Текст книги "Повесть эльфийских лет"

– Прошу прощения, если напугал вас, – пробасил мужчина, показывая пустые ладони.

– А мы не испугались! – высунулась из-за спины Роза Фрина. – Совсем-совсем не испугались!

Парень аккуратно задвинул невесту обратно и подтвердил:

– Не испугались, – но меч прятать в ножны не стал.

– Да я что, я не спорю, – задумчиво почесал голову гигант. – Я это самое, я спросить хотел… В город только перед закатом пришел, пока посмотрел, что да как здесь, все уже спать разошлись и спросить не у кого. А если у кого спросишь, те или убегают, или с ножиками кидаются. Странные какие-то граждане в столице живут.

Роз на миг представил реакцию какого-нибудь припозднившегося буржуа, возвращающегося далеко за полночь домой и встретившего такого вот великана, и усмехнулся.

– А что вы хотели спросить? – вновь выглянула Фриви и спряталась обратно.

– Я это самое, узнать хотел… Люди говорят, тут где-то менестрель гуляет, знаменитый, песни поет. Так я, это самое, его ищу.

– А что за менестрель? – Любопытству девушки не было предела, но выходить из-за безопасной спины Роза на открытое пространство она пока не собиралась.

– Этот, как его… – Незнакомец усиленно принялся копаться в кошельке, висевшем на поясе. Меховая безрукавка только мешала, но мужчина не сдавался. Наконец из глубин калиты была извлечена крошечная бумажка. Великан поднес ее к самому лицу и принялся осторожно читать, с трудом выговаривая буквы: – Н… А… На… Най… Найр… Найри… Найрид Ли…

– Лингур? – безнадежно поинтересовался Роз.

– Да! – Счастью гиганта не было предела. – А как вы догадались?

– А мы его зна… – радостно высунулась Фрина, но Роз, понимающий, что музыкант может не так уж стремиться увидеть кого бы то ни было в столице, поспешно зажал ей рот и кисло улыбнулся:

– Интуиция.

– Инту… Что? Это магия такая? – уточнил незнакомец, почесав затылок.

Орк решил не спорить:

– Вроде того.

– А она мне не поможет его найти?

В принципе юноша мог честно сказать, что тот, кто нужен гиганту, находится не так уж далеко, но какой-то странный червячок глодал его душу, а потому он решил пойти в обход:

– А зачем он вам?

Мужчина засмущался, опустил глаза, ковырнул носком сапога брусчатку… С его ростом и пропорциями это выглядело настолько комично, что Фриви не выдержала и прыснула в кулак, поспешно отвернувшись. К счастью, ее смех остался незамеченным. Великан поднял голову и тихо вздохнул:

– Маманю он мою бросил. Тридцать шесть лет назад.

* * *

Если бы вышеупомянутый господин Лингур знал, кто пришел по его голову, он бы сбежал на другой край материка. К сожалению (а может, к счастью), Роз с Фриной ушли довольно далеко от трактира, поэтому менестрель понятия не имел, что его кто-то разыскивает. После разговора с молодым орком бард даже не потрудился выйти из того странного кабинета, что был расположен неподалеку от стойки. Странного потому, что слишком уж аскетична была его обстановка: стол да несколько стульев. Но самое диковинное было то, что трактирщик даже не удосужился побелить стены, они так и серели темными пятнами камня.

Тихий, чуть слышный стук – даже не стук, а так, легкое поскребывание – вывел музыканта из размышлений. Найрид обернулся. Из-за двери высунулась голова Киаса:

– Прошу прощения, комната свободна?

– В смысле? – не понял музыкант.

Трактирщик закусил губу, подбирая подходящие слова:

– Ну… Тут… Как бы сказать… Я вообще не должен сюда никого впускать…

– Ты? В своем же трактире? – удивился мужчина.

Парень как-то странно скривился:

– Ну… Разные обстоятельства бывают, мастер Лингур… Как бы вам объяснить… Сейчас уже почти полночь…

– И?

– Ну… Сейчас может прийти хозяин комнаты… И он может быть… недоволен, что здесь занято… Но… раз вы уже закончили разговор… с той парочкой… Может, вы выйдете в общий зал?

