Текст книги "Повесть эльфийских лет"

Эльф проводил раскрывающуюся створку потрясенным взглядом: сам он пока такому не научился.

– Значит, трактирщик? – насмешливо уточнил он.

– Ага, – весело хмыкнул его собеседник, осторожно выглядывая в проем.

Ничего опасного он там, видимо, не обнаружил, а потому прошел в следующее помещение.

– И за что же тебя посадили? – мрачно поинтересовался парень, выглянув и шагнув вслед за ним.

Орк далеко не ушел: стоял возле самой двери, деловито пряча за пояс свою отмычку.

– Пиво водой разбавлял.

– Врешь! – тихо сообщил ему Ирдес, осторожно прикрывая за собой дверь.

– Вру, – легко согласился его собеседник. – Еще – недоливал после отстоя пены.

Коридор, в котором они оказались, был ненамного шире того, где они находились до этого. В небольших нишах горели одинокие лампы, дающие очень слабый свет, а на виднеющейся вдали двери красовалась строгая табличка «Посторонним вход запрещен».

Поняв, что честного ответа он так и не дождется, эльф тяжело вздохнул и попытался сообразить, где же может быть спрятана искомая книга. Так ничего и не придумав толком, юноша решительно направился к ближайшей двери. Да уж, делать нечего, придется осматривать все подряд. Интересно, правда, что произойдет раньше – истекут отмеренные три часа или появится кто-то из стражников?

Орк направился вслед за ним.

– Что тебе нужно? – возмутился Ирдес.

– В смысле?

– Какого черта ты идешь за мной?

Бывший арестант пожал плечами:

– Мне просто интересно, что заставляет тебя вламываться в кабинет начальника городской стражи.

Эльф недоумеваюше покосился на дверь, пытаясь сообразить, как трактирщик мог определить, что же находится за этой самой дверью, и зло фыркнул:

– Мне нужно вернуть вещь, которую я украл. Иначе я умру.

Орк задумчиво почесал голову:

– А стража-то тут при чем?

– Меня задержали. И книгу забрали. Мне ее нужно вернуть туда, откуда она была украдена.

Орк ухмыльнулся:

– Ну тогда тебе точно не туда. Комната хранения вещдоков – прямо по коридору… Ладно, ты как хочешь, а я пошел отсюда. Мне здесь ловить больше нечего… А вообще, я лучше вернусь тем путем, которым ты сюда пришел. – Странный трактирщик направился обратно в тюремный коридор.

Искать старинный фолиант пришлось долго. Эльф уже успел проклясть всех и вся, когда в одном из ящиков показался знакомый темный переплет. Зажав столь необходимый список гоблинской родословной, Ирдес осторожно высунулся в коридор и тут же шарахнулся назад: в глубине коридора нарисовалась чья-то фигура.

Чуть слышно скрипнула дверь хранилища, и парню не оставалось ничего иного, кроме как сжаться за каким-то шкафом, надеясь, что неизвестный не заметит подвоха.

– Эй, малец, ты еще здесь? – послышался хриплый шепот.

Незадачливый вор, тихо взвыв, высунулся из-за шкафа:

– Ты же уйти собирался!

Давешний орк пожал плечами:

– Не ушел. Отыскал свою книгу?

– Отыскал, отыскал. Давай двигать отсюда.

Еще через несколько минут невольные напарники оказались на улице. Орк благодушно улыбнулся:

– Ну прощай! Кстати, если утром будешь проходить мимо «Пьяного гнома», загляни, лады?

– Зачем?

– Так я же сказал: трактирщик я, Мирке меня зовут. Сын сегодня родился, Мэрэдом назвали, отметить надо! – Насвистывая веселую мелодию, он направился вниз по улице.

Следующие пятнадцать минут запомнились Ирдесу как самый страшный кошмар в его жизни. Он и сам не смог бы рассказать, как он умудрился добраться до Императорской библиотеки, опять проникнуть в книгохранилище и забросить опостылевший томик на ту самую полку, где до этого взял его. В тот же миг перед глазами у эльфа все поплыло… А когда ему через несколько мгновений полегчало, юноша вдруг понял, что та ноющая боль, которая уже столько времени гнездилась в груди, внезапно прошла, словно ее и не было.

