и раньше, – Джеффри, нахмурившись, отвернулся.

– Почему еще в Раннимеде ты не сказал мне, что предводитель разбойников – женщина, Мудрый?

– Но я не говорил также, что это мужчина, – оправдывался эльф. – Мужчина или женщина, какая разница? Важно, что она их предводительница.

– Уверяю тебя, для меня большая разница, – сухо заметил Джеффри. – А почему ты сейчас едешь с ней, а не со мной?

– Поехали, – приказал эльф кобыле; а когда они тронулись, ответил Джеффри:

– Потому, что она красивей тебя.

Джеффри сделал вид, что обиделся.

– Если у тебя нет более любезных слов для меня, излагай свое дело, да побыстрее.

– Смертные ужасно нетерпеливы, – вздохнул эльф. – Ну что ж, бесцеремонный ты человек, знай, что в последнее время одна ведьма начала своим волшебством завладевать крестьянами своего округа. Она запутала графа, а сейчас собирает силы, чтобы оказать сопротивление шерифу.

– Точно как я! – Ртуть посмотрела на Джеффри.

– Даже не думай, что в этом случае я стану помогать тебе!

– А я думаю, поможешь, – возразил эльф, – потому что, она использует свою силу не на благо людей, а для их угнетения.

Много лет они насмехались над ней и отвергали ее, и теперь она, таким образом, своеобразно мстит им.

Ртуть удивленно выпрямилась, потом нахмурилась.

– Может быть…

– Ну так как же, брат? – не удержался обычно выдержанный и спокойный Грегори. – Похоже, для тебя становится привычным делом заниматься подобными вещами?

Ртуть посмотрела на него. Неужели собственный брат не знает Джеффри? Неужели он настолько равнодушен к окружающему миру?

– Я стал странствующим рыцарем больше от скуки, – ответил Джеффри. – Конечно, Мудрый, я постараюсь показать ведьме ошибочность ее действий. Но ты говоришь, она собирает силы? Отряд воинов или разбойников?

– В самом начале это были телохранители, но их стало так много, что теперь они скорее напоминают армию.

Джеффри нахмурился.

– Почему вы, эльфы, просто не усыпите ее. Или, например…

Грегори негромко кашлянул…

Джеффри посмотрел на Ртуть, но все же закончил фразу:

– Или не поступите с ней как-нибудь по-другому в соответствии со своими правилами и обычаями?

Ртуть почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине.

Какую кару может придумать Маленький народец, если оба брата пытаются пощадить ее чувства…

Эльф вздохнул.

– Увы, смертных очень трудно понимать, она, конечно, унижает женщин в деревнях, а мужчин заставляет трудиться вдвое больше положенного. Но детишек не обижает… и налоги не увеличивает… скорее напротив. Мы все обдумали и не решились наказать ее потому, что посчитали, что внутри она, может быть, еще сохранила что-то хорошее, и ее еще можно перетянуть на сторону Добра.

– Значит, это не простое наказание за причиненное зло… но я не судья, зачем вам я в этом деле?

– В этом деле судьей могу быть я, – обратилась к эльфу Ртуть, – может, нам стоит посмотреть на нее и поговорить с ней.

Как зовут эту девушку?

– По рождению она крестьянка, и у нее одно имя: Морага.

– Этого достаточно, – отозвалась Ртуть.

– Мы займемся ею, – подхватил Джеффри.

– Ну что ж, будьте благословенны, смертные! Мы будем присматривать.

И исчез даже прежде, чем Ртуть успела возмутиться на подглядывание.

– Этого достаточно, – сказала Ртуть.

Тогда она повернулась к Джеффри.

– Ты лакей! Неужели ты всего лишь мальчишка на побегушках у существа, что меньше тебя в несколько раз?

– Они малы только телом, но не забывай, что они очень древний народ и очень сильны в магии, – ответил Джеффри.

Грегори нахмурился:

– В чем дело, леди? Ты только что сказала, что хочешь заняться этим делом.

Ртуть недовольно заерзала на лошади.

– Подумать только! Ты слишком много думаешь о том, что правильно и разумно!

