Текст книги "Очищение"

3

Отец Алекса нажил очень хорошее состояние, имея в распоряжении семейную пивоварню, приносящую постоянный доход уже нескольким поколениям. Он с детства готовил сына к тому, что в какой-то момент весь семейный бизнес ляжет на его сильные плечи, и Алекс не особенно возражал против этого. Он с удовольствием наблюдал за тем, как отец заполняет бумаги, нанимает и увольняет рабочих, самолично присутствует при получении сырья и отправке готового напитка поставщикам. Однако с матерью его отношения не заладились ещё с детства. Эмили, рождённая в Ирландии под фамилией Бишоп, принадлежала к какой-то редкой религиозной секте, ответвлении протестантизма, и её набожность и праведность была известна по всему графству. В своём единственном сыне она видела если не нового Мессию, то хотя бы выдающегося деятеля, пропагандирующего вечные христианские ценности. Но Алекс абсолютно не разделял планов матери на своё будущее. Природа наделила его критическим мышлением и умением задавать неудобные вопросы, которые выводили из себя его мать, не привыкшую оспаривать внушенные ей ценности.

– А почему твой Бог всё-таки убил своего сына, если сам написал в своих заповедях «не убий»? – интересовался шестилетний Алекс.

– Иисуса убил не Господь, его предали и распяли люди, ради которых он взошёл на крест, – отвечала Эмили.

– Так почему же Бог не мог спасти его? Он же разрушает целые города, устраивает потопы и вообще может любого превратить в камень, если захочет!

– Иисус умер за наши грехи, глупый ребёнок. Такова была воля Всевышнего! В Иисусе всё человечество найдёт спасение от вечных мук ада.

– А ты бы тоже убила меня, чтобы спасти других людей?

– Это святой долг каждого родителя. Ибо нет жертвы праведнее, чем жертва собственного ребёнка во благо всех живущих на земле.

Ответы матери не устраивали Алекса, и он стал искать их в других, более надёжных источниках. С раннего детства он увлекался историей, а позже один из его школьных учителей стал знакомить любознательного мальчика с трудами пионеров археологии и антропологии, таких как Джеймс «Афинский» Стюарт, Артур Джон Эванс и Генрих Шлиман. Античность с её грозными богами, величественными сооружениями и таинственными ритуалами полностью поглотила юного Алекса, а религиозные убеждения матери совсем не соответствовали его представлению о мире. Её Бог был всего лишь одним из множества небожителей, и он не видел никакого смысла поклоняться именно ему, когда другие предлагали более увлекательный опыт и более щедрое вознаграждение своим преданным служителям. Эмили была в ужасе от высказываний своего сына и, осознавая свою беспомощность, в глубине души прокляла его и нарекла Змей 131, имея в виду, конечно, Великого Змия, предводителя ангелов, восставших против Бога. Она не могла позволить себе открыто ненавидеть собственного сына, но всё чаще, жалела, что вообще родила его, а не какую-нибудь славную девочку с покладистым характером, которая не задавала бы ей неудобных вопросов. Но обидное прозвище возымело обратный эффект: оно так понравилось Алексу, что он сначала в шутку, а потом и всерьёз начал использовать его по отношению к себе и иногда подписывался им в шуточных посланиях друзьям и школьным учителям. Змей он любил, ведь они были частыми спутниками археологов: тихие, мудрые и беспристрастные, они, тем не менее, внушали людям какой-то инстинктивный первобытный ужас.

После окончания школы Алекс поступил в Колледж Святой Троицы Кембриджского университета, где под чутким руководством лучших профессоров занялся изучением античного мира. Свою первую экспедицию в Лигурию он совершил ещё будучи студентом в компании таких же молодых археологов и более опытных профессоров. В этой экспедиции он получил известие о кончине своего отца, которая означала, что теперь он является единственным полноправным владельцем семейного состояния. Алекс был слишком мудр и слишком увлечён, чтобы последовать примеру большинства молодых людей, которым на голову свалились несметные сокровища, и промотать их в опиумных домах, разбросанных в то время по всей стране. Он предпочёл потратить их на организацию раскопок и экспедиций в такие места, куда ещё не ступала нога ни одного историка. Казалось, ничто не может остановить его сейчас, и благодаря своей молодости, настойчивости, незаурядному уму и отцовскому состоянию, он мог свернуть самые высокие горы и выкопать самые глубокие ямы, но знакомство с прекрасной неземной Лу немного поубавило его юношеский пыл.