– Ненавижу проклятия! – мрачно сообщил эльф в пустоту.

* * *

– Рассказывать в общем-то нечего. – Мягкий голос дона Дашена убаюкивал и гипнотизировал. – Давным-давно, лет так… судя по твоему возрасту, двадцать назад жили трое… я бы не сказал друзей. Скорее товарищей. Алоиз Кевирт, Ринис Герад и Торис Дашен… У Риниса был сын Никас, который, надо же такому случиться, пошел служить в городскую стражу. И это несмотря на то, что среди приятелей его отца водились главы Пиковой и Бубновой гильдий. Как бы то ни было, юноша даже стал офицером…

– И неплохим, – захихикал из дальнего угла гоблин. – Честным.

– Заткнись, Папирэани, – грубо оборвали его. – Речь сейчас не об этом. Как бы то ни было, в один прекрасный день мальчишка влюбился. И надо отдать должное – девица была очень красива. Недаром на нее заглядывался даже вышеупомянутый господин Кевирт.

– Дон Кевирт, вы хотели сказать? – осторожно поправил его Ирдес.

– Совершенно верно, тогда уже – дон Кевирт… Но история совсем не об этом. А о том, что однажды темной дождливой ночью на улице Алронда нашли труп с кинжалом в спине. Труп Никаса Герада. Добавь к этому, что гильдия убийц не брала да и не взяла бы такой заказ, и сможешь понять, что в столице случилось нечто странное… Девушка после его смерти как-то чересчур быстро вышла замуж за господина Кевирта…

– Дона Кевирта?..

– Сейчас лучше звучит все-таки «господина». Ведь глава Бубновой гильдии не мог никого убить! – В голосе пикового туза зазвучала откровенная издевка. – Он для этого слишком благороден!

– Если это так, почему вы не созвали совет гильдий?

– А у меня есть доказательства, что он – убийца?..

Тут Ирдес уже не выдержал:

– К чему вы мне все это рассказываете?

Дон Дашен долго не отвечал, меланхолично крутя в руке бокал, наполненный красным вином. Юноша уже начал терять терпение, когда тишину разорвали четыре коротких слова:

– У тебя его лицо.

– Что за чушь вы несете!

Темный эльф одним глотком осушил кубок и рявкнул:

– Папирэани, еще вина!.. Хочешь, считай это бредом выжившего из ума старика. Тем более что подтвердить мои слова уже некому. Алоиз тебе не скажет правды, а Ринис не вынес смерти сына – умер через месяц после него…

– Бред какой-то, – процедил юноша, отводя взгляд в сторону. То, что ему сейчас сказали, звучало настолько дико… что вполне могло быть правдой.

– Бред – значит, бред. Какого духа ты тогда здесь сидишь?

От этого вопроса Ирдес сам не заметил, как вскочил со стула, на котором сидел, одним прыжком оказался возле двери… И, уже шагнув через порог, не удержался от язвительного:

– Да у вас самого-то дети есть?

– Сын на юг, в Дайхас уехал.

Чего он добился полученным ответом, Ирдес так и не понял. Как, впрочем, не понял и того, зачем он вообще об этом спросил.

…Когда за мальчишкой закрылась дверь, темный эльф еще долго сидел, бездумно уставившись в стену.

* * *

Кулак затарабанил в дверь с такой силой, словно визитер намеревался выбить ее. Мирке с трудом оторвал голову от подушки и тихо простонал:

– Кто?..

– Открывай, скотина! – зло рявкнули с той стороны. – Я знаю, что ты здесь.

Трактирщик с трудом сел на кровати и принялся натягивать валявшиеся на полу штаны. Одевшись, он привычно провел ладонью по волосам и направился к двери.