– Ртуть! – недовольно начал Джеффри.

Она повернулась к нему, глаза ее загорелись в предвкушении схватки…

Но юноша поднял руку, останавливая брата на полуслове.

– Никогда не упрекай того, кто говорит тебе правду, Джеффри. Вот, пожалуй, та единственная причина, по которой я не собираюсь жениться.

Ртуть изумленно посмотрела на него, снова ощутив то, как далеко он от них.

– А что касается лакея, девушка, – продолжил Грегори, как ни в чем не бывало, – Джеффри выполняет их просьбы не от страха, а из уважения к их древности и закону.

Грегори привел лучший довод, она не поняла ничего из того, что он хотел ей этим сказать, а потому ничего не смогла возразить.

В гневе она выпалила:

– Так ты отправишься куда угодно лишь по одному слову любого знатного лорда только потому, что он упомянет о законе?

Но Джеффри, похоже, просто забавлялся.

– Короля эльфов нельзя назвать самым простым лордом, а посыльный говорил от его имени. Больше тебе скажу, я приносил присягу этому королю.

– Подумаешь… – скривилась она. – Ты что же, поклялся в верности карлику?

Джеффри остался невозмутим и, что было еще неприятнее, обменялся с братом понимающей улыбкой.

– Нет, я не клялся в верности, но я все равно должен расплатиться за долг и за связь, которую признаю и почитаю.

– Какая может быть связь между простым смертным и королем эльфов?

– Какая разница, если она существует? Тем более она действует в обе стороны и народец помогает мне не меньше, чем я ему, и потом, я думаю, что ты тоже вряд ли отказала бы королю эльфов без достаточной причины.

– Я отказывала каждому, кто пробовал на мне командный тон. Сэр Хемпен и граф Лаэг по закону имели право управлять мной, но оскорбили меня… – разгорячилась Ртуть.

– Я знаю, – неожиданно сочувственно проговорил Джеффри.

Но сочувствие еще больше разъярило ее.

– Нет такого закона, которым нельзя было бы крутить, но без закона крестьянам станет еще хуже, – заметил Грегори.

Ртути так хотелось, что бы Грегори замолчал и дал ей возможность спокойно поговорить с Джеффри.

– Неужели ты отказалась бы от обязательств, которые приняла на себя? – он так напряженно ждал ответа, что, казалось, от этого зависит то, как он будет жить дальше.

Ртуть даже передумала начинать игру, которую задумала, и просто ответила:

– Конечно, нет!

Он настолько был доволен ответом девушки, что она тут же добавила:

– Если я приняла их добровольно, и меня не принуждали, – Тогда тебе стоит беречься от тех, кто захочет связать тебя такими обязательствами.

Слова о том, что она начнет с него, чуть было не сорвались с ее острого язычка, но она вовремя остановилась и спросила его:

– А меня ты не опасаешься?

– О нет, конечно, нет, – прошептал Джеффри, сверкая глазами. Он подъехал к ней вплотную и поцеловал ей руку. Она отдернулась:

– Я не добыча для алчных… твой брат смотрит…

– Грегори, прошу тебя, исчезни, пожалуйста.

Молодой чародей исчез с хлопком. Лицо Джеффри становилось все ближе, и Ртуть, нацелившаяся сопротивляться, вспомнив вчерашний поцелуй, все же сдалась. Голова ее сладко закружилась от близости, но когда тело заныло от сладкого томления, она испугалась, вырвалась и совершенно неожиданно ударила его.

Ладошка со звонким шлепком опустилась к нему на щеку, но он поймал ее и погладил:

– Даже такое прикосновение – великая радость от тебя, сладкая!

– Я не сладкая, я горькая, – Ртуть вырвала руку и залилась краской смущения, – особенно для тебя!

– Нет, твой поцелуй, как нектар, опьянил меня!

– Ну и наслаждайся в одиночестве! – Сказала она и пришпорила лошадь, повелительно призвав Грегори вернуться.

Воздух за ней взорвался, но она даже не оглянулась, а поехала дальше с мрачным удовлетворением.