Он не собирался жениться так рано. Он вообще не думал ни о чём, кроме науки и семейной пивоварни, которую надо было сохранить для потомков, если они у него когда-нибудь будут. Но однажды, когда он гостил у Сесила, тот предложил съездить в гости к одному из знакомых своего отца, который жил в полном уединении со своей дочерью где-то неподалёку. По словам Джорджа, старик был совсем плох, и немногочисленные друзья, которые у него ещё остались, старались время от времени навещать его, чтобы не дать ему окончательно сгнить во мхах. Алекс неохотно согласился, и на следующий день он встретился с Томасом Хамильтоном и его невзрачной дочерью Луизой. Было пасмурно и уныло, а Сесил ушёл в кабинет разбираться с бумагами старика. Алекс от нечего делать предложил своей новой знакомой прогуляться по окрестностям, и она, недоверчиво подняв на него свои огромные фиалковые глаза, тихо сказала: «Советую вам взять зонтик, сэр. Кажется, будет дождь». Эти простые слова настолько очаровали Алекса, что он вдруг по-детски рассмеялся и еле удержался от того, чтобы в каком-то порыве нежности не прижать к себе этого маленького смешного эльфа. Они долго гуляли по невысоким холмикам, дошли до пруда, заросшего тиной, и спустились в овраг, где бежал небольшой ручеёк, и его вода нашёптывала им что-то, пока они стояли рядом и улыбались кому-то, а, может быть, даже друг другу. Дождь в тот день так и не пошёл.

Через полгода они объявили о совей помолвке, но Томас Хамильтон даже не понял, что отдаёт замуж свою младшую дочь и остаётся совсем один. Лу обещала писать ему каждую неделю, но в глубине души знала, что ни одно из её писем не будет вскрыто и прочитано им. Покинув родной дом, она всецело отдала себя мужу, единственному, ради которого ей стоило оставаться на этой земле. Алекс, в свою очередь, страстно любил этот маленький хрупкий цветочек, который судьба положила прямо в его ладони. Он и представить себе не мог, что на земле, не на Олимпе, а именно на грешной земле, есть место таким прекрасным и возвышенным чувствам. Он был готов на всё ради своей любви и наслаждался каждым днём, каждым утром, когда он просыпался рядом со своей малышкой, и каждым вечером, когда засыпал, обняв её.

Но как раз в этот момент его жизни находки, привезённые им из последней экспедиции, заинтересовали других историков и даже Британский музей. Надо было продолжать раскопки, и Алекс разрывался между желанием проводить всё своё время у ног молодой жены и зовом древних руин, манящих своей неизвестностью. Руины всё-таки победили. В конце концов, у них с Лу впереди была ещё целая жизнь – долгая, счастливая и беззаботная. Да, он непременно впишет своё имя в список величайших археологов Великобритании, возможно, оно даже прозвучит на весь мир, и Лу поймёт, что его временное отсутствие – это пустяк по сравнению с тем, что ждёт их в будущем. Да, малышка Лу будет гордиться им, Александром Леонардом Кроулом!

Глава 4

1

До нового офиса пришлось добираться пешком через парк, и на это у Максима ушло минут двадцать. Он был рад, что вышел из дома заранее и почти не опоздал к назначенному Ольгой времени. На ресепшене его встретили уже знакомые девушки в бордовых галстуках и с самыми обворожительными и приветливыми улыбками на лицах выдали ему магнитную карточку для прохода в офисные помещения. Кабинет 28, как и говорила Ольга, располагался на втором этаже, но огромная лестница, ведущая туда, была почему-то перекрыта красным бархатным жгутом, и девушки посоветовали ему воспользоваться лифтом. Просторная стеклянная коробка взмыла вверх, и Максиму показалось, что он летел в ней чуть дольше, чем потребовалось бы для перемещения на следующий этаж. Ольга уже ждала его в кабинете, где помимо неё находилось ещё 4 человека – три женщины и один мужчина. Максим посмотрел на часы и понял, что пришёл почти вовремя: они показывали ровно 9 часов и 43 минуты.