На пороге стоял, злобно теребя на запястье браслет из поганок, молодой тренти. Увидев его, орк расплылся в улыбке:

– Офицер, какая встреча! Какими судьбами? Проигранное пришли отдать? Так жена уже трактир открыла, могли и с ней рассчитаться.

– Мирке, ты мне зубы не заговаривай! – процедил посетитель. – Где вещдок?!

– Какой вещдок? – удивленно округлил глаза орк. – Это что еще такое?

Стражник оскалился:

– Хочешь сказать – не знаешь? Из камеры выбрался? Выбрался. Остальные заключенные все на месте. Книга пропала? Пропала. Куда дел? Говори сейчас, а то не знаю, что с тобой сделаю!

Орк задумчиво запустил руку в шевелюру:

– А у вас книга пропала, офицер? Вещдок, говорите? Так, может, у вас и не пропадало в действительности ничего? Вы сходите туда, где она должна быть. Может, там обнаружите… – И, ухмыльнувшись в лицо стражнику, продолжил: – Сходите, сходите. Иногда это очень даже помогает.

– Хорошо, Мирке, я сейчас посмотрю, но если ее там не окажется… – И, не договорив, тренти резко развернулся и направился прочь.

– Выигрыш мой занесите, офицер! – крикнул ему вслед орк.

…Стражник вернулся через полчаса, когда трактирщик уже стоял за стойкой «Пьяного гнома», неспешно протирая вымытый стакан. Высыпал на стол перед Мирке горсть монет и сердито потребовал:

– Пересчитай.

– Да я вам доверяю, офицер, – замахал руками орк. – Пить будете?

Стражник на миг задумался, а потом кивнул:

– Как обычно.

Шапка пивной пены плюхнулась через край на стойку.

– Теряю былую легкость, – хмыкнул трактирщик, пододвигая кружку к посетителю.

Тот воровато огляделся по сторонам, убедился, что на него никто не смотрит, и, сорвав с браслета одну поганку, деловито покрошил ее в пиво, которое тут же забурлило, заблестело сиреневыми огоньками, а потом успокоилось.

Отхлебнув глоток, тренти осторожно поправил неудобный воротничок-стойку на форменном мундире и тяжело вздохнул:

– Мирке, ну вот объясни мне, будь любезен. Мы же поспорили, что ты из камеры выйти не сможешь, я тебя туда запер, а ты не только выбрался, но и вещдок каким-то образом на место вернул. Вот как это получается? Я ведь даже замки от камеры зачаровал! Их только ключом можно было открыть!

– Вещдок я не трогал, – хмыкнул орк. – А замки… Это, офицер, магия чистой воды.

Его собеседник только скривился.

– Вот не понимаю я… – тоскливо протянул он. – Как ты вообще умудряешься раз за разом выходить сухим из воды?

Трактирщик осклабился:

– Бабка утверждала, что у меня в жилах течет толика темноэльфийской крови. А вы ведь знаете этих эльфов, офицер, пройдохи те еще… Вы пейте, пейте. С меня еще кружка бесплатно – у меня сын вчера родился.

* * *

Примерно через час Ирдес был дома. Украдкой прошмыгнул через черный ход (встречаться с ненавистным родственником не хотелось), и попытался прокрасться на второй этаж в свою комнату.

К несчастью, его попытка не увенчалась успехом. Поднимаясь по лестнице, он нос к носу столкнулся с доном Кевиртом.

– Ирдес?! – пораженно ахнул глава воровской гильдии. – Но ты ведь должен был давно умере… я хочу сказать, ты должен быть еще на заказе!

– Не удалось выполнить, – мрачно обронил эльф, проходя мимо.

История, поведанная доном Дашеном, красиво вписывалась в оговорку. Но подумать об этом надо было уже на своей территории.

Спать хотелось дико. Да и вообще юноша чувствовал себя так, словно всю ночь мешки таскал. Впрочем, в какой-то степени именно так и было. Таскал он, конечно, не мешки, но сам факт, что пришлось побегать…

Прежде чем лечь спать, стоило закончить еще одно дельце. Но перед этим предстояло привести себя в порядок: костюм после всего произошедшего мало того что весь истрепался, так еще и ощутимо припахивал какой-то дрянью.