– Прости, брат, – вздохнул Грегори, – я не мог отказать в просьбе женщине.

– Вполне понятно, – Джеффри невесело улыбнулся, глядя на прекрасную прямую спину перед собой, раскачивающуюся в такт движениям кобылы. – Я тоже не смог бы противиться, если бы она позвала: «Иди сюда».

По взглядам, которые бросали на них люди, работавшие в поле, они поняли, что оказались во владениях Мораги. Взгляды настороженные, но без особого страха. А на Джеффри смотрели даже с надеждой. Кстати, Ртути это совсем не понравилось. Она предполагала, что Джеффри первым делом нанесет визит вежливости местному лорду или хотя бы шерифу, но Джеффри и не подумал. Напротив, он повернулся к Грегори и сказал:

– Веди нас к ведьме, брат.

На лице Грегори появилось отвлеченное выражение, как будто он прислушивался к музыке, не слышной для окружающих.

У Ртути в который раз по спине пробежал холодок, и она поняла, что старается уловить то, что слышит Грегори, но смогла поймать только самые обычные мысли, которые всегда заполняли ее сознание, если поблизости находились люди. Этот шум свел бы ее с ума, сели бы она не научилась еще в детстве отключать его по своему желанию. Что касается стычек между мужьями и женами, то они способны довести ее до убийства. Она решительно закрыла сознание, облегченно вздохнув, что сейчас, по крайней мере, ни к одной деревенской девушке не пристают хулиганы.

Подумав, она решила, что это странно. Может, что-то есть и хорошее в форме мести Мораги.

Грегори привел их на луг. Ртуть подняла голову, услышав шум копыт, и сразу увидела группу вооруженных всадников, направляющихся к ним. Встревожившись, она повернулась к Грегори.

– Откуда здесь рыцари?

– Мы опоздали, – догадался Грегори. – Готовы силы Мораги в настоящее время или нет, но лорд уже напал на нее.

– Мы должны помочь ей! – Ртуть повернулась к рыцарю, привычно потянувшись за мечом, но не обнаружила его и раздраженно воскликнула:

– Отдай мне мой меч!

Джеффри молча отдал ей оружие. Ртуть негодующе посмотрела на него: он считает ее послушание таким безоговорочным, что даже и не думает остерегаться ее! Она уже собралась поднять меч и преподать ему урок, когда поняла… Он ей доверял.

– Не будем показываться, пока в этом нет необходимости, – предложил Джеффри. – Посмотрим, каковы силы Мораги.

Ртуть бросила беспокойный взгляд на массу доспехов, приближавшихся к деревьям.

– Хорошо, только обещай, что мы нападем, если ей понадобится помощь!

– Обязательно, – пообещал он, – но с хитростью. Грегори, приготовься.

– Галлоны или БТЕ? – переспросил Грегори.

У Ртути на мгновение закружилась голова. О чем это они?

Прежде чем Джеффри успел ответить, рыцари откинулись в седлах, словно каждого из них ударили копьем, и попадали на землю, а лошади поскакали дальше, но, почувствовав, что они без всадников, вернулись и встали рядом со своими хозяевами. Впрочем, хорошо обученные боевые кони так и должны были поступать.

Показались пехотинцы – толпа солдат с пиками и алебардами, заметив лошадей без всадников, они остановились, да так быстро, что Ртути показалось, что они застряли в болоте.

Один из них все же набрался храбрости, подошел к рыцарю и помог ему встать.

– Морага! – в гневе закричал рыцарь. – Крестьянская ведьма! С тобой говорит граф Надир! Покажись, трусливая тварь, чтобы мы могли увидеть тебя и сразиться!

Ответа не последовало.

– Трусиха! Чернокнижница! Поганая ведьма! – продолжал гнусные оскорбления рыцарь. – Незаконнорожденное семя мандрагоры! Бесстыжая корова! Изношенная карга!

Никакого ответа. Ртуть покраснела от возмущения.

– Как он может быть благородным человеком, так оскорбляя женщину?

– Я не оправдываю его, – выразил свое мнение Джеффри, – хотя признаю, что тактика верная.