Менестрель на миг задумался, но тут же решил, что выяснить, кто этот таинственный «хозяин комнаты», он сможет и за ее пределами, а потому не стал спорить с трактирщиком.

Общий зал, как всегда, был полон народу. Если среди завсегдатаев и ходила дурная слава о Фриви и ее взрывном характере, то сейчас, когда девчонка покинула трактир, все столики опять были заняты. Да что там столики! Даже на краю сцены сидел давешний мальчишка-лютнист и уплетал за обе щеки огромный кусок пирога.

Киас привычно шагнул к стойке, оглянулся на Найрида:

– Выпьете чего-нибудь, мастер Лингур?

Гитарист криво усмехнулся:

– Денег нет. Позволишь сыграть, может, позже что-нибудь и выпью. Если заработаю.

– Да пожалуйста, хоть сейчас, – равнодушно пожал плечами трактирщик. – Правда, ваши спутники, пока вас не было, заплатили столько, что в «Пьяном гноме» всем вам можно будет столоваться несколько дней.

Пословицу, гласящую, что бесплатная осина бывает только для вампиров, менестрель знал очень хорошо. С другой стороны, этим новым знакомцам, похоже, действительно просто надо было пообщаться с Айзаном, и вряд ли они задумали нечто ужасное…

В борьбе жажды и осторожности победила жажда. Музыкант уже открыл рот, дабы попросить у Киаса рюмочку чего-нибудь с целью промочить горло, как за стойку справа от Найрида присел новый посетитель – темный эльф-полукровка. На какую-то секунду менестрелю показалось, что все смотрят только на него, но… уже в следующее мгновение странное чувство пропало. Да и действительно, какое дело посетителям трактира до путешественника с гитарой? Он ведь не играет на ней, а просто сидит у стойки.

Эльф даже заказать ничего не успел – трактирщик тут же услужливо поставил перед клиентом кружку, наполненную до краев:

– Что-нибудь еще?

Полукровка мотнул головой:

– Нет, спасибо, Киас, я сегодня ненадолго.

– Что-то случилось?.. Выбрали что-нибудь? – Это был уже вопрос к менестрелю.

– Пива какого-нибудь, – решился мужчина.

Трактирщик, казалось, не услышал ответа Найрида: все его внимание было занято новым клиентом. Хотя нет, все-таки услышал – кружка пива появилась перед музыкантом как по волшебству.

– Да нет, все по-старому, – фыркнул новый клиент, неспешно отпивая из своей посудины. – Работы просто много. – Напившись, он поставил стакан на стойку.

Найрид разглядел на пальцах две тускло блеснувшие полоски колец и весьма удивился. Ну, одно, на безымянном пальце, ладно, это, скорее всего, обручальное. Но второе, на среднем, – явно перстень какой-то, судя по ширине.

Это ж надо додуматься – заходить в «Пьяного гнома» с золотом. Нет, конечно, совсем уж бандитской славы у трактира нет, но бард слышал, что порой сюда захаживали разные опасные личности. И эльфу, в его-то приличном костюме, следовало бы поостеречься. А впрочем… Какое дело до чужих забот? Со своими бы разобраться.

Музыкант тоже отхлебнул напитка и скривился. Может, дворяне, искавшие Айзана, и заплатили за несколько дней вперед, но пива трактирщик налил настолько помойного, что, не будь оно бесплатным, Киасу следовало бы набить морду.

– Бывает, – сочувственно протянул хозяин «Пьяного гнома».

– «Бывает», Киас, это когда в городе двадцать краж за ночь. А когда их сто двадцать, а в общак внесено всего лишь за пятьдесят, это не «бывает», это «надо гастролеров проверять». И что им дома не сидится?

Слово «общак» странным образом царапнуло слух, но менестрель не придал этому никакого значения.

– Денег нет? – флегматично предположил он.

В трактире повисла мертвая тишина. Казалось, муха пролетит – и это покажется громом небесным. Менестрель бросил косой взгляд по сторонам: похоже, сейчас все посетители смотрели только на него.

– А что я такого сказал? – осторожно уточнил Найрид, нащупывая под рукой гриф гитары. Почему-то у него возникло странное чувство, что его сейчас будут бить. Возможно даже ногами. Мелькнула и пропала паническая мысль: «Главное, чтобы инструмент не повредили».