Для оформления на работу Ольга попросила у Максима стандартный список документов, и он с радостью вручил ей приготовленную им заранее папку. Тщательно всё проверив, она одобрительно кивнула головой и поинтересовалась наличием у него анкеты, выданной после собеседования. Макс, постеснявшись испорченного и залитого кровью листка, оставил его дома, о чём и сообщил Ольге.

– Но, Максим, анкета – это не просто формальность, – спокойно, но с нотками раздражения в голосе сказала она. – Это основной документ, выражающий вашу Волю быть принятым на работу к нам. Пожалуйста, посмотрите в портфеле, может быть, вы всё-таки не забыли захватить её?

– Но почему я не могу ещё раз при вас её заполнить? – недоумённо поинтересовался Макс.

– Видите ли, – начала Ольга, – Наша компания является международной и состоит в Тресте 1001 по охране окружающей среды. Вы можете знать его по названию Всемирный Фонд Дикой природы, но прежнее имя нам нравится больше. Так вот, мы выступаем за минимизацию вырубки лесов и против бесполезной траты ресурсов. Мы ведём преимущественно электронный документооборот, но если необходимо что-то распечатать, то каждому листу присваивается индивидуальный номер и штрих-код, чтобы система могла отследить его дальнейшее использование. Ту анкету, которую выдали вам, необходимо загрузить с тем номером, который ей был присвоен изначально. Я надеюсь, наша логика понятна? – Ольга пристально посмотрела в глаза Максима, и стены комнаты стали едва заметно кружиться.

– Да, да, всё понятно, – поспешно проговорил он.

– Отлично, Максим. А теперь не могли бы вы заглянуть в свой портфель, чтобы проверить, действительно ли вы оставили её дома?

Макс отлично помнил, что бумажка лежала на столе, когда он уходил, но для приличия решил порыться в сумке, демонстративно вытаскивая из неё все валявшиеся там вещи. К своему удивлению, на самом дне он обнаружил мятый листок, исписанный ругательствами и окроплённый кровью, и, смущаясь, вытащил его на свет божий.

– Понимаете, я… думал, что это не она. Я случайно порезался, и я очень разозлился тогда. Не знаю, почему-то в последнее время на меня находят какие-то порывы… Я раздражаюсь по пустякам. Вот и испортил вашу анкету, – Максим старался, чтобы в его голосе прозвучало раскаяние.

– Ничего страшного, – ободряюще проговорила Ольга. – Все мы люди, все мы иногда злимся без причины. Такие порывы гнева очищают наш разум. Я вижу, что штрих-код не испорчен, а это главное. Не волнуйтесь насчёт пятен. Вашу кровь никто не увидит, кроме считывающего аппарата – она улыбнулась, и стены опять начали свой безумный хоровод.

После завершения всех формальностей Ольга проводила Максима на рабочее место, которое находилось в общем кабинете на четвёртом, предпоследнем, этаже. Помимо него в помещении за столами сидело ещё 4 человека, как сказала Ольга, все новички из разных отделов. Одна из стен была прозрачной, и сквозь неё был виден коридор и несколько дверей в соседние комнаты. Макс сел за свой стол, на который ему указала специалист по рекрутингу, и включил компьютер, куда уже была загружена вся информация, необходимая ему на первое время. Оглянувшись по сторонам, он решил сперва познакомиться с будущими коллегами и начал со своего соседа слева. Это был худой парень лет 25 с таким лицом, как будто мать нашла его не в капусте, а на помойке.

– Максим, – он протянул парню руку для пожатия.

