Текст книги "Предсказанная судьба"

– Мне предлагали, но я отказалась.

– Не смогла предать часть себя? – с пониманием уточнил Джейсон.

Я не ожидала, что он найдёт настолько точное определение, и удивлённо вскинула на него глаза.

В этом мире женщинам, в которых пробуждалась магия (инициация могла случиться в любом возрасте), действительно часто запечатывали дар. Иногда насильно, по требованию мужа или отца, но тогда несчастная рисковала умереть в ходе довольно болезненной процедуры. Если это происходило добровольно, то риска смерти уже не было, но возникали другие проблемы, как правило, связанные с репродуктивной функцией. Что интересно, то же самое касалось и мужчин, но те и не стремились избавляться от дара, считая его преимуществом.

– Не смогла, – глубокомысленно согласилась я. – И пусть от дара я не в восторге, но… Что?

Джейсон вдруг фыркнул, а затем и вовсе негромко рассмеялся. Под рубашкой перекатились мышцы, а в вороте блеснула цепочка. Я невольно потянулась к тяжёлому амулету – концентратору – лежащему на столе.

– Просто это прозвучало так, будто ты не в восторге от себя.

Я замерла, ненадолго растерявшись, а Джейсон продолжил:

– Тем более что дар – это отражение нашей души.

– Так говорят дикари, верно? – вспомнила я. Кажется, об этом упоминалось в одной из книг по истории и географии. – Вы и правда в это верите?

Улыбка, как и неожиданное веселье, вдруг слетела с Джейсона. Он не стал замкнутым, но будто бы мгновенно посерьёзнел. В глазах мелькнул блеск застарелой боли.

– Так считала мама, – тихо, с едва уловимой грустью сказал он и, тряхнув головой, резко перевёл тему: – Начнём?

– Ну наконец-то! – встрял Бред, всё это время старательно изображающий деталь интерьера. – К делу, к делу!

Мне безумно хотелось расспросить Джейсона о матери и о жизни в общине, но я понимала, что вряд ли это будет уместно. Я сбросила с плеч шерстяную накидку, но осталась в платье. Переодеваться в ночную сорочку в мои планы не входило. Джейсон чуть задержал на мне взгляд, но затем, словно заставив себя, перевёл его на стену напротив. Я забралась с ногами на кровать и пояснила:

– Мне будет сложно уснуть, я слишком сильно нервничаю, поэтому сначала придётся погрузиться в медитацию, а затем при необходимости выпить сонное зелье. Но лучше бы без него, иначе есть риск, что я не смогу вовремя проснуться.

Джейсон кивнул.

– Понял.

Я на всякий случай решила ещё раз всё проговорить, поэтому продолжила:

– Чаще всего я просыпаюсь резко, с криком, так что не пугайся. Иногда мне сложно сразу отличить реальность от видения, но момент дезориентации быстро проходит.

Джейсон снова кивнул. В его взгляде мне почудилось… сочувствие?

– Что требуется от меня?

– Я не стану рассказывать видение, но как смогу покажу. Надеюсь, ты поймёшь, ведь речь идёт…

Я торопливо прикусила язык.

– О шпагах, я помню.

С губ сорвался вздох облегчения. Всё-таки Джейсон на редкость понятливый парень.

– Верно.

Чувствуя себя крайне неловко, я уселась в позу лотоса и, положив запястья на колени, прикрыла глаза. Разум никак не хотел отключаться, подкидывая то одни, то другие образы. Перед мысленным взором всё время вставал Джейсон, сидящий в кресле у камина. Краем уха я улавливала шорох крыльев Бреда, устроившегося на подоконнике.

Огромным усилием воли мне удалось сконцентрироваться и всё-таки помедитировать. Дыхание выровнялось, пульс стал спокойнее, а на душе полегчало.