– Она как будто тоже это понимает, – с иронией ответила Ртуть. – Не отвечает на его оскорбления и позволяет ему бесноваться. – Она какое-то время смотрела в пространство, вслушиваясь в мысли людей, потом покачала головой:

– Нет, никаких ее следов не нахожу.

– Но она его слышит, – заверил ее Грегори. – И наслаждается его бешенством.

Ртуть вздрогнула. Откуда ему это известно? Но вскоре успокоилась, восхищаясь Морагой.

Наконец граф сдался и вернул своих пехотинцев. Видя, что больше ничего не происходит, они приблизились, хотя и с опаской. Бранью и ударами он заставил их заняться делом. Они принялись помогать рыцарям усаживаться в седла.

– Мы снова верхом, а она своего не добилась! – закричал граф Надир. – Вперед, к деревне! Мы заберем то, что принадлежит нам по праву, и она не посмеет показаться нам на глаза! – Он повернул коня и помчался в деревню, размахивая мечом. Его люди последовали за ним, но со значительно меньшим энтузиазмом.

– Сэр Джеффри, – спросила Ртуть, – ты уверен, что мы в этом деле на справедливой стороне?

– Вовсе нет, – ответил Джеффри, сжав губы, – хотя я не доверяю тем, кто нарушает закон.

В это время из руки графа, как по волшебству, вырвался меч, и что-то выкинуло его с седла.

Ртуть улыбнулась.

– Отлично сработано, ведьма!

– На этот раз я видел, что его сбросило, – заметил Грегори. – Самый обыкновенный камень.

– Значит, она телекинетик, – решил Джеффри. – Очень сильный и искусный.

Пехотинцы попятились в суеверном страхе, послышались их испуганные вопли. Кое-кто из рыцарей неуверенно двинулся вперед, заняв позиции по обе стороны от лорда. Потом прозвучал приказ, и с десяток пехотинцев подошли поднимать графа на коня – вернее, поперек.

– Он без сознания, – понял Джеффри.

Грегори кивнул.

– Камень попал ему в шлем.

– Ему крупно повезет, если он придет в себя, – заметила Ртуть, а ее тон говорил, что дворянину лучше было бы умереть.

Рыцари повернули, сопровождая своего лорда, и поехали в ту сторону, откуда появились. Чуть позже остальные солдаты последовали за ними.

Когда они уже почти скрылись из виду, лицо Грегори неожиданно стало непроницаемым, юноша спустился с крупа Фесса И пошел по лугу.

Джеффри с удивлением смотрел ему вслед.

– Грегори?

– Пошли, – приказал юноша, не останавливаясь.

Ртуть ощетинилась от негодования: снова они командуют, но в тоне Грегори было что-то, что заставило ее подавить свое недовольство и поехать за Джеффри, который уже тронулся за братом.

Грегори привел их к большой яблоне, со стволом в два фута толщиной, с искривленными и спутанными ветвями. Среди листвы висели незрелые плоды.

Остановившись под яблоней, Грегори позвал:

– Морага! Спускайся!

Наступила пауза, и Ртуть уже подумала о рассудке молодого человека. Но тут листва зашуршала, показалась пара ног в грубых чулках и встала на одну из нижних ветвей. Ноги прикрыла длинная юбка, на нее упала просторная блузка, а еще выше показалось лицо обыкновенной крестьянской девушки. Единственное ее украшение – вышитая лента – удерживала короткие и редкие волосы мышиного цвета. Очень неприметное, но не уродливое лицо. Правда, нос великоват, а щеки кажутся слишком полными. Девушка близоруко сощурилась. И к тому же она была очень бледна, словно бы росла где-то в пещере.

– Кто меня звал? – спросила она.

– Грегори Гэллоуглас, – отозвался юноша. – Ты действовала бесчестно, не явившись на вызов графа Надира, Морага.

Лицо девушки оживилось и вспыхнуло от гнева и горечи.

– Честь! Честь – для богатых бездельников! Мы, работающие от восхода до заката, не можем позволить себе иметь такую роскошь! Для нас честь – это только слово, которым нас заставляют умирать, чтобы другие жили хорошо!