Еще через полчаса эльф наконец-то смог приступить к реализации плана. Пора разобраться с давешней находкой. На дальней полке в шкафу, среди одежды, после недолгих поисков обнаружилась небольшая шкатулка. Как она могла там оказаться, не ответил бы и сам Ирдес – хотя бы потому, что точно помнил, что оставлял ее где-то на камине. Впрочем, как бы то ни было, нужный предмет оказался найден. Уже через мгновение из шкатулки был извлечен небольшой кулончик на тонкой цепочке.

Подвеска эта оставалась единственным напоминанием о матери и, судя по всему, хранила внутри себя какие-то предметы – не особо крупные, конечно, но все-таки… Эльф ранее неоднократно пытался открыть кулон, но, увы, искусный мастер сделал на этом самом кулоне настолько хороший замок, что без ключа открыть его можно было, лишь полностью сломав вещицу. И кто знает, осталось бы тогда содержимое в сохранности.

Зато сейчас в руки юноши попал крошечный ключик, который по размерам вполне мог подойти. Вероятность того, что это именно то, что нужно, ничтожно мала, но почему бы и не попробовать? Вдруг да получится?

В течение следующих нескольких минут недавно спасшийся полукровка пытался вытряхнуть ключ из сапога. Он точно помнил, что прятал его там, но вот достать малюсенькую вещичку оказалось намного сложнее. И вот наконец чудо свершилось.

Парень поднес крошечный ключик к едва заметной замочной скважине и… пораженно ахнул, когда кулончик открылся сам собой. Ключ даже не пришлось поворачивать в замке.

Внутри кулона обнаружилось два портрета. Женский и мужской. И если первый портрет, портрет своей матери, Ирдес видел уже много раз, то мужчину, изображенного на второй картинке, юноша ранее лицезрел только в уголовном деле, хранящемся в тюремном архиве.

Художник, рисовавший портреты, наверняка был магом. Лица были видны очень отчетливо, словно это и не миниатюры были вовсе. Краски совершенно не выцвели, не потускнели… А еще в глазах изображенной на портрете женщины светилась такая любовь и нежность… Такая же, как и в глазах мужчины. В глазах Никаса Герада, убитого около восемнадцати лет назад.

Для того чтобы закрыть кулон, к нему требовалось еще раз поднести ключик. Эльфу была знакома эта система, но он, поразмыслив, попросту зашвырнул тюремную находку все в ту же шкатулку: ключ ему больше не понадобится. Кулон сперва чуть было не отправился туда же, но… рука неожиданно дрогнула…

А потом парень и вовсе повесил цепочку себе на шею. Спрятав, впрочем, кулон под рубашку.

…Ближе к обеду, когда солнце забралось в зенит и жгло так, будто решило уничтожить весь мир, старый гоблин-алхимик, взяв в лапки корзинку, поковылял к двери, ведущей на улицу. Предстояло кое-что купить, а то реагенты для ядов закончились.

Отворив дверь, зеленокожий замер, удивленно разглядывая несмело топчущегося перед самым порогом молодого эльфа. Судя по поднятой руке, тот собирался постучаться, но все никак не мог решиться.

– Что нужно? – недружелюбно поинтересовался Папирэани, разглядывая посетителя.

– Я… Это…

Гоблин зло скривился и бросил через плечо:

– Дон Дашен, к вам тут пришли.

– Кто? – меланхолично поинтересовался из глубины дома уже знакомый Ирдесу голос.

– Да так… Самоубийца один. Судя по решительной морде, в гильдию решил вступить.

– Пусть войдет.

Клинок, летящий прямо ему в голову, Ирдес не заметил. И лишь когда кинжал вонзился в стену за его спиной, пролетев в опасной близости от уха, эльф сглотнул комок, застрявший в горле, и осторожно покосился на промчавшуюся рядом смерть.

