Текст книги "Волшебник и узурпатор"

Глава 9

Алеа резко развернулась, намереваясь стукнуть обидчика посохом, но, увы, в кустах было не размахнуться. Бандит поймал девушку за руку и выхватил у нее посох.

– А теперь, красотка, стой и не трепыхайся, – осклабился он и приблизил свою омерзительную физиономию к ее губам.

Изо рта у бандита воняло. Алеа принялась отбиваться что было сил. Наконец ей удалось больно брыкнуть его по голени.

Бандит вскрикнул и отпустил свою жертву, а сам запрыгал на одной ноге, потирая ушибленное место.

– Эй, Арбо, попридержи-ка девку!

Алеа в испуге оглянулась. К ним от дороги, петляя между деревьями, неслись сразу несколько солдат. Алеа мысленно поблагодарила судьбу за то, что бандиты застукали их в лесу и вынуждены обегать стороной вековые стволы. И сама припустилась бегом.

Но Арбо не растерялся и, когда она прибегала мимо, цепко схватил ее за руку. Алеа попыталась брыкнуть его снова, но на сей раз бандит оказался осторожнее и предусмотрительно отвел ушибленную ногу в сторону. Правда, при этом едва удержался на другой ноге. Беглянке только этого и надо было – она поддала пяткой под ослабевшую коленку. Взвыв от боли и злости, Арбо упал, но потянул девушку за собой.

Ему удалось удержать жертву в своих медвежьих объятиях, пока не подоспели остальные бандиты. Они выскочили из кустов, гикая от радости и улюлюкая.

– Молодец, Арбо! – крикнул кто-то. – Вот что значит пойти по нужде. Пошел по одной, а глядишь, и другую справишь!

Гар наконец пришел в себя и с ревом ринулся на обидчиков. Он словно таран врезался в одного из бандитов, отчего тот отлетел на другого, после чего они вместе – на третьего. Но оставшиеся бандиты тоже не теряли времени даром. С разъяренными возгласами они набросились на него и повалили на землю. Руки их потянулись к кинжалам, но Гар сумел-таки стряхнуть нападавших. Резко развернувшись, он пошел крушить обидчиков, да с такой силой и ловкостью, какой никак нельзя было ожидать от слабоумного идиота. Один солдат со стоном рухнул навзничь, корчась от боли, другой взлетел в воздух, да не один, а на пару с кинжалом.

Лезвие упало на землю в трех футах от девушки. Долго не раздумывая, Алеа схватила клинок, но, обернувшись, обнаружила, что Арбо занес над ней свой кинжал.

– Положи туда, откуда взяла, краля, – прошипел он, – или ты сейчас у меня попляшешь.

Алеа метнулась в сторону и, изловчившись, пнула его ногой в причинное место. Корчась от боли и сыпля проклятиями, Арбо откатился в сторону. Алеа живо откатилась в противоположную, вскочила на ноги, быстро подняла с земли посох и, как следует размахнувшись, огрела по голове одного из обидчиков Гара. Бандит моментально осел на траву. Но оставались еще двое. Они привязались к Гару аккурат как две крысы. Комлем посоха Алеа поддела одного из них в живот. Бандит тотчас сложился пополам, а Гар тем временем вогнал увесистый кулак в потную физиономию его собрата.

– Бежим! – крикнула Алеа и взяла с места в карьер.

Сзади раздавалось топанье ног. В панике она оглянулась через плечо, но там оказался только Гар.

Наконец они замедлили бег, а затем и остановились, привалившись к стволу, чтобы отдышаться.

– Сзади... никого... нет, – хватая ртом воздух, выдавил из себя Гар.

– Как так... получилось... что ты не услышал... Арбо? – спросила Алеа.

– Задумался и прозевал, – признался Гар. Было видно, что ему стыдно за самого себя. – Прохлопал ушами... пока наблюдал... за другими...

Впрочем, он мог и не объяснять, Алеа отлично это понимала. Она ведь и сама прозевала Арбо. Правда, в отличие от Гара, у нее имелось оправдание – в деле чтения чужих мыслей она еще новичок.

Отдышавшись, Алеа выпрямилась.

– Два отряда – не многовато ли?

– Ты права, – кивнул Гар. – Одних мы перепугали до смерти, других отколошматили. Теперь они нас надолго запомнят.