– Как ты смеешь так говорить?! – негодующе воскликнул Джеффри.

Но Морага разошлась, и остановить ее стало невозможно.

– Честь? А где была его честь, когда он выступил против меня с дюжиной рыцарей и пятью десятками пехотинцев? Нет!

Честь только для дураков!

– Честь не позволяет сильным угнетать слабых! – проговорил Джеффри.

– Да ты что? – усмехнулась Морага. – Открою тебе правду, меня обманом лишил невинности один из рыцарей графа Надира! Кого он тогда защищал? Где была его честь?

– О, не сомневаюсь, что он о ней знал, – презрительно бросил Джеффри. – Иначе он не стал бы рыцарем. Но он стал недостоин этого звания.

– Сам по себе рыцарь редко деградирует до такой степени, – заметил Грегори. – Лорд должен был бы наказать его, узнав о случившемся.

– Верно, – согласился Джеффри. – Значит, лорд ничего не знал, иначе бы наказал его.

– Но более вероятно, что лорд сам подавал пример своим людям подобным поведением.

– Да, это более вероятно, – осуждающим тоном сказал Джеффри. Он снова обратился к Мораге. – Вероятно, у графа Надира такая же репутация, как и у его рыцарей?

Пока они рассуждали, у Мораги появилась возможность поразмыслить. Она обратилась к Грегори:

– Ты чужеземец?

– Да, не из этого округа, – признался Грегори.

– Откуда ты знаешь мое имя? Откуда знаешь, кто я?

– Нам рассказал о тебе Малый народец, – Грегори не умел лгать и никогда не пытался этого делать.

– Малый народец! – глаза ее расширились. – Кто привел тебя ко мне?

– Я шел вслед за аурой твоих мыслей, она становилась все сильней, и я знал, что иду верно.

Глаза ее стали совсем круглыми.

– Но я защищаю свои мысли!

Ртуть внутренне содрогнулась. Если Грегори мог прочесть мысли Мораги, несмотря на ее защиту, то он так же легко мог прочесть и мысли самой Ртути!

Его ответ немного успокоил ее.

– Я не мог прочитать твои мысли, – уточнил Грегори, – только улавливал их ауру. Представь себе, твой мозг – корабль, плывущий в океане. За ним остается шлейф. Пойди по следу и найдешь корабль. – Даже Джеффри искоса посматривал на брата. Ему казалось, он понимает то, о чем говорит Грегори, но в какой такой среде человеческие мысли оставляют след в виде шлейфа?

Очевидно, в той, которую Грегори воспринимает, а Джеффри нет. Джеффри тоже облился потом.

– Значит, ты чародей! – обвиняющим тоном воскликнула Морага.

– Скорее, колдун, – поправил ее Грегори, – меня больше интересует изучение, а не действие. Чародей – мой брат, – он кивком указал на Джеффри и Ртуть, – и эта леди.

– Ты меня хочешь пленить! – воскликнула Морага. Камень сорвался с земли и полетел в голову Грегори. Ртуть вскрикнула и попыталась перехватить его, но промахнулась. Джеффри пнул камень, но прямо перед его носком он рассыпался, и сапог Джеффри задел лишь облачко пыли.

– Ты мог бы поранить себе ногу, брат, – заботливо проговорил Грегори.

– Обманщик! – закричала Морага. От основания яблони поднялась небольшая скала, Грегори пристально посмотрел на нее, и она взорвалась.

– Ложись! – Джеффри схватил Ртуть и вместе с ней растянулся на земле…

В полете он умудрился повернуться так, что упал под девушку и сразу перекатился, накрывая телом от осколков.

– Что за представление? – взорвалась Ртуть, когда их лица оказались рядом.

Джеффри застонал.

– Не искушай меня во время битвы! – он отодвинулся в сторону, а Ртуть с презрительным видом присела на колени.

Джеффри успел встать как раз вовремя, чтобы увидеть, как град камней обрушился на невидимый шар, окруживший Морагу.

Она выглядела потрясенной, но быстро пришла в себя и двумя длинными ветвями принялись хлестать Грегори.