Темный эльф равнодушно пожал плечами:

– Ничего, просто мысль интересная. – В трактир как-то сам собой вернулся гомон голосов. – Вы как-то с этим связаны? – В его словах прозвучала легкая насмешка.

– Я даже не знаю, о чем вы говорите, – фыркнул музыкант. – Просто высказал предположение.

– И довольно, кстати, весомое.

Найрид, убедившись, что интерес окружающих к нему пропал, только хмыкнул:

– Просто в голову пришло.

– В любом случае спасибо.

За что спасибо и чем эта глупая мысль могла кому-то помочь, менестрель не знал, однако возражать не стал:

– Да не за что… Киас, налей, пожалуйста, еще пива.

Орк щедро плеснул в кружку, шапка пены переползла через край, плюхнулась на стойку и осталась стоять мыльным сугробом. По помещению пополз сивушный запах. Менестрель скривился, но промолчал: о том, что пиво в «Гноме» разбавляется чем попало, он знал давно.

А вот его собеседник равнодушным не остался:

– Киас, что за дрянь ты налил?

– Но мастер Лингур попросил пива! – возмутился трактирщик. – А новый завоз у меня только через три дня!

– А сам ты не варишь, – язвительно согласился с ним полукровка.

– Что вы, дон Герад! Как можно! Это же запрещено новым Торговым уложением!

– Которое ты конечно же чтишь, – едко подтвердил темный эльф.

– Разумеется!

– Как же я мог забыть! А разве оно не запрещает разбавлять пиво гномьим первачом?

Молодой трактирщик обиделся:

– Не гномьим, а кентаврийским, – но кружку с пивом забрал прямо из-под носа у Найрида, поставил чистую и принялся рыться под прилавком, чем-то звякая и громыхая.

Эльф склонился к самой стойке и с интересом спросил:

– Кентаврийским? Это тем, который, по слухам, из навоза гонят?

– Вот у кентавров и узнайте, дон Герад! – окончательно оскорбился Киас, выглядывая из-за прилавка с новой, непочатой бутылкой. – А мне торговлю не портьте! – Открыв бутыль, он осторожно, чтобы было поменьше пены, нацедил Найриду полную кружку.

Самому менестрелю было все равно. После того как хозяин трактира назвал фамилию нового знакомца музыканта, у барда в уме мгновенно сложилась вся картинка. Он наконец умудрился связать и уважительный тон трактирщика, и кольца на руках посетителя, и даже его имя… И после этого Найриду страшно захотелось оказаться как можно дальше от трактира. Хотя бы потому, что можно что-нибудь неосторожно ляпнуть, обидеть собеседника… А иметь в списке личных врагов главу воровской гильдии Алронда – удовольствие не из приятных.

– Это хоть без навоза? – только и смог кисло поинтересоваться гитарист, угрюмо разглядывая наполненную кружку.

– Ну обижаете же, мастер Лингур! Хоть вы не верьте этому… – Орк запнулся, не в силах подобрать нужных слов.

А эльф вдруг заинтересовался:

– Мастер Лингур? Подождите, а ведь мы с вами знакомы!

– Разве? – нахмурился музыкант. Уж что-что, а такое он бы наверняка запомнил.

– Да, точно, – весело хмыкнул дон Герад. – Был такой случай… Общались. Лет так сорок назад.

– Все равно не помню, – угрюмо покачал головой мужчина. Никаких ассоциаций слова бубнового туза у него не вызывали.

– Встречались-встречались. Ну да ладно, это неважно. Было приятно с вами пообщаться, но мне пора. – Встав со стула, полукровка направился к тому самому кабинету, в котором менестрель только что разговаривал с Розом и Фриной.

И лишь когда за темным эльфом закрылась дверь, менестрель хлопнул себя по лбу.

– Джальдорэ ар’текста ил’кхарда! – потрясенно проговорил он, вспомнив обстоятельства знакомства с доном Герадом.

Угрюмый Киас неодобрительно покосился на Найрида и буркнул:

– Понятно, у кого Айзан ругательства позаимствовал.