– И станут разыскивать, – добавила Алеа.

– Меня, а не нас, – уточнил Гар. – Они еще не совсем поняли, какая ты высокая, но оба отряда запомнили полуголого дурачка, который в один момент из слюнтяя превратился в грозное чудовище. Его они и станут искать. Если я переоденусь кем-нибудь другим, нас обоих не узнают.

– Мне это нравится! – возмущенно бросила Алеа. – Значит, меня можно и не заметить?

Гар восхищенно посмотрел на нее.

– Каждый нормальный мужчина заметит тебя – но сказать, что женщина красива, это еще не описание.

– Но тебя-то ведь узнают? Потому что для них важен ты?

– Нет, потому что я бросаюсь в глаза, – объяснил Гар.

Алеа покраснела от гнева.

– Ты и вправду такой самоуверенный?

– Ничуть, – уверил ее Гар. – Просто люди скорее запоминают уродство, а не красоту.

– Но ты же не урод!

– Спасибо на добром слове, – мягко произнес Гар, – но, кажется, так думаешь только ты.

Разговор повернулся совсем не в ту сторону, чем ей хотелось.

– А я не красавица.

– Можешь оставаться при своем мнении, – вежливо сказал Гар. – Но, боюсь, я его не разделяю.

– Ну, хорошо, ты, может, и замечаешь меня – а еще хоть один мужчина посмотрит в мою сторону?

– И не один, если бандиты снова нас увидят.

– Только потому, что женщина для них – редкость. А деревенские жители воспринимают меня только как рассказчицу.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гар. – Все они обратили на тебя внимание.

– Мне виднее! Женщина всегда чувствует, кому она нравится!

– Но она не слушает, – возразил Гар.

Алеа поджала губы.

– Они все видят, что я слишком высока для них, притом намного! Вот что запомнят патрульные!

– Но только не когда увидят тебя рядом со мной, – сказал Гар. – Им проще судить о нашем росте по отдельности. Когда же они видят тебя идущей по дороге, а рядом, сгорбившись, бреду я, им кажется, что ты нормального роста.

– До тех пор, пока не подойдут ближе.

– Когда они подойдут близко, им интереснее будет поиздеваться над дурачком.

Алеа шумно вздохнула и смерила Гара сердитым взглядом.

– Ну и самомнение у тебя!

– Можно и так сказать, – признал Гар, – но на самом деле это лишь камуфляж.

– Что?

– Камуфляж, – повторил Гар, – маскировка. Камуфляж и попытка отвлечь внимание, как у певчих птиц.

Алеа в замешательстве посмотрела на своего собеседника.

– Гар, о чем ты вообще говоришь? – со вздохом, но как можно спокойнее спросила она его.

– Это как у птиц, – объяснил Гар. – У самца яркая окраска, чтобы кошка сцапала его, а не самку.

Алеа медленно подняла голову.

– Естественно – какая польза от самцов.

– Правильно – они не откладывают яйца и не вынашивают потомство, – сказал Гар с сардонической улыбкой. – Если говорить об эволюции, нас не жалко и при необходимости можно пустить в расход.

– Значит, вот зачем вся наша маскировка, да?

– И для этого тоже, – признал Гар. – Но, думаю, пора ее изменить. Я собираюсь сильно постареть.

– Ты и вправду полагаешь, что это поможет?

– Подожди немного, – сказал Гар, – а потом суди сама.

* * *

По дороге, сгорбившись под тяжестью мешка, ковылял сутулый старик, тяжело опираясь на посох. У него была длинная, белая как снег борода; из-под фетровой шапки, похожей на шлем, выбивались седые пряди. Но на суровом его лице было не слишком-то много морщин. Возможно, руки и ноги старца были больными и скрюченными, но их скрывало длинное темно-синее одеяние.

Державшая его под руку женщина являла собой полный контраст ему. Высокая и стройная, она вся светилась молодостью и здоровьем. Ростом она намного превосходила своего спутника.

Вскоре их увидели крестьяне и, взглянув на сумки, закричали:

– Коробейники!

Они принялись передавать эту новость дальше и вскоре, с тяпками и мотыгами в руках, всей гурьбой бросились к дороге.

– Здравствуйте, странники!

– Какие у вас товары?