– Нет, это уже мое дело! – закричал Джеффри и представил, как хватает одну из ветвей. Его удивила сила мысленной хватки Мораги, но тем не менее он отобрал у нее ветку. Ведьма закричала, схватившись руками за голову. Вторая ветка тоже упала на землю.

– Вы же чародеи! – визжала Морага. – Вы же не можете делать это мыслью!

– Можем, потому что мы Гэллоугласы, – напомнил Грегори, – Гибриды.

– Нечестно!

– Конечно! – воскликнула Ртуть.

– Сдавайся! – строго приказал Джеффри.

– Никогда!

Лиана оторвалась от ствола дерева и устремилась прямо к голове Джеффри. Он сосредоточился – и пропал. А на его месте появилась гигантская змея, схватившая лиану зубами и отбросившая ее в сторону. Взгляд Мораги стал еще напряженней, и раздвоенная палка полетела к змее, но изменила направление и ударилась о дуплистое дерево.

– Сгори! – завопила Морага.

У основания дерева вспыхнуло пламя. Огонь охватил дерево; и Ртуть с криком побежала к нему, вытянув руки. Но тут в голове у нее раздался мысленный голос Грегори:

«Не бойся, девушка, что бы ни происходило, с моим братом все будет в порядке».

Ртуть резко остановилась, лихорадочно оглядываясь, но Грегори тоже исчез. На том месте, где он только что стоял, выросло кольцо грибов.

– Вас съедят: меня не обманешь! – прошипела Морага.

Из леса выбежал, принюхиваясь, дикий кабан и направился к грибам, но дуплистое дерево рассыпалось прахом, и кабан столкнулся носом с чем-то и с визгом удрал. Ртуть увидела лежащее в траве копье. Морага уставилась на камень, и тот неожиданно взвился в воздух и выстрелил в сторону копья, которое вмиг исчезло. Ртуть почувствовала, что сходит с ума.

Она больше не видела ни копья, ни Джеффри, ни грибов… Но зато появился большой пень прямо под яблоней. Этого пня абсолютно точно раньше не было, как не было и этого бревна, обвитого вьюнком…

– Меня не обманешь! – заводилась Морага. Она посмотрела на бревно, и то начало тлеть и съеживаться под ее взглядом…

Пень превратился в Джеффри. Чародей протянул руку и ухватил Морагу за лодыжку, и она, тонко пискнув, вырвалась, а бревно тем временем перестало тлеть. На его месте появился Грегори.

Джеффри дернул Морагу За ногу, и она с криком упала с ветки – прямо ему на руки.

– Не смей! – Ртуть бросилась к ним и через мгновение оказалась рядом, заглядывая Джеффри в глаза.

– Я в любом случае не причинил бы ей вреда, – успокаивал Ртуть Джеффри, – но ради тебя, моя прекрасная леди, я ее отпущу, – и поставил Морагу на землю. Ведьмачка попятилась, глядя на него затравленным зверьком, споткнулась и упала бы снова, если бы Ртуть не держала ее под руку.

– Они обошлись с тобой не по-рыцарски!

– Не по-рыцарски! – возмутился Джеффри. – Она пыталась изничтожить нас, сжечь, порвать на клочки, а мы в ответ всего лишь стащили ее творение с дерева!

– Рыцарь не имеет права бить женщину, сэр!

– А мы и не били, – напомнил ей Грегори. – Больше того, я отбросил все куски камня, чтобы они не задели и ее.

Ртуть отшатнулась от него.

– Рыцарь имеет право отражать нападение женщины, – оправдывался Джеффри. – Мы только это и сделали.

– Но как вы смогли постоянно менять свою внешность? – изумлялась Морага.

Джеффри нетерпеливо пожал плечами.

– Это детские забавы.

– Мы ничего не меняли, – пояснил Грегори, – кроме образов в твоем сознании. Как и сказал брат, мы так играли в детстве.

– И это все? – Морага пристально посмотрела на него и, похоже, уже взяла себя в руки.

Грегори в тревоге оглянулся на Джеффри.

– Мы и в самом деле должны наказать ее? Неужели нет другого варианта?