С подобием умиротворения я повесила на шею концентратор. Он приятной тяжестью лёг на грудь и соприкоснулся холодным металлом с обнажённой кожей. Я нырнула в постель, чувствуя, как голова затуманивается сонной дымкой. Кажется, получится обойтись без зелья!

Бред подлетел к люстре и по очереди погасил все свечи. Комната погрузилась в приятный полумрак, разбавляемый лишь огнём в камине.

– Спокойной ночи, – сказала я.

– Вряд ли она будет спокойной, – со вздохом пробормотал Джейсон.

Я не могла разобрать выражение его лица, поскольку сам он сейчас казался мне одной большой тенью, но в его словах промелькнула какая-то странная обречённость. Я не успела об этом как следует подумать. Буквально через пару минут меня сморил сон.

Глава 5

Мужчина в маске оборачивается. Шпага в его руках блестит тускло и зловеще. Я пячусь, отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Мой противник усмехается (я чувствую это, пусть его лицо и скрыто чёрной тканью) и взмахивает рукой. Каким-то чудом я парирую удар. Звон двух встретившихся клинков оглушает, но всего на мгновение. Уже в следующий миг меня пронзает острая боль. Я с ужасом гляжу вниз, где в районе живота на платье проступила алая клякса – кровь.

Моя кровь.

Наёмник снова поднимает шпагу и…

– Нет!

Я с криком подскочила на постели и, тяжело дыша, вскинула руку, словно защищаясь от удара.

– Аурелия, всё в порядке. Это всего лишь сон.

Ладони коснулись чьи-то тёплые пальцы и медленно, осторожно опустили её на скомканное одеяло. Меня трясло, в ушах всё ещё стоял собственный предсмертный хрип, поэтому вид растрёпанного, слегка помятого после сна Джейсона сбил меня с толку. Разве он не должен был сейчас сражаться с другим наёмником? Хотя нет, это же будет позже.

– Эй, подруга! – Моего плеча коснулось кожистое крыло, а затем в ноги плюхнулся дракончик. – Вдох-выдох, вдох-выдох. Сосредоточься на реальности, ну!

В его тоне прозвучало искренне сочувствие, но при этом хвостом с шипом на конце он словно случайно оттеснил Джейсона. Тот раздражённо подвинулся. Его взгляд не отрывался от моего лица.

– Ты как?

– Н-н-нормально, – пробормотала я. Зубы стучали друг о друга, выдавая чечётку. – Бывало и хуже.

Правда, не помню, когда именно, но точно бывало. Так ведь?

Пальцы Джейсона не отпустили мою ладонь, продолжая успокаивающее её сжимать, и я тоже не торопилась отстраняться. Я мельком отметила, что Джейсон за время моего сна успел скинуть жилетку и повесить её на спинку кресла, а рукава рубашки закатать до локтя, обнажив сильные руки. Игра света и тени придавала его загорелой коже (боевиков часто гоняли по самому солнцепёку) бронзовый оттенок.

– Сможешь показать? – мягко спросил Джейсон.

Я уже хотела поинтересоваться, что именно, а затем реальность обрушилась на меня со всеми многочисленными воспоминаниями, и я лишь кивнула.

– Да, и чем скорее, тем лучше. Я имею свойство забывать детали видений.

– Поэтому она их зарисовывает, – вставил Бред, напрочь выпавший из образа попугая.

Вид при этом у него был самый что ни на есть деловой. Мне даже показалось, что он выпятил чешуйчатую грудь вперёд, будто чем-то хвастался.

Я не стала разбираться в поведении дракончика и просто спустила ноги на холодный пол, а затем рывком поднялась. Джейсон, наблюдающий за мной, сделал то же самое. Пока я зажигала два канделябра, он прошёл к креслу, возле которого лежала его сумка, достал из неё две шпаги и надел на их острия тупые наконечники.

– Зачем это?

– Чтобы никто из нас случайно не поранился.

Я взглянула на него с благодарностью. Слишком занятая подготовкой к осознанному трансу, я и не подумала принести реквизит для сегодняшнего представления.