Музыкант помрачнел. Этого самого Айзана следует найти до утра – хотя бы для того, чтобы выяснить, желает ли он пообщаться с приехавшими в Алронд дворянами. А сейчас менестрелю известно лишь то, что молодой мошенник женился. Где он сейчас, чем занимается… Это все тайна за семью печатями. Хотя… Учитывая, что Киас упомянул его имя…

– Слушай, а он часто сюда заходит?

– Кто? – не понял трактирщик. – Дон Герад? Так он же здесь…

– Да при чем здесь дон Герад! – перебил его менестрель. Выяснять подробности жизни главы гильдии воров Алронда он не собирался. – Я об Айзане спрашивал. Ты только что о нем говорил.

Парень пожал плечами:

– Да нет, не особо. Если раз в месяц появится…

Музыкант уныло отхлебнул из кружки:

– Черт, и где его теперь искать?

Вряд ли мошенник живет там же, где и пять лет назад.

Вопрос не был адресован трактирщику, Найрид разговаривал скорее сам с собой, но Киас отреагировал мгновенно:

– Так у дона Герада спросите, мастер Лингур!

– Зачем?

Мошенники никогда не входили в Бубновую гильдию и не зря на жаргоне криминальной раскладки назывались джокерами. Неужто в Алронде воровская гильдия умудрилась подмять под себя и это направление?

– Так он же его тесть!

Музыкант подавился пивом.

* * *

Леорис проснулся на рассвете. Осторожно, стараясь не шуметь и не разбудить отца, оделся, вышел из комнаты.

Общий зал «Пьяного гнома» был пуст. Мейла, подоткнув юбку, так что та превратилась в некое подобие шаровар, протирала окна. Подхватив с ближайшего стола один из полупрозрачных флаконов, наполненный сиреневой жидкостью, девушка зубами выдернула пробку, потом всыпала туда какой-то порошок, а когда содержимое пузырька пошло пеной, щедро выплеснула все это на засиженное мухами стекло. Орчанка тщательно вытерла тряпкой потеки грязи, и окно стало как новое.

Разобравшись таким образом со всей работой, Мейла вытерла влажные руки об бедра, побросала тряпку с флакончиками в корзинку и, обернувшись, увидела стоящего наверху лестницы Леориса. Покраснев до корней волос, она поспешила на кухню.

– Подождите! – догнал ее юноша. – Вы говорили, что знаете что-то об Айзане, а вчера так ничего и не сказали.

– Некогда мне с вами разговаривать! – отрезала она. – Работать надо.

– Но вы же сейчас здесь все закончили!

– Ну и что? Мне на рынок надо продуктов купить. Киас этим отродясь не занимался.

– Но мы же можем поговорить чуть позже, когда вы освободитесь, – беспомощно протянул дворянин.

Орчанка только плечом раздраженно дернула:

– Мне несколько раз придется ходить – купить надо много, и я за раз не донесу, так что до вечера – вряд ли. Вот вечером и поговорим! – И она поспешно нырнула на кухню.

Но спустя несколько минут, когда девица с корзинкой выскользнула через черный ход, ей навстречу шагнул мрачный Леорис:

– Давайте, я вам помогу. – Не слушая никаких возражений, он отобрал корзинку и пошел рядом с Мейлой.

* * *

Утро Роза и Фрины началось со скандала. Вчера ночью разговор с верзилой удалось осторожно закончить, мягко пообещав, что как только что-нибудь станет известно о Найриде, так Аркию, их новому знакомцу, тут же сообщат (хотя Фрина искренне не понимала, зачем Роз утаивает информацию). И вот поутру, на свежую голову, девушка повела допрос с пристрастием:

– А теперь объясни мне! Какого черта ты не сказал, где можно найти этого… «барона»! – Если бы презрение могло убивать, менестрель давно уже был бы мертв.

– Фриви, но…

– Что «Фриви»?! Пойми, тридцать шесть лет назад он бросил женщину, которая ждала ребенка! А теперь, когда у этого ребенка появилась возможность найти своего отца, ты стыдливо прячешь глаза, да еще и рот мне затыкаешь, когда я хочу что-то сказать!

– Фриви, но…

– И не надо поддерживать этого негодяя! Мало того что он тут тебя вчера воспитывал, как мальчишку, так еще и…

– Фриви, но…

– Роз, ну только не надо сейчас что-то говорить и меня успокаивать! Ты…

– Я не помешал?