– Костя. Константин. Костян, короче, – как-то по-хамски ответил он.

– Отдел логистики, – похвастался Макс.

– АйТи, – сообщил Костя. – Ай грёбанное Ти. Старший администратор баз данных, так я, кажется, должен называться.

– Давно здесь?

– Завтра будет два месяца, – задумчиво проговорил Костя. – Но мне пока не дали даже доступ в СУБД… Я же, вроде неплохо шарю в этом, но они, по всей видимости, не доверяют мне. Ты на тренинге был?

– Нет, а что за тренинг?

– Сам увидишь. Меня, кажется, позвали только на третий день. Но я не уверен… Я запутался во времени. Время… Нестареющее время рождает эфир и хаос, окутанные первобытным мраком. Это как СУБД, понял? Все мы – всего лишь данные, пребывающие в беспорядке до тех пор, пока не появится Администратор и не упорядочит нас, чтобы использовать в своих – высших – целях. Я постоянно думаю об этом в последние два месяца. Нужны ли мы этому Администратору? Какова его цель? Что будет, если целостность базы данных будет нарушена? Тебе уже страшно? Мне – да…

«Господи, да парень совсем кукухой поехал, – подумал Макс. – Обожрался чего-то вчера в клубе и несёт какую-то ахинею про зефир и хаус. Точно, он же на измене! Пусть отойдёт сначала, а потом поговорим». И он повернулся обратно к своему компьютеру и сделал вид, что внимательно читает должностную инструкцию.

Через пару часов Максиму удалось познакомиться со всеми обитателями комнаты. Помимо наркомана-Костика его рабочее пространство разделяли PR-менеджер Лиза, внутренний аудитор Илья и специалист по торговому маркетингу Вячеслав. Все они прибыли в компанию недавно, Лизу приняли на работу буквально неделю назад, остальных – чуть раньше. Костя был своеобразным «дедом» в их странной компании, и в скором времени его должны были отправить из кабинета для новичков на постоянное рабочее место. Максу тоже хотелось побыстрее заняться своими прямыми обязанностями, тем более что, судя по должностной инструкции, они были совсем простыми и практически полностью повторяли те, которыми он занимался у Егорова. Он стал читать инструкцию дальше, чтобы побыстрее освоиться в новом офисе, в этом загадочном мире, полным опасностей и подводных камней, где ему предстояло проводить большую часть своей жизни. Инструкция была стандартной, за исключением нескольких пунктов, которые показались Максиму не совсем понятными и не очень логичными. Самым необычным правилом было то, что, согласно внутреннему распорядку, сотрудник был обязан постоянно присутствовать на своём рабочем месте и в течение дня не отлучаться от него дальше, чем на 100 метров «Они нам микрочипы что ли встроили? – удивился Макс. – Как они узнают, что мы отошли дальше, чем можно?» Также каждый новоприбывший должен был пройти серию тренингов по корпоративной культуре, этике и безопасности труда. Только после этого, а также по истечении трёхмесячного испытательного срока он допускался до выполнения своих должностных обязанностей.

К 12 часам захотелось есть, даже несмотря на то, что Максим уже несколько раз прикладывался к божественному кофе и свежему печенью, стойка с которыми находилась в коридоре, прямо возле двери в их кабинет. Туалет был чуть дальше по коридору, который заканчивался пожарным выходом, наглухо закрытым железной дверью и перетянутым красным жгутом, таким же, как и внизу. Сам коридор был пустынным, и казалось, что на их этаже нет никого, кроме новичков и кофейного столика. Все остальные двери были непрозрачными, с массивными кодовыми замками и тяжёлыми ручками.