– Какие новости? Что в мире творится?

* * *

На следующее утро Гар и Алеа покинули деревню. Местные жители долго махали им вслед. «Коробейники» уносили с собой искусно изготовленные вещички из золота и серебра.

– В этой стране выгодно быть бродячими торговцами, пусть даже здесь и нет денег, – сказала Алеа, когда они свернули на дорогу.

– Нам не пришлось платить за обед и ночлег, – согласился Гар, – но мы мало что узнали. Я так ничего и не слышал о правительстве.

– И каждый раз, когда мы заводим разговор о бандитах, все сводится к генералу Малахи, – вздохнула Алеа. – Но ничего сверх того, что нам уже известно.

– Будь его успехи сродни его репутации, – проворчал Гар, – он бы уже давно стал королем!

– И правил бы целым миром, – согласилась Алеа. – Инт-тересно, он на самом деле такой страшный, или же больше нет других тем для разговора?

От жителей одной деревни, которая располагалась недалеко от леса, удалось узнать чуть больше.

– Не ходите одни через тот лес, – предупредила их местная жительница. – Если у вас есть хоть немного здравого смысла – подождите, пока найдутся попутчики.

– Здравого смысла? – спросил Гар, стараясь говорить дребезжащим старческим голосом. Он взглянул на свою спутницу. – Здравого смысла?

– Знаю-знаю, старик, – сочувственно сказал какой-то мужчина, – будь у тебя здравый смысл, ты бы не бродил по дорогам в таком возрасте. Но ведь надо на жизнь как-то зарабатывать. – Крестьянин перевел взгляд на девушку. – Не лучше ли вам где-нибудь обосноваться, чтобы старость его прошла спокойно?

– Да, если подвернется местечко, где я буду нужна, и если смогу убедить отца остаться где-нибудь дольше, чем на неделю, – улыбнулась Алеа.

– Но до тех пор тебе придется принимать решения за двоих. – На глаза женщины навернулись слезы. – Послушайте доброго совета, подождите других!

– Вдруг придется ждать целый месяц, если не больше? – ответила Алеа. – Что у нас отнимать? У нас ведь ничего нет.

– Ничего, кроме жизни, – мрачно заметил кто-то.

– Тебя заставят обслуживать бандитов генерала Малахи! – Женщина даже передернулась от ужаса. – Берегись этого человека, сестра! Если чудовища существуют не только в сказках, то он и есть такое чудовище!

* * *

По дорогам все еще рыскали патрульные отряды, но Гар ловил мысли бандитов прежде, чем сами они оказывались в поле зрения. За это время они с Алеа успевали спрятаться.

Путники не видели смысла читать мысли солдат, что были заняты их поисками, а слушали тех, кто их не ищет.

В следующей деревне странникам вновь оказали радушный прием, но на этот раз Гар решил изображать не слабоумного старикашку, а мудрого старца, и торговался с неменьшим рвением, чем Алеа. Они обменяли фарфор из первой деревни на необработанные драгоценные камни. Правда, чтобы порадовать своих новых знакомых, пришлось добавить еще несколько слитков меди.

И снова Гар обратил внимание, что люди опускают кусочки металла в коробку для пожертвований. Заметил он и то, что один из крестьян положил в нее что-то белое.

Алеа принялась рассказывать деревенским детям историю; вскоре к ним присоединились и родители – разумеется, не только для того, чтобы присматривать за ребятишками.

– Однажды, давным-давно, за тридевять земель, жил человек, чья жена умерла, оставив ему только одну дочь...

Сочувственное бормотание.

– Через несколько лет он женился снова...

– Что значит «женился»? – спросил один юноша.

Этот вопрос привел рассказчицу в замешательство.

– Они вместе жили и воспитывали детей.

– А, сошлись, – кивнул слушатель. – «Женился»... какое странное слово. А сколько детей было у новой жены?

– Две дочери.

– Бедняжка – всего две. Она наверняка обрадовалась, что появилась и третья.

– Казалось, что да – до тех пор, пока не умер муж, – сказала Алеа. – И тогда она заставила падчерицу готовить еду, делать уборку, выбрасывать мусор и работать в саду, а ее родные дочери могли спать, сколько им вздумается, и целыми днями развлекаться.