Парень с девушкой одновременно обернулись. На пороге стоял мрачный и растрепанный Киринт. В пылу ссоры спорщики как-то упустили из виду, что на улице только-только начало светать, а в доме они не одни.

За прошедшие несколько лет ничего не изменилось. Точнее, изменилось, но не намного. Да, наемник-тролль помирился с Вентой, младшей дочерью дона Герада, но с официальным статусом так до конца и не определился, причем большей частью по вине именно Венты. Он уже много раз предлагал ей пойти под венец, но девушка каждый раз сообщала, что ей надо подумать. Совсем немного: несколько дней, точнее, недель, точнее, месяцев. И надо сказать, вчера как раз произошел очередной разговор. Киринт пришел домой поздно, долго не ложился спать, запершись в своем кабинете и о чем-то размышляя, а потому не собирался вставать из постели раньше обеда – благо никаких заказов на ближайшее время у него не имелось. И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот день его помощники решили начать выяснять отношения в гостиной.

Так и не дождавшись ответа, Киринт уточнил:

– И что вы на этот раз не поделили?

– Ничего, – мрачно отрезал Роз.

– Ничего?! – взвилась Фрина…

И уже за пару-тройку минут Киринт узнал все. И о пришедшем в город менестреле, и о том, что он имеет какое-то отношение к табору и баронству, и даже о том, что тот когда-то бросил какого-то ребенка.

– А вы не пробовали у него самого спросить, хочет ли он видеть этого Аркия? – меланхолично поинтересовался тролль, приглаживая ладонью растрепанные пепельные волосы.

– Он, разумеется, скажет, что нет! – возмущенно буркнула Фрина. Ей было безумно жалко несчастного младенца, брошенного тридцать шесть лет назад.

– А вы попробуйте, – зевнул наемник. – Вот идите и прямо сейчас попробуйте. А я пока здесь посплю… – И, не дожидаясь ответа, он вытолкал спорщиков из комнаты.

А сам плюхнулся на освободившийся диванчик. Спать хотелось дико.

* * *

О том, что он бедная несчастная сиротиночка, Аркий узнал двадцать лет назад. До этого парнишка спокойно жил с матерью и семью братишками и сестренками в Гьериане, не зная никакого горя. Мать держала таверну «Ломаная монета», семейство не голодало, а об отце и разговоров-то никогда не было. Дразнить мальчишку никто не смел: он в четырнадцать лет был на несколько голов выше своих сверстников, а уж кулаки у него – можно валить быков одним ударом.

Все изменилось накануне Ночи Алого Платка, когда в «Монету» заглянули двое: менестрель и его ученик. С точки зрения мальчишки, ученик по возрасту уже вполне мог заниматься собственным делом, ну да ладно, ему-то что…

А вот мамаша сразу узнала музыканта. И даже торжественно познакомила его с Аркием (и со всеми его братишками и сестренками), представив приблудного господина Лингура в качестве давно потерянного папочки. Судя по потрясенному лицу барда, тот был совсем не рад обнаружить такую огромную семью, страстно жаждавшую принять в свои объятия блудного отца. Увы, но связать Найрида узами брака не удалось. Менестрель поведал, что его кочевая жизнь не подходит для нежной и хрупкой хозяйки «Ломаной монеты» (рост десять футов, вес около пары центнеров), и клятвенно заверил, что скоро вернется, дабы обучить старшего сына музыкальному искусству.

Не вернулся.

Старшим в семье был как раз Аркий. А потому, дождавшись, когда самая младшенькая из сестренок подрастет (ей на момент первого возвращения Найрида было месяцев восемь, не больше), отправился вместе с братьями искать убредшего папашу, чтобы наконец привести его к алтарю. Мама же, в конце концов, заждалась! Странствие затянулось на четыре года. А пока ходишь да ищешь, надо где-то деньги брать. Приходилось родственникам промышлять кражами. В гильдии воров они не состояли, но волноваться по этому поводу не собирались. Главное ведь – беглеца найти.

Менестрель же словно догадался, что за ним гоняются по всему материку. Найти музыканта оказалось невозможно. Все, что доставалось ищейкам, – это слухи. Мол, только недавно был здесь, буквально вчера на площади играл и ушел. Куда ушел? А кто ж его знает? Может, в Тангер, может, в Великую степь завернул, а может, и вовсе на острова подался, к эльфам.