– Урок первый, – меланхолично сообщил сидевший в кресле пиковый туз. – Опасность – повсюду.

– Я запомню, – медленно кивнул юноша. – Я обязательно запомню…

История пятая
Я помогаю, ты помогаешь…

Холодный ветер пробирал до костей, мокрая одежда противно липла к телу. Каренс Дрей бросил короткий взгляд себе под ноги и поспешно вскинул голову к небесам. Воды Даяры, видневшейся где-то там внизу, казались весьма недружелюбными, и вновь встретиться с ними не было никакого желания.

Впрочем, такие переживания вполне естественны, если стоишь на небольшом камне, едва выступающем из-под воды. За спиной – сплошная стена. Несколько булыжников, на которых ты держишься, весьма ненадежны. А хорошо видимый противоположный берег напоминает о том, что добраться до него очень и очень трудно.

Если говорить честно, в столь неуютной ситуации мошенник оказался по собственной глупости. Придя в столицу, он, как обычно, достал стаканчики, вытащил крошечный шарик, предлагая прохожим сыграть… И надо же было такому случиться, чтобы первым, кто захотел испытать судьбу, стал некий весьма недружелюбно настроенный дворянин. Нет, начальную партию «клиент», конечно, выиграл – иначе никого не завлечешь, но потом, когда ставки выросли до злотого… выиграл, разумеется, Каренс. А кто бы в этом сомневался?

Проблема заключалась в том, что его соперник не удовлетворился проигрышем и во всеуслышание заявил, что темный эльф – мошенник. Игрок попытался возмутиться, но, видно, прозвучало это не очень убедительно, иначе как объяснить, что нарисовавшиеся за спиной у неизвестного дворянина охранники весьма недвусмысленно пояснили, что сейчас следует прогуляться по городу, поговорить… Спорить с двумя накачанными ограми не было никакого желания. Каренс покорно вздохнул, собрал свой нехитрый скарб, встал… А потом рванул вниз по улице, не собираясь продолжать явно затянувшуюся беседу.

Его догнали уже в конце второго квартала. Двинули чем-то тяжелым промеж лопаток – то ли камнем, то ли попросту кулаком, – потом для верности добавили по голове и потащили куда-то вниз по улице.

Первое время Каренс, все еще на что-то надеясь, пытался сопротивляться: было совсем светло, вдруг кто-нибудь да заступится. Но огры, похоже, выбирали пустынные переулки – игрок так и не заметил никого, кто кинулся бы на помощь.

По дороге охранники ловко проверили карманы у эльфа, забрав весь выигрыш за день, а потом попросту кинули слабо сопротивляющегося мужчину в мутные воды Даяры, крикнув напоследок:

– Поучись плавать! Глядишь, поймешь, кого нельзя обыгрывать!

Каренс и сам не понял, как он сумел выплыть. Перед глазами все плясало и дергалось, а намокшая одежда тянула ко дну. Вдобавок река, протекающая через столицу, никогда не отличалась особенной чистотой, так что особой радости от внезапного купания эльф не испытал. Высокий берег Даяры был близко, так что мошеннику ничего не оставалось, кроме как попробовать добраться до него.

Добрался. И даже ухватился за какой-то камень. Смог подтянуться на руках и забраться на него. А дальше-то что? Наверх не выползешь, сил не хватит – и так перед глазами мушки пляшут. Вниз и вплавь до другого берега тоже не доберешься, а мутные воды пополнятся новым утопленником.

Оставалось тоскливо коситься по сторонам и, цепляясь за камни и в кровь раздирая руки, судорожно соображать, что же делать дальше.

Небольшой узкий карниз Каренс заметил сразу, но как попасть на него, эльф даже не представлял: ни перешагнуть, ни допрыгнуть нельзя: слишком уж велико расстояние – ярда два, не меньше… С другой стороны… Стоять и ждать, пока что-то случится, – еще хуже. Мужчина огляделся по сторонам и, не придумав ничего лучше, прыгнул вперед… Сапоги скользнули по камню, мошенник попытался ухватиться хоть за что-нибудь… И чудом удержался, едва не сверзившись в воду.