Алеа не была готова к столь бурному взрыву возмущения, причем взрослые галдели не меньше, чем дети.

– Ее родные дочери? Они же все три были ей родными дочерьми! – негодующе воскликнула одна женщина.

– И вдвойне дорогими, коль муж ее умер, – покачала головой одна старушка, похоже, пережившая нечто подобное.

– Она что, и вправду заставила бедную девушку выполнять всю работу по дому? – возмущенно спросила одна из матерей. – Это же надо!

– И готовить на всех! – нахмурившись, воскликнула другая женщина. – Какое безобразие!

Обе краем глаза покосились на одну пожилую женщину.

Та стояла, пылая гневом, и, гордо вскинув подбородок, смотрела на остальных. Интересно, кому она отдаст предпочтение, подумал Гар.

– А в той стране жил... – Алеа замешкалась, вспомнив, что произошло в прошлый раз, когда она упомянула короля. – Герцог, у которого был неженатый сын двадцати пяти лет...

– Что такое «герцог»? – задал вопрос один из детишек.

Родители также закивали в недоумении.

– Это... ну... человек, владеющий землей, на которой расположена сотня крестьянских дворов, – ответила Алеа, чувствуя, что объяснение не совсем подходящее. – Он подсказывает людям, когда и какую работу сделать. – Все-таки это лучше, чем приказывать.

Но все равно плохо.

– Вы только подумайте, – возмутилась одна из женщин.

– Один человек смеет говорить сотне крестьян, что делать, а чего не делать! – подхватил какой-то мужчина.

– Или даже дюжине деревень! – согласился другой.

– Вот негодяй! – сказала женщина.

– Но ведь в каждой сказке должен быть негодяй, не так ли? – Алеа изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

На какое-то мгновение слушатели замолчали. Склонив головы и нахмурясь, они обдумывали услышанное, то и дело бросая подозрительные взгляды на рассказчицу и ее спутника. Затем одна старушка сказала:

– Нет. Я знаю немало легенд, но люди в них сражаются со стихийными бедствиями – например, с камнепадами или засухами, или с чудовищами – одноглазыми великанами или острозубыми морскими змеями с жалами на хвосте.

– Тогда представьте, что герцог и есть такое чудовище, – с воодушевлением ухватилась за эту мысль Алеа. – Представьте, что это самый главный громила.

По лицам слушателей стало ясно, что они поняли.

– Как генерал Малахи, о котором мы слышали? – спросила одна женщина.

– Совершенно верно! – с облегчением ответила Алеа. – Он не кто иной, как громила. Сколотил себе шайку бандитов и заставляет их воевать за себя.

Жители деревни принялись нервно оглядываться, а затем энергично закивали.

Алеа решила, что пора вернуться к начатой истории.

– Давайте забудем, что его отец был герцогом – представьте, что это просто богатый человек.

Слушатели стали недовольно переглядываться и задавать друг другу вопросы, на которые не могли ответить.

Раздосадованная, Алеа попыталась объяснить:

– Богатый человек – это тот, у которого много... – нет, здесь не использовали денег, – ...много имущества.

– Значит, он был сыном жреца? – спросила женщина.

– Ну... он и его семья жили в роскошном доме и носили красивую одежду. – Рассказчица была вынуждена тянуть время. – Ему никогда не приходилось работать в поле.

– Ну, точно – жрец! – довольно констатировала слушательница, а остальные закивали в знак согласия.

– Но он, конечно же, учился жать, – решил мужчина.

– Конечно же, – ответила Алеа, слегка растерявшись. – Как и все люди.

Слушатели согласно закивали.

– В общем, – продолжала она, – жрец решил, что его сын уже взрослый и ему пора жени... то есть сойтись с женщиной – я – бы сказала, что уже даже более чем взрослый. Жрец сказал сыну, что тот должен найти себе жену. Он отправил глашатаев по всей подвластной ему местности объявить девушкам о большом празднике, который он даст по этому случаю, чтобы его сын смог выбрать среди них себе жену.

– А зачем ему было это делать? – удивился один из слушателей и нахмурился.

– Эй, – не выдержала женщина по соседству с ним. – Как вообще можно пытаться подыскать кому-то пару – такие вещи случаются сами по себе.

– Или не случаются, – философски добавил какой-то старик.