Последние слухи привели Аркия с братьями в столицу. Ночью он перекинулся несколькими словами со странной парочкой, которая вроде бы знала, где можно искать Лингура, но так у них ничего и не выяснил. Пришлось сказать, что он с братьями остановился в таверне «Под сводами храма», которую держал какой-то наг, и попросить, чтобы сообщили, если что узнают.

Сама таверна, надо сказать, была посредственной и, на пристрастный взгляд Аркия, не шла ни в какое сравнение с великолепием «Ломаной монеты». Но братья прибыли в столицу поздно, ничего тут не зная, некоторое время побродили по улицам и решили зайти в первое попавшееся заведение. Там и остались ночевать, задержавшись в Алронде на несколько дней. Благо пока неизвестно, здесь ли Найрид Лингур.

* * *

Найти господина Лингура удалось лишь к обеду – когда менестрель появился в «Пьяном гноме». Можно было, конечно, подумать, что Найрид работал, но, когда Фрина, заглянувшая в трактир, об этом заикнулась, Киас помотал головой и ткнул пальцем себе за спину: в дальнем углу стояла прислоненная к стене гитара.

В любом случае в заведение музыкант явился мрачным, невыспавшимся и крайне злым, а потому напомнил Фрине Киринта. Присев за стойку, менестрель тихо поинтересовался у Киаса:

– Мой кредит еще действует? А то ни медянки нет.

Не ответив, орк поставил на прилавок кружку пива:

– Я бы предложил еще что-нибудь перекусить, но со вчерашнего вечера еды не осталось, а Мейла с утра убежала на рынок и до сих пор не вернулась. А из меня повар – как из кентавра танцовщица.

– Хлеб хоть есть?

Трактирщик фыркнул:

– Это единственное, что есть. Сейчас принесу… Кстати, вас искали.

– Кто? Те, с кем я пришел? – кисло спросил гитарист. – Передай, что сегодня выполню обещание.

Трактирщик молча ткнул пальцем в дальний угол и направился на кухню за хлебом.

Найрид оглянулся. За столиком, на который ему указали, чинно сидела уже знакомая парочка – Роз и Фрина.

Не дожидаясь обещанного хлеба, музыкант направился к ним:

– Что вы хотели?

Роз отвел взгляд. А Фрина замерла, уставившись на менестреля во все глаза и напряженно кусая нижнюю губу… А потом вдруг выпалила:

– Вас ищут ваши сыновья.

Бард ожидал чего угодно, но только не этого:

– Кто?!

– Ваши сыновья, – буркнул Роз, даже не пытаясь посмотреть в лицо музыканту.

– Чудненько, – только и смог вымолвить музыкант. А потом мотнул головой, подтянул к себе поближе табуретку и, усевшись на нее, скомандовал: – Рассказывайте.

Найрид не спал всю ночь. Сперва пришлось дождаться, пока дон Герад закончит свои дела (а к нему в кабинет одна за другой потянулись всякие темные личности), потом пришлось долго беседовать с главой Бубновой гильдии, уговаривая помочь устроить встречу с Айзаном, потом он общался с Айзаном, выясняя, нужны ли ему какие-то там родственники… А теперь, решив наконец отдохнуть, он вдруг обнаружил, что его самого ищут какие-то дети.

И ладно бы дочки – одна такая сейчас сидела перед ним, и менестрель никак не мог подобрать правильных слов, чтобы сказать об этом… Тем более теперь, когда она смотрела на него взглядом профессионального палача.

Фрина рассказывала путано. Постоянно запиналась, путалась… А когда наконец замолчала, менестрель вдруг ухмыльнулся:

– Пойдемте. Где они там, эти ваши «сыновья»? Давно пора было пообщаться…

…Все четверо несчастных брошенных братьев обнаружились, как и было обещано Розу с Фриной, в таверне «Под сводами храма». Услужливый хозяин-наг быстренько сгонял на второй этаж (благо посетителей пока немного, торговлю можно оставить), узнал, что постояльцы действительно ждут гостей, и вежливо проводил Найрида, Роза и Фрину к нужной комнате.