Становилось все холоднее. У Каренса зуб на зуб не попадал. Шулер зябко передернул плечами и осторожно пошел по карнизу. Булыжники скалывались и оседали в воду, а мужчина упрямо нащупывал твердую поверхность под ногами, пробирался дальше, стараясь не смотреть ни вниз, ни вперед, ни вверх…

Внезапно ладонь ушла куда-то в пустоту. Незадачливый игрок осторожно повернул голову и с удивлением разглядел, что карниз подвел его к какой-то пещере. Времени на раздумья не осталось: мошенник продрог до костей и чувствовал, что еще чуть-чуть, и он точно разожмет пальцы и полетит вниз. Он решительно шагнул под своды грота.

Несмотря на то что до вечера было еще далеко, задняя стенка терялась в темноте: пещера уходила куда-то в глубину берега и конца ее не было видно. У Каренса не нашлось даже огнива – впрочем, из чего тут разводить костер, если ни дров, ни хвороста нет?

Свой насквозь промокший камзол он бросил почти у входа, оставшись в тонкой, множество раз перелатанной рубашке. В самом деле, раздеваться в воде не было никакой возможности, а оставлять у себя одежду, перепачканную в тине, грязи и еще неизвестно в чем, нет ни малейшего желания. Будет все хорошо – можно купить новый колет. Плохо – он не понадобится.

Это оказалась не пещера. Это оказался потайной ход. Правда, Каренс так и не смог сообразить, на кой дух он может быть нужен. Выводит прямиком к реке, а дальше – обрыв. Ни тебе удобного спуска к воде, ни лестницы куда-нибудь наверх. Ну выбрался ты, а теперь что?

Хотя, конечно, может, это не потайной ход, а всего лишь тоннель, созданный природой, трещина в породе, в конце концов. Вот сейчас дойдешь до тупика – и придется назад возвращаться. И что тогда делать? Этого эльф пока не решил, но предпочитал подобным вопросом не задаваться.

Сперва еще можно было хоть что-то разглядеть, но постепенно становилось все темнее и темнее. Уже минут через пятнадцать после начала путешествия пришлось идти во мраке. Мошенник осторожно вытянул руки и, искренне надеясь, что под ногами не окажется какой-нибудь ямы, побрел вперед.

Шаги гулко отдавались под каменными сводами. Внезапно под ладонью оказалось что-то гладкое, отполированное и на камень совершенно не похожее. Эльф предусмотрительно повел рукой, пытаясь понять, что перед ним. Пальцы нащупали какой-то рычаг, мужчина потянул его вниз… И стена медленно сдвинулась в сторону…

Это была гостиная. Диванчики, покрытые выцветшей от времени, когда-то зеленой тканью. Несколько крошечных журнальных столиков. Мягкие пуфики, побитые молью. И хозяйка, такая же старая, как и все остальное в этой комнате. Пожилая гоблинша, сидевшая на одном из диванов, вздрогнула и вскинула голову. Мошенник увидел сморщенное лицо цвета весенних листьев, только начавших распускаться.

– Кто здесь? – Сухонькая ручка что-то нащупывала под одной из многочисленных подушек на диване.

Каренс вздохнул:

– Прошу прощения, я случайно оказался здесь и…

– Что вам здесь нужно? Как вы сюда попали? – В голосе гоблинши зазвучали истеричные нотки.

– Я случайно упал в реку, смог выбраться из нее, и как-то так получилось… Я прошел по этому ходу к вашему дому. Очень извиняюсь, что нарушил ваш покой, уважа…

– И за что вас туда бросили? – перебили его на полуслове. Хозяйка, хитро прищурившись, смерила нежданного гостя изучающим взглядом. Кажется, ее испуг мгновенно пропал.

– Меня? Бросили? О чем вы? Я случайно упал и…

– Да-да, – закивала старуха. – Совершенно случайно, а я приличная горожанка, доживающая свой срок на этой земле.