Он был довольно уродлив собой, и женщина не стала возражать ему слишком резко.

– Ты прав, Хольдар, кому-то из нас приходится ждать дольше, чем остальным. Но все равно – любовь приходит ко всем, рано или поздно.

– И ее не грех дождаться, – подхватил другой мужчина, нежно посмотрев на стоявшую рядом с ним женщину.

Она ответила ему таким же любящим взглядом и взяла за руку.

– М-м-м, наверное, этот человек поступил глупо, но есть на свете люди, которым приходится доказывать то, что остальным и без того прекрасно известно, – сказала Алеа.

– Пожалуй, ты права, – вынужден был признать кто-то, и все вокруг принялись дружно ему поддакивать.

Алеа вновь немного расслабилась, но тем не менее сочла нужным объяснить подробнее.

– Дело в том, что сын у того человека был, как бы это сказать, слегка необузданный. Вот отец и надеялся, что, взяв себе жену, он остепенится и будет жить с ней в согласии до конца своих дней.

– Что-что?! – в ужасе выкрикнул чей-то голос.

– Ты что, хочешь сказать, что этот твой жрец хотел, чтобы его сын всю свою жизнь прожил с одной и той же женщиной? – недоуменно воскликнула одна из слушательниц.

– Но ведь они могли разлюбить друг друга! – подхватила другая. – Как мог жрец заставить их жить вместе, если их больше не связывала взаимная любовь?

Такое заявление привело рассказчицу в замешательство. Эти обычные деревенские жители, большинство из которых жили как муж и жена и воспитывали детей, никак не могли понять, как могут мужчина и женщина всю жизнь прожить вместе.

– Жизнь стала бы для них пыткой! – с жаром воскликнула одна женщина.

К рассказчице постепенно вернулось самообладание.

– Боюсь, что часто своим рождением сказки обязаны ошибкам, которые совершают люди, – сказала она с улыбкой.

– О! – Женщина нахмурилась, как будто размышляя о чем-то. – Я как-то не думала об этом – но теперь вижу, что ты права.

Алеа облегченно вздохнула, готовая продолжить свой рассказ.

– Рассказывать истории – ее работа, – заметила другая женщина. – Но ведь это же вопиющая ошибка, моя дорогая!

Разве остальные жители не предупредили их и не пытались отговорить?

– Ну... э-э-э... они считали, что это не их дело, – ответила Алеа.

– Отчасти это правильно, – рассудил один мужчина и покосился на своего соседа. – Но разве жрицы не сказали отцу, что он поступает неверно?

– Да, и другие жрецы тоже! – сказал старик.

Гар решил, что это странное, но весьма благоприятное начало – и хороший повод незаметно ускользнуть. Пока Алеа рассказывала, он поднялся, сделал шаг назад, затем еще и еще – пока не оказался позади толпы. Изобразив на лице скуку от многократно слышанной истории, он отошел к ящичку на деревенском лугу, легко справился с замком и извлек белую пластинку.

Это был кусок бересты, на котором корявыми, неуклюжими буквами было нацарапано чье-то имя – так мог писать только тот, кто либо только учится грамоте, либо крайне редко утруждает себя письмом. С удивлением Гар обнаружил, что крестьяне по крайней мере умеют читать и писать свои имена.

Под именем стояло слово «громила». Интересно, подумал Гар, это титул или обвинение? Он кинул кору обратно в коробку, закрыл грубо сработанный замок и пошел обратно дослушивать конец истории, которую рассказывала Алеа.

Она как раз завершала свое повествование:

– И тогда сын жреца и Золушка полюбили друг друга и сошлись.

Чувствуя, что что-то здесь не так, взрослые недоверчиво переглянулись, а дети засыпали рассказчицу множеством вопросов:

– А где они жили?

– У них были дети?

– Они долго жили вместе?

– Они же не остались жить в храме?

Взрослые закивали; им тоже хотелось услышать ответы на эти вопросы. Алеа пыталась понять, что же их больше всего интересует, и надеялась, что угадала правильно.

– Естественно, принц позвал своих друзей, чтобы они помогли ему построить Золушке собственный дом, – сказала она.

С лиц взрослых исчезло угрюмое выражение, а дети радостно зашумели.

Алеа решила, что со сказкой пора закругляться.