– Ну здравствуй, папаша! – сумрачно громыхнул один из вновь обретенных сыновей.

Как они все помещались в крошечной комнатушке, осталось для менестреля загадкой. Все четверо пошли в мать, а значит, унаследовали ее мощь и стать: музыкант едва доставал самому маленькому до груди.

Менестрель оглянулся на Роза и Фрину, застывших в дверях, и вздохнул:

– Давно уже надо было это все решить. Кто из вас Аркий?

– Ну я, – ухмыльнулся тот самый, что до этого здоровался.

– Великолепно! – хмыкнул Найрид. – А скажи-ка мне, Аркий… Я, конечно, помню, что обещал научить тебя играть на гитаре, когда приходил в Гьериан… Но все-таки… Мать тебе когда-нибудь говорила, сколько лет назад я там был?

Верзила наморщил лоб:

– Если от сегодня считать?

– Можно и от сегодня, – не стал спорить музыкант.

Хотя вопрос был задан одному Аркию, считать начали все братья: усердно загибая пальцы, перешептываясь и сравнивая результаты. Когда те сошлись наконец, Аркий повернулся к Найриду и расплылся в радостной улыбке:

– Тридцать шесть…

– Да, тридцать шесть! Точно! – радостно загомонили его братья.

– Прекрасно. А тебе сколько лет?

На этот раз сосчитать удалось быстрее:

– Тридцать четыре.

– И?

За спиной Найрида тихо фыркнул Роз. Он уже все понял. В отличие от Аркия.

– Что – и? – недоуменно воззрился тот на «отца».

– Тебе тридцать четыре. Я был в Гьериане за два года до твоего рождения, – мягко, как больному, начал втолковывать Найрид.

– И? – так и не понял огр.

– Да как я могу быть твоим отцом, если ты родился через два года после того, как я в последний раз был в Гьериане? – желчно вопросил музыкант.

Глаза великана округлились. Кажется, такая простая мысль даже не приходила ему в голову.

– Ой… – пролепетал он.

– Вот именно.

– А Маффи – тоже нет? – осторожно уточнил Аркий, ткнув пальцем в одного из братьев. – Ему сейчас тридцать…

– За шесть лет до рождения.

– Нерби? Ему двадцать восемь.

– Восемь лет…

* * *

Ирдес успел вовремя: как раз к тому моменту, когда братьев-огров обучали основам математики. Когда ты знаешь, почему не вносятся положенные суммы (в самом деле – может, у ворующих действительно нет денег или они попросту не знают, что проценты от кражи надо вносить в общак), остальное уже дело техники. Всего за одну ночь разветвленная криминальная сеть Алронда собрала всю информацию о том, кто когда пришел в город, кто был связан с Бубновой гильдией, а кто нет, и любезно предоставила всю эту информацию главе воров Алронда.

К таверне «Под сводами храма» Ирдес подошел через несколько минут после Найрида. Можно было, конечно, любезно пригласить Аркия с братьями на встречу, но бубновый туз решил пойти по пути наименьшего сопротивления.

На этот раз наг Ашсьен даже не стал выяснять, ожидают ли гостя и согласны ли его принять. Он лишь кислым голосом назвал номер комнаты, где остановились братья, и, туго обвившись собственным хвостом, начал горестно размышлять, не пора ли ему менять бизнес. В прошлый раз после визита главы Бубновой гильдии пришлось полностью делать перепланировку на втором этаже, возвращая на прежнее место давно снесенные перегородки.

Аркий как раз подбирал какую-нибудь версию, почему менестрель все-таки может оказаться хотя бы дальним родственником (если с отцом такие проблемы возникли), когда Роза, загородившего вход в комнату, вежливо похлопали по плечу:

– Разрешите пройти?

Роз удивленно оглянулся, увидел, кто к нему обращается, и поспешно посторонился, пропуская визитера. Даже Фрину в сторонку оттащил, чтобы не мешала.

А Аркий меж тем продолжал считать, в глазах его стояли слезы.

– Ну, может, хоть малютка Либби, – жалобно попросил он. – Она сейчас с маменькой, ей всего двадцать три…

Менестрель был неумолим:

– Тринадцать лет.