Бред вспорхнул с кровати и двумя взмахами крыльев оказался на люстре. Я специально оставила её погашенной, чтобы не привлекать внимания случайных прохожих. Ночь на дворе, большинство студентов спит, но мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь приметил моё ярко горящее окно. Камин и два канделябра дадут нам достаточно света, но позволят не рисковать понапрасну. Никто не увидит наши силуэты – сплетников в академии полно.

Мы с Джейсоном застыли в центре комнаты друг напротив друга. Свою шпагу я пока отложила в сторону. На мгновение прикрыла глаза, воспроизводя в голове увиденную во сне картинку, а затем неуверенно обошла Джейсона. Встав ему за спину, я потянула его за манжет рубашки, а потом и вовсе обхватила запястье, заставив выставить руку со шпагой вперёд. Джейсон не сопротивлялся. Он немного напрягся, но, поняв, что я делаю, расслабился, позволив мне использовать его как манекен.

Я повторила выпад наёмника, направляя руку Джейсона. Тот пару минут чутко ловил каждое моё движение, а затем обернулся.

– Кажется, я понял, что там был за удар. Давай разыграем эту сценку вместе.

Я с облегчением кивнула и, подхватив свою шпагу, вернулась в центр спальни. Скрипнул крюк, на котором висела люстра. Это Бред, забывшись от любопытства, свесился с её края, и та грузно покачнулась.

Воздух рядом с моим лицом рассекло лезвие шпаги. Я слишком отвлеклась на Бреда, поэтому вздрогнула. Не ожидала от Джейсона подобной прыти!

– Так? – сосредоточенно спросил он.

Я невольно залюбовалась тем, как органично он смотрится со шпагой – мускулистые ноги чуть пружинят, широкие плечи напряжены, но лицо расслаблено. Лишь в ярко-синих глазах, оттенённых чёрными ресницами, сверкает любопытство и лёгкое беспокойство.

– Да, только…

Я без лишних слов ухватила его за край выбившейся из-за ремня рубашки и потянула в сторону. Он вскинул брови, но пошёл за мной, как на привязи.

Я дошла до цели и, обернувшись, вжалась спиной в стену и запрокинула голову, встречаясь с внимательным, но немного растерянным взглядом Джейсона. Сейчас он оказался так близко ко мне, что я заметила, как его зрачки чуть расширились. До меня донёсся аромат его мыла и туалетной воды – что-то острое, тёплое, с мускусными нотками.

Бред на люстре крякнул. Наверное, со стороны это всё казалось странным.

Я запоздало поняла, что наша поза выглядит слишком интимной. Вероятно, Джейсона смутило, что я смотрю на него снизу вверх. Он склонился ко мне, а затем и вовсе выставил свободную ладонь и облокотился на стену. Вот только это сократило и без того небольшое расстояние, разделяющее нас.

Я сглотнула.

– Пожалуй, стоит кое-что прояснить. – Я постучала кулаком по стене за спиной. – Там была…

– Я понял, – хрипловато отозвался Джейсон. Я не смогла прочесть его взгляд. – Что-то ещё?

Зажмурившись, я потёрла переносицу. Причём той рукой, в которой была зажата шпага. Если бы не реакция Джейсона, наверняка порезалась бы. Он ухватился за рукоять и отвёл шпагу от моего лица.

– Кажется, я начинаю догадываться, почему магов-прорицателей освобождают от занятий по боевой подготовке.

В другой ситуации я бы рассмеялась. Но в этой напряглась из-за явственно прозвучавшего в голосе Джейсона поддразнивания. Это походило на… флирт?

– Угу, прорицатели – слишком ценный товар, чтобы предоставлять им возможность убиться, – согласилась я. – В конце концов, они с этим прекрасно справляются и без посторонней помощи.

Среди моих коллег и правда был самый высокий процент суицидов. Всё-таки посещения тонких миров вероятного будущего плохо сказывались на человеческой психике.