Не на шутку проголодавшийся Макс поинтересовался у Кости, где можно найти обед, но тот только отмахнулся от него, пробормотав что-то вроде того, что «обед сам найдёт тебя». И действительно, ровно в два часа в комнату въехала трехъярусная тележка, на которой стояли подносы с различными блюдами. Сотрудница, одетая в малиновый фартук поверх белого, как у медсестры, халата, порекомендовала осторожнее обращаться с пищей на рабочем месте, чтобы не испортить дорогое оборудование. В обеденном наборе был борщ, котлеты из непонятного мяса, то ли курицы, то ли телятины, щедро политые томатным соусом и с длинными макаронами на гарнир, компот из клюквы и чизкейк с вишнёвым вареньем. Макс с удовольствием съел всё до последней крошки, вспоминая, как совсем недавно питался растворимой лапшой и чёрствым хлебом с колбасой из картона. Костя к обеду не притронулся. Он сидел на своём стуле, смотрел в монитор, на котором отображался код какой-то программы, и остервенело грыз ногти, собираясь, кажется, насытиться ими.

После обеда Макс продолжил изучать корпоративную документацию, в частности, информацию о дресс-коде. В релизе говорилось, что сотрудник обязан соблюдать корпоративную цветовую гамму и носить на себе хотя бы один из предметов тёмно-красного цвета и один – белого. Максим с облегчением вспомнил, что дома у него висит бордовый галстук, подаренный когда-то Верой, который он никогда не надевал. Насчёт белого можно было не волноваться – он сразу же после работы пойдёт в магазин и купит пять рубашек – по одной на каждый день.

Ровно в 6 часов по внутренней связи объявили, что сотрудники, не задействованные в подготовке корпоративного мероприятия, могут идти домой.

– Что за мероприятие? – поинтересовался Макс у Ильи, потому что разговаривать с Костей было бесполезно.

– Сам толком не разобрался, – ответил Илья. – Говорили что-то про начало нового квартала. Вроде как директор будет торжественную речь толкать, но я не уверен. Нас тут особо не балуют информацией.

– Ясно, – сказал Максим, и ему почему-то стало грустно.

2

Следующий рабочий день полностью повторял первый. Корпоративные документы были уже изучены, печеньки съедены, и после обеда Макс решил прогуляться по шикарному особняку. Он подошёл к лифту, на котором приехал утром, и нажал на кнопку вызова. Но ничего не произошло. Он подождал несколько минут, потыкал ещё раз по кнопке и, убедившись, что стеклянная кабина не собирается приезжать, направился к пожарной лестнице. Красный жгут по-прежнему преграждал ему путь, а дверь, естественно, оказалась запертой. Он надавил на ручку сильнее, но тут же раздался отчаянный визг сирены, и ладони Максима немедленно вспотели. Он бросился обратно в кабинет, но сирена не умолкала. «Эвоэ! Эвоэ! Эвоэ!» – надрывалась она ему вслед. Макс влетел на своё рабочее место и хотел было сделать вид, что занят изучением очередной инструкции, но рядом с его столом уже стояла непонятно откуда взявшаяся Ольга.

– Максим, пройдёмте, пожалуйста, в коридор, – как всегда спокойно проговорила она. Слева глупо захихикал Костя. Максим обречённо, как мелкий магазинный воришка, попавшийся охраннику, проследовал за Ольгой. Она бесшумно прикрыла дверь в комнату, смерила Максима пристальным взглядом и вкрадчиво поинтересовалась:

– Максим, вы, наверное, не до конца прочитали правила поведения на рабочем месте?

– Нет-нет, я всё читал, честно! – тело Максима подрагивало, а ладони оставались мокрыми и холодными.

– Тогда вы не могли не обратить внимание на то, что там явно прописано, что каждый, я повторяю, каждый сотрудник имеет своё определённое место в нашем офисном помещении. Сейчас я объясню вам, для чего мы ввели это строгое правило. Пожалуйста, слушайте то, что я говорю. Дело в том, что рынок товаров для незрячих и слабовидящих людей довольно узок, и конкуренция на нём огромна. Горстка компаний по всему миру борется за право продавать свою продукцию в магазинах и предлагать её нуждающимся пациентам в лечебных и реабилитационных учреждениях. Каждый год эти компании проводят исследования, разрабатывают новые технологии и представляют усовершенствованные средства для облегчения жизни незрячих. Вы слушаете меня, Максим?