– И они, взявшись за руки, вошли в новый дом – а что они там делали, это никого не касается.

Взрослые засмеялись и зааплодировали, но дети остались недовольны, как будто их лишили сладкого.

Гару пришлось признать, что Алеа мастерски адаптировала сказку к особенностям местной культуры.

* * *

На следующее утро, когда они уже собрались покинуть деревню, Гар застыл на месте и пробормотал:

– Взгляни вон туда!

Краем глаза, чтобы не показалось, будто она наблюдает, Алеа покосилась в ту сторону. Из дома вышел человек и, увидев какой-то белый клочок, что лежал на пороге, наклонился его поднять. Выпрямившись, он внимательно изучил находку, затем в гневе разорвал и, горя негодованием, зашагал в поле.

– Что это значит? – тихо спросила Алеа.

– Не знаю, – ответил Гар, – но хотелось бы выяснить. – Проходя мимо хижины, Гар наклонился и быстро поднял клочки. – Отойдем подальше, – пробормотал он, – и тогда посмотрим, сможем ли мы отгадать эту загадку.

Отойдя около мили от деревни, путники остановились, и, вынув клочки коры, разложили их на плоском камне, а потом собрали вместе.

– И что это значит? – спросила, нахмурясь, Алеа.

– Пока только одно – наш с тобой крестьянин не ахти какой грамотей. – С этими словами Гар указал на кое-как нацарапанное на коре имя. – Я видел вчера, как он бросил этот клочок в ящик на деревенском лугу. Судя по всему, ночью это послание кто-то вынул и дал ему ответ. – И Гар указал на второй ряд слов, написанных несколько четче. Говорилось в записке следующее: «Не громила. Отдай к следующему празднику бушель пшеницы».

– Замечательно, – откликнулась Алеа, – но зачем?

– Скорее всего ложное обвинение. – Гар поджал губы. – Сдается мне, что наш крестьянин пытается навлечь беду на своего врага и ради этого обвиняет его.

– А не проще ли во всеуслышание заявить перед всеми деревенскими жителями?

– Проще, но они сразу поймут, где здесь правда, а где напраслина, – возразил Гар, – может статься, что тот другой потребует неопровержимых доказательств. Как мне кажется, наш с тобой правдоискатель пытался призвать тех, кто ничего не знает и занял бы его сторону. Но, похоже, он и здесь попал впросак. Люди каким-то образом узнали правду – и причем быстро.

– В таком случае, кто же судья? – нахмурилась Алеа.

– Тайное правительство, которое, я подозреваю, здесь все-таки имеется! – Гар поднялся. На губах его играла улыбка, глаза светились огнем. – Не исключено, что мы отыщем его в следующей деревне! А теперь в путь!

И он зашагал по дороге. Алеа растерянно посмотрела ему вслед, покачала головой, поднялась и поспешила вдогонку.

* * *

К середине дня равнина закончилась, и путники вышли к холмам. Дорога изгибалась между двумя возвышенностями, которые вдали переходили в горы.

Неожиданно Гар напрягся.

– Патруль!

Алеа моментально застыла на месте, глядя перед собой в пространство. Как можно шире раскрыв сознание, она постаралась уловить те же мысли, что и Гар.

Действительно, патруль. И как только она не заметила?

Солдаты громко переговаривались и смеялись, но в смехе их слышались жестокие нотки. А говорили они о том, как жестоко обойдутся с дурачком и как затем славно позабавятся с его сестрой.

– Ты уже снискал себе славу, – сказала она Гару.

– Моя мечта с самого детства, – ответил тот. – Только не такая. И вообще, на этот раз доблесть придется проявить несколько иным образом.

– Ты хочешь сказать, нам лучше бежать? – Алеа обвела растерянным взглядом местность. – Но куда? По холмам не слишком разбежишься. Да и видно нас будет издалека!

– Вон тот холм порос деревьями. – Гар указал влево.

– Ну, если это можно назвать деревьями, – кисло откликнулась Алеа.

– Во всяком случае, спрятаться можно, особенно если пригнуться, – возразил Гар. – Это лучше, чем ждать здесь, чтобы затем ввязаться в драку с дюжиной конных головорезов, да еще вооруженных дубинками. Давай-ка пойдем отсюда, пока у нас еще есть время!