– Я заметил, – отозвался Джейсон. – Вы действительно легко причиняете себе вред. Взять хотя бы твои сны… Не знаю, что ты видела, но явно ничего приятного. А ведь ты намерена проигрывать этот сценарий снова и снова.

Меня передёрнуло. Боюсь даже представить, сколько раз за эту ночь мне придётся «прожить» собственную смерть. Так себе удовольствие, скажем честно.

Картинки из сна снова промелькнули в памяти, и я тихо чертыхнулась. В ушах зазвенели скрещивающиеся шпаги. Чуть не забыла! Я же сначала всё-таки отразила удар, а затем уже последовал этот короткий поединок.

– Подожди, до всего этого было…

Следующие пять минут прошли невероятно увлекательно. Я впервые за время нахождения в этом мире играла в «крокодила». От моих пантомим Джейсон хмурился и задумчиво проводил кончиком языка по уголку рта, но, к моему облегчению, всё понял правильно.

– Давай начнём сначала, – уверенно скомандовал он.

Я заняла место у стены (во время объяснений я успела выбраться из угла), и мы ещё раз разыграли сцену из сна. Сначала наши шпаги скрестились, а затем его нанесла короткий и быстрый удар, целясь в живот. Только в отличие от зыбкого будущего я осталась жива и невредима. А вот Джейсон побледнел и как-то по-новому на меня взглянул.

Видимо, до него дошло, что цена этой схватки – моя жизнь.

– Хорошо, – выдохнул он. – Мне всё ясно.

– Тогда подскажешь, что мне делать?

Он кивнул и, собираясь с мыслями, вдруг спросил:

– Ты говорила, что будущее может измениться, если обсуждать его. Не боишься, что наши действия тоже на что-то повлияют?

Я вздохнула и неохотно ответила:

– Конечно боюсь. Есть такой риск. Именно поэтому мы с Оуэном всегда сами меняли рисунок судьбы, не объясняя ничего сотрудникам Тайной канцелярии.

– Тогда зачем…

Он не договорил, но этого и не требовалось. Я куснула губу и честно призналась:

– Я бы не стала рисковать, но так у меня совсем нет шансов. А я, как ни эгоистично это прозвучит, хочу жить.

Во взгляде Джейсона проступило понимание. Мне показалось, что черты его лица смягчились, а сам он будто ненадолго смешался.

– А Оуэна в этот раз ты не можешь задействовать, верно?

– Да.

Джейсон помолчал, а затем криво усмехнулся.

– Да уж, загнала ты себя в угол. Во всех смыслах.

Наверное, у меня сдали нервы, потому что я прыснула. Вроде и шутка не была такой уж смешной, но я не смогла сдержаться. Глядя на меня, Джейсон лишь покачал головой.

Напряжение, клубившееся всё это время в комнате, немного ослабло. Даже Бред одобрительно хмыкнул.

К слову, он как-то уж слишком пристально наблюдал за происходящим и оставался непривычно молчаливым.

– Давай вернёмся к делу, – предложил Джейсон. – Прежде всего тебе нужно понять, что бой не продлится долго. В жизни любая драка, даже на мечах, заканчивается быстро: минуты две, и всё. Если, конечно, нет желания впечатлить зрителей изощрёнными пируэтами. У тебя, я так понимаю, его нет?

Я кивнула. Эстетическая сторона вопроса меня не волновала. Я просто хотела остаться живой.

– Отлично. Тогда для начала нам нужно сделать всё, чтобы ты не оказалась прижатой спиной к стене. Из такого захвата будет сложно вырваться, поэтому лучше изначально занять более выгодную позицию – где-нибудь на открытом пространстве. Ты сможешь?

Мне нравилось, когда Джейсон говорил так деловито и спокойно. Его сила сразу превращалась из опасного пламени в огонь, который защищает и оберегает. Очень приятное ощущение.