– Простите? – не понял мужчина.

– Забудем, – отмахнулась она. – Предположим только, что порядочные мещане не плавают в одежде по Даяре, да еще и близ высокого берега. Так кто вас хотел утопить? Рогатые мужья? Незадачливые соперники?

– Проигравшие, – мрачно буркнул мошенник.

Гоблинша удивленно заломила бровь, и мужчине пришлось пояснить:

– Одному господину не понравилось, что он проиграл.

– В карты? – В голосе женщины проскользнули нотки интереса.

– В стаканчики. В карты он бы ничего не заметил, – вздохнул Каренс. Он, правда, сомневался, что дворянин и так что-то заметил… Скорее всего, просто не захотел оказаться проигравшим.

Женщина наклонилась вперед и спросила вкрадчивым голоском:

– А ты действительно хорошо играешь?

…Госпожа Корсолиани прожила долгую жизнь. В молодости была цветочницей, потом пришла… точнее, не сама пришла, скорее, судьба привела ее в Червовую гильдию. Потом карты выпали другие, и теперь гоблинша, потерявшая право на звание «донны», тихо доживала свои дни в маленьком домике на окраине столицы.

И все бы ничего, но жить все-таки на что-то надо. А деньги – это такая вещь, которая очень быстро заканчивается. И даже накопления куда-то уходят. Пришлось изыскивать способы подзаработать. Тем более что никаких родственников у госпожи Корсолиани не было, а гильдия тоже не стремилась поддержать бывшую донну. Жизнь заставляла как-то вертеться, добывать…

Получалось не всегда. А точнее, никогда не получалось. Сводить концы с концами удавалось с трудом, приходилось брать в долг. И надо же такому случиться, что именно сегодня к госпоже Корсолиани должны были наведаться те, кто, собственно, и одолжил ей деньги. И ладно бы это была какая-нибудь старушка-процентщица, так нет! Были это господа решительные, мрачные, и долги они выбивали хорошо, не глядя обычно ни на возраст, ни на расу. Имелся, правда, у них один маленький недостаток, по крайней мере так рассказывали… Карты эти господа хорошие (или нехорошие, уж как посмотреть) любили донельзя.

Другими словами, через несколько часов, когда ростовщики – парочка мрачно настроенных горгулий – постучались в двери дома госпожи Корсолиани, их встретил уже обсохший и накормленный Каренс.

Слово за слово, карту за карту… И как-то так получилось, что пришедшие за деньгами горгульи оставили все свои сбережения у ушлого соперника. Наверное, в этот день фортуна была не на их стороне.

…Старушка-гоблинша была вне себя от счастья. Как выяснил мошенник, она являлась вдовой какого-то чиновника. Тот умер лет десять назад, а жене ничего не оставил. Ну как тут можно отказать и не согласиться помочь? Согласился. Конечно, мелькнула нездоровая мысль оставить себе хотя бы половину выигрыша, но потом мошенник посмотрел в такие печальные глаза старушки… И отдал все.

Он уже вышел за порог, когда пожилая гоблинша, ковыляя, догнала его, вцепилась в рукав:

– Будешь в Алронде и понадобится где-нибудь остановиться – заходи.

– Спасибо. – Каренс через силу выдавил улыбку. Почему-то именно в этот момент ему стало до безумия жалко эту старенькую тощенькую женщину. И ее худенькие морщинистые лапки-ручки, и эти выцветшие от времени глаза…

Дверь бесшумно закрылась за его спиной. Уже отойдя на порядочное расстояние, игрок обнаружил в кошельке на поясе несколько золотых монет. Гоблинша все-таки отблагодарила нежданного помощника.

…Уже ближе к вечеру в дом постучались. Госпожа Корсолиани, даже не спрашивая, кто там мог прийти, распахнула дверь и улыбнулась:

– Значит, так, девочки, у нас все по-прежнему. За предоставление комнаты – три сребреника. За посредничество во встрече с возлюбленным – два. За прикрытие от мужа – сребреник, от Червовой гильдии – пять.