– Я? А, да, слушаю. Голова только немного…

– Ничего страшного, это бывает. Сегодня на улице довольно душно. Так вот, компания «Чистое зрение» является, не побоюсь этого слова, лидером в разработке этих средств. Мы уже запатентовали порядка двадцати уникальных приборов и технологий, и ещё как минимум столько же собираемся запатентовать в ближайшем будущем. Эти разработки хранятся в строжайшей тайне, потому что конкуренты не дремлют, Максим. Мы не хотим потерять своё лидерство, а это может вполне вероятно случиться из-за утечки данных о наших исследованиях, которыми непременно воспользуются недобросовестные конкурирующие компании. Именно поэтому, Максим, слушшшшайте меня, просто продолжайте меня слушшшшать, именно поэтому у каждого сотрудника есть доступ только к той части информации, которая необходима ему для выполнения своих прямых должностных обязанностей. И именно поэтому, Максим, не рекомендуется отдаляться от своего рабочего места и тем более открывать двери, проход в которые для вас запрещён. Вы всё поняли, Максим? Теперь слушайте дальше. Сейчас я сосчитаю от тринадцати до одного, и вы проснётесь. Ваше головокружение пройдёт, и мысли станут ясными. Слушайте меня внимательно. Тринадцать… двенадцать…

…

– Вы всё поняли, Максим?

– Да-да, мне просто захотелось немного прогуляться по зданию. Оно такое красивое!

– Понимаю. Не переживайте. Во время предстоящего корпоративного мероприятия мы обязательно откроем для всех сотрудников свободный проход по особняку. Поверьте мне, тут есть на что посмотреть. Как ваша голова? Больше не кружится?

– Нет, а что разве она кружилась?

– Не знаю, возможно, мне показалось, что вы бледноваты. Ну что ж, хорошо, что вы себя отлично чувствуете. У меня для вас поручение. Видите ли, вчера, около шести часов вечера, один из младших сотрудников отдела логистики отправил руководству отчёт о движении товарно-материальных ценностей. Этот документ, как бы вам сказать, не совсем точен. Необходимо доработать его, пока компании ещё не нанесён большой материальный ущерб.

– А почему вы не можете попросить этого сотрудника самостоятельно исправить отчёт?

– Он сейчас вне досягаемости. Заболел. Видимо, ему уже вчера нездоровилось, поэтому он и допустил такие глупые ошибки в документе. Иначе как можно объяснить то, что такой опытный логист не смог справиться с таким пустяковым заданием. Безусловно, мы уже применили к нему соответствующее дисциплинарное высказывание. Так вы исправите отчёт, Максим?

– Да, конечно! – Максим был рад, что может оказаться полезным для компании, которая уже оплатила первые две недели его работы.

– Замечательно. Вся информация у вас в корпоративной почте. Адресаты, которым необходимо отправить отчёт, стоят в копии письма.

– Какой срок? – деловито поинтересовался Максим.

– Срока нет. Главное – сделать работу качественно. Так, чтобы результат удовлетворил и вас, и наше руководство, – с улыбкой ответила Ольга.

Макс вернулся в кабинет и сел на своё место. Он соврал Ольге, что у него не кружится голова. Кружится, и ещё как! Кажется, даже стул под ним ходит ходуном и издаёт какой-то противный скрежет. Слева снова захихикал Костик.

«Чё ты ржёшь, укурок тупой?» – вдруг заорал на него Макс.

Все оглянулись и осуждающе посмотрели на него, а Костик засмеялся ещё громче, закрыл лицо руками и начал трястись, как будто с ним случился истерический припадок. Макс открыл почту, в которой его уже ждали 100+ новых сообщений. Надо было приступать к их разбору и сортировке, но он медлил, не зная, с чего начать. За стеклянной стеной мимо комнаты медленно прошёл Егоров, не сводя с Максима змеиного взгляда, постепенно поворачивая голову, пока она не развернулась на 180 градусов. Егоров улыбался. Макс улыбнулся в ответ.