– Я попробую. Раньше я никогда не пыталась контролировать видения, но в этот раз выбора нет.

Концентратор, камнем висевший на шее, словно в ответ на мои мысли качнулся на цепочке и разогретым металлом коснулся груди. Моя рука взлетела, и я указательным пальцем дотронулась до крупного рубина. От него исходила слабая пульсация.

– Хорошо. Будем надеяться, что у тебя всё получится.

Джейсон забрал у меня шпагу и, поставив её и свою у стены, вернулся в кресло. Я, задув свечи в канделябрах, устроилась на постели. В этот раз медитация принесла гораздо меньше успокоения, чем обычно, и я поморщилась. Интересно, у меня получится уснуть без зелья?

Я нырнула под одеяло. Бред спикировал на подушку и улёгся на неё, со вздохом потрепав меня по макушке. Шелест огня в камине убаюкивал, так же как и звуки бьющего в стекло ветра, но расслабиться и задремать всё равно не выходило. А ещё кожу обжигал концентратор. Я активировала его и теперь то и дело ёрзала.

Это не укрылось от внимания Джейсона, откинувшего голову на подголовник кресла.

– Не получается уснуть?

– Нет.

Джейсон сменил позу. Теперь его локоть расслабленно лежал на подтянутой к груди коленке. Штанина задралась, обнажая лодыжку. Почему-то носки он не надел, а туфли успел скинуть перед тем, как устроиться в кресле.

Я торопливо отвела взгляд.

– Дать тебе сонное зелье?

Я помотала головой.

– Нет, попробую обойтись без него. Впереди несколько таких рывков, а я не хочу свалиться в богатырском сне уже после первого.

А ещё меня пугала мысль оказаться запертой в кошмаре. Зелье гарантирует крепкий сон, но в сочетании с концентратором… Я просто буду раз за разом видеть одну и ту же картину – собственную смерть – без шанса проснуться раньше утра.

Повисла тягучая, какая-то бесконечная пауза, отзывающаяся мурашками на спине и странным волнением в груди, а затем Джейсон спросил:

– Я могу как-то помочь?

Бред гордо фыркнул.

– Например, замолкнуть. Видишь, тут дама пытается впасть в забытьё.

Джейсон действительно заткнулся, но тишина так давила мне на уши, что, перевернувшись в очередной раз с боку на бок, я взмолилась:

– Поговори со мной! Я отвлекусь, это поможет поскорее уснуть.

Раздался шорох. Джейсон встал и, пододвинув кресло к моей кровати почти вплотную, снова вернулся в него.

Я прочистила горло. Вообще-то, я не намекала на сокращение дистанции. Разговаривать можно было бы и из другого конца комнаты, но и потребовать отсесть тоже было бы неловко. Ведь ничего же предосудительного не происходит.

Бред явно так не считал, потому что вдруг нахохлился и отвернулся.

– О чём ты хочешь поговорить? – как ни в чём не бывало поинтересовался Джейсон. Словно мы с ним беседовали в бальной зале, а не в полутьме моей спальни.

– Не знаю, – протянула я. – Может быть, расскажешь что-нибудь о себе?

«Например, почему соглашаешься на любую мою авантюру?» – мне очень хотелось добавить это, но я не стала. Кажется, ещё не время.

– Что? Как живётся в академии, ты и сама в курсе. Дворцовые интриги для тебя тоже не новость.

Я скривилась, и Джейсон при виде этого вдруг рассмеялся – негромко и искренне.

– Что, достал тебя дворец?

– Ещё как, – созналась я. – Терпеть его не могу, хотя только там чувствую себя… полезной.

Я замерла, внезапно поймав себя на озарении. Ведь и правда, работа на Тайную канцелярию позволяет мне ощутить вкус жизни. Всё остальное время я заперта в условностях этого мира, где женщина, даже обучающаяся в академии, мало на что может повлиять. И лишь предотвращая с Оуэном заговоры против короны, крутясь во дворце – чуждом, странном, иногда нелепом, зачастую опасном, я снова становлюсь собой. Или хотя бы просто приближаюсь к себе.