– А…

Что он хотел спросить, так и осталось тайной. За спиной Найрида вдруг раздался чуть насмешливый и такой знакомый голос:

– Раз со сложением и вычитанием уже разобрались, возможно, стоит перейти к делению?

Теперь на посетителя уставились уже все, кто находились в комнате.

– В смысле? – промычал Аркий, удивленно разглядывая Ирдеса.

Менестрель был мгновенно забыт.

– В прямом, – любезно пояснил бубновый туз. – Когда воруете, деньги надо вносить в общак.

Конечно, вероятность того, что он ошибся, оставалась всегда – мало ли кто еще мог приехать в Алронд. Но коли все указывало на прибывших в Алронд братцев-огров, Ирдес решил играть по-крупному. И не прогадал.

Один из заезжих гастролеров почесал голову:

– А с кем делиться-то?

– Да хотя бы со мной, – не стал отпираться темный эльф.

Найрид как-то очень остро ощутил, что он здесь лишний (о Розе с Фриной можно и не говорить), а потому, быстро сориентировавшись, вытолкал молодежь в коридор:

– Здесь и без нас разберутся.

Спрятавшийся за прилавком наг обвел жалобным взглядом троицу, спускающуюся на первый этаж, и слабым голосом спросил:

– Таверну купить не хотите? – После недолгих размышлений он пришел к выводу, что ничего хорошего от визита главы воровской гильдии ждать не придется.

Натолкнувшись на отрицательное мотание головами, змеечеловек тоскливо вздохнул и вновь спрятался за стойкой.

Примерно через час после этого, когда ушел уже и сам полуэльф, нагнавший страху на нага, со второго этажа спустились четверо братьев-постояльцев.

– Слышь, – гулко пророкотал один, самый рослый, – не подскажешь? Мы с братьями осесть в столице хотим, но нам какое-нибудь прикрытие нужно, дело, стало быть. Таверну там держать, иголками торговать, еще что… Не подскажешь, никто такого занятия не продает?

Для нага осталось тайной, о чем разговаривал с ограми дон Герад, но этот вопрос он воспринял как знак свыше.

– Родные вы мои! – взвыл он и, вцепившись в руку великана, потащил его подальше от входа, готовясь обсудить условия продажи заведения «Под сводами храма».

Но это все будет потом, а пока…

На улице менестрель не придумал ничего лучше, кроме как сухо попрощаться с Розом и Фриви и направиться вниз по тротуару. О встрече Айзана с его «родственниками» он уже договорился, так что сейчас просто намеревался забрать оставленную гитару.

Настроение у него даже сейчас, когда все уже разрешилось, было ужасное. Да, наконец выяснилось, что с Аркием и его братьями его не связывают никакие родственные узы, но лучше-то от этого не стало! Фрина-то была его дочерью… Но как ей об этом сказать? Не объявишь же в лучших традициях бульварных романов, которые пачками носят офени: «Фрина, я твой отец!» Особенно после того, как в течение десяти минут рассказывал Аркию при дочери, кто есть кто.

Он не успел сделать и несколько шагов, как его догнали, вцепились в локоть:

– Мастер Лингур, подождите!

Встрепанная Фрина замерла в футе от него, не сводя с менестреля напряженного взгляда и стараясь подобрать правильные слова:

– Мастер Лингур, я… Я хотела бы извиниться перед вами! Я… Простите меня… Я поверила, что… Что вы могли бросить своего ребенка, злилась на вас… Я… Я прошу прощения и…

– В том-то и дело, Фриви, что я могу, – горько оборвал ее путаную речь музыкант.

Девушка замерла, уставившись на Найрида.

– Неразменная монетка все еще у тебя?

Ее рука судорожно коснулась кошеля, висящего на поясе.

– А… А откуда вы знаете?

Теперь уже Найрид с трудом подбирал нужные слова:

– Двадцать лет назад я был в Дааре. Случайно там оказался. – Фразы получались короткими, рублеными, сухими, а самое обидное – они никак не могли выразить, что же на самом деле чувствовал бродяга. – Познакомился там с Элетой… Эленви…

– Маму так звали, – потерянно прошептала девушка.

– …а несколько лет спустя, оказавшись в родном таборе, узнал, что у меня есть дочь.