Джейсон словно считал всё это с моего лица, но ограничился лишь кратким:

– Вот как?

И я была благодарна за отсутствие наводящих вопросов. Пожалуй, я пока не готова обсуждать это подробнее.

– Угу, но обо мне поболтаем в следующий раз. Давай поговорим о тебе?

Джейсон усмехнулся, даже как-то с азартом.

– Хорошо. Сегодня мой выход, но настанет и твой черёд.

Прозвучало немного грозно, но я улыбнулась, пряча лицо в подушку.

– Договорились, за мной должок. А пока… расскажи о своём детстве. Ты ведь провёл его в общине дикарей?

– Да, в Кимберлинстком королевстве именно так называют место, откуда я родом.

В его голосе не промелькнуло ни намёка на обиду, но я всё равно вспыхнула.

– Прости, – неловко извинилась я. – Мне казалось, это общеупотребительное выражение.

Он усмехнулся. Я заметила, что его рубашка окончательно выбилась из-под брюк, и теперь Джейсон с босыми ногами и закатанными рукавами выглядел как-то очень по-домашнему. Это странным образом волновало.

Я облизнула сухие губы.

– Ну, сами мы предпочитали называть себя вольными людьми. Но, вероятно, для благородных ринов отсутствие в обществе деления на классы казалось дикостью. А наша любовь к кочевой жизни окончательно убедила их, что перед ними отсталые варвары.

Я скорее почувствовала, чем поняла по его лицу, что его всё-таки задевает такое отношение.

– Люди часто спешат с суждениями, – тихо сказала я. – Или вовсе судят по себе.

Я повернулась на бок и, опёршись на локоть, посмотрела на него. Бред, устроившийся на подушке рядом с моей макушкой, недовольно засопел. Ему явно не нравилось, что я уделяю Джейсону столько внимания, но дракончик никак не вмешивался, словно выжидая и оценивая обстановку.

– Видимо, так, – согласился Джейсон и вдруг спросил: – Ты ведь знакома с историей? Знаешь, как именно возникла община?

Я напрягла память. Учителя, приглашённые для Аурелии, не слишком заморачивались ни с точными, ни с гуманитарными науками. Для рины Беатрис гораздо важнее было, чтобы её дочь грациозно двигалась и красиво танцевала, чем, скажем, разбиралась в географии или истории. В первой-то ещё ладно (а иначе как понять, что сватающийся жених родом из тьмы тараканьей?), а вот во второй уж точно нет никакой пользы.

В академии же историю мы проходили как-то совсем уж мельком, тем более новейшую.

– Общину основали беглые рабы? – припомнила я. – Кажется, из Ардрийского королевства?

Оно граничило с нашим на юге. Ну хоть это я знала!

Джейсон кивнул. Он задумчиво щёлкнул пальцами. На их кончиках сверкнула искра, и тут же погасла.

– Да, в Ардрийском королевстве отменили рабство всего полвека назад. Кимберлинстцы пришли к этому гораздо раньше. Во многом благодаря тому, что в промышленности, которой так гордятся рины, не так нужна бессловесная рабочая сила, как, например, на плантациях ардрийского юга.

– Хоть в чём-то мы не так плохи, – пробормотала я.

Джейсон продолжал забавляться с искрой, то гася её, то, наоборот, позволяя разгореться посильнее. Мне показалось, что он делает это неосознанно. Так человек, задумавшись, играет с зажигалкой.

– Моя бабушка была рабыней на плантации. Она сбежала, когда хозяева вознамерились разлучить её с единственной дочерью.

Картинка испуганной, но решительной женщины, прижимающей к груди ребёнка, так ярко встала перед внутренним взором, что в горле появился ком. Гнев и ужас смешались во мне, и я выплюнула:

– Отвратительно! Никто не имеет право распоряжаться чужой судьбой.

Джейсон никак не прокомментировал мою вспышку. Быстро зыркнул на меня из-под полуопущенных ресниц и продолжил пощёлкивать пальцами. Отблески огня мрачными тенями скользили по его лицу.

– Бабушке невероятно повезло: она сумела пересечь границу, а затем добраться до общины. Моя мать росла уже свободным человеком. Забавно.

– Что именно?

– Во мне одновременно течёт и кровь королевского наследника, и потомка раба.

Мне почудилось, что он слегка замедлил движения пальцев и замолк, словно вынуждая меня что-то сказать. Я устало потёрла глаза.

– Кровь – это просто кровь, отголоски былого. Люди придают этому слишком большое значение. На самом деле, чтобы идти вперёд, зачастую приходится отказываться от прошлого.

Джейсон вздрогнул и посмотрел на меня уже открыто.

– Впервые слышу такую необычную точку зрения.

Я пожала плечами.

– Значит, я всё-таки умею удивлять. – Он явно хотел что-то добавить, но я вернула разговор в нужное русло. – О вашей общине ходят самые разные слухи.

Джейсон досадливо дёрнул щекой.

– Сплетен действительно много. А вот о правде молчат. Это было чудесное место.

Его голос едва заметно дрогнул, но Джейсон всё равно продолжил, смотря на огонь в своих пальцах:

– Бывшие рабы сумели построить идеальную систему. В общине все были равны – никакого деления по классам, возрасту, полу или расе. Девизом стало «Каждый достоин уважения по праву рождения».

Я чуть склонила голову и задумчиво запустила пальцы в волосы. Так вот почему Джейсон так отличается от других мужчин этого мира. Он попал во дворец только в десять лет, а до этого времени воспитывался в духе равенства и братства. Для него женщина не была красивым элементом интерьера или инкубатором для производства наследников.

Пожалуй, это многое проясняло.

– Что случилось? – негромко спросила я. – С вашей общиной.

Джейсон сделал вращательное движение указательным пальцем. Огонь, прошедший по кругу, ненадолго повис в воздухе золотой петлёй.

– Община разрасталась, и уже не всех стала устраивать кочевая жизнь. Старейшины пытались найти место, где мы могли бы остаться, никому не мешая. На тот момент народу было уже много, больше четырёхсот человек.

Я представила этот табор в пути и мысленно присвистнула. Да, наверное, путешествовать такой гурьбой и правда неудобно.

– Выбор пал на межграничные территории. Старейшины хотели, чтобы всё было оформлено правильно, поэтому они послали запросы в Кимберлинсткое и Ардрийское королевства. Теоретически места были дикие, ничейные, но на практике оказалось, что даже их так просто не заполучить. Начался бесконечный этап переговоров. Он продлился много лет.

– Представляю.

Вообразить себе бюрократическую волокиту мне и правда не стоило труда, а уж нежелание королей обзаводиться новыми сомнительными соседями – тем более. Одно дело, когда по континенту передвигается какое-то варварское племя, и совсем другое, когда оно заявляет о себе как о независимой политической структуре.

– За это время нас неоднократно навещали королевские делегации, в некоторых присутствовал и его величество. Вот после одного из таких визитов моя мать и забеременела.

Фантазия сразу подбросила мне самый страшный вариант, поэтому, сглотнув, я уточнила:

– Это случилось… добровольно?

Джейсон хмыкнул.

– Учитывая, что ты не встречалась с королём в его молодые годы, я понимаю твой вопрос. Нет, мать никто не принуждал. Говорят, его величество прежде обладал определённой харизмой… Да и маниакальной подозрительностью он заразился позже, после неудачного политического переворота, в ходе которого его едва не убили.

Точно, вроде был такой лет семнадцать назад… Я об этом что-то слышала, но мельком.

– Мне нравилась жизнь в общине, – продолжил между тем Джейсон. Его взгляд блеснул в полутьме. Наверное, при желании в нём можно было рассмотреть воспоминания о счастливом детстве. – Полная, абсолютная свобода. За околицей – озеро, а за ним – бескрайний лес, за которым виднеются горы. В них наши смельчаки иногда вылавливали диких лошадей, а затем объезжали их. Я даже не думал, что через какое-то время тоже почувствую себя таким вот жеребцом.

Я почти на физическом уровне ощутила его боль. Он, как и я, был здесь чужим. Даже прожив десяток лет в статусе бастарда его величества, Джейсон всё равно тянулся домой, в свой мир.

Тот, который был уничтожен.

– Когда мне исполнилось десять, мать сказала, что я должен некоторое время пожить с отцом. Поначалу я даже воспринял эту идею с энтузиазмом, мне было любопытно. Но при виде дворца я разревелся, как ребёнок. Впрочем, я тогда и был им. – На губах Джейсона промелькнула мимолётная улыбка, а затем он помрачнел. – Как я ни просил мать передумать, она всё равно оставила меня. Никогда не забуду тот момент, когда жался к ней под колючим взглядом отца. Она обняла меня, а затем подтолкнула вперёд, к нему.

Это «к нему» прозвучало без всякого восторга. Очевидно, тёплых отношений с отцом у Джейсона не было.

– А спустя пару месяцев пришла страшная новость – в общине сначала вспыхнула неизвестная магическая хворь, унёсшая жизни половины населения. Среди них оказалась и мама.

Сердце сжалось от боли. Я подалась вперёд и порывисто дотронулась до ладони Джейсона.

– Мне очень жаль.

Тот кивнул.

– Оставшиеся в живых снялись с места и затерялись где-то в лесах. Говорят, их видят то там, то здесь. Они кочуют, как это делали наши предки.

Джейсон посмотрел вниз, на мою ладонь, обхватившую его, и словно вернулся в реальность. Я вздрогнула, когда он провёл большим пальцем по моему запястью. Такой мимолётный, но наполненный теплотой жест.

В комнате снова повеяло напряжением, но теперь оно имело уже другую природу. Меня тянуло к Джейсону даже сильнее, чем в тот момент на поле, когда я поцеловала его. После его рассказа о себе мне тоже хотелось стать к нему ближе.

Пусть даже и физически.

– Вот тебе и сказка на ночь! – буркнул Бред за моей спиной. – Повеселее ничего не мог выбрать? Как она теперь уснёт?

Чёрт! Я совсем забыла, что мы не одни!

Я осторожно высвободила ладонь и откатилась обратно к стене. Джейсон тоже откинулся на спинку кресла.

– Вообще-то, твой дракон прав, – виновато согласился он. – Мне не стоило поднимать эту тему.

Я запротестовала:

– Всё нормально! Я усну, правда.

– Посмотрим-посмотрим, – с интонациями вредного попугая вставил Бред.

Я недовольно покосилась на него, но спорить не стала – себе дороже. Кажется, у моего крылатого друга резко испортилось настроение. Учитывая, что моё тоже стремилось к нулю – мысль о том, что мне предстоит снова «прожить» собственную смерть, не вдохновляла, – лучше бы нам не цапаться.

Расспрошу его попозже, наедине, о том, какая муха его укусила. Вздохнув, я улеглась на спину и подтянула одеяло к подбородку.

Вдох-выдох, вдох-выдох…

Концентрироваться на дыхании научил меня Оуэн ещё в самом начале нашего знакомства. Лицо напарника встало перед мысленным взором, частично прогнав те картины, что остались после рассказа Джейсона. Я всё ещё представляла себе бескрайнее поле и огромный густой лес, но уже без надрыва.

Прикрыв глаза, я медленно заставила тело расслабиться. Сон пришёл не сразу, но когда это произошло…